| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Когда хорошая погода, наконец, закончилась и непрекращающиеся дожди Уктара обрушились на Маерчвуд, Финегал и Аэрон поселились на зиму в одинокой белой башне, возвышающейся над белыми водами Извилистой реки. Это была единственная из сохранившихся древних сторожевых башен, и она служила домом Финегалу. Волшебник назвал ее Кэрхуан, Грозовая башня. Узкие окна кабинета в башне выходили на зеленое, затянутое туманом ущелье, а его обшитые панелями стены были украшены замысловатыми лесными пейзажами, вырезанными давно исчезнувшими эльфийскими мастерами.
Под непрекращающийся шум реки внизу и стук холодного дождя по эльфийскому стеклу Аэрон впитывал в себя каждую крупицу знаний, которыми делился с ним Финегал. Как он и обещал, он быстро учился и набирался мастерства. Он был наделен инстинктивным пониманием Плетения, изящным и легким управлением потоком магии вокруг себя. Ему не хватало только знания заклинаний, чтобы раскрыть этот дар, и он заставлял себя изучать их названия, назначение и детали работы одно за другим.
Аэрон узнал, что цена, которую волшебник платит за свою силу, заключается в бесконечных часах изучения заклинаний, краткого произнесения их и повторного возвращения к утомительному процессу запоминания. Хотя он не мог сохранить форму заклинания после того, как произнес его, запись осталась в коллекции загадочных иероглифических камней Финегала.
— Для самых мощных из моих заклинаний требуются десятки камней, отмеченных символами, каждый из которых должен быть изучен в точном порядке, чтобы запечатлеть форму заклинания в моем сознании. В любой момент времени в моей памяти хранится от двадцати до тридцати стрел, — объяснил Финегал, — так что можно сказать, что у меня больше стрел, чем я могу унести. Я должен решить, какие возьму с собой, прежде чем отправлюсь в путешествие.
Аэрон поморщился.
— Мне трудно запомнить больше трех-четырех простых слов, — сказал он.
— Ты все еще новичок, Аэрон. Тебе еще многому предстоит научиться. — Финегал достал из сумки один из своих камней и подержал его между пальцами, погрузившись в размышления. — Со временем тебе придется составить свои собственные книги заклинаний. Ты не можешь вечно полагаться на мои. — он рассеянно уставился в окно, погрузившись в молчание, которое продлилось до конца дня.
Шли месяцы, и Финегал показал себя терпеливым, но молчаливым наставником. Когда Аэрон задавал вопросы, нестареющий эльф направлял его к упорядоченным полкам своей библиотеки. Для Аэрона не было ничего необычного в том, что он целыми днями не видел Финегала; иногда волшебник выходил из башни, чтобы прогуляться по восточным склонам леса, сопровождаемый Байллегом, в то время как в других случаях он погружался в рассеянные грезы, которые длились часами.
В то время как молодой лесничий проводил много часов, изучая старые эльфийские истории и обсуждая природу магии, Аэрону — да и Финегалу, если уж на то пошло, — было не свойственно проводить слишком много времени в закрытом помещении. Время от времени эльфийский лорд позволял Аэрону отложить книги на несколько дней и сопровождать его в походах по лесу. Под ранними утренними заморозками зимы лес был потрясающе красив, живой, с каждой ветки и скалистого склона постоянно стекали струйки льда и воды.
Однажды в начале зимы, примерно за неделю до конца года, Финегал отправил Аэрона в библиотеку башни, чтобы тот отыскал текст по древней истории эльфийского народа.
— Ты задал мне достаточно вопросов о древних землях эльфов, — сказал он. — Иди, почитай о них сам. — Раздраженно вздохнув, Аэрон вернулся в библиотеку и начал искать нужный текст.
Библиотека Финегала была не очень хорошо организована. Древний эльф прочитал все тома, которые там были, и его память на такие вещи была настолько феноменальной, что ему почти никогда не приходилось обращаться к ним снова. Даже если бы он это сделал, эльфийский чародей был бы рад возможности порыться в своих книжных полках и удивиться тому, на что он наткнулся в поисках книги, которая ему действительно нужна. Как и он, Аэрон редко мог устоять перед желанием порыться в сотнях томов, табличек и свитков.
Прошел час или больше, пока Аэрон исследовал недра коллекции Финегала, просматривая дюжину книг, которые не имели никакого отношения к эльфийской истории. Он уже махнул рукой на один из углов полки, когда заметил тонкую книгу заклинаний в кожаной куртке с тиснением.
— Что это? — спросил он себя. Достав ее, Аэрон подошел к окну и начал листать.
На обложке был изображен символ неизвестного волшебника, но фронтиспис представлял собой тонкий лист чеканного золота, на котором были выгравированы тайные буквы. Аэрон некоторое время вглядывался в надпись, прежде чем узнал в ней древнеэльфийский почерк.
— Стихи о магии и чуде? — пробормотал он. — Книга заклинаний бардов... — Сгорая от любопытства, Аэрон отнес книгу к столу и сел читать. Он просмотрел пару простых заклинаний, которые уже знал, миновал дюжину или больше незнакомых, а затем обнаружил, что завис над страницей, озаглавленной "Изменение формы".
"Изменение формы", — подумал Аэрон. Он выглянул в окно, где одинокий ястреб кружил и кричал над скалистыми утесами. Он невольно взглянул на дверь, хотя и знал, что Финегал покинул башню, чтобы прогуляться по близлежащему лесу. До сих пор Аэрон тратил свое время на работу с более слабыми заклинаниями, пока не овладел некоторыми из них. Но это заклинание казалось гораздо более грозным, обладающим определенной силой. "Жаль, что я не знал, как это сделать, когда Радель и его друзья напали на меня прошлым летом", — с горечью подумал он. Превратиться в птицу и улететь... или превратиться в медведя и оторвать ему руки, это было бы что-то. Мне больше никогда не пришлось бы его бояться.
— Финегал был бы зол, — сказал Аэрон вслух. Он не пытался запечатлеть заклинание в своем сознании, используя рифмы, подобные тем, что содержатся в этой книге; он всего лишь попытался это сделать с помощью заклинаний Финегала. Он глубоко вздохнул и собрался с силами, изучая длинный текст, пытаясь запечатлеть его в своей памяти. Спустя час он, наконец, протер глаза и, признав свое поражение, откинулся на спинку стула. Это рифма, подумал он. Может быть, вы запомните ее, прочитав вслух.
Собравшись с духом, Аэрон начал читать вслух мелодичные слова заклинания. Как только он произнес первые слова, он почувствовал легкое движение Плетения в процессе работы, в то время как печать в книге заклинаний исчезла, когда он прочитал ее. Он осознал два неприятных факта одновременно: во-первых, он действительно произносил заклинание, а не заучивал его наизусть; во-вторых, ему придется читать быстро и наверняка, чтобы закончить его до того, как слова совсем исчезнут. Стараясь сохранять спокойствие, Аэрон ускорил шаг, пока слова не сорвались с его губ в высокой декламации, которая разнеслась по всей башне.
Мерцающее изумрудное сияние заиграло на его ладонях. Аэрон продолжал читать, загоняя свое удивление и растущий страх на задворки сознания. Он подумывал о том, чтобы вообще отказаться от заклинания, но решил, что сможет справиться с этим.
— Я могу это сделать, — пробормотал он вслух в перерыве между словами. Затем он перешел к последней строфе, слепо вкладывая все свои силы в предстоящее усилие.
Он произнес последнее слово, и его мир взорвался изумрудной агонией. Ужасная боль пронзила все его тело, простреливая каждый сустав. Его кожа вспыхнула от боли, как будто его облили жидким огнем. Аэрон закричал, и на полуслове его вой сменился хриплым криком морской птицы. Боль отступила почти так же быстро, как и началась, оставив его неуклюже барахтаться на полу.
Он моргнул, пытаясь разобраться в окружающем. Что-то было не так с его зрением; цвета были размыты, и казалось, что в центре поля зрения была темная полоса, из-за чего ему было трудно смотреть прямо перед собой. Он повернул голову набок и внезапно осознал, что его тело превратилось в тело чайки. Это сработало! ликующе подумал он. Для пробы он расправил крылья, гадая, как же они на самом деле взлетают.
Кончики его крыльев засветились зеленым. Он открыл рот, чтобы возразить, но из него вырвался только пронзительный крик. Ужасная агония от произошедшего изменения охватила его снова, еще сильнее, чем раньше. В считанные мгновения его покрытые перьями крылья сжались и исчезли, пока он корчился на полу. Он молотил лапами, но перед его угасающим зрением извивался темный чешуйчатый клубок. Когда боль прекратилась, он попытался выпрямиться, но преуспел только в том, что перевернулся. Кто я теперь? с несчастным видом подумал он. Как оказалось, у него не было времени задуматься над этим вопросом, так как он почти сразу же снова начал меняться.
На этот раз зеленый огонь превратил его в какую-то мышь или крысу, затерявшуюся в огромной библиотеке. Он пискнул от страха и забегал по небольшому кругу, не зная, хочет ли он оставаться в таком состоянии или подвергнуться чему-то худшему. Заклинание не оставило ему выбора, и после целой вечности ломающей кости агонии он обнаружил, что заключен в бронированный панцирь со смехотворно крошечными конечностями.
Что-то схватило его и подняло в воздух. С невероятного расстояния перед ним предстало лицо Финегала. Эльф заговорил, но Аэрон не услышал ни звука. Он попытался ответить, но не смог сказать, открыл ли он вообще рот. С глухим стуком его усадили на стол, и он наблюдал, как гигантская фигура жестикулирует руками. Изумрудная аура ярко вспыхнула, и Аэрон пережил последнюю трансформацию. Когда Аэрон снова обрел способность к связной речи, он поднял дрожащий взгляд на Финегала и сказал:
— Спасибо. Как вы расстались?
— Простое рассеивание, — огрызнулся Финегал. — Могу я спросить, как ты начал это делать, Аэрон?
Аэрон слабым голосом указал на книгу в кожаном переплете.
— Я прочитал это в том томе.
Глаза Финегала расширились.
— Ты хоть представляешь, насколько это было глупо? Как легко ты мог погибнуть? Подумай, Аэрон! Что, если бы ты превратился в рыбу? Ты бы задохнулся прямо здесь, на полу!
— Я только хотел посмотреть, смогу ли я это сделать, — ответил Аэрон.
— Тогда почему бы тебе не спрыгнуть с крыши башни и не посмотреть, научился ли ты летать? — Рявкнул Финегал.
— Если ты не хотел, чтобы я читал некоторые из этих книг, Финегал, тебе следовало предупредить меня, — парировал Аэрон. — Откуда мне было знать, что то, что я сделал, опасно?
— Я больше доверял твоему здравому смыслу. — Финегал фыркнул и отвернулся, изучая книгу. Он с отвращением посмотрел на пустую страницу. — Ты понимаешь, что ты также стер очень редкую и ценную копию этого заклинания?
— Стер? Как?
— Можно творить заклинания такого рода, читая их по книге. Но магическая энергия должна откуда-то поступать, поэтому, если она не была зафиксирована в вашем сознании, она потребляла сама себя. Она исчезла.
— Я пытался запомнить это, но не смог, — сказал Аэрон.
— Это просто. Это было за пределами твоих возможностей. Это должно было предостеречь тебя от дальнейших действий, Аэрон. — Финегал вздохнул и сел. Он почесал Байллега за ушами и долго смотрел в окно, прежде чем снова посмотреть на Аэрона. — И все же это была не только твоя вина. Я тоже разделяю часть вины за это. Мне следовало уделить больше внимания тому, чтобы ты знал об опасностях, которые могут представлять твои занятия.
— Я не хотел стирать твое заклинание.
Эльфийский лорд взглянул на него.
— Я знаю, что ты этого не делал. Но, возможно, тебе пора обзавестись собственной книгой заклинаний. Ты уже достаточно долго пользуешься моей.
— Я буду помечать камни, как твои?
— Это зависит от обстоятельств. Есть десятки способов записать форму заклинания, Аэрон. Мы учили бардов древности сохранять свои двеомеры в виде стихов на древнем тел'квессирском, и многие человеческие волшебники заимствовали их из этой традиции. Финегал кивнул на раскрытую книгу заклинаний, лежащую на библиотечном столе.
— Я вижу, ты уже немного знаком с этим.
— Какой самый лучший метод? — Спросил Аэрон.
— Это зависит от волшебника. Я решил наносить знаки на камни, потому что это сработало... И поэтому я ношу мешочек с камнями на бедре и буду делать это до тех пор, пока буду практиковаться в магии. Финегал встал и направился к двери. Он снял со стены лук Аэрона. — Я заметил, что ты неплохо управляешься с оперением.
— Мой отец был стрелком, — ответил Аэрон. — И лучником тоже. Кестрел научил меня кое-чему из ремесла моего отца, чтобы я мог почтить его память. — Он взглянул на оружие в руках Финегала, и смысл замечания волшебника поразил его. — Могу ли я нанести заклинание на стрелу? — вслух поинтересовался он.
— Я бы использовал кусок дерева немного короче и прочнее древка стрелы, но идея здравая, — ответил Финегал. — Тип дерева, который вы выбираете, способ придания ему формы, рисунок, который вы рисуете... вы с легкостью можете создать сложное волшебство.
— Другие волшебники помечают свои заклинания подобным образом? — Финегал улыбнулся. — Так делал мой старый учитель, много лет назад. Он называл их дуарранскими глифвудами. — Бросив взгляд на бледный зимний день, он продолжил. — До наступления темноты еще час или два. Почему бы нам не посмотреть, сможешь ли ты найти форму руки в воде на куске плавника?
* * *
В течение недели Аэрон вырезал свои первые три символа из дерева. По мере того как зима медленно уходила в прошлое, а весенние дожди возвращались в Маэрчвуд, он изо всех сил старался освоить столько знаков Финегала, сколько позволял эльфийский лорд, пополняя свой багаж знаний. С особой тщательностью он изготовил прочный кожаный мешочек для хранения дуаррана и наложил простые заклинания сохранения и защиты на растущую коллекцию.
Несмотря на успехи Аэрона, или, возможно, благодаря им, Финегал начал лучше контролировать заклинания, которые Аэрон выбрал для изучения. Многие символы повелителя эльфов обозначали боевые заклинания, которые могли нанести серьезный вред врагам волшебника с помощью огня, молнии, льда или едва уловимых страхов разума. Но Финегал отговорил Аэрона от этих чар, дав ему вместо них заклинания обучения, сокрытия и уклонения. Аэрону хотелось поразмыслить над более сложными темами, но Финегал просто отвлекал его, предлагая больше чтения, исследований и спокойных заданий, чтобы больше узнать об окружающем его лесу.
Наконец Аэрон открыто заговорил об этом, когда они собирали свои дорожные принадлежности и готовились покинуть Керхуан на лето.
— Я хотел бы изучить несколько новых заклинаний, — сказал он Финегалу. — Раскаленный снаряд или, может быть, заклинание слепоты.
Финегал молча размышлял, какую из своих книг взять с собой.
— Это опасные заклинания, — сказал он наконец.
— Я готов к этому. Это в пределах моих возможностей.
— Я не сомневаюсь в этом, Аэрон. Я подозреваю, что ты усвоил урок о том, что магия выходит за рамки твоих возможностей. Однако я сомневаюсь в мудрости обучения тебя заклинаниям такого рода.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
