Попаданец в Сталина.

Берия хрюкнул, сдерживая смешок и покраснел.

— Это я для себя заметки делаю. Не для огласки. Личные записи.

— Гаремы это несколько иное Лаврентий. Это тюрьма для женщин. А мы толкуем о свободе.

— Я все понимаю так же, — кивнул Берия.

— Понимаешь? Тогда подготовь для всех комендантов общежитий инструкцию, чтобы пускали парней в женские общежития. Но только в трезвом виде! Нечего плодить идиотов по пьянке! И даже пусть оборудуют отдельные комнаты для свиданий. Морализаторство в христианском стиле нам вредит. А ты Клим подготовь инструкции для армии, чтобы обязательно лучшие бойцы поощрялись поездками в отпуск в те места, где избыток одиноких девушек.

— Затрудняюсь даже представить, как сформулировать, — смущенно сказал Ворошилов.

— А чего затрудняться? Ну скажем поощрение с поездкой в... дом отдыха Красной Армии. А дома такие строить как раз в нужных местах, где рядом есть женские общежития. Да ты сам не мучайся, а отдай кому помоложе с инициативой. А еще надо будет товарищи подключить наробраз, чтобы проводили тестирование детей, конкурсы, для выявления самых талантливых детей и премировались в нужный момент путевками для проживания в безопасных местах. Это будут будущие кадры. А они решают если не все, то многое.

Авиация.

— Товарищ Илюшин. Ваш штурмовик будет приоритетным оружием в войне нового типа.

— Э... что за война?

— Понимаете, товарищи конструкторы, есть такая мудрость, что генералы всегда готовятся к уже прошедшим войнам. Но мы с вами не генералы! И значит можем заглянуть в будущее! И в этом будущем мне не видится никаких окопных войн. Война будет молниеносной. И чем больше техники, тем быстрей будут развиваться события на театре военных действий. Все считают, что новая война будет войной танков. И считают себя провидцами. А мне кажется, что танки сыграли свою ключевую роль на первой мировой. А сейчас даже они уже не так существенны. Сейчас это будет война авиации! Могучей бронированной авиации, которая будет превосходить все возможности танков. Ибо её скорость позволит быстро концентрировать удары на нужных направлениях. И фундаментом авиации, её содержательным смыслом является штурмовая авиация. Остальные лишь осуществляют поддержку. Истребители прикрывают, высотные самолеты разведывают.

— А бомбардировщики?

— Бомбардировка это артель напрасный труд. Пустой перевод дорогостоящих бомб мимо цели. Только штурмовики могут точно класть свои бомбы в цель. Большие самолеты нужны лишь как транспортники, то есть тоже несут функции поддержки. Еще бомбардировщики нужны для взламывания мощных узлов ПВО. Когда близко подлетать опасно. Из выше сказанного ясно, что штурмовиков должно производить больше всего, чтобы сломить хребет любой армии. А остальных по мере надобности. И ключевое слово для истребителей это скорость. Чтобы успевали угнаться за своими шустрыми целями. А вот штурмовику спешить не надо. Ему надо точно целиться. И ему надо быть крепким в первую очередь. А бомбардировщик должен быть не крепким а высотным. Вот вам ключевые параметры для современной авиации. Универсальность нам ни к чему. А то посмотришь на нашу авиацию и диву даешься! Все шиворот-навыворот! Бомбардировщики у нас самые быстрые, но летают низенько, истребители у нас еле ползают, а штурмовиков вообще нет в заводе! И не понятно кого обслуживают тогда истребители? Вражеских зенитчиков? Товарищ Поликарпов! — вы сможете создать нормальный истребитель? Вы же король истребителей! Тогда сделайте хоть один нормальный для начала! Чтобы он был самым быстрым и с большой пушкой! Чтобы эта пушка могла выносить вражеских штурмовиков и бомбардировщиков. А всякая там фигурная ерунда вроде спортивного пилотажа с красивыми фигурами нам не интересна. Это для девочек парады устраивать. Учитесь у немцев на их мессерах — летают быстро, лупят мощно. То что доктор прописал! И еще, есть верная примета товарищ Поликарпов — хороший самолет выглядит красиво! А вы плодите каких-то уродцев! Попробуйте работать красиво. Хватит плодить летающих поросят и ишаков.

— Все упирается в двигатели товарищ Сталин! — сердито буркнул Поликарпов: — Я бы рад создать красивый обтекаемый самолет, но как в него впихнуть мощный двигатель?

— Про двигатели потом поговорим, — ответил я: — А теперь говорим лишь об общих принципах современной авиации. Остался не упомянутым еще один вид летательных аппаратов. Это вертолеты. Сейчас они не развиты, к сожалению. Но в перспективе этот тип машин станет ключевой вспомогательной машиной для пехоты. Причем основная их роль, это быстрый вывоз раненых с линии фронта в госпитали. При массовом их использовании мы сможем снижать потери в три раза минимум. Кроме того вертолеты это идеальный охотник за бронетехникой врага. Товарищ Черемухин. Вы сможете за год создать хороший вертолет для подобных целей?

Растерянный Черемухин впал в ступор, размышляя.

— Не уверен.

— Похоже вы даже не знаете с чего начать? Хорошо я вам подскажу перспективный тип вертолета. Это соосные винты. Такой тип устойчивей от порывов ветра. И подъемная сила выше. Впрочем вам видней как решить поставленную задачу. Войскам нужна летающая машина скорой помощи, которая может сесть где угодно. Народному хозяйству она тоже пригодится. Возможно придется дублировать эту важную работу и для других принципов полета. Например машины летающие с использованием экранного эффекта. Быстрая и удобная техника может получиться. Особенно на время войны. И не высоко летает, чтобы стать целью истребителей и не низко, чтобы могли остановить распутица или болото.

— А лес?

— Поэтому я и считаю, что нужны экранолеты, а не экранопланы. То есть парящие над землей самолеты, а не летающие корабли. Хотя над морем пригодятся и летающие корабли. Их ни мины, ни подлодки не задержат. Ладно, я уже начинаю становится кремлевским мечтателем. Хотя это и не так плохо мечтать. Поэтому не предлагаю вернуться на грешную землю, а воспарить еще выше. Товарищи Королев, Челомей, это я про вас говорю. Нужно строить ракеты. Двигатель жидкостный. Но окислитель низкотемпературный, пригодный для долгого хранения. Старт из шахты вышибным зарядом с последующим быстрым запуском реактивного двигателя. Чтобы могла доставить тонну груза на 10000 километров.

— Это большая ракета будет! — прикинул Челомей в уме: — Три ступени!

— Не очень. Метров 20 длиной, — ответил я.

— Такая сможет и в космос человека вывести! — загорелись глаза Королева.

— Это само собой, — согласился я: — Но экскурсии в космос не приоритетная наша задача, хотя первый полет может иметь пропагандистский эффект.

— Низкотемпературный окислитель токсичен! — вякнул Королев.

— Я знаю, это приучит к ответственному отношению персонал. Зато при умелом обращении токсичные вещества менее опасны чем тот же жидкий кислород. Яд всего лишь яд. А вот сверхнизкие температуры это целый узел нерешаемых проблем хранения и использования, — ответил твердо я: — Поэтому мы не будем тратить деньги на кислородные проекты. Сразу нацеливайтесь на использование кислот. Детали обсудим на отдельном ракетном совещании.

Бронетехника.

— Танк должен быть товарищи большой пушкой, доставленной быстро в нужное место. Современная концепция не отвечает данным условием. Стали и огня не надо. Достаточно только огня. "Сталь" малоэффективна при малом ресурсе техники. А раз мы говорим не о танках, а самоходной артиллерии, то требования к бронированию можно понизить. Основным врагом танка следует считать штурмовую авиацию. А в соприкосновение с врагом танкам лучше не входить. Стрелять нужно издалека. Таким образом ключевыми свойствами танков является скорость и калибр орудия. Броня вторична и имеет цель сохранить экипаж от пуль и осколков. Подставлять танк под артиллерию не нужно.

— Но это в корне меняет подход к конструированию! — возмутился Кошкин: — Мы создавали именно танк против пушек! С толстой броней и маленькой башней под небольшое орудие. А гусеницы? Ну какая с ними скорость и ресурс хода? На колеса опять танки ставить?

— Вы все верно поняли товарищ Кошкин. Ваш танк лучший из существующих. Но... у него небольшой практический смысл. На поле боя будет все решать авиация и артиллерия. А ерзанье железным танком на страх врагам перед окопами, это устаревшая идеология первой мировой. Не будет никаких окопов. Будут только глупые встречные бои танковых армад, в которых эти танки бесславно взаимоуничтожатся. Хотя дешевле танки врага уничтожать пушками и гранатами.

— Однако немцам танковые армады помогли быстро побеждать в Европе! Вы противоречите опыту войны.

— Вы забываете, что у французов тоже были свои танки. Более того, именно французы законодатели мод в танковом конструировании. И лучшие танки были у них. Не танки а монстры! 60 мм брони! Так что секрет победы не в танках.

— А в чем?

— В штурмовой авиации и хорошей организации тыла немецкой армии. А немцев всегда есть чем стрелять и на чем ехать. Хотя немецкие танки просто убожество. Коробки на гусеницах. Анекдот хотите? Два французских танка недавно остановили наступление немецкой дивизии, только потому, что у них кончилось горючее для драпа. И пришлось воевать. А немецкие снаряды просто отскакивали от брони французских монстров.

— Мы читали.

— В общем нужен танк с крупной пушкой, способный далеко и быстро ездить. А также оборудованный бульдозерным ножом, чтобы зарываться в землю для засад. Ну и... он должен плавать. То есть быть легче воды по объему водоизмещения.

— Вы ставите нереальные задачи!

— Вы еще скажите волюнтаризм! — усмехнулся я.

— Причем тут волюнтаризм? — опешил Кошкин.

— Да так... не важно. Напрягите свою конструкторскую фантазию и дерзайте! Можно к танкам приделывать баки увеличивающие плавучесть. Бревна. Ставить их на колеса со всеми ведущими. Скажем восемь колес с полным приводом. Задачи техники я обрисовал. Это быстрая доставка артиллерии для подавления противника. А все старье на переделку отправим. Чтобы металл зря не пропадал. Может у кого-то возникнут идеи по модернизации устаревших танков. Скажем башни для укрепрайонов, а подвижную часть в качестве тягача. Или использовать их для производства грузовой техники. Хотя бы двигатели. Грузовой техники много не бывает.

— Все равно это сложно...

— Вот если бы я попросил делать танки двигающиеся под землей, это было бы сложно. Хотя вполне возможно и такое сделать.

— Дело в технической сложности полноприводных машин с большим количеством колес. Гусеницы проще для производства.

— Сложность не следует путать с привычностью. Нужно делать так, чтобы вся сложность оставалась в рамках заводского производства. Там не страшна никакая сложность за счет высокой квалификации и специализации. А вот эксплуатация техники должна быть максимально простой. И тут все наоборот. Колесную технику эксплуатировать проще чем гусеничную. И она надежней.

— Но колеса легко уничтожить! А гусеница она сталь!

— Вы не правы. Все как раз наоборот. Достаточно одного выстрела по гусенице из средств ПТО, и танк лишается хода. А вот даже разбитое колесо не мешает двигаться машине на остальных. Она лишь медленнее будет ехать. Гусеничная техника нужна лишь как вспомогательное средство. В виде тягачей.

— Гусеницу легко починить!

— В условиях боя это гибельно для экипажа. Кстати колесо тоже легко починить.

— Гусеничная техника имеет выше проходимость!

— Там где не пройдет многоколесный полноприводник, там не пройдет и враг с любой техникой. А значит там нечего делать войскам. Там уже дело пехоты. И проще быстро объехать препятствие, чем штурмовать его. Единственная причина, по которой все так увлеклись гусеничной техникой, это ужас которая она внушает случайным прохожим. Но ужас, это дело привычки. И привычных солдат лязганьем гусениц не напугать. Ужас уходит со временем. А вот все минусы остаются.

— Резины не напасешься на колеса!

— Во-первых это не так. Промышленность произведет столько, сколько нужно, если будет план. А во-вторых, в крайнем случае можно ездить и на стальных колесах. Лишь усовершенствовать подвеску. Скажем использовать торсионы.

— Через торсионы невозможно сделать привод на колеса. Они годятся только для гусениц.

— Привод не обязательно делать через распредвал. Существуют иные решения. Электропривод, пневмопривод, гидропривод... Если стандартизировать колесо, играющее роль самостоятельного мотора, то остальные конструкторские решения значительно облегчатся. А сама машина будет иметь силовую установку работающую в экономичном стабильном режиме, повышающем срок эксплуатации. И сможет накапливать энергию для быстрого рывка.

— Так что танки вообще не нужны? — в отчаянии спросил Кошкин: — Одни самоходки будут?

— Ну почему? Зачем такие крайности? Танки будут, но только самые лучшие. Как вам такой эскиз? — я показал эскиз современного танка: — Видите какая башня должна быть? Полусферой. И посередине. Двигатель поперек, а не вдоль машины. И гусеницы будут. И стабилизация орудий. Но их много не надо. Только в места прорыва крепкой обороны.

Трудности управления.

Почему-то многие авторы попаданческих романов считали попаданчество в Сталина халявой. Сидишь себе, командуешь, аки тиран, а все стараются бегом исполнять твои приказы. Увы, реальность иная. Все вокруг с характером, у каждого свой жанр в душе имеется. Всяк норовит спорить. Одни упертые фанатики разных нелепых идей. Вот чем хорош товарищ Берия? Он не упертый фанатик, а с головой дружит.

— А что Коба, получается Буденный был прав? Ты и правда хочешь лучшую породу людей создавать? — усмехнулся он, прочитав тезисы к созданию школ-интернатов для одаренных детей.

— И ты Брут? — вздохнул я.

— Не, я не против! — всплеснул руками Берия: — Нужное дело!

— Но все же ты меня не понимаешь, — ответил я: — Причем тут порода? Этой ерундой старались цари заниматься тысячелетиями, создавая касту дворян. И что? Последнего царя его же родовитая лучшая порода и предала! А все потому что есть разница между личной одаренностью и наследными талантами. В наследство можно получить все кроме мозгов. Есть даже поговорка, что на детях гениев природа отдыхает!

— Так что мой Серго идиотом вырастет? — встревожился Берия.

— Нахал самовлюбленный! — усмехнулся я: — Твой сын как раз вырастет гением.

— Значит я не гений?

— Просто бывают исключения. А вот из моих охламонов точно ничего путного не выйдет. Может ты их в лагеря посадишь, чтобы трудились на свежем воздухе и не пили водку? Шучу. В общем не бывает родовой знати. Бывают только таланты в частном порядке. И только на них и стоит опираться в кадровом вопросе. Никакого выдвижения по знакомству и родству! Только после объективных проверок и экзаменов. Или проверке в деле. Может работать — поощрять. Не может — увольнять. Это антитеза классовому обществу — статусное общество. Мы должны сломать хребет классовой практике протягивания на верх "своих" бездарей. Только объективные заслуги и выявленные таланты являются основанием для повышения в уровне ответственности.