Киты по штирборту: Второй шанс. (Небесный Бродяга)

Но именно благодаря своей миниатюрности я получил представление об устройстве дирижаблей, и в том числе знание, где следует искать, скажем так, неучтённые объёмы. Ну да, контрабанда на каботажниках обычное дело. Подрабатывают ею все, от трюмных матросов до капитанов. И знание их тайников и нычек очень помогло мне, когда я обосновался на китовом кладбище. Правда, если на верфи я — Рик имел дело с каботажниками — небольшими дирижаблями, совершающими недолгие полёты от одного наземного города до другого, то "киты"... это уже совсем другое дело. Огромные суда, путешествующие по всему миру на очень больших высотах, от одного парящего города до другого, связывающие их между собой и... с землёй.

Да, информация о парящих городах, воспринимавшаяся прежним Риком как нечто обыденное, хотя и ни разу не виденное, меня откровенно потрясла. Я с трудом мог себе представить многокилометровые диски, укрытые ажурными прозрачными полусферами, летающие где-то над облаками. От одной мысли о количестве энергии, требуемой для поддержания этих махин в воздухе, у меня волосы на затылке встали дыбом. Но не верить в существование таких городов оснований не было...

Первый выход в Меллинг я смог совершить, только когда пираты убрались прочь, удирая от появившегося в небе военного линкора. А до того не рисковал забираться дальше колонки с водой на окраине. Аккурат рядом с чьим-то огородом, где можно было разжиться картошкой.

Пробираясь по пустым улицам кое-где дымящегося города, я не мог отделаться от ощущения, что Меллинг затих, будто не в силах поверить в окончание только что творившегося на его улицах кошмара. Обходя по широкой дуге валяющиеся на дороге трупы и шарахаясь от каждого шороха, я добрался до уже остывшего пепелища на месте моего дома и застыл в сотне метров от него.

Только четверть часа спустя я смог убедить себя подойти ближе. Под ногами захрустели угли и обгоревший мусор, а в нос шибанул запах гари... От дома не осталось ничего. Его буквально разметало взрывом. Побродив по пепелищу и убедившись, что здесь ничего и никого нет, хотел было уже развернуться и отправиться на поиски съестного, когда до меня дошло, что я стою на обгоревших, но нигде не проломленных досках пола. А это значит, что подвал мог уцелеть.

Кое-как задвинув поганое настроение на задворки сознания, я поплевал на ладони и принялся за дело. С трудом освободив от мусора участок, где, по моим расчётам, должен был находиться люк в подпол, обдирая руки и ломая ногти, я попытался поднять тяжёлую крышку и чуть не взвыл от бессильной злости на собственное тщедушное тело... а в следующий миг люк скрипнул и открылся, словно подброшенный неведомой силой. По лицу мазнуло воздушным потоком, и я горько усмехнулся. Вот-вот... забыл, дурак, о Воздухе. Ну ничего, будет мне урок. Словно в подтверждение того, что больше не забуду о своих невеликих силах, знакомым по тому миру, усилием сформировал тонкую струйку холодной чистой воды и с удовольствием напился.

Спустившись вниз по покосившейся лесенке, попутно прикрыв за собой люк, я привычным движением снял с крюка керосиновую лампу, пошарил по дырявым карманам замызганных штанов и со злостью хлопнул себя ладонью по лбу. Нет, память Рика меня явно подводит. Точнее, долгое отсутствие привычки использовать стихии.

Разогретый воздушный поток, тонкий словно игла, почти мгновенно воспламенил фитиль лампы, и по стенам заметались беспокойные тени. Но вот язычок пламени выровнялся, и я смог рассмотреть подвал моего бывшего дома во всех подробностях. Он почти не пострадал от прогремевшего над ним взрыва. Разве что несколько банок с соленьями разбились, попадав с полок, да рухнула гора всякого хлама, которую отец уже год как обещал матери разобрать...

Втянув носом воздух, стараясь удержаться от слез, я чуть постоял на месте и двинулся вглубь подвала. Да уж, пошутил тот голос... "Родня гнобить не будет"... Ур-род!

Воздух рванул от меня во все стороны, и я лишь огромным усилием воли смог удержать стихию, кажется готовую разнести всё и вся вокруг. Нет... так дело не пойдёт. Надо вплотную заняться своими возможностями, а то чёрт знает что получается... Но с этим потом. Пока нужно определиться с тем, что здесь имеется, потом понять, где и как жить дальше, а уж там...

Одно радует, от голода в ближайшие месяцы я не помру. Тут одних консервов года на три... Помню я их, в лётный паек входят. Сколько мы их с батей из матросских нычек вынесли, у-у! На списанных военных дирижаблях каботажных серий, что на нашей верфи переделывали в грузовики... и каперы, кажется, в каждом втором тайнике пара банок тушёнки да найдётся. Поневоле задумаешься о том, что на флоте личный состав голодом морят.

От идеи поселиться в подвале собственного дома меня удержали звуки выстрелов, донёсшиеся с улицы. Аккуратно приподняв крышку люка, я выглянул в получившуюся узкую щель и охнул. У двери почти не пострадавшего дома через дорогу валялся человек в форме полицейского, а спрятавшиеся за перевёрнутую телегу посреди улицы двое его коллег палили из пороховых револьверов в дверной проём. Неужто каперы кого-то из своих здесь забыли?!

Но тут один из полицейских подал голос... и я понял, что оставаться в Меллинге мне не хочется. Совсем.

— Край! Лучше выходи сам! Всё равно ведь и тебя, и дочку твою вытащим. Выходи, глядишь, живым останешься.

— ...! Я тебе... и в... и на...!!! — Голос дядьки Края, отставного флотского старшины, я знал хорошо. А вот то, что вечно усмехающийся, весёлый сосед может быть таким злым, стало для меня откровением. — Дочку тебе мою? А вот этого не хочешь?

Из дверного проёма вылетело что-то тёмное, округлое... А потом грохнул взрыв, и я, не удержавшись на шаткой лестнице, скатился на пол подвала. Ну ничего себе, какие дела здесь заворачиваются!

М-да, если уж полиция сорвалась с резьбы и начинает терроризировать город, который должна охранять, значит, дело совсем плохо.

Как оказалось в дальнейшем, я был прав. Гарнизон, высаженный в Меллинге линкором, не имел никакого отношения к венедскому флоту. Если быть точным, город оказался под властью германского императора. Я вспомнил, какую территорию занимал рейх в том мире, и не удержался от ухмылки. Здесь он втрое меньше, и это без учёта колоний. Но "империя", чтоб её...

И этому гарнизону не было никакого дела до выживших горожан. Нет, они никого не притесняли, но и жалоб не принимали. В результате вскоре народ побежал. И первыми сбежали бывшие власти, разумеется... Тем более что на чугунке, как зовётся здесь железная дорога, кто-то словно открыл клапан, и в Меллинг хлынули отбросы всех мастей, большей частью всё из той же Германской империи. Это было последней каплей.

Я бы тоже куда-нибудь сбежал. Но куда?! Куда деваться двенадцатилетнему мальчишке без документов, зато с коробкой венедских гривен, найденной в отцовом тайнике в подполе? Да меня пристрелят по дороге, и никакой Воздух не поможет! Про любимые руны вообще не заикаюсь.

Нет, конечно, можно было бы присоединиться к дядьке Краю, перестрелявшему наших полицейских, когда те нацелились на его дочь. Ни сам Край, ни Хельга мне бы не отказали, и наверняка помогли бы перебраться в иные, более благополучные места. Но в том-то и дело, что, когда я созрел до этой мысли, то есть на следующий день после его стычки с полицией, отставной флотский уже успел отправить дочь к родне на восток, а сам остался в Меллинге и уезжать почему-то явно не торопился. Остальные соседи, кто мог бы мне помочь, либо были убиты пиратами, либо бежали ещё до того, как я добрался до руин моего дома.

Нет, разумеется, я обратился к Краю, но... Увидев меня живым и здоровым, бывший флотский старшина искренне обрадовался, а когда услышал мой вопрос, резко посмурнел и развёл руками. Дочь под охраной его двоюродного брата уехала проходящим поездом рано утром. От греха подальше... А он остался. Дела.

— А твои? — покосился на окно Край Бронов, кряжистый, почти квадратный мужик, с широченными ладонями и круглым, некогда улыбчивым, но сейчас хмурым лицом, когда я, напоенный чаем с горячими блинами, уже начал осоловело клевать носом за столом на кухне его дома.

— Я из школы возвращался, когда те дирижабли ударили. Как раз к перекрёстку со стороны Цветочной подошёл, — вздохнул я. — Мама с папой дома были. Их первым выстрелом и накрыло. Словно специально целились...

— Понятно, — хмуро кивнул Край. — А родня? Отец твой говорил, что его кум где-то на Фабричке живёт...

— У них и останусь, если уехать не выйдет. Я уж с дядькой Милом договорился, — отозвался я.

Говорить, что дом отцова кума, моего крёстного пуст, я не стал. Зачем? С Края станется поселить меня у себя, а я... Я не хочу. Интуиция, чуйка, называйте как угодно, но это чувство не раз меня спасало в том прошлом, и я привык ему доверять. Сколько раз я избегал очередного визита в реанимацию, как минимум, просто потому, что решал сменить маршрут, которым возвращался с обеда в свою комнату? Не перечесть. Вот и сейчас то самое предчувствие зудело и настаивало на том, что селиться под одной крышей с Краем затея дурная и опасная. Да и вообще, оставаться в городе нельзя. Ни в коем случае. Чувство опасности было настолько острым, что я и не подумал ему противиться. И правильно сделал. Собственно, подтверждение этому я получил через несколько недель, увидев, как гарнизонные шерстят дом Края, а двое солдат в тёмно-серой форме уводят избитого соседа куда-то вниз по улице. И это был не первый местный житель, чем-то не потрафивший новой власти. Уж что они там искали, бог весть... В следующий раз я встретил бывшего соседа только через месяц, когда он, кряхтя, наводил порядок в своей скобяной лавке, на соседней улице. Отпустили его германцы...

К тому времени я уже успел найти себе жильё на китовом кладбище. А что? Место тихое, спокойное... и никаких соседей с ненужными вопросами... Комфорт? Так ведь не зря я полтора года на верфи работал, подобрать удобное место для жилья особого труда не составило. Да и знания руники никто не отменял. Обосновался я в остове небольшого высотного курьера, очень удачно сидевшего на брюхе, так что никаких проблем с перемещениями по его внутренностям не было. Но главное было не в этом. Курьер это не каботажник, хотя по размерам и похож. Но летает он, как "киты", на запредельных высотах, и времени на посадки для дозаправки водой у него нет. Всё ради скорости. Вместо этого, как и на "китах", на курьерах устанавливают рунные водные конденсаторы. И конкретно на этом, найденном мною на свалке стареньком "Тайфуне", конденсатор имелся в наличии. Рабочий. Почему его не сняли? А зачем? Модель древняя, на другой высотник его не переставишь, да и снимать огромную трубу, проходящую вдоль оси корабля от бака до кормы, замучаешься. Это ж весь корпус разбирать надо! В общем, невыгодно и никому не нужно. Понятное дело, что работать на земле с той же эффективностью, что и в небе, этот конденсатор не может. Нет набегающего потока воздуха. Но мне ведь много и не надо, а для душа и питья его мощности вполне хватит.

Вообще, здешние рунные механизмы меня несказанно порадовали. Почему? Да потому, что руны тут ничем не отличаются от известных мне по тому миру. А уж рунику я учил на совесть! Надо ж было как-то скомпенсировать свою слабость в стихиях... да и интересно было.

Правда, и здесь мир смог меня удивить, когда, восстановив несколько повреждённых участков конденсатора, я попытался активировать этот агрегат. Честно говоря, включая трубу, я надеялся только проверить её работоспособность. На это моих собственных сил должно было хватить... каково же было удивление, когда замкнутый контур вдруг стал всасывать энергию из окружающего пространства. Сам! Я-то всё голову ломал, где мне найти приличный накопитель, а тут... Это был самый натуральный шок. Зато, стало немного понятнее, почему я не могу привычно оперировать энергоинформационным полем... Эфиром то есть. Оно здесь слишком "густое", неподатливое. Настолько, что удержать над ним контроль практически невозможно. Всё равно что пытаться голыми руками отклонить струю воды из брандспойта. Сносит! Вывод один. Оперировать Эфиром без помощи рун здесь практически невозможно.

Но, включая конденсатор, кое-что я всё-таки упустил, а именно водопровод. Увлёкшись восстановлением агрегата, я как-то позабыл, что конденсатор питает не только штатный водопровод курьера, но и непосредственно двигательный отсек. Его и затопило. Несильно, но пришлось ждать двое суток, пока вода уйдёт в землю. Грязи было-о... Но я времени зря не терял и, пока рукотворное болото просыхало, облазил все два десятка километров труб, составлявших водопроводную систему курьера и, воспользовавшись утащенными из подвала отцовыми инструментами, изолировал ненужные мне части системы, заодно и дышавший на ладан бак утилизатора в порядок привёл. Теперь и о запахе канализации беспокоиться не надо... года три как минимум. А там что-нибудь придумаю.

А потом была долгая и упорная борьба с местным аналогом системы освещения. Убил бы "гения", что её создал. Поначалу я хотел восстановить штатную проводку, но, разобравшись в её рунах, плюнул на этот бред и, вооружившись отодранными от обшивки пластинами, за два дня сработал собственную времянку. Получилось очень даже неплохо. Металлические листы с выцарапанными на них Воздухом рунами послушно излучали не очень яркий, но ровный свет, стоило соединить их между собой небольшой перемычкой, на которой я вывел недостающую на пластинах часть рун. Есть контакт между группами рунескриптов — есть свет. Контакта нет, и свет гаснет. Всё просто... ну, для тех, кто хоть что-то понимает в рунике.

Ещё несколько дней у меня ушло на то, чтобы перетаскать из подвала все домашние припасы, и, каюсь, не удержался, полазал в домах слинявших из города соседей. Хорошо ещё, что в царившей тогда в городе суете никому не было дела до таскающегося туда-сюда ребенка.

Но кто бы знал, сколько нервов и сил я убил на то, чтобы перетащить в свой новый дом одну-единственную кровать! Нет, разумеется, я её предварительно разобрал, но... телу-то всего двенадцать, и сил у него, как у двенадцатилетнего! М-да, придётся вспомнить о тренировках...

Но дотащил. С руганью, вымотавшись до дрожи в коленях и заработав не один синяк, пока перетаскивал упрямую "сетку" через завалы на свалке, я таки допёр её до своего нового дома и, глянув на мостик над моей головой, глухо застонал. Чтобы затащить кровать на двадцатиметровую высоту, придётся вывернуться наизнанку... А куда деваться? Потащил...

Да, в курьере я обосновался не в капитанской каюте, как можно было подумать, а на мостике. Почему? Потому что жилых отсеков здесь просто нет. При разборе монтажники вынесли всё, вплоть до переборок. Так что остался только металлический каркас, трюм да два "непродуваемых" объёма. Собственно, мостик и двигательный отсек. Остальное же... прикрытые драной обшивкой "ребра" основного корпуса, с узкими мостками, протянутыми на разной высоте, и с кучей труб, оплетающих это пространство, словно невиданные железные змеи. Неуютно... А на мостике шик и блеск. Помещение небольшое, обогреть легко. Стёкла вставил, бронежалюзи починил... ну и наличие запасных выходов тоже не стоит со счётов сбрасывать.