| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Чем больше рассказывал слепой проповедник, тем явственней предо мной представал образ вездесущего Мастера. А после слов: "Старейшины его невзлюбили за то, что Он постоянно критиковал принимаемые ими решения", последние сомнения отвалились, как хвост у малька дага, готового встать на ноги. Итог был печальным для его самолюбия. Через восемь отливов Мастера попросили уйти.
То есть, насколько я понял, пока Он обучал взрослых особей делам практичным и, безусловно, полезным для утробы и тела, его скрепя сердце терпели. Но только он принялся образовывать молодняк, это терпение лопнуло.
В общем, обидели старика. То-то, упоминая глубинных, Он так настаивал на войне. У самого, стало быть, не поднялась рука.
— С ними потом ничего не случилось? — спросил я на всякий случай, имея в виду старейшин.
— Нет. Они отошли за каменный пояс в отведённые временем сроки. А почему ты спросил, отец?
— Видишь ли, сын, — намекнул я, но так, чтобы Асс понял — тот, кто рождён до времён первородного хаоса, может быть только тем, кто породил хаос.
— Так это был Бог?! — в голос воскликнул даг.
Звуки, которые он порождал на больших децибелах, так сильно царапали слух, что я попросил: "Тише!", а когда стихло эхо, сказал:
— Все мы в какой-то степени боги. И каждый на своём уровне.
Ты, например, бог своего тела. Когда ему что-то нужно, оно подаёт сигнал. Просит то, что ему недоступно без твоей осознанной воли: согреть, напоить, накормить, дать отдохнуть уставшей или больной
руке. А я в свою очередь, бог дагов, поскольку в ответе за вас перед Всевышним. Ты сказал: Не оставь меня в немощи!" Тем самым, дал мне понять, что тебе плохо. Поэтому я здесь. А Он, — я перешёл на шёпот. — Он создатель и этой планеты, и солнца, которое восходит над ней. А также всего, что ты видел и сможешь увидеть, когда я тебе помогу. Мир бесконечен. Поэтому выше меня и Она есть боги, которые тоже имеют своих богов.
Наглость, конечно, ставить себя на один уровень с Мастером. А как по-другому сказать? Он типа прораб на вселенской стройке, а я вообще прозябаю в учениках? В общем, объяснил, как умел. Только по-моему рановато проповедника обнадёжил. Он как услышал, что я здесь исключительно из-за него — так всё остальное в пол уха. О чём-то своём думал.
Задал ему контрольный вопрос:
— Что на планете создано мной?
А он отвечает:
— Всё!
Это, конечно, приятно, только нам чужого не надо. А с другой стороны: какая солдату разница, кто там Министр обороны, если в казарме старшина жлоб?
Ладно, думаю, пускай прозревает, может, с мыслями соберется. А он, бедолага, палец обжёг, отпрянул да как грохнется! Давненько, наверное, у него со зрением нелады. Тело отвыкло ориентироваться в пространстве. Это такое дело, что тонкая настройка нужна. Взять моего пахана: он как очки надел, так перестал лазить по лестницам.
Глянет с нижней ступеньки: вот она земля, рядом, а только шагнёт — что-то в позвоночнике хрясь!
В общем, поднял я служителя культа, прислонил к ближайшей колонне инструкцию прочитал, как подобает себя вести только что прозревшему дагу, с поправкой на то, что здоровье его это отныне всеобщее достояние. Раскрыл заодно карты: что мне конкретно от него надо.
В ходе беседы выяснилось, что Асс обучен чтению и письму, а также "Истории Рода", так как у "мудрого альва" числился лучшим учеником по гуманитарным предметам. А вот в части точных наук вне не конкуренции был Эрр, что означает "Оживляющий камень" — тот самый архитектор и скульптор, что изваял на меня памфлет. Их двое осталось из выводка, помнящего времена Оновы. Только Эрр сейчас так плох, что как говорят у нас в преисподней, вот-вот склеит ласты.
Вспомнив о нём, Асс натурально взмолился:
— Спасибо за всё, отец! Нет для меня высшего счастья, чем с каждым приливом идти сюда, чтобы служить тебе. Только пусть я ослепну, чем снова увижу этот храм недостроенным.
Что ж, думаю, делать? Надо и каменотёса ставить на плавники. С двумя педагогами за спиной, проще налаживать образование. Не успел шевельнуть пальцем, толком задание сформулировать, голос из темноты:
— Кто это своевольничает?!
Оборачиваюсь, а там Мастер Он. Наверно с утра промониторил пространство, понял что у "любимых рыбок" с охотою нелады — и сюда, на суд и расправу. Аж борода с нижней губой подрагивают. Я его таким злым никогда не видел. Ну, думаю, щас, невзирая на чин, отпарафинит в присутствии паствы.
Не угадал. Отдышался создатель, походя "мыкнул" и говорит:
— А, это ты! Похвально конечно, что данное слово для чёрного колдуна не пустой звук, но мог бы и предупредить. Я б тебя научил выбирать нужное время. Ревизию намечали на завтра, ты пропустил четыре десятилетия, а даги так долго не живут. Отсюда и неувязки. Что у них тут с охотой?
Я коротко доложил, что местный стратег окончательно потерял берега. Служителя храма не ставит ни в грош, Дагона считает чуть ли ни равным себе. Даже имя носит двусмысленное, с покушением на божественный пантеон. Вот вся причина, исходя из которой, я принял решение слегка опустить светскую власть в угоду духовной.
План такой: когда даги соберутся в святилище по итогам неудачной охоты, им будет явлено какое-нибудь чудо. К примеру, та стая рыб, за которой они только что безуспешно охотились, вдруг выпрыгнет из майны в полу и ляжет к подножию алтаря...
— Ты делаешь успехи, — подумав, похвалил меня Мастер. — Это тот случай...
Проповедник, меж тем, делал свою работу: менял догоревшие свечи, мёл пол, споласкивал заздравную чашу, наливал в неё свежее пиво. Судя по неловким движениям, к своему новому состоянию он ещё не совсем привык. Как это обычно бывает в присутствии моего наставника, нас он не замечал. И вообще, судя по поведению, был в полной уверенности, что я свалил. Потом он направился к проруби с широкой, как тазик, раковиной в руке. То ли хотел сполоснуть, то ль зачерпнуть солёной водички, но поскользнулся на влажном полу и бултыхнулся вниз головой, сбив Мастера с мысли.
— Кто это? — машинально спросил он, возвращая служителя в храм.
— Не узнаешь? — отозвался я, выуживая из бездны утерянный проповедником хозяйственный инвентарь. — Если Видевший Бога немного не прихвастнул, в детстве он был твоим лучшим учеником по части гуманитарных наук.
— Насколько я понял, — улыбнулся наставник, — вчерашний малыш Ай признан верховным жрецом. Это хорошая новость, хоть я и тогда предсказывал, что он далеко пойдёт. Ну, что ж, действуй. Это тот редкий случай, когда я с тобой согласен. Возникнут какие-то трудности, позовёшь. Пора привыкать к самостоятельности...
* * *
Что не отнять, "бывший малыш Ай" отличался трудолюбием и упорством. Четвёртый, по-моему, раз его понесло к проруби. В этой попытке он съехал в воду на пузе. На цыпочках подобрался, прилёг, ухватился свободной рукою за край, но слишком дофига зачерпнул.
Меня аж заинтересовало: что за идея фикс засела под его ирокезом?
И как я не догадался заранее задавать вопросы, а не решать их в виде проблем? Пока обессиленный Асс нырял за своей раковиной и приходил в себя, мой усилитель много чего интересного рассказал про этих глубинных. Никакие они, оказывается, не земноводные, а вполне себе люди. Полноценная средиземная раса, в незапамятные времена выбравшая местом жительства океан. И рождаются они без жабр и хвостов. И дышат как мы лёгкими, а под водой — кожей. А ирокезы, ласты да плавники это та самая частичная трансформация, которая им дарована свыше.
При создании рыбок своей мечты, Мастер Он руководствовался поверхностным описанием, найденным в интернете. В реале же всё оказалось не так. Детёныши дагов с рождения до трёх лет не умели дышать кожей. Процесс адаптации длился ещё года четыре-пять. В шею молодняку втиралась мазь, стимулирующая нужный процесс. В составе животный жир, желчь морской саламандры и что-то ещё, содержащее атропин, способствующий расширению пор. В общем, ко Дню Водоположения, каждый вчерашний недоросль должен был пробыть под водой не менее получаса.
С таким вот, раскладом, глубинным, как виду, было просто не выжить без сухих помещений с доступом воздуха. Решая проблему, наставник рассуждал так: частичная трансформация тоже, в какой-то степени, колдовство. И подарил дагам способность размягчать ладонями камни. Если взглянуть со стороны скалы, то это и будет частичная трансформация. Не всю же её размягчают, а только лишь там, где намереваются выгребать и лепить.
Что до идеи фикс, это был обязательный ритуал. Ведь пиво, на четверть разбавленное морскою водой, у дагов священный напиток. В нём соль океанских глубин, крепость прибрежных скал, ароматы земных злаков. Вот Асс и хотел испортить продукт, налитый в мою чашу.
Разобравшись в происходящем, я громко сказал:
— Не надо! Сегодня не разбавляй!
Асс вздрогнул:
— Ты ещё здесь, отец?
— Куда же мне от тебя? — сварливо проворчал я. — Пока не поставлю на ноги нашего архитектора, не уйду. Веди-ка его сюда! — И повторил вслух давешний афоризм, — Если храм не достроен в камне, таким ему быть и в душе.
— Эрр ослабел. Он даже не может пошевелиться, — со вздохом сказал Асс. — Жена заходила, плакала. Некому выложить грот, где он упокоится. Они ведь, бездетны.
Ладно, думаю, трудности нас не пугают. И шевельнул пальцем.
...Тело на грязной циновке из водорослей, являло собой жалкое зрелище: зодчий сгнивал заживо. Если б не умные, всепонимающие глаза на лице, искажённом болью, я бы сравнил его с кучей дерьма. Даже Верховный Жрец старался в ту сторону не поворачиваться.
— Подай-ка сюда священную чашу, — сказал я ему.
— Боюсь, мне её не поднять, — робко возразил он.
Пришлось повышать голос:
— Делай что говорят! Оправдываться будешь потом.
Припёр-таки. Не без помощи усилителя, но припёр. Даже пиво не расплескал, хоть такое и расплескать мудрено: густое, как мёд. И аромат из чаши божественный. Дурнем буду, если не заценю после вчерашнего коньяка. Ради такого дела можно и образ явить.
Припал я к "источнику", несколько раз глотнул... будто заново на свет народился. И по шарам не ударило, и в голове просветлело. Даже вспомнил, как наяву, почему золотая цепь осталась лежать на столе, а не отправилась к Поне в карман. Я у него в качестве платы адрес адвоката спросил. Он как услышал — задницу в горсть и вон! Побоялся проговориться. Вот тебе и Игорь Петрович! Как бедного зашугал!
Ладно бы только это, отложенные дела и проблемы легли предо мной, как вскрытый расклад в преферансе. В квартире бардак, мать вот-вот привезут, к одиннадцати часам... чёрт побери, когда же оно закончится это "к одиннадцати часам к адвокату"! Пора бы линять, да слиняешь тут! Столько всего наворочено! Зодчий одной ногой за каменным поясом, другой начал сучить. Пытается встать. Неудобно ему занимать горизонтальное положение в присутствии божества.
Помог я ему. Усадил. Голову приподнял. Сунул под нос чашу.
— Пей, — говорю, — три глотка!
Тут супруга его...
Я понял, что это жена архитектора, хоть раньше не сталкивался с глубинными слабого пола. А тут едва не столкнулся. Выпрыгнула из майны, как пробка из бочки в которой взыграло пиво. Чуть чашу из рук не вышибла. Глаза с желтизной, в них решимость расчленить и порвать. Увидала меня, отшатнулась, застыла с раскрытым ртом.
— Как смела ты,..., войти в святая святых?! — строго спросил Асс.
Служитель обратился к дагине звуком, похожим на букву "А". Я не ослышался. Как подсказал гаджет, так у глубинных принято называть представительниц слабого пола. А в имени собственном, тот же звук означает их принадлежность отцу или мужу и ставится в окончании слова. Данный экземпляр звали Эрра, а если дословно, "Оживляющего камень жена".
Вид у неё был настолько обескураженным, что мне захотелось за неё заступиться. Поэтому я произнёс:
— Сегодня можно. В теперешнем состоянии, мужики, толку от вас ноль, а звать кого-то из посторонних, не входит в мои планы. — И добавил, обращаясь к дагине, — ты готова мне помогать?
— Да, господин, — кротко кивнула она, встряхивая косичками.
Здесь надо отметить, что самки глубинных ирокезы не носят. У них на том месте что-то типа волос — растительность синего цвета, которую они заплетают во множество мелких косичек, что делает их похожими на медузу Горгону. Ещё б я отметил рост. Насколько Стратег казался мне гренадёром, Эрра была, пожалуй, крупнее его. Во всём остальном, особенно в части несмолкаемых причитаний и ловкости перепончатых рук — баба как баба.
На пару с ней мы смогли напоить страждущих. Строителя сразу вырубило, проповедника чуть погодя. Лежат возле проруби, сопят в четыре дыры. Оно и понятно: физиология. Масштабные изменения в организме невозможно переносить на ногах. Пойло-то непростое. Я его желанием зарядил, чтоб каждого из будущих педагогов лет на десять (в земном исчислении) омолодить.
Предложил я и Эрре хлебнуть три глотка из священной чаши. С ужасом в глазах, отказалась. Как у глубинных всё сложно!
Если б Мастер проинспектировал какую-нибудь учебную часть, или нашу роту спецназа, он тоже бы по итогам сказал, что "солдаты живут стаями по сотне голов в косяке". Вот и в случае с дагами всё оказалось не настолько поверхностно. Архипелаг за границей добра и зла, нёс в себе главные доминанты земного армейского разума. А именно: единоначалие и некое подобие дедовщины. Матёрые особи могли претендовать на семью с отдельной жилплощадью, порцию пива и право помыкать молодняком. А все остальные — на место в строю, или у домашнего очага.
В общем, не стал я настаивать. Сказал как есть:
— Думай сама. Не хочется мне вашу семью разбивать, а боюсь, что придётся. Видишь, как муж на глазах молодеет? Останется он с тобой после того как очнётся, или загуляет налево пока не подыщет себе новую пару?
Лучше б я этого не говорил. Эрра пила, пока не упала. Мужики уже встали на ноги, а дама в глубоком отрубе.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
