Птенцы Бедвира

— Потерпи немного, — тихо сказала девушка. — Ещё чуть-чуть — и мы выйдем к устью реки. А там нас будет ждать лодка.

— А куда ты увезёшь меня?

— Близко к своему устью, прежде чем войти в море, река разливается и образует несколько небольших островков. На одном из них тебя похитители не найдут.

Мальчик помолчал немного, снова глядя вперёд, а потом спросил:

— А как же мои родители? Они будут думать, что я...

— Будут, — жёстко подтвердила Орния. — А если не будут, их затаскают в пыточные, чтобы узнать, не нашли ли они тебя, а то и не помогли ли они тебе спрятаться. А так... Они поднимут тревогу. Начнут тебя искать. И твои похитители поверят, что выполнили свою работу чисто.

— А можно как-то дать родителям знать, что я жив?

— Кенион, подумай сам, что лучше: безутешные, но живые родители, которых ты однажды сумеешь увидеть, или родители, которых каждый день подвергают пыткам? А потому неизвестно, выживут ли они... Нет. Пусть твои похитители видят их неподдельное горе. А год-два спустя, когда все успокоятся и смирятся с твоей смертью, можно будет передать им весточку, что ты жив.

— Только так? — прошептал Кенион. — Можно только так?

— Мне жаль, — вздохнула Орния. — Но... только так.

— А ты расскажешь? — вдруг заволновался Кенион. — Ты расскажешь про себя? Кто ты? Как ты здесь оказалась? Почему у тебя такое имя, которое пристойно для дам, приближённых к королю и королеве? Или...

Он осёкся. Орния спокойно подтвердила:

— Если ты подумал, что и меня хотели убить, ты прав.

И снова устремила взгляд на невидимую тропу, прислушиваясь к звукам вечернего леса: птичий посвист, потрескивание сухого сучка под чьей-то лапой, шелест листьев и трав... За спиной оборотни. Их не видно и не слышно. Под волчьей лапой даже сухой лист не прошуршит. Даже Кенион порой оглядывается, чтобы проверить, идут ли волки за ними — настолько бесшумно, словно плывёт над тропой, шагает стая следом...

Но Орния прислушивалась не к ним. Больше всего девушка боялась услышать другой звук — глуховатый топот лошадиных копыт на почве, жёсткой от переплетённых в каменистой почве корней. Если убийцы вернутся, а потом бросятся искать сбежавшую жертву, Дуан и его стая помогут Орнии и её подопечному не только сбежать от убийц.

Но пропавшие в лесу поборники чистоты — это тебе не пропавший мальчик, пусть он трижды из знатной семьи. Тем более те, кто послал сюда поборников-исполнителей, знают, с каким заданием они прибыли в лес. А значит, поборники-ищейки будут не просто рыскать по лесу, но и магически восстанавливать то, что здесь произошло. А Орния пока не умеет уничтожать следы происшествий. И тогда... Тогда в бега придётся уходить не только Орнии с подопечными, но и оборотням Дуана. А им на этих землях живётся неплохо... А если эти не вернутся посмотреть, что с жертвой, то не будет и следствия магов-ищеек.

...Будто позвали.

Очнувшись от монотонного шага, Орния насторожённо осмотрелась и лишь затем перевела взгляд на Кениона. Именно он смотрел на неё во все глаза.

— Ты... Орния?! — тихо-тихо, но с неимоверным изумлением прошептал мальчишка. — Младшая принцесса Орния?! Но ты же... умерла!

Она не думала, что он её узнает. Всё-таки мальчишка его возраста, как она полагала, не должен интересоваться светской хроникой... Но узнал.

— Сегодня ты тоже умер, — с кривой улыбкой, не глядя на него, ответила она.

— Я был с родителями на твоих похоронах!.. — негромко и захлёбываясь словами от потрясения, заговорил он. — Там было много людей в трауре. Очень много... И все смотрели... Там был гроб, а в нём...

— И ты видел меня? — скептически уточнила она, не выдержав. — Моё лицо?

— Нет, — не сразу отозвался он. — Нам сказали, что ты умерла от страшной болезни, поэтому твоё лицо скрыли фарфоровой маской и цветами. А ты, значит...

Он замолк внезапно. Осёкся на полуслове. Уже мрачная, Орния заглянула в его ошеломлённое лицо: вспомнил ещё чью-то смерть "от страшной болезни"?

Магия в их королевстве — привычное для многих дело. Но в недавнее время те маги, что изучали её, как науку, выяснили: маги вкладывают в своё действо как светлую силу — чаще всего силу стихий, так и тёмную. Последнее бывает очень редко. И чаще тёмные силы — силы смерти и разрушения — используются для очень нехороших дел. Но что ещё страшней: неожиданно пробудившийся тёмный дар никто не может воспитать, чтобы им пользовались, не причиняя бед. И, пока думают, что делать с неопытным некромантом — чаще совсем юным, новоявленный носитель тёмного дара может — от неумения справиться с ним — натворить много такого страшного, что...

А в королевстве зашептались, что настали тёмные времена. Ведь в семьях всё чаще начали появляться некроманты. И в семьях не только простолюдинов...

И тогда при храме магов-стихийников была создана инквизиция — Орден поборников магической Чистоты. Имея в своём составе опытных магов и руководствуясь желанием защитить сильных мира сего, поначалу поборники занимались тем, что искали некромантов и свозили найденных в Серую башню главной тюрьмы королевства. И что с ними было далее — история умалчивает.

Вскоре у поборников появилось новое отделение.

Орния слышала о нём краем уха, когда несколько лет тому назад отцу докладывал о том вельможа, под чьей властью находился Орден. Слушала она, будучи подростком, этот доклад не только вполуха, но и понимала довольно смутно. И тогда её не зацепила странная фраза вельможи: "Дети бывают своевольными, порой — даже несмотря на достойное воспитание. Они убегают из дома, если обижаются на родителей. Более романтичные пропадают из дома, стремясь пуститься в путешествие по миру. А иногда они заболевают так, что наши целители их спасти не могут. Неизлечимо заболевают". Король выслушал вкрадчивую речь вельможи и подписал бумаги, принесённые тем.

Эту неизлечимую болезнь Орния и испытала на себе, с тех пор как во время стандартных уроков магии вдруг начала выполнять задания учителя-мага легко и быстро. Причём сама не заметила, что использует странно преображённую силу... Только потом вспомнила, что её в то же время потянуло к кладбищам, которые, как она думала, успокаивали её и наполняли уверенностью. А на деле она инстинктивно пополняла некромагические силы... О чём учитель по магии и доложил в первую очередь тому самому вельможе или его преданным псам.

...Отец и мать до сих пор не знали, что в гробу, усыпанная цветами, лежала не их дочь. Как не знали о том и два её старших брата и сестра. Поборники придумали, как сделать смерть естественной и неразгаданной: при свидетелях хоронили куклу, а живых привязывали к столбу...

Орния чуть не споткнулась. Слишком глубоко погружённая в воспоминания, как её систематически травили заговорёнными зельями, как оставляли в её комнатах артефакты, вытягивающие из неё не магические, а жизненные силы; да ещё помнившая стороной, что в настоящем времени оборотни Дуана стерегли её и мальчика, она сильно вздрогнула, когда с обеих сторон от неё в потемневший по-вечернему лес впереди метнулись две тени.

Остановилась от неожиданности. А когда часто забившееся сердце слегка успокоилось, оглянулась.

Дуан тоже остановился, вопросительно глядя на неё. И этот вопрошающий взгляд объяснил ей, что промелькнувшие вперёд тени — его оборотни. Зачем он послал их туда?

В волчьем обличии Дуан говорить по-человечески не мог. Но Орния не впервые с ним общалась в такой ситуации. Надо уметь задавать вопросы.

— Ты что-то услышал?

Короткий кивок тяжёлой головой.

— Послал узнать?

Снова кивок.

— Но идти можно?

Будто устав мотать головой, громадный волчара обошёл девушку и замершего рядом с ней мальчишку. И побежал дальше. На расстоянии, на каком они ещё видели его, Дуан вновь перешёл на спокойный шаг. Сделал движение оглянуться. Кенион прошептал:

— Зовёт?

— Зовёт, — подтвердила девушка, отрешаясь от мыслей о прошлом и насторожённо настраиваясь на то, что ждёт их вот-вот.

Насколько Орния поняла, они идут не торопясь до тех пор, пока не вернутся посланные Дуаном волки.

Чутью главного оборотня стаи Орния доверяла.

Дуан выбран вожаком в стае не за мощь своих мышц. Среди оборотней есть и посильней его. Он был выбран за ум, за осторожность, расчётливость и дальновидность.

Кто — кто, а Дуан умел найти выгоду почти во всех ситуациях. Спасти юную девицу, на которую натравили псов-убийц и которую от тех защищало лишь одно, не самое приятное оборотням существо по имени Бедвир? А почему бы и нет, благо легко сделать? Псов — всего три морды. Разъевшиеся морды, привыкшие к лёгкости убийства. Вку-усные морды. Несмотря на некоторый ропот стаи, девицу помогли спасти и, отмечая её спасение, попировали на свежем мясе, легко доставшемся. А впоследствии, благодаря всё той же интуиции вожака, стая получила благодарную целительницу: королевских дочерей практично учили многому, а не только абстрактной магии.

...Хорошо — Кенион шёл совсем рядом: шарахнувшись, он влепился в Орнию, а та сумела вместе с ним устоять на ногах. Да, две тёмные тени посланных Дуаном разведчиков появились так же внезапно, как исчезли перед этим.

Глава вторая

Теми же стрелами они пролетели чуть ли не мимо всей процессии, растянувшейся по тропе. Так стремительно, что Дуан был вынужден развернуться, чтобы с изумлением посмотреть им вслед. Наконец разведчики остановились и сообразили, что стая сопровождения не стояла без них на месте, и ринулись назад, к вожаку. Они что-то отрывисто буркнули Дуану — он, помолчав, что-то пробурчал в ответ. А потом вздохнул, глядя на Орнию, и девушка скомандовала Кениону:

— Отвернись!

Мальчишка с недоумением поднял брови, но послушно выполнил приказ, тем более что и девушка отвернулась от Дуана... Она, кстати, заметила: насторожённый до напряжения, сейчас Кенион успокоился. Немного поразмыслив, догадалась, что он успокоился, узнав, кто она.

Вскоре за их спинами послышались неуверенные шаги: Дуан всегда нетвёрдо держался на ногах сразу после оборота. Вот уж когда под ногами обратившегося волка и травы зашелестели, и листья зашуршали — шёл он, по лесным меркам, громыхая, а не бесшумной тенью.

— Что случилось? — спросила Орния, сочтя шорох шагов Дуана за разрешение взглянуть на него.

— Мы доведём вас до берега. — Дуан выглядел слегка сбитым с толку. — Но сразу уйти у нас не получится. У тебя есть время, пока идём к берегу. Поэтому слушай, Орния, и, шагая дальше, думай, как быть. У берега тебя ждёт лодка. И Бедвир. Он сказал, что на острове опасно и что надо искать другое пристанище. Шагай и думай, Орния.

Он отвернулся и побрёл по тропе. Машинально двинувшись за ним, девушка, не обращая внимания на вновь встревоженного мальчишку, и в самом деле начала думать. Только совсем не о том, о чём советовал думать Дуан. Почему Бедвир решил, что на острове опасно? У него есть доводы? Доказательства? Может, близится шторм, который Бедвир часто предсказывает? Но руины замка, которые их, беглецов, приютили, не впервые переносят нашествие бурь. И ничего... Бедвир не трус. Особенно в его положении. Отнюдь... И почему Дуан требует думать? Близко к сердцу принял сообщение своих волков? Или они сказали ему ещё что-то, кроме того, что он сообщил ей, Орнии?

Дуан не любил Бедвира. И это ещё мягко сказано. Он не любил его на грани ненависти. И этому чувству была причина. Но к предсказаниям Бедвира он всегда серьёзно прислушивался... "Не хочу думать об уходе с острова! — решила Орния. — Вот поговорю с Бедвиром — тогда и подумаю. — И тут её торкнуло, и она с сомнением покосилась на Кениона. — Стоит ли предупреждать мальчика о Бедвире? Или Кенион достаточно силён духом, чтобы пережить встречу с ним? Сумел же пережить сообщение о долгом расставании с родителями..."

Впереди, среди постепенно чернеющих деревьев, замелькали яркие просветы. Кажется именно завидя их, мальчишка зашагал энергичней. Зато Дуан, насупившийся и демонстративно скорчивший брезгливую физиономию, специально поотстал и теперь плёлся позади стаи. Время от времени оглядываясь, Орния улавливала на волчьих мордах ухмылки, адресованные своему вожаку, и хмурилась сама.

Деревья ближе к берегу редели, и стало видно, что яркие просветы — это вода, широкая водная гладь, играющая отражением всё ещё голубого неба и оранжевыми искрами заката... Отсюда же стало понятно, что и эта вода не вполне свободна: Кенион с интересом, граничившим с восторгом, всматривался в словно плывущую по воде зелень, которая была чуть светлей, чем деревья в лесу. А когда вышли на сам берег с громадными валунами, будто разбросанными по песку рукой ленивого великана, мальчишка восхищённо ахнул.

Зато Дуан за их спинами недовольно проворчал:

— Мы подождём вас здесь. Не забудь о нас, Золотая леди. Нам тоже важно знать, что там придумал или узнал этот... кусок дохлого мяса.

— Ладно тебе, — пробормотала Орния.

— Ладно — не ладно, но детёнышу про него расскажи заранее, чтобы не зашугал его Бедвир своим видом.

Кенион вопросительно взглянул на Орнию, но та промолчала и повела его среди высоких прибрежных трав на чистый песок.

— Я вижу лодку! — сообщил Кенион, то и дело привставая на цыпочки, чтобы снова увидеть эту самую лодку. — Это... наша?

— Кенион, остановись, — наконец решилась Орния при виде согбенной широкоплечей фигуры, сидевшей на песке, рядом с лодкой.

— А что?

— Сейчас ты познакомишься с человеком (за спиной она отчётливо услышала язвительное ворчание уходящего от них Дуана: "С человеком?!"), чей внешний вид тебя может сильно напугать. Но ты из знатной семьи. И тебя учили сдерживать собственные чувства. Я права? — сухо уточнила она.

— Права, — несколько ошарашенно от её напора ответил мальчишка.

— Это хорошо, — жёстко сказала девушка. — Постарайся не выдать своих чувств при виде его изуродованного лица и манеры говорить. В будущем ты поймёшь, что он станет главным человеком в твоей теперешней жизни.

Что бы ни говорили о воспитании и умении держать себя в руках, но мальчишка есть мальчишка. Даже торопливо закивав, он всё же мельком глянул на опушку леса, где сейчас скрывались волки-оборотни. Вспомнил ехидные слова Дуана об "этом куске дохлого мяса"?

Но Дуан остался далеко позади. А Орния рядом. И девушка крепко сжала ладонь мальчишки, чтобы вести его дальше.

Когда зашуршали последние длинные стрельчатые стебли прибрежных трав, что явно было слышно сидевшему возле рыбацкой лодки, он так и не шевельнулся... На ходу Орния заглянула в лицо Кениона. Насторожён в ожидании.

За несколько шагов до Бедвира Кенион вопросительно взглянул на Орнию, и девушка ободряюще улыбнулась ему. Да, их шаги отчётливо слышны, да и песок здесь такой, что поскрипывает под их ногами... А Бедвир так и не обернулся посмотреть, кто к нему подходит. Наверное, мальчик думает — он их не слышит. Или спит.

— Не бойся, — прошептала Орния.

Она шла, молясь и стихийным, и тёмным богам, чтобы Кенион сумел смирить себя и не показать истинных чувств при виде лица Бедвира.