|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 6.
ПУТЕШЕСТВИЕ С ПЛАТФОРМЫ ДЕВЯТЬ И ТРИ ЧЕТВЕРТИ
Последний месяц, проведенный Гарри у Дурслей, не был веселым. Правда, теперь Дадли так боялся Гарри, что не хотел оставаться с ним в одной комнате, пока тетя Петуния и дядя Вернон не закрыли дверь Гарри в его чулане, заставляли его что-либо делать или кричали на него — на самом деле они вообще с ним не разговаривали. Наполовину напуганные, наполовину разъяренные, они вели себя так, словно любое кресло, на котором сидел Гарри, было пустым. Хотя во многих отношениях это было улучшением, через некоторое время это стало немного угнетать.
Гарри сидел в своей комнате в компании своей новой совы. Он решил назвать ее Хедвиг, имя, которое нашел в История магии. Его школьные учебники были очень интересными. Он лежал на кровати и читал до поздней ночи, а Хедвиг летала в открытое окно, когда ей заблагорассудится. К счастью, тетя Петуния больше не приходила пылесосить, потому что Хедвиг продолжала приносить дохлых мышей. Каждый вечер перед сном Гарри отмечал очередной день на листке бумаги, который он прикрепил к стене, отсчитывая время до первого сентября.
В последний день августа он решил, что ему лучше поговорить со своими тетей и дядей о том, как добраться до вокзала Кингс-Кросс на следующий день, поэтому он спустился в гостиную, где они смотрели викторину по телевизору. Он прочистил горло, чтобы дать им понять, что он здесь, и Дадли закричал и выбежал из комнаты.
— Э-э... дядя Вернон?
Дядя Вернон хмыкнул, показывая, что слушает.
— Э-э... мне нужно быть завтра на вокзале Кингс-Кросс, чтобы... чтобы пойти в Хогвартс.
Дядя Вернон снова хмыкнул.
— Ничего, если ты меня подбросишь?
Он Хрюкнул. Гарри предположил, что это означало "да".
— Спасибо. — Он уже собирался вернуться наверх, когда дядя Вернон заговорил.
— Забавный способ добраться до школы волшебников — поезд. У всех ковров-самолетов бывают проколы, не так ли?
Гарри ничего не сказал.
— Кстати, где находится эта школа?
— Я не знаю, — сказал Гарри, впервые осознав это. Он вытащил из кармана билет, который дал ему Хагрид.
— Я просто сяду на поезд с платформы девять и три четверти в одиннадцать часов, — прочитал он.
Его тетя и дядя уставились на него.
— С какой платформы?
— Девять и три четверти.
— Не говори ерунды, — сказал дядя Вернон. — Здесь нет платформы девять и три четверти.
— Это указано в моем билете.
— Они все лают, — сказал дядя Вернон, — воют как сумасшедшие. Вот увидишь. Просто подожди. Хорошо, мы отвезем тебя на вокзал Кингс-Кросс.
Завтра мы все равно едем в Лондон, иначе я бы не стал утруждать себя.
— Зачем ты едешь в Лондон? — Спросил Гарри, стараясь поддерживать дружеские отношения.
— Отвезу Дадли в больницу, — проворчал дядя Вернон. — Надо бы удалить этот рыжий хвостик, прежде чем он отправится в Смелтингс.
* * *
На следующее утро Гарри проснулся в пять часов и был слишком взволнован и нервничал, собираясь снова заснуть. Он встал и натянул джинсы, потому что не хотел идти на станцию в своей мантии волшебника — он переоденется в поезде. Он еще раз проверил свой хогвартский список, чтобы убедиться, что у него есть все необходимое, убедился, что Хедвиг надежно заперта в своей клетке, а затем принялся расхаживать по комнате, ожидая, когда встанут Дурсли. Два часа спустя, когда огромный, тяжелый чемодан Гарри был погружен в машину Дурслей, тетя Петуния убедила Дадли усесться рядом с Гарри, и они отправились в путь.
Они добрались до вокзала Кингс-Кросс в половине одиннадцатого. Дядя Вернон погрузил чемодан Гарри на тележку и отвез ее на станцию. Гарри подумал, что это было странно любезно с его стороны, пока дядя Вернон не остановился как вкопанный, глядя на платформы с мерзкой ухмылкой на лице.
— Ну, вот ты и на месте, мальчик. Платформа девять — платформа десять. Ваша платформа должна быть где-то посередине, но, похоже, ее еще не построили, не так ли?
Он, конечно, был совершенно прав.
Над одной платформой была большая пластиковая табличка с номером девять, над соседней — большая пластиковая табличка с номером десять, а посередине вообще ничего не было.
— Удачной учебы, — пожелал дядя Вернон с еще более мерзкой улыбкой. Он ушел, не сказав больше ни слова. Гарри обернулся и увидел, как Дурсли уезжают. Все трое смеялись.
У Гарри пересохло во рту. Что, блин, он собирался делать? Из-за Хедвиг на него стали обращать много подозрительных взглядов. Он должен был спросить кого-нибудь. Он остановил проходившего мимо охранника, но не осмелился упомянуть о платформе девять и три четверти. Охранник никогда не слышал о Хогвартсе, и когда Гарри даже не смог сказать ему, в какой части страны он находится, он начал раздражаться, как будто Гарри специально ставил его в тупик. Отчаявшись, Гарри спросил, какой поезд отправляется в одиннадцать часов, но охранник сказал, что его нет. В конце концов, охранник ушел, бормоча что-то о том, что они зря тратят время. Гарри изо всех сил старался не паниковать. Согласно большим часам над табло прибытия, у него оставалось десять минут, чтобы сесть на поезд до Хогвартса, и он понятия не имел, как это сделать; он застрял в середине-владений станции с чемоданом, который он едва мог поднять, карманами, полными волшебных денег, и большой совой.
Хагрид, должно быть, забыл сказать ему о том, что вам нужно сделать, как например, постучать по третьему кирпичу слева, чтобы попасть в Косой переулок.
Он подумал, не стоит ли ему достать волшебную палочку и начать постукивать по стойке билетного контролера между девятой и десятой платформами. В этот момент прямо за его спиной прошла группа людей, и он уловил несколько слов из того, что они говорили.
— ...битком набитый магглами, конечно...
Гарри резко обернулся. Говорившая была полной женщиной, которая разговаривала с четырьмя мальчиками, все с огненно-рыжими волосами. Каждый из них толкал перед собой такой же чемодан, как у Гарри, и у них была сова.
С колотящимся сердцем Гарри катил свою тележку за ними. Они остановились, и он тоже, достаточно близко, чтобы расслышать, о чем они говорят.
— Итак, какой номер платформы? — спросила мать мальчиков.
— Девять и три четверти! — пропищала маленькая девочка, тоже рыжеволосая, которая держала ее за руку. — Мам, можно я пойду...
— Ты еще маленькая, Джинни, а теперь помолчи. Ладно, Перси, ты первый.
Кто-то, похожий на старшего мальчика, направился к платформам девять
и десять. Гарри наблюдал, стараясь не моргать, чтобы не пропустить это,
но как только мальчик добрался до разделительного барьера между двумя
платформами, перед ним собралась большая толпа туристов, и к тому времени, когда пропал последний рюкзак, мальчик исчез.
— Фред, ты следующий, — сказала полная женщина.
— Я не Фред, я Джордж, — сказал мальчик. — Честно, женщина..., ты называешь себя нашей матерью? Разве ты не видишь, что я Джордж?
— Прости, Джордж, дорогой.
— Я просто пошутил, я Фред, — сказал мальчик и ушел. Его близнец крикнул ему вслед, чтобы он поторопился, и он, должно быть, так и сделал, потому что секунду спустя он исчез — но как он это сделал?
Теперь третий брат бодро шагал к барьеру -он был почти у цели — и вдруг, совершенно неожиданно, его нигде не было. Ничего другого не оставалось.
— Извините, — обратился Гарри к полной женщине.
— Привет, дорогой, — сказала она. — Первый раз в Хогвартс? Рон тоже новенький
Она указала на последнего и младшего из своих сыновей. Он был высокий, худой, нескладный, с веснушками, большими руками и ногами и длинным носом.
— Да, — сказал Гарри. — Дело в том, что... дело в том, что я не знаю, как...
— Как пройти на платформу? — любезно спросила она, и Гарри кивнул.
— Не беспокойтесь, — сказала она. — Все, что вам нужно сделать, это пройти прямо к барьеру между платформами девять и десять. Не останавливайся и не бойся, что врежешься в него, это очень важно. Если ты нервничаешь, лучше беги бегом. Давай, уходи сейчас, пока не появился Рон.
— Э-э-э, ладно, — сказал Гарри.
Он развернул тележку и уставился на барьер. Барьер выглядел очень прочным. Он направился к нему. Люди толкали его по пути к платформам девять и десять. Гарри пошел быстрее. Он собирался врезаться прямо в этот барьер, и тогда у него были бы проблемы — наклонившись вперед на своей тележке, он сорвался на бег — барьер приближался все ближе и ближе — он не смог бы остановиться -тележка вышла из-под контроля — он был в футе от него — он приблизился его глаза были готовы к столкновению -Этого не произошло... Он продолжал бежать... Он открыл глаза. Рядом с платформой, заполненной людьми, его ждал ярко-красный паровоз. На вывеске над головой было написано: "Хогвартс-экспресс, одиннадцать часов". Гарри оглянулся и увидел на том месте, где раньше был барьер, арку из кованого железа с надписью "Платформа девять и три четверти" на ней. Он сделал это.
Дым от двигателя плыл над головами оживленно болтающей толпы, а кошки всех мастей вились тут и там между их ног. Совы недовольно ухали друг другу из-за болтовни и скрежета тяжелых стволов.
Первые несколько вагонов были уже забиты студентами, некоторые высовывались из окон, чтобы поговорить со своими семьями, некоторые дрались за места. Гарри покатил свою тележку по платформе в поисках свободного места. Он прошел мимо круглолицего мальчика, который сказал:
— Бабуля, я снова потерял свою жабу.
— О, Невилл, — услышал он вздох пожилой женщины.
Мальчик с дредами был окружен небольшой толпой.
— Дай нам посмотреть, Ли, продолжай.
Мальчик поднял крышку коробки, которую держал в руках, и люди вокруг него завизжали, когда что-то внутри высунуло длинную волосатую ногу.
Гарри протискивался сквозь толпу, пока не нашел пустое купе в конце поезда. Сначала он посадил Хедвигу внутрь,а затем начал подталкивать свой чемодан к двери поезда. Он попытался поднять его по ступенькам, но с трудом смог поднять один конец и дважды больно уронил на ногу.
— Помочь? — Это был один из рыжеволосых близнецов, за которыми он прошел через барьер.
— Да, пожалуйста, — выдохнул Гарри.
— Эй, Фред! Иди сюда и помоги!
С помощью близнецов чемодан Гарри был, наконец, задвинут в угол купе.
— Спасибо, — сказал Гарри, убирая с глаз мокрые от пота волосы.
— Что это? — внезапно спросил один из близнецов, указывая на шрам от молнии Гарри.
— Блин, — сказал второй близнец. — Ты что?..
— Он что? — спросил первый близнец. — А ты что? — добавил он, обращаясь к Гарри.
— Что? — спросил Гарри.
— Гарри Поттер, — хором воскликнули близнецы.
— А, это он, — сказал Гарри. — То есть, да, это я. — Мальчики уставились на него, и Гарри почувствовал, что краснеет. Затем, к его облегчению, из открытой двери поезда донесся голос.
— Фред? Джордж? Ты здесь?
— Иду, мам.
Бросив последний взгляд на Гарри, близнецы спрыгнули с поезда. Гарри сел у окна, откуда, наполовину спрятавшись, мог наблюдать за рыжеволосой семьей на платформе и слышать, что происходит. Они разговаривали. Их мать только что достала свой носовой платок.
— Рон, у тебя что-то на носу.
Младший мальчик попытался увернуться, но она схватила его и начала тереть кончик носа.
— Мама— Джерофф. — Он вырвался.
— Ааа, у маленького Ронни что-то с носом? — спросил один из близнецов.
— Заткнись, — сказал Рон.
— Где Перси? — спросила их мать.
— Он сейчас придет.
В поле зрения появился старший мальчик. Он уже успел переодеться в свою развевающуюся черную мантию Хогвартса, и Гарри заметил у него на груди блестящий красно-золотой значок с надписью.
— Я не смогу задержаться надолго, мама, — сказал он. — Я говорю прямо, префекты у них есть два свободных купе...
— О, так ты староста, Перси? — спросил один из близнецов с выражением крайнего удивления на лице. — Ты должен был что-то сказать, мы и понятия не имели.
— Подожди, кажется, я припоминаю, что он что-то говорил по этому поводу, — сказал другой близнец. — Раз...
— Или два...
— На минутку...
— На все лето...
— Да заткнись ты, — сказал староста Перси.
— А с чего это у Перси появилась новая мантия? — спросил один из близнецов.
— Потому что он староста, — с нежностью ответила их мать. — Хорошо, дорогие, желаю вам хорошей учебы — пришлите мне сову, когда приедете.
Она поцеловала Перси в щеку, и он ушел. Затем она повернулась к близнецам.
— А теперь, вы двое, в этом году ведите себя прилично. Если я получу еще одну сову с сообщением, что вы... вы взорвали туалет или...
— Взорвали туалет? Мы никогда не взрывали туалет.
— Отличная идея, спасибо, мам.
— Это не смешно. И присмотрите за Роном.
— Не волнуйся, крошка Ронникинс с нами в безопасности.
— Заткнись, — снова сказал Рон. Он уже был почти таким же высоким, как близнецы, и его нос все еще был розовым в том месте, где его потерла мама.
— Привет, мам, знаешь что? Угадай, с кем мы только что познакомились в поезде?
Гарри быстро откинулся назад, чтобы они не заметили, что он смотрит на него.
— Вы знаете того черноволосого парня, который был рядом с нами на вокзале? Знаете, кто он?
— Кто?
— Гарри Поттер!
Гарри услышал голос маленькой девочки.
— О, мам, можно я поеду на поезде и увижу его, мам, пожалуйста...
— Ты уже видела его, Джинни, и этот бедный мальчик не из тех, на кого можно пялиться в зоопарке. Это правда он, Фред? Откуда ты знаешь?
— Спросил его. Увидел его шрам. Он действительно там — как молния.
— Бедняжка, неудивительно, что он был один, подумала я. Он всегда был такой вежливый, когда он спросил, как пройти на платформу.
— Не обращай внимания, как ты думаешь, он помнит то, что ты знаешь кто-На кого похож?
Их мать вдруг стала очень суровой.
— Я запрещаю тебе спрашивать его, Фред. Нет, даже не смей. Как будто ему нужно напоминать об этом в его первый день в школе. Ладно, не распускайте волосы.
Раздался свисток.
— Поторопитесь! — сказала их мать, и трое мальчиков забрались в поезд. Они высунулись из окна, чтобы она поцеловала их на прощание, а их младшая сестра заплакала.
— Не надо, Джинни, мы пришлем тебе кучу сов.
— Мы пришлем тебе сиденье для унитаза из Хогвартса.
— Джордж!
— Я пошутил, мам.
Поезд тронулся. Гарри увидел, как мать мальчиков машет им рукой, а их сестра, наполовину смеясь, наполовину плача, бежит, чтобы не отстать от поезда, пока тот не набрал слишком большую скорость, затем она отстала и помахала.
Гарри наблюдал, как девочка и ее мать скрылись из виду, когда поезд завернул за угол. За окном замелькали дома. Гарри почувствовал прилив возбуждения. Он не знал, что его ждет, но это должно было быть лучше, чем то, что он оставлял позади.
Дверь купе открылась, и вошел самый младший рыжеволосый мальчик.
— Там кто-нибудь сидит? — спросил он, указывая на сиденье напротив Гарри. — Все остальные места заняты.
Гарри покачал головой, и мальчик сел. Он взглянул на Гарри, а затем быстро выглянул в окно, делая вид, что он не посмотрел. Гарри заметил, что у него на носу все еще темное пятно.
— Привет, Рон.
Близнецы вернулись.
— Слушай, мы едем в середине поезда — у Ли Джордана там гигантский тарантул.
— Точно, — пробормотал Рон.
— Гарри, — сказал другой близнец, — мы представились? Фред и Джордж Уизли. А это Рон, наш брат. Тогда увидимся позже.
— Пока, — сказали Гарри и Рон. Близнецы закрыли за собой дверь купе.
— Вы действительно Гарри Поттер? — выпалил Рон. Гарри кивнул.
— О, ну, я подумал, что это может быть кто-то из Фреда и Джорджа шутки, — сказал Рон. И у тебя действительно есть... ну, ты знаешь...
Он указал на лоб Гарри.
Гарри откинул челку, чтобы показать шрам в виде молнии. Рон вздрогнул.
— Так вот откуда Сам-Знаешь-Кто?
— Да, — сказал Гарри, — но я этого не помню.
— Ничего? — нетерпеливо переспросил Рон.
— Ну, я помню много зеленого света, но больше ничего.
— Ух ты, — сказал Рон. Он сидел и несколько мгновений пристально смотрел на Гарри, затем, словно внезапно осознав, что делает, снова быстро отвернулся к окну.
— В вашей семье все волшебники? — спросил Гарри, который находил Рона таким же интересным, как и Рон его.
— Э-э... да, я так думаю, — сказал Рон. — По-моему, у мамы есть троюродный брат, который работает бухгалтером, но мы никогда о нем не говорим.
— Так что ты, должно быть, уже много чего знаешь о магии.
Уизли явно были одной из тех старинных волшебных семей, о которых говорил бледный мальчик в Косом переулке.
— Я слышал, ты жил с магглами, — сказал Рон. — Какие они?
— Ужасные, ну, не все из них. А вот мои тетя, дядя и кузен — ужасные. Жаль, что у меня не было трех братьев-волшебников.
— Пятеро, — сказал Рон. По какой-то причине он выглядел мрачным. — Я шестой в нашей семье, кто учится в Хогвартсе. Можно сказать, мне есть к чему стремиться. Билл и Чарли уже уехали — Билл был старостой, а Чарли капитаном команды по квиддичу. Теперь Перси староста. Фред и Джордж много валяют дурака, но все равно получают хорошие оценки, и все считают их очень забавными. Все ожидают, что я буду учиться так же хорошо, как и другие, но если я и справлюсь, то ничего страшного, потому что они сделали это первыми. У пятерых братьев тоже никогда не бывает ничего нового. У меня есть старая мантия Билла, старая волшебная палочка Чарли и старый крыс Перси. Рон сунул руку под куртку и вытащил жирного серого крысюка, который спала.
— Его зовут Паршивец, и он бесполезен, он почти никогда не просыпается. Мой папа подарил Перси сову за то, что его сделали старостой, но они не смогли... То есть, я получил Паршивца вместо него.
Уши Рона порозовели. Похоже, он решил, что сказал слишком много, потому что снова уставился в окно. Гарри не думал, что есть что-то плохое в том, что он не может позволить себе сову. В конце концов, еще месяц назад у него никогда в жизни не было денег, и он так и сказал Рону, что ему нужно носить старую одежда Дадли и то, что он никогда не получал нормальных подарков на день рождения.
Это, казалось, приободрило Рона.
— ...и пока Хагрид не рассказал мне, я ничего не знал о том, что значит быть волшебником, или о моих родителях, или о Волдеморте...
Рон ахнул.
— Что? — спросил Гарри.
— Ты назвал, Сам-знаешь-кого по имени! — Рон казался одновременно шокированным и впечатленным. — Я бы подумал, что из всех людей именно ты...
— Я не пытаюсь быть храбрым или что-то в этом роде, произнося это имя, — сказал Гарри: — Я просто никогда не думал, что тебе не следует этого делать. Понимаешь, что я имею в виду? Мне еще многому нужно научиться.... Держу пари, — добавил он, впервые озвучив то, что сильно беспокоило его в последнее время, — держу пари, я худший в классе.
— Ты не будешь таким. Здесь много людей из маггловских семей, и они достаточно быстро учатся.
Пока они разговаривали, поезд унес их прочь из Лондона. Теперь они мчались мимо полей, где паслись коровы и овцы. Некоторое время они молчали, наблюдая, как мимо проносятся поля и проселочные дороги.
Около половины первого в коридоре раздался громкий грохот, и улыбающаяся женщина с ямочками на щеках приоткрыла дверь и спросила:
— Что-нибудь еще нужно, дорогие?
Гарри, который еще не завтракал, вскочил на ноги, но уши Рона снова покраснели, и он пробормотал, что принес бутерброды. Гарри вышел в коридор. У Дурслей у него никогда не было денег на конфеты, и теперь, когда его карманы звенели от золота и серебра, он был готов купить столько батончиков "Марс", сколько сможет унести, но у женщины не было батончиков "Марс". Все, что у нее было, — это все, что было Ароматные бобы Берти Ботта, лучшая жевательная резинка от Drooble's, шоколадные лягушки, тыквенные пирожки, Кексы в горшочках, лакричные палочки и множество других странных вещей, которые Гарри никогда в жизни не видел. Не желая ничего пропустить, он купил всего понемногу и заплатил продавщице одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов.
Рон смотрел, как Гарри принес все это обратно в купе и поставил на свободное сиденье.
— Ты что, проголодался?
— Умираю с голоду — ответил Гарри, откусывая большой кусок от тыквенного пирога.
Рон достал плотный пакет и развернул его. Внутри было четыре бутерброда. Он разломил один из них на части и сказал:
— Она всегда забывает, что я не люблю солонину.
— Обменяю у тебя на один из этих, — сказал Гарри, протягивая пирожок. — Давай...
— Тебе это не нужно, оно все сухое, — сказал Рон. — У нее не так много времени, — быстро добавил он, — ты же знаешь, нас пятеро.
— Давай, съешь пирожок, — сказал Гарри, которому никогда раньше не было чем поделиться, да и не с кем было поделиться. Это было приятно было сидеть там с Роном и уплетать все приготовленные Гарри пирожки, тортики и конфеты (бутерброды лежали забытыми).
— Что это? — спросил Гарри у Рона, держа в руках упаковку шоколадных лягушек. — На самом деле это не лягушки, не так ли? — Ему уже начинало казаться, что его уже ничем не удивишь.
— Нет, — сказал Рон. — Но посмотри, что это за карта. Мне не хватает Агриппы.
— что?
— О, конечно, ты бы не знал -в шоколадных лягушках, знаешь ли, есть карточки для коллекционирования — знаменитые ведьмы и волшебники. У меня есть около пятисот, но нет ни Агриппы, ни Птолемея.
Гарри развернул шоколадную лягушку и взял открытку. На ней было изображено лицо мужчины. На нем были очки-полумесяцы, крючковатый нос, длинные, развевающиеся серебристые волосы, борода и усы.
Под фотографией было имя Альбус Дамблдор.
— Так это и есть Дамблдор! — воскликнул Гарри.
— Только не говори мне, что ты никогда не слышал о Дамблдоре! — воскликнул Рон.
— Можно мне лягушку? Я мог бы взять Агриппу, спасибо— Гарри перевернул карточку и прочитал:
"АЛЬБУС ДАМБЛДОР, в настоящее время директор Хогвартса. Многие считают Дамблдора величайшим волшебником современности. Дамблдор особенно знаменит своей победой над Темным волшебником Гриндельвальдом в 1945 году, за открытие двенадцати способов использования драконьей крови и его работу по алхимии со своим партнером Николасом Фламелем. Профессор Дамблдор увлекается камерной музыкой и боулингом.
Гарри перевернул карточку и, к своему изумлению, увидел, что лицо Дамблдора исчезло.
— Он ушел!
— Ну, ты же не думаешь, что он будет торчать здесь весь день, — сказал Рон. — Он вернется. Нет, у меня снова есть Моргана, и у меня их штук шесть... Хочешь? Можешь начинать собирать.
Взгляд Рона упал на груду шоколадных лягушек, ожидающих, когда их развернут.
— Угощайся, — сказал Гарри. — Но в маггловском мире люди просто остаются на своих местах на фотографиях.
— Правда? Что, они вообще не двигаются? — Рон казался удивленным. — Странно!
Гарри смотрел, как Дамблдор бочком вернулся на картинку на его
карточке и слегка улыбается ему. Рона больше интересовало поедание
лягушек, чем разглядывание знаменитых карточек с ведьмами и волшебниками,
но Гарри не мог оторвать от них глаз. Вскоре он не только Дамблдор и Моргана, но Хенгист Вудкрофтский, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Он, наконец, оторвал взгляд от друидессы Клиодны, которая почесывала нос, чтобы открыть пакетик с бобами "Берти Боттс'с любым вкусом.
— С ними нужно быть поосторожнее, — предупредил Рон Гарри. — Когда они говорят "с любым вкусом", они имеют в виду любой вкус — ты знаешь, ты получаешь все обычные блюда, такие как шоколад, мята и мармелад, но ты можешь попробовать шпинат, печень и рубцы. Джордж вспоминает, что однажды пробовал драже со вкусом козявки.
Рон взял зеленую фасолину, внимательно осмотрел ее и откусил кусочек.
— Вот видишь? Ростки
Они с удовольствием провели время, поедая бобы всех сортов. Гарри взял тост, кокосовую стружку, печеную фасоль, клубнику, карри, траву, кофе, сардины и даже набрался храбрости откусить кончик забавного серого боба. Рон отказался к нему притронуться, но оно оказалось с перцем.
Сельская местность, проносившаяся за окном, становилась все более дикой. Аккуратные поля исчезли. Теперь были леса, извилистые реки и темно-зеленые холмы.
В дверь их купе постучали, и вошел круглолицый мальчик, мимо которого Гарри прошел на платформе девять и три четверти. Он выглядел заплаканным.
— Извините, — сказал он, — но вы вообще не видели жабу?
Когда они покачали головами, он завопил:
— Я потерял его! Он все время убегает от меня!
— Он появится, — сказал Гарри.
— Да, — с несчастным видом ответил мальчик. — Ну, если ты его увидишь....
Он ушел.
— Не понимаю, почему он так беспокоится, — сказал Рон. — Если бы я принес с собой жабу, я бы избавился от нее как можно быстрее. Заметьте, я принес Паршивца, поэтому не могу говорить. —
Крысюк все еще дремал на коленях у Рона.
— Он мог бы умереть, и ты бы не заметил разницы, — сказал Рон с отвращением. — Вчера я пытался перекрасить его в желтый цвет, чтобы сделать более интересным, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри...
Он порылся в своем сундуке и вытащил оттуда очень потрепанную на вид палочку. Она была в нескольких местах с зазубринами, а на конце поблескивало что-то белое.
— Шерсть единорога почти торчит наружу. В любом случае...
Не успел он поднять руку, как дверь купе снова открылась. Мальчик без жабы вернулся, но на этот раз с ним была девочка. На ней уже была новая хогвартская мантия.
— Кто-нибудь видел жабу? Невилл потерял одного, — сказала она. У нее был властный голос, густые каштановые волосы и довольно крупные передние зубы.
— Мы уже сказали ему, что не видели этого, — сказал Рон, но девочка не слушала, она смотрела на палочку в его руке.
— О, ты колдуешь? Тогда давай посмотрим.
Она села. Рон выглядел озадаченным.
— Э-э... ладно
Он прочистил горло.
— Солнечный свет, маргаритки, сливочное масло, превратили эту глупую жирную крысу в желтую.
Он взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Паршивец остался серым и крепко спал.
— Ты уверен, что это настоящее заклинание? — спросила девочка. — Ну, это не очень хорошо, не так ли? Я попробовала несколько простых заклинаний просто для практики, и у меня все получилось. В моей семье вообще никто не занимается магией, для меня было такой неожиданностью получить это письмо, но, конечно, я была очень рада. Я имею в виду, что это самая лучшая школа колдовства, какая только есть, как я слышала — Конечно, я выучила все наши учебники наизусть, я просто надеюсь, что это будет достаточно — я Гермиона Грейнджер, кстати,
а вы кто?
Она произнесла все это очень быстро.
Гарри посмотрел на Рона и с облегчением увидел по его ошеломленному лицу, что он тоже не выучил наизусть все учебники.
— Я Рон Уизли, — пробормотал Рон.
— Гарри Поттер, — сказал Гарри.
— А ты правда такой? — спросила Гермиона. — Я, конечно, все о тебе знаю — у меня есть несколько дополнительных книг для ознакомления, и ты читаешь "Современную историю магии" и "Расцвет и падение тьмы Искусство и великие волшебные события двадцатого века.
— Неужели? — спросил Гарри, чувствуя себя ошеломленным.
— Боже мой, разве вы не знали, что я бы на вашем месте выяснила все, что могла, — сказала Гермиона. — Кто-нибудь из вас знает, в каком доме вы будете жить? Я тут поспрашивала, и надеюсь, что я попаду в Гриффиндор, это звучит, безусловно, лучше всего; я слышал, что сам Дамблдор был в нем, но, полагаю, Равенкло был бы не так уж плох... В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам двоим лучше переодеться, я думаю, мы скоро будем на месте.
И она ушла, забрав с собой мальчика без жабы.
— В каком бы доме я ни был, я надеюсь, что ее там нет, — сказал Рон. Он бросил палочку обратно в чемодан.
— Дурацкое заклинание — Джордж дал его мне, держу пари, он знал, что оно бесполезное.
— На каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.
— На Гриффиндоре, — сказал Рон. Казалось, он снова погрузился в уныние. — Мама и папа тоже учились там. Не знаю, что они скажут, если я не буду. Я не думаю, что Рэйвенкло был бы таким уж плохим учебным заведением, но представь, если бы меня перевели в Слизерин.
— Это факультет, на котором учился Сам-Знаешь-Кто?
— Да, — сказал Рон. Он плюхнулся обратно на свое место, выглядя подавленным.
— Знаешь, мне кажется, кончики усов Паршивца немного посветлели, — сказал Гарри, пытаясь отвлечь Рона от мыслей о факультетах. — Так чем же все-таки занимаются твои старшие братья теперь, когда они уехали?
Гарри было интересно, чем занимается волшебник после окончания школы.
— Чарли в Румынии, изучает драконов, а Билл в Африке, делает что-то для Гринготтса, — сказал Рон. — Ты слышал о Гринготтсе? Об этом писали в "Ежедневном пророке", но я не думаю, что ты слышал об этом от магглов — кто-то пытался ограбить хранилище повышенной безопасности.
Гарри уставился на него.
— В самом деле? Что с ними случилось?
— Ничего, вот почему это такая большая новость. Их не поймали. Мой отец говорит, что в Гринготтс, должно быть, пробрался могущественный Темный волшебник, но они не думают, что что-то взяли, вот что странно. Конечно, все пугаются, когда случается что-то подобное, на случай, если за этим стоит Сам-знаешь-Кто.
Гарри прокручивал в голове эту новость. Каждый раз, когда упоминался Сам-Знаешь-Кто, его начинало укалывать от страха. Он предполагал, что все это было частью вхождения в волшебный мир, но произносить "Волдеморт" было гораздо удобнее, не прибегая к помощи беспокоящей магии.
— Ты за какую команду по квидичу болеешь? — спросил Рон.
— Э-э... я никого не знаю, — признался Гарри.
— Что? — Рон выглядел ошеломленным. — О, подожди, это же лучшая игра в мире... — И он начал объяснять все о четырех мячах и позициях семи игроков, описывать знаменитые матчи, на которых он был со своими братьями, и метлу, которую он хотел бы купить, если бы у него были деньги. Он как раз объяснял Гарри тонкости игры, когда дверь купе снова открылась, но на этот раз это был не Невилл-мальчик без-жабы и не Гермиона Грейнджер.
Вошли трое мальчиков, и Гарри сразу узнал среднего: это был бледный мальчик из магазина одежды мадам Малкин. Сейчас он смотрел на Гарри с гораздо большим интересом, чем тогда, в
косом переулке.
— Это правда? — сказал он. — По всему поезду говорят, что В этом купе Гарри Поттер. Так это ты, да?
— Да, — сказал Гарри. Он смотрел на других мальчиков. Оба они были коренастыми и выглядели очень злыми. Стоя по обе стороны от бледного мальчика, они выглядели как телохранители.
— О, это Крэбб, а это Гойл, — беззаботно произнес бледный мальчик, заметив, куда смотрит Гарри. — А меня зовут Малфой, Драко Малфой.
Рон слегка кашлянул, что могло сойти за смешок. Драко Малфой посмотрел на него.
— Тебе мое имя кажется забавным, да? Нет необходимости спрашивать, кто ты такой.
Мой отец говорил мне, что у всех Уизли рыжие волосы, веснушки и больше детей, чем они могут себе позволить. — Он снова повернулся к Гарри. — Скоро ты поймешь, что некоторые волшебные семьи намного лучше других, Поттер. Ты же не захочешь заводить дружбу с неподходящими людьми. Я могу тебе помочь.
Он протянул Гарри руку для рукопожатия, но Гарри ее не пожал.
— Думаю, я сам могу сказать, кто из нас не тот, спасибо, — холодно сказал он.
Драко Малфой не покраснел, но на его бледных щеках появился розовый оттенок
— Я бы на твоем месте был поосторожнее, Поттер, — медленно произнес он. — Если ты не будешь немного вежливее, то поступишь так же, как твои родители. Они тоже не знали, что для них лучше. Ты общаешься с таким сбродом, как Уизли и этот Хагрид, и это отразится на тебе.
Гарри и Рон встали.
— Повтори это еще раз, — сказал Рон, его лицо было таким же красным, как и волосы.
— О, ты собираешься драться с нами, не так ли? — усмехнулся Малфой.
— Если ты сейчас же не уберешься, — сказал Гарри храбрее, чем он себя чувствовал, потому что Крэбб и Гойл были намного крупнее его или Рона.
— Но нам не хочется уходить, правда, мальчики? Мы съели всю нашу еду, а у вас, кажется, еще осталось немного.
Гойл потянулся к шоколадным лягушкам рядом с Роном — Рон прыгнул вперед, но прежде чем он успел дотронуться до Гойла, тот издал ужасный вопль.
Крыс Паршивец повис у него на пальце, маленькие острые зубки глубоко вонзились в костяшку пальца Гойла — Крэбб и Малфой попятились, когда Гойл с воем размахивал Паршивцем, а когда
Крыс наконец отлетел и ударился об окно, все трое исчезли одновременно. Возможно, они подумали, что там притаились еще крысы среди сладостей, или, возможно, они услышали шаги, потому что секунду спустя вошла Гермиона Грейнджер.
— Что происходит? — спросила она, глядя на конфеты, разбросанные по полу, и на Рона, поднимающего Паршивца за хвост.
— Я думаю, он потерял сознание, — сказал Рон Гарри. Он присмотрелся к Паршивцу повнимательнее.
— Нет, я в это не верю — он снова заснул.
Так оно и было.
— Ты раньше встречался с Малфоем?
Гарри рассказал об их встрече в Косом переулке.
— Я слышал о его семье, — мрачно сказал Рон. — Они были одними из первых, кто вернулся к нам после того, как Сам-Знаешь-Кто исчез. Сказал, что они были заколдованы. Мой папа в это не верит. Он говорит, что отцу Малфоя не нужен был предлог, чтобы перейти на Темную сторону. Он повернулся к Гермионе. — Мы можем тебе чем-нибудь помочь?
— Вам лучше поторопиться и надеть мантии, я только что поднималась в начало вагона, чтобы спросить кондуктора, и он сказал, что мы почти на месте. Вы ведь не ссорились, не так ли? У вас будут неприятности еще до того, как мы туда доберемся!
— Это Паршивец ссорился, а не мы, — сказал Рон, хмуро глядя на нее. — Ты не могла бы уйти, пока мы переоденемся?
— Хорошо, я вошла сюда только потому, что люди снаружи ведут себя очень по-детски, носясь взад-вперед по коридорам, — Гермиона презрительно фыркнула. — И, кстати, у тебя грязь на носу,
ты знал?
Рон проводил ее сердитым взглядом. Гарри выглянул в окно. Уже темнело. Он мог видеть горы и леса под темно-фиолетовым небом. Поезд, казалось, действительно замедлял ход.
Они с Роном сняли куртки и натянули длинные черные мантии. Рону она была немного коротковата, из-под нее виднелись кроссовки.
По поезду разнесся голос:
— Мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде,
его доставят в школу отдельно.
У Гарри от волнения свело живот, а Рон, как он заметил, побледнел под своими веснушками. Они набили карманы последними сладостями и присоединились к толпе, заполнившей коридор.
Поезд замедлил ход и наконец остановился. Люди проталкивались к двери и выходили на крошечную темную платформу. Гарри поежился на холодном ночном воздухе. Затем загорелся фонарь над головами учеников, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первые годы! Первые годы здесь! Все в порядке, Гарри?
Над морем голов сияло большое волосатое лицо Хагрида.
— Давайте, следуйте за мной — еще какие-нибудь новенькие? Смотрите под ноги!
Новенькие, следуйте за мной!
Поскальзываясь и спотыкаясь, они последовали за Хагридом по крутой и узкой тропинке. По обе стороны от них было так темно, что Гарри подумал, что там, должно быть, растут густые деревья. Никто почти не разговаривал. Невилл, мальчик, который все время терял свою жабу, шмыгнул носом раз или два.
— Через секунду ты впервые увидишь Хогвартс, — крикнул Хагрид через
плечо, — вот за этим поворотом.
Раздалось громкое "Оооооо!"
Узкая тропинка внезапно вывела на берег огромного черного озера. На другой стороне, на вершине высокой горы, сверкая окнами в звездном небе, стоял огромный замок со множеством
башен.
— В лодке не больше четырех человек! — Крикнул Хагрид, указывая на флотилию
маленьких лодок, стоявших в воде у берега.
Невилл и Гермиона последовали за Гарри и Роном в их лодку.
— Все на месте? — крикнул Хагрид, у которого была своя лодка.
— Тогда вперед!
И флотилия маленьких лодок сразу же тронулась в путь, скользя по гладкому, как стекло, озеру. Все молчали, глядя на огромный замок над головой. Он возвышался над ними по мере того, как они подплывали все ближе и ближе к утесу, на котором он стоял.
— Пригните головы! — закричал Хагрид, когда первые лодки достигли утеса; все они склонили головы, и маленькие лодочки пронесли их сквозь завесу плюща, скрывавшую широкий проход в скале. Они несли их по темному туннелю, который, казалось, вел прямо под замок, пока они не достигли своего рода подземной гавани, где выбрались на камни и гальку.
— Эй, вы там! Это твоя жаба? — спросил Хагрид, который проверял лодки, пока люди выбирались из них.
— Тревор! — радостно воскликнул Невилл, протягивая к нему руки. Затем они вскарабкались по проходу в скале вслед за лампой Хагрида и наконец вышли на гладкую влажную траву прямо в тени замка.
Они поднялись по каменным ступеням и столпились у огромной дубовой входной двери.
— Все на месте? Твоя жаба все еще с тобой?
Хагрид поднял гигантский кулак и трижды постучал в дверь.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
