— Пельмени будете? Как раз сварились, — а повариха уже наполняет тарелки и добывает из холодильника сметану. Кстати, смог её хорошенько рассмотреть — ангельское личико с длинными ресницами, мягко очерченные губы и прелестный носик. Такое впечатление, будто в этом крошечном кафе собрались соискательницы конкурса красоты.

Шницель и картошка на моей тарелке уже закончились — и не заметил, как их умял. К чаю получил баранку — сам не ожидал, что это так вкусно. Мужики, завершившие завтрак, видны снаружи. Они забираются в грузовики и уезжают. Я сижу, попивая чаёк, и делаю записи в своём путевом блокноте — никуда не хочется уходить. Тут, оказывается, очень уютно. Опустевшая чашка, как по волшебству, заменяется полной — чудесное обслуживание.

Пожалуй, задержусь в этой гостинице на несколько дней — явно номера освобождаются, так что местечко для меня здесь найдётся.

* * *

— Негусто, Матвей Семёнович, негусто, — покачал головой Владимир Петрович, возвращая исписанные аккуратным почерком листки.

— Это, как поглядеть. Первый же контакт выявил, что царевна хорошо скоординирована и способна к чёткой концентрации. На основании того, что мы знали о ней раньше, настолько явно этого не следовало. Но главное — нашего наблюдателя не вывели из строя — её охрана не восприняла Костю в качестве агента.

— Принцесса, работающая поваром, — хмыкнул Петрович. — Эти прериане вообще на всю голову стукнутые.

— Не принцесса, а царевна — подобные понятия наши ударенные по башке соседи-союзники никогда не путают. Эта девочка занимает четвёртую позицию в табели о рангах Улья фермиков, в то время, как представитель президента — глава человеческой части населения планеты — всего-навсего один из трутней ближнего круга Царицы. Уж не знаю, восемь миллионов инсектов там живёт или десять, но распоряжения этой малышки имеют для них один из высших приоритетов. Не будем забывать о том, что одного-единственного десантного модуля с авианосца, болтающегося на орбите Прерии, достаточно, чтобы взломать противокосмическую оборону Земли, даже в случае, если все государства выступят согласованно.

— Я понимаю, Матвей Семёнович, что присутствие этой особы — не просто каприз взбалмошной девчонки. Поэтому очень хотел бы узнать истинные причины её прибытия на Землю. Но, не забывайте о том, что случилось под Питером при попытке задержать пару подростков.

— Откуда тогда было знать, что задерживаемая девочка тоже царевна? Кстати, сейчас она Вторая Царица и один из видных биологов Прерии.

— А третья позиция? Кто её занимает?

— Третья Царица Лесли. Известно, что она гнездится неподалеку от Новоплесецка и часто контактирует с Дашей. Аналитики предполагают, что их работа посвящена взаимной адаптации наших биологических видов.

— Выведение таракано-людей?

— Подробности неизвестны. Но среди мягкотелых репутация у Третьей Царицы отменная.

— Мягкотелых?

— Людей, мегакотов и идалту фермики относят именно к этой категории. Довольно причудливый коктейль разумных рас в одном стакане, вы не находите? — Матвей Семёнович с интересом посмотрел на своего начальника.

Глава 2.

Сочинение второе

Завтрак я завершил только после того, как с площадки рядом с гостиницей уехал последний грузовик. Ключ от своих апартаментов получил от Милы — она извлекла его из кармашка служебного передника. Номер, указанный на бирке привел меня к низкому крылечку, а дверь пропустила в комнату с двумя кроватями, тумбочкой и крючками рядом со входом. Удобства в отдельной выгородке включали в себя и душевую кабинку, где я радостно поплескался, смывая пот и грязь, налипшие на меня в дороге.

Выйдя наружу, уселся прямо на крылечке и подставил лицо лучам недавно взошедшего солнышка. Хорошо здесь. Тихо и пока не слишком жарко.

Из подъехавшего микроавтобуса выбрались несколько женщин средних лет и принялись сновать между "нумерами" со стопами постельного белья и щётками-тряпками.

— Мань! Лопух из шестнадцатого барсетку забыл.

— И чего ты орёшь, спрашивается? Закинь на ресепшен.

— Валь! Куда ведро девалось?

— Треснуло твоё ведро. Новое возьми у Никифоровны.

Очарование момента сразу пропало, и я отложил в сторону свой путевой блокнот. Уже хотел вернуться в номер и придавить храповецкого, как из столовой вышли три девушки. Две в нарядах официанток и одна в белом халате. Похоже, закончили работу и сменились. Они скрылись за одой из дверей в комнаты для приезжих — видимо, жили там. Но вскоре снова появились в просторных летних штанах из лёгкой ткани и футболках. Дамские рюкзачки за спинами и шляпки на головах — вот и всё их убранство. Все три шествовали босиком, привычно ступая по щебёнчатой присыпке вдоль стены строения.

Представив себе, как больно ступням от соприкосновения с острыми кромками камней, я словно сам испытал неудобство — сердце моё наполнило сочувствие и сопереживание. Самая изящная из троицы, имени которой я не знал, вдруг удивлённо посмотрела в мою сторону, но ничего не сказала. Только плечиком дёрнула, словно сгоняя муху.

Девчата пересекли пустынную подъездную дорогу и скрылись в заросшей до невозможности лесополосе.

— Ты, хлопчик, надолго к нам? — обратилась ко мне та тётка, что кричала про ведро.

— Не знаю, — ответил я неуверенно. — Отдыхаю в вольном стиле. Может, уже вечером сорвусь, или остановлюсь на недельку.

— Тут ставок есть, если захочешь поплавать, — махнула женщина в сторону лесополосы. — Тропинка прямо к нему выводит. А других развлечений у нас нет, если только Олька вечером петь не надумает. Голосистая она и выводит с чувством.

— А часто она... это самое... выводит? — полюбопытствовал я, с ужасом представив себе выступление самодеятельной певуньи.

— Кажон вечер, почитай, да подолгу. А уж песен знает — я отродясь столь не слыхивала.

— Спасибо, — ответил я сдержанно. А сам подумал, что девчонка явно старается походить на знаменитую певицу. Наверное, нарочно накладывает макияж и причёску накручивает, чтобы увеличить сходство. Горло явно дерёт по той же причине — ну чистая обезьяна, как, впрочем, и многие ей подобные.

Пока не начало по-настоящему припекать, вернулся в комнату и прилёг, чтобы вздремнуть — всё-таки ночное путешествие давало о себе знать.

* * *

— Ну вот, Матвей Семёнович! Сразу и результат — явное указание на то, что царевна, если и не телепатка, то уж эмпатией обладает весьма сильной. Возможно даже, что и тренированной. Как полагаешь, клюнет она на нашего Костика? Парень-то он видный, спортивный и вообще умница.

— Вряд ли эмпатия тренированная, Владимир Петрович. Если бы она это контролировала, то не обернулась бы так опрометчиво.

— Возможно. Но, с другой стороны — красивый юноша, острое чувство, летнее утро — мы ведь имеем дело с очень молодыми людьми, которые невольно обращают внимание на представителей противоположного пола. Пора любви, так сказать.

— Всё может быть. Кстати, репортёрский оклад ему перевели сразу, чтобы парень хотя бы номер мог оплатить — явно ведь ничего, кроме карманных денег от родителей не имеет. Ну и в наблюдательности ему не откажешь. Посмотрим, чего он ещё насочиняет. А то, видишь, скутер придумал, путешествие.

— Юношеские фантазии выплёскивает. Но проговаривается на каждом шагу — видно же, что не певицей заинтересовался и не математичкой, а младшенькой. Ведь глаз с неё не сводит. Ладно, будем ждать продолжения дозволенных речей.

* * *

К ставку Костя сходил, как только слегка подремал. Здесь, действительно имелся водоём с песчаным входом и по-летнему прогретый. Приятно поплавал и слегка позагорал. Потом пообедал, и некоторое время смотрел по телевизору развлекательные передачи. Нужно было написать ещё хоть что-то, но никакие мысли в голову не приходили. К тому же та, похожая на известную певицу девушка надёжно отсутствовала во всём обозреваемом пространстве, а ведь именно о ней он подрядился сочинить нечто выдающееся.

Радовала сумма, упавшая на счёт сразу после отъезда выпускающего редактора, но она же и напрягала, словно аванс за невыполненную работу. Ближе к вечеру он уже с нетерпением ждал возвращения с прогулки трёх красивых девушек, рассчитывая обрести вдохновение от впечатления от самодеятельного пения, но вместо этого на площадку съезжались одни только грузовики. А потом натянуло тучу, подул резкий ветер, и разразилась нешуточная гроза. После получасового ливня дождь быстро прекратился, а вскоре из лесополосы вышли и утренние официантки вместе с поварихой. Как они умудрились остаться сухими — уму непостижимо.

А вечернее песнопение оказалось совсем недурственным — обе официантки аккомпанировали себе на гитарах, устроившись за крайним столиком, и пели то в унисон, то на два голоса. Почти все песни оказались незнакомыми и просто замечательными. Костя озирался, высматривая третью из их компании, но она так и не появилась. Водилы слушали бесплатный концерт с удовольствием и не забывали похлопать.

* * *

Проснулся Костя ни свет, ни заря, не понимая толком, что подкинуло его в такую рань. Он ведь по жизни сова — может и до обеда продрыхнуть, если не будить. Ноги сами понесли его в столовую, что тоже странно — обычно по утрам ему есть не хотелось.

Дверь в пустующий обеденный зал оказалась не только не заперта — распахнута настежь, впуская в помещение утренний бодрячок. За прилавком-стеллажиком в гордом одиночестве работала та самая юная повариха. Точно! Ей ведь нужно приходить раньше, чтобы приготовить еду для посетителей. Вот почему она отсутствовала на вечернем концерте — спала, чтобы сейчас не дремать на ходу.

— Привет! Меня зовут Костей, — сказал парень, не сводя глаз с быстрых и точных движений девушки.

— Даша, — ответила повариха, наливая чаю в фарфоровую кружку. — Холодец с хреном и макарошки с сыром — остальное пока не готово. Держи, — она уже поставила всё на поднос. Притаранила его к тому самому столику, где он сидел накануне, накрыла скромную трапезу и вернулась к своим сковородкам.

Разложив на столешнице большой блокнот, юноша принялся вдохновенно в нём строчить, изредка откладывая ручку и берясь за вилку — кушалось с аппетитом и без поспешности, а глаз частенько обращался в сторону плиты, угадывая между полками стеллажа движения стряпухи.

К моменту, когда пришли первые водилы, и появилась Оля, успел исписать несколько страниц и умять весь завтрак.

* * *

— Ну вот, Матвей Семёнович! — довольно ухмыльнулся Владимир Петрович, откладывая в сторонку исписанные листки третьего сочинения. — Не глаза она наблюдателю отвела а, наоборот, приворожила. Эх, юность-молодость! Трепет и вожделение, робость и надежда.

— На душе и светло и тревожно, — улыбнулся Семёныч. — Но что же эти прерианки делают неведомо где? Средства спутникового наблюдения теряют их в зарослях среди нагретых солнцем объектов. А вечером после дождя, когда кусты и деревья остыли, тепловые пятна наших гостий были обнаружены только на выходе из лесополосы примерно в то же мгновение, как Костя их увидел.

— Думаю, наш друг уже сегодня захочет присоединиться к их прогулке. Или попросится в компанию, или попытается играть в шпиона.

Глава 3

Сочинение четвёртое

Дождавшись, когда девушки сменятся и отправятся на прогулку, я тихонько последовал за ними — тропинка тут одна, так что некуда им деваться до самого ставка. Потом можно будет непринуждённо присоединиться к купанию и произвести впечатление своим великолепным баттерфляем. Ну и поглядеть на красоток в купальниках.

Однако уже через пару сотен метров, когда переплетение веток над головой сделалось достаточно плотным, глаз угадал в зарослях смутно различимый силуэт.

"Это что же? Приглашение поиграть в прятки? А почему бы и нет?", — подумал я и стал осторожно приближаться, стараясь укрываться за ветками и стволами.

Силуэт, а в его очертаниях явственно присутствовала женственность, удалялся и уклонялся, изредка ненадолго исчезая из виду, но снова находился.

"Кто же это такой ловкий? По росту ничего определённого не скажешь — все три девушки примерно одинаковые и фигурками сходные — такие же изящные и гибкие", — едва подумал это, как тут же и приблизился настолько, что сумел всё прекрасно рассмотреть — острые, словно у кошки, уши, выразительные глаза и короткая плотная шёрстка. Ну, нифига себе встреча! Снежная женщина?

— Впервые увидел? — насмешливо спросило меня это создание. — Но в обморок не падаешь и от испуга не визжишь — симптомы доброкачественные.

— Это я обмер от страха, — нашёлся что ответить. — Или от любопытства — сам ещё не разобрался. Меня зовут Костя, — идея назвать себя показалась уместной.

— Липа! — ответило существо, сохраняя неподвижность. — Я немного знаю обычаи твоего вида, поэтому не демонстрирую угрозы. Но, если напугаешь моего зубастика, могу не сдержаться, — из-за спины "снежной женщины" показалась пушистая мордашка детёныша.

— Вылитый котёнок Пуфик из сказки про зайку Петю и мишку Медвежушку, — ответил я.

В это мгновение "котёнок" словно выстрелил своим телом и, преодолев оба метра разделявшего нас расстояния, вцепился всеми четырьмя конечностями в мои ноги выше колен. Коготки и зубки у него оказались острыми, но погрузил он их неглубоко — скорее обозначил нападение, чем попытался навредить. Я спокойно взял его за шкирку и подал мамочке:

— Вот твой защитничек, Липонька. Кажется, он проголодался, но не посчитал меня достойной пищей.

— Повезло тебе с ангелом-хранителем, босолиций, — прищурило на меня свои зенки существо, медленно превращаясь из пушистого шарика в стройную фигурку. — Ты и рысенка так в руки взять рискнешь? Не стоит недооценивать силу материнского инстинкта, если хочешь дожить до собственных котят.

— Твоего Пуфика никто не пугал. Так что, пойдём в столовую? Как я понимаю, каши и пюре этого проглота уже не интересуют. Но мясо или рыбка у поварих обязательно найдутся.

— Баклан ты с яйцами, — вдруг рассмеялось создание, пристраивая малыша для кормления грудью. — У нас режим питания и инкогнито.

Сиськи у неё были небольшие — сразу и не заметишь, но кроху вполне устроили — присосался так, что канатом не оттащишь.

— Ты зря за девчатами крался, — продолжила женщина-кошка. — В другой раз лучше попросись с ними. Может и возьмут. А пока останься с нами или вали к себе.

— Не хочу к себе. А что мы будем делать?

— Думать о ящерице и слушать сказку.

— Хм! — я уселся на устилавшие лесополосу сухие прошлогодние листья и прислонился спиной к стволу дерева. — А что, сказки снежные человеки рассказывают по-русски?

— Знать много языков весело. Пуфик тоже будет знать много, когда вырастет и научится говорить. А пока он совсем маленький — ему нужно слушать, — Липа устроилась у соседнего дерева примерно так же, как и я. Её сынок опустошил вторую титьку, на четвереньках проследовал ко мне, забрался на колени и затих.

— На далёкой планете, летящей по кругу рядом с жёлтой звездой, живут непохожие на нас люди, которых называют лурхами. Они не ведают ни добра, ни зла, не имеют совести и не испытывают сострадания. Их чувствам доступны только страхи и желания. Страхи заставляют подчиняться силе, а желания побуждают к действиям — нет во Вселенной более опасных, жестоких и совершенных хищников.