Я Наруто

Генин рухнул навзничь, а окружавшие его люди бросились к нему, дабы помочь. Один из шиноби склонился над мальчиком, осторожным движением выдернул нож и приник ухом к телу. Спустя миг, к нему подскочили медики.

— Он?

— Жив, — коротко бросил джоунин, и раненого тут же положили на носилки. — Видимо рана была не смертельной.

Нинмедик прощупал пульс. Тук-тук, тук-тук, тук-тук... На краткий миг врачу показалось, что это стучат его часы...

— Хокаге-сама, — в кабинет Сарутоби влетел посыльный. — На Наруто напали!

— ЧТО!?! — коноховский профессор аж подскочил в кресле. — Нашли того кто это сделал?!

— К сожалению, нет, — покачал головой джоунин. Сандайме грохнул кулаком по столу от захлестнувших его эмоции. "Какой кретин мог это сделать?! — мозг Каге начал лихорадочно передирать возможных кандидатов, но претерпел неудачу. — Печать! Ками-сама, главное чтобы не пострадала печать!".

— Где Узумаки?! — рявкнул он на посыльного.

— В реанимации, палата 7...

Врач вышел из операционной и столкнулся с нервно ходящим по коридору Хирузеном.

— Хокаге-сама? — медик прекрасно понимал, что генин не такой уж простой, как казалось на первый взгляд, и важен для деревни, но что бы возле палаты находился сам Сандайме...

— Как он? — с ходу взял быка за рога старик.

— Состояние тяжелое, но стабильное. Кунай повредил правый желудочек и один из главных каналов чакры. Боюсь, что парень теперь не сможет использовать для дзюцу правую руку. Кроме того, поток неконтролируемой чакры ударил его по глазам, они даже цвет сменили, — это может привести к полной слепоте. Дня через три мы переведем его в обычную палату.

— Ясно, — пробормотал шиноби. — Я хотел бы взглянуть на него.

Спустя миг Сандайме стоял возле койки, на которой лежал Наруто с перебинтованной грудью. Взгляд старого человека скользнул по лицу мальчика, перешел на грудь. "Тебе сильно повезло, Наруто, — подумал он. — Еще немного и ты сейчас бы встретился с отцом и матерью. Но хвала богам этого не произошло. Проклятье, надо найти эту сволочь, которая попыталась убить тебя, и вытрясти из неё душу!" — тут он вспомнил, зачем собственно пришел и посмотрел на живот раненого. На его счастье печать была целой. Решив, что все обошлось, Хирузен вышел из палаты, не обратив внимания на то, что вокруг спирали проступили контуры стилизованного солнца.

Глава 2.

Я открыл глаза и посмотрел вперед. Затем огляделся по сторонам и приподнял брови — меня окружал мрачный сырой коридор, в котором по щиколотку плескалась вода. "Гм, не очень это похоже на то, куда я должен был попасть" — промелькнула мысль, а на смену ей пришла другая о том, что доподлинно и неизвестно что происходит после слияния с Солнцем.

Немного постояв в неподвижности, я сконцентрировался и попытался ощутить силу, которую накапливал до того, как меня превратили в поток энергии и направили в сторону звезды. И сразу ощутил её, и если чувства не врали, что было сомнительным, то она ничуть не ослабла. Кроме того по практически всему телу струилась другая энергия, отличная от Тьмы и даже Тени — лишь правая часть груди и рука нежились в холодном огне звезды. Усилием воли, снизил поток до самого минимума, который стал едва заметен.

По воде прошла рябь, от чего было ясно, что кроме меня здесь есть еще кто-то. Мои ноги понесли меня вперед, и спустя несколько поворотов, моим глазам предстал большой зал, в стене которого были высокие решетчатые ворота. Створки были закрыты и скреплены между собой листком бумаги, на котором был начертан кандзи "печать". Погадав несколько секунд, что может находиться за решеткой, и поняв, что этим ничего не добьюсь, я хотел шагнуть к воротам...

"Не думаю, что это хорошая идея", — голос, прозвучавший в голове, так долго был со мной, что я мгновенно подчинился. Прежде чем понял, кому он принадлежал.

"Кишара? — наверное, впервые за целую вечность, я осознал, что не разучился испытывать удивление или что-то, напоминающего его тень. Та только хмыкнула в ответ. — Как... нет, что... нет, опять не то!"

"Как я могу быть с тобой, если ты должен был слиться Солнцем? — повязка озвучила вопрос, который не смог оформиться в моем сознании. — Видишь ли, Наруто, после ритуала, каждого Разрушителя провожает до самого Слияния тот артефакт, который вручают ему во время инициализации. Если ты вспомнишь, то им была именно я".

"А разве Слияние не происходит спустя мгновения после ритуала?" — вопрос был глупый, но важный.

"Вообще-то, да. Но только вот ты не прошел Слияние..."

"Как понять не прошел?" — ко мне начало возвращаться мое спокойствие.

"Кто-то перехватил тебя в виде потока энергии и затащил сюда!"

"Сюда это куда?" — удивление прошло полностью, оставив лишь воспоминание о себе. Новость о том, что некто сумел перехватить силу Солнца, не была шокирующей — такое уже случалось в истории Лемурии. Как помниться дважды: впервые это сделали такахи, народ разумных крыс, за что справедливо поплатились — их мир просто растворился во Тьме. Второй раз это сделали ка-наги — жители Тени, с которыми был заключен договор — использующие силу Черного Солнца могли беспрепятственно проходить или даже жить в Тени. За это путешественники отдавали часть энергии, которая служила пищей для всех обитателей Тени. Но со временем ка-наги возомнили себя хозяевами положения и попытались диктовать свои условия. Ответом стало то, что лемуриацы, как впрочем и остальные обитатели Столицы, просто перестали появляться там. Просидев пару веков впроголодь, жители Тени выбрали момент и похитили поток энергии, открыв переход на его пути к Солнцу. Князь не стал терпеть такого наглого поведения и отправил в Тень сотню Разрушителей, триста Видящих и десять Кающихся. Это была первая и последняя операция такого масштаба — от ка-наг не осталось ничего, даже руины были тщательно перемолоты в порошок. И вот теперь это случилось в третий раз.

"Я не знаю, — ответила демонесса. — Но могу точно сказать, что это весьма и весьма странное место", — от решетки прокатилась волна ряби, а спустя миг за ней открылись глаза чего-то огромного и могучего.

— Ты, — голос был полон силы и жажды разрушения, — подойди к воротам и сорви печать, — я нахмурился. Не знаю, кто там сидел взаперти, но мне не понравилось, как ко мне обратились. Даже Князь никогда не позволил бы себе такого обращения при разговоре с Непрошедшим или Лишенным — представителями каст, находящимися на самом дне общества.

— И не подумаю, — ровно ответил я, а глаза собеседника сверкнули бешенством. Так как Кишара не могла мне помочь, то мне пришлось изрядно постараться, чтобы различить контуры гигантского тела, находящегося в темноте за вратами.

— Да как ты смеешь, козявка... — начал гигант, но в его тушу врезался Молот. Арестанта отшвырнуло вглубь камеры, словно он ничего не весил, а я замер вслушиваясь — не перестарался ли? Минуту царила тишина, которую прервал новый всплеск воды, и глаза с красными зрачками снова появились по ту сторону решетки. Только теперь в них не было того пафосного презрения, а скорее наоборот — они смотрели настороженно, внимательно наблюдая за моей правой рукой, окутанной Тьмой. — Кто ты? — вот с этого и надо было начинать. — Ты не мой тюремщик, хотя и выглядишь как он...

— Тюремщик? — переспросил я существо, и тягучая пелена силы развеялась, оставив после себя лишь воспоминание. — Я что попал в тюрьму? — глаза арестанта расширились от удивления. Несколько минут он смотрел на меня.

— Ты что ничего не знаешь? — в ответ получил кивок. — Ясно, слушай, сделай одолжение. Сорви эту проклятую бумажку.

— Не так быстро, кау (лемурианское название всего неизвестного — прим. авт.)! Сначала расскажи мне кто ты и что это за место, — мой голос остался ровным, словно ничего не происходило. — И советую говорить правду, иначе... — мою руку снова окутала Тьма, но в более сильной концентрации. — Ты не отделаешься испугом, — неизвестный узник прищурился, глядя на силу Солнца, но начал рассказ...

— Хм, интересно, — рассказ демона занял почти три часа. Этого зверя запечатал в теле ребенка человек, называвшийся Четвертым Хокаге, что бы спасти от разрушения свою деревню называемую Конохой. Жест, бесспорно, красивый, но с точки зрения нравов Столицы отвратительный — никакое благое начинание во имя других, не может оправдать использования ребенка в качестве тюрьмы. Более того, об этом узнали жители города, и теперь парню, по имени Наруто, жилось отнюдь не сладко. Кьюби, так звали демона, рассказал о последнем "инциденте", который мог обернуться для Листа катастрофой, ибо Девятихвостый мог спокойно вырваться на свободу. Но вместо этого клетка на миг погрузилась во тьму, а затем пленник почувствовал, что рядом появилась некая сила, с которой ранее он не сталкивался. Мои знаний хватило на то, чтобы сообразить, что Узумаки уже никогда не сможет увидеть света местной звезды, ибо моя сущность захватила тело умирающего мальчишки, выкинув его душу в неизвестном направлении. Теперь бывший Разрушитель, которому дали имя Наруто, стал новоиспеченным генином Конохи.

После такой отповеди, я принялся за дело всерьёз и спустя некоторое время вытряс из Лиса необходимую мне информацию. Тот поначалу попытался отнекиваться и гундосить про "сорви печать", но после очередного Молота сразу понял, что мой уровень юмора — ноль, и особым терпением его новый носитель не отличается. Беседа затянулась еще на несколько часов, после чего Кишара сказала мне, что пора заканчивать болтовню и прощаться с демоном. Ни слова не говоря, я вышел из залы и прислушался к ощущениям. Коридоры были не коридорами, а каналами, так называемой чакры — энергии, которую использовали церии (лемурианский синоним слова "абориген") для совершения дзюцу. В моем языке это соответствовало слову "шракс" или "колдовство" на Всеобщем. Правда, бывшая повязка предположила, что лучше охарактеризовать это как "пранд" — "оружие, данное Черным Солнцем". Спорить мы не стали, а перешли к вопросу номер один — ЧТО делать?

С одной стороны мне выпал шанс пожить еще немного, но я не представлял себе что значит "жить". До сего момента я был инструментом Князя, просто выполнявшим свою работу. Все моё существование сводилось к простому — пришел, взял задание, уничтожил мир, вернулся... И так до тех пор, пока Видящий не счел меня бесполезным и не отправил навстречу Солнцу. Слабый ток свободной энергии Тьмы шел справа, куда и направились мои ноги. Пока мы брели по мрачным, сырым тоннелям, Кишара активно уговаривала меня не делать Освобождение, а сперва немного пожить в шкуре неизвестного мне мальчика, приводя кучу причин, почему мне не стоит выпустить в мир накопленную за долгие годы энергию, создав тем самым "бабах" вселенского масштаба. Во время этого спора, мы дошли до места, где система циркуляции чакры шиноби столкнулась с Тьмой.

Первое что бросилось в глаза — это искореженные стены, покрытые сине-зелеными пятнами Тени и клубящаяся тьма далее по коридору. Я осторожно коснулся правой рукой одного из пятен и услышал, как хмыкнула моя проводница.

"Забавно, — она была сильно удивлена. — Ты не находишь?"

"Что именно ты находишь забавным?" — спросил я, смутно догадываясь, о чем пойдет речь.

"Тень обычно пожирает любой материал, даже если это плоть носителя Огня. Но здесь этого не происходит, — с моей руки соскользнул поток силы Солнца, но ничего не произошло, как и должно было быть. Я чуть сместился и ударил по неповрежденному участку. Мощь осколка светила прожгла дыру метрового диаметра, а сердце кольнуло. — Не стоит ставить эксперименты — все-таки это твое тело. Лучше пройдем дальше"...

Лис мрачно смотрел на то место, где минуту назад стоял маленький блондин с необычными глазами. В них не было ни зрачка, ни белка, ни радужки — просто чернота в провалах глазниц, словно некто налил туда самой черной краски. Вначале разговора Кьюби не заметил этого и повел себя, как подобает демону. За что получил удар такой мощи, что даже потерял сознание. Силу, которую использовало это существо, нельзя было описать словами, по крайней мере, так считал сам узник. Она была далека от таких понятий как чакра или стихия — это больше походило на то, что на языке демонов называли "соди" или "основа".

Всего в мире с момента его основания было две основы — Жизнь и Смерть, которые люди ошибочно принимали за Свет и Тьму. Техники шиноби были в основном строились на одном из самых низких уровней энергии — чакре. Затем шли Стихии и их смеси. Еще выше энергия природы и демонов, а венчали эту пирамиду основы.

Девятихвостый тяжело вздохнул — чутье подсказывало ему, что проблемы только начинаются...

Черный, гигантский шар заполнял все небо от горизонта до горизонта, оставляя лишь узкую полоску. Завораживающе прекрасное зрелище. Мой Огонь ничуть не ослабел, а стал еще немного больше. Мои глаза скользнули к остаткам коридора, из которых я попал в мир Огня. Это было... необычно, ибо вместилище осколка Солнца не могло находиться в реальном мире, а уж тем более в реальном теле — оно существовало в неком личном измерении, которое создавал сам носитель.

"Есть идеи, что бы объяснить это?" — спросил я Кишару.

"Есть объяснение сему феномену, — мрачно ответила она, а я превратился вслух. — Единственный, кто может иметь источник непосредственно в теле — это член Семьи" — ответной реакции не последовало.

"Хочешь сказать, что я потомок Князя? Бред!"

"Не обязательно, — возразил бывший атрибут. — Силой Солнца, скрытой в теле могут пользоваться все члены княжеской семьи. Ты ведь не знаешь, кем был твой отец. Так что вполне вероятно, что ты сфеус ("полукровка" — лемур.), в котором есть кровь Семьи", — эта теория имела право на жизнь. Дети Жриц, не знают своих отцов, считая, что жизнь им дал Князь, только потом они узнают, что это не совсем так. И вполне вероятно, что с моей матерью провел ночь один из членов правящей касты. Внезапно я обратил внимание еще на одну вещь.

Тьма не так безобидна для использующих её существ — тело не выдерживает подобного контакта и как минимум покрывается ожогами. Лиса я приложил весьма не слабо, а вот на руке нет никаких следов, почему — не понятно. Поняв, что загадок становится все больше, а ответов все меньше, мы с Кишарой отправились обратно в сырые коридоры...

— И что тут происходит? — спокойный ровный голос донесся до ушей Девятихвостого, от чего тот замер, забыв втянуть лапу из чакры обратно в клетку. Подождав, пока ЭТО, уйдет подальше, Лис рискнул попробовать сам сорвать Печать. Первая попытка провалилась — демон не сумел нащупать лист бумаги, скрепляющий створки не хуже массивного запора. Где-то на третьей узник сумел дотянуться до печати, но не более того — внезапно его сила исчезла не оставив и следа. Он предпринимал десятую попытку когда его застукали. Огромные глаза демона встретились с провалами в бездну — существо в человеческом обличии стояло возле входа в зал и внимательно наблюдало за пленником, чуть склонив голову. — Решил сделать ноги?

— Да! — заорал в ответ Лис и тут же умолк — новый тюремщик был скор на расправу, но почему-то наказания не последовало. Вместо этого носитель не спеша подошел к клетке и посмотрел на печать. Затем его фигура словно подернулась дымкой и исчезла...