Наконец-то паралич пропал, но при взгляде на лицо джинна стало понятно что наши проблемы ещё только начинаются. Парковые тополя сменились здоровенными соснами и папоротниками по колено.
— Где мы? — выдавил я из себя
— В другом мире! — раздался радостный голос Серёги — Всё как мы и мечтали!
— Ты может и мечтал, а я уж точно не этого хотел!
— Но ты же согласился! Я дважды у тебя спрашивал и ты дважды отвечал что готов, хоть прямо сейчас... — с лица вдруг друга резко сошло мечтательно-предвкушающее выражение.
— Да джинн меня загипнотизировал! — заорал я — Что за хрень вообще творится?! Что этому шайтану от нас надо?!
— Всего лишь платы за мои услуги. — наконец подал голос джинн
— Какого хрена! — заорал было Серёга, но джинн уже вовсю дымился и терял человеческие очертания
— Буква закона соблюдена — заулыбался потусторонний аферист — если у вас появится что-нибудь достаточно ценное, я попрошу это в уплату долга. А если вы не расплатитесь при жизни, будете ещё тысячу лет работать после смерти.
Джинн злорадно расхохотался и растаял в воздухе.
Глава 1: Теплый приём
Высоко в небе парил дракон. Огромные перепончатые крылья ловили потоки воздуха, четыре коротких лапы были плотно прижаты к чешуйчатым бокам. И пускай туловище рептилии по размерам и массе было соизмеримо с туловищем бегемота, в воздухе она держалась весьма уверенно. Впрочем в воздухе существо держали не только крылья. В его рогатой голове на уровне инстинктов таились знания, за которые все маги этого мира не раздумывая убили бы кого угодно. Одной своей волей дракон мог собрать из окружающей среды столько энергии, что и архимагу не снилось. И пускай использовать её он мог только поддерживая свой полёт и изрыгая пламя из зубастой пасти но мало какой архимаг согласился бы в одиночку вступить в бой с драконом — во первых в летящего дракона ещё попробуй попади, во вторых — энергия из заклинаний исчезала ещё на подлёте поглощаемая драконом.
Острый взгляд зверя был направлен вниз, в лес. Совершенно не задумываясь о природе своих способностей, хищник применял аурное зрение (или 'духовное око' как называют его маги) чтобы найти подходящую добычу. Наконец удача улыбнулась крылатому хищнику — среди странных куч мёртвых деревьев было много дичи. Выбрав жертву, дракон уверенно спикировал вниз, лапы разметали хлипкую преграду, а могучие челюсти сомкнулись на шее добычи. Дракон не раздумывая стал вырывать из туши большие куски мяса вместе с требухой и костями, глотая их целиком. Где-то в полумраке испуганно визжали и метались сородичи пойманной дичи но насыщавшийся хищник не обращал на них внимания — двухдневный перелёт через море здорово утомил его.
Ну а селяне в ужасе разбегались от разрушенного свинарника. Весть про появление дракона всполошила все окрестные деревни, в город двинулись ходоки и спустя неделю драконоборцы уже искали логово. Впрочем дракон ни о чём таком не догадывался — животное радовалось обретённым охотничьим угодьям и усиленно отъедалось. Но так не могло долго продолжаться.
Дракон отдыхал на лесной поляне развалившись словно сытый кот. Подкрадывавшихся рыцарей он заметил уже давно, раньше он уже видел таких существ но интереса к ним не проявлял. Впрочем и в этот раз он ощутил только лёгкую заинтересованность — у странных существ не было не зубов не когтей, а дракон не был голоден. Да и двуногая пища ассоциировалось только с большими птицами, которых было трудно ловить и острые перья которых кололи глотку. А эти странные существа к тому же с ног до головы были покрыты крепким панцирем, грызть который дракон не имел ни малейшего желания. Вот один двуногий хоронясь в кустах подбирался всё ближе, дракон заинтересованно повернул голову к нему как вдруг в кустах что-то вспыхнуло, громыхнуло. Шею и переднюю лапу, обожгло болью и дракон враз растеряв всё своё сытое благодушие выдал по кустам струю огня. Рёв пламени заглушил крики пары заживо сгорающих рыцарей, но это был ещё не конец. Сзади снова громыхнуло, боли дракон не почувствовал но на всякий случай развернулся и обдал лес огнём ещё и с другой стороны. Задействовав свою природную магию дракон взлетел над верхушками сосен, расправил могучие крылья и опалив лес ещё одной струей огня на прощанье полетел вглубь своих новых охотничьих угодий.
* * *
— Всё не так уж и плохо — утешал я себя окончательно отойдя от наркотического угара — вот был бы я как этот как его, король Мидас. Он тоже у джинна или у какого иного шайтана сверхспособность попросил. Всё в золото прикосновением превращать захотел, жаднюга. Вот и помер с голоду — золотая еда к совершенно несъедобна если кто не знает.
— Молчи и топай — обернувшись пробурчал Серёга.
Я машинально потрогал глаз. Вдвойне хорошо что я пожелал стать магом жизни — фингал полностью сошел за каких-то пол часа, причём безо всякого моего участия. И зачем дружбан так кипятится? Сам ведь виноват. Ну я конечно тоже хорош, но Серёга явно самый крайний. Хотя пытаться бить ему морду пожалуй всё же не стоило. Уже третий день мы топаем по лесу — вокруг только трава, какие-то папоротники и высоченные сосны. Местами попадаются мухоморы в два обхвата, а местная живность представлена какими-то сурками, мелкими пичугами и тучами мошкары. Если птицы только чирикают где-то в ветвях и лущат шишки, то мошкара доводит меня чуть ли не до белого каления — постоянно лезет в уши, нос и глаза. Не кусается а просто лезет. К счастью основная часть их летит на Серёгу — и моментально дохнет ещё в полуметре, сраженная какой-то некромантской уловкой — жизнь из них просто высасывается. Ну а мне гораздо хуже — магией жизни при желании тоже можно убить, вот только взрывающиеся на коже мошки раздражают ещё сильнее чем просто ползающие. Попытка заставить сорванный пучок травы издавать отпугивающий мошкару запах была неудачной — мошкаре хоть бы хны, а вот меня и Серёгу получившийся сероводородное амбре отпугивало вполне успешно. Проблема еды была решена ещё в первый же день — оказалось что Серёга тоже видит живых существ своим магическим зрением, но ему в отличие от меня хватало всего пары секунд чтобы остановить сердце сурка или зайца — некромант замирал, махал рукой а потом шел в кусты забирать добычу. Мои успехи тоже были впечатляющими — вековые сосны скрипя и стеная словно грешники в аду изгибались под невозможными углами и обрушивали свои верхушки на ничего не подозревающую добычу. Однажды мне даже удалось пришибить какую-то сонную крысу, но получившееся месиво из земли и костей не стали бы есть даже собаки. Попытки заставить деревья отращивать хватательные конечности или плеваться какими-нибудь шипами особого результата не принесли — первые долго и со скрипом формировались, а вторые летели куда угодно но только не в цель. Впрочем обработка мяса легла на меня — благо в своё время меня нещадно эксплуатировал дед, обучая драть шкуры с нутрий и разделывать кроликов. Хорошо что Серёга как любитель всего колюще-режущего всегда таскал с собой нож. К сожалению мясо которое мы жарили делилось ровно на две категории: полусырое внутри или обугленное снаружи. Причём результатом первых двух попыток было совмещение этих категорий. Ещё хоть соли бы...
Интересно мы действительно идём на юг, или кружим на одном месте? Очень надеюсь на навыки Серёги, я-то совсем ориентироваться не умею, разве что за пару дней наших скитаний чуток научился. Всё же понимание что мы оказались посреди какой-то тайги да ещё и в другом мире здорово прочистило нам мозги. После недолгих дебатов мы решили что оставаться на месте смысла нет, верней Серёга меня убедил что лучше бы нам откочевать куда-нибудь в тёплые широты. Мои вялые попытки заикнуться о необходимости разобраться с новоприобретёными способностями встретили стену непонимания — оказывается друг незнамо откуда "вспомнил" кучу всяческих заклинаний и ритуалов и рвался их все применить. У меня ситуация была гораздо хуже — никаких таинственных знаний в голове не всплыло. Вот только даже без использования второго зрения окружающий мир воспринимался как-то шире. Казалось что я стал видеть лучше, дальше и слышать какие-то звуки что не слышал до этого. Все прочие чувства тоже расширились, но стоило сосредоточится и это чувство пропадало. Никак не пойму к чему оно — наверно наделяя меня магией джинн схалтурил, ведь практической пользы от него не наблюдается.
Мысли роящиеся у меня в голове прерывались только особо наглыми мошками которых я поминутно сдувал и сплёвывал. Лес становился всё реже а мошки прибывали, судя по всему мы шли куда-то в низину. Уж не знаю как Серёга тут ориентируется, надеюсь мы как и планировали идём на восток, а не кружим на одном месте. В толпе гнуса стали попадаться больно кусающие комары, увы — чем больше сырости, тем больше гнуса и комаров, а мы судя по всему выходим к болоту. Порывшись в карманах я достал пачку сигарет — жаль, осталось всего две штуки ну да ладно. Мошкара шарахнулась от дыма, но налетела сразу же как только сигарета закончилась. Вот интересно а дым от сухой хвои её отпугивать будет? Надо бы попробовать... Странно, только подумал и сразу почувствовал запах горелой хвои. Стоп.
— Серёга, ничего не чувствуешь?
— Нет, а что должен?
— Ну, горелым вроде тянет.
— Не, у меня насморк. Будем ночевать — повалишь сосну, сделаешь шалаш. И подлечишь ещё.
— А кофе в постель тебе носить?
— Знаешь, я бы не отказался.
Наши дружеские подначки были прерваны громким треском кустов. Через них проламывалось что-то большое. Очень большое! Переключившись на видение жизни я увидел силуэт живого существа о четырёх ногах, примерно полтора метра высотой. И оно ломилось прямо на нас! Ближайшее дерево повинуясь внушению согнулось под прямым углом и хлестнуло верхушкой по существу. Движение деформируемой древесины сопровождаемое поистине инфернальным скрипом нашло свою цель. Раздался громкий свиной визг и кусты проломил здоровенный вепрь. Похоже удар деревом хоть и достиг цели но должного эффекта не произвёл — на спине и филейной части животного не было никаких следов. Я разглядел это за те пару секунд которые понадобились вепрю чтобы скрыться в подлеске.
— Ничего себе свинка! — в руках Серёги медленно угасала сфера серого цвета — Если вепрь из мифов о Геракле был таким же, то я только что его неимоверно зауважал!
— Да, когда я представляю сколько мяса от нас убежало то тоже проникаюсь уважением. Не удивлюсь, если армия зла местного Чёрного властелина разъезжает на таких тварях.
Слева раздался треск, затем справа. Олени? Но почему-то поголовно безрогие. Я сконцентрировался. Подлесок стал заплетать ноги оленям, и я даже протянул руку вперёд чтобы поточнее уронить дерево на обездвиженную дичь. Сейчас, вот сейчас...
— Не стой столбом! До тебя ещё не дошло?! Лес горит!
Екараный бабай! Я наконец-то сопоставил все факты и бросился догонять Серёгу. Дымом тянуло всё сильнее, изредка то слева то справа проносились перепуганные животные. Даже удивительно, сколько здесь всяких косуль-оленей. И как нам они до этого не попадались? Наверно не зря друг всё время ненавязчиво просил меня наконец заткнутся. Теперь мы пёрли напрямик, то и дело путаясь в подлеске. Это продолжалось целую вечность — минут десять, не меньше. Дым всё сильнее мешал дышать, спину уже ощутимо припекало. Серёга на своих длинных ногах уже оторвался от меня метров на двадцать. Внезапно, наш путь преградил здоровенный овраг. Когда я только начал спуск Серёга был уже на противоположном склоне. Достигнув вершины он обернулся и заорал:
— Денис хватит копаться, быстрее!
Угу, куда уж быстрее. Это Серёга у нас спортсмен, а я как бы, совсем наоборот. Если бы не магия жизни я бы уже сдох — как в прямом так и переносном смысле. Лёгкие-то уже огнём горят, а ноги истыканы какими-то колючками.
— Беги, беги! Я догоню! — крикнул я.
Серёга скрылся из виду, а я продолжил спуск. Кое-где склоны оврага пробили корни каких-то лиственных деревьев, корни изгибались под различными углами и вдобавок были покрыты мхом. С одного такого корня моя нога и соскользнула. Не убегал бы я в такой панике — отделался бы очередным ушибом, однако нога попала меж двух других корней, а я так разогнался что ни о каком торможении не могло быть и речи. Кость сказала 'Крак!' а я завыл от жуткой боли и кубарем покатился на дно оврага. Не знаю сколько я там корчился — минуту или все пять, но в конце концов взял себя в руки. Овраг был полон дыма, и с каждой секундой всё больше походил на духовку. Рёв пожара всё нарастал. Почти теряя сознание от боли я заполз в ручей, и привалился спиной к берегу.
Мой взгляд шарил по склону оврага — деревья уже пылали и вовсю сыпали искрами — а искры несомые ветром сыпались как в овраг так и на деревья на другой стороне. Это плохо — в голове стали всплывать выпуски новостей, где вещали про то как верховые пожары разгоняются едва ли не до полусотни километров в час, и форсируют водные преграды до сотни метров. Серёга хоть и спортсмен но от пожара далеко не убежит, надеюсь мое предположение о болоте окажется верным, или другу точно хана. Хотя я могу помочь ему даже сейчас... Со скрипом заглушившим рёв пожара горящие деревья стали ложится на землю, те что уже основательно прогорели просто ломались и падали. Деревья на другой стороне тоже стали пригибаться, ну а я напрягался как только мог пытаясь уложить как можно больше леса. Надеюсь, Серёга не стал возвращаться за мной как герой второсортных американских боевиков, иначе его запросто могло придавить моими же стараниями. Нет, друг у меня умный и то чего я тут наворотил даст ему фору — низовой пожар даже при сильном ветре не может сравнится с верховым. Самому бы не изжариться...
Всегда всё может стать ещё хуже — эту простую истину я уловил ещё лет пять назад, когда отдыхал в летнем лагере. В первый же день нас накормили подозрительным супом, и слипшимися макаронами Пищевое отравление сделало мне очень больно и неприятно, я решил что хуже уже не бывает. Когда оказалось что траванулись почти все, а сортир очень мал я решил что теперь точно хуже некуда. Я зарёкся загадывать что хуже не будет только тогда, когда пышущий перегаром санитар стал промывать мне желудок. Вот и сейчас, я бреду по обугленным останкам бурелома, опираясь на посох и шатаясь как маятник метронома, но утешаю себя мыслью что могло быть хуже. Пожар удалось пересидеть почти без повреждений — ну не считая лёгких ожогов лица, ну и одежда после сидения в ручье превратилась в грязное тряпьё. Лечение перелома продлилось до вечера, но израсходовало едва ли не все силы организма. Ночь я провалялся в каком-то оцепенении даже не сняв мокрые шмотки, а утром с удивлением обнаружил что одежда высохла, а воспаление лёгких почему-то не началось.
Из оврага вылезти получилось далеко не сразу — меня шатало даже на четвереньках, а земля уезжала из-под ног как в прямом так и в переносном смыслах. Мыслил я тоже не вполне здраво — магию догадался применить только съехав на дно в третий раз. Магия жизни откликнулась легко и естественно, но со странной слабостью ничего поделать не могла. Ну, не мытьём так катаньем! Сырые корни за пару минут пробили землю и сложились в подобие ступеней — я даже перила с одной стороны вырастил. Поднимаясь по лестнице я наконец всерьёз задумался об аспектах своего дара. Если мне удалось за пару минут сотворить такое с древесиной, то что я смогу сделать с живой плотью? Лечил себя я медленно и осторожно, ужасно боясь что кость неправильно срастётся. Однако что будет если я попытаюсь воздействовать на живую плоть также как и на древесину? Опыт с взрывающимися мошками у меня уже был, но что если я попытаюсь взорвать что-нибудь побольше? Впрочем ладно, это не к спеху да и опыт ставить не на чем. Главный вопрос — как не свернуть ноги в том буреломе который я наплёл? Следующий час ушел на выращивание посоха (в конце концов, какой я маг без посоха-то?). Бурелом основательно прогорел, но вот корни на глубине свыше метра повреждений не понесли — вот оттуда я и взял материал. Оказалось что выращивать новую древесину гораздо сложней чем управлять готовой — посох рос медленно, но в результате получился очень прочным — волокна древесины как и задумывалось получились невероятно плотными — где-то читал что железное дерево именно потому такое железное. Вот только весил посох килограмма три при том что был пустотелым аки бамбук. С одной стороны дрына осталось полдюжины корявых корней сантиметров двадцать в длину. Сам дрын был прямым, длиной метр с половиной и покрытым гладкой серой корой. В другом зрении он оказался пропитан жизнью гораздо сильнее чем обычная древесина, но совершенно не гнулся — видимо это расплата за прочность.
