Цесаревич

— Я отсмотрела все папки вашей книги. Это ужасно. Многие события перевраны. Часть придуманы. А насчет толкования я в ужасе.

— Прошу прощения. Многие документы утрачены. Еще больше очевидцев были казнены. Некоторые архивы горели несколько раз. Аналитики собирали по крупицам. Если они ошибаются, я готов выслушать и попробуем внести коррективы.

— Выводы ваших аналитиков, к сожалению верны.

— Немудрено. Над проблемой работало несколько институтов.

— Вы так спокойно об этом говорите. Поймите! Это моя семья. Это Россия, в конце концов.

— Увы, мадам. Для меня это часть очень далекой истории. Мне предложили это задание исключительно из-за капли сочувствия семье Николая II. Но, не в коей мере, ни ему. Институт самодержавия зиждется на ответственности одного человека. Человека, которого с детства все государство готовит к управлению этим же государством. И преступлением с его стороны становиться отлынивание от решения проблем тех, кто вскормил его и выпестовал.

— Вы жестокий человек.

— Я солдат мадам. Пусть с уклоном в юриспруденцию, но солдат.

— Довольно. — Княгиня взяла себя в руки. — В чем суть вашего задания.

— Как вы знаете мадам. — Капитан отставил чашку и принял деловой вид. — Через два года убьют Столыпина. В материалах не было точной даты, дабы вы не наломали дров. Вообще события с сего 1910 года по 1917 подавались без точной даты. Вы женщина наблюдательная и наверняка сделали приблизительные привязки по демонстрируемым фотографиям и так далее. Мы считаем, что ослабление реакционной политики Столыпина, по сути, и явилось основой катастрофы. Плюс нежелание вашего сына глубоко вникнуть в положение дел в стране. Государь запер себя в золотой клетке и огородил заборчиком. Моя задача разрушить данное заблуждение и посмотреть, что получиться. Исследования, в том числе профинансированы Церковью. Они сомневаются в причислении убиенных к лику святых. — При этих словах Марии Федоровне стало слегка нехорошо. — Моя задача организовать шанс для Николая II стать лидером в 40 с чем-то лет.

Если не сможет, кто-то заработает докторскую степень, а кто-то уйдет в отставку, или на оборот.

— Как для вас все просто. Жизни миллионов на кону. А у вас на уме ученая степень.

— Мадам! Мне фиолетово. Считалось, что история не имеет сослагательных наклонений. А тут есть призрачный шанс все исправить. Мне выпала честь попробовать. Вам шанс спасти. Будем работать или чаи гонять?

-Что я должна сделать?

— Первое. Представьте меня ко двору как лекаря для царевича.

— Там от лекарей не протолкнуться. Один Распутин чего стоит.

— Мадам! Это ваша первая задача. Я гарантировано излечу наследника.

— Что!!!

— Мадам! Прошу не перебивать. Второе. Вы возьмете на воспитание сироту, которого введете ко двору и сделаете камергером наследника. Разница в возрасте у них небольшая, так что сдружаться.

— Но это же ничто. Нужно спасать Столыпина, нужно изгнать Распутина. Нужно объяснить Ники как управлять страной. Я думала, вы это все сделаете.

— И что скажут потомки? Из ниоткуда возник человечек и давай советовать государю.

— Но Распутин так и сделал.

— У Распутина, четко отслеженная история. Там есть темные пятна, но они допустимы. И самое главное. Его действия не несут прямого урона. Просто негодяй оказался в нужное время и в нужном месте. А так это обыкновенное ничтожество умеющее пользоваться сверх способностями.

— А Столыпин.

— Его не спасти.

— Господи! Хоть бы у нас получилось. Пейте кофе, он уже остыл. Я позову горничную. — Княгиня заметалась и вдруг удивленно уставилась на капитана. — Я до сих пор не знаю, как вас зовут?

— Хм! — Впервые на его лице проступила удовлетворенная улыбка. — Называйте меня Доктор. Этого достаточно. Наедине можете называть Капитан.

— Ваше высочество! Напоминаю. Сейчас я не человек, а должность. Может быть, впоследствии, вы назовете меня по имени, но не сейчас. У нас много работы.

В этот день царевич неудачно запрыгнул в лодку и ударился бедром о борт. Возник синяк, и уже к вечеру гематома перекрыла часть артерий. Как следствие непрекращающаяся боль, температура, отключение сознания, бред. Послали за Григорием Распутиным. Тот был пьян, и помочь был не в состоянии. Мать с отцом не отходили от кровати. Николай корил себя за идею с лодкой. Сестры потихоньку подходили к кровати больного и целовали его в лоб. Наготове стоял священник . Дворцовый врач Деревянко в очередной раз проклинал свой диплом и день, когда согласился на придворную должность. Медицина была бессильна.

В расстроенных чувствах Николай истово помолился иконе богоматери. Отдельно Вседержителю милостивому и после этого отписал матери.

Нарочный привез письмо к вечеру, когда основные вопросы с Капитаном были утрясены и план действий окончательно утвержден. Был обговорен список людей, которые должны быть посвящены в план с названием "Шанс", и степень их информированности. Практически в торжественной обстановке были уничтожены остатки электрической книги. При ее самоуничтожении в камине так пахнуло химией, что княгине сделалось дурно. Но она стойко перетерпела приступ и проследила, как остатки обложки были сожжены в камине.

Известие о судьбе внука Мария Федоровна Встретила стойко.

— Едем немедленно.

— Я до сих пор не услышал кодовой фразы. — Произнес ее визави со спокойствием удава.

— Какой? — Княгиня удивленно обернулась в дверях.

— Я выполню все условия сделки и не отойду ни на шаг от достигнутых соглашений.

— Клянусь вам в этом. — Гордая экс царица, смерила капитана презрительным взглядом. — Идем!

— Я требую кодовой фразы. — Он остался сидеть за столиком прихлебывая черт знает какую чашку кофе. — Или я исчезаю.

— Это так обязательно? — Мария Федоровна неожиданно поняла, что-то для себя.

— Именно!

— Я выполню все условия сделки и не отойду ни на шаг от достигнутых соглашений.

— Едем! — Капитан вихрем подхватил великую княгиню под локоток и увлек ее по коридорам дворца. — Нельзя терять ни минуты. Заедем в тайник. Мне нужны инструменты. Потом, стразу к больному. Пусть охрана едет впереди и расчищает дорогу. Не хватало в пробку попасть.

Карета вдовствующей императрицы неслась по вечернему Петербургу. Впереди, на могучих лошадях, неслись ликторы охраны с фонарями и факелами в руках. Рессоры не справлялись, и карету немилосердно трясло на брусчатке и кренило в поворотах. Проезжая по Васильевскому острову заскочили в небольшой отельчик, где забрали два объемных чемодана. В Зимний вошли со стороны набережной. Два офицера тащили чемоданы. Мария Федоровна подобрав платья, неслась широкими шагами, пугая лакеев и царедворцев.

Перед детской встретили уже оклемавшегося и разящего перегаром Распутина.

— Матушка государыня! — С пьяной ухмылкой склонился он. — Господь прибрал к рукам наследника-то.

— Не успели! — Этот крик души, казалось, вынул стержень из нее. Она пошатнулась.

— Бог дал! Бог взял. — Продолжал кривляться непросохший Распутин. — А все почему? А потому что Бога забы-ы-ыли.

В это время из двери детской выскочили няня царевича с тазиком в руках. Из-за ее спины раздался полный боли детский плачь.

— С дороги тварь! — Капитан крутнулся волчком и слегка коснулся Григория носком лакированной туфли. Кочевряжащеюся фигуру ураганом снесло к дальней стене и впечатало в стену. — Вперед! Время господа!

Княгиня, Доктор и два офицера с чемоданами влетели в детскую. Там находился несчастный царский доктор. Все его действия сводились к смене компрессов и ободряющем причитании. Так же в помещении находился дядька царевича, который осоловело сидел у постели и поминутно клевал носом.

— Все вон! — Хорошо поставленным голосом скомандовал Капитан. — Остаются доктор Деревянко и ее высочество. Остальные вон. Офицерам установить пост охраны. Ни кого не впускать, применять силу. Ваше высочество подтвердите приказ.

— Подтверждаю!

— Что здесь происходит? Больному нужен покой. Я врач! В конце концов! — Доктор Деревянко попытался протестовать.

— Отлично коллега. Помогите мне. Будете ассистировать при операции. Это к черту. Это нам пригодиться. Так. Нам нужен свет, я ни черта тут не вижу. Княгиня будьте любезны стать медсестрой для внука. Начали!

С этими словами он скинул сюртук и вскрыл один из чемоданов. Как только крышка чемодана открылась, он осветился гнилушечным синим светом. Капитан развил кипучую деятельность. Из объемного нутра стали появляться загадочные приборы, из которых княгиня узнала только электрическую книгу, но другой конструкции. Из второго чемодана были извлечены различные шнуры, которые закреплялись в загадочных приборах. После подсоединения шнуров приборы оживали окончательно и начинали свою загадочную деятельность. Деревянко сначала стоял столбом с открытым ртом, но после нескольких отрывистых команд стал внимательно наблюдать за приборами. Постепенно он включился в процесс и уже вполне осмысленно подавал реплики типа: "Давление падает, пульс нитевидный", или "гемоглобин зашкаливает". Под руководством нового доктора, царский доктор быстро освоился с частью машинок и уже вполне осознано тыкал пальцем в экраны и щелкал кнопкам.

— Коллега мне нужно три кубика крови. Шприц в третьем отсеке чемодана.

— Вижу. Делаю.

— Что у нас с кардиограммой и пиаш?

— Кардиограммочка по прежнему. Пиаш мне откровенно не нравиться.

— Сейчас поправим. Время доктор, время! Сестра! Четвертая бутылочка слева, третий ряд сверху. Доктор! Сможете вогнать полтора кубика в вену.

— Да тут вен то не видно.

— Предпочитаете колоть в сердце? Так мы его потеряем раньше времени. Ищите доктор, ищите. Вы же хирург, а не патанатом.

— Я не хирург. И не надо меня нервировать. Сестра вытрите пот.

Царица наблюдала за работой эскулапов, послушно выполняя их команды. Ее внук покрылся прозрачными трубками. Они торчали из носа, из рта, из тела, из непонятных приборов которые то сжимали его худенькие ручки, то начиная отчаянно пищать, то деловито гонять разноцветные жидкости. Слезы наворачивались на глазах. Царевич, Алешенька был такой маленький, такой беззащитный перед всеми этим нагромождениями непонятной и пугающей техники, но она послушно исполняла команды самозабвенно колдующих докторов.

— Ну что доктор? Я считаю, что диагностику мы завершили. Состояние больного стабильно критическое и можно приступить к лечению. Сестра! Что там с гематомой? А, простите, ваше высочество с синяком.

— Он исчез.

— Констатирую состояние, как стабильно хорошее. — Откликнулся дворцовый эскулап.

— Чушь! Стоит вам вынуть катетер из вены и больной изойдет кровью.

— Да вы правы коллега. Мы всего лишь стабилизировали состояние.

В этот момент мальчик открыл глаза и увидев бабушку радостно и устало улыбнулся.

— Бабушка! А у меня ничего не болит.

— Так малыш! — Капитан положил руку царевичу на лоб. — Ты нам мешаешь тебя лечить. Давай ка, поспи чуток. Доктор, что у нас с температурой? По моему, по прежнему, плохо. И посмотрите эритроциты.

— По-прежнему беда. Но стабилизируются. Тихонько, но стабилизируются. Температура по-прежнему высокая.

— Так зайчонок! Давай поиграем в раненного солдата. Я буду доктор, а ты раненный. Ты не будешь мне мешать, а я буду тебя лечить в полевом госпитале. Ты же крепкий солдат. Не будешь напрасно стонать, как девчонка?

— А будет больно?

— Конечно! Сначала щекотно, а потом ка-а-ак больно. Но нужно выдержать и щекотку и боль. Ты же сможешь? Давай! Рот на замок и не двигайся. Хочешь, как настоящему солдату, ложку в зубы дам закусить? Чтоб не кричать, когда больно.

— Да. Я же действительно солдат.

— Доктор! У вас есть ложка? У меня реально все хрупкое. Я не хочу колоть морфий, он потребуется в сознании какое-то время. Нужно отвлечь.

— Ах ложка! Нет. Ложки унесли. Есть трубка стетоскопа, она костяная, подарок сокурсников. Держи малыш. Зажми зубами и держи. — И уже с истерикой. — Коллега! Повысился пульс!

— Естественно! Он проснулся, напрягся. Расслабитесь.

— Итак! Проведем консилиум. Сестра присоединяйтесь. Больной шести лет. Ослабление, а точнее отсутствие регенеративной функции организма. Это полбеды. Далее истощение иммунной системы. Постоянный стресс, как следствие истончение нервных каналов. Абсолютно не выраженный мышечный пояс. Да и почки не к черту. Кишечный тракт порадовал, но не активно. Короче диагноз.

— Диагноз известен. Остальное следствие болезни.

— Согласен. А теперь доктор зажмурьтесь и представьте, чтоб вы поправили в первую очередь, будь вы кудесником?

— Учитывая, что мы использовали только треть возможностей аптечки, я бы предложил...

В этот момент дверь детской распахнулась, и в помещение ворвались Николай II и Распутин.

— Бесовское! — Громко заорал Гришка. — Сатана!

— Во-о-он! — Доктор вновь стал Капитаном. — Я тебя гнида лично прокляну! И душонку твою поганую выпью.

Он страшно сверкал глазами и тянулся скрюченными пальцами к прощелыге. Сам вид его говорил о каком-то буйно помешательстве. Он не был похож на прежнего собранного и делового доктора. Скорее на буйно помешанного.

— Я съем твою подлую душонку! Мясо! Я хочу твой дух. Прячься! Я знаю твой запах! Я убью тебя, твою душу и твои помыслы. Тварь. Иди ко мне. — При этом Капитан потихоньку приближался к Григорию. И у того не выдержали нервы.

— А-а-а! — Тонко закричал он и выдохнул перегаром. После чего кинулся прочь.

— Я найду тебя! Жертва аборта! — Замогильным голосом прокричал Капитан. И уже спокойным тоном обратился к охранявшим дверь офицерам. — Какого хера? Вам была приказано не впускать. Отца — согласен. А клоунов у нас тут и так хватает. Приказ понятен? Напишите рапорта о неисполнении приказа. Исполнять!

Двери мгновенно закрылись. Николай стоял потрясенный. Взгляд его метался между обвешанного трубками сыном и матерью.

— Что здесь происходит?

— Как раз вовремя. Решение родителя нам и нужно. Правда, коллега? Несомненно. Итак, я повторюсь. Или вы коллега более грамотно доведете до отца наш приговор.

— Спасибо коллега. — Доктор нервно мял руки. И наконец, решительно начал. — Ваше величество! С помощью данной техники мы смогли провести полное и всестороннее исследование болезни наследника.

— Папа! У меня ни чего не болит.

— Солдат! Я просил взять кляп в зубы, сейчас будет очень больно. Извините коллега, продолжайте.

— Конечно! Так вот. Значит. У пациента ослаблена на 64 процента свертываемость крови, соответственно на 12 процентов снижен иммунитет к болезням. Как следствие совершенно не развита мышечная масса и вообще очень плохо с нервными волокнами.

— Доктор! Ответе на один вопрос. — Голос царя одной из самых больших империй мира понизил градус до реально низкой отметки. На кону стояла его семья. — Что вы собираетесь делать с моим сыном?

— Ники! Остынь. Это я доставила доктора. Он излечит Алекса, от тебя требуется только не мешать.

— Маман!

— Ники! — В дуэли взглядов Вдовствующая императрица победила с разгромным счетом.