О происхождении некоторых служилых родов Масловых

Монастырское хозяйство нуждалось в квалифицированном управлении. Для решения этой задачи монастыри часто из числа окрестных вотчинников набирали послухов, ключников, приказчиков, тиунов и доводчиков в монастырских сёлах, дьяков и подьячих, военачальников монастырских посошных людей40. Видимо, к числу таких слуг и относился Василий Уваров.

Решение Васьяна Уварова дать вотчину Троице-Сергиеву монастырю подорвало положение рода. Сын его, Юрий, не выкупил отцовскую землю. Следовательно, она осталась за монастырем, а сам Юрий очевидно стал монастырским слугой. Иван Зубатый да Игнат Черныш и вовсе подались в холопы.

Нет полной ясности с местом нахождения вотчины Василия Уварова. В писцовой книге Московского уезда 1573/74 г. имеется несколько упоминаний топонимов, связанных происхождением с фамилией Уваров. Все они указаны как пустоши. Располагались они в стане Воря и Корзенев, а также в Сурожском и Объезжем станах. В свое время было высказано мнение о том, что уваровская вотчина находилась на р. Воре Московского уезда41. Данная территория известна с XIV века как великокняжеская волость Вора по среднему течению реки Воря.

Происхождение Василия Уварова неизвестно. В конце XV в. в Коломенском уезде отмечен Александр Александров сын Уваров42. Но он принадлежал к иному роду, который вел свое происхождение от Минчака, якобы выехавшего из Орды к великому князю Дмитрию Ивановичу 43.

Сохранилось несколько докладных судных списков с доклада князю Василию Ивановичу Патрикееву, данных судьей великого князя Андреем Перелешиным, датированных 1495-1499 гг. Андрей Перелешин разбирал несколько земельных споров между Троице-Сергиевым монастырем и крестьянами Залесской и Березовской волостей Костромского уезда. Среди мужей, бывших на суде, неоднократно упоминается усольский староста Семен Маслов. Именовали его Сенка, Семенка, Семен44. В январе 1504 г. приказчик Троице-Сергиев монастыря Гавриилу Шушлеба спорил с Иваном Сухоней о двух пожнях на р. Костроме у Соли Галицкой. В докладном судном списке, данным судьей Федором Никитовичем Черевиным князю Александру Владимировичу Ростовскому, среди людей добрых и старожильцев присутствовал Семен Иванов сын Маслов45.

Не позднее 21 декабря 1519 г. была составлена духовная Захарьи Федорова сына Катунина. В духовной упоминаются вотчины Дмитровского уезда Инобожского стана, Кашинского уезда Дубенского стана и двор в г. Дмитрове. Среди послухов фигурируют "Семен да Иван Ивановы дети Маслова да Яков Серко Васильев сын Юрьев"46. Выступает послухом Семен Иванов сын Маслов и во время обмена Романа Злобина сына Воронцова с братом Агафоном Злобиным сыном Воронцова сц. Зады, дд. Пекишино и Ведерницы в Юлках в Кузьмодемьянском стане Дмитровского уезда на сц. Раменье, д. Каменку, поч. Игошку и пуст. Запутье в том же уезде47. На основании этих документов можно предположить, что Семен Иванов сын Маслов приходится братом Ивану Иванову сыну Маслову, сыну бывшего человека И.И. Салтыка Травина. В конце XV— начале XVI вв. Семен Иванов сын Маслов исполнял должность старосты в Соли Галицкой, а после оказался в Дмитровской уезде, где, возможно, был испомещен.

В июле 1527 г. состоялся разъезд А.К. Тишкова и Н.Я. Борисова, по итогам которого была составлена разъезжая грамота на дворцовые земли сел Воиславского и Ершовского князя Юрия Ивановича с землей митрополичьего Новинского монастыря деревни Грибановой Звенигородского уезда. "А на разводе был посельской Иван Ермолин, да ключник воиславской Ивашко Ильин, да ключник Федько Мослов из Ершова, да Ваня Матфеев, да Андрейко Конанов, да Зубарь Васильев, да Онцифор Храпунов"48. К сожалению, отчество Федька нам неизвестно, но вне всяких сомнений он являлся родственником Ивана Зубатого Маслова сына Уварова.

Важно отметить, что село Ершово расположено в нескольких километрах к северу от Звенигорода. В 1454 г. великий князь Василий Васильевич Темный отдал своему союзнику князю Василию Ярославичу целиком Звенигородский удел, "опрочь Ершовского села", которое великий князь обменял вдове князя Андрея Ивановича и ее сыну Дмитрию. В 1505 г. Юрий Иванович, по завещанию своего отца Ивана III получил в удельное владение города Дмитров, Звенигород, Кашин, Рузу, Серпейск и Брянск. Дмитровским князем Юрий Иванович оставался вплоть до своего ареста в 1533 г. Видимо, Масловы переходят на службу к удельному князю.

В результате русско-литовской войны 1500-1503 гг. и подписанного 25 марта 1503 г. Благовещенского перемирия Великому княжеству Московскому отошли семьдесят волостей, девятнадцать городов, в т.ч. и Брянск. Вскоре, как мы видели, он стал частью удела Юрия Ивановича. Начался процесс испомещения детей боярских на западных рубежах, в т.ч. и в северских городах. К этому времени относятся первые упоминания о стародубских и гомельских помещиках. Среди последних имелись и Масловы. С начала 1520-х гг. начинает упоминаться т.н Маслов десяток. Это название связывается именно с помещиками Масловыми. Так, в январе 1528 г. литовским послам был заявлен протест по поводу разорения литовцами гомельских поместий детей боярских Льва и Андрея Масловых49. "А ныне на сей земле Федор Вишневской прислал своих людей в наших детей боярских поместья в гомейские, в Левино да в Ондрейцово Масловых"50.

В приправочном списке с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-1560 гг. указаны помещики Григорий и Сергей Андреевы дети Масловы. "За Гришкою да за Сергейком за Ондреевыми детьми Маслова: Дрв. Деревково. Пашни тридцать чети с осмииною в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Сена двадцать копен. И всего за Гришкою да за Сергейком дрв., пашни середние земли 30 чети с осминою, сена 25 копен. И учинено середние земли доброю землею 24 чети с осминою. И додати им добрые земли 76 чети с осминою"51. Высока вероятность того, что мы видим сыновей Андрея Маслова, помещика гомельского приграничья.

В 1534/35 г. представителями Симонова монастыря была куплена деревня Ясенева в Бортном стане Рузского уезда, принадлежавшая IПарапу Яковлеву Филимонову и его сыну Григорию. Накануне продажи монастырю эта деревня была куплена ими у Алексея Карпова Маслова и у его сына Ельца за 40 рублей и мерина в придачу52. Известен брат Алексея Карпова сына, а именно Максим Карпов сын Маслов. "За Максимом за Карповым сыном Маслова: Дрв. Выгалово. Пашни двадцать восемь чети в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Сена тритцеть копен, кустарю пашенного на восемь чети. И всего за Максимком дрв., пашни середние земли 28 чети, сена 30 копен, кустарю пашенного на 8 чети. И учинено середние земли доброю землею 22 чети с осминою, а наддано тое же земли 5 чети с осминою. И додати ему добрые ж земли 28 чети с осминою"53.

В июле 1537 г. звенигородскими писцами И.Д. Бобровым, З.А. Постником Сатиным и И.М. Раковым была составлена разъезжая грамота на поместные земли Ивана Александрова, Сури Яковлева и Шарапа Ильина детей Масловых деревни Ворыпаевой с землей митрополичьего Савина монастыря села Мери54. Согласно межевой грамоты 1504 г. великого князя Ивана Васильевича на пожалование сыну своему князю Юрию городов Дмитрова, Рузы и Звенигорода, деревня Ворыпаевская записана "за Илейкою за Олешковым за псарем"55. Следовательно, владеть Ворыпаевой Масловы стали после указанной даты. Ко времени составления приправочного списка с писцовых книг Звенигородского уезда, т.е. к 1558-1560 гг., Шарап Ильин умер, а его поместье перешло к вдове, Фетинье Шераповской жене Маслова. "За Сурею за Яковлевым сыном Маслова да за Фетиньею за Шераповскою женою Маслова: Дрв. Ворыпаево. Пашни двадцеть две четверти середние земли в поле, а в дву потому ж. Сена сорок копен, кустарю пашенного на четыре чети. И всего за Сурею деревня, пашни 22 чети середние земли, сена сорок копен, кустарю пашенного на 4 чети. И учинено середние земли доброю землею 18 чети, а наддано тое ж земли 4 чети. И додати ему добрые земли 42 чети" 56.

Беляков А.В. предполагает, что звенигородские Масловы могли служить при дворе казанского царя Симеона Касаевича, принявшего православие в 1553 г.57 До августа 1565 г. Звенигород находился во владении служилого хана Симеона Касаевича, а после его смерти, в 1566 году Иван IV "выменял" удел у Владимира Старицкого. Его бывшие владения Старица, Верея и Алексин отошли в опричнину, а взамен Владимир Андреевич получил Дмитров, Боровск и Звенигород. Князю достались более крупные и богатые города, но его лишили основной части земель старинного отцовского удела, оторвали от "вотчины" и преданных ему служилых людей. Обмен землями 1566 года привел к окончательной потере традиционных связей Старицких князей с местными феодалами, к роспуску старого удельного двора. Среди служилых людей В. Старицкого провели "перебор". Значительное число удельных бояр и детей боярских перешло на московскую службу, некоторые из них были приняты в опричнину, а часть переведена в другие уезды.

В 1569 г. новый удел князя Владимира Андреевича в составе Дмитрова, Звенигорода, Стародуба и Боровска был ликвидирован, а сам удельный князь казнен. Дальнейшая судьба главных удельных городов Дмитрова и Звенигорода решилась не сразу. После казни Владимира Андреевича, до 1572 г. в Звенигороде "княжил" Михаил Кайбулич, сделавший успешную карьеру при дворе в 1571 -1572 гг. По одним летописным известиям в 1571/72 г., а по другим в 1573/74 г. царь отдал Дмитровский удел Василию Владимировичу, сыну казненного Владимира Андреевича Старицкого58. Передача имела номинальный характер, что позволяло царю сохранить за собой контроль над управлением уездами, входившими ранее в Дмитровский удел.

Известны дети Шерапа Ильина сына Маслова. Находим их в писцовой книге Тверского уезда 7048 года. В волости Хорвач в Воскресенском стане "За Курманом да за Данилом за Шераповыми детьми Маслова слц. Репушино: во дв. сами живут, во дв. челов. их"59. "За Курманом да за Данилом за Шераповыми детьми Маслова слц. Репушино с деревнями. Курман да Данилко служат царю и великому князю; земля сер., а грамота поместная великого князя Василья Ивановича всея Русии; а в грамоте пишет: лета 7032 февраля в 17"60.

В писцовой книге 1627 г. поместья Курмана и Данила Шераповых детей Масловых числятся среди порозжих земель, "пашни перелогом и лесом поросло"61. Такое положение могло быть вызвано либо смертью, либо сходом помещиков в иную местность.

В 1539/40 г. в Микулинском стане Тверского уезда небольшой вотчиной владел Масол Иванов сын в деревне Клевопино. К 1551-1554 гг. он умер, а вотчина перешла к Федору Иванову сыну Мослову. Последний служил подьячим у князя Дмитрия Ивановича Микулинского62. Не вполне ясно, идет ли речь об описке или имени Масол. Но, в любом случае, связи между Федором Ивановым сыном Мословым/Масловым и дмитровскими Масловыми не прослеживается.

В конце XVI в. в Бежецком Верху вотчинами владели Масловы, чье родословие опубликовано М.П. Чернявским63. Представленное им родословие вызывает массу вопросов. Документально указанные Масловы фиксируются в 1575 г., когда Александр Иванов Маслов, двоюродный племянник Василия Семенова, дал Краснохолмскому Николаевскому Антониеву монастырю данную грамоту на сц. Хрепелево и на дд. Слядолово, Проелиху и Тетериху64. Связь бежецких Масловых с дмитровскими также не выявлена.

Борьба с боярской оппозицией, опричнина, Ливонская война, "переборы людишек" привели к разорению многих помещиков. Порою, они были вынуждены бросать поместья и искать спасения там, где царская власть не набрала полную силу, прежде всего на юге страны. С другой стороны, укрепление южных границ, основание новых крепостей, требовало значительных воинских контингентов, в т.ч. и поместной конницы. Мы не знаем наверняка причину исхода Масловых из Дмитровского и Звенигородского уездов во второй половине XVI в. Но тот факт, что они не фиксируются в указанных уездах в первой половине XVII в. говорит сам за себя. Так, в Дмитровском уезде Масловы вновь упоминаются только в 1656 г., когда Емельян Исаев сын Маслова получил выморочное поместье Дмитрия Щепкина в пустошах Коквино, Селютино, Косова, Гусево65. В Звенигородском уезде в XVII в. помещиков Масловых нет вовсе.

Нельзя исключать, что Масловы были переведены во вновь построенные города. Так, в 1553 г. основан Шацк, в 1557 г. Ряжск, в 1566 г. Епифань и Орел, а в 1568 г. Данков. Особое внимание следует обратить на г. Орел, поскольку в его уезде присутствует достаточно много помещиков Масловых. Процесс заселения Орловского уезда был довольно пестрым. В числе прочих фиксируются выходцы с северных территорий, прежде всего из Серпухова и Калуги66. Нельзя исключать и наличия представителей Звенигородского уезда.

В Десятне по Серпухову и Тарусе 1556 г. упоминается некий Семен Маслов67. Однако столь скупых сведений явно недостаточно для построения каких-либо выводов. К счастью, сохранилась писцовая книга Орловского уезда 1594/1595 года68. Анализ этого памятника дает возможность сделать вывод о расселении Масловых семейными гнездами. В общей сложности таких гнезд насчитывается пять — деревни Белое Городище Неполоцкого стана, Маслово Каменского стана, Маслово Корчаковского стана, Савостьянова Корчаковского стана, Мецнянкина Корчаковского стана. Вполне естественно, что родственники пытались селиться рядом друг с другом. Масловы владели поместьями в трех станах и пяти деревнях. Из этого можно сделать вывод, что орловские Масловы имели различное происхождение и, скорее всего, являлись выходцами из разных мест. Но, одно такое семейное гнездо нас должно заинтересовать особо. В деревне Маслово Каменского стана проживали Василий Яковлев сын, Кирей Борисов сын, Меншой Богданов сын, Данила Григорьев сын и Федор Масловы. Василий Яковлев сын владел поместьем отца, а Даниле Григорьеву досталось поместье дяди. Все это говорит о том, что Масловы жили здесь не один год.

Концом XVI в. датируется несколько документов с упоминанием ливенских Масловых. Прежде всего следует указать на отписку 1593 г. елецкого казачьего головы А. Хотяинцова царю Федору Ивановичу о беглых елецких жилых казаках. Среди прочего А. Хотяинцев указывал на то, что "Барис Маслов прислал на Елец сына своего Игната, а сам остался жить на Ливне да с ним чатыря сыны"69.

В Местническом справочнике XVII в., изданном Татищевым Ю.В., находим Афонку Маслова. "Во 105 и во 106 годех в проезжих в Ливенских станицах у станишного головы у Аксентья Ходырева был в вожах Афонка Маслов"70. Возможно, мы имеем дело с опиской, поскольку эти имена созвучны и их легко можно перепутать.

Наверняка одним из сыновей Бориса был белгородец Сафон Маслов. В десятне 1621 г. денежной раздачи станичным детям боярским, атаманам, ездокам и вожам, раздачи в Белгороде стольника и воеводы В.А. Измайлова он указан как Сафон Борисов сын Маслов71. Видимо, ранее он служил в Ельце.

В 1592 г. из Ливен для выполнения строительных работ в Елец были переведены 60 казаков "лутчих, прожиточных и семьянистых"72. Среди них находился Иван Маслов73. В документах первой четверти XVII в. ни в Ельце, ни в Ливнах Масловых уже нет74. Но они есть в Белгороде. Как известно, Белгородская крепость основана в 1596 гг. Спустя три года служилым людям белгородского гарнизона были розданы поместья, о чем свидетельствует Отдельная книга 1599 г. письма князя Григория Константиновича Волконского и подьячего Герасима Акинфова. В то время в городе проживало михайловских и пронских казаков 294 человека, ряжских и крапивенских казаков 240 человек, казацких атаманов 40 человек, 80 путивльских и ливенских вожей, 19 затинщиков, 7 пушкарей-иностранцев и 25 представителей духовенства. И среди первых поселенцев упоминаются Масловы, но, если быть точным, то в Отдельной книге 1599 г. есть только один Маслов, а именно Сафон. "Отделено Софонку Маслову за рекою за Донцом старые его роспаши и дикого поля 4 чет, да от Крутого врага к праворотам дикого поля и дубровы пашенные до Чорново лесу 12 чет с осминою, да на Крымской стороне 33 чет с осминою. Всего ему отделено 50 чет добрые земли в поле, а в дву потому ж. Оклад его сполна, сена 100 копен"75. Двор Сафонки Маслова находился в Вожевской слободе76.