Дикий: Сознание Демона

Ещё часа три мы "беседовали" с герцогом Бригонским. Очень много удалось интересного выяснить у идиота, мнящего себя магистром менталистики, полагающегося исключительно на артефакты, не развивая способности разума. Нет, Грист не был идиотом в полном смысле этого слова. Но...

Память устроена очень специфично. И есть магические способы изменения памяти, наложения ложных воспоминаний и наложения забвения как на какой-то отдельный промежуток времени, так и на всю вашу жизнь целиком. Причём зачастую это может быть проделано ритуалом, накладывающим забвение и ложную память по заготовленному шаблону на довольно большую территорию. Иногда на целые миры.

С фактами наложения забвения я столкнулся не так давно. Да и помнится, сам Лерою слегка подчистил память с его согласия. Случается, иногда возникает необходимость в подобном. Кстати, забвение само по себе к менталистике вообще не имеет практически никакого отношения.

Но к своему удивлению и даже некоторому ужасу, в Багрионе я столкнулся именно с массовым использованием забвений. Поначалу не понимал в чём дело, но, шастая по городу в разных обликах по, так сказать, служебным делам, стал подмечать несуразности. Спросив у Лики причину потери памяти многими встреченными мной личностями, получил совет разобраться самому и не доверять сразу всему что узнаю, а проверять и перепроверять из различных источников и не выносить поспешных суждений. Мол, знание полученное от других на халяву, может пойти только во вред. Это та тема, ответы на которые надо найти самому, возможно с подсказками, но самому. Где искать? Везде. Я начал с места, которое издревле считалось хранилищем знаний и памяти — библиотеки. Точнее с тех библиотек, до которых смог добраться. А добраться смог до многих.

Начал с родовой библиотеки Калине. Искал в первую очередь самые древние книги. Сравнивал даже книги с одним и тем же названием, но разных годов выпуска.

Всё приходилось делать в ускоренном темпе, максимально ускоряя восприятие и постоянно перелопачивая память сверяясь с уже узнанным. Затык, а скорее даже прорыв, случился, когда добрался до действительно древнего библиотечного зала, вход в который нашёл чуть ли не по чистой случайности. Не воспользовался бы особым зрением — вряд ли вообще нашёл бы потайной проход.

Всё в зале было покрыто толстым слоем пыли, словно в него не заходили столетиями, если не тысячелетиями.

Книги, свитки, разные бумаги... И всё на незнакомом языке. Вернее, на разных языках.

И это при том, что во всех книгах, прочитанных мной в этом мире, не было вообще никакого упоминания о том, что на Ойкуме когда либо существовали другие языки. Небольшие различия в диалектах практически не в счёт. Своего языка на Ойкуме не было даже у гномов, например. Что уже само по себе странно. Другая раса, а язык тот же. Но... Даже у магов не было своего тайного языка. Нет, различные упоминания во всяких развлекательных романах были, но вот по факту — ни одного проблеска воспоминаний о наличии подобного ни у одного знакомого мне мага.

Один язык — общий.

И вот, на общем языке в библиотечном зале не нашёл ни строчки.

Получается, существовали, существовали различные языки, и вдруг — как отрезало.

Самое удивительное — нашёл несколько листов написанных на русском и, судя по всему, латыни и древнегреческом.

Можно было бы ещё подумать, что книги из разных миров — эка невидаль. Однако, изучив некоторые книги, нашёл несколько знакомых типографских вензелей.

Сообщать о находке никому не стал. Если роду Калине о библиотечном зале известно — хорошо. Нет — значит рано об этом говорить, сначала самому требуется понять что к чему.

Лика опять отговорилась наказом самому искать ответы. Это не значит, что всё делать самому, ни на кого не надеясь. Это значит — для начала сформулировать правильные вопросы, думая и разбираясь что к чему.

Не в характере проказливой богини такое. И я начал рыть с удвоенной, с утроенной силой.

В том же зале нашёл несколько словарей. Один из них, оказался на общем.

Ну а дальше уже дело техники: медитация, ускорение сознания и расшифровка языков на основе неполных данных. За неделю работы удалось кое-что понять: несколько кип рукописных листов и книжек на одном и том же языке, оказались чем-то вроде докладных, журналов с записями по хозяйству и прочих документов, сопровождающих обычное управление хозяйством. Но, кроме всего прочего, нашёлся и личный дневник, некоей личности, где тот записывал события из своей жизни. И вот там нашлись упоминания о том, что в тех или иных областях были замечены случаи массового забвения населения. Мало того, население начинало вспоминать то, чего в этом мире не было. То есть кроме массового забвения, было ещё и массовое наложение ложной памяти.

Помня о том, что этой информации также нельзя доверять, отнёсся к описанному со всем возможным скептицизмом. Например, очень вероятен факт, что забвения с наложением массовых ложных воспоминаний бывали и ранее, просто население вдруг стало вспоминать именно былые события. С другой стороны, возможно и то и другое вместе взятое: кто-то начал вспоминать, кто-то всё это скрывать... Ещё один вариант: кто-то возможно занимался написанием различных историй, книг, и я просто нашёл рабочее место какого-то писателя.

Но самым тревожным звоночком для меня было появление служителей культа Спасителя. Спасителя, о котором ранее в этом мире и слыхом не слыхивали (нигде не было даже упоминаний о подобном), а тут вдруг начали и там и тут плодиться всякие церковнослужители, символом веры которых был крест. Причём некоторые из таких новоявленных жрецов были абсолютно уверены в том, что Спаситель был в этом самом мире — Ойкуме — и взошёл на крест во искупление всех грехов всех душ населяющих мир, принимая на себя всю их боль.

Просканировав память нескольких таких проповедников, понял, что они абсолютно уверены в том, что говорят. Они в это ВЕРЯТ! Верят истово, но... следы некоего ментального воздействия в них очень ощущаются. Они будто не замечают нестыковок и логических ляпов в их же собственных рассказах.

В одном из проповедников, по косвенным данным, удалось обнаружить наложенную память. Однако и тут не мог сказать наверняка. Вполне возможно, что это была его собственная память, просто из одного из прошлых перерождений. В таком случае можно понять и веру проповедника. Однако, это не объясняет того, почему этих доморощенных миссионеров вдруг стало так много.

Кстати, аборигены Ойкума в основной своей массе не обратили слишком большого внимания на появление проповедующих веру в нового бога. Мол, ещё один бог, от существования которого ни жарко, ни холодно. Однако в глубинах моей души, непонятно почему, росла ненависть и неприятие к культистам. Не ко всем, но к большинству.

Решив больше не тянуть кота за яйца, обратился к Лике. Проказница, явно противореча своему прозвищу, была непривычно серьёзна и посоветовала не торопить события, наблюдать, копить информацию и делать выводы. А потом эти выводы проверять и перепроверять. То, что кажется верным, а то и истинным в какой-то момент, зачастую таким не является для тебя же уже через несколько часов в свете новой информации. А ещё через какое-то время снова убеждаешься в правильности своих прошлых выводов. И снова разубеждаешься...

Можно сказать, мой путь сомнений ещё только начинался.

Наверняка можно было сказать только одно: кто-то, возможно многие, любят развлекаться с памятью как народов, так и отдельных индивидуумов. И, возможно, некоторые из таких любителей — боги или те, кто себя ими называет.

И вот, когда герцог Бригонский проводил своё "расследование" нападения на мой дом, я вдруг почувствовал некое воздействие на разум не только себя, но и Сильвестра. Вдруг память за тот вечер изменилась кардинально. И, согласно этим воспоминаниям, уже я напал на мирно проходящий мимо меня отряд Сильвестра а'Марине, коварно натравив на них костяных гончих, да ещё и обвинил в содеянном мною благородного ад'Марине.

Не был бы готов к тому, что на меня рано или поздно попробуют наложить забвение и ложную память, это прошло бы мимо моего сознания. Мало того, ещё бы возможно и раскаивался бы в содеянном. В том содеянном, которого не совершал. К чему не был готов, так это к тому, когда и при каких обстоятельствах подобное произошло.

Однако, тренированный разум быстро справился с оказанным на меня воздействием. Дальше я уже наблюдал за фарсом дознания над Сильвестром. В кабинете же уже у меня попытались проверить память. Напрасно они попытались это сделать.

Неясным оставалась роль графа Глара. Глава аналитического отдела тайной канцелярии не мог не знать о том, что многие часто балуются с ложной памятью. Кроме того, слухи о разногласиях в отношениях между герцогом Бригонским и графом Паларским могли быть как "уткой" для дезинформации окружающих, так и действительностью.

Как поведёт себя Глар в создавшейся ситуации, я просчитать не мог. С одной стороны начальник по работе и родственник короля, с другой — новоявленный родственник. Что окажется для графа более ценным — вопрос.

Как ни крути, встань граф на мою сторону, даже с учётом моей правоты, король вполне может воспринять это как мятеж.

Про ментальные закладки в своём разуме Глар мог конечно не знать (по крайней мере про некоторые), но подозревал точно. Что в принципе и подтвердилось, когда Грист с помощью артефакта активировал их.

Благодаря своевременному предупреждению, граф смог перебороть заложенные в него поведенческие программы. В артефакте также был слепок памяти, наложенной на меня и Силя.

Изучив предоставленное графу, он прокашлялся и произнёс:

— Трим, я конечно понимаю твоё негодование, но как официальное лицо королевства помочь не в силах. Я могу подать жалобу королю на действия герцога, но... Вряд ли он встанет в сложившейся ситуации на твою сторону. Лорд Грист, при всём прочем, является главой тайной канцелярии. Он просто отговорится государственной необходимостью. То же касается и закладок в моём разуме.

Герцог слегка взбодрился и вернул себе часть былой самоуверенности.

— Ну это если он останется жив. Чего я в принципе допускать не планирую.

— К величайшему сожалению, я не могу этого тебе позволить. Иначе это может быть расценено как мятеж против королевской власти с моей стороны. Я буду вынужден попытаться остановить тебя, когда ты будешь убивать герцога.

— Попытаться и остановить — разные вещи. Рад что вы реально оцениваете свои боевые возможности, — усмехнулся я, глядя в глаза герцога.

Жалкое зрелище: магистр менталистики, полагающийся на артефакты, а не на собственный разум. Глист отлично понял, что умрёт. А поделать ничего не мог.

— Знаете, я пожалуй смогу кое-что сделать для того, чтобы отвести монарший гнев от рода Калине. В конце концов, в играх разума я тоже не совсем новичок, да и некромантией слегка балуюсь.

С этими словами я принялся за дело.

Для начала я обездвижил герцога и пробежался по каждому человеку из свиты дознавателей, по пути погружая всех в сон и стирая память за прошедший промежуток времени. Для заметания следов требовалось подлатать тела и убитых и покалеченных. Королевских дознавателей можно и зомбиками поднять так, что с первого взгляда никто не определит в них покойников. А с наложением ложной памяти можно и самому тоже поиграть.

Уже через час всё было как ни в чём ни бывало, лишь с небольшими поправками. Например Сильвестра а'Марине никто не кормил. Он так и корчился в агонии от боли ошейника, но уже без ложных воспоминаний о том, как на него невинного напал ужасный и злобный Трим, обратив благородное лицо в рабство. Да два зомбика под контролем играли роль живчиков, которым резко поплохело со здоровьем.

О произошедших убийствах и последовавшем за ним, помнил только я.

— Знаете, герцог, почему лорд Глар не настаивал на обязательном присутствии жреца при проверке памяти моего раба?

— Какое это имеет значение? Я посчитал присутствие жреца необязательным, граф согласился со мной, что жреца звать необязательно, ибо в законах королевства Багрион этого нет. Расследование проведено. Сильвестр ад'Марине признан мною невиновным, он был в своём праве мстить безродному выскочке. И это право было подтверждено самой богиней Немезидой.

— Несколько в корне неверных высказываний. Граф согласился, что жреца звать необязательно несколько по иной причине. Но об этом попозже. — Глист опять повторил свою фразу, так что я решил высказать своё мнение, в том числе на оскорбление, несколько иначе, чем в прошлый раз. — Но причём тут право подтверждённое Немезидой? И уж тем более признание моего раба невиновным на этом основании?

— Сильвестр не раб, ты не имел права надевать на него ошейник. Он адепт мести, отмеченный богиней!

— Ну, то, что на этого ублюдка обратила внимание Немезида — не даёт никому никаких поблажек. Скорее наоборот. Не стоит забывать, так сказать, про профиль этой богини. Её внимание зачастую означает как раз то, что её адепту и будут мстить. Она помогает достойным. Ну а кто был в своём праве, а кто нет — это уже выясняется зачастую в конечном итоге. Право мстить даёт право на месть, а не на нарушение законов. И, кстати, то, что мразь подобная Силю, стала рабом — не это ли является доказательством? Впрочем, это лирика. На каком основании ты признал его невиновным?

— Изволь обращаться ко мне на вы! Выскочка. И, раз уж ты спросил, я магистр менталистики и лично проверил память Сильвестра ад'Марине. В нападении на твой дом он не виновен! Это ты подло напал на него и его отряд, когда они мирно шли мимо твоего дома в город Палар. И за нападение на...

Не обращая внимания на этот трёп, я открыл дверь в кабинет, дабы все желающие могли слышать разговор более отчётливо, а не через небольшую щёлочку.

— Слышь, герцог, хайло прикрой! — От этих слов глист поперхнулся и ошарашенно захлопал глазами. Не привык когда к нему так обращаются. — Ты так и не ответил на мой вопрос. Ну да я тебя просвещу по этому поводу. Граф не настаивал на том, чтобы звать жреца не потому, что доверял такое дело недоумку использующему артефакты — тебе, а потому, что жрец итак присутствовал при проверке.

— Да как ты...

— Как смею? Легко. И да, раз уж ты заговорил об обращении на вы... Изволь соблюдать культуру общения и обращаться ко мне на вы. Если ты ещё не понял, то я и есть жрец, который присутствовал при так называемой проверке памяти. Я, жрец богини Лики, обвиняю тебя: ты предпринял попытку наложения ложной памяти на меня и моего раба. Последнее, кстати, я расцениваю как преднамеренную порчу моего имущества и требую компенсации.

С этими словами я снял маскировку с ауры и напитал её силой, заодно проявив свои рунические доспехи, некогда бывшие браслетами.

Глава 2

Герцог пошёл на попятную, не став раздувать скандала. Слегка попыжился, попыжился, да и вынужден был снять своё обвинение в мою сторону и признать вину Сильвестра. Двое дознавателей идя по лестнице, споткнулись и в неуклюжести своей, зацепив один другого, скатились вниз переломав себе шеи. Да так и "скончались".