The Revelation of All Things. Глава 4

Тяжесть снова стальным обручем обхватила ее грудь. Она тщательно измерила рукоять и принялась за работу, снова подавляя это ощущение. Ощущение мягкой, податливой кожи под пальцами успокаивало ее, пока она вырезала, плела и сшивала нити в знакомом танце, знакомом ей с детства. Запахи и звуки кузницы окружали ее, и она погрузилась в простую радость творчества.

Золотые лучи вечернего солнца упали на стол, прежде чем она почувствовала, что готова представить свою работу Харритту. Она с горечью подумала, что лучше бы ей снова терпеть боль от заделывания трещин, чем стоять здесь и смотреть, как мастер вертит ручку в руках, проверяя толщину и натягивая плетеные полоски, чтобы убедиться, что они надежно закреплены. Волна ностальгии захлестнула ее, когда она вспомнила подобные презентации для Вашана. Наконец, Харритт одобрительно кивнул, и она выдохнула, хотя и не осознавала, что задерживала дыхание.

— Я пришью его, а затем закончу переделку. Я бы подождал с вручением меча, пока ты не сможешь прийти, но... ну, кто знает, как долго вы все будете шататься по Окрестностям, и у меня нет веского повода откладывать это...

— О, нет, Харритт. Я бы не стал просить тебя об этом. Тебе даже не нужно упоминать, что я помогла, если ты не хочешь.

— Что?! Чепуха.

Глаза Харритта расширились, она была искренне расстроена и попыталась отступить. — Ну, я понимаю, что для него было бы лучше знать, что рукоять была сделана не мастером...

— Дыхание Создателя, Вестник, я не это имел в виду! Это прекрасная вещь. Я бы и в мыслях не имел ставить себе в заслугу создание такого шедевра. Вы хорошо поработали, и командир должен знать, кого за это благодарить.

Слегка смущенная, но в то же время преисполненная неописуемого счастья, Эвана отвела взгляд, чтобы мужчина не увидел навернувшихся на ее глаза слез.

Серьезно. Что со мной сегодня не так?

— Что ж, если ты считаешь, что так будет лучше. Спасибо, Харритт — Она как можно небрежнее провела рукой по глазам и повернулась к нему. — У меня будет не так много времени, но я надеюсь, что смогу снова быть вам полезен, когда вернусь.

Грубоватый мастер положил мозолистую руку ей на плечо и заверил:

— Такому мастеру, как ты? Мы рады видеть тебя здесь в любое время, Вестница.

Направляясь к себе, она не могла не посмотреть в сторону военных палаток, выстроившихся вдоль левой стороны дороги, ведущей в Хейвен. Однако командира нигде не было видно. Возможно, он снова вышел прогуляться. На мгновение она подумала о том, чтобы найти его и извиниться за свою вспышку в командном пункте. Однако чувство неуверенности взяло верх, и она направилась обратно в свою хижину. Остаток вечера она провела, проверяя и перепроверяя, читая и перечитывая, а затем свернулась калачиком на кровати в углу комнаты. Ей все еще казалось странным спать в человеческой постели, но после своей первой холодной ночи, проведенной на полу, она решила, что непривычное тепло — это лучше, чем привычный холод.

Кассандра разбудила ее рано утром следующего дня, и четверо спутников вместе с армией солдат и припасами отправились в путь на рассвете. Каллен, Джозефина и Лелиана были там, чтобы проводить их, последние двое попрощались с ними и дали последние советы, когда они выходили за ворота. Командир, однако, хранил молчание до последнего момента, когда он взял ее за руку, быстро взглянул ей в глаза и торопливо пробормотал:

— Прощай, Вестница, — прежде чем повернуться и уйти. Она опустила глаза и увидела, что ее перчатки, которые она оставила в командном пункте, лежат у нее в руке.

Со всеми этими солдатами и припасами следующие несколько дней тянулись мучительно медленно. Пока они шли, она в основном молчала, слушая, как солдаты шутят и болтают, или как Кассандра и Варрик пытаются завести разговор, который неизбежно перерастает в перебранку. Она не раз тихонько посмеивалась над их выходками, подслушав несколько комментариев о Киркволле и пару громких разговоров о ноже, который Кассандра, очевидно, воткнула в книгу.

Однако, когда наступило затишье, Эвана воспользовалась возможностью расспросить Соласа подробнее о его опыте общения с Исчезновением, его знаниях об эльфах и его опыте в магии. Она с удовольствием слушала его рассказы о том, что он видел во время путешествия туда. Узнавать что-то новое для нее всегда было захватывающе, но многое из того, о чем он рассказывал, напрямую касалось истории Эльфов. Она вспомнила свои собственные осознанные сны о Забвении, но никогда не пыталась взаимодействовать с воспоминаниями или духами, находясь там. Она задавалась вопросом, мог бы он помочь ей научиться путешествовать в Тени во сне, как это делал он сам? Она была слишком напугана, чтобы спросить.

Ее рвение к учебе вызвало несколько проблем на этом пути. Первая произошла, когда Солас похвалил ее сосредоточенность во время боя, и она, польщенная, в шутку усомнилась в том, что он использовал слово "неукротимая" для ее описания. Как и в тот день у магазина Адана, настроение внезапно изменилось, когда он заявил, что еще не видел, чтобы над ней доминировали, и предположил, что это зрелище будет захватывающим. Она неловко рассмеялась и продолжила разговор, но после этого ограничилась обычными вопросами и попыталась избежать любого подобия поддразнивания.

Она отказывалась прислушиваться к голосу в своей голове, спрашивавшему, почему она не чувствовала ничего подобного из-за своих добродушных попыток поддразнить Коммандера — и его неловких, но милых попыток в ответ. На этот раз она так быстро избавилась от напряжения, что едва заметила, что оно вообще было.

Вторая заминка произошла в последний день путешествия. После довольно жаркого разговора они с Соласом быстро поняли, что им не следует говорить о магии крови. Они должны согласиться или не согласиться. Как он сказал, магия есть магия... но кому на самом деле можно доверить такую силу? И что будет с человеком, чья кровь была пролита при его приобретении? Даже если магия крови не требовала полной жертвы, маг, использующий этот вид магии, мог посеять бесконечный хаос. Нет, она была уверена, что они никогда не придут к согласию по этому вопросу.

Временами она замечала, что Варрик внимательно прислушивается к их разговорам. Он постепенно приближался к ним, по мере того как Солас поэтично рассказывал о своих приключениях. Каким бы забавным ни казался ей гном, она все же часто не доверяла его мотивам. В конце концов, он был писателем. К концу недели путешествия его поведение убедило ее, что он делает в уме заметки, чтобы записать их позже.

Они добрались до передового лагеря ближе к вечеру пятого дня путешествия. Когда солнце село за их спинами, скаут Хардинг вкратце рассказала ей о текущей ситуации, и они решили отправиться на поиски матери Жизель на следующее утро.

Теперь, к лучшему это или к худшему, мы все увидим, из чего я сделан.

Записи:

Я думаю, что жизнь позволит мне обновляться по крайней мере раз в неделю, надеюсь, два-три раза, если я буду чувствовать себя еще более антиобщественным, чем обычно. В ближайшие пару дней я должен написать еще одну главу с комментарием Варрика по поводу всего этого бардака.