О происхождении некоторых служилых родов Масловых

Масленков И.В. О происхождении некоторых служилых родов Масловых // Генеалогический вестник. Выпуск 71. СПб., 2024., с. 137-156.

О происхождении некоторых служилых родов Масловых

Генеалогия дворян Масловых не раз становилась объектом изучения отечественных ученых. В разное время этой теме посвятили свои работы Арсеньев В.С.1, Арсеньев Ю.В.2, Маслов Ф.И.3, Маслов Д.А., Щербачев О.В.4, Петров К.Д.5, Масленков И.В., Голубков Р.О.6 Однако перечисленные авторы затрагивали ограниченное количество родов, а именно рязанский, тульский, рославльский и несколько белгородских.

Фамилия Маслов произошла от некалендарного имени Масло не позднее первой половины XV века. Тогда же стали возникать аналогичные топонимы. Один из самых ранних, а именно деревня Маслова, упомянут в жалованной данной и несудимой грамоте рязанского великого князя Ивана Федоровича Солотчинскому монастырю на "уезд" к его с. Федоровскому, датируемой 1427-56 гг.7 В духовной грамоте 1453 г. великой княгини Софии упомянуты Масленские села "из Вологодскых из своих сел"8. Деревня Масловская Андреевского стана Звенигородского уезда встречена в жалованной меновной тарханной и несудимой грамоте 1470 г. угличского князя Андрея Васильевича9. Под 1476 г. Упоминается деревня Маслово в Новоторжской земле10. В конце XV в. князья Семен, Иван и Андрей, дети князя Василия Андреевича Ногтева разделили отцовскую вотчину в Суздальском уезде в Лямцинском углу. Князю Андрею досталась деревня Масловская с деревнями и селищами11. В разъезжей 1495-1506 гг. Никиты Микулина сына Константинова и Троице-Сергиева монастыря келаря Вассиана, да старца Филиппа в Юрьевском уезде фигурирует село Маслово12.

В первой половине XVI в. деревни и села Маслово упоминаются и в других регионах, включая Дмитров, Звенигород, Зубцов, Рузу, Торопец, Углич, Юрьев-Польский. Не вполне ясно происхождение топонима. Скорее всего он произошел от фамилии основателя, владельца или жителя. Например, в Торопецкой писцовой книге 1540 г. видим "дрв. Якимово Маслецово: во дв. Якимко Маслов" и "селищо Маслово, что была деревня Маслова, а живал в неи Софронко Маслов"13. В целом же какой-либо прямой зависимости между названиями населенных пунктов и помещиками Масловыми в XV— первой половине XVI вв. не прослеживается.

Меж тем известны Масловы, служившие по Алексину, Арзамасу, Белеву, Белоозеру, Брянску, Веневу, Владимиру, Вологде, Воронежу, Вязьме, Галичу, Дмитрову, Ельцу, Епифани, Звенигороду, Казани, Калуге, Кашире, Клину, Коломне, Костроме, Кромам, Курску, Ливнам, Можайску, Москве, Мурому, Мценску, Нижнему Новгороду, Обояни, Орлу, Пошехонью, Ржеву, Романову, Ряжску, Смоленску, Суздалю, Тарусе, Твери, Черни, Шацку, Юрьев-Польском, Ярославлю и другим городам. Такое обилие говорит не столько о родстве, сколько об увеличении числа помещиков, верстании в службу представителей иных сословий и о распространенности самой фамилии.

Следует заметить, что в большинстве случаев в указанных городах Масловы появляются в XVII в. или даже в XVIII в., и только небольшая их часть фиксируется в XVI в. в Арзамасе, Белгороде, Дмитрове, Звенигороде, Орле, Рославле, Рязани, Твери и Туле. И лишь немногие из Масловых пополнили служилое сословие в первой половине XVI в. или ранее. Рязанских, тульских и рославльских Масловых хочется отметить особо, т.к. прежде всего именно им исследователи уделяли внимание. Но, со времени публикаций работ Арсеньева В.С. и Арсеньева Ю.В. прошло более столетия, а в научный оборот введено множество источников, которые позволяют пересмотреть некоторые устоявшиеся выводы и положения.

В родословии тульских Масловых основателем рода указан "Анцыфор Литвин, — потомок Мингайлы (Якова) — Ирба Сырокомля (1413), выехал при В. Кн. Вас. Вас."14 Здесь явная ошибка, т.к. Анцыфор не мог выехать при Василии Васильевиче, умершем в 1462 г. Попробуем разобраться, откуда взялись эти сведения и имеют ли они отношение с тульскими Масловыми. 2 октября 1413 г. в замке Городло на Буге польский король Владислав II Ягайло и великий князь Литовский Александр Витовт подписали несколько документов о приеме литовских бояр в гербовые братства польской шляхты, ответный акт литовских бояр, а также документ, излагавший условия унии с перечислением привилегий литовцев. Среди упомянутых находим Якоба Мингайло, старосту Виленского, представителя герба Сырокомля15.

В родословии, поданном в 1687 г. В Палату родословных дел туляком Алексеем Масловым, указано, что "к великому князю Василью Ивановичю всеа России Московскому приехал из Литвы служить Анцыфор Маслов. А о Масловых наших роду свидетелствует в Посолском приказе книга, называетца латинским языком Орбис Полонус или Круг Полский, или Гербовник"16. Действительно, в геральдическом справочнике "Orbis poloni" авторства доминиканского монаха и профессора теологии Симона Окольского среди обладателей герба Сырокомля есть указание не только на Якоба Мингайло, но и на фамилию Масло Ошмянского повета17. Как видим, произошло смешение преданий о битве на р. Ворскле 1399 г., Городельской унии и сочинения Симона Окольского, что говорит не в пользу какого-либо родства потомков Анцыфора с Ирбом Сырокомлей, Якобом Мингайло или Масло из Ошмян. Скорее всего, тульские Масловы для пущей убедительности попросту воспользовались схожестью фамилий, а подьячие Посольского приказа не стали глубоко вникать в суть дела. К тому же у нас крайне мало свидетельств литовской стороны касательно Масловых. Мы располагаем единственным документом, доказывающим литовское происхождение Анцыфора. Среди земельных пожалований Казимира IV Ягеллончика за 1470-77 гг. имеется земельная дача Онсипора Маслова на селища Худбуж, Хвастов и Жагаловское18. Указанные селища располагались в районе г. Любутска, находившегося на русско-литовской границе. По итогам войны 1500-1503 гг. Любутск с округой окончательно отошел Великому княжеству Московскому. Видимо, тогда и состоялся "выезд" Анцыфора/Онсипора Маслова вместе с поместьями, жалованными Казимиром Ягеллончиком, а уже 16 марта 1519 г. великий князь Василий Иванович выдал жалованную данную и несудимую грамоту Ивану Анцыфорову сыну Маслова на д. Творники и погост в Заупском ст. Тульского уезда19.

В стародубских землях в конце XV в. фиксируется еще один Маслов, отмеченный в 1492 г. в жалобе литовского дипломата пана Ивана Владычки на имя великого князя Московского. "А что дал еси список о жалобах, и в том списку написано, что в государя нашего отчине в Тферской земле на городке Старице князь Василей Тулуп да Семен Маслов порубили княжих Михайловых людей Вяземского, Гришкина да Кротов товар, и их товарищов"20. Происхождение Семена более чем туманно. Однако его упоминание вместе с князем говорит о довольно высоком социальной положении. Не исключено, что он входил в число ближайшего окружения Василия Семеновича князя Стародубского.

В духовном завещании от 8 июня 1568 г. винницкого подстаросты Андрея Федоровича Ельца среди свидетелей указывается "пан Крыштоф Кгавенский Масло, дворянин его королевское милости"21. В деле 1571 г. о грунтах овруцких бояр Гринковичей и Сидковичей фигурирует "писар гродский замку господарского Овруцкого пан Григорий Масло"22, владевший землями по речке Грезле в Овруцком повете. Но, эти упоминания более поздние и относятся явно не к тульским Масловым. Хотя, упомянутые Масло могли относиться к гербу Сырокомля.

В 1687 г. Кирилл Маслов, представитель рязанского рода Масловых, также подал в Палату родословных дел родословную роспись. Среди прочего в ней указано, что "К великому князю Олгу Ивановичю Резанскому в последния лета княжения его приехал служить из Литвы Александр Маслов. А за выезд пожаловал ево великий князь вотчиною на Резани селцам Кобылиным на Осетреце, да селом Осовцом за рекою Пронею на речке на Осовце, да селцом Зименками з деревнями"23. Если верить генеалогической легенде, то выезд состоялся в конце XIV — начале XV вв. Меж тем самое раннее документальное свидетельство о рязанских Масловых находим в жалованной данной, льготной и несудимой грамоте рязанского великого князя Ивана Федоровича Константину Маслову на его вотчину на речке Осетрец, датируемой 1440-56 гг.24 В литовских документах XIV-начала XV вв. упоминаний о Масловых не нашлось, в связи с чем можно поставить под сомнение традиционную родословную легенду рязанских Масловых.

Более того, в родословии рязанских Масловых отражены далеко не все персоны, принадлежащие к данному роду. Так, например, в росписи указано, что "у Осея Костянтинова сына: дети Александр да Иван"25. В действительности у Осея кроме указанных сыновей было еще трое, а именно Федор, Денис и Семен. Такой вывод следует из анализа дел Поместного приказа. Так, в 1657 г. Михайла Иванов сын Афросимов бил челом о поместье в Михайловском уезде Моржевского стана в сельце "Фроловское Лобково тож", ранее принадлежавшее Федору и Семенову Исуповым детям Масловым26. Согласно платежным книгам письма и меры В.Я. Волынского и И.А. Нащокина 1594-1597 гг. среди порозжих земель Моржевского стана числились "Федоровское да Сенинское поместье Исуповых детей Маслова— селище Орловское Лобкова"27. За Денисом Исуповым сыном также записано селище Фроловское Лобкова28. Очевидно, что речь идет об одних и тех же людях и в данном случае Исуповы дети являются детьми Осея Константиновича Маслова. Время жизни Федора, Дениса и Семена можно примерно оценить по жалованной несудимой грамоте Ивана IV на вотчину с. Старое и два селища на речке Осовец, данной Алехе (Александру) Асееву Маслову 23 марта 1549 г.29 и ввозной грамоте Меньшику Семенову сыну Маслова на поместье своего отставленного от службы брата Клементия Маслова от 18 марта 1600 г. В этой грамоте сказано, что "он за старость нашие службы отбыл; и Клементей Маслов от нашие службы отставлен"30. Клементий был сыном Дениса Осеевича и, соответственно, приходился племянником Федору и Семену Осеевичам Масловым. Исходя из сказанного, можно сделать вывод о том, что Федор, Денис и Семен скорее всего родились в первой четверти XVI в.

Все это делает Федора подходящим кандидатом в отцы Константина Маслова из Рославля. На сегодняшний день вопрос о происхождении рославльских Масловых не решен. Маслов Ф.И. считал, что рославльские Масловы происходили от нигде не упомянутого внука Константина Федоровича из Рязани31. Однако подобное предположение не имеет под собой никаких оснований. В этом смысле версия о происхождении рославльских Масловых от Федора Осеевича Маслова выглядит куда более обоснованной. В 1522 г. Рославль по итогам русско-литовской войны 1512-1522 гг. вошел в состав Великого княжества Московского. Соответственно, Федор Осеевич Маслов вполне мог оказаться в Рославле в 40-х или 50-х гг. XVI в. Такой ход событий не исключен, поскольку ни о Федоре Осеевиче, ни о его потомстве мы не находим упоминаний в рязанских делах второй половины XVI в.

Особо следует обратить внимание на один род, ранее не попадавший в поле зрения исследователей. Речь идет о Масловых, отмеченных в нескольких источниках по Дмитровскому уезду. Первое упоминание о них относится к 1495/96 г. Именно этим годом датируется Разъезжая подьячего Елки (Елизара) Сергеева сына Сукова и троицких старцев келаря Вассиана и других землям деревни Глуховской с монастырской деревней Нежниной в Инобожском стане Дмитровского уезда. Среди "мужей", бывших на разъезде, находим Михайла Иванова сына Маслова и Ивана Зубатого Маслова сына32. Инобожский стан известен, как минимум, с середины XV в.33 В силу своего географического положения издревле привлекал к себе внимание Троице-Сергиева монастыря. Но в данном случае нас прежде всего интересуют "мужи". Сообщение о них дает возможность предположить, что упомянутые Масловы являются отцом и сыном, причем отцом выступает Иван Зубатый Маслов сын. Зубатый здесь прозвище, а Маслов явно не фамилия, а отчество. Т.е. мы имеем дело с указанием на основателя рода, некоего человека по имени Масло. Следует также учесть один очень важный нюанс, а именно связь упомянутых Масловых и Троице-Сергиева монастыря.

В духовной Ивана Ивановича Салтыка Травина от 1483 г., заготовленной "идучи на службу в. Князя на вогуличи", с отказом Троице-Сергиеву монастырю с. Спасского в Дмитровском уезде упоминаются "Оуваровы Иван Зубатой, да Черныш"34. В духовной они находились между слугами и людьми страдными вместе с приказчиками. Очевидно, речь шла о холопах.

В указанное время в Московском княжестве шла борьба между центральной властью и боярской оппозицией, проводились массовые переселения помещиков, дворы удельных князей и бояр распускались. Двор Ивана Ивановича Салтыка Травина также был распущен. Холопы, указанные в духовной, не только получили свободу, но и были испомещены. Они получили поместья и пополнили ряды низшей прослойки служилого сословия. По крайней мере, Игната Черныша Уварова, родственника Ивана Зубатого, возможно брата, в 1500 г. видим среди помещиков Водской пятины. Он, как и другие дети боярские, получил поместье в деревне Голубовичи Ильинского погоста35. В т.н. "Поганой книге" XVII в., основанной на сведениях писцовой книге Вотской пятины 1500 г. писца Дмитрия Китаева, упоминается помещик Якушка Черныш Уваров, сын Савина. "Во Арлинском погосте испомещены: Федька, да Филип, да Митя Хомяк Рындин, Якушко Черънышев Уваров сын Савина — Салътыковские люди Травина". "В Рученском погосте испомещено 2 семьи: Сенка Рындин, да Митя, да Хомяк Рындин, да Якушъка Черныш Уваров, сын Савина — Салтановские люди Травина". Также отдельно указан и Игнашка Черныш — "Игънашко Черныш, Понъкрашка Шаблыкин — Салътыковские люди Травина". Зимин А.А. в комментариях указывает на то, что "Якушка Черныш Уваров человек Савина — Салтановские люди Травина"36. Но в духовной И.И. Салтыка Травина нет никакого Савина. Зимин А.А. разделяет Игната и Якушку. "Игнатий Черныш и Якуш Черный Уваровы вошли в состав холопов-послужильцев Ивана Салтыка Травина"37. Однако, это мнение кажется ошибочным.

Определенное понимание происхождения Ивана Зубатого Маслова сына, носившего фамилию Уваров, дает духовная троицкого чернца Васьяна Уварова, составленная в начале 1475 г. Из нее мы узнаем, что Васьян, в миру Василий Уваров, владел небольшой вотчиной, которую завещал Троице-Сергиеву монастырю. В состав вотчины входили "четыре нивы ржи на Дубничном поле" да земля Уваровская. Указан и ряд родственников завещателя, а именно Ивашка Самарод Уваров, сын Юрья Васильев сын Уваров, дочь Ефросинья и муж ее Копоть. Перечислены поименно и холопы Василия Уварова в количестве тридцати двух человек. Сына Юрия престарелый отец приказывал "своему господину келарю Сергиева монастыря"38.

Нет оснований утверждать, что Иван Зубатый Маслов сын Уваров тождественен Ивану Самародову Уварову или является неупомянутым в завещании еще одним сыном Васьяна. Но вполне вероятно, что он приходится последнему племянником, как и Игнат Черныш Уваров. По крайней мере, иными обстоятельствами трудно объяснить не только совпадение фамилий, общность региона, но и связь с Троице-Сергиевым монастырем. Все перечисленное говорит о близком родстве.

Касательно Василия Уварова мы располагаем еще одним документом, подчеркивающим его тесную связь с Троицкой обителью. 1447-55 гг. датируется купчая (докладная) троицкого старца Прокофия на прикупленные в монастырь два жеребья Мицинских пустошей в Опольском стане Суздальского уезда. Среди послухов, присутствовавших при сделке, указан и Василий Уваров39.

Монастырское хозяйство нуждалось в квалифицированном управлении. Для решения этой задачи монастыри часто из числа окрестных вотчинников набирали послухов, ключников, приказчиков, тиунов и доводчиков в монастырских сёлах, дьяков и подьячих, военачальников монастырских посошных людей40. Видимо, к числу таких слуг и относился Василий Уваров.

Решение Васьяна Уварова дать вотчину Троице-Сергиеву монастырю подорвало положение рода. Сын его, Юрий, не выкупил отцовскую землю. Следовательно, она осталась за монастырем, а сам Юрий очевидно стал монастырским слугой. Иван Зубатый да Игнат Черныш и вовсе подались в холопы.

Нет полной ясности с местом нахождения вотчины Василия Уварова. В писцовой книге Московского уезда 1573/74 г. имеется несколько упоминаний топонимов, связанных происхождением с фамилией Уваров. Все они указаны как пустоши. Располагались они в стане Воря и Корзенев, а также в Сурожском и Объезжем станах. В свое время было высказано мнение о том, что уваровская вотчина находилась на р. Воре Московского уезда41. Данная территория известна с XIV века как великокняжеская волость Вора по среднему течению реки Воря.

Происхождение Василия Уварова неизвестно. В конце XV в. в Коломенском уезде отмечен Александр Александров сын Уваров42. Но он принадлежал к иному роду, который вел свое происхождение от Минчака, якобы выехавшего из Орды к великому князю Дмитрию Ивановичу 43.

Сохранилось несколько докладных судных списков с доклада князю Василию Ивановичу Патрикееву, данных судьей великого князя Андреем Перелешиным, датированных 1495-1499 гг. Андрей Перелешин разбирал несколько земельных споров между Троице-Сергиевым монастырем и крестьянами Залесской и Березовской волостей Костромского уезда. Среди мужей, бывших на суде, неоднократно упоминается усольский староста Семен Маслов. Именовали его Сенка, Семенка, Семен44. В январе 1504 г. приказчик Троице-Сергиев монастыря Гавриилу Шушлеба спорил с Иваном Сухоней о двух пожнях на р. Костроме у Соли Галицкой. В докладном судном списке, данным судьей Федором Никитовичем Черевиным князю Александру Владимировичу Ростовскому, среди людей добрых и старожильцев присутствовал Семен Иванов сын Маслов45.

Не позднее 21 декабря 1519 г. была составлена духовная Захарьи Федорова сына Катунина. В духовной упоминаются вотчины Дмитровского уезда Инобожского стана, Кашинского уезда Дубенского стана и двор в г. Дмитрове. Среди послухов фигурируют "Семен да Иван Ивановы дети Маслова да Яков Серко Васильев сын Юрьев"46. Выступает послухом Семен Иванов сын Маслов и во время обмена Романа Злобина сына Воронцова с братом Агафоном Злобиным сыном Воронцова сц. Зады, дд. Пекишино и Ведерницы в Юлках в Кузьмодемьянском стане Дмитровского уезда на сц. Раменье, д. Каменку, поч. Игошку и пуст. Запутье в том же уезде47. На основании этих документов можно предположить, что Семен Иванов сын Маслов приходится братом Ивану Иванову сыну Маслову, сыну бывшего человека И.И. Салтыка Травина. В конце XV— начале XVI вв. Семен Иванов сын Маслов исполнял должность старосты в Соли Галицкой, а после оказался в Дмитровской уезде, где, возможно, был испомещен.

В июле 1527 г. состоялся разъезд А.К. Тишкова и Н.Я. Борисова, по итогам которого была составлена разъезжая грамота на дворцовые земли сел Воиславского и Ершовского князя Юрия Ивановича с землей митрополичьего Новинского монастыря деревни Грибановой Звенигородского уезда. "А на разводе был посельской Иван Ермолин, да ключник воиславской Ивашко Ильин, да ключник Федько Мослов из Ершова, да Ваня Матфеев, да Андрейко Конанов, да Зубарь Васильев, да Онцифор Храпунов"48. К сожалению, отчество Федька нам неизвестно, но вне всяких сомнений он являлся родственником Ивана Зубатого Маслова сына Уварова.

Важно отметить, что село Ершово расположено в нескольких километрах к северу от Звенигорода. В 1454 г. великий князь Василий Васильевич Темный отдал своему союзнику князю Василию Ярославичу целиком Звенигородский удел, "опрочь Ершовского села", которое великий князь обменял вдове князя Андрея Ивановича и ее сыну Дмитрию. В 1505 г. Юрий Иванович, по завещанию своего отца Ивана III получил в удельное владение города Дмитров, Звенигород, Кашин, Рузу, Серпейск и Брянск. Дмитровским князем Юрий Иванович оставался вплоть до своего ареста в 1533 г. Видимо, Масловы переходят на службу к удельному князю.

В результате русско-литовской войны 1500-1503 гг. и подписанного 25 марта 1503 г. Благовещенского перемирия Великому княжеству Московскому отошли семьдесят волостей, девятнадцать городов, в т.ч. и Брянск. Вскоре, как мы видели, он стал частью удела Юрия Ивановича. Начался процесс испомещения детей боярских на западных рубежах, в т.ч. и в северских городах. К этому времени относятся первые упоминания о стародубских и гомельских помещиках. Среди последних имелись и Масловы. С начала 1520-х гг. начинает упоминаться т.н Маслов десяток. Это название связывается именно с помещиками Масловыми. Так, в январе 1528 г. литовским послам был заявлен протест по поводу разорения литовцами гомельских поместий детей боярских Льва и Андрея Масловых49. "А ныне на сей земле Федор Вишневской прислал своих людей в наших детей боярских поместья в гомейские, в Левино да в Ондрейцово Масловых"50.

В приправочном списке с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-1560 гг. указаны помещики Григорий и Сергей Андреевы дети Масловы. "За Гришкою да за Сергейком за Ондреевыми детьми Маслова: Дрв. Деревково. Пашни тридцать чети с осмииною в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Сена двадцать копен. И всего за Гришкою да за Сергейком дрв., пашни середние земли 30 чети с осминою, сена 25 копен. И учинено середние земли доброю землею 24 чети с осминою. И додати им добрые земли 76 чети с осминою"51. Высока вероятность того, что мы видим сыновей Андрея Маслова, помещика гомельского приграничья.

В 1534/35 г. представителями Симонова монастыря была куплена деревня Ясенева в Бортном стане Рузского уезда, принадлежавшая IПарапу Яковлеву Филимонову и его сыну Григорию. Накануне продажи монастырю эта деревня была куплена ими у Алексея Карпова Маслова и у его сына Ельца за 40 рублей и мерина в придачу52. Известен брат Алексея Карпова сына, а именно Максим Карпов сын Маслов. "За Максимом за Карповым сыном Маслова: Дрв. Выгалово. Пашни двадцать восемь чети в поле, а в дву по тому ж, земля середняя. Сена тритцеть копен, кустарю пашенного на восемь чети. И всего за Максимком дрв., пашни середние земли 28 чети, сена 30 копен, кустарю пашенного на 8 чети. И учинено середние земли доброю землею 22 чети с осминою, а наддано тое же земли 5 чети с осминою. И додати ему добрые ж земли 28 чети с осминою"53.

В июле 1537 г. звенигородскими писцами И.Д. Бобровым, З.А. Постником Сатиным и И.М. Раковым была составлена разъезжая грамота на поместные земли Ивана Александрова, Сури Яковлева и Шарапа Ильина детей Масловых деревни Ворыпаевой с землей митрополичьего Савина монастыря села Мери54. Согласно межевой грамоты 1504 г. великого князя Ивана Васильевича на пожалование сыну своему князю Юрию городов Дмитрова, Рузы и Звенигорода, деревня Ворыпаевская записана "за Илейкою за Олешковым за псарем"55. Следовательно, владеть Ворыпаевой Масловы стали после указанной даты. Ко времени составления приправочного списка с писцовых книг Звенигородского уезда, т.е. к 1558-1560 гг., Шарап Ильин умер, а его поместье перешло к вдове, Фетинье Шераповской жене Маслова. "За Сурею за Яковлевым сыном Маслова да за Фетиньею за Шераповскою женою Маслова: Дрв. Ворыпаево. Пашни двадцеть две четверти середние земли в поле, а в дву потому ж. Сена сорок копен, кустарю пашенного на четыре чети. И всего за Сурею деревня, пашни 22 чети середние земли, сена сорок копен, кустарю пашенного на 4 чети. И учинено середние земли доброю землею 18 чети, а наддано тое ж земли 4 чети. И додати ему добрые земли 42 чети" 56.

Беляков А.В. предполагает, что звенигородские Масловы могли служить при дворе казанского царя Симеона Касаевича, принявшего православие в 1553 г.57 До августа 1565 г. Звенигород находился во владении служилого хана Симеона Касаевича, а после его смерти, в 1566 году Иван IV "выменял" удел у Владимира Старицкого. Его бывшие владения Старица, Верея и Алексин отошли в опричнину, а взамен Владимир Андреевич получил Дмитров, Боровск и Звенигород. Князю достались более крупные и богатые города, но его лишили основной части земель старинного отцовского удела, оторвали от "вотчины" и преданных ему служилых людей. Обмен землями 1566 года привел к окончательной потере традиционных связей Старицких князей с местными феодалами, к роспуску старого удельного двора. Среди служилых людей В. Старицкого провели "перебор". Значительное число удельных бояр и детей боярских перешло на московскую службу, некоторые из них были приняты в опричнину, а часть переведена в другие уезды.

В 1569 г. новый удел князя Владимира Андреевича в составе Дмитрова, Звенигорода, Стародуба и Боровска был ликвидирован, а сам удельный князь казнен. Дальнейшая судьба главных удельных городов Дмитрова и Звенигорода решилась не сразу. После казни Владимира Андреевича, до 1572 г. в Звенигороде "княжил" Михаил Кайбулич, сделавший успешную карьеру при дворе в 1571 -1572 гг. По одним летописным известиям в 1571/72 г., а по другим в 1573/74 г. царь отдал Дмитровский удел Василию Владимировичу, сыну казненного Владимира Андреевича Старицкого58. Передача имела номинальный характер, что позволяло царю сохранить за собой контроль над управлением уездами, входившими ранее в Дмитровский удел.

Известны дети Шерапа Ильина сына Маслова. Находим их в писцовой книге Тверского уезда 7048 года. В волости Хорвач в Воскресенском стане "За Курманом да за Данилом за Шераповыми детьми Маслова слц. Репушино: во дв. сами живут, во дв. челов. их"59. "За Курманом да за Данилом за Шераповыми детьми Маслова слц. Репушино с деревнями. Курман да Данилко служат царю и великому князю; земля сер., а грамота поместная великого князя Василья Ивановича всея Русии; а в грамоте пишет: лета 7032 февраля в 17"60.

В писцовой книге 1627 г. поместья Курмана и Данила Шераповых детей Масловых числятся среди порозжих земель, "пашни перелогом и лесом поросло"61. Такое положение могло быть вызвано либо смертью, либо сходом помещиков в иную местность.

В 1539/40 г. в Микулинском стане Тверского уезда небольшой вотчиной владел Масол Иванов сын в деревне Клевопино. К 1551-1554 гг. он умер, а вотчина перешла к Федору Иванову сыну Мослову. Последний служил подьячим у князя Дмитрия Ивановича Микулинского62. Не вполне ясно, идет ли речь об описке или имени Масол. Но, в любом случае, связи между Федором Ивановым сыном Мословым/Масловым и дмитровскими Масловыми не прослеживается.

В конце XVI в. в Бежецком Верху вотчинами владели Масловы, чье родословие опубликовано М.П. Чернявским63. Представленное им родословие вызывает массу вопросов. Документально указанные Масловы фиксируются в 1575 г., когда Александр Иванов Маслов, двоюродный племянник Василия Семенова, дал Краснохолмскому Николаевскому Антониеву монастырю данную грамоту на сц. Хрепелево и на дд. Слядолово, Проелиху и Тетериху64. Связь бежецких Масловых с дмитровскими также не выявлена.

Борьба с боярской оппозицией, опричнина, Ливонская война, "переборы людишек" привели к разорению многих помещиков. Порою, они были вынуждены бросать поместья и искать спасения там, где царская власть не набрала полную силу, прежде всего на юге страны. С другой стороны, укрепление южных границ, основание новых крепостей, требовало значительных воинских контингентов, в т.ч. и поместной конницы. Мы не знаем наверняка причину исхода Масловых из Дмитровского и Звенигородского уездов во второй половине XVI в. Но тот факт, что они не фиксируются в указанных уездах в первой половине XVII в. говорит сам за себя. Так, в Дмитровском уезде Масловы вновь упоминаются только в 1656 г., когда Емельян Исаев сын Маслова получил выморочное поместье Дмитрия Щепкина в пустошах Коквино, Селютино, Косова, Гусево65. В Звенигородском уезде в XVII в. помещиков Масловых нет вовсе.

Нельзя исключать, что Масловы были переведены во вновь построенные города. Так, в 1553 г. основан Шацк, в 1557 г. Ряжск, в 1566 г. Епифань и Орел, а в 1568 г. Данков. Особое внимание следует обратить на г. Орел, поскольку в его уезде присутствует достаточно много помещиков Масловых. Процесс заселения Орловского уезда был довольно пестрым. В числе прочих фиксируются выходцы с северных территорий, прежде всего из Серпухова и Калуги66. Нельзя исключать и наличия представителей Звенигородского уезда.

В Десятне по Серпухову и Тарусе 1556 г. упоминается некий Семен Маслов67. Однако столь скупых сведений явно недостаточно для построения каких-либо выводов. К счастью, сохранилась писцовая книга Орловского уезда 1594/1595 года68. Анализ этого памятника дает возможность сделать вывод о расселении Масловых семейными гнездами. В общей сложности таких гнезд насчитывается пять — деревни Белое Городище Неполоцкого стана, Маслово Каменского стана, Маслово Корчаковского стана, Савостьянова Корчаковского стана, Мецнянкина Корчаковского стана. Вполне естественно, что родственники пытались селиться рядом друг с другом. Масловы владели поместьями в трех станах и пяти деревнях. Из этого можно сделать вывод, что орловские Масловы имели различное происхождение и, скорее всего, являлись выходцами из разных мест. Но, одно такое семейное гнездо нас должно заинтересовать особо. В деревне Маслово Каменского стана проживали Василий Яковлев сын, Кирей Борисов сын, Меншой Богданов сын, Данила Григорьев сын и Федор Масловы. Василий Яковлев сын владел поместьем отца, а Даниле Григорьеву досталось поместье дяди. Все это говорит о том, что Масловы жили здесь не один год.

Концом XVI в. датируется несколько документов с упоминанием ливенских Масловых. Прежде всего следует указать на отписку 1593 г. елецкого казачьего головы А. Хотяинцова царю Федору Ивановичу о беглых елецких жилых казаках. Среди прочего А. Хотяинцев указывал на то, что "Барис Маслов прислал на Елец сына своего Игната, а сам остался жить на Ливне да с ним чатыря сыны"69.

В Местническом справочнике XVII в., изданном Татищевым Ю.В., находим Афонку Маслова. "Во 105 и во 106 годех в проезжих в Ливенских станицах у станишного головы у Аксентья Ходырева был в вожах Афонка Маслов"70. Возможно, мы имеем дело с опиской, поскольку эти имена созвучны и их легко можно перепутать.

Наверняка одним из сыновей Бориса был белгородец Сафон Маслов. В десятне 1621 г. денежной раздачи станичным детям боярским, атаманам, ездокам и вожам, раздачи в Белгороде стольника и воеводы В.А. Измайлова он указан как Сафон Борисов сын Маслов71. Видимо, ранее он служил в Ельце.

В 1592 г. из Ливен для выполнения строительных работ в Елец были переведены 60 казаков "лутчих, прожиточных и семьянистых"72. Среди них находился Иван Маслов73. В документах первой четверти XVII в. ни в Ельце, ни в Ливнах Масловых уже нет74. Но они есть в Белгороде. Как известно, Белгородская крепость основана в 1596 гг. Спустя три года служилым людям белгородского гарнизона были розданы поместья, о чем свидетельствует Отдельная книга 1599 г. письма князя Григория Константиновича Волконского и подьячего Герасима Акинфова. В то время в городе проживало михайловских и пронских казаков 294 человека, ряжских и крапивенских казаков 240 человек, казацких атаманов 40 человек, 80 путивльских и ливенских вожей, 19 затинщиков, 7 пушкарей-иностранцев и 25 представителей духовенства. И среди первых поселенцев упоминаются Масловы, но, если быть точным, то в Отдельной книге 1599 г. есть только один Маслов, а именно Сафон. "Отделено Софонку Маслову за рекою за Донцом старые его роспаши и дикого поля 4 чет, да от Крутого врага к праворотам дикого поля и дубровы пашенные до Чорново лесу 12 чет с осминою, да на Крымской стороне 33 чет с осминою. Всего ему отделено 50 чет добрые земли в поле, а в дву потому ж. Оклад его сполна, сена 100 копен"75. Двор Сафонки Маслова находился в Вожевской слободе76.

В Отдельной книге многие новоиспеченные жители Белгорода указаны не по фамилиям, а по месту предыдущего жительства. Среди прочих находим Ивана Григорьева сына Ливенца. "Отделено Ивашку Григорьеву сыну Ливенцу за рекою за Донцом диково поля 3 чети, да от Крутого врага к проворотом диково поля и дубровы пашенные до Чорного лесу 7 четь с осминою, да на Крымской стороне 19 четь с осминою. И всего 30 четь добрые земли в поле, а в дву потому ж. Оклад ево сполна, сена 60 копен"77. Судя по прозвищу, Иван Григорьев и впрямь до переселения в Белгород проживал в Ливнах, а поместной земли ему отделили не как вожу, но как жилецкому казаку. А в строительстве Ельца принимал участие именно казак Иван Маслов. Таким образом, Иван Маслов из Ельца или Ливен в 1599 г. или немногим ранее перебрался в Белгород. Интересно отметить и тот факт, что надел Ивана Григорьева располагался в тех же местах, что и поместье Сафона Маслова.

Отчество Ивана указано в Дозорной книге 1616 г. "В Белогороде в едочью слободе под Разумницким лесом в поместье на прожиток за Иваном за Григорьевым сыном Масловым пашни паханые добрые земли пол осьмины, да с перелогом 6 четь бес полу осьмины и обоево пашни паханые и перелогу 6 четь в поле, а вдву потому же, а дана ему та пашня на прожиток по грамоте царя Бориса за службу, за кровь, за раны и за старость как он был в Белогороцких ездоках, да у нево грамота згорела в ту пору как черкасы Белгород сожгли. Сена за речкою за Разумницею на его ж пашне 100 копен, а лес Разумницкой и всякого угодье Белогорода всяким людем вопче"78.

Иван Григорьев сын мог приходится братом помещику Орловского уезда Даниле Григорьеву сыну Маслову. Тот факт, что Иван Григорьев сын Маслов был казаком, не может служить аргументом против такого предположения. В исключительных случаях сын боярский мог податься в казаки. Например, в ливенских платежных книгах письма и дозору Немира Федоровича Киреевского да подьячего Василия Ключарева 1620 г. говорится про "Киреево поместье сына Федорова, а Кирей покиня поместье, в 1617 году стал на Ливнах в казаки"79. Также имели место случаи, когда помещик сходил безвестно или вовсе по бедности бродил меж дворами80.

Маслов В.Д., представитель рода белгородских Масловых, высказал мнение о связи тульских и белгородских Масловых. При этом он предположил идентичность Андрея Михайлова сына из рода Анцыфора (4-е поколение) и гомельского помещика Андрея Маслова. Также Маслов В.Д. считает, что Федот, брат Андрея, мог также прозываться Федором и стать основателем рославльского рода Масловых. Тут сразу следует сказать, что высказанная версия имеет один серьезный минус, поскольку Андрей Михайлов сын жил гораздо позже Андрея Маслова из Маслова десятка. Федот Михайлов сын также не годится в отцы Константину Федорову сыну, т.к. годы жизни обоих примерно совпадают.

В целом же, пусть и с отдельными лакунами, вырисовывается довольно любопытная картина. Родственники мелкого вотчинника Василия Уварова, имевшего тесные связи с Троице-Сергиевым монастырем, попали в холопы И.И. Салтыка Травина, но после роспуска его двора в 1483 г. получили свободу и фамилию Маслов. В течении многих лет новоиспеченные Масловы выполняли различные поручения монастыря. В первой четверти XVI в. часть Масловых перешла на службу к удельному князю Юрию Ивановичу, а часть к великому князю. Масловы имели поместья в Звенигородском уезде и в новообразованном Маслове десятке Гомейской волости, расположенной на границе Московского великого княжества и Великого княжества Литовского. Во время правления Ивана IV Масловы покинули Звенигородский уезд. Возможно, они попали в Орел и Ливны, откуда несколько представителей рода в конце XVI в. переселились в Белгород, где были поверстаны в дети боярские. Данное предположение имеет ряд слабых мест, но вполне может служить рабочей гипотезой, которая не только выявляет многие детали родословия Масловых, но и показывает сложность и многогранность социальных процессов, в том числе и формирования служилого сословия.

1 В.С. Арсеньев Родословие орловских дворян Масловых / В. С. Арсеньев. — М.: Т-во Печатня С. П. Яковлева, 1907. — 11 с.

2 Арсеньев Ю.В. Новые данные о роде Масловых. М., 1912 (отд. оттиск из: Летопись историко-родословного

общества в Москве. 1912. Вып. 2).

3 Масловский архив. Вып. 1. 1569-1631 гг. / Сообщ. Ф.И. Маслов // Чтения в Императорском Обществе

истории и древностей российских при Московском Университете. 1916. Кн. 2 (257). Отд. I. С. 1 — 128. (да—

лее — Масловский архив).

4 Маслов Д. А, Щербачев О.В. Масловы // Дворянский календарь. — Тетр. 11. — СПб., 2003. —

С. 89 — 90

5 Петров К.В. Правовое поведение Андрея Маслова (1570-е — 1631 гг.): стратегия выбора и его

эффективность // Право в средневековом мире. 2007. М., 2007. — с. 271-291.

6 Масленков И.В., Голубков Р.О. Дети боярские и дворяне Масловы Белгородского края (конец XVI — середина XIX вв.) — Белгород: Константа, 2023. — 528 с.

7 Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV — начала XVI в. [Текст]: [В 3-х т.] / [Отв. ред. акад. Б. Д. Греков]; Акад. наук СССР. Ин-т истории. — Москва: Изд-во Акад. наук СССР, 1952-1964. — 3 т.; (далее АСЭИ). Том III. — М. 1964 — с. 356-357.

8 Духовные и договорные грамоты князей великих и удельных. — М. 1909. — с.91-92.

9 АСЭИ. Том III. — М. 1964 — с. 89-90.

10 АСЭИ. Том III. — М. 1964 — с. 36.

11 Шумаков С.А. Обзор грамот коллегии экономии. Вып. 5. М., 2002. — с. 67.

12 АСЭИ. Том I. — М. 1952 — с. 496.

13 Торопецкая книга 1540 года [Электронный ресурс] // https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1540-1560/Toropec_kniga_1540/text4.htm (дата обращения 05. 03.2024).

13 Торопецкая книга 1540 года [Электронный ресурс] // https://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVI/1540-1560/Toropec_kniga_1540/text4.htm (дата обращения 05. 03.2024).

14 Дворянское сословие Тульской губернии. Родословец. Ч. 6: Материалы / сост. В. И. Чернопятов — Тула: Тип. Губ. Правления. Т. 3 (12) — М., 1909. — с. 363.

15 Kutrzeba S, Semkowicz W, redaktory. Аkta unii Polski z Litwą (1385-1791). Kraków: Nakładem Polskiej Akademii Umiejętnosci; 1932. 570 s. Co-published by the Towarzystwo Naukowe Warszawskie. — s. 54.

16 Российская генеалогия: научный альманах. Выпуск восьмой. — М.: Старая Басманная, 2020. — с. 314.

17 Okolski S. Orbis Poloni. — Cracoviae, 1643. — T. 3. — р. 150.

18 Lietuvos Metrika. Knyga 3, (1440-1498); Užrašymų knyga 3, Vilnius: Žara, 1998. — р. 42.

19 Акты служилых землевладельцев XV-XVII века. (далее — АСЗ). Том I/ Составители: А.В. Антонов, К. Баранов. — М.: Археографический центр, 1997. — с. 128.

20 Сборник Императорского Русского Исторического Общества. — СПб., 1867-1916. — т. 35 — с. 77.

21 Архив Юго-Западной России, издаваемый Временной комиссией для разбора древних актов, высочайше учрежденной при Киевском военном, Подольском и Волынском генерал-губернаторе. — Киев: Унив. тип. (И. И. Завадского), 1859-1911. — Ч. 8, т. 3: Акты о брачном праве и семейном быте в Юго-Западной Руси в XVI-XVII вв. — 1909. — с. 143.

22 РГАДА. Ф. 389. Оп. 1. Д. 191. Л. 212.

23 Российская генеалогия: научный альманах. Выпуск третий. // Родословные росписи, поданные в Палату родословных дел в конце XVII в.: дворянские фамилии Рязани (публикация Л.Е. Шабаева) — М.: Старая Басманная, 2018. — с. 182.

24 АСЗ. Т. III. — с. 196.

25 Российская генеалогия: научный альманах. Выпуск третий. // Родословные росписи, поданные в Палату родословных дел в конце XVII в.: дворянские фамилии Рязани (публикация Л.Е. Шабаева) — М.: Старая Басманная, 2018. — с. 182.

26 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 211. Отказные книги. Лл. 238 об. — 239.

27 Писцовые книги Рязанского края. XVI век / под ред. В. Н. Сторожева. — Рязань: издание Рязанской ученой архивной комис., 1898 — Т. 1, вып. 1. — 1898. — С. 210.

28 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 15. Писцовые, переписные, межевые, дозорные, перечневые и др. книги. Л. 165 об.

29 АСЗ. Том I. — с. 128-129.

30 АСЗ. Том II. — с. 244.

31 Российская генеалогия: научный альманах. Выпуск двенадцатый. // Родословная роспись дворян Масловых XVI — начала XX в.,

составленная в 1914 г. (публикация К.В. Петрова) — М.: Старая Басманная, 2018. — с. 119.

32 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 458.

33 Там же, с. 136

34 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 380.

35 Новгородские писцовые книги, изданные Археографической комиссией / [под редакцией П. Савваитова]. — Санкт-Петербург: Типография Безобразова, 1859-1910. — Т. 3: Переписная оброчная книга Вотской пятины, 1500 года. 1 половина. — Типография В. Безобразова и комп., 1868. — стб. 593.

36 Из научного наследия А. А. Зимина: публикация "Поганой книги" [Электронный ресурс] URL: https://elar.urfu.ru/bitstream/10995/116442/1/qr_3_2022_13.pdf (дата обращения 05. 03.2024).

37 А. А. Зимин. Отпуск холопов на волю в Северо-Восточной Руси XIV-XV вв. — В кн.: Крестьянство и классовая борьба в феодальной России (Труды Ленинградского отделения Института истории АН СССР, вып. 9). Л., 1967, с. 68.

38 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 337-338.

39 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 148.

40 Ряховский А. В. Роль Иосифо-Волоцкого монастыря в экономической жизни Московского княжества // Актуальные исследования. 2021. No9 (36). С. 31-35. [Электронный ресурс] URL: https://apni.ru/article/1993-rol-iosifo-volotskogo-monastirya-v-ekonomich (дата обращения 05. 03.2024).

41 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 734.

42 Там же, с. 406.

43 Зенбицкий П.Н. Новый материал для родословных Уваровых, Злобиных, Аринкиных, Петровых, Звериных и Давыдовых / [П. Зенбицкий]. — М.: Печатня С. П. Яковлева. -1909. — с. 1.

44 АСЭИ. Т. 1. — 1952. — с. 465-490.

45 Там же, с. 573.

46 Акты русского государства 1505-1526 гг.: [сборник] / Институт истории АН СССР, АН СССР, Институт русского языка; Отв. ред. А.А. Новосельский, Л. В. Черепнин. — Москва: Наука, 1975. — с. 174-176.

47 Там же, с. 290-291.

48 Акты феодального землевладения и хозяйства XIV-XVI веков. (далее АФЗХ). Часть 1 — М. 1951 — с. 100.

49 Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV-первой трети XVI в. / М.М. Кром. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Квадрига; Объединённая редакция МВД России, 2010. — с. 254.

50 Сборник Императорского Русского исторического общества. Вып. 35. СПб., 1882. — с. 767.

51 Материалы для истории Звенигородского края. Вып. 1. Приправочный список с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-1560 гг., Археографический центр, М — 1992. — с. 84.

52 Ивина Л.И. Крупная вотчина Северо-Восточной Руси конца XIV— первой половины XVI в. — Л. 1978 — с. 153.

53 Материалы для истории Звенигородского края. Вып. 1. Приправочный список с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-1560 гг., Археографический центр, М — 1992. — с. 84.

54 АФЗХ. Часть 1.— с. 36-37.

55 Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в государственной коллегии иностранных дел. Часть первая., Тип. Н.С. Всеволожского, М. 1813. — с. 365.

56 Материалы для истории Звенигородского края. Вып. 1. Приправочный список с писцовых книг Звенигородского уезда 1558-1560 гг., Археографический центр, М — 1992. — с. 84.

57 Беляков А.В. Чингисиды в России XV-XVII веков: просопографическое исследование. — Рязань: "Рязань, Мiр", 2011. — с. 197.

58 Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 446 — 447.

59 Писцовые книги Московского государства: Местности губерний: Ярославской, Тверской, Витебской, Смоленской, Калужской, Орловской, Тульской / ред. Н.В. Калачов. -: Типография Второго отделения Собственной его императорского величества канцелярии, 1877. — Ч. 1. Писцовые книги XVI века, отделение 2. — с. 96.

60 Там же, с. 222-223.

61 РГАДА Ф. 1209 оп. 1. д. 16081. Лл. 354 об. — 355.

62 Писцовые материалы Тверского уезда XVI века / Федер. арх. агентство, Рос. гос. арх. древ. актов; [сост. А.В. Антонов]. — М.: Древлехранилище, 2005 (ИПП Гриф и К). — с. 198.

63 Чернявский М. П. Генеалогия господ дворян, внесенных в родословную книгу Тверской Губернии с 1787 по 1869 г.: С алфавитным указателем и приложением / Сост. М. Чернявским. — Тверь, 1869. — л. 124.

64 Грамоты Краснохолмского Николаевского Антониева монастыря/ приготовили к печати: свящ. В. Некрасов, А. Мирожин, А. Петропавловский и преп. семинарии М. Рубцов. — Издание Тверского Епархиального Историко-Археологического Комитета. — Тверь: Типография губернского правления, 1904. — с. 99 — 100.

65 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 169. Отказные книги по городу Дмитрову со 160 по 179 годы. Л. 4.

66 Кудланов К. Б., Голубков Р. О. Сравнительный анализ траекторий однодворческого заселения Путивльского и Орловского уездов // Вестник Брянского государственного университета. — 2023. — No 2 (56). — с. 96.

67 Десятня по Серпухову и Тарусе. Апрель 1556 года. Реконструкция [Электронный ресурс] URL:

https://drevlit.ru/docs/russia/XVI/1540-1560/Desjatni/text.php (дата обращения 05.03.2024)

68 Писцовые книги Московского государства: Местности губерний: Ярославской, Тверской, Витебской, Смоленской, Калужской, Орловской, Тульской / ред. Н.В. Калачов. -: Типография Второго отделения Собственной его императорского величества канцелярии, 1877. — Ч. 1. Писцовые книги XVI века, отделение 2. — с. 853-1073

69 Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV — XVII вв. [Текст] / А.И. Цепков. — Рязань: Александрия. — (Источники истории). Том 4. — 2005. — с. 322.

70 Татищев Ю.В. Местнический справочник XVII века // Летопись историко-родословного общества в Москве. — Вильна, 1910. — Вып. 2 — 3. — с. 78.

71 РГАДА. Ф. 210. оп. 4. д. 218. л. 69 об.

72 Свод письменных источников по истории Рязанского края XIV — XVII вв. [Текст] / А.И. Цепков. — Рязань: Александрия. — (Источники истории). Том 4. — 2005. — с. 321.

73 Рощупкин Алексей Юрьевич. Служилые казаки города Ельца и уезда в конце XVI — первой половине XVII вв.: диссертация ... кандидата Исторических наук: 07.00.02 / Рощупкин Алексей Юрьевич; [Место защиты: ФГБОУ ВО Воронежский государственный университет], 2017. — с. 71.

74 Список с ливенских с платежных книг письма и дозору Немира Федоровича Киреевского да подьячего Василия Ключарева лета 7128 (1620) // сообщ. Г. Пясецкий// Труды Орловской ученой архивной комиссии. 1892 год. — Вып. 2. — Орел, 1892. — с. 25 — 60.

75 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. ч. 2. Д. 15828. Отдельная книга 1599 г. города Белгорода. лл. 84 об. — 85.

76 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. ч. 2. Д. 15828. Приправочная книга 1616 г. города Белгорода и Саженского стана Белгородского уезда. л. 134 об.

77 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. ч. 2. Д. 15828. Отдельная книга 1599 г. города Белгорода. л. 13.

78 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. ч. 2. Д. 15828. Приправочная книга 1616 г. города Белгорода и Саженского стана Белгородского уезда. л. 154.

79 Список с ливенских с платежных книг письма и дозору Немира Федоровича Киреевского да подьячего Василия Ключарева лета 7128 (1620) // сообщ. Г. Пясецкий// Труды Орловской ученой архивной комиссии. 1892 год. — Вып. 2. — Орел, 1892. — с. 56.

80 Там же, с. 56.