Лиллинетт как-то сдавленно кашлянула, а ее противник по спору, в котором Старрк только сейчас признал, самого последнего нумероса, сделанного Айзеном, с довольной ухмылкой уже ретировался к дверям.
— И помни, ты мне теперь должна желание!
— Что?! — возмущенно вскинулась мелкая. — Это нечестно! Ты сжульничал, Нацу!
— Учись признавать свой проигрыш! — донеслось в ответ уже из коридора.
Сжав кулачки в бессильной злобе, Лиллинет обернулась к Примере.
— Старрк!
— Он прав, — отрезал самый могущественный арранкар Лас Ночес, погрузив свою извечную спутницу в полное изумление. — Нужно уметь с достоинством принимать поражение.
И, усмехнувшись чему-то, развернулся, зашагав обратно к себе.
* * *
— Заэль-сан!
Октава Эспада дернулся, едва не выронив из рук большую прозрачную бутыль. Кстати, если бы он ее выронил, то еще недостроенное здание лаборатории пришлось бы опять возводить с нуля. Нет, я не прорицатель. Просто если на склянке наклеена этикетка с черепом и костями, а понизу еще идет жирная надпись "Взрывоопасно! Не трясти!", то это что-то, да значит. На самом деле, я уже несколько минут ждал под дверью, когда опыт будет в самом разгаре, но заметив, как ученый бережно прихватил с полки данный сосуд, решил ускорить свое появление.
Тем временем, Октава начал медленно поворачиваться. Причем настолько медленно, что мне даже показалось, что в какой-то момент тело полностью остановится, а голова продолжит вращение еще градусов на сто двадцать, как в каком-нибудь фильме ужасов.
— Сам пришел, — прошипел Заэль, зловеще и хрипло, едва наконец убедился в том, кто именно пожаловал в его обитель.
Полагаю, многие другие нумерос от такого взгляда исследователя наделали бы в обморок. Я и сам, признаться, слегка струхнул. Но приз того явно стоил, так что...
— Заэль-сан, вы ведь гений?!
— Чё?
От такого перехода розовый слегка завис.
— Ну... в общем-то... да, — кое-как выдавил, наконец, Октава.
А с каким чувством собственной важности он выдал последнее слово. То, что мне и было нужно. Увяз коготок. Теперь не отвертишься.
— Заэль-сан, вы же в химии и биологии как бог разбираетесь? — побольше восхищения в голос и глаза влюбленного Ромео.
— Кхм, что есть, то есть, — по физиономии Октавы расползлась самодовольная улыбка. Все-таки, как же вы падки на лесть, безумные ученые.
— Заэль-сама! — если бы не бутыль, я бы уже попытался стиснуть его в объятьях, хоть и знаю, что это может быть еще опасней. — Помогите мне! Только ваш отточенный ум и безграничные познания могут меня спасти!
— Ну, и что тебе надо? — недовольно прищурился арранкар, осторожно возвращая пузатый сосуд на столешницу.
— Одеколон!
Круто. Второе зависание за пять минут. Нацу ведет со счетом 2-0...
— Одеколон?
— О, особенный одеколон, Заэль-сама! Очень, очень, очень, очень, очень особенный!
— А если конкретнее?
— Заэль-сама, мне нужен одеколон с запахом кошачьей мяты!
3-0! Команда Нацу сегодня явно в ударе, только посмотрите, уважаемые телезрители, как держится на поле их форвард!
— Одеколон из кошачьей мяты, — Октава обреченно вздохнул. — Нет, все-таки надо было выбить из Айзена разрешение и пустить тебя на опыты.
— Неужели это сложно даже для вас?! — всемирная скорбь, прозвучавшая в моем голосе, была почти не наигранной. Если не сдюжит даже этот псих, то все и вправду пропало.
— Для меня ничего не сложно! — гордость Заэля после недавних комплиментов оказалось явно задетой. — Но какой мне смысл помогать тебе? Особенно после всего того, что вы тут устроили с этим дегенератом? Но он-то хоть клинический...
— Заэль-сама, а вы знаете рецепт самогона из еловых опилок?
4-0...
— Из еловых опилок?
И почему в последнее время все так любят играть со мной в "эхо"?
— Ага, из опилок, — радостно киваю головой раз пять, мысленно повторяя про себя лишь одно: "Согласись! Согласись! Согласись!"
— Хм, вообще-то не знаю, — этот факт, похоже, был неприятен ученому еще даже больше, чем мое сомнение в его невероятных способностях.
— Всего один пузырек одеколона, и все безграничные секреты кустарного производства этиловых продуктов в вашем распоряжении! — добавляю в голос побольше пафоса, и под конец вскидываю руку с поднятым пальцем, указывая в искусственное голубое небо. Крыши на лаборатории пока еще нет.
— Ладно, я подумаю, — снова хитро прищурился арранкар.
— Заэль-сама! Вы самое великое и щедрое светило науки, которое я встречал! Правда, вы единственное светило науки, которое я вообще встречал, но вы все равно лучший!
На этой фразе я с радостным воодушевлением выскочил на улицу через дыру в стене, пока Октава, чего доброго, не передумал. Настроение взлетело до стратосферы, под ногами весело шуршал белый песочек. Эх, хорошо скоро будет.
— Прекраснейшая Йоруичи, готовься. Скоро ты встретишь мужчину своей мечты!
* * *
Под покровом бесконечной ночи, отражаясь от ярких крапинок-звезд, с вершины гигантского купола неслась над пустыней звонкая песня:
Не кочегары мы, не плотники, да!
Но сожалений горьких нет! Как нет?!
А мы монтажники-высотники, да!
И с высоты вам шлём привет!
Трепал на кудри ветер высоты,
И целовали облака!
На высоту такую, милая, ты
Уж не посмотри...
— Нацу-кун, — оборвал певца тихий спокойный голос.
— Етить-колотить! Медный купорос по вектору!
Лохматый арранкар подпрыгнул на месте, едва не уронил странную железную конструкцию, которую затаскивал наверх по пологому склону купола, и, схватившись за грудь с перепуганным видом, медленно обернулся.
— Тоусен-сан, ну нельзя же так! Я чуть инфаркт не схватил!
Бывший капитан Готей-13, сохраняя безразличное спокойствие, дослушал до конца пятиминутный монолог, состоявший из возмущенных упреков, и лишь затем заговорил вновь.
— Нацу-кун, твое поведение в последнее время было излишне... активным. Поэтому Айзен-сама попросил меня присмотреть за тобой.
Нумерос громко всхлипнул.
— Айзен-сама так заботится обо мне, — по щеке у Нацу побежала слеза. — О, как же я, жалкий пустой, не достоин внимания этого великого человека!
Холодная невозмутимость Тоусена дала первую трещину.
— Кха, — прокашлялся слепец. — Вот именно, Нацу-кун. При этом многие твои последние поступки расстраивают Айзен-сама. Зачем ты пытался отломать корону от головы Бараггана?
— Во имя справедливости! Нет, правда, Тоусен-сан, куда это годиться? Главный у нас в Лас Ночес — Айзен-сама, а корону носит Барагган-сан. Почему это только мне кажется неправильным?
— Хорошо, Нацу, мне ясны твои мотивы, но обсудим их позже. Поясни, пожалуйста, лучше, что ты сейчас пытаешься сделать.
— Сейчас? — 78-ой погрузился в глубокую задумчивость.
Через пару секунд его взгляд наткнулся на металлоконструкцию, обмотанную веревками, концы которых нумерос по-прежнему держал в руках, и физиономия Нацу расплылась в счастливой благостной ухмылке.
— О! То, что я делаю сейчас, это страшный секрет, Тоусен-сан.
Пальцы темнокожего шинигами несколько раз пробежались по рукояти занпакто.
— Нацу-кун...
— Но вам, Тоусен-сан, я так уж и быть скажу. Ведь вы должны мне помочь!
— Должен?
— Конечно, вы ведь любите порядок и справедливость!
— Допустим, — ответил Канаме очень медленно и осторожно.
— Во-о-от, — протянул арранкар. — А то, что я делаю, должно помочь воцарению в Лас Ночес окончательного мира и спокойствия. Только представьте себе! Когда под белоснежными сводами вечного города грязные шинигами из Сейретея и пустые-предатели будут попирать остатки прав и свобод истинных арранкаров, преданно следующих за путеводной звездой Айзен-сама! Когда среди извилистых коридоров и огромных залов не останется места чистой злобе и любящей ненависти! Когда отряды Экзалеархии бессильно опустят руки, не в состоянии удержать поганых захватчиков! Луч света разорвет беспросветную тьму, и в небе вспыхнет великий знак! И герой, овеянный славой мифов и легенд, увидит его и примчится на помощь страждущим! И не будет от него спасения супостатам и нечестивцам, ибо она сама справедливость, сам закон, само правосудие! Он — Бэтмэн! Человек... то есть Арранкар — Летучая Мышь!
На последней фразе нумерос захлебнулся от восторга и едва не свалился по покатому склону купола, размахивая руками от возбуждения. Тоусен поднял руку и жестом, подмеченным недавно у Айзена, помассировал себе переносицу большим и указательным пальцами. Удивительно, но стало действительно немного полегче.
— То есть это прожектор?
— В точку, Тоусен-сан! А вы быстро схватываете!
— А кого ты назначил на роль этого... Бэтмана?
— О-о-о, — Нацу пригнулся вперед и перешел на шепот. — Это еще более страшная тайна. У меня нет точной уверенности, но я подозреваю, что под личиной борца с шинигамским беспределом скрывается наш меланхоличный модник и ловелас Улькиорра. Понимаю, трудно поверить, но некоторые факты вполне объективно указывают именно на Куарто Эспада.
Повторный массаж переносицы уже не помогал.
— Теперь понятно, почему в последнее время Улькиорра такой раздраженный.
— Э, да, моя вина, — признался Нацу. — Не стоило мне пытаться вывести его на откровенный разговор. Все-таки, герой в маске и все такое. Но он держался как кремень! Хотя, знаете, Тоусен-сан, есть у Улькиорры-сана некоторые странности. Он почему-то в моем присутствии все время бормочет себе под нос одну и ту же фразу. О том, что давно пора вынести из Лас Ночес всякий мусор. Вы не в курсе, у него с этим мусором, может, какая травма моральная? Ну, там, в детстве мусорным бачком стукнули по загривку?
— Нацу-кун, давай вернемся к тебе и твоему плану.
— А кто вам сказал, что у меня есть... план?
Нумерос подозрительно прищурился, и Тоусен как-то сразу понял, что сказал что-то не то. Или это 78-ой опять услышал что-то свое.
— Ваня, Ваня... Стукачок, — поджал губы Нацу. — Чтоб я тебе, дятлу малокалиберному, еще хоть раз дал пыхнуть в долг. Ну, еще словишь у меня за это маслину между глаз в темной подворотне или перышко под ребро.
— Кхым...
— Ой, Тоусен-сан, чуть о вас не забыл. Так вы мне поможете с прожектором?
— Нацу всему должна быть мера...
— Я знаю, Тоусен-сан, — с покаянным видом перебил арранкар. — Но и вы поймите меня! Я ведь хочу, как лучше! А то, что получается как всегда, уже не моя вина! Ведь сами знаете, нельзя приготовить омлет, не дав кому-нибудь между ног. В смысле, не разбив пару яиц...
— Хорошо! — голос бывшего капитана надломано дрогнул. — Я помогу тебе с прожектором, Нацу-кун. Я сам его установлю, только будь так любезен, возвращайся к себе и займись чем-нибудь... Хотя, нет. Не делай ничего. Хотя бы сутки.
— Спасибо, Тоусен-сан! Я знал, что вы настоящий поборник справедливости!
Концы веревок, смотанные в узел, перелетели в ладонь к шинигами, сразу же ощутившего значительный вес осветительной установки.
— Спасибо еще раз, Тоусен-сан! Не забудьте протестировать и подкрутить диммер, Куарто любит мягкие постельные тона! И вот там...
Так и не закончив фразу, Шайтано исчез в хлопке сонидо. Тоусену оставалось надеяться, что в этот раз 78-ой не "промахнется" так же, как этим утром. Сонидо у блондина было действительно жутко нестабильным, практически не давая ему регулировать расстояние перемещений, но в то, что Нацу случайно вломился в спальню к Халлибел, не верил никто. Наконец, где-то у основания купола послышался сильный грохот. Кажется, Нацу все-таки сумел спуститься...
Оглянувшись на кучу металлолома, Канаме глубоко задумался, куда бы ее деть, да так, чтобы этот мелкий анархист не отыскал вновь. Закопать в пустыне? Дезинтегрировать? А может, и вправду было лучше установить этот чертов прожектор, чтобы он успокоился? Подрегулировать в нем чего-нибудь, чтобы не работал, и оставить на вершине купола? Все равно там никого не бывает...
Минуту спустя, в покоях Куарто Эспада
— Улькиорра-сан!
— Нацу...
— Улькиорра-сан, вы не поверите! Помните, мои слова, что это не я виноват во всех этих глупых шутках насчет летучих мышей и прочих бэтманов! Так вот, я нашел истинного злодея! Пойдемте! Я покажу вам, где он! Теперь-то ему не отвертеться!
* * *
Хотя коридоры Лас Ночес всегда были довольно пустынны, сегодня в них царило уж совсем какое-то вялое оживление. Складывалось впечатление, что, по меньшей мере, половина обитателей цитадели куда-то пропала. И возможно в иной ситуации Гин обратил бы на это внимание, но сейчас он был занят совсем другим процессом.
Ответ на вопрос, кто украл самый большой плазменный экран из совещательной комнаты, Ичимару был известен. В принципе, Гин ни секунды не сомневался в его правильности. Но проблема заключалась как раз в том, что знание того кто, утащил плазменную панель с диагональю в 103 дюйма, никак не приближало бывшего капитана к нахождению этого белобрысого "кого-то". Что мог сделать Нацу с таким аппаратом, можно было лишь с ужасом предугадывать, но Гин старался не задумываться на эту тему. К тому же исчезновение телевизора срывало Ичимару одно его личное мероприятие, и это для него было гораздо важнее.
Проверив комнату 78-ого и несколько мест, где тот недавно ошивался с неясными намерениями, Ичимару пришел к выводу, что отыскать этого нумероса так просто у него все равно бы не получилось. Оставалось лишь довериться чутью...
Чутье, как ни странно, уверенно привело Гина к покоям Новены, стоявшим несколько на отшибе от жилищ других представителей Эспады. Перейдя небольшой мост, шинигами прислушался к отчетливому шуму, доносившемуся из-за неплотно прикрытой двери. Внутри, похоже, находилось довольно много людей. Точнее арранкаров. И прибывали они в очень возбужденном состоянии.
Привыкнув не откладывать такие загадки в дальний ящик, Гин отворил створку и шагнул в огромный полутемный зал. А в следующую секунду Ичимару всерьез пожалел о своем поступке, ведь от того, что предстало его глазам, он ненадолго потерял дар речи.
— Мочи его!!! — громогласно взревел Рэдда.
— По печени дай! По печени!!! — поддержал соратника-фраксьона Калиас.
— Кто так захват проводит, лузер?! — надрывался с другой стороны Гриммджоу.
— Уходи! Смещайся! Он выдохся! — Вега, вскочивший от возбуждения на ноги, активно размахивал руками, едва не задевая по лицу меланхоличного Шаулонга.
— Лошара! Словил в бубен! — заржал во всю глотку Ниргге.
С противоположного края в адрес слонопатама тут же раздалось пару многоэтажных матерных конструкций. Фраксьон Сегунды продемонстрировал крикунам средний палец. Отдельной трибуной орали три десятка караберасов во главе с оригиналом.
— Дожимай! Дожимай! — Дордони буквально в крошку размолотил кулаком небольшой полупрозрачный выступ непонятного назначения так не вовремя подвернувший под руку Приварон Эспада.
— Грааааа!!!— разнесся под потолком торжествующий крик победителя.
На огромном экране ярко вспыхнули буквы "Scorpion WIN!". Гин медленно вернулся в реальность, нащупав твердую поверхность у себя под ногами. Тем временем, возле плазменной панели на фоне воздевшего руку оранжевого ниндзя радостно приплясывал, размахивая геймпадом, нумерос номер 78.
