Демон шарлатана. Часть первая.

— Ты до сих пор в том магазине работаешь? — спросил Тимур.

— Ага. Коплю на сессию.

— С твоими мозгами ты бы и сам мог сдавать.

— На кой черт мне это надо? — пожал я плечами. — Проще заплатить.

— Ты же последний год, вроде бы, учишься?

— Ага.

— А потом что планируешь?

— Потом пошлю диплом матери по почте с запиской: "Хотела — получи".

Тимур усмехнулся.

— Работать по специальности не будешь, конечно же.

— Нет. Меня тошнило от нашей правовой системы ещё до того, как я начал её изучать. И с годами лучше не стало. А у тебя вообще как всё?

— Да как-то так же, — неопределенно ответил Тимур, заворачивая в очередной двор.

На сей раз место я узнал: мой друг жил в серой девятиэтажке, подле которой мы остановились.

— Сумку захвати, — напомнил друг, заглушив мотор.

Перекинув ремень сумки через плечо, я вышел из автомобиля. Конечно же, я успел забыть о том, как чудо техники выглядело снаружи, и нечаянно стер плечом слой грязи с двери.

— Каждый раз одно и то же, — иронично прокомментировал Тимур, наблюдая, как я матерюсь и пытаюсь отряхнуть футболку.

Если бы мой ответ услышал какой-нибудь праведник, ему бы пришлось мыть уши святой водой, чтобы вернуть себе надежду на место в раю. Тимур расхохотался.

— Я запомню это. Ты, конечно, злобный хрен, но дружить с тобой полезно: ты расширяешь мой словарный запас, — давясь со смеху, проговорил он.

— Дружить со мной экономически выгодно, — остывая, напомнил я.

— И то верно. Пошли уже.

Тимур обитал на втором этаже, в угловой двухкомнатной квартире. Вроде бы она принадлежала его отцу, уже несколько лет жившему где-то за границей, но я не был в том уверен, а уточнять не видел смысла. На практике это выливалось в то, что жил мой друг, как и я, совсем один, если не вспоминать о его периодически меняющихся подружках. Впрочем, я никогда не считал их людьми, и помнил о них, лишь когда те попадались на глаза. Сейчас же, судя по щетине товарища, он временно обходился без женского внимания.

В общем, пять минут спустя мы уже развалились на старом и скрипучем, но все ещё мягком диване перед телевизором, прихлебывая из высоких стеклянных стаканов порошковый алкогольный напиток, лицемерными производителями называемый "пивом", и закусывали его горечь солеными трупами кальмаров. Колдовская коробка что-то бормотала об очередном визите президента в неведомые дали, где всё ещё хуже, чем у нас, но мы её не слушали. Недобросовестно приобретенный ноутбук лежал на низком журнальном столике пред нами, больше используемом не для складирования макулатуры, а для укладывания на него ног.

— У тебя с деньгами как? — спросил Тимур, разглядывая содержимого своего стакана.

— Плохо, — признался я. — А что?

— У меня тоже плохо. Надо бы что-нибудь сообразить на пару.

Я напомнил о недавно виденной пачке купюр.

— Да то ерунда, — отмахнулся Тимур. — Только долги раздать. А у меня тут проблема нарисовалась...

Мой товарищ замолчал, и было видно, что ему неловко продолжать. Я молча потягивал пенистый яд из стакана, позволяя ему собраться с духом.

— Вика от меня беременна.

— Поздравляю, — невозмутимо сказал я.

— Да иди ты! Надо ей денег на аборт дать.

— Да уж, ребенок от этой шлюхи тебе точно не нужен, — не мог не согласиться я. — Что, много надо?

— Не очень, просто скорее надо соображать. А то поздно будет.

— Ну так в чем проблема? Дай из того, что есть, с долгами потом разберешься. Или тебе всё-таки хочется малютку понянчить? Уверен, из тебя получится великолепный отец.

— Хватит издеваться, — обиделся Тимур.

— Ладно, не буду, — легко пообещал я. — А с чего ты взял, что ребенок от тебя?

— Да я сам всем её ухажерам лица поразбивал, больше не от кого, — угрюмо пояснил друг.

— Значит, это тебе божья кара за жадность, ибо Иисус учил людей делиться.

— Я уже раскаиваюсь, что рассказал тебе.

— Раскаяние — первый шаг к искуплению, ты на верном пути.

Мы некоторое время помолчали, потом одновременно рассмеялись.

— Ты плохой друг, — смеясь, пожаловался Тимур. — Тебе плевать на мои проблемы.

— Мне плевать, что ты считаешь эту чушь проблемой, — с усмешкой возразил я. Затем нахмурился и потер живот. — Так, я ненадолго отлучусь. Где уборная, я знаю, можешь не подсказывать.

Когда спустя несколько минут я вернулся, то застал Тимура с ноутбуком на коленях за просмотром какого-то видео. Со стороны что-либо разглядеть на экране было трудно, но по напряженному лицу друга я понял, что у нас какие-то проблемы.

— Тимур?

— Взгляни, — рассеяно сказал он и повернул ноутбук ко мне.

Я несколько секунд внимательно изучал происходящее на экране, задумчиво потирая нос.

— Ей лет двенадцать на вид, — выдержав паузу, заговорил Тимур снова.

— А мужику лет тридцать, — кивнув, добавил я. — Снято явно на любительскую камеру. И название файла такое, что, скорее всего, видео было перекинуто именно с камеры, а не скачано из сети.

— Ты юрист. Сколько ему за это могут дать?

— От трех до семи точно... или от семи до пятнадцати, если ей ещё нет двенадцати.

— Как-то мне не по себе.

— С чего бы?

— Ну... он педофил всё-таки.

Я вздохнул.

— Только не говори, что ты тоже поддался на всю эту массовую истерику по поводу педофилии, поднявшуюся в последние годы.

— А ты что, этого подонка оправдываешь? — скривился Тимур.

— Нет, конечно. Но в последнее время не за каждое убийство дают такие сроки, как за педофилию. Разве ты не видишь, что вся эта шумиха искусственна? СМИ и правительство просто пытаются отвлечь общество от реальных проблем, подбрасывая в котел общественного гнева первых попавшихся жалких калек. Психически здоровый мужчина, даже если ему нравятся девочки, сможет сдержать свои стремления, и очевидно, что нужно быть сумасшедшим или полным идиотом, чтобы совращать малолеток, когда это так опасно. А этих кретинов выставляют чуть ли не демонами. Смешно, однако...

— Ладно-ладно, — махнул рукой Тимур, перебивая меня. — Я тебя понял. Но что делать с этим? Ноутбук терять мне не хочется, но и оставлять этого ублюдка безнаказанным — тоже.

— Какое-то у тебя непонятное чувство справедливости, — усмехнулся я и сел рядом с Тимуром. Огонек алчности медленно разгорался в моей груди где-то в районе желудка. — Дай-ка его сюда... И где сумка?

Повинуясь моим указаниям, Тимур сходил за сумкой и принес мне модем, все ещё лежащий в ней.

— Что ты хочешь сделать?

— Пороюсь в кэше браузера. Если он заходил в какие-нибудь социальные сети и сохранял пароли, я смогу... о!

Все оказалось ещё проще, чем я ожидал. Щелкнув по закладке с синей буквой "В", я без расспросов попал прямо на страницу нашего Гумберта-неудачника.

— Да, теперь я понимаю, почему ты мне всё время мозг ел по поводу паролей, — пробормотал Тимур, заглядывая на экран из-за моего плеча. — Зайди в фотографии... да, это тот же мужик, что на видео.

— У нас есть его адрес, — удовлетворенно заметил я, возвращаясь на главную страницу. — И даже номер квартиры. Ну и номер телефона, разумеется.

— И что нам это дает?

Я покосился на Тимура и сдержанно улыбнулся.

— А если он серийный убийца? Или сын депутата? — не унимался он.

— Тебе надо меньше смотреть телевизор, — поморщился я. — Кем бы он ни был, мы можем неплохо его тряхнуть таким компроматом. А даже если у него есть богатый папа, что этот упырь скажет? "Отче, я педофил, а два бандита меня шантажируют"? Такими вещами обычно не делятся. В полицию он сам не пойдет по понятным причинам. Проще всего для него будет заплатить нам. Ещё бы узнать точно, сколько лет девочке... ну да ладно, по его реакции будет видно, сколько он готов заплатить за свободу.

— А ментам сдать мы его всегда успеем, — подумав, добавил Тимур.

— Именно. Кстати...

Посмотрев дату создания ролика, я с удивлением обнаружил, что тот оказался на жестком диске ноутбука всего сутки назад. Порывшись в папках, я нашёл ещё два видео.

— Хм. Ну, похоже, он не убийца...

— Да, девочка та же самая, кажется, — согласился я.

Преступные ролики были сделаны неделю один и почти месяц назад другой. И Тимуру, и мне казалось маловероятным, чтобы после третьего соития очкастому педофилу вдруг пришло в голову избавиться от подружки.

— И сколько требовать будем?

— Миллион, — буркнул я.

— Не прокатит, — засомневался Тимур.

— Знаю. Но поначалу будем требовать миллион. Чтоб он впал в отчаяние, а когда сбавим цену, ухватился за это как за нить спасения.

Тимур ухмыльнулся и откинулся на спинку дивана. Отхлебнул пива из стакана, всё это время остававшегося в его руке.

— Хороший день.

Я неопределенно хмыкнул в ответ.

— Да прекрати ты смотреть эту хрень! — возмутился друг. — Извращенец!

— Ладно-ладно, — проворчал я и закрыл ноутбук.

Минут десять мы обсуждали всякую ерунду и делились параноидальными сомнениями, но потом все же решились позвонить "клиенту", как мы его, не сговариваясь, окрестили.

К сожалению или к счастью, не могу сказать определённо, наш звонок остался без ответа. Некоторое время мы размышляли, что бы это могло значить, но ничего конкретного не придумали.

— Придется ехать, — заявил Тимур.

Я согласился, но тут же мне в голову пришла идея, что непристойные видео стоит куда-нибудь копировать, просто на всякий случай. Друг не возражал, но поскольку ни компьютера, ни, соответственно, никаких пустых носителей данных для этой колдовской машины у него не было, мы сочли необходимым по пути к "клиенту" купить флэшку.

У людей вроде нас слова редко расходятся с делом. За час мы успели собраться, проехаться к ближайшему подходящему магазину, приобрести столь необходимый накопитель информации, в машине на ходу сбросить на него компромат и почти доехать до дома "клиента".

Жил неудачливый педофил в такой же бесцветной многоэтажке, что и каждый из нас, отчего в моей больной голове начали копошиться мысли в духе "надо будет лучше присмотреться к соседям". С другой стороны, в моем доме точно обитал как минимум один отморозок — и то был я, так что, возможно, лимит криминальных элементов на дом в моем жилище уже был исчерпан.

Тимур разглядел недалеко от нужного подъезда стол с парой лавочек, стоящие в тени массивного тополя, и мы решили подождать жертву там. Я повесил сумку с ноутбуком на плечо и направился на точку, Тимур же поехал искать приемлемое место для парковки. Долго его ждать не пришлось, я успел лишь усесться, вытащить из кармана мобильник с недочитанной книгой и прочесть пару десятков строк, как мой друг уже занял место напротив меня.

Лавочки располагались перпендикулярно фасаду дома, так что мы могли коситься в сторону подъезда совершенно незаметно. Конечно, мы знали, жильцы обратят внимание на незнакомцев, но надвигающийся вечер позволял надеяться, что вернувшиеся с работы уставшие люди не будут особенно любопытными.

Мы изредка перекидывались короткими фразами, но разговор не клеился. Нет, мы оба были спокойны — на фоне некоторых прошлых наших похождений грядущий шантаж казался затеей довольно легкой, но общению мешала необходимость постоянно следить за подъездом и его окрестностями, чтобы не упустить момент появления "клиента".

Я одним глазом читал интереснейшую "Материю и разум" известного живодера Шрёдингера, а другим водил по сторонам, чувствуя себя совершеннейшим хамелеоном. Тимур тоже что-то листал в телефоне, но моим умением смотреть сразу во все четыре стороны он не обладал, отчего время от времени вертел головой и невнятно бранился.

Когда начало темнеть, мы ещё надеялись, что объект всё-таки заявится.

Когда наступила ночь, смирились.

— Он, наверное, всё это время дома сидел, — поёжившись, сердито сказал Тимур.

Я тоже зябко передёрнул плечами. Становилось довольно холодно.

— Попробуем зайти? — предложил я.

— И с порога дадим в лоб, — мрачно согласился друг. — Пошли.

К нашему удивлению, кодовый замок на двери подъезда оказался рабочим.

— Господи, они всё-таки существуют, — хмыкнул Тимур. — Ничего, подождем.

Замерзнуть окончательно мы не успели: через полчаса после этих слов дверь распахнулась, и пара парней, на вид ещё школьников, с весёлым гоготанием вышла наружу. Увидев нас, старшеклассники опасливо посторонились, благодаря чему мы смогли проникнуть в дом. Разглядеть нас в тусклом свете висящей в подъезде одинокой лампочки они явно не успели, и это нас вполне устраивало.

Логово педофила находилось на третьем этаже. Зная об этом, а также о моем страхе перед незнакомыми лифтами, Тимур, шедший впереди, уверенно свернул на лестницу.

— Надеюсь, он не уехал куда-нибудь, и мы не зря столько ждали, — пробормотал я.

Оказавшись перед дверью с требуемым номером, мы некоторое время ещё сомневались. Дверь оказалась стальной, мощной, словно её владелец всерьёз опасался чьего-то нападения. Обычно люди, ставящие такие двери, кому попало не открывают.

— Ладно, — вздохнул Тимур и нажал на звонок.

Из-за двери глухо послышалась короткая мелодия, кажется, из какого-то советского фильма, названия которого я не смог вспомнить. Мы подождали минуту. Больше никаких звуков из квартиры не прозвучало.

Тимур позвонил снова, с тем же результатом.

Я заглянул в глазок. Темно. Приложил ухо к двери. Тишина.

Не отрываясь, я вынул телефон и набрал номер "клиента". Ответа не было, но мне показалось, что где-то в глубине квартиры послышались отрывистые звуки, напоминающие играющую в соседней комнате музыку.

— По-моему, он там, — сказал я.

Тимур молча взялся за дверную ручку и нажал. Мы растерянно переглянулись. Дверь оказалась не заперта.

Тимур вопросительно поднял брови. Я нахмурился, но всё же кивнул.

Мы, стараясь двигаться как можно тише, осторожно вошли в тёмную квартиру и затворили за собой дверь. Несколько секунд мы просто стояли, привыкая к темноте, затем, когда очертания предметов более-менее прояснились, двинулись вперёд по коридору. Комната прямо по курсу была слабо освещена через незашторенное окно уличным фонарем, и мы оба безмолвными кивками договорились начать осмотр оттуда.

Тимур, шедший впереди, на пороге комнаты вдруг остановился и принялся материться злым шёпотом. Ещё не понимая, в чем дело, я шикнул на него, заставляя замолчать, но друг грубо схватил меня за плечо и подтащил к себе. От увиденного я тоже выругался, причем, в отличие от Тимура, ума сдержать голос у меня не хватило.

— Тихо, — прошипел товарищ и треснул меня по затылку.

Я замер, нервно прислушиваясь, но, похоже, мы были в квартире одни. Если, конечно, не считать труп, сидящий на стуле в центре комнаты прямо перед нами. Даже в полумраке было очевидно, что он мёртв: неестественно склоненная набок голова, открытый рот и неподвижность тела не оставляли места сомнениям.

— Задёрни шторы, — велел Тимур.

Брезгливо морщась, я осторожно обошёл мертвеца и задернул окно. Дождавшись этого, Тимур щёлкнул выключателем. В люстре из трех энергосберегающих лампочек горели только две, но их света было достаточно, чтобы как следует разглядеть несчастного.