Бишоп

— Демон! Как смеешь ты, исчадье скверны, ходить по земле, совращая души малых сих?! — святоша резво отскочил назад, выставив перед собой висящий на груди символ веры, который внезапно полыхнул в ментале ослепительно-белым пламенем. — Я, отец Клеменсий, скромный пастырь Святой Церкви, покараю тебя, отправив в самые глубины ада, из которого ты вылез!

Угу, скромный, как же... Да одна только золотая цепь на его жирной шее могла бы кормить население небольшой деревни, ежели её продать, в течение пары лет. Да уж, кажется, дело принимает серьёзный оборот. Этот символ веры в руках толстяка с выбритой тонзурой не просто украшение. Кто-то накачал его силой, которая может навредить даже мне. Эх, не хотел я лишний раз портить отношения с Церковью, но, похоже, другого выхода у меня нет. Придётся прихлопнуть этого жирного слизняка, а с Церковью пусть имперский департамент разбирается, это по их части. Видит бездна, я не хотел драки. Я усмехнулся, выпуская в себя Тьму. Если эта бочка с жиром решила, что при свете солнца я бессилен, то он очень сильно ошибся. Я шевельнул пальцами, тихо прошептал пару слов на мёртвом даже для демонов изначальном языке. Тьма откликнулась мгновенно, как будто этого ждала. Всё вокруг стало чёрно-белым, контрастным, только сердца людей пульсировали красным, как это всегда случалось, когда я переходил в боевой режим. Тени, пусть и не такие густые при полуденном солнце, ответили на призыв, зашевелились и потянулись к святоше, к его сердцу. Никакой крови, упаси Бездна. Просто сегодня очень жарко, служитель Церкви тучен, да и в возрасте уже. Вот сердце нагрузки и не выдержало, что тут поделаешь.

— Стойте!

Мальчишка, о котором я уже успел забыть, внезапно встал перед святошей, раскинув в стороны руки.

— Отец Клеменсий, не надо, он не враг!

— Отойди, чадо моё, это демонское отродье помутило твой рассудок. Сейчас ярость господа покарает его! — жирдяй попытался отодвинуть мальчишку, но тот стоял незыблемо, как скала.

— Он охотник! Его пригласил бургомистр Тартула!

— Бургомистр? — прищурил заплывшие салом глазки святоша, но амулет не опустил. — Охотник? Он?

— Да! Господин Бишоп, покажите ему свой гильдейский знак!

Я неохотно вытащил медальон, продемонстрировав его толстяку. С имперским магическим департаментом связываться себе дороже, даже высшие сановники церкви десять раз подумают, переходить ли ему дорогу. И эта бочка с жиром наверняка тоже в курсе, что и кто за мной стоит. Зачем он устроил это представление? Кто я такой, он уже наверняка знал, слухи в таких небольших городках распространились со скоростью молнии. Захотел бы напасть всерьёз, ударил бы в спину, святоши благородством никогда не отличались. И если он этого не сделал, то это значит одно — игра на публику. Святой пастырь, защищающий паству от мерзкого демона. Тьфу. Как же меня бесят эти лицемерные уроды.

Тем временем вокруг нас начала собираться толпа. Развлечений в городке наверняка мало, а тут разборка священника с демоном прямо на улице. Как пропустить такое зрелище, о котором будут судачить ещё несколько месяцев, а то и лет?

— Делай своё дело, выродок, — прошипел сквозь зубы толстяк, пронзив меня ненавидящим взглядом, — но помни, я слежу за тобой.

Ох, как страшно... Я неохотно втянул в себя Тьму. Серая пелена исчезла, Тени растворились, в мир вернулись краски. Живи, толстомордый, лишний раз портить отношения с церковью мне не хочется.

— Чада мои! — возвысил голос жирдяй, потрясая над головой символом веры. — Я, скромный служитель нашей святой матери-церкви, изгоню это порождение скверны! Ибо сказано в писании, что наступят последние времена, когда исчадия бездны средь бела дня станут ходить по земле!

Похоже, отсюда пора делать ноги. Толпа прибывала с каждым мгновением, а с фанатиками иметь дело невозможно, они не понимают голос разума. Святоша решил устроить представление, и мне ничего не оставалось, как ему подыграть. Придётся действовать по ночам, и по возможности поменьше попадаться на глаза местным жителям. Неудобно, да, но ничего другого мне не остаётся, если я не хочу каждый раз видеть подобное представление, или толпу местных жителей с вилами и горящими факелами. Нет, их можно всех убить, но в таком случае я поставлю себя вне закона, которому служу, а разговор с отступниками у Департамента Магии короткий. Краем глаза заметил в гудящей толпе с десяток крепких мужчин в простых серых рясах с глубокими капюшонами, скрывавшими лица. Я только усмехнулся. Кто бы сомневался, что у толстяка будет группа поддержки. Святоши никогда не выходили на противника один на один, в прагматичности им не откажешь.

Я скривился, нахлобучил поглубже на лоб шляпу и зашагал прочь, слыша за собой визгливые возгласы святоши. Его прихвостни в рясах преграждать мне путь не стали, уж что-что, а инстинкт самосохранения у святош развит отменно. Ладно, это всё, конечно, неприятно, но работу всё-таки делать надо, и желательно побыстрее. Я хоть и пробыл здесь всего ничего, но этот пыльный и жаркий городишко уже сидит у меня в печёнках.