Хрупкий цветок

— Ты сам понимаешь, что все это не просто так. Обрати свой гнев на заговорщиков, желающих ослабить древние магические роды, а не на женщину, которую ты видишь впервые в жизни. Уж она — точно жертва.

— Твоя очаровательная супруга — орудие заговорщиков.

— Думаешь? Это пешка-перевертыш. Орудием против меня планировали сделать малышку Эду. Кстати, как произошло, что твое отец подписал этот злополучный указ? Он же, прости за мои не самые верноподданические мысли, не совсем же выжил из ума.

— Была другая леди Эда Линден. Тетка твоей новой дочери. Сейчас ей должно было бы исполниться около двадцати пяти или около того. Симпатичная. Хорошо воспитанная. С сильным даром воды. В семнадцать была представлена ко двору. В том же году умерла от простуды. Отец, как я понял, с некоторым трудом вспомнил, что была такая девица. А вот факт ее смерти выпал из его памяти.

— Акиро, они вместо того, чтобы осторожно плести интриги, играют практически в открытую. Они нас уничтожают. Это делает кто-то в самого верха.

— И что ты предлагаешь?

— Не распространяйся пока о том, на ком я женился. Послезавтра будет Королевская охота. Вот и посмотрим, кого огорчит данная новость. Разумеется, среди них будут и мои личные враги. Но есть шанс поймать на эту наживку кого-то еще. Церковь не слишком жалует магов, вообще, а некромантов в частности.

— У нас нет доказательств.

— Значит, надо их искать.

— Архиепископ, наверняка, в курсе твоей хитрости. Патер, венчавший вас, уже отправил птичку.

— Не успел. Он как был — в рясе на исподнем и практически босиком отправился освящать флагман "Юлия". На прогулочной яхте. А "Юлия" напомню тебе, патрулирует Атриерский пролив. Мы еще месяц не увидим уважаемого патера, если он не скончается от морской болезни. Хотя, такие, как он, даже падая за борт, непременно всплывают.

Глава 4

Лили чувствовала себя отвратительно. Впрочем, так было всегда, когда она выходила в свет. Кому же понравится, когда в тебя тыкают пальцем, трагическим шепотом рассказывая очередную сплетню.

Риан же лучился довольством. Как и Эда. Неизбалованная вниманием девочка за два дня просто влюбилась с герцога и любое свое предложение начинала со слов: "А мой папочка сказал..."

Герцог от такого искреннего и неприкрытого обожания тихо млел, не имея в себе решительности сказать: "нет" в ответ хотя бы на одну просьбу ребенка. Благо, желания Эды, в основном, ограничивались сладостями и ежеутренней игрой в "светское чаепитие", где юная леди Таррэ четверть часа в самом красивом из своих платьев с гордым видом обсуждала погоду.

От новоявленного отца требовалось лишь обозначить "взрослый" комплимент в начале их беседы и кивать в нужных местах. С комплиментами у мужчины было как-то не очень. Пришлось даже заглянуть в пыльный томик романтической поэзии. "Глаза, сияющие ярче бриллиантов", "Прелестная грация движений" и "Голос, который прекрасней музыки" вызывали раздражение своей слащавостью. Но девочке нравились, а самому Риану ни стоили совершенно ничего.

В общем, они явно нашли общий язык, чему Лили только радовалась. Сама женщина все еще смотрела на супруга с опаской, хотя вел себя он безукоризненно. Проявлял галантность. Заботился о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. И говорил с ней. В общем, за три дня своего нынешнего брака она получила внимания больше, чем за все годы прошлого. Это пугало. Ведь к хорошему привыкаешь быстро.

Весть о том, им предстоит посетить королевскую охоту обе леди Тагрэ восприняли с некоторой настороженностью. Впрочем, перечить главе их новой семьи не посмели.

А накануне Лили даже раскрыли план. Ведь не приминут его враги насладиться мгновением собственного триумфа. Что удивительно, ее выслушали и даже сочли предложение разумным, предоставив полную свободу действий.

Идея молодой женщины была проста, как все гениальное. Не выдать себя раньше времени. Одежда ведь многое может сказать о человеке и его статусе. Она предложила отвлечь внимание зрителей их маленького спектакля, разодев маленькую Эду, как принцессу. Для пятилетнего ребенка такое допустимо. Умеренность принято проявлять, когда девочка вырастает из коротких платьев. Риан и так собирался быть в черном охотничьем костюме. Сама Лили оделась в коричневое платье и кашемировый плащ ему в тон. На фоне дочери она смотрелась гувернанткой, на что и был расчет. А для всех, кто будет интересоваться причиной, по которой герцогиня предпочла столь скромный наряд, заготовлен простой ответ. Приличия. Вдове полагалось носить траур год после смерти мужа. Вступление в новый брак до истечения данного срока не приветствовался. Но даже зародыш скандала гасила одна единственная фраза: "Приказ Его Величества".

Но все эти приготовления не дали нужного эффекта. К чете Тагре подошли лишь мелкие сошки. Те, кого действительно подозревали, вели себя так, будто все так, как и должно быть. Или притворялись, что о данной свадьбе они впервые слышат.

Архиепископ, с постной миной поздравил молодую чету, пожелав в скором времени обзавестись наследником, но более ничем свое разочарование не выдал.

По толпе, конечно, пробежали шепотки, когда в жене Риана Тагрэ узнали "ту самую виконтессу Линден". Ведь одно дело перемывать косточки женщине за которую никто не вступится. А супруг первым отпустит на ее счет пару шуточек о том, что в постели она напоминает тухлую рыбину. В сугубо мужской компании, разумеется. Но разве от этого ее положение становилось менее унизительным? Те мужчины рассказывали об этом своим женам и любовницам. А уже они — своим подругам.

О герцогине, чей муж водил дружбу с кронпринцем, в открытую сплетничать опасались. Вдруг его светлость решит, что это на честь его рода тень бросает?

Риан вздрогнул, когда его пальцами завладела маленькая ладошка, а Эда трагическим шепотом попросила разрешения полечить вон того мальчика. Мужчина послушно взглянул в сторону, куда указывала приемная дочь. Прямо на траве под раскидистым дубом сидел изможденный подросток с черными глазами. Один. Как, впрочем, и всегда.

— Это принц Гор. Он не болен.

— Но ему же плохо, — не согласилась девочка.

— У него очень сильный дар. Пока он не научится его контролировать все будет так... — Риан поморщился, вспоминая собственное детство. Боль, которая терзает разум и тело даже во сне. Некромантия не даётся легко. Моране нужно доказать свою стойкость. Не сможешь — умрёшь. Но через это проходят все. — Гор сильный. Он справится. Со временем.

Девочка отвернулась и дернула Лили за край юбки.

— Мам?

— Милая, может быть, ты спросишь разрешения у того, кого собралась лечить? Это решение должен принимать только он. Невежливо принимать такое решение, не спросив его самого.

Эда кивнула и побежала к принцу.

— Гора невозможно вылечить потому, что он не болен, — с некоторой долей раздражения процедил герцог, глядя в глаза жене.

Но это ее ни в малой степени не смутило. Она лишь флегматично отозвалась:

— Вылечить никто и не предлагал. Эда хотела его "полечить". Ему станет лучше

— А потом наступит откат, — холодно произнес кронпринц, подошедший к Лили из-за спины. Мужчина позволил себе лишь нотку неудовольствия. Злиться на малышку пяти лет, он не мог. Дитя же неразумное. К тому же леди Тагрэ проявила редкостное благоразумие, предостерегая дочь от ошибки. Некромантов опасно лечить без их на то согласие. Однако, бескорыстное желание помочь незнакомцу нельзя душить в зародыше.

Лили сделала книксен. Сложила руки под грудью. И даже потупила взгляд, но ответила спокойно, без малейшей доли смущения:

— Маленькие целители не произносят заклинаний и формул. Они хотят помочь и это происходит. Потом все возвращается, но не быстро. Откат — это когда боль возвращается в одно мгновение, острой вспышкой. Иногда, многократно усиленная. Так не будет.

Мужчины с интересом посмотрели в сторону Эды, которая, радостно о чем-то щебеча гладила по голове заметно повеселевшего принца. Момент знакомства детей взрослые пропустили. Вид улыбающегося Гора мужчин шокировал. Они, казалось, боялись дышать, чтобы не разрушить это удивительное мгновение. Или дело было в чем-то ином?

— Ты видишь то же, что и я? — шепотом спросил кронпринц своего друга.

— Если ты о линиях силы... Эда их расплетает, а твой сын берет под контроль. Если он научится...

С чего началась ссора детей, никто, также, не понял. Еще мгновение назад были любовь и взаимопонимание, а сейчас во всю набирал обороты маленький скандал. До драки не дошло лишь по той причине, что двенадцатилетний подросток просто не мог ударить девочку. Воспитание. Что не помешало юной леди Тагрэ несколько раз пнуть принца под коленкой. После чего она побежала жаловаться папочке:

— Этот принц плохой!

— Что он сделал? — с усталой обреченностью в голосе вопросил кронпринц. Гор мягкостью характера не отличался.

— Сказал, что не любит маму! Она его любит, а он — нет. Злюка! Так ему и надо.

— Дитя, с чего ты взяла, что она его любит? — решил уточнить Акиро просто из вежливости. Говорят, что устами младенца глаголит истина. Впрочем, он уже не надеялся на то, что стихии подарят ему ответ на вопросы, терзающие его сердце. Но сказано же в Писании "Умеющий слышать, услышит".

— Он ведь жив, — слова были просты и бесхитростны. — С таким даром, как у него умирают. Его мама отдала свой дар, чтобы он укрыл его от смерти. А он — неблагодарный... поросенок. Вот!

— Принц Гор заболел, — предположила Лили тихо. — Потом неожиданно выздоровел, но Ее Высочество перестала прикасаться к сыну. А сейчас она постоянно носит перчатки и старается к сыну даже не приближаться...

— Да.

— Почему же вы не объяснили ему причину этого? Это же несправедливо!

Риан смотрел на жену с удивлением. В то, что она далеко не тихая мышка, коей ее окрестил свет, он понял еще в день знакомства. Но так дерзить принцу-некроманту... даже бывалые вояки не решались. Характером Гор пошел в отца. И непонятно, что сейчас остановило Акиро. В любой другой ситуации его высочество постарался бы поставить дерзкую девчонку на место. Он это умеет. Одним взглядом и парой хлестких фраз. А вместо этого спросил. Немного раздраженно, хотя, все еще достаточно вежливо:

— Может быть потому, что сам их не понимаю? Объясните мне хоть вы, леди Тагрэ, сделайте милость. Почему она не смотрит в мою сторону и в сторону нашего сына?

Лили отвечает словно бы нехотя, старательно подбирая слова:

— Целитель может на время отдать свой дар. Это очень трудный, болезненный и долгий ритуал. Дар укроет дитя и будет защищать до тех пор, пока хозяин дара не прикоснется к этому ребенку. Даже случайно. Не имеет значения. Дар вернется к владельцу. Потом придется начинать заново. И не факт, что в другой раз она успеет. Я бы не стала рисковать. И рассказывать ребенку об этом прямо. Дети ведь совсем не боятся умирать. Это нам страшно их пережить. Им порой намного важней обнять маму прямо сейчас, чем жить. Ведь они пока не способны осознать истинную цену сиюминутного порыва. Почему об этом ритуале не знали вы? Сам ритуал очень сложный. Внушать любимому мужчине ложную надежду в такой сложной ситуации... не слишком милосердно. Особенно, когда именно он передал дар, от которого умирает их ребенок. А потом, вероятно, сделали что-то плохое. И она не захотела рассказывать. Измена, полагаю. Ритуал налагает на носителя изначального дара некоторые ограничения. Беременность крайне нежелательна. Ваша жена вам отказала, а вы вместо того, чтобы поинтересоваться причиной...

Лили умолкла и отвела взгляд. История о единственной фаворитке принца дошла даже до самых глухих провинций. Его высочество выставлял свой роман свету, демонстративно игнорируя жену.

Все ждали скандала. Или хоть намека на него.

Но ее высочество проявила похвальные для леди кротость и смирение. Хладнокровие даже. Но об этом судачить было невместно. Она даже фаворитку супруга не попыталась отлучить от двора. Даже когда девица расположение принца утратила. Впрочем, та в столице не задержалась — замуж выскочила. Поговаривают даже, что вполне удачно.

Потом его высочество, если и заводил любовниц, на всеобщее обозрение не выставлял. Да только наладить отношения с женой ему это не помогло. Хотя, он пытался. Об этом тоже, шептались. Но что делать, если сплетни — главное развлечение аристократок?

Принц покинул чету Тагрэ не прощаясь. Лишь полы коричневого плаща мелькнули.

А молодая женщина в который раз поразилась собственной дерзости. И тому, что ничего ей за нее не было. Лили снова вела себя не как благовоспитанная леди. Но небеса не разверзлись. Она сама не полетела в гиену огненную. А воздушный посланник Единого не возвестил о ее падении. Даже супруг смотрел на нее не с осуждением, а интересом.

О примирении в семье кронпринца Риан рассказал супруге на следующий день за завтраком. В руках он комкал короткую записку, написанную в состоянии душевного смятения, о чем свидетельствовал резкий нервный почерк и две кляксы.

— Акиро просит передать вам, любовь моя, свою искреннюю благодарность.

Лили вздрагивает и смотрит на него испуганным зверьком всякий раз, когда он называет ее так. Тяжело верить... даже не в любовь. Это обманка для высшего света, призванная защитить обеих леди Тагрэ. Но даже в хорошем отношении Лили сомневалась. А как не сомневаться после стольких лет пренебрежения и

— Его высочество слишком добры. Я была непозволительно резка с ним.

— Он — солдат, а не кисейная барышня. Более того, встряска была ему полезна. — Риан сел за стол и замолчал, словно бы собираясь с мыслями. Отхлебнул, чая из белой фарфоровой чашечки, которая в его руке казалась почти игрушечной. — Акиро — мой друг. Я рад, что он смог переступить через собственную гордость и поговорить с женой. Этот разлад дался ему тяжело. Не стану говорить, что в нем не было его вины...

— То есть это леди Айла начала изменять направо и налево? — Лили иронично вздернула бровь.

— Нет, конечно. Акиро далеко не святой. Характер у него прескверный. С этим спорить сложно. Но он ее любил... и сейчас любит. А она сначала закрылась в себе. Даже говорить с ним перестала. Оно понятно — Гор тогда болел.

— Это повод для измены?

— Не было измены. Акиро захотел, чтобы Айла обратила на него внимание, начала ревновать. Идея эта мне и тогда показалась не слишком удачной... вышло же совсем скверно. — Герцог сделал еще несколько глотков чая. Тяжело вздохнул и постарался перевести тему более безопасную — на погоду, которая по осени редко бывает хороша.

Глава 5

Счастливые не замечают дней. А Лили даже думать боялась о своем нежданном счастье. Не спугнуть бы. В ее семье впервые царили мир и согласие. Эда и Риан стали настоящей семьей, получая немалое удовольствие от общения друг с другом. Да и сама она нашла с супругом общий язык. От воспоминаний о ночах, проведенных с этим мужчиной, ее до сих пор бросало в жар.

С Эриком все было совсем не так. Торопливо, с привкусом бренди и дорогих сигар на губах от которого ее мутило. Этот ненавистный ей запах потом остаток ночи преследовал ее, заставляя настежь открывать окна зимой и летом. Она умывалась, полоскала рот мятной водой. Даже приказала однажды перестелить постель. Все было бесполезно.