Гарри покачал головой, и мальчик сел. Он взглянул на Гарри, а затем быстро выглянул в окно, делая вид, что он не посмотрел. Гарри заметил, что у него на носу все еще темное пятно.

— Привет, Рон.

Близнецы вернулись.

— Слушай, мы едем в середине поезда — у Ли Джордана там гигантский тарантул.

— Точно, — пробормотал Рон.

— Гарри, — сказал другой близнец, — мы представились? Фред и Джордж Уизли. А это Рон, наш брат. Тогда увидимся позже.

— Пока, — сказали Гарри и Рон. Близнецы закрыли за собой дверь купе.

— Вы действительно Гарри Поттер? — выпалил Рон. Гарри кивнул.

— О, ну, я подумал, что это может быть кто-то из Фреда и Джорджа шутки, — сказал Рон. И у тебя действительно есть... ну, ты знаешь...

Он указал на лоб Гарри.

Гарри откинул челку, чтобы показать шрам в виде молнии. Рон вздрогнул.

— Так вот откуда Сам-Знаешь-Кто?

— Да, — сказал Гарри, — но я этого не помню.

— Ничего? — нетерпеливо переспросил Рон.

— Ну, я помню много зеленого света, но больше ничего.

— Ух ты, — сказал Рон. Он сидел и несколько мгновений пристально смотрел на Гарри, затем, словно внезапно осознав, что делает, снова быстро отвернулся к окну.

— В вашей семье все волшебники? — спросил Гарри, который находил Рона таким же интересным, как и Рон его.

— Э-э... да, я так думаю, — сказал Рон. — По-моему, у мамы есть троюродный брат, который работает бухгалтером, но мы никогда о нем не говорим.

— Так что ты, должно быть, уже много чего знаешь о магии.

Уизли явно были одной из тех старинных волшебных семей, о которых говорил бледный мальчик в Косом переулке.

— Я слышал, ты жил с магглами, — сказал Рон. — Какие они?

— Ужасные, ну, не все из них. А вот мои тетя, дядя и кузен — ужасные. Жаль, что у меня не было трех братьев-волшебников.

— Пятеро, — сказал Рон. По какой-то причине он выглядел мрачным. — Я шестой в нашей семье, кто учится в Хогвартсе. Можно сказать, мне есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже уехали — Билл был старостой, а Чарли капитаном команды по квиддичу. Теперь Перси староста. Фред и Джордж много валяют дурака, но все равно получают хорошие оценки, и все считают их очень забавными. Все ожидают, что я буду учиться так же хорошо, как и другие, но если я и справлюсь, то ничего страшного, потому что они сделали это первыми. У пятерых братьев тоже никогда не бывает ничего нового. У меня есть старая мантия Билла, старая волшебная палочка Чарли и старый крыс Перси. Рон сунул руку под куртку и вытащил жирного серого крысюка, который спала.

— Его зовут Паршивец, и он бесполезен, он почти никогда не просыпается. Мой папа подарил Перси сову за то, что его сделали старостой, но они не смогли... То есть, я получил Паршивца вместо него.

Уши Рона порозовели. Похоже, он решил, что сказал слишком много, потому что снова уставился в окно. Гарри не думал, что есть что-то плохое в том, что он не может позволить себе сову. В конце концов, еще месяц назад у него никогда в жизни не было денег, и он так и сказал Рону, что ему нужно носить старую одежда Дадли и то, что он никогда не получал нормальных подарков на день рождения.

Это, казалось, приободрило Рона.

— ...и пока Хагрид не рассказал мне, я ничего не знал о том, что значит быть волшебником, или о моих родителях, или о Волдеморте...

Рон ахнул.

— Что? — спросил Гарри.

— Ты назвал, Сам-знаешь-кого по имени! — Рон казался одновременно шокированным и впечатленным. — Я бы подумал, что из всех людей именно ты...

— Я не пытаюсь быть храбрым или что-то в этом роде, произнося это имя, — сказал Гарри: — Я просто никогда не думал, что тебе не следует этого делать. Понимаешь, что я имею в виду? Мне еще многому нужно научиться.... Держу пари, — добавил он, впервые озвучив то, что сильно беспокоило его в последнее время, — держу пари, я худший в классе.

— Ты не будешь таким. Здесь много людей из маггловских семей, и они достаточно быстро учатся.

Пока они разговаривали, поезд унес их прочь из Лондона. Теперь они мчались мимо полей, где паслись коровы и овцы. Некоторое время они молчали, наблюдая, как мимо проносятся поля и проселочные дороги.

Около половины первого в коридоре раздался громкий грохот, и улыбающаяся женщина с ямочками на щеках приоткрыла дверь и спросила:

— Что-нибудь еще нужно, дорогие?

Гарри, который еще не завтракал, вскочил на ноги, но уши Рона снова покраснели, и он пробормотал, что принес бутерброды. Гарри вышел в коридор. У Дурслей у него никогда не было денег на конфеты, и теперь, когда его карманы звенели от золота и серебра, он был готов купить столько батончиков "Марс", сколько сможет унести, но у женщины не было батончиков "Марс". Все, что у нее было, — это все, что было Ароматные бобы Берти Ботта, лучшая жевательная резинка от Drooble's, шоколадные лягушки, тыквенные пирожки, Кексы в горшочках, лакричные палочки и множество других странных вещей, которые Гарри никогда в жизни не видел. Не желая ничего пропустить, он купил всего понемногу и заплатил продавщице одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов.

Рон смотрел, как Гарри принес все это обратно в купе и поставил на свободное сиденье.

— Ты что, проголодался?

— Умираю с голоду — ответил Гарри, откусывая большой кусок от тыквенного пирога.

Рон достал плотный пакет и развернул его. Внутри было четыре бутерброда. Он разломил один из них на части и сказал:

— Она всегда забывает, что я не люблю солонину.

— Обменяю у тебя на один из этих, — сказал Гарри, протягивая пирожок. — Давай...

— Тебе это не нужно, оно все сухое, — сказал Рон. — У нее не так много времени, — быстро добавил он, — ты же знаешь, нас пятеро.

— Давай, съешь пирожок, — сказал Гарри, которому никогда раньше не было чем поделиться, да и не с кем было поделиться. Это было приятно было сидеть там с Роном и уплетать все приготовленные Гарри пирожки, тортики и конфеты (бутерброды лежали забытыми).

— Что это? — спросил Гарри у Рона, держа в руках упаковку шоколадных лягушек. — На самом деле это не лягушки, не так ли? — Ему уже начинало казаться, что его уже ничем не удивишь.

— Нет, — сказал Рон. — Но посмотри, что это за карта. Мне не хватает Агриппы.

— что?

— О, конечно, ты бы не знал -в шоколадных лягушках, знаешь ли, есть карточки для коллекционирования — знаменитые ведьмы и волшебники. У меня есть около пятисот, но нет ни Агриппы, ни Птолемея.

Гарри развернул шоколадную лягушку и взял открытку. На ней было изображено лицо мужчины. На нем были очки-полумесяцы, крючковатый нос, длинные, развевающиеся серебристые волосы, борода и усы.

Под фотографией было имя Альбус Дамблдор.

— Так это и есть Дамблдор! — воскликнул Гарри.

— Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — воскликнул Рон.

— Можно мне лягушку? Я мог бы взять Агриппу, спасибо— Гарри перевернул карточку и прочитал:

"АЛЬБУС ДАМБЛДОР, в настоящее время директор Хогвартса. Многие считают Дамблдора величайшим волшебником современности. Дамблдор особенно знаменит своей победой над Темным волшебником Гриндельвальдом в 1945 году, за открытие двенадцати способов использования драконьей крови и его работу по алхимии со своим партнером Николасом Фламелем. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и боулингом.

Гарри перевернул карточку и, к своему изумлению, увидел, что лицо Дамблдора исчезло.

— Он ушел!

— Ну, ты же не думаешь, что он будет торчать здесь весь день, — сказал Рон. — Он вернется. Нет, у меня снова есть Моргана, и у меня их штук шесть... Хочешь? Можешь начинать собирать.

Взгляд Рона упал на груду шоколадных лягушек, ожидающих, когда их развернут.

— Угощайся, — сказал Гарри. — Но в маггловском мире люди просто остаются на своих местах на фотографиях.

— Правда? Что, они вообще не двигаются? — Рон казался удивленным. — Странно!

Гарри смотрел, как Дамблдор бочком вернулся на картинку на его

карточке и слегка улыбается ему. Рона больше интересовало поедание

лягушек, чем разглядывание знаменитых карточек с ведьмами и волшебниками,

но Гарри не мог оторвать от них глаз. Вскоре он не только Дамблдор и Моргана, но Хенгист Вудкрофтский, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Он, наконец, оторвал взгляд от друидессы Клиодны, которая почесывала нос, чтобы открыть пакетик с бобами "Берти Боттс'с любым вкусом.

— С ними нужно быть поосторожнее, — предупредил Рон Гарри. — Когда они говорят "с любым вкусом", они имеют в виду любой вкус — ты знаешь, ты получаешь все обычные блюда, такие как шоколад, мята и мармелад, но ты можешь попробовать шпинат, печень и рубцы. Джордж вспоминает, что однажды пробовал драже со вкусом козявки.

Рон взял зеленую фасолину, внимательно осмотрел ее и откусил кусочек.

— Вот видишь? Ростки

Они с удовольствием провели время, поедая бобы всех сортов. Гарри взял тост, кокосовую стружку, печеную фасоль, клубнику, карри, траву, кофе, сардины и даже набрался храбрости откусить кончик забавного серого боба. Рон отказался к нему притронуться, но оно оказалось с перцем.

Сельская местность, проносившаяся за окном, становилась все более дикой. Аккуратные поля исчезли. Теперь были леса, извилистые реки и темно-зеленые холмы.

В дверь их купе постучали, и вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри прошел на платформе девять и три четверти. Он выглядел заплаканным.

— Извините, — сказал он, — но вы вообще не видели жабу?

Когда они покачали головами, он завопил:

— Я потерял его! Он все время убегает от меня!

— Он появится, — сказал Гарри.

— Да, — с несчастным видом ответил мальчик. — Ну, если ты его увидишь....

Он ушел.

— Не понимаю, почему он так беспокоится, — сказал Рон. — Если бы я принес с собой жабу, я бы избавился от нее как можно быстрее. Заметьте, я принес Паршивца, поэтому не могу говорить. —

Крысюк все еще дремал на коленях у Рона.

— Он мог бы умереть, и ты бы не заметил разницы, — сказал Рон с отвращением. — Вчера я пытался перекрасить его в желтый цвет, чтобы сделать более интересным, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри...

Он порылся в своем сундуке и вытащил оттуда очень потрепанную на вид палочку. Она была в нескольких местах с зазубринами, а на конце поблескивало что-то белое.

— Шерсть единорога почти торчит наружу. В любом случае...

Не успел он поднять руку, как дверь купе снова открылась. Мальчик без жабы вернулся, но на этот раз с ним была девочка. На ней уже была новая хогвартская мантия.

— Кто-нибудь видел жабу? Невилл потерял одного, — сказала она. У нее был властный голос, густые каштановые волосы и довольно крупные передние зубы.

— Мы уже сказали ему, что не видели этого, — сказал Рон, но девочка не слушала, она смотрела на палочку в его руке.

— О, ты колдуешь? Тогда давай посмотрим.

Она села. Рон выглядел озадаченным.

— Э-э... ладно

Он прочистил горло.

— Солнечный свет, маргаритки, сливочное масло, превратили эту глупую жирную крысу в желтую.

Он взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Паршивец остался серым и крепко спал.

— Ты уверен, что это настоящее заклинание? — спросила девочка. — Ну, это не очень хорошо, не так ли? Я попробовала несколько простых заклинаний просто для практики, и у меня все получилось. В моей семье вообще никто не занимается магией, для меня было такой неожиданностью получить это письмо, но, конечно, я была очень рада. Я имею в виду, что это самая лучшая школа колдовства, какая только есть, как я слышала — Конечно, я выучила все наши учебники наизусть, я просто надеюсь, что это будет достаточно — я Гермиона Грейнджер, кстати,

а вы кто?

Она произнесла все это очень быстро.

Гарри посмотрел на Рона и с облегчением увидел по его ошеломленному лицу, что он тоже не выучил наизусть все учебники.

— Я Рон Уизли, — пробормотал Рон.

— Гарри Поттер, — сказал Гарри.

— А ты правда такой? — спросила Гермиона. — Я, конечно, все о тебе знаю — у меня есть несколько дополнительных книг для ознакомления, и ты читаешь "Современную историю магии" и "Расцвет и падение тьмы Искусство и великие волшебные события двадцатого века.

— Неужели? — спросил Гарри, чувствуя себя ошеломленным.

— Боже мой, разве вы не знали, что я бы на вашем месте выяснила все, что могла, — сказала Гермиона. — Кто-нибудь из вас знает, в каком доме вы будете жить? Я тут поспрашивала, и надеюсь, что я попаду в Гриффиндор, это звучит, безусловно, лучше всего; я слышал, что сам Дамблдор был в нем, но, полагаю, Равенкло был бы не так уж плох... В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам двоим лучше переодеться, я думаю, мы скоро будем на месте.

И она ушла, забрав с собой мальчика без жабы.

— В каком бы доме я ни был, я надеюсь, что ее там нет, — сказал Рон. Он бросил палочку обратно в чемодан.

— Дурацкое заклинание — Джордж дал его мне, держу пари, он знал, что оно бесполезное.

— На каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.

— На Гриффиндоре, — сказал Рон. Казалось, он снова погрузился в уныние. — Мама и папа тоже учились там. Не знаю, что они скажут, если я не буду. Я не думаю, что Рэйвенкло был бы таким уж плохим учебным заведением, но представь, если бы меня перевели в Слизерин.

— Это факультет, на котором учился Сам-Знаешь-Кто?

— Да, — сказал Рон. Он плюхнулся обратно на свое место, выглядя подавленным.

— Знаешь, мне кажется, кончики усов Паршивца немного посветлели, — сказал Гарри, пытаясь отвлечь Рона от мыслей о факультетах. — Так чем же все-таки занимаются твои старшие братья теперь, когда они уехали?

Гарри было интересно, чем занимается волшебник после окончания школы.

— Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл в Африке, делает что-то для Гринготтса, — сказал Рон. — Ты слышал о Гринготтсе? Об этом писали в "Ежедневном пророке", но я не думаю, что ты слышал об этом от магглов — кто-то пытался ограбить хранилище повышенной безопасности.

Гарри уставился на него.

— В самом деле? Что с ними случилось?

— Ничего, вот почему это такая большая новость. Их не поймали. Мой отец говорит, что в Гринготтс, должно быть, пробрался могущественный Темный волшебник, но они не думают, что что-то взяли, вот что странно. Конечно, все пугаются, когда случается что-то подобное, на случай, если за этим стоит Сам-знаешь-Кто.

Гарри прокручивал в голове эту новость. Каждый раз, когда упоминался Сам-Знаешь-Кто, его начинало укалывать от страха. Он предполагал, что все это было частью вхождения в волшебный мир, но произносить "Волдеморт" было гораздо удобнее, не прибегая к помощи беспокоящей магии.

— Ты за какую команду по квидичу болеешь? — спросил Рон.

— Э-э... я никого не знаю, — признался Гарри.

— Что? — Рон выглядел ошеломленным. — О, подожди, это же лучшая игра в мире... — И он начал объяснять все о четырех мячах и позициях семи игроков, описывать знаменитые матчи, на которых он был со своими братьями, и метлу, которую он хотел бы купить, если бы у него были деньги. Он как раз объяснял Гарри тонкости игры, когда дверь купе снова открылась, но на этот раз это был не Невилл-мальчик без-жабы и не Гермиона Грейнджер.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓