| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Не прошло и пяти минут, как сонливость полностью сошла на нет, а разум обрёл кристальную ясность и разбился на четыре "я", незамедлительно слившихся воедино. Учёный мог себя "поздравить" — очередное становление "сверхчеловеком" прошло успешно.
Приводя в порядок внутренний мир, новоявленный "сверхчеловек" не забывал и о мире внешнем — уже надетый светло-серый "деловой" скафандр был тому подтверждением. Впрочем, в обиходе личная экипировка противовакуумной защиты именовалась не иначе как "вэзэшка" — слишком облегающей была фактура, чтобы находиться в одном ассоциативном ряду с космической экипировкой прошлого. Да и облачение в неё занимало куда как меньшее время. Минута на сборы — и учёный покинул давно успевшие стать родными стены, на ходу завершая регламентные тесты нового элемента одежды. На плечах золотились погоны подполковника, а на груди красовалась символика отделения кибернетики — красный треугольник, разделённый тёмно-серой буквой "Y".
* * *
Пока окружённая силовым коконом Вэйра петляла по транспортным тоннелям Третьего кольца, в ней всё сильнее крепла уверенность в том, что вокруг затевается нечто масштабное. Плотный сверх всякой меры пассажиро— и грузопоток, характерные формы контейнеров, проложенные прямо по стенам пучки сверхпроводящих кабелей — всё это могло означать только одно. А именно — подготовку к проведению сложного и крайне энергоёмкого эксперимента.
Сгорая от любопытства, но упрямо не желая заглядывать в информационные системы за подсказками, искин уже на своих двоих спешно преодолела отделяющие лаборатории от транспортного узла несколько коридоров, буквально влетела в открытый шлюз... и как ни в чём ни бывало остановилась перед работающим с консолью человеком, за два шага погасив немалую инерцию.
— Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал! — не обделённое интеллектом лицо оторвавшегося от экранов "старого профессора" озарила добродушная улыбка. — Ну, каково было впервые оказаться на поверхности небесного тела, непоседа?
— Весьма... необычно, Николас Сергеевич, — Вэйра старательно продемонстрировала смущение.
Впрочем, у неё действительно никак не выходило определиться со стилем ведения диалога. Шестидесяти пяти летний доктор наук, специализирующийся в области физики элементарных частиц, относился к ней с нескрываемым теплом, похоже, в глубине души воспринимая её не иначе как внучку — или, на худой конец, как любимую ученицу. А тот факт, что она испытывала ничуть не меньшее уважение к тому, кто действительно научил её многому, только усиливал упомянутую неопределённость.
— Когда осознаёшь, что под ногами лежит не пара метров металла и пластика, а десятки триллионов тонн твердой породы, и прижимает тебя к ним не центробежная сила или силовое поле, а настоящая гравитация, возникает положительная эмоциональная реакция, — попыталась объяснить свои ощущения искин. — В общем, понравилось!
— Однако... — задумчиво обронил профессор, сразу отметив произошедшие с ученицей кардинальные перемены, — Похоже, как и утверждал наш общий приятель, "смена обстановки" взаправду не прошла бесследно. Хорош парнишка, не правда ли? Недаром гением слывёт.
— Ох и не любит же он эту славу, — вздохнула Вэйра. — Всегда отшучивается, что "всего лишь выполняет свою работу, в меру собственных сил и способностей". И всегда утверждает, что любой квалифицированный специалист на его месте справится не хуже.
— Роль личности в истории всегда была предметом дискуссий, — ответил учёный. — Сколько людей, столько и мнений. Кто-то считает себя или кого-то другого едва ли не центром Вселенной, а кто-то — лишь клеткой огромного организма цивилизации. Всё зависит от того, как посмотреть.
— Но ведь истина остаётся неизменной — даже одна единственная клетка способна изменить весь организм. Вклад каждого разумного меняет этот мир, чей-то — больше, чей-то — меньше.
— Запомни, красавица, далеко не всем всё столь же очевидно, сколь и тебе. Ты подобна стороннему наблюдателю, способному судить независимо и непредвзято, — вкрадчиво произнёс Николас, и, уловив скользнувшую по лицу собеседницы грустную улыбку, добавил: — Но, поверь, тебе всегда найдется место среди людей, даже если ты предпочтёшь какой-то иной облик гуманоидному... да хоть в "шкаф" серверный перебирайся! Важна суть. Ты одна из нас.
— Спасибо... спасибо вам, — чуть погодя ответила искин. — Я запомню эти слова.
— Да не за что... — на этот раз неловко себя почувствовал уже сам профессор, но тут же спохватился: — Кстати, может, хватит уже на пороге стоять? Пока мы тут философствуем, внутри дожидается уникальное оборудование!
По тому, как загорелись живым интересом глаза ученицы, Николас убедился, что попал в яблочко, и теперь экспериментальная установка, не так давно прибывшая с поверхности, уж точно отвлечёт её от невесёлых мыслей. Сама же искин, за какую-то долю мгновения считав схему электроснабжения огромной лаборатории (и воскликнув что-то вроде "совсем забыла!"), едва ли не бегом устремилась к обнаруженной установке.
— И в самом деле, непоседа, — озвучил собственные мысли профессор, и размеренным шагом направился туда, где, несомненно, совсем скоро будет вершиться история.
* * *
— Приветствую товарищей физиков! — провозгласила Вэйра, оказавшись внутри, и только после этого обратила внимание на показания систем активного мониторинга.
— Нет здесь физиков... — подтвердил достоверность полученной сканерами информации недовольный голос.
— Здесь есть только два обиженных на весь мир математика, — вторил ему другой, более мягкий и тонкий, но не менее недовольный.
— А вас двоих сюда каким ветром занесло? — опешила Вэйра, пытаясь понять, как эта двоица смогла оказаться в лаборатории раньше неё.
— Добровольно-принудительным, — буркнул Джек.
— Нам обеспечили прямую "трубу", — пояснила Ли. — Выловили не менее прямой мыслесвязью, сообщили, что мы срочно нужны для каких-то нестандартных расчётов, и обеспечили!
— Так что пришлось выгонять из крови алкоголь и в срочном порядке приниматься за работу, которой в итоге оказалось на каких-то пять минут, — закончил печальную повесть "доблестный счетовод".
— А всё потому, что в вашем алгоритме приведения иррациональных чисел к виду, пригодному для подстановки в наш набор функций, описывающих одиннадцатимерное пространство, ещё никто кроме вас так до конца и не разобрался! — нетерпящим возражений тоном ответил откуда-то из-за спины Вэйры руководитель отделения физики пространства, коим и являлся Николас Сергеевич. — А нам необходимо срочно внести корректировки в систему позиционирования!
— Разве мы виноваты, что кому-то этот алгоритм кажется нелогичным? И как вы вообще собирались в нём разобраться по сокращённой форме? — спросил Джек, ещё не успев осознать, к чему может привести сказанная последней фраза.
— Постой... Так вы дали нам упрощённый вариант?! Да мы неделю убили по вашей оплошности! — приступил к головомойке старый профессор.
Видным деятелям математических наук, по неосторожности вызвавшим праведный гнев начальства, оставалось только посочувствовать.
Вэйра же, тем временем, вполне справедливо рассудила, что её этот "разговор по душам" никоим образом не касается, и решила переключить своё внимание на нечто более интересное.
Впрочем, со стороны сама экспериментальная установка едва ли могла кого-то впечатлить — особенно если не считать её частью окружившие площадку генераторы силовых полей военного образца и "шкафы" управляющих систем. Пара взаимоперпендикулярных массивных обручей-эффекторов высотой в два человеческих роста, на четверть утопленных в монолитное основание — вот и весь внешний вид устройства, проходящего в реестрах как "генератор резонансных колебаний". Вот только сходу понять принципы работы его высокотехнологичной "начинки" способен был от силы десяток разумных во всей Солнечной системе. Как ни странно, Вэйра входила в их число.
Зайдя под свод ободов, девушка, полная гордости созидателя, начала увлечённо исследовать словно сошедший со страниц чертежей "резонатор". И право на гордость Вэйра имела: в проектировании установки она принимала непосредственное участие. Вот только она и предположить не могла, что прототип будет построен настолько быстро — даже трёх месяцев не прошло. Закончив с пассивным сканированием, искин стала было снимать показания с датчиков... и была несказанно удивлена, когда в ходе последовательного опроса один из них не отозвался. Но когда отклик не был получен даже после перехода на низкоуровневые протоколы обмена, она недолго думая (но всё же предварительно просчитав прочность конструкции) вскарабкалась на вершину "сферы" и приложила ладони к оказавшейся "слегка бракованной" части эффектора.
Сформировала задачу, спроецировала поле подпитки, произвела впрыск пары миллиардов нанитов, проложила технологический канал... за чем её и застал случайно брошенный взгляд хозяина лаборатории, всё ещё отчитывающего подчинённых. Осознав происходящее, профессор просто потерял дар речи.
— Э... эй, девица! — крикнул Николас Сергеевич, отойдя наконец от шока. — Ты чего с аппаратом сотворить удумала?! Никак угробить результат нашего десятилетнего труда намерилась?
— Ничего я повреждать не собиралась! — крикнула в ответ "девица". — Напротив, произвожу комплекс восстановительных работ.
— То есть как — восстановительных работ? — сбавил тон подошедший учёный. — Производственный брак?
— Скорее всего. После проведённых сегодня испытаний датчик напряжения на восьмой силовой линии ведущего обода перестал передавать значение. Странно, что никто этого не заметил.
— Диагностику установки ведёт тот же кластер, что и осуществляет управление — мы решили слегка упростить архитектуру, — профессор потёр переносицу и окинул взглядом "шкафы". — Как видишь он сейчас выключен. И ты, походя, в который раз спасла нас от конфуза. Благодарю.
— Не стоит благодарности, я всего лишь потакала своему любопытству.
— Всем бы такое любопытство, — добродушно проворчал профессор. — И вообще, давно хотел сказать. Может, хватит уже на "вы"? В "учёности" ты мне не уступаешь, а я не такой уж и старый, всё-таки!
— Но... — вновь попыталась возразить Вэйра.
— И никаких "но"! — настоял на своём хозяин лаборатории. — Николас. Просто Николас.
— Хорошо... Николас, — кивнула искин, одновременно отпустив обруч резонатора. — Всё, с датчиком я закончила... — ага, есть сигнал! Думаю, стоит отрядить сюда пару техников для физической проверки остальных, я бы не стала исключать брак всей "партии", — девушка ловко спрыгнула на углепластик.
— Непременно, и не только их... — Николас осёкся и, сверившись со временем, недовольно покосился на стоящих поодаль и старательно пытающихся изобразить пустое место математиков. — Так, что-то я с вами совсем из графика выбился — до конференции остаётся меньше часа, а мы до сих пор в лаборатории! Бегом в конференц-зал!
Глава 2.
Огромных размеров зал, площадь которого могла бы поспорить с доброй половиной футбольного поля, выглядел впечатляюще. Иначе просто и быть не могло: именно в нём проводились самые значимые собрания, именно в его стенах звучали доклады о передовых разработках, именно в этом месте официально подтверждались самые безумные теории и опровергались незыблемые, казалось бы, "законы". Поэтому нет ничего удивительного в том, что данный отсек мог легко вместить две с половиной тысячи человек и был первоклассно оснащён технически.
Последнее бросалось в глаза особенно сильно — вместо потолка простиралось местами покрытое высокими перистыми облаками бездонное синее небо, с которого лился рассеянный белый свет, вокруг раскинулась долина какой-то реки, а внутри полигонального прозрачного купола тянулись ровные ряды кресел. Свободных мест уже почти не осталось, и их число таяло на глазах — из расположенных по краям рядов чёрных провалов то и дело появлялись спешащие люди. Многие входящие хоть и удивлялись не совсем соответствующему случаю окружению, но виду не подавали: в экстраординарности отделению физики не откажешь, могли ведь и поверхность Солнца фоном выбрать — был уже прецедент...
Совсем скоро зал оказался заполнен окончательно, и на небольшом возвышении, предназначенном непосредственно для докладчиков, открылся широкий провал, знаменующий прибытие "виновников торжества". Первым из темноты на свет вышел подтянутый человек лет пятидесяти на вид — что было весьма необычно в эпоху общедоступного омоложения — и уверенным шагом направился к кафедре. Вслед за Николасом Сергеевичем (а это был именно он) появились ещё два неполных десятка лиц... среди которых, к немалому своему удивлению, Максим заметил и свою подопечную, сильно выделяющуюся на общем фоне другой символикой на груди.
"Волнуешься?" — мысленно спросил кибернетик, поймав напряжённый взгляд голубых глаз. — "И когда это наши обожаемые физики успели тебя в оборот взять?"
"Слегка", — прозвучал в голове знакомый голос. — "Чувствую себя немного... неопределённо. А в "оборот", как ты выразился, я сама вызвалась".
"И ведь ни словом не обмолвилась... Кстати, ты там резонатор часом не доломала окончательно? Говорят, экспериментальные установки — это не деревья, и лазать по ним не следует".
"Много чего говорят", — парировала Вэйра. — "А ты, смотрю, не лучше — хотела сюрприз устроить, а тебе и так уже всё известно..."
"Да какой уж тут сюрприз, когда от ваших пришло техзадание в полторы сотни стандартных страниц. Оказалось, что "мозги" новой игрушки всея Третьего кольца требуют срочной корректировки".
"Теперь понятно, на кого Николас возложил доводку навигационных модулей", — усмехнулась искин.
"А я что?", — мужчина повёл бровью, — "Переслал лаборантам — пусть развлекаются".
"Начальство — на мероприятие, подчинённые — работать. Справедливое разделение должностных обязанностей".
"Самое что ни на есть", — подтвердил кибернетик. И, заметив опустившуюся тишину, добавил: — "Что ж, ни пуха тебе, ни пера. Начинается".
"К чёрту!" — не стала обманывать надежды девушка и, поставив тем самым в диалоге логическую точку, закрыла соединение.
Едва ощущение контакта сознаний пропало, перед глазами на мгновение вспыхнула табличка с уведомлением об окончании сеанса мыслесвязи, а в следующий миг они уже смотрели на возвышающуюся впереди кафедру. За последней стояли хорошо знакомые лица — ведущий инженер проекта, Виталий Тёркин, и непосредственный его руководитель, Николас Сергеевич, которым, судя по всему, и надлежало провести церемонию открытия конференции. Остальные докладчики, чей черёд настанет позже, разместились в креслах на приличном удалении от края подиума.
Казалось, зал затих в молчаливом ожидании, но такое впечатление было обманчивым: если прислушаться, можно было различить шёпот множества голосов, присущий предприятиям подобного рода. Но когда над кафедрой взметнулся голографический герб Темполариса, этот "фон" исчез, словно и не было вовсе.
— Уважаемые дамы и господа, мои коллеги, — начал свою речь физик. — Рад видеть всех вас на первой конференции, посвящённой вопросам мгновенного перемещения объектов в пространстве.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
