Кэрри: Укрощение

Кэрри: Укрощение

Быстрый поиск:

Глава первая

Глава вторая

Глава третья

Глава четвёртая

Глава пятая

Глава шестая

Глава седьмая

Глава восьмая

Глава девятая

Глава десятая

Новенькое

Глава первая

Я проснулась от того, что по моему небольшому дому кто-то нагло шастал. Скрип его сапог и громкое топанье разносились по деревянному строению, хорошо слышимые через стены. Совершенно не скрывая собственного присутствия, неизвестный планомерно громил всё вокруг, нагло сбрасывая не приглянувшиеся вещи на пол. Звон разбитых тарелок, перевёрнутых котелков и прочей кухонной утвари и мёртвого бы на ноги поднял, не то, что чутко спящую меня. В полупустом доме, где я уже много месяцев жила совсем одна, звуки чужого присутствия пугали. Брат год назад перебрался в город, а бабушка умерла ещё зимой, не пережив холодов. Я не раз подумывала, что пора уезжать из этой глуши, да всё никак не могла собраться и решиться. То срочный заказ, то погода не ахти. Хотя кому я вру. Мне и так неплохо жилось в старом бабушкином домике на окраине поселения.

Родители уехали в город, едва мне исполнилось шесть лет, и больше мы их не видели. Помню, как я днями сидела у окна рядом с бабулей, перебирая травы, и часто выглядывала в окно, надеясь их увидеть. Но шли месяцы, а потом годы, а от них не приходило ни единой весточки. Образы родителей сначала размылись, а потом и вовсе стёрлись из памяти. Когда мне исполнилось четырнадцать, я запретила себе их ждать, изо всех сил стараясь больше не смотреть на широкую дорогу, что проходила рядом с нашим уютным домиком.

Бабушка, травница нашего селения, вырастила нас, научила читать, писать и считать, а так же всему тому, что она считала необходимым для выживания. После её смерти я заменила её как травницу и жила, как могла, до сегодняшнего утра.

— Кэрри, соберись, — я едва слышно подбодрила себя, в спешке одеваясь и хватая уже собранную походную сумку.

Завтра планировался поход за травами, и самое нужное и важное покоилось на дне немаленького рюкзака, сшитого бабушкой на моё совершеннолетие. Тёплые вещи, тонкое, но очень тёплое одеяло из овечьей шерсти, запасные носки и прочие незаменимые предметы. Единственное, что я планировала добавить позже — еда. Хотя и тут я не пропаду — бабушка научила нас с братом весьма неплохо охотиться. Денег на этом не заработаешь, но с голоду помереть точно сложнее будет.

Стараясь передвигаться как можно тише, я вытащила из-под перины небольшую заначку с монетами, проверила наличие бабушкиного кулона на шее и решила, что пора бежать. Узнавать, кто громит мою кухню и бесстыдно жрёт мои припасы, я не собиралась. Его чавканье и причмокивание я слышала даже через закрытую дверь. Бежать в селение за подмогой тоже не входило в мои планы. За мой заносчивый характер меня многие недолюбливали, и давать им возможность отомстить я не собиралась. Пока мне ничего от них не нужно, а они ценят мои знания — мы живём нейтрально, пересекаясь, только, когда это выгодно обеим сторонам. Сейчас же за помощь с меня могут потребовать намного больше, чем могу им предложить, а в долгу я оставаться не люблю.

Выбравшись в предрассветные сумерки через окно, я надела тяжёлый рюкзак и двинулась в сторону леса, стараясь не оборачиваться. Предательские слезы застилали глаза. Я отлично понимала, что дороги обратно нет. Хозяйственные крестьяне утащат из дома всё уцелевшее и пригодное в быту, а доказать, что вещи твои, уже не получится. Могут ещё и побить за клевету. Мысленно попрощавшись с домом и старой жизнью, я направилась по лесной тропинке, что начиналась недалеко за моим участком, в сторону города. Там я надеялась найти брата. И если очень повезёт, то может и родителей.

* * *

С каждым шагом моя решительность таяла на глазах. Всё во мне дрожало от страха перед переменами, и идея вернуться в поселение и попросить помощи, больше не казалась настолько неприемлемой. Собрав остатки ускользающей воли, я заставила себя идти дальше. В животе громко заурчало, отвлекая меня от неприятных мыслей. Времени на то, чтобы поохотиться, у меня нет, а вот порыбачить я как раз могу. Ещё немного, и я дойду до небольшого водоёма. Там я смогу искупаться и поймать себе рыбы или раков.

Берег озера встретил меня предрассветной прохладой. Стянув штаны и рубаху, я поёжилась от холода, но встряхнувшись, направилась к любимому месту на камнях. Подхватив с земли небольшую палку, я стала искать свой будущий завтрак. Доводя бедных животных до бешенства, я вытаскивала ухватившихся за конец палки клешнями и отправляла на берег, где их ждал небольшой котелок. Таким образом много не наловишь, но времени, чтобы ставить раколовку и ждать пока они сами приползут, у меня просто нет, что подтвердил мой урчащий живот.

Разведя костёр, я поставила котелок с водой на огонь и принялась ждать, пока вода закипит. В наших, отдалённых от столицы местах, водоёмы все ещё кишели рыбой, а леса — дичью. Бывало, что благородные Лорды приезжали к нам поохотиться всласть. Они платили огромные деньги местным, чтобы те показали им самые лучшие места. Красота природы, не тронутая цивилизацией. Бесконечные леса, чистые как слеза озера и реки. Сладкий воздух, от которого у непривычных кружилась голова. Мои леса. Мои озера. Как много мне придётся оставить, чтобы начать новую жизнь.

Когда вода закипела, я отправила раков вариться. Сидя на небольшом бревне, жалела о том, что придётся оставить позади, вспоминала свои долгие походы. Казалось, что я знаю каждый уголок этого леса, каждый куст. Будут ли скучать обо мне птицы, что пели у моего окна, оповещая о приходе утра? Всплакнёт ли по мне старая ива, растущая на берегу небольшой реки? Будет ли тосковать о девчонке, что приходила к ней почти каждый день летом и рассказывала ей свои секреты и мечты? Нет. Они и не заметят моего ухода, а я сохраню в себе память о них, возвращаясь только в своих снах.

Позавтракав, я собрала вещи и отправилась дальше, хватаясь за остатки самообладания. Больше всего мне сейчас хотелось вернуться обратно, в свой уютный домик, в две небольшие комнаты, что стали мне больше, чем домом. Хотелось, завернувшись в тёплую шаль, сидеть у окна, перебирая травы и наслаждаясь потрескиванием дров в печи, как когда-то делала бабушка.

Впервые с того момента, как я покинула дом сегодня утром, я задумалась о том, чем буду заниматься в городе. Ведь я никого не знаю в этом большом и чужом месте. Надеяться, что я найду брата, не приходилось. Он так долго не посылал ни единой весточки, что его может и не быть больше в живых. Денег у меня почти нет, ведь платили мне в основном продуктами и вещами собственного изготовления. Редкий путник мог заплатить звонкой монетой.

Наткнувшись на россыпь кустов алтея, я достала инструменты и опустилась на землю перед ними. Корни этого растения великолепно помогали при простуде, а скоро осень, лавки будут запасаться на зиму, чтобы точно хватило.

Идея пришла почти мгновенно. Почему не заняться тем, чем жила всё это время? Сомневаюсь, что меня с моими знаниями и опытом не возьмут работать в лавку травника. А опыт у меня есть. Как и несколько очень редких настоек, которые я всегда брала с собой, — их можно продать за звонкую монету. Сейчас как раз сезон, можно хорошенько пополнить запасы и прийти в город не с пустыми руками. Чуть повеселев, я принялась за работу. Полчаса спустя упакованные корни отправились в мой рюкзак, а я, погладив оставшиеся кустики, отправилась вглубь леса по почти незаметной тропинке. Когда доберусь до главного тракта, то по нему и пойду, а пока можно насладиться природой и одиночеством.

* * *

Несколько дней спустя я подошла к воротам нашей столицы. Высокие стены из тёмного камня, что стояли тут задолго до моего рождения и простоят ещё столько же после моей смерти, поражали своей грандиозностью. Когда-то острые углы стёрты ветрами и непогодой, сглажены течением времени. Проходя мимо городской стражи, стоявшей на воротах, я инстинктивно вжала голову в плечи. Бабушка конечно рассказывала о высших демонах, о том, какие они могут быть большие и страшные, но вид огромного краснокожего гиганта поверг меня в шок.

— Ты смотри, какая краса, чёрная коса, пошла! — от низкого чуть вибрирующего голоса у меня над ухом я вздрогнула.

— Джарэз, не пугай девчушку. Она, похоже, таких страшил, как ты, ещё не видела, — слева от меня как из воздуха вырос высокий худощавый блондин.

Его длинные волосы цвета спелой пшеницы, казалось, светятся на солнце, а голубые как небо глаза делали лицо почти кукольно красивым. Широкий разворот плеч, тонкая талия. Не мужчина, а картинка. Я стояла, раскрыв рот, просто рассматривая этого красавчика. Тычок в ребра от проходящей мимо дородной бабы привёл меня в чувство. Несколько раз я растеряно моргнула. С меня схлынуло наваждение, и теперь предо мной стоял просто молодой парень, весьма симпатичный, с волосами цвета соломы. Куда только делся сказочно красивый персонаж?

— Так не честно. Я думала, ты и правда такой неотразимо красивый, а ты... — я обиженно поджала губки и, развернувшись, поспешила смешаться с толпой, чуть посмеиваясь.

Некрасиво использовать чары на первых встречных. Пусть теперь переживает удар по самолюбию. Чары на меня с детства плохо действовали, как показал опыт нескольких заезжих Лордов, а тут они оказались совсем слабенькими. Рассыпались, стоило мне отвести глаза. Продолжая посмеиваться, я отошла от ворот на значительное расстояние и попыталась узнать у местных бабонек, что разговаривали у одного из домов, где я могу найти травную лавку.

— Что, девонька? Приболела чтоль? — меня внимательно рассматривали, пытаясь понять, что за недуг зовёт меня в столь неприглядное место. К травникам и лекарям ходили, только если очень приспичит.

— Да нет, что вы. Я вот только сегодня в город пришла, хотелось узнать о работе, нет ли у кого нужды в помощнице.

— А ты что, в травах разбираешься? — одна из них уставилась на меня, ища признаки моего знакомства с травнической профессией. — Ну, в академию ты точно не ходила, я б точно поняла, — ее многозначительный взгляд задел струны самолюбия.

И как это она такая умная да сразу поняла? Я что, похожа на лупоглазую доярку с соседнего поля? Или на необразованную клушу, чью светлую головку мозги не посещали с самого рождения?

— Нет, в Академию не ходила, — я покачала головой. — Но меня бабушка всему, что сама знала, научила, а она деревенской травницей была.

— Бабушка ее учила. Не ходила, — она выделила это слово интонацией, сделав её почти издевательской. — Тогда ничего ты не смыслишь в ихних премудростях. Не возьмут тебя. Они там много лет всё учат, а тут ты со своими скудными познаниями. Точно говорю, не возьмут!

Подавляя приступ злости, я сжала кулаки. Да чтобы эти старые толстые бочки на ножках, да мне говорили, что я знаю, а что нет? Спокойно Керри, незачем ссориться с местными обывательницами, вдруг потом пригодятся. Ага, пригодятся, как же. Эти старые матроны только и знают, что перемывать другим косточки да трепаться почём зря. Натянув фальшивую улыбку, я поблагодарила женщин и решила найти лавку сама. Уходя, я слышала, как меня назвали замарашкой и страшилкой. Если бы не мой тонкий слух, то, наверное, я бы и не услышала всего этого. Но мне не повезло. Или повезло, смотря как на это дело взглянуть.

Настроение ухудшалось с каждой минутой. Самостоятельно найдя несколько травных лавок, я услышала всё ту же историю. Нет диплома — нет работы. Никто и слушать меня не хотел, а только презрительно поджимали губы, когда я пыталась доказать, что я знаю, о чем говорю. Оказавшись в очередной раз выставленной на улицу из убогой лавчонки, где выбор был хуже, чем у меня в рюкзаке, я тихо выругалась от бессилия и ударила кулаком об стену.

— Такая красивая и так непривлекательно злишься. Ай-ай-ай, — от приятного женского голоса, что застал меня врасплох, я вздрогнула. — Ну чего ты так дёргаешься? — от медовых интонаций меня аж передёрнуло.

Ой, не к добру это. Но мне так захотелось поделиться своей злостью, что я не удержалась и выпалила на одном дыхании:

— Да меня эти гады на работу не берут! Диплом им подавай! — от избытка чувств я пнула стену. — Сами-то чертополох от одуванчика не отличат, а всё туда же!

— А что ты умеешь, а, красавица? — всё те же медовые интонации и уж слишком заинтересованный взгляд. С чего бы это?

— Да что вы меня все красавицей называете? Обыкновенная я.

— Не обыкновенная, а очень красивая. Боссу такие нравятся.

Я сделала шаг назад. О нет. Никаких боссов, никаких нравиться. Как-нибудь, но я разберусь и без её помощи. Бабушка просветила, как некоторые деньги зарабатывают. Спасибо, без меня. Я сделала шаг назад, прислушиваясь к почти пустой улице вокруг. Солнце ещё только начинало садиться, а эта улица стояла пустой, будто вымерли все. Кажется, я влипла. У меня за спиной, шагах в двадцати, переминались с ноги на ногу как минимум три человека. С другой стороны, там где стояла молодая женщина, ещё трое. Плохо. Значит, они готовились.

Вот что бывает с молодыми неразумными девицами, когда они не слушают умную бабушку, а идут на принцип. Надеюсь, что всё ещё не очень запущено. Девушка красивая, очень опрятная. Следов побоев нет, значит, есть возможность, что она просто из бандитов, а не из дома терпимости.

— Травница я. Ищу работу по профессии.

— И хорошо своё дело знаешь? Умеешь ребят на ноги ставить?

— Я в селении жила, в приграничии. Там многое бывает. Из тех, кого ко мне быстро доставили, никто не умер.

— Вот и великолепно. Пойдём, девочка, — я услышала ликующие нотки в её голосе. — Ты же и так поняла, что выбора у тебя нет. Будешь сильно трепыхаться, мальчики могут силу не рассчитать, — она задумчиво и достаточно тихо проговорила последнюю фразу. — А если ты и правда так хорошо знаешь своё дело, то ничего плохого с тобой не сделают.

Была не была. Убежать я от них не смогу, это их город. Меня найдут, и тогда мне точно не поздоровится. Сжав кулаки так, что ногти впились в кожу ладоней почти до крови, я последовала за незнакомкой. Через полчаса мы остановились у входа в большой особняк с ярко освещённым крыльцом. Начищенные до блеска ступени из невероятно красивого зелёного камня с чёрными и белыми прожилками. Тот, кто живёт здесь, явно очень богат, чтобы позволить себе такую роскошь.

Несколько ударов тяжёлого кольца в форме оскалившейся морды чудовища и дверь открыл странного вида человек, одетый во все чёрное. Старое лицо, изуродованное давними шрамами, а красные глаза грозно сверкают. Несмотря на морщины и седые волосы, я бы ни за что не назвала этого мужчину беспомощным стариком. В нём чувствовалась сила.

Чуть опустив голову, я последовала за ведущей меня женщиной в дом. Стараясь не оглядываться по сторонам, выказывая свою нервозность и, честно говоря, состояние аффекта от той роскоши, что меня окружала, и ситуации в целом. Пока шла за ней по длинным, хорошо освещённым коридорам, мне чудилось, что за окном не вечерняя мгла, а светлый безоблачный день. Так ярко светили люстры, раскидывая по стенам комнаты забавных солнечных зайчиков. Зелёный ковёр с причудливыми узорами стелился под ногами, и казалось кощунством наступать на такую красоту ногами, а тем более сапогами, в которых я сегодня исходила полгорода, а до этого бродила по лесам и грязным дорогам.