Опричник I I I

...

На деле оказалось, что в своих расчетах я ошибся: для одних только детей боярских и стрельцов Даниила Адашева, что пойдут судовой ратью по Дону на двух сотнях чаек, потребно как минимум столько же шестигривенковых десантных единорогов, по одному на каждую. Причем картечных зарядов они хотят к каждому стволу по сотне, так что работы у нас будет невпроворот: одних только картузов для пороха двадцать тысяч нужно сшить! Вишневецкий просит дюжину двенадцатигривенковых десантных единорогов и по три сотни картечных зарядов к каждому, но на этом его запросы не исчерпываются. Подаренные в прошлом году бомбы с шеддитом он использовал весьма удачно: разбил ими борта двух подвернувшихся под руку турецких галер. А после того как османам пришлось выбросить тонущие суда на отмель, казаки взяли их на абордаж, а потом, перебив команды, освободили гребцов-невольников и захватили неплохую добычу.

Так что теперь Дмитрий Иванович желает прикупить подобных зарядов по сходной цене, вдвое, а лучше вчетверо супротив прежнего. И вот с этим уже сложнее — нет их у нас вовсе и сделать не успеем. Нормальные инерционные взрыватели к этим боеприпасам так и не успели отработать, не было у меня времени, но есть мины с простыми и надежными накольными взрывателями. К тому же вышибной заряд у них куда меньше, а вместо шимозы и шеддит пойдет. Разве что придется дать Вишневецкому пару инструкторов из числа пушкарей, умеющих ими стрелять, чтобы обучили казаков оной премудрости.

А вот по части ручного стрелкового оружия я Дмитрия Ивановича, пожалуй, порадую: старые противоштурмовые пищали с литыми бронзовыми барабанами, которые Андрей Чохов делал для испытаний, мне теперь не к чему. Все одно механику перезарядки мы за зиму сумели кардинально упростить, да и ударно-спусковой механизм переработали изрядно, так что продам ко я это старье Вишневецкому, на радость казакам, на горе крымцам и османам. Огневая мощь у них такая, что после первого применения противник даже отрядом в две-три сотни будет в ужасе уносить ноги от дюжины казаков! А то, что временами клинят или осечки дают, так передернуть затвор дело секундное — это не в пример быстрее, чем с дульнозарядной пищалью возиться. Тем более, что казаки не по одному стрелять будут, а всей гурьбой.

...

Всю субботу и воскресенье мои кухонные мужики трудились без продыха: прощальный пир, данный мной Дмитрию Ивановичу Вишневецкий и государевым людям, растянулся на два дня. Впрочем, они и раньше не особо отдыхали — мои гости прибыли аккурат через пять дней после Рождественского поста и ни в чем себе не отказывали, сделав исключение лишь для Крещенского сочельника. Однако и в этот день им особо поститься не пришлось, благо горячая пища с маслом не под запретом, так что пироги с маринованными опятами, белыми грибами и жареными лисичками, а так с баклажанами, жаренными на гриле, вполне скрасили им постный день.

В воскресенье же казаки и вовсе разгулялись, чему не в малой степени способствовало то, что я велел выкатить им бочонок с виски пятилетней выдержки, заложенный на хранение еще осенью 1554-го года. А когда пиршество подошло к окончанию и большая часть его участников пала в битве с Ивашкой Хмельницким, у меня состоялся разговор с Дмитрием Ивановичем. Для таких случаев все было предусмотрено: буквально за стеной располагался небольшой, хорошо звукоизолированный кабинет, куда мы и прошли с князем.

— Всем ли доволен Дмитрий Иванович? — спросил я его.

— Грех жаловаться! — ответил он, — Спасибо тебе за хлеб-соль, за пушки, а за пищали скорострельные особенно.

— Прозьбишка у меня к тебе будет небольшая, — сказал я вкрадчиво.

— Коль так проси, за мной дело не встанет, смогу — сполню...

— Не в службу, а в дружбу, как Керчь возьмешь, чуть далее сходи с казаками. Я с тобой человека пошлю, он укажет куда идти. В Керчи пару галер в порту возьми у басурман. Как придешь, весь балласт вынь, да черным песком, коим там берег покрыт, замени...

— Что за диво ей песок черный, что он так надобен! — спросил Вишневецкий, — Али руда серебряная, али что еще.

— Слышал, поди, что в Финляндском Герцогстве мои люди пару лет назад золото нашли, да серебро на Волге, да медь в Кареле? Так что серебро за золото вроде как есть теперь и свое. Но тут иное, чего более нигде и нет, окромя как за Камнем, но туда пока не ходу нет...

— Что ж такое там?

— Металл особый, мало кому ведомый, — сказал я, — От самого от него проку не особо, да и мало его в том песке — дай бог сотая часть от веса, а вот добавь оный металл в чугун разогретый и станет он текучим становиться как вода...

— Все равно не пойму...

— А коль чугун текуч, так и отливки тонкой стенкой добрые будут. Те же бомбы да мины для единорогов и мощнее будут и дешевле! Опять же тонкое литье с деталями точными много на что еще годится. Я еще в прошлые годы сего песка купцов кызылбашских просил привезти...

— Обманули?

— Привезли, да только мало, — ответил я, — Ты сам подумай, сколько мне его нужно, если домна по тысяче пудов чугуна в день дает, а у меня их две и скоро третью запустим! Вот и считай: на каждую тысячу пудов чугуна нужно пуд того металла, иначе говоря, по сто пудов черного песка, так что привези хоть двадцать тысяч, хоть сорок — все одно на год не хватит...

— По Дону да через волоки не успеем до ледостава, — сказал Вишневецкий.

— О том и не прощу, до устья Иловли довезете — дальше моя забота...

— А коли более выйдет?

— Двадцать тысяч пудов и мы с тобой в расчете, — ответил я, — А все что сверх того, по десять алтын за пуд возьму...

— Эвон как?! — удивился мой собеседник, — То есть за десять тысяч пуд — три тыщи рублей?

— Верно, своих-то людей мне туда посылать не с руки, как им через степь идти? Тебе же путь до крымских улусов ведом...

...

Дмитрий Вишневецкий, Михаил Ескович, Нечай Ртищев и Андрей Щепотев со своими людьми отправились в путь на следующий день рано утром, по звонкому январскому снегу. Сусар Федоров, Ляпун Филимонов и Михаил Черкашенин с донцами так же отбыли, а вот посольский дьяк Андрей Щелкалов предпочел задержаться под пустяшным предлогом. Я не возражал, те более что у меня были свои планы в отношении этого человека и его брата, учитывая какое влияние они в моей истории получили в дальнейшем.

...

Первого марта Выкса проснулась рано: народ разбудили взрывы, впрочем, повода для беспокойства не было — мы с ребятами еще вечера пробурили шурфы и заложили в них заряды, а рано по утру приступили к делу. Им уже этим летом предстоит на северо-восточном берегу Онеги, да на Каличьих островах Сегозера медную руду добывать, а иным — железо в окрестностях Тулмозера, так что грех не потренироваться, а заодно проверить, как укупорка заряда держит влагу. Кое-кому из них предстоит поработать на порогах реки Тулемы, где намечена постройка гидроэлектростанции, так что качественная влагозащита вопрос немаловажный!

Заряды, кстати, сработали все, ни один не отказал! Хотя, конечно, это далеко не последнее испытание, но в целом почин положен. Теперь можно вдумчиво заняться подготовкой к летним работам на месторождения. Примерный фронт работ я уже спланировал, а где и как рвать ребятам предстоит уточнять уже на месте. Долго возиться на Каличьих островах не будем, в планах в первый же год добыть около семи-восьми тысяч пудов меди, а на второй подобрать остатки. Причем плавку штейна будет производить там же, а вот получать чистую медь уже на Тулемском медном заводе, который в большей степени я ориентировал под эксплуатацию рудников на берегах самой Ладоги, в первую очередь в районе будущей Питкяранты.

Впрочем, малые заряды будут применять и на реках Ивалойоки и Лемменйоки в финской Лапландии, хотя там основным инструментом добычи золота, думаю, станет компактная драга с пароструйным насосом для промывочной воды. Первый образец мы отольем из бронзы и опробуем здесь, на Выксе, а когда доведем до ума, изготовим графитовые формы, и будем лить детали для него из чугуна с добавкой лантана. Себестоимость получиться мизерная, притом, что производительность вполне серьезная — около шести лошадиных сил!

Кстати, во время пробного процесса промывки грунта, участвовавший в испытании пароструйного насоса Иван Кожемякин дал весьма дельный совет, который думаю сильно изменить всю историю золотодобычи, и позволит получать куда больше драгоценного металла. Сколько не припомню, но на всех фотографиях с изображением вашгердов слив с них шел обратно в реку. А вот Глава Монетного двора предложил делать ровно наоборот — отвести сливной лоток как можно дальше от берега, так что частички металла, даже если и ускользнут от зоркого ока старателей, все одно не канули в воду, а остались на месте. Так что те, кто придут вслед смогут взять еще один урожай.

Идею Ивана я оценил. Особенно это актуально для Ташкутарганки и прочих приисков Миасса, на которых за пару веков одни и те же отвалы пустой породы перемывали не раз и не два, и вновь и вновь получали золото. В этом году мои люди проведут там разведку, а на следующий год планирую отправить туда большой отряд старателей с хорошей охраной, так что пусть они пока потренируются в Финляндии. Тем не менее, для меня золото куда менее важно, чем такие полезные ископаемые, как хром и никель. Не пройдет и десятка лет как они потребуются сотнями и тысячами пудов, так что в этом году основная час геологов опять идет в Карелу.

А вот на речушке Ярегу, что впадает в Ухту, будем строить крепостицу для прикрытия будущих нефтепромыслов. В качестве гарнизона отправлю три дюжины стрелков под командованием воспитанников Челмата Тораева, да дюжину пушкарей. Пойдут они туда на паровой расшиве из Вологды по Сухоне и Северной Двине, а далее морем на Печору. Причем в трюме кроме провианта, снаряжения и буровой установка с паровым приводом и комплектом труб для четырех-пяти скважин, еще и разобранный на части острожек, спроектированный по бастионной системе, из пропитанного фосфатами бруса. Собрать его на месте, полдня работы, да засыпать в клети землю, да известковым молоком полить — еще полтора. С ним в комплекте дюжина шестигривенковых единорогов с боекомплектом и стрелковое оружие: револьверные карабины и револьверы для гарнизона и гладкоствольные ружья для простых работников.

Сам острог не шибко велик: о сорока саженей каждая сторона, однако много народа там и не нужно укрывать. Кроме охраны будет еще сотня работников, так что они поместятся внутри в пары трехэтажных зданий, стандартного, уже отработанного на Выксе типа и можно будет обойтись без посада. Первый этаж, он же кладовая и место для установки печи водяного отопления, сложат из камня, которого в окрестностях хватает. Его даже искать не придется — чуть ниже по течению устья Ухты, река Ижма перегорожена несколькими порогами и некоторые из них, скорее всего, придется взрывать. В случае если не выйдет, придется сперва осваивать нефть на реке Чибью, благо до нее можно добраться, даже не доходя до устья Ухты, там лесом несколько верст от силы.

Но если все пойдет, как планируется, то в 1560-м году Ярегинское месторождение даст первую нефть. Глубина залегания основных пластов там, насколько помню, около восьмидесяти-ста саженей, и бурение на такую глубину мои геологи уже опробовали в этом году, причем в куда более суровых условиях карельских гранитов. Так что есть шанс, что уже в первый год получим несколько десятков тысяч пудов нефти, а вот с ее транспортировкой могут возникнуть проблемы, так что еще одна расшива с геологами пойдет в Астрахань. Там один из моих приказчиков услышав от местных о бьющем из земли земляном масле, не поленился туда добраться и все проверить на месте.

То, что там нефть имеется, я знал, но в моем времени, она залегала довольно глубоко, видимо нынешние пласты к XIX веку уже истощились. Впрочем, для меня это не так важно, для начала хватит, тем более что в запасе есть еще и нефть в районе Самарской Луки, правда там залегание глубже, так что пока она нам не по зубам. Но через пять-шесть лет, в крайнем случае, через десять-пятнадцать, мы и до нее доберемся!

Но на этом мой интерес к астраханским делам не исчерпывается, видимо придется брать ямчужные промыслы в тамошней округе в свои руки. По словам Сусара Федорова казаки уже подустали от сытой, но скучной жизни, так что большая часть идет по весне к Азову и оттуда на крымские улусы. Вот и выходит, что придется посылать и на Красный Яр своих людей, дабы не опечалить Ивана Васильевича резким падением добычи стратегического сырья. Заодно и ловли рыбные приберу к рукам — обещание о поставке осетров выполнять, как ни крути, придется. Кроме работников и охраны, на Волгу пойдут еще и три группы моих воспитанников, для практики в области военной картографии — разработка месторождений Самарской Луки и прочих мест по-прежнему остается в моих планах, так что приготовить все, что для этого потребуется лучше заранее.

...

Как часто бывает, в мои планы опять вмешался случай: пятого марта прибыл гонец с Ивалойоки, с письмом от Верьгиза Москаева, который сообщал, что голландцы, торговавшие на Мурмане, прознали о золоте и учали торговать с вольным старателям. А те и рады: покупают голландское пиво за золотой песок и самородки втридорога, потому как зимой работы нет, мужикам более и делать нечего как пить. А хмельное на приисках не найдешь, даже пиво варить не с чего — ячменя мало и он дорог. Оттого наша скупка золота с вольных упала раз в семь-восемь, хотя добыли в этом году втрое больше.

Похоже мои усилия по предотвращению продажи золота на сторону потерпели полное фиаско. Теперь придется ехать в Москву и решать вопрос с Иваном Васильевичем, а оттуда через Ярославль и Вологду в Соломбалу и далее на Мурман. Заботы же по отправке экспедиций и грузов придется возложить на плечи доверенных людей. Напортачат, конечно, но что делать: за золото с меня Государь спросит строго! Может и вовсе прииски в казну отписать, а дьяки все мое дело пустят по ветру да разворуют, да еще так повернут что я же и виноват...

Однако, нет худа без добра: раз уж я решил наведаться в Москву, грех не озаботиться подарком для Иван Ивановича, у него аккурат именины в день памяти святого Иоанна Лествичника который приходится как раз на конец марта. Подарок ему приготовлю особый, с дальним прицелом, однако самому за неделю не справиться, нужно озадачить английских ювелиров с учениками, которых я дал им более года назад. Заодно посмотрю, кто и чему научился за это время. Сроку дал неделю, потому как мы отбудем в обед, двенадцатого марта. Работа не сказать что особо тонкая, куда важнее правильно распределить ее между людьми, если с эти у англичан все ладно — справятся куда раньше.

...

Ювелиры заверили, что все сделают в лучшем виде и вовремя, так что, закончив разговор с англичанами, я заглянул к Чохову узнать, как у него продвигается работа над пулеметом. Естественно меня в первую очередь интересовала флотский вариант. Но особо порадовать юному мастеру-оружейнику меня было нечем: последний образец, под калибр две седьмых вершка, был уже вполне рабочим, а для флотского варианта пока были готовы только ствол да пара барабанов. Пока в наличии только флотские карабины да пара дюжин новых противоштурмовых пищалей, но и те с литыми бронзовыми баранами — ковочный пресс для стальных еще не готов, а точить их из полноразмерных заготовок слишком расточительно, и так себестоимость почти три рубля за комплект. Впрочем, деталей в наличии еще на сотню, так что пока я буду в Москве, в запасе есть, как минимум месяц, чтобы их собрать, испытать и отправить в Ярославль.