Коул спросила: — Что это за туман? Воздух? Может быть, звездоломы прорываются к запечатанным пещерам?
— Я так не думаю, — спокойно сказал Несокрушимая Надежда. — Это Скала. Туман от расплавленной породы. Они превращают астероид в газ.
Расплавленная порода, мрачно подумал Пириус, без сомнения, со следами того, что недавно было сложными органическими соединениями, теперь полностью сожженными.
Но все же, несмотря на все разрушения, которые они сеяли, ксили не появлялись из-за горизонта. Они сосредоточили всю свою огневую мощь на одной стороне Скалы.
Пириус все еще ждал приказов, но тактический анализ занял слишком много времени. Внезапно из-за изгиба Скалы появились корабли людей, яркие искры земного зеленого цвета на фоне тускло-серого грунта астероида. Затем строй распался, несмотря на продолжающиеся громкие команды командиров эскадрилий. А внизу, на Скале, эти маленькие пятнышки света, каждое из которых было человеческим существом, попавшим в ловушку смертоносного огня, роились и рассеивались, веером вылетая из системы траншей и распространяясь по открытой местности.
Даже отсюда это выглядело как паника, бегство.
Становилось все хуже. По всему видимому полушарию Скалы начались взрывы, как будто ее поверхность подвергалась бомбардировке невидимыми метеоритами. Но дно этих исчезающих кратеров раскололось и обрушилось, и сквозь туман серой пыли стало видно более глубокое свечение, исходящее изнутри Скалы. Это было так, как будто поверхность растворялась, и розово-белый свет прожигал себе путь из этой каменной оболочки. Ксили, — подумал Пириус. — Ксили прожигали себе путь прямо сквозь Скалу.
Несокрушимая Надежда понял, что происходит, за полсекунды до того, как это сделал Пириус. — Лета, — сказал он. — Вытащи нас отсюда, пилот. Поднимай, поднимай!
Коул произнесла слабым голосом, — Но наши приказы...
Но Пириус уже взялся за элементы управления. Все корабли вокруг него отрывались от линии и отходили назад.
Даже когда Скала еще была целой, Пириус видел, что приближается развязка. На последнее, замечательное мгновение Скала держалась вместе, и этот внутренний свет высветил сложный узор сети траншей, как будто поверхность Скалы была покрыта картой из сияющих нитей. Неровный горизонт астероида приподнялся, выпячиваясь.
А затем Скала разлетелась на части.
Внезапно "Коготь" стал окружен градом раскаленных добела осколков, которые устремились вверх со всех сторон. Зеленый корабль крутился вокруг всех осей, чтобы пережить этот смертоносный перевернутый шторм. Движения были быстрыми, дрожащими, приводящими в замешательство; даже скрытый инерционными щитами, Пириус мог чувствовать призрак резкого движения своего корабля глубоко в своих костях.
Все на Скале, должно быть, уже мертвы, подумал он, пока корабль пытался спасти его. Это была ужасная, чудовищная мысль, которую невозможно было переварить. И гибель еще не закончилась.
Командир эскадрильи Пириуса призвал к дисциплине, чтобы экипажи попытались перегруппироваться и принять бой с врагом. Но затем связь прервалась.
Коул закричала: — Мухи! Вот они идут...
Пириус увидел их: рой мух, поднимающихся из сердцевины разрушенной скалы, как насекомые из трупа, их черные как ночь крылья расправились. Они прожгли себе путь прямо сквозь сердце астероида.
Некоторые зеленые корабли уже бросались обратно в огонь ксили. Но ксили развернули свои лучи-звездоломы; эти смертоносные языки почти любовно коснулись убегающих зеленых кораблей.
У Пириуса не было никаких значимых приказов. Поэтому он побежал. "Коготь" вырвался из-под обломков Скалы. Облако обломков поредело, и судорожные движения "Когтя" стихли. Но когда Пириус оглянулся, он увидел сплошной черный вал, фалангу ночных истребителей ксили.
Он понятия не имел, куда бежит, как он может уклониться от ксили. Он все равно побежал.
И ксили пришли за ним.
Глава 2
За битвой в центре Галактики издалека наблюдали холодные глаза и упорядоченные, терпеливые умы.
Порт-Сол был объектом Койпера, ледяным спутником. Это был один из сотен тысяч таких объектов, вращающихся в темноте по орбите на краю Солнечной системы. Он не был самым крупным; здесь были мирки исполинских размеров, больше Плутона. Но он был не ближе к другим планетезималям, чем Земля к Марсу.
Этот огромный пояс был реликтом рождения самой Солнечной системы. Частицы пыли и льда срослись в роящиеся планетезимали вокруг быстро растущего солнца. Вблизи прерывисто горящей молодой звезды планетезималям было достаточно тесно, чтобы в дальнейшем они объединились в планеты. Однако дальше, здесь, было слишком много места. Формирование более крупных тел застопорилось, и древние планетезимали выжили, чтобы продолжать плавать в безмолвной темноте.
Человеческая история Порт-Сола началась, когда его рассеянные сородичи впервые были заселены самыми разными инженерами, старателями, беженцами и диссидентами из внутренней системы. С тех пор прошло более двадцати тысяч лет. Теперь великие дни Порт-Сола давно миновали. Его усеянные огромными руинами ледяные пейзажи снова погрузились в тишину.
Но все же на его поверхности искрились огоньки.
Этот одинокий мирок был домом для Люру Парц гораздо дольше, чем она хотела помнить. Иногда ей казалось, что она такая же старая, как и он, а ее сердце такое же холодное, как первозданный лед. Но отсюда она наблюдала за деятельностью человечества, от шумных миров Солнечной системы до самого сердца Галактики.
И теперь наблюдала за Пириусом, Дэнс и их экипажами, пытающимися уйти от преследователей-ксили. Инцидент, доведенный до ее сведения терпеливыми полуразумными мониторами, разворачивался в виртуальном изображении, обжигающе ярком срезе центра Галактики, здесь, на краю Солнечной системы.
С ней была Файя, ее двоюродная сестра. — Они заблудились, — вздохнула Файя.
— Возможно, — сказала Люру. — Но если они найдут способ пережить это, или даже если нет, то могут обнаружить что-то полезное для будущего.
— Это происходит всегда.
— Смотри...
Разворачивалась крошечная, отдаленная драма.
Глава 3
На борту "Когтя" воцарилось странное спокойствие. В каналах связи теперь было почти тихо, если не считать прерывистого дыхания экипажа Пириуса. Но позади них неумолимо смыкалось черное облако кораблей ксили.
Рядом с "Когтем" появился еще один корабль. Он получил серьезные повреждения. Одна стойка была грубо ампутирована, а второй блистер выглядел мутным; но блистер пилота был яркой искрой света. Пириус оглянулся, но больше за ним никто не последовал: только они двое.
Пириус узнал эмблему корабля. — Дэнс?
— Огромная, как жизнь, Пириус.
— Я узнал тебя по паршивому пилотированию.
— Ага, ага. Так почему же ты до сих пор не умер?
— Заткнись. — Это была Коул. — Заткнись.
— Штурман, успокойся.
— Неужели мы должны терпеть этот мусор именно сегодня?
— Именно сегодня это нам нужно, — сказал Несокрушимая Надежда.
Пириус сказал: — Дэнс, твоя команда...
— Я сама по себе, — мрачно сказала Дэнс. — Но все еще летаю. Итак. Каждый день узнаешь что-то новое, верно? У этих ксили всегда что-то припрятано в рукавах. Если у них есть рукава.
— Да. Оглядываясь назад, можно сказать, что это очевидная тактика.
Так оно и было. Обычным подходом ксили было поливать Скалу огнем, пытаясь прочесать траншеи и добраться до пушек монополей, постоянно сопровождаемых зелеными кораблями и другими силами обороны. На этот раз они сосредоточили свою атаку на одной стороне Скалы, легко пробив там оборону. И использовали свои звездоломы, чтобы прорваться прямо сквозь астероид и выйти с другой стороны, разрушив таким образом саму Скалу и без предупреждения бросившись на оставшихся защитников.
— Это потребует некоторого переосмысления, — сказал Пириус. — Возможно, дальше нам понадобятся разведчики.
— Да, — сказала Дэнс. — И гибкие формирования, чтобы роиться везде, где начнется первая атака.
— Это будем делать не мы, — мрачно сказала Коул.
— Ты еще не умерла, малышка, — крикнула Дэнс. Ей было двадцать, на год больше, чем Пириусу, и до сегодняшнего дня она была ветераном не менее шести миссий.
Коул сказала: — Посмотрите на эту толпу позади нас. — Мухи все еще приближались. — Мы не можем оторваться от них, — сказала штурман. — На самом деле нам не стоит и пытаться; у нас приказ стоять и сражаться. Мы уже мертвы. Наш долг — умереть. Короткая жизнь горит ярко.
Это был самый древний лозунг Экспансии, который, как говорят, был придуман самим Хамой Друзом тысячи лет назад, когда он стоял на развалинах оккупированной Земли. В режиме бесконечной войны гибель молодых и в бою заслуживала гордости, стареть без необходимости было преступлением.
При таком режиме высшей формой человечности был ребенок-солдат.
Но Дэнс грубо сказала: — Я знала, что ты это скажешь.
Пириус услышал, как Коул ахнула.
Дэнс сказала: — Можешь доложить обо мне. Послушай, штурман, короткая жизнь — это одно, но ни Хама Друз, ни кто-либо из легионов его апологетов на протяжении веков не говорили нам разбрасываться своими жизнями. Если бы мы сразились с этой толпой мух, они бы нас даже не заметили. Так какой в этом толк?
— Пилот...
— Она права, Коул, — сказал Пириус.
Несокрушимая Надежда ровным голосом произнес: — Но какой бы ни была ортодоксия, можно мне просто отметить, что они догоняют нас? Три минуты до перехвата...
Пириус сказал напряженно: — Дэнс, не хочу тешить твое самолюбие. Но полагаю, у тебя есть план?
Дэнс перевела дыхание. — Конечно. Мы летим на сверхсветовой.
Коул отрезала: — Невозможно.
На этот раз говорила инженер, и Пириус знал, что она, вероятно, права. Сверхсветовой двигатель включал в себя работу с глубочайшей структурой пространства-времени, и всегда было желательно делать это в гладком, плоском месте, свободном от плотных скоплений материи. Галактический центр предлагал мало таких возможностей, и безопасное использование сверхсветового режима здесь требовало детального планирования.
Дэнс быстро сказала: — Конечно, это рискованно. Но это превосходит неизбежность смерти. И, кроме того, есть вероятность, что ксили не последуют за нами. Они не так глупы, как мы.
Несокрушимая Надежда спросил: — В какую сторону?
В их блистерах мерцали виртуалы, загруженные Дэнс. — Я предлагаю пересечь Массу, чтобы свернуть на Восток...
Основная масса светящегося вещества Галактики была заключена в плоский лист, тонкие спиральные рукава которого располагались на плоскости, такой же тонкой по отношению к его ширине, как лист бумаги. Но в центре галактики находилось Ядро, скопление звезд диаметром около пятисот световых лет. Этот регион кишел мирами-фабриками людей и военными постами. Внутри Ядра находилась Центральная звездная масса, миллионы звезд, втиснутых в пространство шириной около тридцати световых лет. Два самых ярких источника радиошума в пределах Массы были названы Чандра — или, официально, Sag A*, черная дыра в самом центре — и Sag A Восток, остаток древнего взрыва.
Такие названия, как однажды сказал Пириусу чрезмерно информированный комиссар, сами по себе были реликтами более глубокой человеческой истории. Солдаты, для которых центр Галактики был зоной военных действий, знали эту географию. Но мало кто знал, что "Sag" означает Стрелец, и еще меньше — что Стрелец когда-то обозначал узор из нескольких рассеянных звезд, видимых с Земли.
— Две минуты до перехвата, — раздраженно доложила Коул.
— Короткие прыжки, — настаивала Дэнс. — Сорок минут, чтобы преодолеть несколько десятков световых лет до Востока. Может быть, найдем там укрытие. Мы перегруппируемся, подлатаем корабли, вернемся домой — и умрем в другой день. Да ладно, что нам терять? Для тебя это будет легко! По крайней мере, у тебя все еще есть штурман.
Вокруг Пириуса замелькали лучи звездоломов. НИКи приближались; в любой момент один из этих лучей мог коснуться его собственного блистера. Он умрет, даже не подозревая об этом.
— Мы сделаем это, — сказал он.
Дэнс быстро загрузила команду синхронизации. — Тогда вдвоем. По моей команде. Два — один...
Пространство согнулось.
Близлежащие звезды исчезли. Общий фон сохранился, но теперь Пириуса приветствовал новый узор из горячих молодых звезд, новое трехмерное созвездие.
Пространство искривилось.
Он снова прыгнул, чтобы оказаться лицом к лицу с другим созвездием.
И снова, и еще один бело-голубой сверхгигант замаячил прямо перед ним, огромные вспышки пробегали по его широкому лику, но он исчез, сменившись другим набором беспорядочных звезд, которые, в свою очередь, исчезли...
Прыжок, прыжок, прыжок-прыжок-прыжок-прыжок...
Поскольку прыжки происходили чаще, чем мог уследить взгляд Пириуса, полет превратился в иллюзию непрерывности. Теперь даже появилось ощущение движения, когда далекие звезды медленно проплывали мимо. Ему совсем не помогло напоминание, что с каждым прыжком пространство-время разворачивалось в своих высших измерениях, или что даже спустя тысячелетия после первого использования технологии философы все еще не могли прийти к согласию, была ли сущность, появляющаяся в результате каждого прыжка, по-прежнему каким-либо значимым образом "им". Пириус, самое важное прежде всего.
Он оглядел свои системы и экипаж. — Все в штатном режиме, — сказал он. Он поднял большой палец в сторону пилота второго корабля, и сквозь звездчатый панцирь блистера увидел ответный жест.
— Мы все еще дышим, — ровным голосом произнес Несокрушимая Надежда. — Но взгляни назад.
Облако кораблей ксили исчезло. Но остался один-единственный упрямый корабль, его черные крылья были широко расправлены, изящная форма семени платана.
Дэнс сказала: — Упрямые ублюдки, не так ли?
Надежда заметил: — По крайней мере, мы выиграли немного времени.
— Да. У нас еще есть тридцать минут до Востока, — сказал Пириус. Он взмахнул руками в виртуальных консолях, запуская процедуры самодиагностики и ремонта по всему кораблю. — Это шанс позаботиться о себе, — сказал он своей команде. — Поесть. Попить. Отлить. Поспать, если нужно. Надеть свои медицинские накидки, если они вам понадобятся.
Коул безучастно произнесла: — Есть? Спать? Мы умрем. Нам бы лучше подумать о том, почему мы должны умереть.
Дэнс сказала: — Лета, дитя, здесь нет комиссарских задниц, которые нужно облизывать. Ты не находишь Доктрины слабым утешением?
— Напротив, — сказала Коул.
Пириус взглянул на блистер Коул. Он представил ее там, завернутую в свой скафандр, спеленатую машинами, цепляющуюся за безжалостную логику Доктрин.
Прошли тысячи лет с момента первого межзвездного полета человека и с тех пор, как человечество начало мощное шествие по Галактике, названное Третьей экспансией. Экспансия была идеологической программой, титаническим проектом, осуществленным человечеством, объединенным Доктринами, которые Хама Друз выработал после почти полного исчезновения людей. В яростном свете человеческой решимости меньшие виды сгорели дотла. Наконец-то остался только один противник: ксили, самый могущественный враг из всех, сосредоточенный в самом центре Галактики.
