Ролевик: Экзорцист

Миха был тут самым старшим, по паспорту ему уже за тридцатник перевалило. Однако здесь он был в доску свой, вечный ребёнок. Леночка как-то назвала его переносным детским садом, мол, где он появляется, все сразу впадают в детство. Многих это безумно раздражает, особенно тех, кто строит из себя неимоверную крутизну.

Но здесь он был желанным гостем.

Или даже хозяином. Димир предполагал, что его деятельный друг вполне мог приложить руку к организации этого мероприятия.

— О, а вот и смертушка моя пришла! — воскликнул Миха. Глаза его смеялись.

— Конечно, пришла! — возмутился Димир. — Как не прийти на такие жалобные стоны? Ты пошто инструм?нт бедный мучаешь? Он ж от стыда сгорит! Буквально! А ну-ка дай сюда, не мучай ребёнка!

Быстрым шагом Димир приблизился, взял протянутую гитару, — его гитару, — и втиснулся рядом на бревно. Нежно провёл кончиками пальцев по грифу... Ностальги-и-ия... Лет десять он её в руки не брал, а ведь когда-то давно они с Михой даже собирались организовывать собственную рок-группу. Мишка, — тогда ещё Мишка, — быстро перегорел; Вовка, — ещё Вовка, — нашёл дельце повыгоднее. Но пальцы, пальцы всё помнят.

— Ну что, давай на мелодию «Марсельезы»? — предложил Миха.

Вытащить его на приватный разговор Владимиру удалось только часа через два. За это время компания слушателей успела несколько раз смениться, милостиво прощённые «штрафные эльфы» умудрились снова напортачить и вернуться на пост, а пальцы — устать от непривычной нагрузки. Под предлогом «сходить в кусты», Димир отправил секретарше сообщение, чтоб потянула время с клиентами до завтра.

— Ты почему меня не прозвал?!

— Здорово здесь, верно? — Миха словно не услышал обвинений.

— Ага... Тьфу ты, блин!.. Педофилия какая-то. Ей хоть восемнадцать-то есть?

— Она светлая эльфийка Элениэль, ей пятьсот сорок пять лет.

— А если серьёзно?

— Четвёртый размер, друг.

— Больно уж личико детское.

— А ты ещё и на лицо смотрел?!

— С трудом. Так, ладно, не отвлекаемся, хотя тема, конечно, достойная... Так почему ты меня не позвал?

— Ты бы отказался.

— Я?!

— Конечно. Тебе не до того, ты же у нас серьёзный бизнесмен.

— С чего такие сентенции?

— Когда у нас в последний раз была совместная глупость?

— Э-э-э... Когда мы вытребовали у шведов в качестве переговорщика Эллочку-феминистку и подсунули её туркам?

— А не по работе?

— М-м-м... Андоррский Йети?

— Именно. Это было год назад.

— И это был твой коварный план мести?.. — не поверил Димир. Он сильно сомневался, что его друг способен хоть что-то запланировать.

— Конечно. Ещё я до тебя дозвониться не мог. А потом — забыл.

— Для обделённого вниманием у тебя слишком много друзей.

— Да ну, молодёжь нынче пошла... Размаха в них нет! Ежа они сунуть мастеру в палатку зассали, в атаку на клыкастых не пошли, нет мол, абсолютного преимущества... Да пока мы мялись, им уже можно было раз пять морды набить!.. Те тоже нападать не спешили, ждали чего-то, блин.

— Что, так и не подрались?

— Когда до дела всё же дошло, драки не было. Ругались до посинения у кого меч острее, а у кого — защита абсолютнее. А мастер рядом стоял, семечки грыз и вовсе не собирался успокаивать это безобразие... Тут все новенькие собрались, из опытных игроков — только сами мастера и один чел из клыкастых.

Димир насторожился. Уж не связано ли это с таинственной пропажей участников? Как следы не скрывай, но слухи всё равно вьются... Вдруг эти опытные ролевики просто не захотели рисковать?..

— И что, совсем-совсем ничего хорошего?

— Разве что когда я в ручей выше по течению кинул спрессованный краситель. Вода стала реально розовой, будто крови в неё налили. Так никто даже не испугался, блин! Одна эльфийка орала, да и то потому, что не глядя умылась и покрасилась.

Про девушек Владимир мог даже и не спрашивать. Идеализм Михи действовал похлеще брома: изменять жене — нини, как вам такое в голову могло прийти?! Конечно, он знал, что некоторые люди так делают, но считал это исключением из правил, крайней степенью подлости. И с человеком, изменяющим любимому, вообще никаких дел иметь нельзя. Ни в каком виде.

Этот аспект жизни своего друга Димиру тоже пришлось взять на себя. В далёком юношестве он сам частенько подкатывал к пассиям Михи, с целью проверки их намерений. Не выдержавшие испытаний с позорным криком «Шлюха!» изгонялись из компании. Потом, как дело пошло в гору, он стал нанимать актёров... К сожалению, от этого быстро пришлось отказаться, потому что их сообщество достаточно замкнутое и слухи там распространяются быстро.

В последний раз он уговорил одного типа-конкурента выполнить роль «соблазнителя» в обмен на некоторые плюшки. Типа-конкурент — это такой класс людей, с которыми официально ты в непримиримой войне, на самом деле — в сговоре, а подспудно так и ждёшь удара в спину или возможности ударить самому. В общем, он сыграл свою роль хорошо — Димир даже залюбовался и предложил ему идти в романтические актёры — но Леночка посмотрела на него, как на идиота, отплевалась и убежала.

Димир подозревал, что Леночка подозревает его в этой подставе. А также в том, что он установил за ней слежку. Но ничего не говорит в открытую.

А Михаил, чистая душа, искренне считает, что Димир и Леночка — лучшие друзья. И они оба старательно убеждали его в этом.

— Только не говори мне, что у тебя не осталось ни одной стоящей идеи, — нарушил молчание Владимир.

— Идеи-то есть, куда без них, — поморщился друг. — Но для их реализации нужна команда, а если что и выгорит — над результатом никто даже не посмеётся. Хотя-а-а-а...

— Да-да, я слушаю тебя.

— Я тут немного конопли с собой привёз... Вот не надо на меня так смотреть! Как будто забыл уже, как вместе смолили!..

— Тут половина участников — несовершеннолетние.

— Вот и я об этом, даже покурить не с кем. Но! Я тут неподалёку наткнулся на одну интересную полянку...

— Миха, давай ближе к делу.

— Давай развлечём молодёжь, кинем травки в костёр.

— Несовершеннолетние, — напомнил Димир. Нет, он сам-то был не против, но такая пакость как-то слабо коррелировалась с запутанными моральными принципами Михаила.

— Вряд ли догадаются о источнике. Так что никаких зависимостей, только веселье.

Владимир вспомнил «эльфов», вспомнил скучные и трагичные лица «солдатов». Вспомнил парочку вечеринок, на которых они в молодости отжигали. Встретился с выжидательным взглядом друга. И понял, что да, определённо, нужно поучить молодёжь веселиться.

— Дамы и господа! — громко начал Миха хорошо поставленным голосом, выходя к костру. — Воины и маги, достопочтенные светлые и ужасные тёмные! «Поляна бардов» — нейтральная территория, но хотелось бы обратить ваше внимание, что закат уже близок, а дров для костра нет. Так что объявляется небольшой перерыв. Все присутствующие, если хотят продолжить вечеринку, должны собрать хотя бы по паре бумажек и принести дрова.

Публика, которую к тому моменту развлекал другой бард, заворчала, но всё-таки согласилась с необходимостью генеральной уборки и расползлась по лесу. Владимир с умным видом стал собирать угли в одну кучку и принимать дрова, мол, он ответственный по костру. Между ветками он аккуратно засовывал крепко перевязанные пучки трав. Конечно, сунуть чистую коноплю в огонь было бы глупо: сейчас каждый младенец знает, как она выглядит. Но вот если её обернуть другой, менее известной, но такой же глючной травой... Выходит прекрасная диверсия.

Выглядел Димир уже не так цивильно: к водолазке прилип репей, в одном ботинке хлюпало, щёку располосовал веткой, а руки покраснели от жутко тяжёлой работы травника. Но он был до смерти доволен предстоящей пакостью. Если рассказанное Михой хотя бы на двадцать процентов правда — веселье будет неимоверное. Главное, вовремя сбежать, чтобы можно было ржать над происходящим из-за угла.

Владимир внезапно остро почувствовал, как ему всего этого не хватало. С тех пор, как они оставляли следы «Йети» на горнолыжном курорте, он ведь и в правду ничего такого не устраивал... от души, без далеко идущих планов. Там, кстати, было целое представление. Особо скептическим кислым минам Димир лично стучался в окошко. Сначала скрипы, перебои с электричеством нарушают сон, потом внезапно, ни с того, ни с сего, просыпаешься и видишь через стекло жуткую волосатую морду.

Равнодушных не было.

Особый шик процессу придавали гонения охраны. Ну как гонения?.. Половину секьюрити они подговорили: небольшая взятка и острое желание подгадить высокомерным клиентам сделали своё дело. И вот они с честными рожами гонялись за «йети» и с удовольствием врали брыжжющему слюной начальству. Пришлось ещё доплатить, чтоб «йети» продолжало безобразничать немного после их отъезда, чтоб всё было чисто. Кажется, того парня поймали и уволили... а чуть позже вернули, но должность штатного мохнатика.

Ибо клиенты повалили как из рога изобилия.

Тут Владимир вынужден был признать, что Леночка в чём-то права. Нормальный человек ни за что бы не поддержал идею вырядиться в йети, чтоб пугать соседей по курорту. Нормальные люди вообще считали, что Миха генерирует бред в чистом виде. Его терпеливая жена была уверена, что иногда он дело говорит... Редко, очень редко... Но женился же он как-то на ней?.. Да и толковую мысль она от него когда-то слышала...

Владимир же за годы общения вычислил точную пропорцию: 59% опасных, никому не нужных, неэффективных идей; 35% нейтрального, вроде этих шуток-прибауток; 5% превосходных, эффективных, нужных идей; 1% — гениальность в чистом виде. Но чтобы извлечь эту гениальность, необходимо дать ему уверенность в своих силах, чему сильно помогает реализация тех сорока процентов безопасных идей.

Ну да, Димир — расчётливый гад. Однако это не значит, что ему не понравилось в образе йети пугать богатых индюков.

И да, так он праздновал своё тридцатилетие.

Разведя костёр и вручив молодому «барду» гитару, друзья с важным видом удалились в лес. У старшего поколения дела, а вы развлекайтесь, развлекайтесь...

— Ну что, поехали домой? — лениво предложил Димир, прислонившись к дереву возле палатки. На ней, кстати, очень чётко чувствовалась рука заботливой Леночки: вся такая целая, комфортная, с подушечкой и спальным мешком. С Михи сталось бы приехать вообще без палатки.

— Сейчас? — не менее лениво удивился тот. Они сами слегка надышались в процессе пакостничества.

— Нет, конечно, после второй части плана.

Найденная ими трава, при всей своей прелести, не была галлюциногеном. Она всего лишь расслабляла и обостряла ощущения, снижая подозрительность. Для настоящего веселья этого было маловато. Так что друзья решили немного «простимулироваться» молодёжь: светящиеся красные глаза во тьме ночной, подозрительные шорохи, «выстрелы», внезапное озеленение костра и прочие Хеллоуинские прелести.

Приступят, как только их самих слегка отпустит.

— А всё-так в этом что-то есть, — признал Димир спустя некоторое время.

— Что?

— Травки, птички... непуганые детки. Пр-рирода, мать её!

— Кстати, про «непуганые». Большое упущение, между прочим.

— Ага. Пошли исправим.

— Я могу рассчитывать на твою адекватность?

— Не сегодня.

— О да, я хотел этого услышать.

— Надеюсь, это ты не меня изначально хотел коноплёй обкурить.

— Ну что ты. Если бы я захотел, я бы что-нибудь поинтереснее тебе в пирожок сунул.

— Ты готовить не умеешь.

— У меня получаются изумительные шашлыки.

— Это не пирожки.

— А мне Леночка поможет.

— И не поспоришь... Ты в состоянии идти?

— Зелёных единорогов, вроде, не вижу...

— А видел?

— Я имею право не свидетельствовать против себя.

— Это можно расценивать как согласие.

— Пошли уже, психолух, — отмахнулся Миха, вставая.

— Если что, я предупреждал. — Димир последовал его примеру.

— Предлагаешь контракт написать?

— Это было бы забавно, если бы не было так компроментирующе.

— Боишься шантажа конкурентов?

— Да не... Леночка нас быстрее убьёт.

— До смерти-то может и не убьёт...

— Тебя — возможно.

— И не поспоришь.

Сойдясь на этом, друзья не сговариваясь подобрали материалы для «пугалок» и направились в сторону поляны бардов. Идти-то было всего минут пять, причём по протоптанной тропинке, но ни через десять, ни через пятнадцать минут к костру они не вышли.

— Странно, — довольно заметил Миха. Он любил всё странное.

— Более чем, — согласился Димир, но оптимизма друга он не разделял. Более того, дурное предчувствие всё крепло.

— Вроде бы эта травка не влияет на восприятие пространство. Ну, насколько я знаю. Попробуем вернуться?

— Как бы не заблудиться окончательно.

— Предлагаешь сидеть здесь и ждать, пока нас найдут?

— Или пока отпустит. Не хотелось бы прийти в себя посреди леса.

— Да ладно, тут леса-то... Специально не заблудишься.

— В Барселоне ты так же говорил.

— Не считается. Тогда я был пьян.

— А сейчас — трезв?

— В любом случае, мы те ещё эльфы. Всегда остаётся возможность вернуться по той траншее, что мы проломили.

— Хочешь сказать, что умеешь читать следы?

— Конечно. А ты не знал?

В принципе, Димир догадывался, что его друг умет всё на свете. Проблема в том, что всё — одинаково хреново. Но да, их путь можно отследить по облысевшим репьям — Владимиру казалось, что он собрал их всех.

— Будем надеяться, что ты прав, — наконец сказал он. — Пошли.

Теоретически Димир знал, как можно найти путь с помощью ощущшни, но он ни разу не использовал эту технику и вообще старался не состыковывать реальное и эфемерное. То есть, угадать по ощущению настроение и состояние собеседника — это он любит и практикует, но вот биться об заклад насчёт цвета рубашки он бы не стал. Можно было просто настроиться на поиск скопления людей, но почему-то такая мысль пришла к нему гораздо позже, когда было уже поздно.

— Этого ручья здесь быть не должно, — торжественно заявил Миха.