Подари мне сладкую смерть

— Ну что же ты принцесса, — ярл подошел к Джиннайне и шлепнул ее по попке. — Не стесняйся, прикоснись к нему. Выпусти свои грешные желания. Я же вижу, как ты на него смотришь! Давай открой свой маленький сладкий ротик и пососи его! — ярлу нравилось, ломать своих "рабов". Вождю нравилось, что несмотря ни на что глаза принцессы еще блестели. Он еще не сломал ее дух. Ярл предвкушал, как он будет заставлять ее кричать, ненавидеть саму себя, но умолять его. Предвкушал, как вытравит из нее желание жить, как сделает ее своей куклой.

— Ты свинья, слышишь, не поворачивайся ко мне спиной, я убью тебя! — прорычал король.

Глаза Гвенаэля сияли словно лед. Он боролся со своими желаниями. Он безумно хотел Джиннайну, но не так! Его раздражала эта беспомощность. Если бы только ему выпал шанс, он бы без колебаний вонзил клинок в сердце вождю. А пока робкие прикосновения Джиннайны, ощущение близости, такого желанного и запретного тела сводили его с ума. Когда руки Джиннайны обхватили его член, а губы поцеловали головку и слизнули прозрачную капельку желания, Гвенаэль шумно выдохнул и откинул голову назад.

Ярл схватил девушку за волосы и оттащил на середину зала. Он бросил ее перед клавикордом и ответил на застывший в глазах девушки вопрос:

— Хм, ты плохо старалась! Я слышал, ты хорошо играешь на музыкальных инструментах... — ярл сел на скамью и похлопал по коленям, приглашая Джиннайну. Девушка сглотнула подступивший к горлу ком. — Может, и для меня сыграешь?

Принцесса мотнула головой.

— Неужели ты не хочешь свободу? — Джиннайна поборола страх, как всегда подняла голову и села на колени, как всегда изящно и грациозно. Словно она не была голой, словно ничего не было.

— Ох, да чуть не забыл, сыграешь плохо, отрублю голову твоему брату.

Девушка хотела было что-то сказать, но горячие мозолистые руки прошлись по ее ногам, раздвигая их.

— Ну давай же играй сокровище Алакриона! — и вот первые ноты сыграны, ловкие пальцы пробираются к соцветию невинности, вскрывая его бутон.

Вождь ухмыльнулся, тому, как юная плоть чувственно откликается на его прикосновения, тому, как щеки принцессы румянились, тому, как томно она прикусила губу и сосредоточенно сдвинула брови, играя изумительную мелодию. Но он не хотел расставаться со своей игрушкой. Лейв проник в ее лоно, а другой рукой надавил на сосок. Джинайна тихонько всхлипнула, и лишь на миг отвлеклась, но этого хватило, чтобы сбиться с мелодии. Ярл самодовольно зарычал и произнес:

— Может тебе в другой раз повезет блудница! — в этот момент в Джинайне лопнула последняя капля терпения, она схватила канделябр и набросилась на вождя. Но это лишь еще больше распалило мужчину, он ловко перехватил ее руку и сжал в стальной хватке, причиняя нестерпимую боль. Джиннайна вскрикнула, но Лейв закрыл ротик девушки дерзким поцелуем.

— Не буди во мне демона! — шепнул варвар.

Ярл выпустил свою жертву из рук и крикнул:

— Торольв, — тут появился страж, — отведи их в мои покои!

Гвенаэль, почти терял сознание от ран и побоев, да и голод ни кому не идет на пользу.

— И еще, позаботься о них! — небрежно бросил Ярл. Он отвернулся и подошел к окну, обдумывая дальнейшие планы. Белые снежинки укрывали пухом землю, скрывая следы войны.

Глава 3.

Нас отвели в комнату, Гвенаэль потерял сознание. Нам принесли одежду и еду, даже лекарство. Но мне ничего не надо было, я начала обрабатывать раны Наэля. Он стонал и у него поднимался жар. Всю ночь я не отходила от него, хорошо, что вождь нас не беспокоил. Но на утро я уснула. Из сна меня выдернули грубые руки, встряхнули и куда-то повели. Немного приглядевшись, я поняла, что это Торольв телохранитель Ярла. Я попыталась вырвать руку, но он лишь пригрозил мне.

И вот я опять стою посреди тронного зала, полного народа в красивых одеждах.

-А вот и моя блудница! — загоготал Вождь. Даже отсюда, я чувствовала запах пива и медовухи. Ничего хорошего меня не ждет. Его руки сжали меня в объятьях. Противная щетина колола кожу. Все смотрели на меня словно на клоуна, коим я и являлась сегодня.

— Сядь, — приказал он мне, дергая за ошейник и, усаживая у своих ног рядом с другими рабами.

Но я плюнула в его сторону, я принцесса и так унижаться не буду. Но он ударил меня по лицу и снова с силой рванул ошейник, так что я упала на пол к его ногам.

— Так-то лучше Джиннайна! — его лицо искажала самодовольная гримаса. Я хотела снова встать, но робкое касание рабыни меня остановило.

Дальше было хуже. Вскоре меня раздели и заставили танцевать.

Ладно, хоть не на углях. Но весь ужас был впереди. Ночь пиршества заканчивалась, а вернее утра и началась оргия. Ярл снова притянул меня к себе:

— На колени блудница! — я замотала головой. Удар и я на полу, рывок и я на коленях, — Даже не думай Джиннайна! — его руки намотали волосы на кулак и притянули к его хозяйству. Варвару не надо было снимать штанов, он просто развязал свою набедренную повязку, обнажившись передо мной. Я попыталась отодвинуться, но он дернул меня за волосы. Еще бы чуть-чуть Лейв снял бы с меня скальп. Он водил свои отвратительным членом по моим губам, а я сжимала их изо всех сил.

— Ну же Джин, или я прикажу кинуть твоего возлюбленного в темницу к крысам! — он явно знал мою слабость, и давил на нее. А я не могла ничего сделать.

Я открыла рот, а Лейв только этого и ждал. Его член просунулся в мой ротик, мне казалось, что я задохнусь или мой рот порвется. Я пыталась держаться. А он двигал бедрами то медленно, то в бешенном ритме заходясь стонами. А если я задевала его зубами, больно тянул меня за волосы. Слезы текли по моим щекам, я принцесса, стою на коленях словно рабыня, блудница продающая свое тело. Раньше я молилась богу, теперь смерти, я просила забрать меня. Я готова была продать душу дьяволу, чтобы избавиться от этого кошмара. Суровая реальность напомнила, что лучше уже не будет. Вождь начал рычать и его фаллос подрагивать. Он вышел из меня и с шипением выплеснул свое семя мне на лицо. Меня стошнило. А ярл ударил меня, потому что я испачкала ему пол.

— Уведите эту сучку прочь! — приказал он страже.

Я казалась себе вся грязной. Очутившись снова в комнате, я принялась мыться и тереться. Соскабливать с себя эту грязь. Но отмыть душу я не могла. Одежды в комнате больше не было. Мне оставалось лишь завернуться в простынь, что я и сделала. Гвенаель уже не стонал, ему явно помогли лекарства. Я зарыдала и начала обыскивать комнату на наличие колюще-режущих предметов. Ничего не найдя, присела рядом Наэлем и положила его голову к себе на руки. Еще один день я не выдержу. Я попрошу Гвенаэля, я найду способ.

Глава 4.

Подари мне сладкую смерть.

Соленые капли падали мне на лицо, а руки перебирали волосы. В комнате стояла тишина. Я попытался встать, но спину ломило. Однако чувствовал себя намного лучше. Я открыл глаза, чтобы увидеть ее. Джинайна, как всегда держала мою голову на коленях. На шее у нее висел ошейник с цепью, впрочем, как и у меня. Вся она казалась такой хрупкой и беззащитной. Я улыбнулся, и в этот момент она засияла, как солнышко. Наши губы соединились, вкладывая всю страсть, нежность и отчаяние в этот страстный порыв. Я оторвался от ее губ лишь для того, чтобы сказать: "Я люблю тебя". Ведь другого шанса у меня не будет.

Я поднялся, превозмогая боль, чтобы прижать ее к себе. Меня не интересовал факт, где мы и что с нами будет. Я знал она со мной. И она моя. И я во всем виноват, я не смог позаботиться о Джиннайне, о единственном человеке которого я любил, кроме моей матери и отца.

Ее тонкие руки обвили мою шею. Слезы текли из глаз.

— Наэль, прости меня! Я должна была сказать тебе, что люблю тебя! И этого бала посвященному моему выходу в свет не было, и тогда бы никто не узнал. Но я так боялась, я не верила, что ты любишь меня! — рыдания захватывали ее, они прижималась ко мне все теснее. А я лишь гладил ее серебристые волосы, наслаждаясь ее восхитительным запахом, ее теплом, — Я боялась чувств, я была слишком упрямой. Прости меня! Скажи, что ты прощаешь меня? — ее головка запрокинулась, и на меня смотрели ее чудесные глаза.

— Чш, все это уже не важно, малышка! Не говори глупости! — я прижал ее к себе, успокаивая. Наши губы вновь сплелись в диком танце, и я знал, что должен подарить ей ее первый раз. Тот, которого она достойна.

Я покрывал поцелуями все ее совершенное тело, а она сладко стонала в моих руках. Ее руки гладили мою спину, и я наслаждался каждой секундой подаренной мне судьбой.

Ее податливое мягкое тело выгибалось мне навстречу. А я еще всего лишь целовал сладкие вишенки ее груди, слегка прикусывая зубами. Я проложил дорожку поцелуев к ее лону, а моя малышка уже лихорадочно металась из стороны в сторону. Все ее стоны — словно музыка для моей души. Я раскрыл створки сокровищницы, скользнул внутрь, пробуя на вкус ее соки. Моя малышка вот-вот кончит и я ей в этом собирался помочь. Ее руки сжимали простынь, губы шептали мое имя, все ее тело находилось в агонии страсти. Я погладил ее набухшую грудь, перекатывая между пальцами соски. Облизнул пальцы и проник в ее пещерку. Она громко вскрикнула, получая свой первый оргазм. И я уже больше не мог сдерживаться, я накрыл ее рот поцелуем и резким толчком вошел в нее. Она не закричала, лишь поморщилась.

— Чш, скоро все пройдет! — прошептал ей на ушко, целуя лебединую шею, вдыхая ее аромат. Джин кивнула и так же тихо прошептала:

— Любимый, я не хочу никого кроме тебя! Убей меня, пожалуйста! Подари мне сладкую смерть! Я так хочу умереть счастливой, не опороченной руками варвара.

-Чш! — снова шепнул я, накрывая ее рот, поцелуем и унося к вершинам наслаждения. Чувствуя, как она сжимаются вокруг меня, я перестал сдерживаться, кончил, изливаясь в тугое жаркое лоно. Я притянул Джин к себе, мы лежали рядом.

Из ее изумрудных глаз текли слезы. Она не хотела жить, и я понимал, что она не заслуживает такой смерти. Я положил руки на ее шейку. Во мне боролись два желания. Оставить ее в живых, и избавить от мучения и унижения. Второе перевешивало, жить здесь в адских муках я не мог ей позволить. И я сжал их.

— Потерпи родная, сейчас ты уснешь, я возьму твою боль на себя, — она улыбнулась и пошептала:

— Я люблю тебя! — в предсмертной агонии ее ногти впивались в мою кожу, оставляя кровавы борозды, били по израненной спине.

Я должен был сделать это еще раньше, в тот момент, когда варвары ворвались в тронный зал, и тогда бы ей не пришлось всё это пережить.

— Прости меня, — я поцеловал еще теплые губы

Глава 5.

Боль. Крик. Слезы. И снова боль.

На шум вошли стражи, но было слишком поздно.

Я уже стоял у окна. А прекрасная Джиннайна неподвижно лежала на кровати, ее глаза были закрыты. На тонкой шее проступали багровые пятна, от моих рук. Послышались крики. Вбежал ярл. Он подошел к еще теплому телу, еще такому прекрасному телу Дижннайны. Ярл издал нечеловеческий вопль. В комнату вошел врач и начала производить какие-то манипуляции. А в это время ярл набросился на меня:

— Что ты наделал? Ублюдок! — его огромные кулаки обрушивались на меня, а я не сопротивлялся, я так хотел быть с ней там. Снова искупаться в зелени ее глаз, снова ощутить сладкий вкус ее губ, снова услышать ее стоны, снова ощутить ее руки. Я искал смерти. Такой сладкой такой приятной.

— Зачем?! — продолжал орать ярл. Я улыбнулся и сплюнул кровь.

— Чтобы она тебе не досталась! Лучше смерть, чем жизнь с тобой! — он снова ударил меня, а из моей груди продолжал вырываться смех. Лейв отшатнулся, схватился за голову и вышел из комнаты. И вот теперь слезы душили меня. Ну, где же ты смерть? Где твой приятный сладкий вкус?! Я жду тебя!

Но меня не слышали. Когда я встал Джиннайну уже унесли. Меня схватили под руки и утащили в темницу. Мне там самое место. Я потерял счет дням и ночам, проведенных в пытках, мучениях и в черной тьме приятного забытья.

Кто-то кричал. Оказывается, это я. Сколько уже дней я здесь? В темной сырой тюрьме, время тянулось медленно. Но вот дверь приоткрылась, огонь от факела озарил мое лицо. Стража подхватила меня под руки и потащила наверх. И вот я уже связанный лежу на полу. А предо мной стоит ярл.

— Ну как тебе там, в темнице?! — его язык заплетается, он был пьян. Может быть, он убьет меня. Хотя мне хотелось убить его первым, если бы не он. Джиннайна была бы жива, как и ее мать.

— А как тебе? Ведь это ты во всем виноват! — заорал я, позволяя гневу вырваться наружу.

-Нет. Не перекладывай на меня свою вину! — он улыбнулся, — Давайте ребята! Он весь ваш. Покажите этому неженке, как мы уничтожаем их, гордость и тело.

Сначала меня били. Били по лицу по почкам. Но это я принимал с радостью. Ибо знал, что дальше будет хуже. Они стянули с меня штаны и рубаху. Достали раскаленный прут и начали выжигать на мне знаки. Если честно мне было плевать, что на мне выжигали. Это была жуткая нестерпимая боль, я орал. Скоро, я провалился в темноту. Очнулся в темнице. Раны были обработаны, на полу стояла миска с едой, с некоторым подобием мяса. Варвары не хотели просто, замучить меня до смерти. Они хотели, чтобы я умолял о смерти. Не дождетесь ублюдки! На следующий день меня пытали на дыбе. Я уже привык, погружаясь в радостные воспоминания прошлого. И снова тьма, темница, еда, перерыв. Варвары были очень изобретательны в пытках. Догадавшись, что предыдущие пытки уже так не действуют на меня, начали сдирать ногти. Я орал, пока мой голос не пропал и снова не погрузился во тьму. Вот так я попал в ад. Я даже улыбнулся, осознавая, что настоящий ад покажется для меня раем. Очнулся, когда на меня вылили ведро воды и снова кинули в темницу. Через два дня заново, в перерывах между пытками рабыни обрабатывали мои раны, чтобы я не подох раньше времени. В эти мгновения, мне виделось сны. Видения о моей жизни, которая теперь сама мне казалась сном.

Джиннайна, смеясь, бежит по коридору. Ее руки приподнимают передний край юбки, так что я могу видеть ее стройные ножки. За ней бегут розовощекие фрейлины в откровенных нарядах. Я подхватываю ее на руки и кружу. И думаю лишь об одном, как я хочу прижаться к ней. Почувствовать тепло ее губ. Назвать ее своей. Но пока еще рано. Фрейлины приседают в глубоком реверансе, так что я почти вижу их грудь. Кокетливо строят мне глазки. И я не упускаю, возможность шлепнуть их по попкам. Видение резко обрывается и моя пытка возобновляется. Меня начали снова бить. Я просто отключился. И опять сон и моя прекрасная Джиннайна. Вокруг нас танцуют люди. Но она, ни на кого не смотрит. Потенциальные женихи уныло вздыхают. Принцесса решительно отвергла всех. Она уже не смеялась со мной, бросала на меня пылкие взгляды и избегала меня. Но я уже знал причину, этой меланхолии. И мне нравилось, как ее глаза пылали гневом, когда очередная девица пыталась меня соблазнить. Во время бала я видел, как Джин демонстративно встала и ушла, не позволяя фрейлинам идти за ней. Я поспешил за ней. Джин стояла в темном коридоре, прислонившись к колонне. Она смотрела в окно, на звезды. Я тихо подкрался и обнял ее, она притворно сопротивлялась. Ее коралловые губки приоткрылись, а грудь вздымалась в томительном ожидании. Мои руки обхватили ее тонкую талию, и притянули ближе. Как можно ближе. Мне нравилось вжиматься в ее мягкое тело. Я припал к манящим устам. Ее руки легли мне на плечи, больше не пытаясь оттолкнуть. И моя сладкая сводная сестра, оказалась в плену моих чар, а я в её. Целовал длинную лебединую шейку, наслаждаясь бархатистостью кожи, ее запахом. С ее губ сорвался стон, и она прошептала, пытаясь остановить это безумие: