Крылатая Змея Сакуры v3.0

«Крытлатая Змея Сакуры»

Содержание:

А смерть-то мы и не заметили

Деликатесный мозг

О времена, о нравы!

Непоседу забыли

Начиная с азов

Немного про крутость

Гендзюцу

Земные дела

Чужими глазами

Игры с восприятием

Вперёд, к приключениям!

Тревоги

Мечты и рассуждения[Среда]

Само собой разумеющееся[Четверг]

Торги[Пятница]

Подготовка[Понедельник]

Абстракция[Вторник]

Глава 1. А смерть-то мы и не заметили

Я открыла глаза и сразу поняла, что что-то не так. Это походило на осознанный сон — чувство нереальности реальности, узнавание незнакомых вещей. Откуда-то я знала, что эта бежевая наволочка, на которую я сейчас смотрю, была прополощена в отваре ромашки. Для запаха и антисептики, кажется.

Но как бы в привычной мне реальности для этих целей используется химический ополаскиватель.

На обычный сон это также не было похоже. Слишком хорошо я чувствовала, как одеяло ко мне прилегает, предметы не исчезали, стоило мне отвести от них взгляд. Проверка на сон. Пальцев десять, на ногах тоже десять... А, а симпатичные ножки-то! Мускулистые. Я спортсменка?..

На пробу я попыталась сесть на шпагат. И мужской, и женский у меня вышли без труда, и даже разминка не понадобилась, как не требуется обычным людям разминка, чтобы просто поднять руки.

Хм...

Это явно была реальность. И явно не моя. В голове стоял громкий гул, заглушающий логические построения. Я весьма смутно помнила, кто я и как меня зовут. Не помнила ни своего предыдущего имени, ни нынешнего. Попадание в другой мир казалось мне одновременно чем-то таким особенным и совершенно нормальным и обыденным.

Я не боялась того, что просто сошла с ума. Если это действительно так, то это не моя проблема, а окружающих. Я технически не могу принимать здравые решения, если у меня сломан мозг. Так что принимаем за рабочую версию, что я не сошла с ума, а в психушку меня отправят как-нибудь без моего участия.

Я встала, подошла к зеркалу, разглядывая своё новое лицо. Ух ты! А я симпатяжка! Глазища-то какие зелёные, а уж цвет волос!.. Интересный тепловой контраст между нежно-персиковой кожей и розовыми волосами с холодным подтоном. Насколько я помню, пигментация волос зависит от сочетания двух видов меланина, красного и чёрного, плюс серовато-белая структура самого волоса. Такого оттенка розового ими добиться просто невозможно, максимально близкий вариант — пепельно-оранжевый, цвет светло-рыжих.

Я крашенная? Да, вроде, не похоже... Брови темнее, но тоже малинового оттенка. Да и волоски на руках бледные, но розоватые.

Прикольно. Найдено физиологическое отличие. А хвоста у меня нет? Жаль...

В дверь постучали. Я замерла, не зная, что делать, и кто это мог быть.

— Сакура! Вставай! На тренировку опоздаешь! — громко и недовольно проговорил женский голос. — Если твой сенсей опаздывает, это ещё не значит, что ты не должна приходить вовремя!

— Уже иду! — крикнула я в ответ.

Сакура — моё имя, логично. Как ещё назвать розоволосого ребёнка? Сакура, сенсей — Япония. Как минимум некий альтернативный аналог страны восходящего солнца. Комната обставлена вполне по-европейски, на столе рядом с карандашом лежит кисть для иероглифов. Не средневековье, это хорошо... Япония вообще страна добланутая на европейский вкус, пусть хоть будет не самый консервативный вариант.

Тренировка — угадала со спортсменкой.

Я пошла заправлять кровать — вся комната выглядела такой аккуратной, что мне стало совестно оставлять её вот так, — и наткнулась на бумажку. Корявыми иероглифами, кое-где расплывчатыми была написана... кажется, предсмертная записка. Мне пришлось пару минут вглядываться, прежде чем я опознала каждый иероглиф и смогла сложить их в общую картину. Я, или прежняя хозяйка тела, признавалась в любви некому парню и сообщала, что не может больше терпеть его игнорирование, пусть хоть так он обратит на неё внимание.

Я зажмурилась, щеки опалило жаром. У-у-у, это самое ощущение, когда глупости творят другие, а стыдно тебе. Убиваться из-за парня? Да ну к чёрту. Идёшь, берёшь за яйца и трахаешь. Если сильно сопротивляется и даже после основного действа пытается сбежать — та ну его в бездну, пойду кого-нибудь менее заморочливого найду.

Рядом с запиской лежал пузырёк из тёмного стекла. Чужая память подсказывала, что это местный стимулятор, раз эдак в сто-двести сильнее кофеина. Его перед употреблением полагалось разбавлять, пара капель на стакан, но пузырёк был пуст, а никаких стаканов рядом не было. Словить сердечный приступ от сего зелья— как нечего делать.

Я смутно припомнила боль в груди и нехватку дыхания. А, точно, сон! Была у меня теория, что во сне люди не просто видят обрывки произошедших за день событий, а путешествуют между мирами, вселяясь в людей, которые находятся в затруднительной ситуации и невольно зовут на помощь. Все эти люди, у которых внезапно открылось второе дыхание, вдруг появились небывалые силы, осенило неожиданным пониманием — всё это те, кто призвал себе наёмника сна. Невольно.

Забавная теория, заставляющая относиться ко сну серьёзнее, не пренебрегать им и происходящим в нём. Теоретически, рассматривался вариант полного переселения, но для этого надо во время миссии впасть в кому или даже умереть.

Я почесала в затылке. Ничего такого в упор не вспоминалось. Могла ли я проворонить собственную смерть?..

Да запросто, вообще-то.

* * *

— Сакура! Ты уже ушла? — послышался за дверью оклик.

Я замерла, застигнутая врасплох. Совсем забыла про тренировку, задумавшись. Я и так подумать-помечтать не дурак, а тут новый мир! Тут каждая деталь вызывает аналитический ступор!

— Могла бы и попрощаться перед уходом, — проворчала женщина чуть тише. Послышался удаляющийся скрип половиц.

Фух, пронесло!

Должно быть, у нас большой дом, раз я могла бы выйти из него, не потревожив... мать? Сестру? Бабушку? Нет, голос не старческий. И нет, почему-то чуется, что дом совсем небольшой. А почему обувь не рядом с выходом, а под окном? И аккуратно там стоит, рядом с небольшим ковриком. Я подошла к окну. На подоконнике чисто, на карнизе — натоптано. Этаж второй. Никаких видимых путей, вроде каркаса для садового вьюнка или водосточной трубы нет.

Загадочно.

Краем глаза я заметила какое-то странное движение. Повернулась. Там кто-то с ловкостью блохи скакал по стенам и крышам. Люди внизу не обращали на это ровно никакого внимания. М-да. Другой мир, что. Кажется, я должна уметь скакать также.

Что-то проверять не хочется...

Я отошла от окна, задёрнула шторы, и тут мимо меня просвистело что-то острое. Я даже отреагировать не успела, только глазами хлопнула. В стене оказался явно метательный нож — нет удобной ручки, зато есть кольцо. Через секунду вспомнила, что это называется кунай. И что конкретно этот — старый, прошлогодний, когда у той меня была рука меньше. Сейчас он мне не подходит, и я приспособила его для ловушки.

Спасла меня от второй глупой смерти за день моя заторможенность. Я вспомнила, что надо задёрнуть шторку только когда отошла, а подходить стало лень, вот и дёрнула из неудобного положения.

Мне надо выпить.

Я переоделась из пижамы в малиновое платье — цвет-усилитель тона волос, — и короткие лосины. Разрезы чуть ли не до пояса, хрен ли. Панцу прикрывать надо. Я бы предпочла что-нибудь поскромнее, кимоно там, но что-то мне подсказывало, что такие вульгарные разрезы на платье двенадцатилетней девочки зачем-то очень нужны.

Затем я уселась на кровать и задумалась. А что делать-то? Вообще-то у меня есть жизнь там, в прошлом мире, незаконченные проекты. Которые, между прочим, могут существенно повлиять на жизни других людей. Вероятность, что я накосячу и не смогу убедительно играть влюблённую мелкую девчонку — сто процентов. Вероятность, что я не впишусь в местный коллектив — сто процентов. Я и на родной-то Земле не вписывалась, а там у меня целая жизнь была, чтобы приспособиться.

Но как переместиться обратно? Силой воли нихрена не получилось, спать не хочется, медитация помогает. О-кей. Значит, придётся приспособиться к местной жизни хотя бы до тех пор, пока не найду путь назад. И надеяться, что меня до этого момента не убьют... Что, кстати, вполне вероятно — боевое оружие и смертоносные ловушки в комнате маленькой розоволосой девочки намекает на уровень безопасности мира.

Пойти на тренировку, что ли? Извиниться там за опоздание... тем более, сенсей сам опаздывать любит, по словам той женщины. Я напрягла извилины. Вспомнила место встречи. Вспомнила маршрут. Маршрут был проложен по крышам. Как прыгать по крышам — не вспомнила.

Да ё...

Досадливо цыкнув, я надела обувь — сандалии на твердой плоской подошве, — отодвинула шторку, залезла на подоконник. Всего-то второй этаж, с такой высоты я сама прыгать умею. А тут тело тренированное, убиться совсем не должна. Раз, два... а, может, всё-таки тут посидеть? Угу, размечталась. Три!

Приземлилась я вполне удачно, тело привычно погасило инерцию. Ничего не отбила и даже кувырка не понадобилось. Красота. Так, в каком направлении я там должна была скакать?.. Ага.

На место встречи на мосту я вышла без необходимости прыгать по крышам, хотя пришлось обогнуть один участок, неудобно огороженный забором. А там уже были мои сокомандники.

— Сакура-чан, ты почему опаздываешь?! — возопил шебутной светловолосый парнишка в оранжевом комбинезоне.

Фак мой вкус...

— И почему ты без хитая? — продолжал допрашивать он.

Если бы он не указал мимолётно на свой лоб, я бы ни за что не догадалась бы, что это такое. А-а-а... фиговина с символикой. Кажется, у меня такая на столе лежала, но я не добралась до неё во время обследования комнаты.

— Забыла, — ответила я. А что тут ещё сказать?

— Хм... — подал хмык второй парень, бросив на меня мимолётный взгляд.

У моих глаз случился оргазм. Сознание отмечало идеальные пропорции лица и безупречное сочетание цветов, а глаза становились масляными и влюблёнными. Идеал лаконичности и элегантности!.. Я прикрыла глаза и коснулась кончиками пальцев лба. Ну, хоть понятно от чего оригинальная Сакура так убивалась, что аж убилась. Делая скидку на возраст — вполне понимаю и прощаю. Однако... сфотографировать, поставить в рамочку и... всё. Страшно подумать как такая внешность, точнее, сопряжённое с ней внимание, могло повлиять на характер.

— Сакура-чан, ну ты чего-о-о? — заныл блондин.

— Наруто, не шуми, у меня голова болит, — одёрнула я его.

Наруто, точно, так его зовут. А второго — Саске. А, вот что значили те иероглифы, что я так и не смогла расшифровать. А нашего тренера зовут... Какаши! Какаши-сенсей! Вот.

Наруто неожиданно аж затих — как-то сразу вспомнилось, что он неугомонный и незатыкаемый, — Саске бросил на меня ещё один острый, внимательный взгляд, но на этот раз не разразился даже хмыком. Я подошла к перилам моста и взглянула на воду.

Ну нахрена мне это всё?..

Наруто пыхтел, сопел, ёрзал, но действительно старался не шуметь. Саске расслабленно прислонился к перилам и делал вид, что ему всё ни почём, однако периодически бросал на меня внимательные взгляды. Так «зырк» — мурашки по коже, невинный расслабленный вид. «Зырк» — мурашки по коже, «Это вообще не я». «Зы-ы-ырк»!

Я сжала руки на перилах. Если я ему сейчас врежу, то точно спалюсь. Я же в него как бы типа влюблена...

«Зырк!»

Твою ж мать, может с угроз начать?.. Что это у него за взгляд-то такой, что прям спиной чувствуется?..

«Зы-ы-ырк...»

— Саске, щаз врежу, — пригрозила я, не поворачивая головы.

— Хм?

— Сам знаешь за что.

— Пф.

«Зырк».

Ками, где бы мне взять терпения?

«Зырк».

Я спокойна. Я спокойна как эта река, как безмятежная трава, как деревья, покачивающиеся на ветру...

«ЗЫРК».

«ПДЫЩ!»

Я стояла взбешённая и с дёргающимся глазом над поверженным парнем. Видимо, удар застал его как раз когда он отводил взгляд, так как защититься он не успел вовсе. А я как бы помнила, что Саске крут.

Наруто заржал так, что на ногах не устоял.

— Я спокойна, я спокойна, — проговорила я как мантру, глубоко вздыхая.

Конспирация? Какая конспирация? Я вам не шпионка, чтобы держать хладнокровие в любой ситуации, а методичные тыканья палочкой, пусть и нематериальной — выводят из себя только так.

«ЗЫРК».

Взгляд вышел очень внимательным, острым. По спине пробежался нехороший холодок. Слишком серьёзным и расчётливым был этот взгляд.

— Ты в порядке? — заботливо поинтересовалась я. — Извини, я сегодня встала не с той ноги.

— Не с той ноги, ыыыыы! — продолжал ржать Наруто, дрыгая в воздухе ногами.

— Привет всем, — на перила приземлился седоволосый мужик, единственный видимый глаз которого не казался таким уж морщинистым. — Сакура, можно тебя на секунду?

— А? Да...

И мир куда-то уплыл.

Глава 2. Деликатесный мозг

Очнулась я уже за решёткой. Что и следовало ожидать. Порывшись в мозгах, я осознала свои ошибки. Во-первых, хитай — это не просто неудобная бандана с металлической бляшкой, но ещё и символ деревни. Явиться без неё — это всё равно что явиться голой. Невозможно совсем забыть одеться. Невозможно забыть хитай.

Во-вторых и в-третьих, Саске. Он вообще-то -кун и девочки его не бьют. Рука не поднимается, и дыхание спирает ещё до того, как замахнёшься, ага. Ну, а что Какаши-сенсей не опаздывает, а читает где-то неподалёку в кустах свою порнушку, это ещё Сакура подозревала.

Я встала, осмотрела свою камеру — тесновато, но чистенько. Нужник, кровать, решётка, ничего лишнего. Решётка на всю стену, добротная, но никакой интимности во время справления нужды. Окон нет, вентиляции нет, замка нет, фиг поймёшь, как оно открывается.

Я лениво почесалась. Будем ждать.

Через некоторое время пришёл Какаши... Наверное, не стоит его называть «сенсей»? Он всё-таки не мой сенсей. Встал. Стоит. Пыриццо. Что-то неуютно как-то. Чего он от меня ждёт? Что я испугаюсь? Я не знаю, чего мне бояться. Что начну раскаиваться в грехах? Я тут ничего натворить не успела. Да и в любом случае, не знаю местных законов. Хотя попытка выдать себя за другого человека выглядит не очень красиво, это да.

— Кто ты? — спросил Какаши и его тон был неожиданно холодным. Видимо, Сакура такого не слышала.

— Понятия не имею, — ответила я чистую правду. Личная информация вспоминалась плохо, похоже на амнезию.

— С какой целью в Конохе?

— Понятия не... а, нет, стоп. Остановить сердечный приступ Сакуры Харуно.

О, я вспомнила свою новую фамилию!

Нет, я не такая уж поборница честности и соврать могу. Если бы я знала, что врать! Но что может оправдать захват тела? А по местным традициям? Можно, конечно, сказать, что я великий маг, меня призвала сама Сакура, чтобы очаровать своего принца пафосного облика, и я это сделаю несмотря ни на что.

Звучит забавно. Но вероятность проката не выше, чем у правды, так что пусть так. Не так обидно будет.

— Это её тело?

— Да.

Какаши помедлил. К слову, о том, откуда у двенадцатилетней спортсменки сердечный приступ, он не спросил. Видимо, уже обыскали комнату и нашли бутыль с запиской. Кто бы другой сказал бы, что не надо было оставлять улики... Но это смотря с какой стороны взглянуть. Всем и так известно, что я — не Сакура, значит, эти вещи могут помочь доказать, что как минимум я её не убивала, она сама.

— Приступ остановила?

— Да.

— Плата — жизнь?

— Что?.. — я на мгновение аж обомлела. — Нет! Конечно, нет!

— Почему тогда ты жива, а она — нет?

— Понятия не имею.

— Ты вообще что-нибудь знаешь?

— Да. Откуда взялась жизнь на Земле, к примеру. Или почему люди бывают злые.

— Ты понимаешь, что я сейчас могу тебя убить? Как лазутчика?

Не поверил.

— Вполне, — я постаралась не выдать беспокойства, скользнувшего в сердце. Я не хотела снова умирать.

— Тогда почему не говоришь мне то, что я хочу услышать?

— Потому что это уже не будет правдой.

Какаши опустил голову, помедлил.

— Для невинной девочки, случайно оказавшейся в чужом теле, у тебя слишком защищённый разум.

— Я не использую щиты, — нахмурилась я, мысленно проверяя себя.

Ментальные щиты используются и в эзотерике, и в психологии, чтобы оградить собственную психику от чужого влияния. Поставил между собой и собеседником каменную стену и шиш тебя его слова заденут. Но мне не нравится эта концепция сама по себе. Предпочитаю сражаться с противником на равных в интеллектуальном поединке, а не прятаться за глухими преградами.

Щитов, как и следовало ожидать, не обнаружилось.

— Возможно, под защитой вы что-то другое имели в виду?

— Тебя не волнует, что мы пытались залезть в твой разум? — уточнил Какаши. Его единственный видимый глаз стал заметно круглее.

— Мне нечего скрывать. А так я бы могла показать, что действительно не имею никаких намерений навредить, и действительно попала и в это тело, и в этот мир случайно.

— Менталисты могут не только читать мысли, но и изменять их.

— И что, могли бы превратить меня в послушную марионетку? Да вы и сейчас можете! У вас все карты в руках, я полностью беззащитна! Расскажите, какие вы хорошие, какие враги плохие. Дайте мне удобное место для записывания иномирных знаний, с вкусной кормёжкой. Дайте лучшего друга, чтобы не скучала, и попугайте врагами за стенами.

— Ты вообще нормальная? — в голосе Какаши слышалось большое сомнение.

— Так вы же явно не знаете, что со мной делать! Вот я и подсказываю идеальный вариант. Давно хотела, кстати, спокойное местечко, чтобы книгу написать, и никто не доёбывался. А, ну да, можете меня ещё убить. Тогда совсем никаких проблем.

Какаши застонал. Хороший он мужик, понять меня пытается, слушает, мозгами скрипит. А кто бы другой уже прижал меня к стенке и давай колотить об неё головой, пока я понятные его крошечному мозгу фразы не выдам.

— Ты должна снять ментальные щиты и дать себя проверить.

Кажется, поспешила с выводами.

Я вздохнула:

— Давайте не забывать о манерах. Как вас зовут?

— Хатаке Какаши, Копирующий ниндзя, джонин Конохи.

— Как всё сложно... Хатаке Какаши. Что из этого имя, что фамилия?

— Хатаке фамилия.

— Копирующий ниндзя. Что копируешь? Документы?

— В том числе, но так же техники.

— Джонин?

— Ниндзя высшей категории.

— Коноха?

— Конохагакуре но Сато, Деревня, Скрытая в Листве. Место, в котором мы находимся.

Я собрала в кучку все эти титулы и пришла к выводу, что мой собеседник крут.

— А как тебя зовут?

— Понятия не имею. Личностная память не подгрузилась. На запрос об имени выскакивают различные варианты, но я точно знаю, что это имена книжных персонажей.

— У тебя нет личностной памяти? Как же ты можешь так вразумительно реагировать?

— Чтобы писать не обязательно в каждый момент времени помнить, как ты учился держать ручку.

— Ты потеряла память, тебя это совсем не беспокоит?

— Нет. Моё восприятие времени использует прошлое как ресурс, как базу данных для подбора примеров. Прошлое не является основой для моей личности, а вечное всегда со мной*.

— Что за бред ты несёшь? — Какаши страдальчески на меня посмотрел.

— К тому же у меня есть личностная память Сакуры. Логично, мозги-то её. Странно, что личностная матрица и академические данные переписались... впрочем, они занимают не так уж много места, в отличие от памяти.

— Короче, убить я тебя не могу...

— Не стоит об этом говорить пленнику...

— Тиха! Убить я тебя не могу, выделить комнату с охраной для исполнения твоей мечты о написании книги — тоже. Будешь притворяться Сакурой.

— Я же так похожа на двенадцатилетнюю девчонку, которая убилась от любви к парню, который даже девочками не интересуется...

— У неё было лёгкое раздвоение личности. Будем считать, что произошла смена ведущей личности и поэтому ты такая странная.

— О, альтер-эго. Скрытые желания, подавленные эмоции. Это мне нравится...

— Отдохни пока, мы составим план занятий.

Сказав это, Какаши поспешил удалиться. Мне кажется, или я ему мозг нечаянно выклевала?

Ладно хоть было что клевать...

* * *

Итак, Коноха... никаких ассоциаций. Вообще память Сакуры активируется визуальными образами, а не словесными. В местной каталажке она, разумеется, не была. Какаши, по ассоциациям, пусечка, которого, теоретически, надо бояться и уважать, но чаще хочется стукнуть или погладить. И это не мои ассоциации, если что! Я-то замечаю, что под свитером из мягкого материала у него стальные мускулы.

Вообще, было страшно. Страх смерти, боязнь неизвестности. Да, блин, паника! Но мне некуда отсюда бежать, так что, инстинкт «бей или беги», давай потише, не мешай мне думать.

А подумать было о чём. Меня не убили, не пленили и вообще обещают запихнуть на то же место с нелепой отмазкой. Хотя безопаснее было бы всё-таки грохнуть, а выгоднее — вытащить все мои знания под плотным колпаком охраны. Значит, Какаши не хочет, чтобы замену обнаружили. Ну, это если судить по меркам параноидально-меркантильной европейской культуры двадцать первого века. Какие ещё варианты?

Бескорыстный пацифизм и уважение ко всему живому? В топку, мы не в храме и ловушки в собственной комнате Сакуры опровергают.

Э-э-э... Попаданец считается вестником удачи? Предали бы огласке. Хотят заграбастать удачу себе? Опровержений не найдено. Совпадает с «не хочет, чтобы замену обнаружили».

В принципе, попаданец имеет преимущество уже от того, что он является продуктом другой культуры, других жизненных установок и взглядов на вещи. Он может выучить принципы местных — материала хоть отбавляй, но он сам останется для них достаточно непредсказуемым и непонятным.

Думай голова, думай. Какаши внезапно воспылал ко мне родительскими чувствами и хочет защищать? Тон голоса в начале разговора намекает, что нифига не воспылал.

Так, стоп. Любому явлению можно подобрать бесконечное множество объяснений. Нужен критерий отсева. Я прикрыла глаза, размяла шею, уселась поудобнее. Это я там, стою напротив клетки, смотрю на ученицу, вместо которой какая-то непонятная хрень. Я выше, сильнее, проворнее. В руках мощь, за плечами — опыт. На лице — маска. И вся эта мощь не помогает понять, почему Сакура смотрит чужими, холодными глазами. И чьими глазами она смотрит.

А я попыталась посмотреть на разговор его глазами. У-у-у. Демон, трикстер, точно издевается. Но вот в момент, когда я начала предлагать варианты моего пленения и убиения... просто взрослый человек в сложной ситуации, у которого нет никаких козырей в рукаве. Особенно последнее ехидство хорошо вышло, очень по-человечески. И очень беспомощно. Возможно ли, что Какаши мне просто посочувствовал и решил сначала присмотреться?

Вообще, как ни странно, да. Человек взрослый, опытный, реакцией «убить всё непонятное» не страдает. Как явный враг я себя не показала, зачем лишнюю кровь проливать? И так уже Сакура пострадала. А если я такое же отчаявшееся, сильно и, одновременно, беспомощное...

...это может стать неплохим ключом к взаимопониманию.

*Темпористика, базовая вечность, творческое прошлое.

Глава 3. О времена, о нравы!

— И что это типа было? — поинтересовалась я, поднимаясь с пола.

Меня привели в большой зал, напоминающий неуловимо школьный спортивный, и что-то сделали, чтоб я упала. Какаши при этом смотрел выжидающе и чуточку удивлённо.

До чего же выразительный у него глаз!

Стоило мне подняться, как снова уронили лёгким толчком в плечо.

— Ну хоть скажи, чего ты пытаешься этим добиться, — проворчала я, поднимаясь.

Толчок.

Я легла на спину и сложила руки на груди. Какаши усмехнулся, подпрыгнул высоко, завис надо мной... и начал снижаться, целя кулаком мне в голову.

Мамочки!

Я зажмурилась. Голова подпрыгнула, от ударной волны, ушедшей в камень.

— Ты драться будешь, нет? — спросили у меня.

— А-а-а, так вот чего вы от меня хотите! — я осторожно приоткрыла один глаз. — А с какого это перепугу я должна уметь драться? Да ещё и врукопашную?

— Чо?

— Не, ну я понимаю, что у вас тут такая культура битвы... Но у нас врукопашную дерётся только тот дебил, который посеял автомат, нож, сапёрную лопатку и в чистом поле, где нет ни одного подходящего камня или палки, встретил другого такого же дебила, который потерял автомат, нож, сапёрную лопатку...

Встретив полное непонимание в глазу напротив, я пояснила:

— Автомат — это оружие такое. Сапёрная лопатка — это полевой-походный инструмент, которым можно и стукнуть. И его ещё метнуть можно. Ну, типа куная. Да.

Какаши разогнулся, прикрыл лицо рукой, глубоко вздохнул.

— То есть, без оружия ты драться отказываешься? — уточнил он после паузы.

— Кулаком же бить больно! Третий закон механики — с какой силой ты бьёшь по стене кулаком, с такой же силой стена бьёт тебя по кулаку! Зачем мучиться, если можно взять палку, камень, кастет, кинжал, меч...

— Ты Саске врезала! — простонал он.

— Так то была не драка, а форма общения!

— Ксо. Ладно... Ладно. Допустим, тебе надо меня убить. Что ты будешь делать?

— Задумаюсь, а действительно ли мне нужно вас убивать или можно договориться.

— Договориться нельзя, нужно убить.

— Ну... вы сильнее, быстрее и опытнее. В рукопашную точно нет, я все пальчики об вас сломаю. Да и с мечом у меня больше шансов саму себя зарезать. Пойду и договорюсь с кем-нибудь сильным, чтобы убили вас за меня.

— Нет времени, я тебя уже увидел и определил как врага.

— Ну... умирать, наверное, буду. А чо?! Нет, ну было бы оружие, могла бы ещё удачу попытать, в конце концов как бы ты ни был крут, а железяка в печёнке здоровья не прибавляет. Умела бы я так круто прыгать, может быть попыталась бы убежать и заманить в ловушку. В специально заготовленную или в естественную ловушку рельефа. А так-то я что сделаю? Ну проклясть могу попытаться, но я понятия не имею, сработает ли это в вашем мире.

— Проклясть? — внезапно заинтересовался Какаши. — Это уже что-то. Давай проверим, как оно работает. Можешь проклясть, к примеру, этот кунай?

— Почему бы и нет? Только вы его на всякий случай в руках не держите.

Какаши хмыкнул и небрежным жестом загнал его в мишень на противоположной стороне зала. Ути-пути, какой показушник. Я сформировала мысленно маленький чёрный шарик и вселила его в кунай так, что при попытке прикоснуться к нему из рукоятки выстреливали длинные чёрные иглы.

— Всё, — сообщила я.

Какаши посмотрел на кунай. На мгновение приподнял свою повязку. Хмыкнул. Прыжком приблизился. Взял кунай. Отдёрнул руку.

— Гендзюцу.

— Искусство иллюзий? Прикольно.

Сама я визуализации использовала как интерфейс общения с собственным подсознанием. Оно речь плохо понимает, нельзя ему сказать: «Ты, а ну тссс! Хорош бояться!» — точнее, сказать-то можно, но эффекта не будет. Однако если представить страх в виде чёрной дымки и вытолкнуть его из себя — страх действительно уходит.

— Нападай на меня со всеми иллюзиями, которые только можешь себе представить, — скомандовал Какаши.

— Уверены? Я ведь и больно могу сделать... — Шиноби наградил меня страдальческим вздохом. — Ну ладно, ладно.

Я представила огромное вращающееся конусообразное копьё из чёрной-чёрной энергии, представила Какаши, у него как раз там дырка под рёбрами слева была... Копьё, дырка — пдыщ!

Какаши схватился за грудь, тяжело закашлялся и упал на колени. Но не успела я что-то с этим копьём сделать, как он сложил из пальцев какие-то фигуры и кашель прекратился.

— Неплохо, — проговорил он, поднимаясь. — Тайдзюцу всё равно придётся подтянуть, но я уже испугался, что ты совсем безнадёжна.

— Я не буду бить людей голыми руками.

— О, ками... Давай поработаем над бегом и уклонением, а там посмотрим.

— Нет, ну я не капризничаю! Просто как проще убить противника, голым кулаком или острой железякой?

— Хочешь меч?

— Ну... да.

— Ладно, посмотрим, что можно сделать... Посиди тут пока, я приведу другого учителя.

— Эй, между прочим, я тоже стараюсь адаптироваться! И у меня тоже голова болит.

— Так учителя не приводить?

— Полчаса отдыха, еды и пишущие принадлежности? У меня просто в голове все мысли не укладываются.

— Можно будет потом почитать?

— Ну... если расшифруете. Не уверена, что смогу писать вашими иероглифами.

— Так, давай полчаса на еду и придёт другой учитель. Сама с ним разберёшься насчёт письменных принадлежностей.

— Хорошо, согласна.

* * *

Другой учитель оказался молодым улыбчивым парнем с каштановыми волосами, собранными в высокий встрёпанный хвост на затылке. Умино Ирука, Ирука-сенсей. Я его помнила, он был учителем в Академии и умудрялся присматривать за целым классом непоседливых детей, умеющих скакать по стенам.

— Что ты знаешь об этом мире, Сакура? — спросил он, открыто глядя мне в лицо. — Ты же не против, если я буду так тебя называть?

— Так будет предпочтительнее всего, ещё не хватало в именах путаться. Об этом мире я не знаю ничего. Расскажите?

— Конечно. Итак...

Есть мир. В мире два типа живых существ: со сверхспособностями и без. Сверхспособности, владение чакрой, передаются по наследству, поэтому мутанты организуются в кланы, а кланы — в скрытые деревни. У каждого клана своя специфика способностей, свои техники. Я вот бесклановая, то ли свежий мутант, то ли вылез рецессивный ген. Особых способностей нет или не выявлено, чакры мало, зато контроль над ней хороший, и я... то есть, Сакура была очень старательной.

— Мне же лучше, хоть давления великого и наверняка очень требовательного клана не будет. Вы продолжайте про мир, продолжайте...

Гражданские в этой схеме шли параллельной линией. Они производили еду и ремесленные товары, сами организовывались в свои города, у них был собственный правитель, собственные конфликты и воины. Иногда кому-то из гражданских хватало денег нанять шиноби для решения своего конфликта, но вообще соприкасались эти два мира очень слабо. Гражданские знают, что шиноби существуют, но на что они способны представляют слабо.

А у владеющих чакрой свои тёрки. Пять великих деревень, наша — самая великая... не просто из-за патриотического бреда, но и по объективным фактам, вроде богатства, количества кланов, да и просто географическое положение удачное. А ещё есть куча мелких деревень, которые тоже хотят в великие. Ну, вот так вот более-менее мир обрисован.

Дальше прошёл этикет. Ух! Просьба поделиться техникой оскорбительна, даже назначенный сенсей должен сам решить, чему и как тебя учить. Несметное количество суффиксов, от знакомых «-чан», «-кун», «-сан», «-сама» и «-сенсей», до совершенно диких, вроде «-данна», «-доно» и «-йо».

Я всё это старательно записывала, запоминала, укладывала в схемки. Ирука оказался действительно очень толковым преподавателем, однако сказывалась работа с мелкими детьми: на вопросы он отвечал обстоятельнее, чем нужно. Приходилось его перебивать, что тоже является, как мне пояснили, страшным оскорблением.

— У вас и так после меня голова болеть будет, — «утешила» я. — Так давайте она будет болеть, донеся до меня больше информации.

Так же Ирука посвятил меня насчёт академических техник и вообще путей развития шиноби. Есть три основные ветви: тайдзюцу, оно же искусство тела; ниндзюцу, оно же искусство ниндзя, оно же магия; и гендзюцу, оно же искусство иллюзий.

— Прикольно. А вы там разве чакрой не лечитесь, не прячетесь и не пытались мне в голову залезть?..

Тут-то выяснилось, что разделение это очень условное, и что многие направления не перечислены, потому что они либо редкие клановые, либо мастеров их очень мало. Например, ирьёдзюцу, искусство исцеления, требует для овладения собой очень много медицинских знаний, плюс хороший контроль. Техники скрытности либо нин, либо с помощью специальных предметов. Есть так же сенсорные техники, менталистика и прочее, но это больше от генома зависит. А вот тай, нин и ген доступны каждому, даже бесклановому.

А ещё призывы владеющих чакрой животных.

Я застонала, сжимая голову руками. Нет, проблема была не в том, что мне собирались запихнуть слишком много информации мозг. Проблема была в том, что она была хаотичной, неструктурированной, нелогичной. Это просто условное деление, а как, почему и в чём принципиальное различие мне не объяснили.

— Думаю, тебе следует отправиться домой, отдохнуть, — проговорил Какаши.

Он всё это время сидел рядом и тихонько злорадствовал, когда я наседала на Ируку с вопросами, в попытках уложить всю информацию в непротиворечивые схемы.

— А? Что? Мне можно домой идти? — вскинулась я.

— Да. Мы скажем твоим родителям, что произошло, они поймут задержку и возможные странности в поведении.

Я внимательно посмотрела на него. Вряд ли он имеет в виду, что родителям скажут чистую правду, мол, хэй, ваша дочь сдохла, вот вам инопланетянин в её теле, давайте позаботьтесь о ней! Да меня тут же зарежут, даром, что не шиноби! Скорее, сообщат ту правду, которая версия с раздвоением личности. Но. Какаши так говорит, будто это правда и для Ируки-сенсея...

— Не беспокойся, они поймут, — тепло улыбнулся Умино. — Они уже давно знают о твоей маленькой проблеме и не будут против.

— Ла-а-адно... — протянула я с сомнением.

Что мне ещё оставалось делать?..

* * *

Знакомство с родителями вышло на удивление неплохо. Я только подошла к ним, подняла виноватый взгляд и меня тут же сгребли в крепкие объятья, а мать ещё разрыдалась. Я погладила её по спине, чуток баюкая. М-да... в сироту вселяться было бы удобнее, не нужно было бы обнимать женщину, труп чьей дочери я надела.

— Мы так волновались, когда ты вчера домой не вернулась! — проговорила Мебуки, невольно заламывая себе руки. Чуть-чуть так, по запястья только. — А потом Какаши-сенсей сказал, что у тебя был срыв. И теперь ты другая. Ты же... всё ещё ты?

— Ой, мам... — протянула я. — Забей лучше. Я сама-то в своих мозгах заблудилась, нечего ещё тебе в них ноги ломать.

Мебуки открыла рот. Закрыла рот. И внезапно улыбнулась светло-светло:

— Так это то, что ты мне всё не решалась сказать? «Мама, забей»? Ты права, иногда я слишком сильно беспокоюсь... Пойдём ужинать, доченька.

Кажется, Мебуки просветили насчёт сущности альтер-эго.

Отец, счастливый обладатель сиреневых волос, за это время не сказал ни слова, но очень крепко и ободряюще сжимал руку на плече.

Да, вселиться в сироту было бы гораздо удобнее.

Глава 4. Непоседу забыли

За едой я честно думала, что вот сейчас поднимусь в свою комнату, сяду за стол и начну писать, упорядочивая впечатления и тщательно разбираясь с доступной информацией. Шиш там, я поднялась наверх, и на меня напала кровать. Коварная магнитная атака застала меня врасплох, и мне ничего не оставалось, как сдаться превосходящим силам противника.

А посреди ночи раздался стук в окно. Я натянула на голову подушку, не желая отдавать остатки такого нужного мне сейчас сна.

— Видишь, она спит! — раздался за окном шёпот настолько громкий, что мне даже сквозь подушку удалось расслышать слова. — Думаешь, она обрадуется, если мы её разбудим?

«Зырк».

Твою ж мать.

— Конечно! — уверенно заявил Наруто, даже не понижая голос. — Это же мы. Сакура! Открой окно!

Я застонала, встала и в полутьме подошла к окну. Мои сокомандники спокойно сидели на узком карнизе и не испытывали от этого никаких неудобств. Некоторое время я потратила на сожаление о том, что окна открываются вовнутрь, было бы здорово резко толкнуть створки, сбивая «воробушков» к чёрту.

Не знаю как, но Саске мои коварные мысли засёк, сменил положение так, чтобы прыгать было удобнее. А Наруто продолжал улыбаться как дебил, существенно загораживая себе обзор собственным прищуром. Причём, судя по памяти Сакуры, привычки лазить друг к другу через окно у них не водилось, хотя она была бы не против, если бы некий черноволосый красавец так сделал. Один.

Но облом ей. К слову, этот черноволосый красавец радовал ярко-лиловым фингалом на всю щёку. Прям гордость за себя берёт.

Окно пришлось открыть, пока Наруто не разбудил весь дом.

— Тихо только. Если разбудите мою маму, я лично буду держать вас, чтобы ей было удобнее дубасить вас сковородкой.

Наруто быстро покивал, но что-то веры ему было мало.

— Сакура-чан!!! — громким радостным шёпотом начал он. — А правда, что у тебя раздвоение личности?! И теперь ты не Сакура-чан?!

— Что, весь город уже знает?

«Зырк». «З-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-зырк»

О, так вот что значит «сверлить взглядом»...

— Ну... половина. Так что? Это правда? Правда?

Ебать, какая я, оказывается, вежливая... Как минимум не приближаюсь нос к носу во время разговора.

— Правда.

— Я знал, что ты не просто так врезала Саске! — победно вскинул руки Наруто и тут же сменил тему: — Пойдёшь со мной на свидание?

Ах да, только что вспомнила. Наруто же всё время Сакуру на свидания приглашал... А что динамила? А, кажется, он был самым непопулярным мальчиком в Академии, и встречаться с ним — фу-фу.

— Нет, не пойду.

— А почему-у-у?

— Потому что оригинал тебя четвертует. И меня заодно. Ты можешь говорить потише?

— Ну ладно! Я докажу тебе, а потом и второй тебе, что я лучше всех! Вот!

«Зырк!»

— Да молодец, молодец, — я бросила косой взгляд на Саске. Тот с независимым видом осматривал комнату.

— Ой, конфетка! — послышалось с другой стороны.

Я едва успела перехватить его за руку.

— Ты чего-о-о? Конфетки жалко?

— Отравленная она. Кажется, это был один из проектов по химии. Который ты не сдал.

— Блин. А чо по дому отравленные конфеты разбрасываешь?

«Зырк».

— А нефиг приходить без приглашения. Ты что, голодный?

— Ну немного. А что?

— Так, внимание. Стелс-миссия на кухню. Скрытно пробраться, скрытно натырить съестного и также тихо вернуться, чтобы даже мухи не встрепенулись. Ясно?

Как ни странно, спорить никто не стал, и вылазка вышла неожиданно успешной. Я показала место диверсии, мы нагрузились продуктами и тихонечко поднялись вверх так, что ни одна половица даже не скрипнула. А вот в комнате Наруто уже открыл рот, чтобы что-то заявить.

— Тссс! Сейчас возьму одеял и пойдём на крышу! Там поговорим.

Не знаю, как насчёт акустики, но на крыше как минимум нет ловушек и отравленных конфет... Ведь есть же ещё пять образцов, оказавшихся недостаточно идеальными... и целая куча — для быстрого перекуса и восстановления чакры. Я замерла, озадаченная. Кажется, ловушки делались не для тренировки, а для того, чтобы отвадить мать прибираться в... теперь уже моей комнате.

Вот жеж... С другой стороны, она всё время перекладывала трусы, меняла местами баночки с реактивами и ругалась на конфеты... которые Сакуре требовалось есть больше, чем нормальному ребёнку позволено, но не было способа объяснить это матери.

— Ты чего там застряла? — с верхнего края окна свесился Наруто.

О, кстати.

— Я по стенам ходить не умею. И прыгать так — тоже.

— Шутишь, что ли?

— А похоже, что шучу?

— Эм... Да.

— А я не шучу.

— Эм... Тебя отнести?

— Было бы неплохо.

Наруто спустился, с сомнением на меня посмотрел. Я не знала, было ли моё предложение неприличным. По моим меркам — нет, а местные мне не разжевали в таких деталях.

— Ну ладно, — пожал плечами парень, ловко закинул меня на плечо и в два прыжка оказался на крыше.

Ик!

— Ты стала ещё бесполезнее, чем раньше, — заметил главный красавчик Академии.

— Как там твоя щека, Саске? Уже лучше? — заботливо поинтересовалась я, слезая.

— Пф!

— Ура! Я таскал на руках Сакуру-чан! — завопил Наруто.

Совсем рядом послышался стук закрываемого окна. Кто-то на ночное время совсем скидок не делает.

— Хотя стоп, ты не совсем Сакура. Может тебя надо как-то по-другому звать? Арукас? М? М?

— Спасибо, меня устраивает моё имя.

— А почему ты прыгать не умеешь? Тело-то у вас одно!

— А потому что не умею. Жуй пирожок и не трынди.

С этим раздвоением личности я не сильно рисковала. Каждый случай такого заболевания — по сути, отдельное заболевание, слишком уж различны симптомы и проявления. Помнится, как-то был случай, когда у разных личностей было аж разное зрение: один видел на единичку, а другой ходил в очках с диоптриями. Почему бы не знать все эти шинобятские штучки?

— Сакура-чан такая суровая! — разулыбался Наруто.

Я поёжилась. Страшный человек. Как-то разом всплыли в памяти все попытки Сакуры от него отпинаться, некоторые из которых были весьма и весьма болезненные. Из категории «проще дать, чем объяснить, почему нет», только маленький ещё и с чакрой. Но таки он послушно заткнулся...

И всё, и тишина. Саске пожевал чего-то, принципиально не глядя на меня. Наруто сопит и буравит меня взглядом... Ах да, блин. Компашка у нас была так себе. Дружбой там и не пахло. Ну что же, как самому взрослому человеку в компании, общение придётся налаживать мне. Вообще, в любой ситуации виноват самый умный. С дурака-то какой спрос, он свои действия не контролирует. А умный мог бы, но не стал.

— Так чего вы ко мне вместе завалились-то? — уточнила я. — Вы же на дух друг друга не переносите.

— Да я просто хотел тебя навестить! — бодро заявил Наруто. — Как только узнал, что ты уже дома, пришёл!

— В три ночи?

— Ну, а что? Мы же теперь настоящие шиноби!

— И спать нам типа не надо, да? Ладно, с тобой всё понятно, а Саске как тут оказался? — я взглянула на парня.

Если меня не подводила чужая память, то красавчик был крайне нетаскательным...

— А он уже был тут, смотрел как ты спишь, — сдал его Наруто. — Жуть!

— Да не гони, — не поверила я. — Я бы заметила, если бы пялился.

«Зырк!»

— Я вообще-то умею быть незаметным, — не выдержал предмет обсуждения.

Наруто беспардонно заржал, я тоже не сдержала улыбки. Не с такой внешностью, не с таким тяжёлым взглядом.

— Придурок, что ржёшь? — вспылил Саске. — Сам в оранжевом комбинезоне в лесу прятался!

— Ты на что это намекаешь? Что я плохо прячусь?!

Я подошла к корзине с едой, уселась на одеяло и принялась грустно жевать. Я взрослая женщина, вашу мать, я не испытываю никакого удовольствия от конфликтов, скандалов и выпендривания. Сюда бы какого-нибудь нагибатора — ух он бы тут развернулся!.. Оружие, сверхспособности, куча конфликтов, в которые можно влезть...

— Сакура?.. — спор неожиданно прервался, а меня огладил внимательный «зырк».

— Что?

— Ты в порядке?

— Нет.

— А почему-у-у? — Наруто тоже заметил моё состояние.

— Потому что вы срётесь постоянно.

— Мы не сремся! Мы разговариваем!

— И о чем? Кто из вас круче? Идите и подеритесь. Кто из вас лучше маскируется? Ну давайте спрячьтесь, я поищу. Кого первого найду, тот и маскируется хуже. Для верности повторить каждую операцию по пятьдесят раз, чтобы исключить случайность. Хватит уже воздух попусту сотрясать.

— Точно! Давай подеремся!

— Ещё чего, придурок! Драки вне полигонов запрещены!

— Ой-ой-ой, маленький Саске боится наказания!

— Это просто тупо так подставляться.

— Так, блин, сходите на полигон и подеритесь нормально. Выясните раз и навсегда, кто круче.

— А на полигоне должен присутствовать хоть кто-то из наставников!

— Ну так заявитесь к Какаши-сенсею в три часа ночи с предложением рассудить вас.

— А что? Хорошая идея! — обрадовался Наруто. — Так он точно не откажется нас тренировать!

Взгляд Саске на мгновение стал страдальческим.

— С уровнем интеллекта сразу всё понятно...

Я задумчиво на них посмотрела. Слушать их срачик не хотелось, поговорить нормально не получалось, а три часа ночи — не самое удачное время, чтобы зачать разум в двух сопротивляющихся персонах. Поэтому я закинула одеяла на плечо, подошла к краю и начала неловко спускаться в своё окно. Подозреваю, выглядела я как беременная корова на дереве, но, надеюсь, рефлексы не подведут, если я свалюсь.

Парни ничего у меня не спрашивали, только смотрели озадаченно. Среагировали только когда я совсем забралась и начала закрывать окно. Створки закрылись буквально перед их носами.

Сейчас — спать. С остальным потом разберёмся.

Глава 5. Начиная с азов

Утро. Одевание. Умывание. Чужое лицо в зеркале. Завтрак. Чужие люди за столом. О чём говорить? Неуютная пауза. Путь до места встречи. Чужие люди на улицах, не получается определить уровень технического развития — попадание не в историю, а в другой мир. Место встречи. Два парня, один из которых шумный идиот, другой зыркает так, словно палкой тыкает.

— Какаши-сенсей! — заорал Наруто, подпрыгивая. — Вы пришли вовремя! Быть такого не может!

Я взглянула на него и увидела отражение собственной муки в глазу.

— Я за Сакурой, — проговорил сенсей. — Вы пока подождите.

— Что?! Вы будете её учить, а нас нет?! Так нечестно!!!

— Эх... Успокойся, Наруто, это будет всего лишь скучная лекция.

— Не верю!!!

Саске тоже смотрел упрямо, нахохлившись.

— Ладно-ладно... Сакура вчера подняла очень интересный вопрос. Зачем драться самому, если нужную цель можно устранить, попросив того, кто умеет драться?..

— ЧТО?!! — Наруто чуть не взорвался от избытка чувств.

— Нет, ну это как раз более-менее понятно, — вздохнула я. — Мы как раз те люди, которые должны уметь устранять цели. Вопрос в другом. Зачем тратить время и усилия на то, чтобы научиться бить кулаком, если бить острой железякой научиться быстрее и бить ей эффективнее?

— Сакура!!! — Наруто схватился за сердце.

А вот Саске зыркнул на меня с интересом.

— Я понимаю, о чём ты, — медленно начал Какаши. — Есть страны, в которых нет шиноби, зато есть очень сложные орудия, которыми очень просто пользоваться. Обучение воинов там занимает пару месяцев, а не несколько лет и, теоретически, их пробивная мощь больше, чем у многих обученных шиноби. Но без своего оружия они совершенно беспомощны... но даже с ним — они не бойцы. Слишком медленная реакция, слабый характер... такие воины бегут с поля боя от малейшей царапинки. Понимаешь?

— Вау, это самая длинная речь, что мы слышали от Какаши-сенсея! — восхитился Наруто. — Но это же всё и так понятно!

— Не Сакуре, — покачал головой сенсей, внимательно глядя на меня.

— Серьёзно? Да ладно, она же у-у-умная!

— Острая железяка не поможет, если рука, его держащая, не готова бить, — медленно проговорила я. — Поэтому нужно в первую очередь тренировать человека. И бить, и уклоняться, и терпеть боль.

— Верно, — облегчённо перевёл дух Какаши.

Вау. Кажется, вчера он просто не смог сразу сформулировать очевидную для него вещь. Но ведь не забросил! Подумал, потратил время, объяснил.

Я бросила на него полный благодарности взгляд.

— Так что? Мы будем тренироваться? Изучать крутые техники? Да? Да? — Наруто всё не успокаивался.

— Нет. Сначала научите её пользоваться чакрой, — улыбнулся Какаши.

— Что?!

— Сейчас ваша команда ущербна. Вы даже передвигаться нормально не можете. Но это базовые навыки, которыми сами можете её научить. Это ваше задание на сегодня.

Сообщив это, Какаши в пару прыжков скрылся в городе.

— Я тебя всему научу! — радостно сообщил Наруто.

Кажется, я начинаю постигать, почему попаданцев так называют.

* * *

— Да нет же, ты всё делаешь не так! Надо просто брать и прыгать!

— На три метра?!

— Да! Вот просто оп! Оп!

Я не знаю, каким чудом я не превратилась в огромного красноглазого пышущего яростным пламенем дракона. Возможно, потому что это невозможно по законам физики.

— Я тебе сейчас покажу «оп», — угрожающе начала я.

Наруто благоразумно запрыгнул на дерево.

— Но, Сакура-чан! Это действительно просто! Прыг-скок, прыг-скок!

Я ка-а-ак ёбнула ему мысленно в дубовый лобешник! Ну сколько можно уже?! Так сложно нормально объяснить?! Полчаса уже с этими звукоподражаниями мучаемся!

На удивление, Наруто зашатался и, потеряв равновесие, упал в травку.

— Больно же, — обиженно проговорил он, потирая лоб.

— Это гендзюцу, придурок, — подал голос Саске. — Она тебя даже пальцем не тронула.

— Да я без тебя знаю!!! И вообще заткнись, у меня больше преподавательский опыт, во!

— Сам заткнись. Твои методы успеха не приносят. Сакура, ты чакру чувствуешь?..

— Э-э-э... — я хотела спросить «Что такое чакра?», но вспомнила сама. — Чувствую.

— Направь её на ноги и оттолкнись от земли.

Хм. Звучит неплохо.

Я сосредоточилась, послала волну внимания и энергии в ноги, подпрыгнула, представив, что чакра — это батут...

— Ма-а-ама-а-а!!!

Я замахала руками, с ужасом оглядываясь вниз. Верхушки деревьев жизнерадостно покачивались где-то далеко. А деревья-то — не маленькие!

К счастью, меня поймали. Саске и Наруто, причём последний почему-то в количестве десяти экземпляров. Приземление всё равно вышло жестковатым, но я хотя бы не стала лепёшкой. И, кажется, ничего не сломала... себе, по крайней мере.

— Кажется, надо было начинать с прыжков с возвышенности, а не на неё, — пропыхтела я.

— Ничего себе! — вскочил Наруто возбуждённо. Половина его копий развеялась при падении, остальные — сейчас. — Я никогда так высоко не прыгал! Ты видел, Саске? Видел?

— Видел, — пропыхтел он.

Ой. Я поспешно слезла с него. Несмотря на количество Наруто, основную роль в спасении меня от расплющивания сыграл именно он.

— Как ты это сделала? Как? — допытывался блондин. И тут же попытался прыгнуть, но у него действительно выходило гораздо ниже. Раза эдак в три-четыре.

— Просто «Оп!» и прыгаешь, — заявила я злорадно.

Он попытался снова. Снова. И снова. Нифига.

— Ну Сакура-а-а...

— Наруто, я в первый воспользовалась чакрой для прыжка и не имею ни малейшего понятия, почему он получился таким высоким. Как разберусь в чём дело я, возможно, расскажу тебе... а может быть и нет. Это будет моя секретная техника гигантского прыжка!

Насколько мне объяснил Ирука, техниками делиться не принято даже с самыми близкими друзьями. Как и не принято спрашивать, а что это у тебя за полосочки на морде... то есть, про клановые особенности. Военная тайна, так сказать.

— Точно!

— Что-то у меня голова кружится... это нормально?

— Мушки летают? — деловито уточнил Саске.

— Летают.

— Чакроистощение.

— Чего?! Из-за одного прыжка?! — раскрыл рот Наруто.

— А ещё то плохо структурированное гендзюцу, которым она тебя с ветки сбила.

— Это было гендзюцу?!

— Да, придурок. Я тебе уже это говорил.

Но Наруто уже опять не слушал.

— Если она вложила в прыжок всю свою чакру... Да блин, почему не получается?!

— Потому что ты идиот, — любезно подсказал Саске.

— Сам ты!.. Давай попробуй, если такой умный!

— Пф!

— А можно я в обмороке полежу? — уточнила я.

— Если ещё спрашиваешь, значит нет, — неожиданно жёстко произнёс красавец. — Залазь на дерево и прыгай оттуда.

— По-моему, организм мне не зря намекает, чтобы я больше не творила глупостей...

— На дерево.

Я вздохнула, огляделась. Нашла дерево с низкими ветками, за которые я могла бы ухватиться в нормальном прыжке. Залезла ловко, на мой вкус...

— Выше.

Залезла. Посмотрела на землю. Метра три-четыре. Как со второго этажа. Неплохо, выжить можно.

— Постарайся чакрой погасить энергию прыжка, — Саске оказался на соседней ветке, внимательно меня прозыркивая.

— Секунду, дай подумать... Хм... А если так...

Моя потенциальная энергия высоты перейдёт в кинетическую, а потом попытается деформировать мне ноги... Её будет недостаточно, чтобы преодолеть прочность костной ткани, и она погасится почти без проблем. Почему бы не попытаться эту энергию деформации впитать?..

Прыг!

— Не зачёт, ещё раз.

Я вздохнула, полезла снова. Кажется, не так-то просто погасить кинетическую энергию. А что если представить себя такой большой пружинкой, которая полностью гасит в себе удар?..

Прыг!

Оу... забавное ощущение... И как бы чакры не прибавилось. Кажется, образ «впитать» был слишком расплывчатым, надо было показать механизм того, как это делалось. А с ним процесс пошёл нормально.

— Сойдёт. Забирайся выше.

Я снова вздохнула, полезла. Метров пять-шесть... Прыг!

Нормуль.

Всё не так уж сложно.

Глава 6. Немного про крутость

К вечеру я не смогла даже ползать нормально. Я ещё пару раз уточняла, можно ли мне в обморок грохнуться, сказали, что нельзя и... в общем да, перестаралась. Я часто слышала в своём мире, мол, сожми волю в кулак, двигайся вперёд... как-то эти советчики забыли упомянуть, что боль — это не просто иллюзия, это сигнал о том, что у тебя тело ломается. И если этот сигнал игнорировать, не предпринимая никаких действий по исправлению ситуации... больница будет вас ждать с распростёртыми объятиями. Хоть травматология, хоть гастроэнтрология, хоть психиатрический диспансер.

К счастью, на третий раз объявился Какаши и сообщил, что на сегодня достаточно и вообще, пора бы всем поесть и отдохнуть. Меня он закинул на плечо и утащил. Я не могла не вздохнуть завистливо — всё-таки он очень ловко по крышам бегал, ни на секунду не задумываясь, а я целый день мимо ветки пролетала.

Меня притащили в какую-то столовку и запихнули в отдельную кабинку. Через пару минут передо мной появились тарелки, наполненные чем-то съедобным, и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой. Ещё бы Какаши смотрел на меня менее задумчиво, было бы вообще прекрасно.

— Что? — уточнила я после третьей тарелки.

— Ничего. Потом поговорим.

«Потом» пришлось отложить, потому что я начала клевать носом. Меня довели до дома, запихнули в окно... и кроватка радостно меня примагнитила.

* * *

Проснулась я от стука в окно. Подняла голову. Какаши. Опустила голову. Сенсей не постеснялся проникнуть в комнату юной незамужней девушки.

— Ты опоздала, — заметил он негромко.

— Сильно? — уточнила я, не поднимая головы.

— На два часа.

— А можно я опоздаю ещё на три?..

И тишина. Я приподняла голову, оглядываясь. Никого. Ну, мне же лучше...

Через два с половиной часа я честно проснулась и поползла в ванную. Из зеркала на меня смотрело нечто лохматое, с опухшими глазами хронического алкоголика. Изо рта воняло, сама попахивала псинкой. Ну, блин... Тело новое моё, прекрати выражать своё недовольство так яростно, я поняла, что такой режим тебе не нравится. Давай постараемся выглядеть как минимум не стрёмно, ладно?

После душа оно стало несколько лучше, хотя розовый цвет волос дивно подчеркивал каждый синяк и покраснение.

Эх...

Я привела себя, насколько это возможно, в порядок и прошла на место встречи... А там оказался только Какаши.

— Добрый день. А где все?

— Уже разошлись по домами. Сегодня только мы с тобой.

— Звучит многообещающе... Что делать будем?

— Немного теории. Я понимаю, что тебе, возможно, сложно это сформулировать, но как ты осуществляешь свои прыжки и приземления?

Я задумалась. Конечно, меня предупредили, что нельзя выдавать секреты своих техник, но это же сенсей, предполагается, что у нас достаточно близкие отношения для обмена информацией. Но, с другой стороны, это он должен меня учить...

Тут, чуть ли не впервые в этом мире, у меня появился выбор. До этого я действовала чисто наобум, выбирая по наитию, а тут... Две опции: доверить или не доверить. Опция доверия вкусна тем, что опытный шиноби сможет мне помочь развить мои наработки, тогда как недоверие оставляет меня в информационном вакууме. При этом, недоверие даёт мне козырь в случае предательства и необходимости быстро мотать, тогда как доверие оставляет меня беззащитной.

Разумеется, доверие предпочтительнее, так как даёт больше плюшек. Но оно же и опаснее. Как всегда. В этом вопросе надо плясать не от вариантов, а от человека.

Можно ли доверять Какаши?..

Я мысленно перебрала все встречи с ним, выискивая маркеры хитрожопости. Пытался унизить? Ни разу. Только был насторожен по началу, да и сейчас тоже... но как-то никаких поползновений к подминанию и подчинению своей воли не предпринимал. Наоборот, когда я не въехала в их боевую систему, он отошёл, подумал и подобрал разумные аргументы, вместо того, чтобы просто заставить. Подлизывался? Если бы он думал, что с попаданца можно что-то поиметь, то действовал бы иначе. Спрашивал бы. Говорил, какая я умная и крутая, а тут... Все его добрые поступки по отношению ко мне были совершены вовремя и молча. Не акцентируя на этом моё внимание. Помощь была оказана, потому что я в ней нуждалась, а не потому что мне выдавали кредит.

Значит...

Конечно, Какаши может докладываться кому-нибудь хитрожопому, действующему его руками, но тут уже ничего не попишешь, придётся рискнуть. Какаши же доверия достоин.

— Ну, я просто представила, что я гашу кинетическую энергию, трансформируя её в безопасную деформацию...

Я быстренько описала концепцию человека-мячика или даже человека-пенопласта. С первого раза Какаши не понял, пришлось описывать шаг за шагом, с формулами. Потенциальная в кинетическую, кинетическая в деформацию, деформация по всему телу равномерно и без травм...

— Хм... — сенсей задумался.

— А как вы сами-то это делаете?

Оказалось, они нифига не гасят энергию, а противопоставляют ей равную. А потом ещё отдельно распределяют в стороны, чтобы земля не проминалась от каждого прыжка. Но мой способ определённо был проще и эргономичнее.

— Только вот использовать его мало кто сможет, — добавил Какаши. — Гибкость системы циркуляции чакры, которой ты гасишь удар, зависит от количества чакры. Чем больше чакры, тем менее гибкая СЦЧ, и тем меньшую силу удара она может поглотить.

— То есть, я такая крутая от того, что я такая слабая? — уточнила я. — Иронично.

— Да, есть такое. А ещё тем же способом ты сможешь гасить направленные на тебя удары. Выпускать чакру всей поверхностью тела — сложно, таких умельцев очень мало, так что мы ограничиваемся просто укреплением тела, что, конечно, даёт защиту, но требует много чакры и не всегда эффективно.

— А моя резиновость и без того задействует всё тело и нет принципиальной разницы между тем, чтобы приземлиться с высоты на ноги или получить удар в грудь.

— Верно.

Я мечтательно зажмурилась, представляя все перспективы этих резиновых техник.

— Да, неплохая наработка, — кивнул Какаши. — Однако тебе придётся очень постараться, чтобы довести эти две техники до автоматизма. Мало знать техники, нужно ещё не забывать ими пользоваться в бою. Думаю, из тебя выйдет прекрасный мастер тайдзюцу.

И улыбнулся так гордо.

— Что?! Я не хочу тай, я хочу ген! — возмутилась я. — Я этими техниками занялась только чтобы обузой не быть! Я не хочу бить людей!

— Пока техники тай до ума не доведёшь, материалы по ген не получишь, — покачал головой сенсей.

Я глубоко вздохнула, проглотив возмущение. Какаши прав. Гендзюцу — это финтифлюшка, которая может сделать меня очень крутой, но без мало-мальски рабочего тай, я вообще беспомощна.

— Ну ладно. Думаю, за недельку как-нибудь управлюсь, — оптимистично заявила я.

Какаши хмыкнул, но спорить не стал.

* * *

Через неделю мой оптимизм почесал в затылке и признал свою ошибку. Я только-только научилась не промахиваться мимо ветки по прямой, а уж про диагональные прыжки, прыжки в бок, хождение по стенам и прочий минимум шиноби и думать было грустно.

Причём тренировалась я только половину рабочего дня, с утра до обеда. Потом мы шли на миссии ранга D, и я отдыхала, пропалывая грядки. Крутая это, кстати, штука. Возможность подзаработать немного карманных деньжат, способ спеться с сокомандниками на волне ненависти к такому времяпрепровождению, да и хорошо учит, что еда на тарелке берётся не из воздуха.

Потом я отползала домой, ела, чистилась — всё-таки не хотелось превращать чужое тело в какашку своей небрежностью, — отползала спать. Поговорить с родителями не успевала, да они и не настаивали, разговаривали между собой, обсуждали дела в лавке, соседей... я мученически на них смотрела и уползала.

Отношения с сокомандниками... сложно. Они очень быстро возмутились, что меня тренируют, а их нет. Дебилы. Их же и запрягли меня тренировать, что позволило сенсею опять откосить. А мне — проникнуться чувством собственной беспомощности. Несмотря на крутые техники, летящий в меня кулак я всё ещё замечала только постфактум.

И да, Какаши ничего не желал слушать насчёт обучения меня гендзюцу. Сбегал до начала разговора, скотина! А ведь иллюзии — как раз таки решение моей проблемы с «небоевым восприятием»!

Ну ладно... не хочет по-простому, сделаем по-сложному!

Глава 7. Гендзюцу

Чего я вообще в гендзюцу вцепилась, если у меня тай такое многообещающее?.. Во-первых, мне не нравится бить людей. Во-вторых, ген было ещё более многообещающим. Моё преимущество в том, что я думаю совершенно другими понятиями. Это самое поглощение энергии удара с помощью равномерной деформации СЦЧ, не было чем-то таким... экстраординарным. Есть куча шиноби, у которых мало чакры, и которые могли бы делать также. Но до этого надо было сначала додуматься, а по местной философии, чтобы держать удар, нужно быть твёрдым, как камень.

В случае с ген местных подводила мысль, что иллюзии — это обязательно враньё. Но это ведь не всегда так! Иллюзии — это информация! Представьте, что было бы, если бы Наруто вместо своего «Просто прыгай и оп!» послал бы мне нужное ощущение с помощью гендзюцу? Это ж сколько времени можно сэкономить! Не говоря уж о том, что гендзюцу на самого себя дают root-права к собственному мозгу! А это покруче, чем умение быстро бить и высоко прыгать.

Но, к сожалению, сама разобраться в гендзюцу я не могла. Я просто не понимала, чем мои визуализации отличаются от местного искусства иллюзий. Да, у Сакуры были чудесные конспекты по всем теоретическим вопросам — аккуратные, упорядоченные... только прикладные инструкции в них не описывались. Если мне не изменяет память — из-за режима секретности. Даже самое простое гендзюцу передаётся из уст в уста и не записывается.

Да, и память самой Сакуры мне тоже не особо помогала. Либо бывшая хозяйка тела сама не понимала искусство иллюзий, либо понимала, но очень уж интуитивно.

Решением было спросить у сокомандников, но не при Какаши. Он все вопросы отрубит на корню. Наруто спрашивать — себе дороже, к тому же, насколько помнила Сакура, у него это не особо получается. А вот Саске иногда разживается на толковые объяснения, да и в Академии он был лучшим учеником, должен знать.

Я собрала в корзинку бенто и направилась в сторону его жилища, о котором помнила весьма смутно. Почему бенто? Ну, я попаданец бедный, мне нечего особо ему предложить. Но хорошая еда всегда поднимает настроение, и можно подумать над другими вариантами обмена...

Перед воротами его квартала я остановилась, сглотнув. Только сейчас я вспомнила, что в клане Учиха была резня, и Саске — единственный выживший. Наследник, ага. Завидный жених — мало того, что симпатичный, так ещё куча жилплощади.

Только почему ребёнка оставили жить одного в квартале призраков?..

Я сглотнула, мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и двинулась вперёд. Пустые, слегка обветшалые дома навевали депрессию, зато Саске нашёлся сразу — он единственный шумел. Дробный стук кунаев, вонзающихся в мишень ни с чем не перепутаешь.

Я дошла до полигона. Остановилась в нерешительности. Саске тренировался с какой-то отчаянной решимостью, спрятанной в глубине движений. Вроде утром неплохо помахались, зачем снова-то...

— Что ты тут забыла, Сакура? — недружелюбно поинтересовался он, закончив серию.

— Эм... хотела помощи попросить.

— Помощи?.. А тебе мало того, что мы по утрам с тобой возимся? Что Какаши-сенсей обращает внимание только на тебя и совершенно не желает учить нас?

— Эм... ну, я сейчас даже до вашего уровня не дотягиваю.

— Так сидела бы дома!

Я открыла рот. Закрыла. Развернулась на сто восемьдесят градусов. Это был отказ, причём достаточно красноречивый. Хотя, постойте-ка...

— Можно подумать, Какаши-сенсей нас раньше так усердно тренировал... Сейчас хоть спарринги устраивает!

Презрительное «Пф!» Саске вышло настолько красноречивым, что я покраснела до кончиков волос. Что он тут о себе возомнил?!

Я прямо с места швырнула себя в его сторону, поднимая кулак для удара. Саске уклонился в последний момент, едва-едва разминувшись с ним. Не успела я посетовать, как меня пнули под зад, и я полетела в колючие кусты, основательно там застряв.

— И что это такое было? — поинтересовался Саске, подходя к месту моего... э-э-э... висения.

— Попытка атаки, — пропыхтела я, думая, как выбраться, получив наименьшее количество дырок. И ладно кожа, зарастёт, а вот за платье мне мама уши начистит!

— М-да...

Саске мои опасения не разделял и грубо потащил за ногу на свет.

— Ты просто жалка...

— Какая, блядь, неожиданность. А я-то и не знала! Саске, научи гендзюцу, а?

— Эм... — теперь пришла его очередь искать слова. — А чего Какаши-сенсея не попросишь? Вы же теперь такие друзья!

— Как будто он из-за этого уклонистом быть перестал! Говорит, что только после того, как я нормально освою тай. Да я с ним без гендзюцу веками ебаться буду!!!

Бровь Саске неумолимо поползла вверх. Ой, кажется, я проговорилась...

— Как освоение ген может влиять на тай? Ты бредишь?

— Нет... то есть да! Да! Я брежу, я сама — бред! Иллюзия, гендзюцу — я сама, вторая личность! Но Первая не была настолько лохом, у неё скорость реакции гораздо выше была! Получается, что это ограничение — не физическое, а всего лишь ошибка, несовершенство иллюзии имени меня. И я хочу её исправить! Для этого мне нужно гендзюцу! А Какаши меня даже слушать не хочет! Испаряется, как только слышит слово на «ген»! Пожалуйста? Помоги? Я тут тебе бенто собрала!

Походу, бенто стало последней каплей. Саске стукнулся кулаком о хитай, вздохнул. Я смотрела очень просящими глазами. А чо? Сижу такая побитая, расцарапанная, лохматая, самое то просить. И вообще, я же не руки и сердца прошу, а помощи, чтобы не быть такой жалкой.

— Ладно, — наконец согласился он.

— Да! — я победно вскинула руку и вскочила сама. — Когда начнём?

— Сейчас. И давай сюда бенто.

Я послушно достала из сумки коробку, вручила.

— За мной.

Пришлось идти. Дошли до одного из домов, на вид — запущенного точно так же. Вошли. Саске сказал сидеть на татами и ждать. Сам ушёл. Вернулся минут через пять, когда я успела уже рассмотреть все немногочисленные детали помещения и проинспектировать все царапины.

— Ну смотри, — проговорил Саске слегка невнятно. Уже захомячил, что ли? — Берёшь образ, записываешь его на Инь-чакру, окружаешь Ян-чакрой, посылаешь. У тебя гендзюцу из смешанной чакры были, вот и не работали толком.

— Э? — я открыла рот. Закрыла рот. С размаху треснулась головой о татами. — Две чакры! Две чакры, мать вашу! Я же читала об этом!!!

Лёгкая Инь, ментально-духовная чакра, создаёт образ! Тяжёлая Ян, телесно-стихийная чакра, не даёт ей развеяться по пути! Инь! У которой в свойствах чёрным по белому прописано задавать свойства окружающей чакры. Почему я не догадалась, что она задаёт форму чакре ментальной?!

А-а-а-а!!!

Я вскочила на ноги и начала бегать кругами. Но если Инь влияет на чакру, а Ян — на материальный мир, то Ян можно использовать не только как капсулу, но и как инструмент точечного влияния. Всего лишь небольшая стимуляция зоны удовольствия, к примеру... или потыкать внутреннее ухо, сбивая равновесие... Наверняка чуждая Ян отторгается организмом, но тут можно что-нибудь придумать, замаскировать как-нибудь!

— Сакура, — негромко позвал Саске.

— А?

— Потолок мне не топчи.

— О?

И только тут я заметила, что вообще-то на потолке стою. Интересные у Сакуры привычки. Я осторожно, стараясь не упустить это ощущение, спустилась по стене. Вцепилась в Саске:

— А-а-а-а, как же это круто!!! Ты просто не понимаешь, как же это круто!!!

«Пдыщ!»

— Хватит меня трясти, женщина!

— Ай, а драться-то зачем?! А, пофиг, я всё равно счастлива... Спасибо, Саске, ты мне очень помог!

Я чмокнула его в щеку, улыбнулась и сбежала прежде, чем он успел опомниться от такой наглости.

Глава 8. Земные дела

Но как бы я ни была увлечена освоением гендзюцу, в моём мозгу толкалась недовольная мысль: а чем же питаются мои сокомандники? Насколько я помню, сиротам-шиноби полагалось некое пособие, которого, теоретически, должно хватать на жизнь... Но кто привьёт парням любовь к здоровой пище и не даст пристраститься к первой попавшейся гадости?

Поэтому за ужином я подняла вопрос, как мама смотрит на то, чтобы раз в день подкармливать моих сокомандников вкусной и здоровой пищей. Родители переглянулись, и осторожно сообщили, что дела в лавке идут не очень, и прокормить аж троих шиноби они не в состоянии. Однако если речь идёт только об одном разе в день, они могут постараться что-нибудь придумать...

Я подумала, уточнила, сколько им надо денег, чтобы сделать это без вреда для себя. Мебуки тут же замахала руками, сказав, что она не возьмёт денег с дочери, и вообще, они мне нужны для покупки амуниции и прочих шинобячих штук.

— Будем считать, что это вклад во взаимоотношения команды, — перебила я. — Так сколько?

Отец назвал сумму. Я пожевала губу. Как две-три миссии D-ранга, ничего особенного... Но это вообще не дело, что для теперь моих родителей это существенные деньги! Я принесла нужную сумму и уточнила, можно ли осмотреть лавку прямо после ужина. Вряд ли я в прошлой жизни была главой межконтинентальной корпорации, но о коммерческих уловках мне известно гораздо больше, чем об убиении людей.

Харуно торговали домашней утварью. Кастрюли, сковородки, кувшины, тарелки, графины, коврики, подсвечники... Я внимательно огляделась. Ну, одна причина низких продаж была видна сразу: слой пыли на товарах гасил естественный блеск и придавал неопрятный вид. Вроде мелочь, кажется, а на выбор покупателя влияет. Да и в целом лавка выглядела не слишком.

— Мам, ну кто эту вазу захочет? Она же пыльная! — всплеснула я руками. — Давай начистим их до блеска!

— Что? При чём тут?.. — не поняла Мебуки.

— А давай! — внезапно поддержал меня Кизаши. — И правда, что за дела, у них совершенно не товарный вид!

Мы собрали пару вазно-тарелочных сервизов и отнесли их на кухню, мыть в горячей мыльной воде. Пока тёрли и отмывали, я осторожно поинтересовалась, как идут дела, как шли дела и всегда ли кувшины успевали запылиться в лавке?.. Оказалось, что нет, но в Конохе года два назад открылась лавка конкурентов. Первое время, конечно, все предпочитали ходить к Харуно, а не к чужакам, но потом к ним как-то привыкли и начали покупать у них. А спрос на посуду, даже среди любящих всё разбивать шиноби, не так уж и велик.

— Только ты ничего не делай лавке Онока-сана! — вдруг обеспокоилась Мебуки. — Они хорошие люди!

Я умилилась. Ах, мама! Какая же это нужна вера в человечество, чтобы даже конкурентов хорошими людьми считать. Если сами эти конкуренты нас тоже хорошими людьми считают, то можно будет договориться. Например, разделить специализации или совершить совместную рекламную компанию. А если нет...

Скажем так, лучше не жить рядом с людьми, неспособными договориться.

— Зачем вредить? Здоровая конкуренция — мотивация стать лучше! — пафосно произнесла я. — Мам, пап! А оформите нам миссию, а? Мы с ребятами быстренько всё намоем. Будет всё чисто, блестяще и радовать глаз.

— А не разобьёте?

— Ну, мы же шиноби, — с сомнением сказала я. — Как-нибудь управимся. А заплатить можно вкусным обедом, не?

Родители переглянулись.

— Почему бы и нет? — произнёс, наконец, отец. — Хоть поглядим на вас в деле.

— Спасибо, — разулыбалась я. — Это будет здорово!

* * *

Стоит ли говорить, что на следующий день моё состояние оставляло желать лучшего?.. Это тело вообще не приспособлено под сознание взрослого человека с привычкой к анализу всего подряд. Этим, собственно, и была обоснована моя лёгкая «тормознутость»: у мозга просто не хватало КПД одновременно и анализировать, и своевременно реагировать на изменения обстановки. Но так как моё сознание требовало анализа... получите, распишитесь.

— Простите, Какаши-сенсей, я научил её гендзюцу, — сразу сдал меня Саске, едва я появилась на месте встречи. — Она обещала, что это повлияет на боевые навыки исключительно положительно.

— Ха-ха, очень смешно. Иди сюда, я тебе покажу, на что способны лохматые мертвяки!

Легла я действительно поздно, а когда легла — начала потрошить собственное сознание. Я как-то не помнила, чтобы в том мире моя привычка к анализу как-то мешала, наоборот, то время, когда другие паниковали и расстраивались, я тратила время на поиск решения, и к тому моменту, когда они только-только начинали шевелиться, я уже заканчивала.

Правда, увидеть и суметь отреагировать на удар — это совсем иное, нежели быстро решить задачку... Реального боевого опыта у меня действительно не было, но в играх я была не так уж плоха, гораздо лучше среднего. Так что предположим, что я не была тормозом.

Вряд ли мозги из того мира чем-то принципиально отличаются от мира этого, следовательно, им просто не хватает тренировки в силу возраста. Логично? Логично. Решение — тренировать мозги постоянным анализом. А в бою этот анализ отключать нафиг, концентрируясь только на движениях.

Реализация — гендзюцу. Перекидывается приоритет на пространственное мышление и движения, останавливается внутренний диалог. Состояние боевой машины. Полночи я его пыталась получить, а потом уже отрабатывала включение и закрепление.

Я даже поспала. Недолго, правда, но...

— Сначала программу отпрыгай, — не поверил мне Какаши.

Я пожала плечами и побежала прыгать. Получилось идеально. Ещё бы! Я же своим ногам под руку не думала!

— Ладно, теперь бой, — махнул рукой Какаши.

«Пдыщ, бумц, швах, ау!»

Как ни странно, проще всего было с Саске — его «зырк» с успехом сообщал, куда он будет бить и откуда он ждёт удара. Наруто такой предсказуемостью не страдал, с ним пришлось попыхтеть, но и с ним удалось справиться, так как он всё-таки уступал моей новой скорости реакции.

— Да-да-да! — я победно вскинула руки и затанцевала. — Я крута.

Парни переглянулись и дружно потянулись за кунаями.

— Э, не-не-не! — возмутилась я, отпрыгивая подальше. — Не надо острых предметов пока! Ладно, признаю, я не абсолютно крута, а просто гораздо круче, чем вчера.

— Думаю, можно закончить с этим на сегодня, — сообщил Какаши, бросив на меня острый взгляд. — А пока — миссия. Мытьё посуды за еду.

— Чего?! — возмутились парни хором.

— Много посуды. И много вкусной еды, — поправила я. — Генеральная уборка в лавке моих родителей. Да не бойтесь, там посуда не использованная, просто запылилась слегка.

— Я познакомлюсь с родителями Сакуры! — победно вскинул руки Наруто.

— А вы разве не знакомы?..

— Ну, мы знаем о существовании друг друга, но прямо никогда не общались...

— М-да... мы вообще-то работать туда идём, а не общаться...

— И кушать, — добавил Саске.

И тут же состроил невозмутимый кирпич, мол, это не он спалился.

Я мысленно коварно захихикала и пригласила всех домой.

* * *

Мама с папой, видимо, не ожидали, что мы всё-таки придём. Поэтому когда мы пришли, весело поздоровались и дружно принялись за дело, они только сдержанно поздоровались, постаравшись найти челюсть на полу максимально беспалевно. Процессом уборки пришлось руководить мне, так как парни с этим делом явно были незнакомы, тянулись начать с разных углов и вообще.

Собрать посуду, отнести во внутренний двор. Отмыть в большой бадье, ополоснуть, протереть полотенцем. В это время кто-то чистит полку, на которой всё стояло, сушит её. Потом получается долгожданная встреча обновлённой посуды и полки, и всё начинается сначала.

Саске занимался полкой, Наруто — первичным переносом и намыливанием. Родители за сердце хватались, когда Учиха кидал огромные дорогие вазы через всю лавку, но ничего, Наруто ловко ловил и шёл мыть. Я ополаскивала и сушила, подправляла недочёты, если были, потом Наруто снова кидал посуду через всю комнату Саске, а тот расставлял всё изысканно-симметрично и эстетично.

Через полчаса работы Наруто сложил печать и раздесятерился. Пяток копий тут же полопались, но остальные принялись помогать. Я была смещена с моей должности, в моих обязанностях осталось только сушить, а ополаскиванием занялась копия. Две штуки намыливают, одна штука споласкивает, один бегает туда-сюда.

Закончили на удивление быстро. Как-то даже обидно стало, что весёлый пинг-понг с посудой закончился.

— И это всё? — вторил моим мыслям Наруто. — Оказывается, убираться не так уж страшно...

— В хорошей компании и с грамотной организацией — это даже весело! — разулыбалась я. — Подождите, сейчас я...

Я сосредоточилась на сотворении гендзюцу. Что товарный вид можно улучшить с помощью искусства иллюзий, это я поняла сразу. Однако что-то мне всё же не давало это сделать... и только сейчас память призналась, что за накладывание иллюзий на товары в деревне шиноби бьют. Безжалостно. Но зачем на товары? У нас отличные товары! Нет необходимости в обмане.

Зато можно развесить рядом маленькие сияющие искорки, чтобы бросали блики. Не нужно быть шиноби, чтобы понять, что это техника... Никакого обмана, только красивые огонёчки.

— Как красиво, — выдохнул Наруто, оглядываясь широко распахнутыми глазами.

— Ага, — Саске даже соизволил подтвердить.

Секунда торжественной тишины, наполненной осознанием сотворённой вместе красоты... И громкое возмущение моего желудка, который вспомнил, что ему пообещали еды.

Я неловко засмеялась и повела всех на кухню.

Глава 9. Чужими глазами

Учиха Саске сидел на крыше, в удобной выемке и не отрывал глаз от Сакуры. Девушка в последнее время вызывала всё больше и больше подозрений... Да, конечно, он сам тогда сгоряча ляпнул: «Перестань ты быть такой дурой уже!» — но не ожидал, что она действительно послушается... Было бы проще предположить, что её подменили, но Какаши проверял, это действительно она... только другая.

Совершенно другая.

А уж сегодняшнее представление, когда она швыряла его как котёнка, хотя ещё вчера не могла даже ударить толком... Саске вполне понимал и принимал, что силу можно потерять в одночасье — несовместимая с силой травма, к примеру. Но восстановить? Да ещё в большем объёме? Такое бывает только в сказке.

А в сказки Учиха давно не верил.

Сакура, до того спокойно писавшая что-то в тетради, внезапно подошла к окну. Саске подобрался. Неужели идёт на встречу с тем, кто её послал?.. Но нет, девушка приглашающе замахала рукой, глядя... прямо на него.

Ксо! Как она его засекла?!

Саске на секунду подумал бежать, мол нет, меня нет, тебе показалось, меня здесь не было, но Сакура так уверенно смотрела в его сторону, что не оставалось сомнений в том, что она действительно его засекла.

Ксо.

Саске сделал независимый вид и прыгнул на подоконник.

— Чего пялишься издалека, как неродной? — дружелюбно спросила она. — Заходи. Чаю будешь? Я как раз разобрала конфеты, отправив все отравленные в отдельный пакетик.

— И предлагаешь мне из этого пакетика? — Саске скептично выгнул бровь.

— Что? — Сакура удивилась так искренне, что Учихе почти стало стыдно. — Нет, конечно! Эти я для крыс оставлю... или сожгу. Не помню, как утилизируются опасные отходы. Так хочешь или нет?

— Хочу, — не стал отказываться Саске от халявных конфет.

Сакура улыбнулась счастливо и побежала вниз. Учиха тем временем посмотрел на стол, за которым так увлечённо работала Харуно. Там была тетрадка, заполненная какими-то странными завитушками. Некоторые символы отдалённо напоминали ромадзи, но некоторые — вообще ничего общего не имели.

— Что это? — поинтересовался он, когда девушка вернулась с подносом.

— О, это наработки моих новых техник гендзюцу! — глаза Сакуры мечтательно затуманились. — Это же какой простор для придумывания!

— На каком языке это написано? — Учиха воплощал саму скептичность.

— Придурок! Это шифровка! Фонетическая запись, типа ромадзи, только я изменила некоторые символы, чтобы писать было удобнее. Плюс финтифлюшек добавила, видишь, все слова написаны, не отрывая ручки от бумаги?..

— Какая же это шифровка, если она такая простая?..

— Что простая?! Что простая?! — возмутилась Сакура. — Давай, попробуй, расшифруй! И вообще, простая, но удобная. Я ей могу сразу взять и писать, а не перезашифровывать, а всякие мимокрокодилы любопытные обломаются. Хорошую, профессиональную расшифровку, наверное, не выдержит... Но там не особо и надо, я просто размышляю что по чём.

— Ну-ну, — поговорил Саске. Ему была глубоко непонятна концепция делания чего-то не идеально. — И чего надумала?

— Применение гендзюцу в медицинских целях, для коммуникации, для обучения...

— Чего-чего? В медицинских? Как обезболивающее, что ли?

— Не только. Для лечения лёгких непаталогических травм, например. С помощью гендзюцу можно указать организму, где именно и как ему восстанавливаться!

— Э-э-э... чего?

— Того! Гендзюцу — это не только иллюзии! Точнее, наоборот! Наше восприятие мира, наша память и наше сознание — такая же иллюзия как любое гендзюцу! Мы не видим мир напрямую, мозг постоянно достраивает картинку, совмещая зрение, слух и даже настроение с опытом! Конечно, это незаметно, так как мы не знаем, как воспринимают мир окружающие нас люди... но в этом-то и дело! С помощью гендзюцу можно это взять и показать!!! Давай я тебе покажу, как я мир воспринимаю!

Не успел Саске не то что сказать ответ — подумать над ним, Сакура жизнерадостно ткнула его пальцем в лоб. Чужая чакра влезла в организм грубо, жёстко, заметно — слишком кустарная работа. А потом...

О-о-о...

Сакура невероятно, беззаветно, страстно... любила мир. Мир, который был невероятно ярким, красивым, красочным в её глазах. У Саске будто пелена чёрная с глаз упала, глаза заслепило. Его глаза! Шаринганы! Но... поверх привычной картинки выстраивалась новая, показывая ясно и чётко каждую гармонию формы и цвета, ярко выделяя красоту в каждой мелочи.

— Саске? Саске, ты в порядке?

В груди разливалось тёплое чувство спокойствия, безопасности, беззаветной любви к миру... Миру, который так любим и понятен. Миру, который не обидит.

Саске хотел поморщиться, мол, какая наивность, но тут по сознанию прошлась вторая волна. Взаимосвязи. Каждый предмет был не просто отдельным предметом, но частью взаимосвязанной системы, со своей историей производства, со своими свойствами. Шторы, гардины, карандаш... вдруг стало понятно, почему они именно такие, а не другие, как дерево обнимает пишущий, но рассыпчатый графит, давая прочность и возможность держать в руке, не испачкавшись... как шторы защищают от света и ветра, как по гардинам двигаются кольца, какое именно нужно приложить усилие и зачем... и почему они не двигаются без этого усилия.

Саске покачнулся, теряя равновесие. Мозг деловито сообщал о возможных причинах такой реакции, а ковёр под рукой оказался такой мягкий-мягкий, прямо щекочущий от кончиков пальцев, до глубины сердца.

— Саске! Саске! Блин, как же гендзюцу снимаются?! Кажется, надо было этим поинтересоваться до того, как его накладывать...

Его перевернули ласковые руки. Сакура была такая краси-и-ивая...

— Саске? — его потрясли.

— Отстань, — отозвался тот. — Мне хорошо...

Взгляд невольно упал на зеркало. Прозрачное стекло, задняя часть которого покрыта тонким слоем серебра и краской, для закрепления результата. А в нём отражается он сам... сознание безжалостно отметило идеальные пропорции лица и осоловелый взгляд. Также оно тут же предположило пяток веществ, под которыми он может находиться, чтобы получился такой результат... а ещё отметило, что он был неприлично, отчаянно живым и счастливым.

Рядом будто появились дополнительные строчки, раскладывающие его поведение по полочкам. В восприятии Сакуры он имел среднюю степень мудачества, «незаинтересован в общении», причиной значилось «разница в опыте и восприятии». И такая нежно-о-ость...

— Тебе футон постелить? — заботливо поинтересовалась Харуно. — Или ты с моим ковром договорился?

— Ковёр... — замедленно повторил Саске, поглаживая его. Руку щекотало невыносимо приятно.

— Эй, ребята, а что вы это делаете? — возник режущий слух голос. — Что-то неприл-и-ичное?..

— Я на него гендзюцу наложила, — пожаловалась Сакура, — но не знаю, как его снимать.

— Ыыыы! Саске попался!

Голос был слишком громкий. Учиха повернул голову, посмотрел. Улыбнулся:

— Ы, а ты прикольный.

— Что? — Наруто стал похож на настороженного суслика. — Что это за гендзюцу-то было? Он меня пугает...

— С моим восприятием, — голос Харуно звучал совершенно несчастно. — Но, видимо, я что-то напутала.

Саске на секунду задумался стоит ли возможность пощупать такого любопытного Узумаки того, чтобы вставать и решил, что нет... Потыкать пальчиком можно и попозже. А вот поспать... как тут мягонько, тепло и безопасно...

Хр...

Глава 10. Игры с восприятием

Саске всё-таки пришлось перекладывать на футон, а то мало ли... ночи прохладные, на ковре простынет, тем более, что он что-то такой расслабленный. И лыбится. Смотрелось действительно жутковато, потому что я как-то уже привыкла к его покерфейсу.

— Тебе тоже постелить? — уточнила я у Наруто.

Тот оккупировал мой стул и смотрел на Саске как на чудо из чудес. В его движениях чуть-чуть проглядывался мотив благородной дамочки, забравшейся на стул, спасаясь от мышки.

— А он меня не придушит? — уточнил Наруто с опаской. — Ночью. В объятьях.

— Не могу ничего гарантировать.

— Тогда я, пожалуй, откажусь...

— А чего приходил-то?

— Да так... Мимо прибегал. Смотрю — а у тебя Саске, решил проверить. Может, это... Какаши-сенсея позовём?..

— А ты знаешь, где его найти?..

— Эх! Знал бы — давно какую-нибудь шутку придумал! — Наруто начал качаться на стуле.

Как благоразумно с его стороны было сохранить место своего местопроживания в секрете.

— Ну, значит, не позовём, — вздохнула я.

Перед Саске было немного стыдно. Передавая своё восприятие, я не учла... э-э-э... физическую сторону вопроса. Всё-таки люди имеют... назовём это привычным спектром эмоций. А эмоции — это соответствующие гормоны. Гормоны — это естественные наркотики. А к наркотикам, как известно, возникает привыкание. Точнее, человеческий организм приспосабливается к имеющейся концентрации гормонов так, чтобы это дело не вызывало нагрузку на внутренние органы и сохраняло здравое сознание.

Так как производство гормонов в организме колеблется не очень, с естественными наркотиками этот механизм справляется прекрасно. Но стоит привнести аналоги из вне... тут-то и случаются существенные помутнения сознания и зверское привыкание.

И получилось, что Саске по моей неосторожности словил ЛСД-трип. Я серотонинщица, но мой мозг, да и мозг Сакуры знает, как обращаться с этим гормоном. Знает баланс между концентрацией и восприятием, чтобы и приподнятое настроение с любопытством сохранять, и не валяться на ковре, мечтательно щупая, какой он мягонький. Боюсь, если на меня навесить восприятие типичного воина, ни моё сознание, ни мой организм не сможет с ним справиться, и буду я как под кокаином. А человеку привычному при тех же самых эмоциях — норм.

Собственно, этим и объясняется, почему у людей часто бывает «привычное состояние», находиться вне которого они не умеют и не желают. Даже если это состояние — подавленность и хроническое недовольство жизнью. И да, внешние наркотики, из-за своего острого и точечного действия скорее сделают иммунитет к нужным ощущениям, чем реально помогут изменить сознание.

К черту наркотики, упороться книгами гораздо эффективнее и полезнее для здоровья.

— Я тоже хочу твоё восприятие посмотреть, — заныл Наруто.

— Тоже хочешь валяться без чувств?

— Так Саске не умер же!.. И вообще, я не такой слабак, как он!

Я посмотрела на этого не слабака, вздохнула. Сформировала образ, коснулась руки, передавая его.

— Э-э-э... не получается, кажется, — сообщила я.

— С чего это?

— Чего это у тебя так чакры много?! Она выталкивает моё гендзюцу!

— Раньше ведь получалось!

— А теперь не получается!

— Сильнее дави!

— Да куда сильнее, у меня чакры не хватает. Ща, подожди... — я представила гендзюцу не капсулой, а такой спиральной иголочкой, которая легко ввинтилась в чужую ЦНС. — Сработало?

— Эм... Что-то как-то спокойно стало, — почесал в затылке Наруто. — А так — ничего особенного. Хотя... Ы! Так вот ты как чакру так хорошо контролируешь!

— Как так?

— Ну, прислушиваешься к её течению. И не мешаешь ей. А я её так контролировать пытался, что непонятно, чо она меня сама не придушила... Ы... прикольно, — Наруто начал осматривать комнату. — Ты такая спокойная... а по тебе и не скажешь. И чего Саске свалился?.. Забавно, конечно, но ничего особенного.

— Полагаю, большая разница в восприятии. Так как у нас с тобой более схожее восприятие, оно действует на мозги слабее. А у нас с Саске, должно быть, очень разное, поэтому его мозг и подпалило слегка непривычными эмоциями, во.

— Ага-ага, — согласился Наруто, складывая печати. Рядом с ним возникла его же копия, но обычно ему не нужно столько печатей, чтобы сделать клона...

— Иллюзорный клон?

— Ага.

— Который у тебя на экзамене не вышел? — я припомнила слухи.

— Ага. У меня эта техника получалась, и достаточно неплохо. Лучше, чем у Кибы, у которого очень неправдоподобные представления о себе. Но на экзамене вышло что-то совершенно непотребное.

Я посмотрела на него с опаской.

— Это ты так думаешь?.. — сообразил Наруто, что несёт он нечто непривычное. — Забавно... Мысли такие ровные-ровные! И складываются легко, стройно, одно к другому. У меня иначе, хаотично прыгают и не дают себя ухватить. А, понял, они у тебя связаны и классифицированы, вот и легче в обращении... Зато и результат более предсказуемый.

— Ну не скажи... Если хаотично чиркать карандашом по бумаге, то что бы ты ни делал, результат будет очень похожий. А если рисовать специально...

— Можешь поспать, я не буду тебе мешать... Я же вижу, ты устала...

— Ты же не будешь ничего странного творить? — я посмотрела на него опасливо. Задумчивый Наруто выглядел ещё более жутко, чем улыбающийся Саске.

— Нет, не буду. Разве что, возможно, одолжу у тебя немного бумаги. Не уверен, что я вспомню все мысли, когда действие гендзюцу спадёт.

— М-м-м, ну ладно...

Я взяла пижаму, сходила переодеться в ванную и улеглась.

Кажется, я сотворила какую-то жуткую фигню.

* * *

Не знаю, что меня выдернуло из сна. Просто спала и вдруг как ведром горячей воды обдало. Наруто спал за столом, щекой на тетради, под светом настольной лампы. А вот Саске не спал, а пялился задумчиво в потолок.

— Прости, я не думала, что это так остро выйдет, — прошептала я, свесившись с кровати.

— Ничего, это было познавательно, — отозвался он негромко. — Хочешь посмотреть моё восприятие?

— А образец не будет загрязнён?

Саске улыбнулся:

— Так и знал, что тебя обеспокоит только это. Загрязнение если будет, то незначительное.

— Ну давай.

Его глаза на секунду сверкнули красным, и я тут же скривилась от сосущей боли в груди. Понятно, почему была такая разница в восприятии. Оно у нас, по сути, было противоположным.

Одиночество.

Я попаданка, с кругом общения мама-папа-сенсей-Саске-Наруто, ничего не знающая о мире и не понимающая его до конца... не была настолько одинока. Сверстники казались Саске безумно глупыми, шумными, наивными, беспомощными... общаться с ними просто не интересно. И отойти не получается, чтобы их возня не задела, что-то всё лезут, назойливые... А взрослые сами на контакт не идут, но Саске убедил себя, что ему это и не надо.

Меня замутило от ощущения подвешенности в пустоте. Нет сетей связей, на которых можно удобно развалиться... Ничего не волнует. Но, в то же время, это свобода. Нет связей, что ограничивают. Можно делать всё, что угодно... если это сообразно с целью.

С целью?

Я сглотнула. Одна связь всё-таки была, да такая, что с успехом заменяла сотню мелких. Мощная, крепкая, болезненная. Она высасывала нутро, и заставляла ползти к цели, даже если ноги отрубили. Я не видела, что это за цель, потому что Саске не вложил эту информацию в гендзюцу, видела лишь огромную потребность её достигнуть.

— Сакура? — осторожно позвал Саске. — Ты в порядке?

— Одна опора, — зажмурившись, проговорила я. — Одна опора личности. Одна цель. Это нехорошо...

— Что? Зато на глупости не размениваюсь!

— А что будет, когда ты достигнешь этой цели?.. Для чего тебе тогда жить? Это происходит... часто... люди посвящают всю свою жизнь одному человеку... одной цели. Мужу, жене, детям, работе... и когда вдруг этот объект исчезает... человек сходит с ума, так как вся его личность держалась на одной-единственной опоре. Если глупость позволяет тебе сохранить рассудок — это не такая уж и глупость.

— Хотелось бы сказать, что ты ничего не понимаешь...

— Возможно, не понимаю, — кивнула я. — Возможно, такая сфокусированность мне просто непривычна, и я отвергаю её... Знаешь, это как узкий луч света в темноте, который высвечивает только то, что поможет тебе достигнуть цели, оставляя вне внимания всё прочее. Сразу видно недостаток такого восприятия — не видно неочевидные пути достижения цели. Но зато не отвлекаешься...

— Знаешь... мне хотелось бы отвлечься, — тихо признался он.

— Ну, тогда над этим можно поработать... — улыбнулась я слабо. — Слушай, а можно тебя обнять?.. Ты не подумай, я не пристаю, просто... хреновастенько мне как-то...

— Можно, — перебил Саске поток оправданий.

Я сползла с кровати вместе с одеялом и уткнулась ему в плечо.

Нет, всё-таки надо выяснить, как эти гендзюцу снимаются... а то ждать, пока в технике закончится чакра — так себе идея.

Глава 11. Вперёд, к приключениям!

Утро началось с попыток разобрать, где чьи руки и кто более наглая морда. У Наруто было четыре варианта ночёвки: остаться на стуле, обеспечивая себе боль в суставах; вернуться домой; лечь на освобождённую мной кровать; или пристроиться к нам на полу. Первый вариант был возможен, если бы Наруто не проснулся, второй — не возможен, третий... если бы кто-то ценил комфорт выше возможности побыть в коллективе.

Реализован был, разумеется, четвёртый вариант.

— Чтоб я ещё раз спала на полу... — проворчала я. Настроение было ни к чёрту, восприятие Саске оставило неприятное послевкусие. До меня только сейчас дошло, что можно просто вытолкнуть из себя остатки чужой программы, как бы накладывая на себя гендзюцу очищения.

— Наруто, дурья башка, ты мне руку отлежал! — разорялся Саске. — Вон, целая кровать свободная была! Не мог лечь там?

— Нет, — внезапно серьёзно отозвался он, садясь. — Я тут гендзюцу с моим восприятием подготовил. Хотите... хотите посмотреть?..

Мы с Саске переглянулись. Робость? У Наруто?

— Ну почему бы и нет? Для полного комплекта, — мужественно согласился Саске.

— Давай, — я потёрла глаза, зевнула в кулак. Мой мозг осторожно намекал, что эксперименты можно и отложить, но, в самом деле, у нас команда из трёх человек.

Наруто решительно кивнул и начал складывать печати. Пятнадцать штук, медленно, тщательно. Я припомнила, что печати используются как якоря, триггеры, чтобы удерживать технику, если не хватает контроля сотворить её усилием мысли. У меня гендзюцу и без печатей прекрасно работали, а вот Наруто, даже после вчерашнего просветления, пришлось постараться.

— Бля, — глубокомысленно заявил Саске, когда его накрыло.

— Т-твою м-мать, — не менее глубокомысленно отозвалась я.

Наруто с любопытством разглядывал, как нас колбасило.

Как бы поточнее описать ощущения. Представьте себе солнце. Вот то, что в небе, такое огромное и согревающее все планеты. Его запихнули внутрь вас. Куда-то в область солнечного сплетения. Иронично звучит, ага. И вот оно светит внутри вас. Пышет. Шпарит. Заставляет действовать, куда-то бежать, что-то делать, что-то творить...

А вокруг медленный и серый мир. Люди говорят ме-е-едленно. Реагируют ме-е-едленно. Отшатываются от него, не хотят взаимодействовать. Безумно хочется что-то сделать!!! Но что бы ни сделал — всё не так. Хочется получить задание, быть полезным, чтобы кто-то заметил его, повзаимодействовал с ним, покружиться вместе!!!

А все бегут.

— А-а-а, ты чего делаешь, прекрати! — возмутился Наруто, когда Саске решительно скрутил его в жёсткий захват.

Я двинулась к нашему непоседе, зафиксировала ноги и принялась зверски щекотать.

— АХА-ХА-ХА-ХА!!! Прекратите!!! Не-не-не-не!!! АХА-ХА-ХА-ХА!!! Нам на тренировку нада-а-а-а!!!

На этой здравой мысли сосредоточиться удалось с большим трудом. Мы с Саске переглянулись, потискали ещё немного непоседу — не взирая на сопротивление, — и стремительно разбежались по утренним делам.

Честно, я никогда так быстро себя в порядок не приводила. Быстро и тщательно. Из жопы словно бил реактивный двигатель, чесслово. И не из дерьма! Как Наруто с таким восприятием вообще умудрился сотворить гендзюцу — ума не приложу.

И, кажется, мне потом будет очень плохо. Это восприятие даёт серьёзную нагрузку на очаг, а чакры у меня не так уж и много.

Пофиг! Попрыгали! Ю-ху!!!

— Ребята, мне кажется, мы опять забыли узнать, как гендзюцу снимаются, — протараторила я.

— Да пофиг, и так прикольно. Давайте Какаши-сенсея доставать! — протараторил мне в ответ Саске. — Или даже на него наложим! В целях борьбы с ленью!

— А критической несовместимости не будет? — засомневался Наруто.

Его пырило не так сильно, как нас, бедных и непривычных.

— Сначала достанем, а потом проверим! — решил Учиха.

— А потом будем убегать от мести! — жизнерадостно заключила я.

Но Какаши благоразумно не показывался.

— Блин. Он будто знает, что мы задумали! — ныл Наруто.

— А мы что-то задумали? — уточнил Саске.

— Пакость!

— Так он и знает, — заметила я. — Он же за нами следит.

— ЧО?!

— Ты его засекла? — деловито уточнил Саске.

— Нет, хорошо прячется, зараза. По косвенным уликам предполагаю. Я гендзюцу-образование, нестаби-и-ильное. Надо присмотреть, чтобы я вас не прибила по неосторожности.

— А меня-то ты как засекла?

— Так у тебя же взгляд — как палкой тыкает. Зырк — тык-тык! Зырк — тык-тык! Бля. Тяжеловато внятно изъясняться...

Наруто жизнерадостно заржал.

— Так вот, как ты!.. Ксо. Серьёзно? У меня, конечно, взгляд тяжёлый, но чтобы настолько?! Это же какая у тебя чувствительность должна быть... А, я же сам видел, какая...

— По-моему, Какаши-сенсей нас испугался, — сделала вывод я.

— И не зря. Пойдёмте лица Хокаге изрисуем?

— Ай!

— Ай!

Я с удивлением приложила руку к щеке. Откуда там царапина?

— Очухались? — уточнил Какаши с безопасного расстояния.

— Ну вот зачем?.. — протянул Саске досадливо.

Кажется, неожиданная боль встряхнула СЦЧ, избавляя его от посторонних программ. Зараза. Это что, у меня боевой режим будет сбиваться от малейшей царапинки? Или это действует только на внешние гендзюцу?

— У нас миссия, — сообщил сенсей.

— D-ранга? — Саске посмотрел на него как... Ну, в общем, странно, что Какаши с ветки не свалился.

Вот что значит джонин!

— C-ранга. Доставка ценного груза в другую страну.

— Ура! — подпрыгнул Наруто. — Крутая миссия! Надеюсь, что всё будет как в прошлый раз.

Я задумалась, вспоминая прошлый раз. Ы. Устроили революцию в стране, вынесли всем мозг, симпатичного талантливого мальчика загубили, неплохого мужика с крутым мечом — тоже... Ы. Успех, чо.

— А можно в этот раз это будет просто доставка? — попросила я.

— Это уже не от нас зависит. Неожиданности случаются.

— Будет круто, да!

— А в какую страну доставка? — уточнила я.

— В Страну Железа.

Уй, ё!..

Сакура, как приличная заучка, знала, что это за страна. Как называется столица, политическое значение, основные города... отсутствие скрытых деревень. И вечная мерзлота.

Чего не знала коренная жительница Страны Огня, так это то, что же такое эта вечная мерзлота. А я вот имела представление и в таких красках себе всё это представила, что не сдержала дрожи.

— Нам пойти собирать тёплые вещи? — вздохнула я.

— Нет. Будете греться чакрой.

— Э-э-э... такому нас в Академии не учили.

— Вот и научитесь. Вам час на сборы, — Какаши улыбнулся и скрылся прежде, чем мы дружно стали играть в игру «поймай сенсея для выяснения подробностей».

— Ура! Настоящая миссия! — вскинул руки Наруто и пробежал вокруг кружок.

Саске зыркнул на него с завистью.

Ну ладно, собираться так собираться... надеюсь, я не забыла, как это делается?..

* * *

Дома оказалось удивительно оживлённо. Я остановилась, заглядывая в столпотворение в лавке. Кажется, мои звёздочки пришлись по вкусу. Вдруг посетила мысль, а как там с наследованием дела будут?.. Я единственная дочь, кому достанется лавка, при условии, что мне некогда ей заниматься, я ведь куноичи?..

С другой стороны, многие кланы тоже держат собственные лавки. У Яманака — цветы, у Акимичи — лечебные травки, у Нара — оленина... Но на то они и кланы, что не шляются всем составом по миссиям, кто-то остаётся дома, следить за делом. Или предполагается, что бизнесом должен заниматься мой будущий муж?

А если он тоже будет активным шиноби?!

Непонятно... но всё же интересно, что об этом думают родители, а они думают — на то они и родители, чтобы думать о будущем своей семьи и своего дела. Как-то они должны всё это учитывать, и что их дочь может запросто убиться на любой миссии...

Мебуки, к слову, тоже чакрой владеет, но соответствующего образования не получала. Прыгать по деревьям не умеет, печатей не знает, зато может так врезать обычной сковородкой, что не всякий джонин этот удар переживёт.

Но если наличие и свойства СЦЧ — это наследственное, то значит, мои бабушка с дедушкой должны были тоже чакрой владеть. А где они? Откуда были? Почему не обучили маму? Хотя... помнится, здесь было много войн, много сирот, много разных шиноби с куда более явным наследием, которые не знали, куда приткнуться и кто их предки. Много имён унесла война.

А интересно, наличие СЦЧ — это ген рецессивный или доминантный?.. Хм. Ну, был бы рецессивный, были бы и запреты на браки с гражданскими, а такого я что-то не помню... И если бы это было так, значит, у моего папы тоже в роду должны быть шиноби...

Я немного потерзала память Сакуры. На запрос про бабушку выдавалась некая пахнущая травами старуха, в перьях и бусах и вся такая сгорбленная, немощная... Но это же травница, к которой Сакуру водили, когда та шмыгала зелёными соплями.

Ну блин. И не узнаешь ничего...

Может, просто поспрашивать?

Глава 12. Тревоги

Наруто присел на карниз моего окна и просто молча наблюдал, как я собираюсь. Аж две минуты. Наруто. Молча. Наблюдал.

Жуть.

— Не молчи! — потребовала я.

— Слушай, Сакура... — начал он немного неловко. — Ты, конечно, хорошая и клёвая... но когда вернётся наша Сакура?

Я замерла. Это «наша» прозвучало с такой нежностью, что прямо в груди защемило. И от того, что я — не их Сакура. И от того, что заняла её место.

— Не знаю, — тихо призналась я. — Она...

Пока я искала оправдания и объяснения в груди что-то толкнулось. Я нахмурилась, прикрыла глаза, сосредотачиваясь. Сакура! Потрёпанная, едва стоящая на ногах, с дыркой в груди, больше самой груди, но всё ещё живая в моём сознании!

Какое облегчение!

Я осторожно коснулась её образа, передавая извинения и предложение помощи. Ну не видела, не засекла, не почувствовала. Сакура посмотрела на меня и выдала пару матерных. Ну, заслуженно... я так же осторожно вытянула из её груди остатки своей сущности... Кажется, Харуно сработала как портал для меня, прокладывая мне путь собственной душой. Эуч. Это, должно быть, больновато...

К слову, она, кажется, пыталась перехватить контроль... и сила воли у неё была необычайная, не чета моей. Но в том-то и дело, что я прекрасно умею обходиться без силы воли и заворачивала её усилия в замысловатые, но бесполезные крендельки.

— Сакура? — позвал Наруто.

— Подожди, я общаюсь...

Я укутала сущность Сакуры в перину целебных облаков, позволяя девушке отдохнуть и набраться сил. Круто! У меня будет настоящее раздвоение личности! Или я буду раздвоением личности... всё равно круто!

Опция «убить» даже не рассматривалась. Во-первых, я не знаю, что произойдёт со мной в этом теле при окончательной смерти её хозяина. Во-вторых... не заслуживала Сакура смерти. Маленькая наивная влюблённая девочка, которая не рассчитала? Разве за это нужно убивать?.. К тому же, мы наверняка подружимся. С моими методами Саске уже удалось поцеловать, пусть в щёку, и пообнимать.

А это серьёзный аргумент!

— Сакуру всё достало, и она пошла отдыхать в страну розовых единорогов, — сообщила я. — Есть у нас такая в воображении. Как отдохнёт, вернётся и снова начнёт тебя бить.

— Хорошо, — разулыбался Наруто счастливо. — Слушай, а ты видела восприятие Саске?..

— Ага.

— А покажи мне!

— Зачем?

— Ну, я тоже хочу знать, чем этот засранец думает!

— В смысле, почему ты не спросишь это у него самого? Всё-таки восприятие — вещь достаточно интимная, не стоит передавать её втихую, в обход хозяина.

— Так он же откажет!

— Вот когда откажет — тогда и приходи, покажу за него. В конце концов, это будет честно. Но если он может сам показать, нехорошо делать это за него.

— Хм... Понял. Спасибо, Сакура-чан!

Наруто разулыбался и исчез в окне. М-да... ещё бы собраться помог, было бы вообще прекрасно. А то я что-то слабо помню, что надо с собой брать...

* * *

Наруто на встречу опоздал минут на пять. Да и пришёл не по своей воле: Саске тащил его сопротивляющуюся штучку волоком. А Наруто рыдал. Громко, с завываниями, размазывая сопли и слёзы по лицу.

— Гендзюцу восприятия? — уточнила я.

— Угу, — Учиха был мрачнее, чем обычно.

— А чего не снял?

— Снял уже. Всё равно рыдает, — проворчал Саске, остановившись рядом с нами. Наруто тут же подорвался и повис у него на шее, плача куда-то в плечо. Кирпич Учихи на это отразил неземное страдание: — Опять.

Я озадаченно почесала в затылке. Да, как-то мы это не учли. Жизнерадостный, никогда не унывающий Наруто, видящий только препятствия, а не проблемы, просто не выдержал депрессивности Учихи. Помнится, у Наруто вообще никакого самоконтроля нет, чуть что — глаза на мокром месте. Я-то хоть отрешиться от этого всего сумела, выставив логику и анализ щитом против чувств, а он...

— Утешать пробовал?

Саске зыркнул на меня так, что я аж покачнулась, но от идеи своей не отказалась. Учиха с абсолютно каменной мордой провёл пару раз ладонью по светловолосой макушке.

Наруто, как ни странно, притих. Саске, уловив закономерность, погладил ещё и ещё... через пару минут Наруто оторвался, отошёл и буркнул что-то невнятное в сторону. А зря, Учиха только-только смирился... Черты лица смягчились до такого «вах!», что моё эстетическое чувство влюбилось заново.

— Мммааа... — прокомментировал Какаши. — Ну что, пойдём?

Наруто утёр сопли рукавом и, не глядя на него, кивнул. Я вздохнула, отдала ему свой носовой платок, благо я их взяла с запасом.

— Нельзя так, Саске, — проговорил он тихо, проходя мимо него. — Просто нельзя.

* * *

И... побежали бодрыми сайгаками по веточкам. Я сначала весьма охренела от такой скорости и способа перемещения, а потом ничего, вошла во вкус, научилась одновременно не мешать ногам прыгать и следить за обстановкой.

Какаши нес объёмистый рюкзак, видимо, с грузом. Следом прыгали мы с Саске, периодически оглядываясь назад, на плетущегося позади Наруто, который до сих пор выглядел несколько пришибленным.

Бежать навстречу приключениям ему, видимо, больше не хотелось.

— Может, его ещё погладить? — предложил Саске, поглядывая на него чуть виновато.

Ощутив на себе жизнерадостность этого солнышка, как-то странно было видеть его подавленным. Странно и неправильно.

— Надо будет попробовать.

— Эй! Да ладно вам! — Наруто в два прыжка нагнал нас и разулыбался. — Я в порядке. Какаши-сенсей, а куда мы идё-о-ом? А долго ещё-о-о? А будут крутые противники?! Э? Э?

Темп движения увеличился. Какаши попытался сбежать. Кажется, он не вполне понимает, что нужно делать с детьми.

— Наруто, соблюдай, пожалуйста, тишину, это миссия секретная, — нашёл отмазку сенсей.

Наруто тут же заглох. А вот я Какаши чуть не пнула. Только ведь оживать начал, сложно было ответить, а? Саске тоже наградил сенсея недружелюбным взглядом. Я сосредоточилась, и послала Наруто гендзюцу-штопор с информацией по пункту нашего назначения. Тот открыл рот, разглядывая полупрозрачную картинку, и чуть не свалился с ветки. Но быстро освоился.

— Сакура-чан, а покажи ещё красивых картинок! — потребовал Наруто минуты через две.

— Мы на миссии вообще-то. Надо быть начеку!

— Ну чо? Полупрозрачная картинка не загораживает обзор!

— Зато отнимает внимание. А его у тебя и так немного.

— Вот именно! Вы по любому быстрее заметите опасность!

Я вздохнула. Тут он был прав, под восприятием Наруто мы с Саске жёстко проморгали нападение Какаши.

— Наруто, ну откуда я тебе красивые картинки возьму? Гендзюцу тоже не из воздуха берутся, их готовить надо!

— Я тебе покажу, — внезапно вмешался Саске. — Не красивые картинки, но материал по метанию мелких предметов и рикошету. Сойдёт?

— Ага, — Наруто кивнул и разулыбался счастливо.

Мы по веткам скачем, ё-моё! Какие образовательные видяшки на ходу?! И откуда они у Саске?! Он, что, так серьёзно воспринял мою идею про обучение с помощью гендзюцу, что прямо сразу начал подготавливать обучающее видео?!

Наруто замолчал, чуть улыбаясь. Ну, хоть тихо... и занят чем-то. Конструктивным, да.

А через полчаса я начала поглядывать на него завистливо и стала сама подготавливать обучающее гендзюцу... и под таким соусом сама пыталась упорядочить доставшиеся мне воспоминания.

Например, теория чакры. Есть чакра духовная, Инь. Рождается из мыслей, фантазии, духовных практик и прочего интеллектуального багажа. Кстати, моя сущность, теоретически, должна была сильно увеличить количество этой чакры. Учитывая, что Сакура сама никуда не делась, а я сама чуточку постарше, да. Но Инь влияет только на чакру, а не на объективную реальность. Все гендзюцу основаны на ней.

И есть чакра Ян, телесная... К слову, в земном даосизме, вроде бы, наоборот... а может там просто объяснения мутные, и я плохо помню. Так вот, чакра Ян рождается в клетках тела, в организме. Её количество от моего появления поменяться не должно было. Ян воздействует на материальную реальность. И именно Ян является основой в тайдзюцу. Чуть ли не чистая Ян, если мне память не изменяет... Форму её придают сами движения шиноби, а не Инь.

А ещё есть очаг и Система Циркуляции Чакры, она же СЦЧ и кейракукей. В очаге чакра то ли производится, то ли смешивается, позволяя Инь задавать форму Ян. И именно на смешении этих двух чакр работают ниндзюцу.

Есть также пять основных стихийных преобразований, когда Ян, с помощью Инь, задают форму той или иной стихии. Огонь, ветер, молния, земля и вода. Ага. И есть ещё дополнительные стихии, передающиеся исключительно по наследству, как стихия льда.

Эм.

Я озадаченно оглядела схему. Что-то у меня не сходилось. Если телом производится Ян, а Ян, без Инь бесформенна, то как генетически обусловленные различия, различия в теле, могут определять духовный окрас чакры?! Впрочем, инстинкты — это тоже, можно сказать, из области ментально-духовного, но передаётся по наследству. Как и шизофрения. Так что это ещё ладно. Допустим.

Но в моёй схеме отчаянно отсутствовал один элемент. Теоретически, он должен там находиться. Но его не было. Что именно ограничивает шиноби без генома этими пятью стихиями? Почему конкретно эти пять? Не более мифический эфир, не более физический магнетизм, не более классический металл... Лава, дерево, гравитация, радиация, свет, дерево, пар... Очищающий огонь, целебный огонь, всепожирающий огонь... Плотный воздух, кость, кристалл, трупы...

Мозг закипел, перебирая варианты. И как бы не было ни одной причины, почему при должном воображении, то есть, умении формировать Инь, шиноби бы не мог освоить...

...любую из них.

Эм. Так что же я упустила?..

Глава 13. Мечты и рассуждения

На привале я поймала Какаши за... жилет и засыпала вопросами. Тот выслушал, с каждым тезисом всё больше и больше округляя глаз, а потом поинтересовался:

— С чего ты решила, что Инь определяет форму Ян? По-твоему, Ян бесформенная сама по себе?

А интересный вопрос. С чего я решила?.. В Академии такого явно не преподавали, однако для меня это казалось единственно верным и очень понятным... Но точки возникновения этого знания я у себя в памяти не нашла. Возможно, во время вселения я что-то как-то соединила не так...

Но это не значит, что я не права! Теория-то выглядит логичной! Значит, надо её как-то проверить...

— Какаши-сенсей, а можно как-то сконцентрировать Ян-чакру вне шиноби?..

— Ну, допустим, можно...

— А вы так умеете?

— Нет.

Прозвучало не очень уверенно.

— А откуда знаете, что можно? Техники-то секретные!

— Видел однажды...

— А вы же копируете техники, неужели эту не скопировали?..

— Нет. Так получилось.

— Ну покажите. Ну пожалуйста. Очень надо.

Парни переглянулись и помогли зажать сенсея в кольцо.

— Ну Какаши-сенсей, ну покажите, — заныли мы дружно.

Глаз сенсея стал совсем страдальческим. Но, увы, убежать от нас он не мог, мы на миссии.

— Что ты с ним хочешь сделать? — уточнил Какаши.

— Проверить свою теорию. Если получится выделить Ян-чакру у одного человека, а другому добавить Инь со стихийным окрасом, это докажет мою теорию. А если не получится, то значит я не права... или руки кривые.

— Ты не владеешь стихийным преобразованием, — напомнил сенсей.

— Правда, что ли? А кто-нибудь владеет? Наруто, Саске?

— Я владею, — задумчиво проговорил Учиха. — Но делать преобразование вне моего тела? Такое не пробовал и не уверен, что смогу.

— Наложи на него гендзюцу! — потребовала я с горящими глазами.

— На кого?

— На чакру!

— У чакры нет нервной системы, — терпеливо проговорил Саске.

— Ты меня вообще слушал?! Я ж говорю, если Инь задаёт свойства чакры, значит, надо запечатать образ в Инь, окружить его Ян для транспортировки и послать на чистую Ян для преобразования. Технически, это не отличается от наложения гендзюцу.

Какаши вздохнул.

— Шиноби частенько изобретают собственные техники. Но обычно они соблюдают режим секретности и не достают этим окружающих.

А... Пф... Тч... Меня только что отшили с такой гениальной идеей?!

— Вы действительно хотите, чтобы я всё сделала сама? — уточнила я. — А помершие в процессе как? Расходы производства?

— А что, в процессе изобретения техники можно умереть? — удивился Наруто.

— Запросто. Например, если коэффициент превращения чистого Ян в стихийную велик, небольшое количество чистой чакры может превратиться в большо-о-ой огненный шар. Но раз никому не интересно, то я конечно же могу замолчать.

Я поджала губы. Всегда обидно, когда твои идеи не ценят... А ценить чужие идеи, между прочим, очень сложно. Это сначала надо признать, что в чужой голове может завестись дельная мысль, которая к тебе самому в голову не пришла. В случае с уязвимой самооценкой, это признать очень сложно. А у шиноби, как я подозревала, это достаточно распространённая проблема, особенно в молодости. Иначе бы так не стремились силушкой помериться.

Ну, или просто не время и не место для таких рассуждений.

На коротком привале нам требовалось поймать дичь, приготовить дичь, скушать дичь, замести следы своего пребывания, уточнить маршрут по карте. Как бы не до разговорчиков, но всё равно обидно. Да, и где-то между этим надо покормить нахально читающего в тенёчке сенсея, так что это тренировка не только походных навыков, но и сдержанности. Очень уж ручки чешутся сбить Какаши с его насеста... чесались бы, если бы он читал, а не следил за нами.

Нет, он, конечно, с удовольствием вазюкал взглядом по тексту и даже странички переворачивал. Но книжка-то маленькая! Я бы её часа за четыре осилила, с учётом более высокой информативности иероглифов по сравнению с фонетическим письмом. А Какаши с ней так сросся, что должен был уже её наизусть выучить. А если он не читает нагло, то что он делает?..

Именно этими соображениями я поделилась с Наруто через гендзюцу, а то он уж очень нехорошо косился в сторону сенсея. После него Узумаки сделал понимающе-заговорщискую мордочку и надулся от осознания разгадки коварного плана Какаши. Надулся так заметно, что аж Саске жестами у меня спросил, какого хрена происходит. Пришлось показывать и ему.

На результаты этого маленького расследования Учиха только закатил глаза и, как будто бы этого мала, передал что-то вроде «и ежу понятно». Кажется, я догадываюсь, почему в Академии он был лучшим учеником — слишком много было желающих набить ему морду. Переждав минутное желание треснуть его чем-нибудь тяжёлым, я максимально спокойно пояснила Саске, что Наруто вообще-то не такой внимательный и принял игру за чистую монету и уже хотел готовить пакость.

На что Учиха оживился и заявил, что пакость надо подготовить в любом случае.

Зырк из-под книжки вышел почти как у Саске.

В отведённое время мы уложились и отправились дальше в путь. Но вообще, меня всегда несколько раздражало, сколько времени уходит на все эти физиологические потребности. Еда, сон, а в более взрослом возрасте ещё и секс... У меня есть дела поинтереснее, чем страдать этой фигнёй! Особенно напрягала еда, так как она несколько раз в день, а пренебрежение этой потребностью приводило к неприятным последствиям. Бывало так, что иногда я ела всего один раз в день... но, в принципе, более-менее решила эту проблему нахождением человека, который бы меня кормил. Сон, к слову, почти не напрягал — возможно, потому что просто сразу тупо отключал сознание и рыпаться было некуда. Между «покушать» и «почитать» ещё можно выбрать «почитать», но вот между «почитать» и «поспать» тело всё решает за тебя.

Недостаток половой жизни имеет неприятное свойство путать мысли — точнее, заставляет их ползти в одно конкретное место, — и обращаться в унылую какашку, за что эта потребность стояла на одной позиции с едой, несмотря на то, что есть надо чаще.

И да, я очень скучаю по этому чувству увлечения идеей, когда весь мир не важен, даже собственный организм уходит на второй план... И необходимость переться куда-то, вместо того, чтобы исследовать спокойно свойства чакры в отдельном кабинетике меня отнюдь не радовала.

Любовь моя, я буду кушать три раза в день, можно я никуда не пойду-у-у?..

Увы, сказать такое мне здесь было некому. И приходилось идти. И приходилось проходить мимо интересностей, пролетать буквально... Это причиняло почти физическую боль. Обрывки мыслей, которые я никогда не додумаю. Обрывки идей, которые жалко выкинуть из головы, а они занимают место в мозгу и мешают сосредоточиться...

В итоге я сконцентрировалась на перемещении. Как прыгаю, как прыгают другие, как эффективнее ставить ногу и распределять вес. Тоже занимательная штука... но представьте, что вокруг всё такое занимательное! Аррр!

Итоги наблюдений передала Саске через гендзюцу. Тот чуть не грохнулся с ветки и через две минуты — две, не десять! — переслал мне гендзюцу с разгромом всех моих теорий перемещения.

Я злобно засопела. Надо жвачку купить, чтобы её зверски жевать в таких случаях.

* * *

На ночлег мы остановились в небольшом городке. Пыльные улицы, никакой брусчатки, архитектура японская с их верандами, картонными стенами и загнутыми крышами.

И полное отсутствие постоялого двора.

Какаши нас обрадовал вестью о том, что ночлег в деревне нам придётся искать самим. После чего растворился в лучах закатного солнца, аки последняя сволочь. Саске выдал «Пфе» и неторопливо куда-то пошёл. Наруто показал его спине язык и запрыгал по крышам.

Я осталась в незнакомом мире, с незнакомым этикетом, посреди улицы, без палатки и вообще. Команда, блин. Ну да ладно, если что, можно и под верандой прикорнуть, тем более, что ночи тут тёплые, мне простуда не грозит... Но кушать хочется. Деньги есть, а вот магазина нет.

Шиноби вообще требовалось есть больше, чем гражданским, даже без серьёзных растрат, просто на фоновое поддержание метаболизма чакропользователя уходило больше калорий. Поэтому обедали мы пойманной дичью, а не бутербродами и прочей сухомяткой.

Я повздыхала, собрала остатки мужества, напомнила себе, что я милая девочка с розовыми волосами, которая может вдарить так, что на Луну улетишь, и пошла проситься на постой. Для начала выбрала средненький дом, в котором не было слышно криков детей. Дверь мне открыла бабуля божий одуванчик.

— Здравствуйте, хозяйка-сан. Пустите, пожалуйста, переночевать! — проговорила я с поклоном. Официальной формулировки я всё равно не знала, а вежливость города берёт.

Некоторое время бабуля меня разглядывала, подслеповато щурясь.

— Ой, какая вежливая юная куноичи! — разулыбалась она. — Заходи доченька, заходи милая...

Надеюсь, она просто сама по себе вежливая и ласковая, а не заманивает меня на пирожки...

Глава 14. Само собой разумеющееся

Какаши поднял меня на рассвете и заставил уйти скрытно, без завтрака. На границе деревни нас уже ждали парни. Наруто зевал в ладошку, а вот Саске, несмотря на ранний час, держал свой кирпич. Причём несколько даже злобно... возможно, этому впечатлению способствовал дёргающийся глаз.

— О, привет, Сакура-чан! — обрадовался Узумаки. — Так круто было! Меня приняла семья! Восемь детей! Представляешь, восемь детей! Они столько еды готовили, я столько в жизни не видел! И меня пригласили овощи резать, это было так круто! Я им показал настоящий ниндзя-класс! А потом мы ели, и травили байки, и мне постелили футон в комнате детей, я им полночи показывал фокусы!!!

По мере его рассказа кирпич Учихи мрачнел всё больше и больше.

— О, я рада, Наруто, что у тебя всё хорошо, — разулыбалсь я. — А ты как переночевал, Саске?

— Неплохо, — ответил он нейтрально.

— Саске-кун тоже попал в дом к многодетной семье, — выдал его Какаши. — Но, видимо, ему там не так понравилось...

— Правда, что ли? Да ладно, что там может не понравиться?!

— Шум. Бардак. Девочки-подростки.

Господи, ка-а-ак я ржала. Громко, заливисто, искренне... Как только я переводила дух, мой взгляд падал на кислую мину Саске, и я снова сгибалась пополам.

Возмущённый «ззззырк» только добавлял веселья.

— А самой-то как спалось, Сакура? — спросил Учиха, прищурившись.

— Ничего так, — отозвалась я, пытаясь перевести дыхание. — Милейшая старушенция хотела поиметь с меня генеральный ремонт всего дома в обмен на пересолёную похлёбку и блохастый футон. Сошлись на мелком ремонте мебели против большущей кастрюли наваристого супа. Я просто бесклановый генин, у меня просто не хватает чакры, что полностью помочь пожилой женщине. Так, как она того заслуживает!..

Заканчивала я с пафосными нотками.

— А... Э... Сакура-чан, ты её обманула? — Наруто стал похож на сову-альбиноса.

— А что, ты предлагаешь вместо отдыха ей ремонт делать? Полагаю, ремонтом я за ночлег заплатила более чем достаточно. И мне тактично удалось ей намекнуть на непомерность её запросов. Разве это плохо?

Узумаки завис, что-то подсчитывая в уме.

— Прости, Саске, — покаялась я, окончательно проржавшись. — Просто не смогла удержаться. У вас такая диаметрально противоположная реакция, что просто ы.

Учиха тоже удивился, но не до уровня совы, а так... чуть удивлённого кирпича. Кажется, тут не принято извиняться после того, как над кем-то поржал.

В принципе, мы тут показали три возможные реакции на проблему. Наслаждаться проблемой, дуться на проблему и решать проблему. Оптимизм, пессимизм и «где у вас лежит лом?..»

Проверили экипировку и побежали. Я всё ещё злилась на то, что Саске раскритиковал мою теорию движения, но за время неправомерной эксплуатации осознала, что просто так дуться — неэффективно. Надо доказать, что именно я права, а не он! Желательно, математически, а то на практике существует фактор силы и чакры.

Подумав так, я начала расчёт. В конце концов, человеческое тело вполне можно описать как систему масс, рычагов и пружинок. Если взять силу импульса одинаковой, например, обозначить её иксом, то можно рассчитать, насколько то или иное движение усиляет или гасит начальный импульс.

Идея-то была не плоха, но реализация... Мозг представил себе масштаб расчётов и прямо так спросил: «Ты, что, охуела?..» М-да, тут бы помог нормальный компьютер, а не слабые детские аналоговые мозги... Я даже таблицу умножения плохо помнила, в Академии шиноби больше упор на геометрию, чем на алгебру и вообще только в более практическом ключе. Угол падения равен углу отражения, немного триангуляции...

Голова заболела даже от примерных попыток подсчитать коэффициент эффективности одного движения. Мне срочно нужен как минимум блокнот. А лучше линейка, калькулятор, весы и большие-большие листы для чертежей...

Свободное время и тихое освещённое помещение, в котором меня бы никто не трогал.

Я огляделась и вздохнула. Увы, о таком приходилось только мечтать.

Вообще, глядя на режим секретности шиноби я начала подозревать, что о научном методе тут слышать не желают. Потому что он за собой приводит мысль о том, что делиться знаниями — это нужно и полезно, и вообще, чем больше знаний отдашь, тем больше получишь. А значит, тут действуют по методу «кто первый встал, того и тапки», кто первый придумал, тот и прав. Что плавно приводит к эффекту «гладко было на бумаге, а кругом одни овраги», то есть теории не всегда соответствуют практике, потому что нормальной проверке такие теории не подвергаются.

Конечно, проверки устраивает сама жизнь — плохая теория может запросто привести к смерти её обладателя, однако достаточно того, чтобы плохая теория мало-мальски работала, чтобы её обладатель выжил и передавал частично ошибочные суждения ученикам.

Собственно, именно это меня смущало в местных боевых искусствах. Больно уж они напоминали восточные единоборства, с их традиционным складом, символизмом, который выше эффективности и прочими штуками, которые могут стоить жизни. Слышала, что знаменитые шаолиньские монахи в восторге от трюков Джеки Чана, считая именно его эталоном и вообще... Но Джеки ставил по сотне дублей к одной сцене, а в реальном бою такого количества попыток у меня не будет.

Но расчёты, расчёты... не знаю, смогу ли? Механику Ньютона помню, но как бы не слишком хорошо, многие формулы придётся выводить заново... Или смотреть у местных, всё же базовые понятия, должны знать. Пусть тут это в Академии не вбивают в головы долгими часами, но общий базис, помнится, давали... Просто он практикующим шиноби не особо нужен, детям — не интересен, но это не значит, что его теоретически нет...

Надо будет Какаши попытать. И не забыть это сделать. Мне всё-таки нужен блокнот.

От всех этих мыслей у меня... нет, не заболела голова, но утомилась прилично. Настроение стремительно падало с отметки «сносно» до «пристрелите меня, пожалуйста». И, самое паршивое, объективных причин я этому не видела. Ну утомилась, ну и ладно, больше не думаю о сложных штуках, чего страдать? А страдается... Не обижал меня никто, да и собственно решать, обижаться мне или нет — только мне. Я обычно предпочитаю не обижаться.

Однако скакание по деревьям вызывало желание гулко порычать, интересности не радовали, Саске стал из красивого смазливым, а задница Какаши внезапно стала очень аппетитной для пинка.

Что за херня? Рановато для ПМС...

Остановились на обед. Сенсей, глядя на то, как я вяло грызу чуть подгорелый шашлычок, поинтересовался моим самочувствием.

— Да всё в порядке, — отмахнулась я.

«Зырк».

Я, не оглядываясь, показала Саске кулак.

— Да нет, Сакура-чан, какая-то ты не такая... — прищурился Наруто, подаваясь вперёд, чтобы разглядеть меня вплотную. — Мрачная и картинки красивые не кажешь. Съела что-то не то? Не выспалась? Давай ещё над Саске поржём, у тебя хорошо получается находить поводы!

— Пф!

— Узумаки, отстань, или я над тобой поржу!

— Ну поржи, — разрешил Наруто и растянул губы пальцами в клоунской улыбке. — Бэ-э-э...

Я фыркнула, отвернувшись, и наткнулась на внимательный взгляд Какаши. Он всматривался не столько мне в лицо, сколько в позу.

— Сакура, извини за неприличный вопрос... но какой образ у тебя для телесной медитации? — наконец, спросил он.

— Э-э-э... Что?

— Ты её не практикуешь?!! — широко распахнул глаза Наруто. И даже Саске зыркнул. — Это же первый курс, второе занятие! На первом нас ухайдокали до нестояния, а на втором лечиться учили...

— Я должен был об этом подумать... — вздохнул Какаши.

— Телесная медитация помогает гармонизировать ток чакры по всему телу! — наставительно заметил Узумаки, поднимая указательный палец к небу. — Что помогает заживлению физических ран и отдыху! Чакра, она ж ух! Можно запросто ногу сломать и не заметить... А лечить-то надо!

— И ты прям лечишься? — скептично уточнил Учиха.

— Ну да! Прогоняю чакру по телу, и всё зарастает!

Саске приподнял бровь, хмыкнул, но продолжать спор не стал.

— Э-э-э... И что делать? Прогнать чакру по телу?

— Для начала попробуй его просто ощутить, — порекомендовал Какаши.

Я прикрыла глаза, сосредоточилась, мысленно пробежала по мышцам-косточкам-суставам... о. Оу...

— Кажется, у меня действительно что-то болит, — помедлив, признала я.

И ещё как болело! Несколько растяжений, царапины, синяки, перенапряжённые мышцы...

— Разминай, — добавил сенсей. — Да ручками, ручками, чакрой ты час ещё возиться будешь... С рук и начни! Сначала им чувствительность, а потом уже за ноги хватайся!

Я честно постаралась, но опыта массажа у меня было ровно ноль. «Зырк» на руки становился всё более дробильным, пока Саске не скрипнул зубами не процедил:

— Смотри, как надо, — и показал на себе.

Получалось у него ловко и красиво. Я попробовала повторить движения, вроде да, так действительно лучше...

— Ай!

Негодующий рык раздался с двух сторон. Учиха схватил правую руку, Узумаки левую и давай меня мучить. Сознание подсказывало, что как бы надо млеть, когда два таких парня обхаживают... Но, блин, это было больно!

— Давай, дальше сама, — сообщил Саске, отворачиваясь, типа не у него тут был приступ перфекционизма.

— Угу, — добавил Наруто, отпуская.

Я недоверчиво посмотрела на свои руки. Их не только не оторвали, не только не перемололи мои нежные косточки в пыль, но ещё и ладони оказались такими лёгкими-лёгкими, прям сейчас взлетят. Вот что значит мастерство и тренировка!

Ладно, сейчас попробую размять остальное.

— Ниже. Левее. По кругу, — командовал процессом Какаши, едва отрывая взгляд от книги.

В итоге провозилась я около получаса, чтобы добиться повышения аппетита, побега в кустики, — а раньше не особо чувствовалось, что надо, — и получения состояния вялой тряпочки.

— Именно поэтому эту процедуру рекомендуют проводить перед сном, — заметил Какаши. — Тебе следует быть внимательнее к позывам своего тела. Особенно тебе.

Я засопела сердито. Обидно не знать таких элементарных вещей, которых каждый двоечник считает чем-то само собой разумеющимся. Но, блин, это проклятье иностранца. Да, у меня есть знания, которых здесь нет, но нет тех, которые здесь в ходу... Да и мои знания не обязательно будут нужным и полезными.

В любом случае, состояние у меня улучшилось. Мне уже не хотелось беспричинно пнуть Какаши, а всего лишь вполне обоснованно повиснуть у него на спине, чтобы как следует поспать.

Конечно, эта телесная медитация — штука вполне логичная, я сама могла бы догадаться, если бы думала в ту сторону. Попаданец, плохой контакт с телом, могут не доходить его жалобы и стенания. А ведь боль — это не просто неприятное чувство, это сигнал о повреждении... которое лучше сначала залечить, а потом уже пить обезболивающие. А чакра может стать хорошим обезболивающим, просто отрезая болевые ощущения, чтобы не мешались. Без всяких гендзюцу. Но долго бегать со сломанной ногой или потянутыми мышцами — не самое полезное дело.

Особенно когда без этого можно обойтись.

Глава 15. Торги

Маленькой ёлочке холодно зимой... Какаши-сенсей, не пора ли нас учить терморегуляции? Нет? Куда вы?.. Ах, чёрт!

— Его ждёт страшная месть, — пообещал Наруто, глядя вслед сенсею. Точнее, в то место, где он растворился в воздухе.

— Полагаю, нам надо идти в тот город, — проговорила я, обнимая себя руками за плечи.

Похолодало заметно и довольно давно. Расстояния тут были не ахти, особенно со скоростью скачущего шиноби, но Страну Железа мы обходили по границе, по более обжитым территориям, чтобы не переться всё время по снегу. Но дуло всё равно сильно.

— Ну так пошли! — первым рванул Наруто.

— И предлагаю в этот раз не разделяться, — добавила я. — Город-то большой, может быть опасно.

— Пф! — вышло почти как у Саске. — Да что там может быть опасного?!

О, точно, подросток. Не с того конца зашла.

— Для тебя не знаю, а для меня — очень даже. Я до сих пор не вспомнила, как с кунаем обращаться.

Парни переглянулись и смилостивились. А вообще, это я об Какаши-сенсее заботилась, ему, наверное, сложно за тремя непоседами сразу следить. Ни за что не поверю, что он нас на произвол судьбы оставил... хотя попинать нас даст, даст. В воспитательных целях. Но не до смерти. Если не прошляпит.

А городок был крупным, шумным... Отовсюду слышался смех, разговоры, люди ходили, сталкивались... В Конохе, по-моему, людей было не меньше, но при сильной загруженности улиц они перебирались на крыши и стены. А тут все такие... гражданские. Неуклюжие, медлительные, со рваными движениями. Я и не думала, что это когда-то стану обращать на такое внимание.

— Книжный магазин! — вырвалось у меня восторженное. — Давайте заглянем!

— Он, наверное, уже закрыт...

— Нам надо в гостиницу сначала...

— Ой, блин, вы такие вдруг разумные стали! Думаю, предложи я навестить кондитерскую, вы бы так не сопротивлялись! — Я схватила их за руки и потащила внутрь. — Давайте-давайте, это интересно!

— Сакура, ну нахрена тебе ещё знания? — закатил глаза Саске.

— Знаний много не бывает! Ух ты!..

Мой взгляд в восторге зашарили по полкам. В магазине было заметно разделение на масс-маркет и эксклюзивную продукцию. Всякие журнальчики, легкомысленные книги и прочие печатные издания располагались на полках со свободным доступом, как в супермаркете, а вот книги посерьёзнее — за прилавком. Такие старые толстые тома с кожаной обложкой.

И цены кусались. Даже масс-маркет кусался, что объяснялось малыми тиражами, а уж на ценник эксклюзива было страшно смотреть. В принципе, оно и понятно, высокая стоимость книг объясняется высокой стоимостью информации. Это в наше время есть интернет, и можно нагуглить что угодно, а здесь чтобы научиться готовить хороший плов нужен либо живой учитель, либо хорошая книга... не говоря уж об обучении чему-то более серьёзному.

Но там были и блокноты... о-о-о, эти блокноты! В твёрдой обложке, с гладкой плотной бумагой, формата А5... Уголки, обделанные металлом... Ровный срез... Ах!

И кусучая цена. Наличность у меня, конечно, была, и её даже хватало... Но тогда совсем чуть-чуть останется. А вдруг какой форс мажор, а я без денег?.. У...

Я подтянула слюнки и произнесла:

— Ну что, ребята, пойдём?

— Наруто опять извращенские журналы листает, — сдал Саске.

И вот тут хозяин заведения, и так не очень обрадованный заниманием места неплатёжеспособными бестолковыми клиентами, выставил нас на улицу.

— Гостиница? — предложила я, тяжко вздохнув. Блокноти-и-ик... как ты мне нужен!

— Гостиница, — согласился Наруто, потирая набухающую шишку.

Учиха только пфекнул.

* * *

А в гостинице потребовали наличие взрослых для вселения. Ни умоляющие глаза, ни подкуп, ни уверения в том, что мы шиноби и прекрасно можем путешествовать сами, не сработал. Устный призыв Какаши-сенсея — тоже.

Наша команда отступила, чтобы перегруппироваться.

— Дурацкие гражданские, — ворчал Наруто. — Мы не дети, мы самые настоящие шиноби! Вон, даже протектор есть. У-у-у! Я бы ему показал!

— А потом Какаши бы тебе уши надрал и заставил извиняться, — добавил Саске.

— Бу.

В Конохе резко осуждалось бессмысленное унижение гражданских чисто фактом наличия чакры. Не, ну если для миссии надо — то конечно, можно и запугать, и покрасоваться. Но потому что честный работник не хочет нарушать должностные инструкции — нини.

— Кто Хенге делать будет? — уточнила я.

Парни переглянулись.

— Я, — отозвался Саске. — У этого придурка нормально только голая девчонка выходит и та несовершеннолетняя.

О, какие подробности!

— Я умею делать Хенге, смотри! — возмутился Наруто, складывая печати.

Получился тот, второй учитель, как его, Ирука-сенсей...

— В твоём образе восемнадцать ошибок, — насмешливо сказал Саске.

Хм... А заметила только шесть... А ведь я внимательна к внешности, но таковой стала лет в двадцать, когда специально училась нюансы улавливать. Саске либо сильно преувеличивает, либо втихую рисует.

— Ошибки не важны, управляющий всё равно Ируку-сенсея не знает. Надеюсь. Шрам убрать можешь? Больно приметный.

Наруто сосредоточился и сложил печати. Шрам исчез, но глаз сполз на щеку.

— Э-э-э, ясно. Саске?

— Дурак, ты зачем расположение глаз к шраму привязал? — хмыкнул Учиха, небрежно складывая печати. У него Ирука вышел без шрама, и вообще, слабо на себя похожим.

— Ха-ха, ты ошибся больше!

— Дурак, я специально образ изменил, чтобы избежать узнавания.

— Главное, не забудь его потом, — попросила я. — Вперёд, снимать комнату. На троих и про вежливость не забудь. Взрослые вежливые.

— Пф!

— Вот-вот, я об этом и говорю. Давай, иди.

Ещё разок пфекнув, мол, приказывают мне всякие, Саске пошёл обустраиваться. Но, увы, администратор нас запомнил, и «уважаемый наставник» не смог объяснить, куда делся один ребёнок и почему на него не надо рассчитывать.

— Хе-хе, Саске растерялся, — смеялся Наруто.

— Пф!

— Что «хе»? Это наш общий недочет! Надо было ему одному идти, а мы бы залезли тихонько в окно. А так переплатили!

— Блин... — озадачился Наруто.

— Пфе... — озадачился Саске.

А в комнате уже нагло расположился Какаши-сенсей.

— Возмещайте расходы или выматывайтесь, — поставила я ультиматум.

— А ты меня выгони, — предложил он, нагло улыбаясь.

Ух, как мы взбурлили! Наруто размножился и бросился на него в количестве пяти штук. Саске метнулся вбок, делая подножку. Я ему от всей души залепила головокружением...

— Попалась, — сообщил Какаши у меня за спиной. Кажется, приставив мне к горлу кунай.

Чёрт, мне никто не говорил, что так можно! Хотя, стоп, Наруто же постоянно размножается... Надо это в стратегиях учитывать.

Я обиделась. Понимаю, глупо и он нас так жизни учит, но... Но доверие к родной команде и наставнику тоже не помешало бы! И я всю это возмущение сформировала в один шуруп гендзюцу и загнала ему под кожу. Входил он туговато, даже хуже, чем в Наруто, но помог физический контакт.

— А противнику ты тоже покажешь картинку в духе: «Ай, как больно мне умирать!»? — тихо уточнил сенсей.

— А вы разве противник? — упрямо хмурилась я.

— А что же вы тогда нападали?

— В окно выкинуть. Чтоб неповадно было, — заявила я. Наруто согласно покивал, и даже Саске поджал губы.

— Ну, а я так отказываюсь покидать помещение.

И тут я поняла, что мы категорически на разных волнах. Пусть по возрасту я была ему почти ровесницей, но вот мирная жизнь делала меня более похожей на мелких, в сущности, ещё парней. Хотелось дурачиться. Хотелось справедливости. Не хотелось ожидать подвоха от того, кто должен о тебе заботиться.

— Слышь, наставник, — насупилась я. — Ты доверие-то к себе не подрывай. Провокации с исчезновениями ещё ничего, а вот это вообще-то слишком. Мы тебе доверять должны, а не пытаться всерьёз извести.

— Хм. Извините, не смог удержаться, — совсем другим тоном, милым и улыбчивым, заявил Какаши. — Вы так дружно против меня сплотились, хе...

Парни мрачно на него посмотрели, но кидаться больше не стали.

Глава 16. Подготовка

После этого мы быстро решили финансовый вопрос, Какаши-сенсей даже притащил еды в качестве извинения. Доверие к нему сразу же подскочило на сотню единиц.

— Когда вы будете учить нас крутым техникам? — Наруто воспользовался случаем, чтобы задать свой насущный вопрос.

Какаши промолчал, расслабленно откинувшись на стенку у которой сидел.

— Полагаю, что никогда, — проворчала я.

— Что-о-о?!! — Узумаки подпрыгнул из положения сидя, и даже Саске вскинул голову.

— С чего ты так решила? — Учиха внимательно на меня зыркнул.

— Хотел бы научить, научил бы. Значит, либо вообще не будет учить, либо ждёт выполнения какого-то условия, чтобы начать, — пояснила я своё рассуждение.

Какаши поднял ручки и улыбнулся, защищаясь няшностью от нависших над ним парней.

— Пока нас методом «за шкирку и в реку» учат, как добывать себе еду и жильё, — добавила я, не сходя с места. Всё равно нависать такой чёрной грозовой тучей я не умею. — Это, конечно, неплохо, но крутые техники тоже бы не помешали.

— Что?! Так это была тренировка? — Наруто вздулся ещё больше, а потом спросил: — И как мы справились?

— Плохо, — вздохнул Какаши. — Но сегодня лучше.

— Вы не хотите нас учить, пока мы нормальной командой не станем? — предположила я. — Вы так радовались, что мы против вас объединились...

Не, ну понятно, чего меня не учат, я пока и кунаем убьюсь. Но парни-то вполне нормальные шиноби, пора им в среднюю школу поступать.

— Что? С этим засранцем?!

— Наруто, заткнись и показывай всем видом, что желаешь командной работы, — скомандовал Саске.

Узумаки забурчал, но, тем не менее, заглох. И с вызовом уставился на Какаши.

— У вас... слишком разные мотивы и интересы, — осторожно начал он.

— Разные? Ребята, у вас какие?

— Сила.

— Крутые техники!

— Придумывать крутые техники! — я радостно вскинула ручки, а потом добавила: — По мне так вполне смежные интересы...

Сенсей прикрыл лицо ладонью.

— И вообще, общее дело объединяет, а безделье — ссорит. Нет, я понимаю, что мы как бы маленькие...

— Эй!

— ...нам надо не крутые техники учить, а банальные вещи, вроде стратегии, командной работы и обустройства на ночлег. Но можно на учить хоть чему-то? Или мы должны самостоятельно путь находить. Ребята, у меня есть куча идей!

— М-ма... Сакура, это шантаж, — сенсей посмотрел на меня с укором.

— Это не шантаж, а предупреждение. Я ребёнок, если не займёте меня чем-нибудь интересным, я сама это интересное придумаю. И не факт, что оно вам понравится...

Какаши вздохнул.

— Обсудим вопрос крутых техник, когда вернёмся с миссии, хорошо? Сейчас учить что-то нет времени, да и попросту опасно. Как со стороны сокрытия тайны техники, так и со стороны применения. На отработку применения техники уходит времени гораздо больше, чем на её освоение. Давайте так: вы отрабатываете то, что у вас уже есть, но с применением в команде.

— Мы же на миссии, мы нифига отработать не можем, — мрачно напомнила я.

— Вы прекрасно общаетесь с помощью гендзюцу, насколько я заметил.

Узумаки упрямо засопел.

— Э-э-э, то есть... Эх, — Какаши неловко почесал в затылке. — Техники шиноби должны основываться на его индивидуальных особенностях. Гендзюцу для Наруто не самая удачная идея.

— Хотите сказать, что я не смогу-у-у?!

Глаз Какаши приобрёл страдальческое выражение. Кажется, он просто нихрена не умеет обращаться с детьми.

— Сможешь, сможешь, — поспешила заверить я. — Уже смог однажды. Просто... Гендзюцу — это моя крутость, не твоя. Я вот не могу так круто впечататься в стену, чтоб камень в пыль, а здание само жалеет, что его тут поставили. Зато я гендзюцу накладываю без печатей. Понимаешь? Крутость — она разная бывает.

— Ага... Я круче Саске?

— Да, в чём-то, — согласилась я. В воспоминаниях Сакуры был момент, когда Узумаки особо эпично врезался в камень. Не повезло камню. Тогда она думала: «Вот дура-а-ак!», а я вот думаю о том, что было бы, будь на месте булыжника живой человек. — А в чём-то он круче тебя. Перед Какаши-сенсеем вообще-то стоит сложная задача: развить крутость каждого из нас, гармонизировать эту крутость в команду и... научить банальным вещам, вроде обламывания шибко наглых гражданских без применения крутых техник. Ведь так?

— Так, — согласился Какаши, чуть прикрыв глаз.

И ещё смотреть, чтоб как минимум один опасный элемент не натворил бед. Не удивительно, что он не знает, за что взяться. Это тебе не диверсию провести...

— Значит, силы мне не видать? — Саске сложил руки на груди и прищурился.

— Исследований мне не видать, — грустно произнесла я, обнимая подушку.

— Крутых техник... — Наруто, поддавшись общему настроению, тоже скорчил грустную мордочку.

— Так. Крутые техники и сила будут в Конохе. Пока тренируетесь выполнять простейшие миссии. Там же будут и эксперименты.

— Мне даже записывать нельзя? А вдруг я забуду идеи, которые пришли ко мне в голову во время пробежки... жалко же.

— Записывать тоже нежелательно...

— Я буду их шифровать. И вообще, буду делать только самые общие наметки. Честно-честно!

— Хорошо, ладно...

— Какаши-сенсей, а одолжите денег на блокнот!

Саске прыснул, отворачиваясь. Какаши закатил глаза и кивнул, чтобы в следующую секунду оказать захваченным и затисканным. Ура! У меня будет блокнот! В этот блокнот даже можно будет писать!

Нет, конечно, дома у меня была бумага, и даже свободные тетради, но все они были такие хлипкие, чисто для гражданского использования. А мне нужен был настоящий дневник исследователя. С металлическими уголками.

— Ура, обнимашки! — громко объявил Наруто прежде, чем к нам присоединиться.

Саске высокомерно фыркнул и отошёл. Ути-пути, блин. Как будто у него и без нас есть куча возможностей пообниматься.

Ничего... и его поймаем.

* * *

Какаши следил за ситуацией за окном и раздумывал о сложившейся ситуации. В верности своего решения он не сомневался — присматривать за тремя проблемными, не особо стабильными подростками не сильно сложнее, чем присматривать за двумя. И решения такие он принимать имел право, в конце концов джонин, элита, а не маленький бесправный генин. Иноичи предупредил на случай, если сам не справится, и всё, его забота.

Однако что-то его в этой ситуации смущало. Смущало то, что новая Сакура действительно оказалась тем, кем кажется — запутавшимся взрослым в теле ребёнка, в незнакомом мире. Она не пыталась заполучить секретные техники, не пыталась никого убить, украсть какой-либо предмет... Не стремилась убежать, предать, кого-то нагнуть, доказать свою силу или, наоборот, слабость и тупость окружающих.

Просто женщина в теле ребёнка старательно привыкающая к новому миру. Он сам не раз видел детей со взрослым взглядом, но этот взгляд всегда искал врага и опасность, а не восторженно разглядывал архитектуру. Он видел детей, которые всем видом показывали: «Я слишком взрослый для этой ерунды», — но только настоящие дети или настоящие взрослые могли без ущерба для самооценки восхищённо пускать слюни на блокнотик.

— Какаши-сенсей, у меня не получается, — объект размышлений подошёл к нему, жестами показывая, что пыталась размять руки перед сном.

— Нужно сначала найти особые точки, и от них уже разминать, — вздохнул Хатаке, поворачиваясь к ней. — Сначала тут, между большим и указательным пальцем, самое начало ямочки...

Сакура внимательно слушала и кивала. Другие движения, другая мимика, другой взгляд... такое не скрыть, да она и не пыталась, не знала, чему подражать, наверное. Внимательная, занимающая мало места, но не прущая против течения «глупых мальчишек», а мягко направляющая его.

— Вот так? — она ещё слегка неловко повторила массажные движения.

— Да, примерно. Сама почувствуешь, как лучше.

— А спину как? Туда же я не дотягиваюсь, а ведь тоже нужно!

— Во-первых, дотягиваешься, — вздохнул Какаши, думая о том, что эта женщина точно была гражданской. — Во-вторых, в не тяжких случаях массаж заменяется разминочными движениями... Но это явно не твой случай. Ложись, разомну.

Сакура повторила его вздох и улеглась на футон.

— Так... — Какаши нахмурился, чувствуя, что чакра под пальцами течёт как-то не так. — У тебя сильный перекос в сторону Инь. Позволь чакре течь, как ей удобнее, не отгораживай своё Инь от Ян.

— Они должны быть в равновесии?

— Они должны быть так, как им удобнее, — повторил сенсей. — Представь, что Инь и Ян — это две стенки стакана, а чакра — чистая чакра, энергия, двигающаяся от одного края к другому. Сделай так, чтобы волны поднимались как можно выше к каждой границе и отпусти, пусть чакра сама успокоиться.

— А что две другие стенки квадратного стакана?..

— Их не существует, это же воображение. Давай, действуй. Сначала понемногу, потом всё выше и выше...

Какаши продолжил разминать, с удовлетворением чувствуя, что чакра переходит из одного состояния в другое и все перенапряжённые мышцы сами отхватывают себе кусок жизненных сил.

— Следи, чтобы чакра не выливалась из стакана, — напутствовал он напоследок. — Как только подойдёт к границе — отпускаешь и даёшь успокоиться? Поняла?

— Угу, Какаши-сенсей, — проговорила девушка сонно. — А это всегда так сложно?

— Только в начале. Потом это начинает получаться само собой.

— Это хорошо... Спасибо, Какаши-сенсей.

Хатаке вздохнул, отошёл. Вот бы все его так внимательно слушали и с первого раза понимали!

Глава 17. Абстракция

На следующее утро мне разрешили купить блокнотик, карандаш, линейку и циркуль с условием, что записи я буду шифровать, а делать сами записи — на привалах, после того, как я справлюсь со своими обязанностями. Спорю, Какаши никогда не видел столь быстрого разведения костра без применения специализированных техник. А вот в скорости поглощения пищи мне пришлось ему уступить — у меня в роду всё-таки нет змей, и жевать мне всё-таки желательно.

— У-у-у, сколько цифр! Зачем, Сакура-чан?! Мы же не в Академии! — протянул Наруто, заглянув мне за плечо, что-то ещё с аппетитом пережёвывая.

Я не стала напоминать, что за такие шутки шиноби могут оставить между зубами промежутки. Ибо вдруг там что-то важное и секретное. Вместо этого пояснила:

— У нас с Саске образовался спор насчёт эффективности движения. Вот я и вычисляю её.

— Цифрами? — Наруто скорчил рожу невероятного скептицизма. — Сходите и пробегитесь.

— В таком случае может выйти победителем тот, кто больше чакры вложил. Или тот, кто резиновость использовал. Или тот, у кого трасса проще. Или... Полагаю, тебя больше всего цифры возмущают? Понимаю, этот момент нам в Академии не осветили. Я сама до этого как-то дошла, то ли родители рассказали, то ли вычитала где, то ли сама придумала... Короче. Математика — это язык высшей абстракции. Знаешь, что такое абстракция?

— Умное слово, — пробурчал Узумаки. Учиха тоже насторожил ушки, хотя вида не показывал, и даже не зыркал в мою сторону. Но внимание чувствовалось, чувствовалось...

— Верно. Умное слово, означающее отвлечение, отсечение. Понимаешь, — я уселась поудобнее, — мы же рождаемся совсем тупыми. Мы вообще ничего не знаем, ни головку держать, ни на горшок ходить. Всему, что мы знаем, мы учимся. Но при этом у нас нет и эталонов того, чему надо учиться, что важное, а что неважное, этому мы тоже учимся. Например, стул. Совсем малыш не может знать, что ты называешь этим словом. Предмет? Его текстуру? Материал? Назначение? Степень чистоты? Форма? Цвет? И у малыша совершенно нет никакого повода считать, что стул — это предмет мебели, на котором сидят. Этот набор звуков может означать всё, что угодно! Вот представь, к тебе кто-то подошёл и, указав на неведомую хрень, сказал: «Вакака!»

— Гы-ы-ы-ы, вакака! — заржал Узумаки.

Я подождала, пока он досмакует на языке такое смешное слово.

— И вот как тебе самому, такому взрослому и крутому узнать, что означает вакака? Саму неведомую хрень? Сбрую на нём? Действие, к которому тебя побуждают с этой хренью?.. Вот что? Только жестами уточнять и остаётся. Так вот, маленькие дети. Они видят другие стулья, слышат этот набор звуков и постепенно понимают, что стул не обязательно такой формы, не обязательно такого цвета... он может быть металлическим. Ребёнок постепенно отсекает от образа лишние детали, абстрагирует, обстригает цельный образ, выясняя, что же делает стул стулом. Понятно?

Наруто задумался, покачиваясь из стороны в сторону.

— Если мне покажут разных вакак, я пойму, что такое вакака и без объяснений неприличными жестами? — наконец, уточнил он.

— Именно! Но это, скажем так, первичная абстракция, название реально существующего предмета по его свойствам. Из этого состоит наш язык. А язык высших абстракций, математика, геометрия, физика, над которыми я тут кроплю, так это то, что она абстрагирует абстракции, обрезает неважное, описывая суть процесса максимально кратко, без лишних деталей. Два плюс два равно четыре. И неважно, чего именно были эти два. Два куная, два лимона, две техники, два чиха... Суть явления сложения всегда остаётся одна и та же. От неё отсекли неважные детали, не влияющие на механику процесса. А ведь этих деталей можно добавить сколько угодно: не просто рыбки, а карпы, не просто карпы, а пятнистые карпы, не просто пятнистые карпы, а пятнистые карпы определённого возраста... Казалось бы, чем больше информации, тем лучше. Но разве действительно нужно знать сколько пятнышек на брюшках карпов, чтобы их пересчитать?

— Конечно нет! Раз, два, три, четыре! И пофиг на пятна!

— Именно! Но математика — это как отдельные слова, как бы абстракции, но связи между ними могут быть любые. Можно сказать любые слова так, чтобы грамматически оно было верно, но не несло никакого смысла.

— Вувузела, берехала, ногогогроко?

— Нет, цифры имеют смысл, и слова должны иметь. Скорее как: «Зелёный ворон любил на кухне». Слова имеют смысл, и даже вообразить это можно. Но никакого влюблённого зелёного ворона на кухне нет.

Пару минут Узумаки доставал всех абсурдными фразочками, а потом мне всё же удалось вставить:

— Настоящий язык, который применяет слова математики — это физика. Она не просто берёт какие-то цифры с бухты барахты, она устанавливает реальные взаимодействия между понятиями. Например, формула скорости. Вот как в обычном языке фраза «Наруто любит рамен» имеет смысл, потому что имеется и Наруто, и рамен, и их отношения; точно так же скорость — это расстояние, делённое на время. Но при этом, и Наруто, и рамен у нас вполне конкретные, а вот скорость, расстояние и время могут быть любыми. Хоть шиноби, хоть улитки, хоть летящего куная. Понимаешь? Абстракция абстракции и взаимоотношения этих абстракций.

— Ы. Круто. Звучит круто. Но всё-таки нафига?

— Вот, например, сейчас я вычисляю, какое положение оптимально для прыжка. Силу я отметила просто как силу, какова она — неважно, абстрагирую. И теперь исходя из длины рук-ног, центра масс, получающихся геометрических фигур и воздействующих сил, смотрю, какое положение даёт прирост силе, а какое — уменьшает её. И насколько. Обычным языком это бы вряд ли получилось сказать. Ну что там скажешь? «Я прав!», «Нет, я права!»? Так можно до бесконечности. Проверить на практике? Мешают практические факторы. Зато на языке математики можно объясниться. Я вот почти выяснила, что как минимум в одном случае Саске прав. Бе.

— Стой-стой-стой, подожди. Эти все сложные слова служат не только для того, чтобы объяснить что-то кому-то, но и чтобы самому понять? — у Наруто глаза распахнулись широко-широко.

— Ага. То же самое работает с обычными словами. Пока не сформулируешь чётко для себя мысль, не поймёшь, что тебя беспокоило.

— И это язык, позволяющий понимать суть вещей?..

— Ага.

Узумаки зажмурился, не решаясь сформулировать для себя мысль.

— Получается, что эта скучная академическая математика... круче всех крутых техник?

— Крутая техника — это просто крутая техника, а тут, — я похлопала по тетрадке, — ключ к ним всем. Впрочем, математика не единственный выход. Абстрагирование и выяснение взаимосвязей между различными абстракциями — вообще штука хорошая.

Саске не выдержал, подсел ближе, тоже заглядывая в записи.

— Ну-ка покажи, что ты там рассчитываешь!..

— Пока ничего, я просто тренируюсь и вспоминаю! — возразила я, прижимая блокнотик к груди. Не говорить же, что я даже таблицу умножения подзабыла, не говоря уж о различных свойствах треугольниках и законов механики. Так что сначала я набросала примерные прикидки всего, что понадобится...

— Покажи, — «З-зырк!»

Пришлось показывать. Там была только схема самого простого движения с примерной расстановкой векторов сил, а остальное — хаотичные цифры и формулы, что я вспоминала. Большой затык был синусы и косинусы считать... как-то калькулятора здесь не было, а как оно вычисляется без него я даже никогда не знала. Надеюсь, местные знают, не каменный же здесь век!

— А, ерунда какая-то... — сделал вывод Учиха. — В бою ты с линейкой бегать не будешь.

Хотелось ляпнуть что-нибудь ехидное, но я только вздохнула:

— В первую очередь эта система понадобиться, чтобы рассчитывать эффективность собственных движений. Чтобы самому быть максимально сильным и как боевая единица, и как команда. А противника с линейкой всё равно обмерять бесполезно. Они все настолько разные, что победить можно разве что случайно.

Наступила гробовая тишина. Ой, что сейчас начнётся...

На меня посыпалось множество аргументов, что, мол, крутые техники, стратегии и вообще! Да какая случайность, если они молодцы! Я только слушала и хохлилась, прижимая тетрадку к груди. Даже для одной стихии я могу придумать ебучее разнообразие техник. Не стоит думать, что окружающие сильно тупее меня, а, главное, их гораздо больше. Значит, количество способов, которыми тебя могут уконтропупить стремится к бесконечности.

Как тут, блин, тренироваться? Что тут тренировать? Всё не предусмотришь, остаётся только надеяться, что твоё кунфу попадёт в слабое место чужого кунфу, а не наоборот. Чистая удача. Тут разве что на человеческий фактор влиять. Скорость там качать, скрытность — чтобы противник даже подумать ничего не успел, не то что колдануть. Или харизму — чтобы противнику и не хотелось такую няшечку бить. Или регенерацию, чтобы с наскока не прирезали...

Но всё равно... То, насколько этот процесс зависит тупо от удачи приводило в уныние. Слишком большое уравнение, со слишком большим количеством переменных...

Возможно, его тоже нужно абстрагировать.