Крылатая Змея Сакуры v3.0

— Понятия не... а, нет, стоп. Остановить сердечный приступ Сакуры Харуно.

О, я вспомнила свою новую фамилию!

Нет, я не такая уж поборница честности и соврать могу. Если бы я знала, что врать! Но что может оправдать захват тела? А по местным традициям? Можно, конечно, сказать, что я великий маг, меня призвала сама Сакура, чтобы очаровать своего принца пафосного облика, и я это сделаю несмотря ни на что.

Звучит забавно. Но вероятность проката не выше, чем у правды, так что пусть так. Не так обидно будет.

— Это её тело?

— Да.

Какаши помедлил. К слову, о том, откуда у двенадцатилетней спортсменки сердечный приступ, он не спросил. Видимо, уже обыскали комнату и нашли бутыль с запиской. Кто бы другой сказал бы, что не надо было оставлять улики... Но это смотря с какой стороны взглянуть. Всем и так известно, что я — не Сакура, значит, эти вещи могут помочь доказать, что как минимум я её не убивала, она сама.

— Приступ остановила?

— Да.

— Плата — жизнь?

— Что?.. — я на мгновение аж обомлела. — Нет! Конечно, нет!

— Почему тогда ты жива, а она — нет?

— Понятия не имею.

— Ты вообще что-нибудь знаешь?

— Да. Откуда взялась жизнь на Земле, к примеру. Или почему люди бывают злые.

— Ты понимаешь, что я сейчас могу тебя убить? Как лазутчика?

Не поверил.

— Вполне, — я постаралась не выдать беспокойства, скользнувшего в сердце. Я не хотела снова умирать.

— Тогда почему не говоришь мне то, что я хочу услышать?

— Потому что это уже не будет правдой.

Какаши опустил голову, помедлил.

— Для невинной девочки, случайно оказавшейся в чужом теле, у тебя слишком защищённый разум.

— Я не использую щиты, — нахмурилась я, мысленно проверяя себя.

Ментальные щиты используются и в эзотерике, и в психологии, чтобы оградить собственную психику от чужого влияния. Поставил между собой и собеседником каменную стену и шиш тебя его слова заденут. Но мне не нравится эта концепция сама по себе. Предпочитаю сражаться с противником на равных в интеллектуальном поединке, а не прятаться за глухими преградами.

Щитов, как и следовало ожидать, не обнаружилось.

— Возможно, под защитой вы что-то другое имели в виду?

— Тебя не волнует, что мы пытались залезть в твой разум? — уточнил Какаши. Его единственный видимый глаз стал заметно круглее.

— Мне нечего скрывать. А так я бы могла показать, что действительно не имею никаких намерений навредить, и действительно попала и в это тело, и в этот мир случайно.

— Менталисты могут не только читать мысли, но и изменять их.

— И что, могли бы превратить меня в послушную марионетку? Да вы и сейчас можете! У вас все карты в руках, я полностью беззащитна! Расскажите, какие вы хорошие, какие враги плохие. Дайте мне удобное место для записывания иномирных знаний, с вкусной кормёжкой. Дайте лучшего друга, чтобы не скучала, и попугайте врагами за стенами.

— Ты вообще нормальная? — в голосе Какаши слышалось большое сомнение.

— Так вы же явно не знаете, что со мной делать! Вот я и подсказываю идеальный вариант. Давно хотела, кстати, спокойное местечко, чтобы книгу написать, и никто не доёбывался. А, ну да, можете меня ещё убить. Тогда совсем никаких проблем.

Какаши застонал. Хороший он мужик, понять меня пытается, слушает, мозгами скрипит. А кто бы другой уже прижал меня к стенке и давай колотить об неё головой, пока я понятные его крошечному мозгу фразы не выдам.

— Ты должна снять ментальные щиты и дать себя проверить.

Кажется, поспешила с выводами.

Я вздохнула:

— Давайте не забывать о манерах. Как вас зовут?

— Хатаке Какаши, Копирующий ниндзя, джонин Конохи.

— Как всё сложно... Хатаке Какаши. Что из этого имя, что фамилия?

— Хатаке фамилия.

— Копирующий ниндзя. Что копируешь? Документы?

— В том числе, но так же техники.

— Джонин?

— Ниндзя высшей категории.

— Коноха?

— Конохагакуре но Сато, Деревня, Скрытая в Листве. Место, в котором мы находимся.

Я собрала в кучку все эти титулы и пришла к выводу, что мой собеседник крут.

— А как тебя зовут?

— Понятия не имею. Личностная память не подгрузилась. На запрос об имени выскакивают различные варианты, но я точно знаю, что это имена книжных персонажей.

— У тебя нет личностной памяти? Как же ты можешь так вразумительно реагировать?

— Чтобы писать не обязательно в каждый момент времени помнить, как ты учился держать ручку.

— Ты потеряла память, тебя это совсем не беспокоит?

— Нет. Моё восприятие времени использует прошлое как ресурс, как базу данных для подбора примеров. Прошлое не является основой для моей личности, а вечное всегда со мной*.

— Что за бред ты несёшь? — Какаши страдальчески на меня посмотрел.

— К тому же у меня есть личностная память Сакуры. Логично, мозги-то её. Странно, что личностная матрица и академические данные переписались... впрочем, они занимают не так уж много места, в отличие от памяти.

— Короче, убить я тебя не могу...

— Не стоит об этом говорить пленнику...

— Тиха! Убить я тебя не могу, выделить комнату с охраной для исполнения твоей мечты о написании книги — тоже. Будешь притворяться Сакурой.

— Я же так похожа на двенадцатилетнюю девчонку, которая убилась от любви к парню, который даже девочками не интересуется...

— У неё было лёгкое раздвоение личности. Будем считать, что произошла смена ведущей личности и поэтому ты такая странная.

— О, альтер-эго. Скрытые желания, подавленные эмоции. Это мне нравится...

— Отдохни пока, мы составим план занятий.

Сказав это, Какаши поспешил удалиться. Мне кажется, или я ему мозг нечаянно выклевала?

Ладно хоть было что клевать...

* * *

Итак, Коноха... никаких ассоциаций. Вообще память Сакуры активируется визуальными образами, а не словесными. В местной каталажке она, разумеется, не была. Какаши, по ассоциациям, пусечка, которого, теоретически, надо бояться и уважать, но чаще хочется стукнуть или погладить. И это не мои ассоциации, если что! Я-то замечаю, что под свитером из мягкого материала у него стальные мускулы.

Вообще, было страшно. Страх смерти, боязнь неизвестности. Да, блин, паника! Но мне некуда отсюда бежать, так что, инстинкт «бей или беги», давай потише, не мешай мне думать.

А подумать было о чём. Меня не убили, не пленили и вообще обещают запихнуть на то же место с нелепой отмазкой. Хотя безопаснее было бы всё-таки грохнуть, а выгоднее — вытащить все мои знания под плотным колпаком охраны. Значит, Какаши не хочет, чтобы замену обнаружили. Ну, это если судить по меркам параноидально-меркантильной европейской культуры двадцать первого века. Какие ещё варианты?

Бескорыстный пацифизм и уважение ко всему живому? В топку, мы не в храме и ловушки в собственной комнате Сакуры опровергают.

Э-э-э... Попаданец считается вестником удачи? Предали бы огласке. Хотят заграбастать удачу себе? Опровержений не найдено. Совпадает с «не хочет, чтобы замену обнаружили».

В принципе, попаданец имеет преимущество уже от того, что он является продуктом другой культуры, других жизненных установок и взглядов на вещи. Он может выучить принципы местных — материала хоть отбавляй, но он сам останется для них достаточно непредсказуемым и непонятным.

Думай голова, думай. Какаши внезапно воспылал ко мне родительскими чувствами и хочет защищать? Тон голоса в начале разговора намекает, что нифига не воспылал.

Так, стоп. Любому явлению можно подобрать бесконечное множество объяснений. Нужен критерий отсева. Я прикрыла глаза, размяла шею, уселась поудобнее. Это я там, стою напротив клетки, смотрю на ученицу, вместо которой какая-то непонятная хрень. Я выше, сильнее, проворнее. В руках мощь, за плечами — опыт. На лице — маска. И вся эта мощь не помогает понять, почему Сакура смотрит чужими, холодными глазами. И чьими глазами она смотрит.

А я попыталась посмотреть на разговор его глазами. У-у-у. Демон, трикстер, точно издевается. Но вот в момент, когда я начала предлагать варианты моего пленения и убиения... просто взрослый человек в сложной ситуации, у которого нет никаких козырей в рукаве. Особенно последнее ехидство хорошо вышло, очень по-человечески. И очень беспомощно. Возможно ли, что Какаши мне просто посочувствовал и решил сначала присмотреться?

Вообще, как ни странно, да. Человек взрослый, опытный, реакцией «убить всё непонятное» не страдает. Как явный враг я себя не показала, зачем лишнюю кровь проливать? И так уже Сакура пострадала. А если я такое же отчаявшееся, сильно и, одновременно, беспомощное...

...это может стать неплохим ключом к взаимопониманию.

*Темпористика, базовая вечность, творческое прошлое.

Глава 3. О времена, о нравы!

— И что это типа было? — поинтересовалась я, поднимаясь с пола.

Меня привели в большой зал, напоминающий неуловимо школьный спортивный, и что-то сделали, чтоб я упала. Какаши при этом смотрел выжидающе и чуточку удивлённо.

До чего же выразительный у него глаз!

Стоило мне подняться, как снова уронили лёгким толчком в плечо.

— Ну хоть скажи, чего ты пытаешься этим добиться, — проворчала я, поднимаясь.

Толчок.

Я легла на спину и сложила руки на груди. Какаши усмехнулся, подпрыгнул высоко, завис надо мной... и начал снижаться, целя кулаком мне в голову.

Мамочки!

Я зажмурилась. Голова подпрыгнула, от ударной волны, ушедшей в камень.

— Ты драться будешь, нет? — спросили у меня.

— А-а-а, так вот чего вы от меня хотите! — я осторожно приоткрыла один глаз. — А с какого это перепугу я должна уметь драться? Да ещё и врукопашную?

— Чо?

— Не, ну я понимаю, что у вас тут такая культура битвы... Но у нас врукопашную дерётся только тот дебил, который посеял автомат, нож, сапёрную лопатку и в чистом поле, где нет ни одного подходящего камня или палки, встретил другого такого же дебила, который потерял автомат, нож, сапёрную лопатку...

Встретив полное непонимание в глазу напротив, я пояснила:

— Автомат — это оружие такое. Сапёрная лопатка — это полевой-походный инструмент, которым можно и стукнуть. И его ещё метнуть можно. Ну, типа куная. Да.

Какаши разогнулся, прикрыл лицо рукой, глубоко вздохнул.

— То есть, без оружия ты драться отказываешься? — уточнил он после паузы.

— Кулаком же бить больно! Третий закон механики — с какой силой ты бьёшь по стене кулаком, с такой же силой стена бьёт тебя по кулаку! Зачем мучиться, если можно взять палку, камень, кастет, кинжал, меч...

— Ты Саске врезала! — простонал он.

— Так то была не драка, а форма общения!

— Ксо. Ладно... Ладно. Допустим, тебе надо меня убить. Что ты будешь делать?

— Задумаюсь, а действительно ли мне нужно вас убивать или можно договориться.

— Договориться нельзя, нужно убить.

— Ну... вы сильнее, быстрее и опытнее. В рукопашную точно нет, я все пальчики об вас сломаю. Да и с мечом у меня больше шансов саму себя зарезать. Пойду и договорюсь с кем-нибудь сильным, чтобы убили вас за меня.

— Нет времени, я тебя уже увидел и определил как врага.

— Ну... умирать, наверное, буду. А чо?! Нет, ну было бы оружие, могла бы ещё удачу попытать, в конце концов как бы ты ни был крут, а железяка в печёнке здоровья не прибавляет. Умела бы я так круто прыгать, может быть попыталась бы убежать и заманить в ловушку. В специально заготовленную или в естественную ловушку рельефа. А так-то я что сделаю? Ну проклясть могу попытаться, но я понятия не имею, сработает ли это в вашем мире.

— Проклясть? — внезапно заинтересовался Какаши. — Это уже что-то. Давай проверим, как оно работает. Можешь проклясть, к примеру, этот кунай?

— Почему бы и нет? Только вы его на всякий случай в руках не держите.

Какаши хмыкнул и небрежным жестом загнал его в мишень на противоположной стороне зала. Ути-пути, какой показушник. Я сформировала мысленно маленький чёрный шарик и вселила его в кунай так, что при попытке прикоснуться к нему из рукоятки выстреливали длинные чёрные иглы.

— Всё, — сообщила я.

Какаши посмотрел на кунай. На мгновение приподнял свою повязку. Хмыкнул. Прыжком приблизился. Взял кунай. Отдёрнул руку.

— Гендзюцу.

— Искусство иллюзий? Прикольно.

Сама я визуализации использовала как интерфейс общения с собственным подсознанием. Оно речь плохо понимает, нельзя ему сказать: «Ты, а ну тссс! Хорош бояться!» — точнее, сказать-то можно, но эффекта не будет. Однако если представить страх в виде чёрной дымки и вытолкнуть его из себя — страх действительно уходит.

— Нападай на меня со всеми иллюзиями, которые только можешь себе представить, — скомандовал Какаши.

— Уверены? Я ведь и больно могу сделать... — Шиноби наградил меня страдальческим вздохом. — Ну ладно, ладно.

Я представила огромное вращающееся конусообразное копьё из чёрной-чёрной энергии, представила Какаши, у него как раз там дырка под рёбрами слева была... Копьё, дырка — пдыщ!

Какаши схватился за грудь, тяжело закашлялся и упал на колени. Но не успела я что-то с этим копьём сделать, как он сложил из пальцев какие-то фигуры и кашель прекратился.

— Неплохо, — проговорил он, поднимаясь. — Тайдзюцу всё равно придётся подтянуть, но я уже испугался, что ты совсем безнадёжна.

— Я не буду бить людей голыми руками.

— О, ками... Давай поработаем над бегом и уклонением, а там посмотрим.

— Нет, ну я не капризничаю! Просто как проще убить противника, голым кулаком или острой железякой?

— Хочешь меч?

— Ну... да.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать... Посиди тут пока, я приведу другого учителя.

— Эй, между прочим, я тоже стараюсь адаптироваться! И у меня тоже голова болит.

— Так учителя не приводить?

— Полчаса отдыха, еды и пишущие принадлежности? У меня просто в голове все мысли не укладываются.

— Можно будет потом почитать?

— Ну... если расшифруете. Не уверена, что смогу писать вашими иероглифами.

— Так, давай полчаса на еду и придёт другой учитель. Сама с ним разберёшься насчёт письменных принадлежностей.

— Хорошо, согласна.

* * *

Другой учитель оказался молодым улыбчивым парнем с каштановыми волосами, собранными в высокий встрёпанный хвост на затылке. Умино Ирука, Ирука-сенсей. Я его помнила, он был учителем в Академии и умудрялся присматривать за целым классом непоседливых детей, умеющих скакать по стенам.