Зараза (общий файл)

— 1 —

Это началось сном. Когда это случилось, были только ощущения. Ощущения, что находишься в нечеловеческом теле. Тело ощущалось очень странно. На первый взгляд оно было круглым. Точнее, шарообразным. Или очень близким к шару.

Странно... Чего только не привидится... С перепою... Только вот я точно помнил, что ничего не пил и лёг спать не поздно...

Попробовав подвигаться, обнаружил, что могу перекатываться с боку на бок. Перевернувшись раза три, понял, что чувствую свет. Чувствую всей освещённой стороной. От света было тепло и после некоторого нагревания я смог двигаться быстрее. Но тут меня что-то очень быстро потащило и, кажется, я даже взлетел. Во всяком случае, почвы внизу больше не было.

Что же со мной происходит? И куда это я попал? Только как же это узнать? Ведь ни рук, ни глаз тут нету. В полёте понял, что света становится меньше. Обо что-то ударялся не чувствуя особой боли.

А чего в этом особенного? Во сне так и должно быть. И даже неприятность нахождения в темноте, к этому времени свет совсем померк, только иногда чувствовались его яркие вспышки, вполне нормальные ощущения для человека.

Не знаю, сколько я так летал, но в итоге наступил момент, когда я понял, что больше не двигаюсь. Светлее не стало, и вскоре я начал чувствовать, что понемногу остываю и слабею.

Чёрт! Что это со мной? Проснуться что ли?

Но все попытки вернуться к реальности ничего не дали. Я так и оставался неподвижным и в полной темноте. Однако список доступных ощущений обогатился давлением. Меня сдавливало со всех сторон. И сдавливало всё сильнее. Одновременно с этим ощутил некоторый прилив сил. Но испугавшись, что меня совсем раздавит, поспешил предпринять всё от себя зависящее, чтобы выбраться наверх.

Да. Верх и низ, а так же право и лево и, что удивительно, север и юг, я воспринимал. Однако в кошмарах обычно на этом месте удаётся проснуться, я же был вынужден пробираться вверх расталкивая слои неизвестно чего твёрдого и имеющего преимущественно круглую, как и то тело, в котором пребывал, форму и сопоставимый с моим телом размер.

Через некоторое время, уже серьёзно ослабев и всё ещё будучи не в состоянии проснуться, я снова ощутил свет. От ощущения тепла и света немедленно стало стихать чувство усталости.

Да что же это такое? Я что? Питаюсь светом?

Для сна мысль была странной. Да и вообще размышления о странностях сна в самом сне были необычны. Никогда не слышал о таком.

На солнышке понял, что насыщаюсь. Даже не столько насыщаюсь, чувства голода как такового не испытывал, сколько становлюсь активнее.

Нагреваюсь как в печке. Колобок, блин! Приснится же...

Я что, растение? Но почему тогда двигаюсь? Растения ведь стоят на месте.

И я что? Расту? — показалось мне, что теперь я стал больше.

Точно Колобок.

Прислушался к ощущениям, чтобы понять, какого размера моё странное тело в этом сне. Тело действительно подросло. Причём, подросло так, по объёму, раз в восемь. То есть диаметр тела увеличился в два раза. Да. Именно диаметр. Тело всё так же было шарообразным, ни в какую не желая менять свою форму.

Меня стала серьёзно тревожить мысль, что помимо всех странностей, я не мог заставить себя проснуться. Кошмары, конечно, мне снились не часто, но от них я всегда просыпался. А тут не мог даже стараясь. К тому же, всё что я мог — это думать. По ощущению изменения освещённости своего тела понял, что даже двигаться мне не надо. Меня что-то постоянно несло. Кажется, даже иногда взлетал, правда не высоко, а потом падал вниз и снова катился.

Время потеряло всякий смысл. Новых ощущений не было, а испытываемые были до крайности монотонны. Даже слабость больше не возвращалась.

Естественно... Если я питаюсь светом, то, находясь на солнце, я не могу уставать, — сделал я простенькое умозаключение.

Но пока меня так несло неким потоком, заняться было совершенно нечем, и я стал думать, где оказался.

Может это вовсе не сон? Может я уже умер? — перебирал я варианты того, что со мной могло случиться, — если я умер, то я продолжаю существовать. Ведь я мыслю. Если жив, то почему не могу проснуться? Я же всегда просыпался, если мне снился кошмар. А в том, что мне сейчас снится кошмар, пусть и очень необычный кошмар, я был абсолютно уверен. Ведь последнее что я помнил о человеческом бытии, это то, как я ложился в постель вечером.

А если допустить, что это не сон? — пришла подлая мыслишка.

Вот это уже было серьёзно. Вот это уже начал вырисовываться настоящий кошмар. Своего привычного родного тела нет. Ощущения сна нет. Проснуться не могу. Имеющееся шарообразное тело было точно не человеческим и вообще непонятно чьим и даже непонятно чем. И находилось невесть где. Как-то изменять форму тело не могло, но при этом двигалось. Питалось светом, но не впитывало ничего из земли...

Или впитывало? Просто я пока на это не обращал внимания?

Обратил внимание, повинуясь новой идее. Но в итоге только подтвердил свою первую мысль. Тело действительно ничего не впитывало из земли.

Хотя результат был удручающим, факт роста был неоспорим, а значит, тело чем-то и как-то питалось. Вероятно впитывая необходимые вещества всей поверхностью, потому как никакого рта не было и в помине.

Стал вспоминать, что я читал в последнее время, чтобы понять, чем мог быть вызван сон. Я снова вернулся к успокаивающей мысли, что мне всё это снится. Но в голову... То есть...

Интересно, а во что теперь ко мне приходят мысли? Головы-то нет. Или наоборот, только голова и есть? Ой! А что если мой дом рухнул, и мне оторвало голову и теперь то, чем я являюсь, какое-нибудь остаточное явление? — снова вернулись, уже было отметённые, подозрения в собственной смерти.

Но я, во второй раз, решительно отмёл мысль о смерти и вернулся к размышлениям.

...В общем, в-то-место-куда-приходят-вместо-отсутствующей-у-меня-головы-мои-мысли, ничего не приходило. Ни одно воспоминание о прочитанном упорно не хотело наведаться. Будто все мысли и воспоминания забыли адрес этого места и теперь скитались где-то неприкаянные и бездомные. Даже жалко стало своих мыслей и воспоминаний.

Где-то в уголке сознания всё ещё продолжала упорно брезжить надежда, подпитываемая отсутствием ряда факторов, доказавших бы, что я не сплю, что всё это кошмарный сон, который рассеется с первыми лучами солнца. Или, в крайнем случае, со звонком будильника.

Была только одна проблема. Лучи солнца тут, во сне, уже давно были, а кошмар не рассеивался. Но ведь надежда умирает последней...

Я глубоко вздохнул и только теперь обратил внимание, что СОВЕРШЕННО НЕ ДЫШУ! Почему-то раньше я не обращал на это внимания, хотя и заметил, что моё тело совершенно неспособно даже чуть-чуть растягиваться или сжиматься.

Да куда же это я попал?! Что за дурь мне снится?! Будто и в самом деле "дури" какой с вечера набрался. А может ужин был травленный? Сейчас всё время пугают всякими продуктами. То ли модифицированными, то ли недомодифицированными, то ли перемодифицированными, то ли не так модифицированными.

Тут, в моём сне, или моей новой реальности, я уже и не знал как думать, что-то стало неуловимо меняться. Через небольшое время я понял, что уменьшается количество воспринимаемого моим телом света. Не успел я это как следует осознать и сделать хотя бы самые общие предположения, ведь моё тело всё ещё продолжало перемещаться неким потоком, и испугаться, что со мной будет, если тьма затянется, как услышал страшный грохот и испуганный, в холодном поту, тяжело дыша и широко открыв глаза, сел на своей родной постели в своём человеческом теле. Мой любимый старый механический будильник, гремя колокольчиком и сверкая отражавшим солнечные лучи раннего летнего утра циферблатным стеклом, показывал без пяти минут шесть. Я без сил рухнул обратно, заключив в объятия одеяло, нервно рассмеявшись.

— 2 —

Ложась спать следующим вечером, я совершенно не думал о прошлой ночи, уже забыв о дурном сне и не придавая ему значения. Но не успел закрыть глаза, как почувствовал, что меня буквально с неимоверной силой сжимает со всех сторон и вокруг, как и у меня, высокая температура.

Попытавшись проснуться и вскочить, я осознал, что опять нахожусь в непонятном шарообразном теле, на этот раз очень сильно заваленном, поскольку внешнее давление было гораздо сильнее, чем в первый раз. Я не мог даже пошевелиться. О том, чтобы самому выбраться не могло быть и речи.

Кричать было нечем, и кругом было темно...

Может здесь есть какой-то механизм, позволяющий переносить длительную тьму? — стал я соображать, что мне сделать, чтобы дождаться наступления утра и нового, столь теперь становящегося радостным звонка, ранее ненавистного, будильника.

Самым очевидным было успокоиться и не тратить энергию даже на мысли. Тем более, что дышать этому телу не требовалось и его что-то разогревало извне. Это давало надежду, что я не умру в этом теле за мою реальную человеческую ночь и нормально, пусть и снова в холодном поту, проснусь утром.

Так я и поступил, максимально расслабившись. К давлению я уже привык и не особенно обращал на него внимание. Конечно, с точки зрения человека, моё поведение было совершенно не верным, но ведь я сейчас был в нечеловеческом теле, которое функционировало совершенно непонятным для меня образом. Я ощущал лишь изменение внешней температуры не испытывая холода или жара в человеческом понимании, внешнее давление на своё тело и свет, что говорило, что тело его использует как основной источник энергии, но, в то же время, сейчас, испытывая сдавливание и разогрев, я не чувствовал себя устающим. Выходило, что такой источник энергии для этого тела тоже был приемлем.

Спустя некоторое время до меня дошло, что тело ещё больше выросло. Проверив размеры, я понял, что мой диаметр ещё раз удвоился. Только вот я не знал, ни того, каких размеров было моё тело изначально, ни каких размеров оно стало сейчас. Чтобы ответить на второй из этих вопросов, нужно было хотя бы посмотреть на себя со стороны, но для этого требовались глаза, которых это тело не имело, или руки, чтобы взять и сравнить два тела, моё и ещё какое-нибудь, на ощупь. Только с руками была не меньшая напряжёнка, чем со зрением.

Поскольку мне, по-прежнему, было тепло и темно, я угрелся и заснул, не придав значения тому, как это так, спать во сне. Проснулся я потому, что на меня светило солнце, при этом чувствовал я себя очень и очень слабым, как будто давно не спал. Вначале я хотел зевнуть, потянуться и открыть глаза, но вдруг понял, что я больше НЕ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ТЕЛЕ!!!

Не знаю, откуда пришло ко мне это знание, но я был точно уверен, что не сплю по настоящему. Может, это стало следствием того, что я "уснул во сне" и сейчас осознал всю абсурдность такого сна. Передо мной ясно встала перспектива провести всю жизнь в ущербном теле шарообразной формы, неустановленного размера и неизвестного места нахождения, не нуждающегося ни в каком питании кроме света и тепла и совершенно не дышащего.

Поскольку солнце освещало лишь небольшой кусочек моей, теперь уже без всяких кавычек, поверхности, и я ощущал, что всё ещё существенно чем-то завален, пришлось начать двигаться из того вещества, в котором я пребывал, в сторону солнца, чтобы привести тело в полностью рабочее состояние и начать думать, как жить дальше.

Отчего-то открывшаяся мне неприятная истина не сильно напугала меня. Может оттого, что я был не властен изменить случившееся? Или из-за того, что в родном мире я не был олигархом, чтобы переживать об оставленных сокровищах. Родственников тоже не было, так что из человеческих чувств осталась только жалость к своему собственному телу.

Где оно теперь? — подумал я, — лежит где-нибудь в госпитале в глубокой коме, опутанное трубками и проводами, или уже давно закопано? Или так и осталось всеми забытое, холодное, высохшее в постели с того последнего в нём вечера?

Мне не было известно, сколько я спал, но чувствовалось, что сон был долгим. Очень долгим.

А может для моих двух, таких разных тел время идёт совершенно различно, и мой долгий сон в этом теле занял гораздо меньше времени, чем я ощущаю?

Мои мысли прервало второе за сегодня...

Знать бы ещё, какое сегодня "сегодня".

...открытие — моё тело за время моего сна выросло. И выросло просто чудовищно. С тех пор как я последний раз проверял размеры своего тела, его диаметр увеличился в добрый десяток раз, а поверхность подо мной стала существенно ровнее. Теперь мне было достаточно просто катиться, а не расталкивать огромные, размером с меня или почти с меня, а иногда и более, столь же твёрдые предметы, окружавшие моё тело в самом в начале.

Пару раз перекатившись в разные стороны, я понял, что нахожусь в какой-то долине. С двух сторон от меня местность начинала довольно круто подниматься. Солнце стояло высоко, и я решил начать движение по дну долины, чтобы хотя бы минимально обследовать местность...

Тут надо сказать, что я всё ещё воспринимал грунт под собой как состоящий из множества твёрдых округлых тел, но не мог определить их природу, в силу низкой чувствительности моих внешних покровов.

...Чтобы понять, чем я был засыпан и почему вдруг без посторонней помощи оказался на поверхности.

Первый сознательно проведённый в этом шарообразном теле день я просто катился вдоль долины, в которой оказался. Та, в свою очередь имела форму дуги эллипса. Во всяком случае, я так решил, потому то мне постоянно приходилось забирать чуть вправо, чтобы не закатываться на склоны.

Катился я, как мне казалось, не очень быстро, да и не стремился к скорости, не считая даже то, сколько раз повернулся на все триста шестьдесят градусов. Чувствовать направление силовых линий магнитного поля было необычно. Всё же я оставался человеческой сущностью, не имевшей ранее опыта такой ориентации. С другой стороны, встроенный компас без зрения ничего не давал, а глаз не предвиделось. Хотя, что там глаза, я до сих пор не имел даже приблизительного представления о том, кем являюсь, и что представляет из себя жизнь в этом мире, где я являюсь шаром. Причём твёрдым шаром. Это было самое загадочное. Твёрдый живой шар.

А почему собственно живой? С чего я взял, что моё тело живое? Ведь оно не дышит, или я не ощущаю, что дышит. Не чувствует, или почти не чувствует, боли. Наверно с того, — решил я, — что могу это тело двигать. Или оно само двигается?

Перестал отдавать телу команды, дабы проверить, способно ли оно на самостоятельную деятельность. Прождал до того, пока не начали смеркаться сумерки. Тело признаков деятельности не подавало. Стало ясно, что им полностью управляю я, а так же удалось выяснить, что теперь потоки окружающего вещества, разобраться жидкости или газа я не мог, не оказывают на движение моего тела существенного влияния. Или здесь, в долине, потоки не были столь сильны, чтобы сдвинуть изрядно подросшего меня.

Но в связи с закатом передо мной встал вопрос, как я переживу ночь. Ведь мне ещё ни разу не приходилось оказываться ночью на поверхности этой неизвестной планеты.