A Second Chance часть 7 глава 179

— Мерлин, — удивленно воскликнул Сириус. — Я никогда не знал, почему Кровавый барон был весь в крови, и, насколько я понял, все боялись спросить его об этом. Подождите, если он убил женщину, которую любит, в албанском лесу, то как они оказались в Хогвартсе? Неважно. Не важно. С чего ты взяла, что диадема — блядь!

Джинни кивнула, довольная, что Сириус уловил связь.

— Мои мысли совпадают. Именно там он проводил свое время, верно? Мы думаем, что он нашел это, Сириус. Мы думаем, что он превратил это в крестраж и вернул в школу, чтобы спрятать.

Сириус кивнул.

— И, как известно, он был в Албании, прежде чем вернулся в Великобританию перед войной... Блядь. Отличная работа, Джинни. Скажи Луне спасибо.

Джинни улыбнулась, сжимая руку Гарри в своей.

— Его пытали сегодня вечером?

Сириус вздохнул и, протянув руку, нежно сжал ее плечо.

— С ним все будет в порядке, Джинни, — пообещал он. — Он... сегодня ночью он прошел через такое испытание, через которое никому не следует проходить. Я уверен, что он тебе все расскажет. Но сейчас ему нужен отдых.

Джинни кивнула и встала, высвобождая свою руку из руки Гарри.

Гарри отодвинулся от Сириуса.

— Джинни...

Ее глаза расширились от удивления.

— Гарри, я здесь. — Она снова взяла его за руку, слегка сжала, и он, казалось, снова погрузился в сон, немного успокоив ее. — Я не оставлю его.

Сириус улыбнулся, не сводя с нее глаз.

— Конечно, ты можешь оставаться, сколько захочешь.

Джинни поудобнее устроилась на кровати, держа Гарри за руку. Он выглядел таким измученным и в то же время таким невинным, лежа с закрытыми глазами. Она и представить себе не могла, насколько он был напуган. Если кто и знал, на что способен Том, так это она.

И вот теперь он вернулся.

У нее слегка перехватило дыхание, и Мародер просунул голову ей под мышку, прижимаясь к ней, и она благодарно улыбнулась, поцеловав пса в макушку.

— Спасибо, мальчик.

Сириус осторожно высвободил руку из-под Гарри и встал с кровати.

— Мы с Сорчей будем в гостиной. Если тебе что-нибудь понадобится или если он проснется, позови меня.

Джинни кивнула, когда Сириус ободряюще сжал ее плечо, прежде чем уйти. Гарри слегка пошевелился во сне, все еще держа ее за руку, и она вздохнула. Она будет здесь, рядом с ним, когда он проснется.

Не было другого места, где она хотела бы оказаться.

* * *

Ремус и Тонкс аппарировали в маленький городок Пейнсвик, и Ремус крепко держал свою пару за руку, когда они шли по мощеным улицам городка, чтобы постучать в парадную дверь причудливого маленького коттеджа. Дверь открыла красивая женщина лет пятидесяти с небольшим. У нее были густые темные волосы, рассыпавшиеся по плечам, и большие карие глаза, которые удивленно смотрели на них.

— Ромулус!

— Привет, Майя, — сказал Ремус. — Можно нам войти? Боюсь, это довольно срочно.

Она с интересом оглядела Тонкс, прежде чем кивнула и впустила их внутрь. Она провела их в гостиную и предложила присесть, когда по лестнице спустился высокий темноволосый мужчина с ярко-голубыми глазами.

— Ромулус, — сказал он, его голубые глаза скользнули по Тонкс. Он шагнул ближе, и Ремус встал перед ней, заставив мужчину улыбнуться. — Я чувствую твой запах на ней, друг мой. Она твоя.

Ремус немного расслабился, но все еще крепко держал ее за руку, когда сел обратно.

— Адриан, это моя Дора; Дора, Адриан Робертс и его подруга Майя.

Майя кивнула им.

— Адриан, где Никита?

— Она спит, цыпленок. Он улыбнулся Ремусу. — Это наша первая внучка, и это первая ночь, когда Хоук позволил нам побыть с ней наедине.

— Хоук теперь отец? — Удивленно спросил Ремус.

Адриан улыбнулся и кивнул.

— Да. Он счастлив, что женился на волчице из стаи Эхо. Ее зовут Эмили. Но, я полагаю, ты привел свою пару ко мне сегодня не для того, чтобы расспрашивать о моей семье.

Ремус покачал головой.

— Боюсь, что нет. Он вернулся.

Адриан кивнул, и в его голубых глазах сверкнула сталь, когда Майя присела на подлокотник кресла своего мужа.

— Ты уверен?

Ремус кивнул.

— Я уверен. — Я точно знаю, что Фенрир уже вернулся к нему.

Майя сжала руки в кулаки.

— Если Фенрир выберет его, большая часть его стаи последует за ним.

— Майя, — сказал Адриан, целуя руку своей подруги. — Теперь ты в моей стае, и ты не обязана следовать за ним.

— Но мои друзья и семья могли бы, — сказала она, и ее глаза потемнели.

Ремус медленно выдохнул.

— Я знаком с политикой стаи и знаю, что многие волки предпочтут последовать за Фенриром и, в конечном счете, за Волдемортом, поскольку он предложит им свободу, в которой Министерство магии им все еще отказывает. Мы оба знаем, насколько неразумным является это решение, как бы хорошо оно ни звучало. В первый раз ты был на моей стороне, Адриан. Я настоятельно прошу тебя, пожалуйста, снова пойти по моим стопам и не поддерживать лорда Волдеморта.

Адриан долго смотрел на Тонкс.

— Ты знаешь, что он волк?

— Я знаю, — осторожно сказала Тонкс.

— И ты позволила ему пометить себя?

— Я так и сделала, — с вызовом сказала она. — Он мой.

Адриан улыбнулся.

— Ромулус, ты отдал свое сердце дикой женщине. Она будет тебе полезна. — Он поднес руку своей подруги к губам и поцеловал ее еще раз. — Я поговорю со стаей. Ты знаешь наши правила, Ромулус, наши обычаи. Я не буду заставлять их следовать за мной. Я не буду таким лидером. Эхо обычно соглашается с моей политикой, но она также не будет навязывать свою волю своей стае. Даймон и Рун также предоставят своим стаям выбор. Однако Фенрир по-прежнему держит Ками и Айвори в своих когтях. Пока у него есть власть над ними, их отцы будут подчиняться его воле.

— А стаи Конана и Волька по-прежнему самые крупные в Европе?

Адриан кивнул.

— да. Одна только стая Волька в два раза больше нашей четверки, вместе взятой.

Ремус медленно сглотнул.

— Сколько у вас молодых волков?

— У нас в общине пятнадцать, — тихо спросила Майя. — Мы защищаем наших детенышей.

— Я знаю, — сказал Ремус. — Я не имела в виду ничего другого, Майя. Ты знаешь, что Фенрир пожертвует детьми, если потребуется. В прошлый раз он отдал их Волдеморту в знак своей поддержки и преданности.

Глаза Майи вспыхнули гневом.

— Если ты думаешь, что я когда-нибудь забуду тот момент, когда мой отец забрал у меня из рук щенка и отдал его этому чудовищу, чтобы тот перерезал ей горло у меня на глазах, то ты еще больший дурак, чем я думала, Ромулус!

Адриан обнял жену за плечи.

— Майя, не надо, — сказал он, целуя свою пару в щеку. — Ромулус знает. Он на нашей стороне. Он всегда был на нашей стороне.

— Майя, я на вашей стороне, на вашей обеих. Я знаю, на что способен Волдеморт, лучше, чем кто-либо другой, и я знаю, на что способен твой отец, лучше, чем кто-либо другой. Он был молод, когда нанес мне удар, и никогда не раскаивался в содеянном, — сердито сказал Ремус. — Я хочу, чтобы все вы были в безопасности в этой предстоящей войне. Я больше не хочу видеть, как убивают невинных детей. Как скоро вы сможете созвать совет?

Адриан почесал лоб, не сводя глаз с темнеющего неба за окном.

— Дай мне двенадцать часов. Ты и твоя пара придете на совет?

Тонкс тепло улыбнулась мужчине.

— Мы бы ни за что это не пропустили.

Адриан улыбнулся ей в ответ.

— Мне нравится твоя пара, Ромулус. Ты удачливый волк.

Ремус поцеловал Тонкс в щеку.

— я знаю. — Он повернулся к Адриану, его глаза были серьезными. — Что мы должны сделать?

* * *

Гарри медленно просыпался.

Все его тело болело и горело, и когда он пошевелился, боль в ребрах заставила его поморщиться. Он почувствовал теплую ладонь на своей, и это, казалось, успокоило его. Это сказало ему, что с ним все будет в порядке, и он крепко сжал пальцами маленькую ручку. Он медленно открыл глаза, моргая в полумраке комнаты. Горела только маленькая лампа в дальнем конце, и он снова моргнул, удивленный, когда Мародер лизнул его в лицо.

— Мародер, — пробормотал он, поднимая руку, чтобы прижать пса к себе.

Мародер заскулил, прижимаясь к Гарри, и снова заморгал по-совиному. Он не помнил, как его пес оказался с ним, но был рад чувствовать его рядом. Он увидел высоко поднятый красно-золотой хвостик на ее голове, и легкая улыбка промелькнула на его губах.

— Джинни, — пробормотал он.

— Я здесь, Гарри, — тихо сказала она, беря его за руку.

Казалось, его окутал цветочный аромат, когда она наклонилась вперед и свободной рукой осторожно поправила ему очки, и он был вознагражден ее яркой улыбкой и россыпью веснушек на щеках.

— Ну вот, теперь ты можешь видеть. Сколько пальцев я показываю, мистер Чемпион?

Он ухмыльнулся и поморщился от боли, пронзившей его скулу.

— У меня нет сотрясения мозга.

Джинни прижала его руку к своему сердцу.

— Да, это так. Ты напугал меня. Ты напугал всех нас.

Гарри кивнул, не сводя с нее теплых карих глаз.

— Спасибо, что была здесь, Джинни.

Джинни тепло улыбнулась ему и, наклонившись, нежно поцеловала в здоровую щеку.

— Я бы предпочла оказаться в другом месте. Гарри... Луна догадалась об этом. Крестраж, который находится в замке, — это диадема.

— Крестраж, — пробормотал он, вспомнив события предыдущего вечера, и его глаза расширились. — Джинни! Вот еще один! Змея Волдеморта!

— что?

— У него есть эта гигантская змея, и, в ней живет частичка его души! — поклялс ей Гарри — Я почувствовал это, когда она посмотрела на меня! — воскликнул он.

Джинни нежно убрала челку с его лба.

— Хорошо, мы добавим это в список. Я сейчас пойду позову Сириуса и твою бабушку, хорошо? Они в гостиной.

Он кивнул.

— Где Рон? Где... все?

— Рон в больничном крыле с Гермионой. С ней все в порядке, — быстро сказала она, когда в его глазах промелькнуло беспокойство. — Мадам Помфри только что дала ей успокаивающее и снотворное зелье, чтобы помочь ей, и Рон не хотел оставлять ее одну. Виктор мертв, Гарри, и Седрик тоже.

— что?

— Бэгмен... похоже, что он убил их обоих. Подробностей я не знаю. Уверена, Сириус тебя просветит. Невилл и Луна вернулись в свои комнаты, как и Мэнди. Все придут навестить тебя после завтрака. Мэнди очень волновалась за тебя, — сказала ему Джинни.

Гарри кивнул, его пальцы переплелись с ее.

— Я в порядке, надеюсь, ты сказала ей, что со мной все в порядке, но я действительно рад, что ты здесь.

Джинни улыбнулась ему, ее шоколадные глаза были полны обеспокоенного облегчения, и встала, а Мародер осторожно лег рядом со своим мальчиком, как будто знал, где тот ранен и как не навредить ему.

— Я пойду и приведу Сириуса.

Гарри смотрел ей вслед, чувствуя себя спокойнее. Казалось, она всегда знала, что ему нужно, подумал он. То, что она была рядом, когда он просыпался, было именно тем, что ему было нужно. Сириус торопливо вошел в комнату через две секунды и улыбнулся ему.

— Гарри! Привет, Сохатик, как ты себя чувствуешь? — спросил он, положив руку ему на лоб.

— Я был ранен. У меня нет температуры.

Сириус только закатил глаза.

— Твой острый язык вернулся, ты, должно быть, чувствуешь себя лучше. Он присел на край кровати, когда Джинни появилась в дверном проеме. — Я не знаю, насколько ты осознал свои травмы раньше, так как ты был не в себе.

Он кивнул, слегка поморщившись.

— Все болит.

Сириус кивнул, не сводя серых глаз с сына.

— У тебя сломана лодыжка в двух местах. У тебя разбита левая щека, сломаны шесть ребер, порез на руке глубокий и инфицированный, нос сломан, а это значит, что у тебя два синяка под глазами, не говоря уже о том, что ты покрыт порезами, царапинами и синяками. У меня есть для тебя еще одна доза зелья для заживления костей, которое должно помочь срастить твои переломы, но тебе будет больно еще около недели.

— А какой вариант?

Сириус улыбнулся и встал, чтобы взять зелье с ночного столика.

— Мы просматривали твою память, пока ты спал.

Гарри кивнул, его глаза встретились с глазами Джинни, когда она закрывала за собой дверь спальни.

— Дядя Сири, Нагини — это крестраж.

Сириус приподнял бровь.

— Придешь еще?

Гарри медленно сглотнул, морщась от боли, которую это вызвало в его лице.

— Она — крестраж. Змея.

— Как ты... ты уверен? — недоверчиво спросил он.

Гарри кивнул.

— Я просто понял это, когда она посмотрела на меня. Я почувствовал это, знаешь, как тогда, когда мы касались друг друга? В ней есть частичка его души. Я знаю это.

— Но это значит, что их восемь, а не семь, — удивленно пробормотал Сириус себе под нос.

Гарри нахмурился.

— При чем тут восьмой?

— Сам Волдеморт, — осторожно уточнил Сириус.

— Я не понимаю, — сказал Гарри, переводя взгляд на Джинни, которая все еще стояла у закрытой двери. — Джинни рассказала мне о диадеме, так это та самая, которую, по-твоему, мы собирались уничтожить этим летом, верно? Тот, о котором ты сказал, что, по-твоему, знаешь, где он находится? Затем змея, а затем сам Волдеморт, то есть семь человек.

Сириус покачал головой.

— Мы поговорим об этом после, Гарри. Я хочу, чтобы ты выпил это и немного отдохнул. Тебе предстоит многое сделать для исцеления.

— Нет, — сказал Гарри, и его глаза вспыхнули, когда Джинни направилась к ним. — Что ты мне недоговариваешь?

Джинни села на кровать по другую сторону от Мародера, не сводя глаз с Сириуса.

— Что сделал Том, Сириус?

Сириус медленно выдохнул. Они оба уставились на него широко раскрытыми обеспокоенными глазами, и он почувствовал, как в нем закипает паника. Он больше не мог держать это в секрете.

— Гарри, давай дадим тебе отдохнуть и подлечиться, а потом поговорим о крестражах и о том, каким будет наш следующий шаг.

Гарри уставился на него, и в его зеленых глазах вспыхнуло раздражение.

— Ты лжешь мне.

— Гарри, я не...

— ...Ты лжешь мне, — повторил Гарри, повысив голос. — Где дядя Рэм? Где Зи? Где Тонкс?

— После того, как мы просмотрели "воспоминание", Гарри, мы поняли, что должны принять меры как можно скорее, чтобы попытаться помешать Волдеморту обрести ту власть, которая была у него тринадцать лет назад, — осторожно начал Сириус. — Энди взяла на себя ответственность, и мы попытались направить людей для принятия некоторых решений. Ремус и Тонкс отправились туда, чтобы попытаться завербовать несколько стай оборотней до того, как это сделает Волдеморт. Зи обращается к своим знакомым, чтобы сделать то же самое. Миша пытается разыскать Бэгмена. Он сбежал вскоре после твоего появления. Гарри, я боюсь, что он убил Виктора и Седрика перед тем, как исчезнуть.

Гарри закрыл глаза, смаргивая слезы. Джинни сказала это, но ему все равно было трудно это осознать.

— Флер?

— С ней все в порядке. Она испускала красные искры и вышла из лабиринта, лишь слегка пострадав от препятствий.

Гарри кивнул. Он увидел смятение на лице отца, и неприятное ощущение внизу живота подсказало ему, что он не ошибся.