Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Санджи, скажи, это не эта рожа присылала заказ по ден-ден-муши позавчера? — обратился я к коку, сейчас готовящему приборы к сервировке. Так случилось, что стол я занимал прямо рядом с рабочей зоной ресторана. Можно сказать на время стал совсем приближенным к работникам Баратье человеком. Хотя при учете вклада "Шляпок Зебры" в этот ресторан... Только отсутствие подобных амбиций у Зеффа не привело к открытию филиалов Баратье. "Пф! Я уже наплавался! Теперь хочу лишь кормить своих клиентов! Нужно мне это больно! Баратье лишь один!" — как-то так он отвечал.
— А? — отвлекся молодой кок. — Да, похоже на то, — он вновь вернулся к своему занятию. — И заказал еще самое дорогое вино этого сезона, идиот.
— Стерн? — удивился я. — С дамой? Поистине идиот. Оно же в результате получается слишком приторным и крепленым. А употребляется лишь как апперетив.
— А вы много знаете о вине, мистер Гоенгайм, — удивился кок. Для него это было известным фактом, как и многое связанное с едой, но вот большинство обывателей были обычно не так сведущи.
— Ну так красиво жить не запретишь, но разбираться приходится, — усмехнулся я. — Слушай, а дама там весьма миловидная. Не думаю, что она виновата в своей компании. Может подашь им лучше Кантонское? Красное полусладкое — идеально для дам.
— Думаете, не заметит? — вскинул свою спиральную бровь кок. На а даму он поглядывал с того самого момента, как та пересекла порог ресторана. Но это был ресторан. А он был коком.
— Неа! Этот, точно! — я ухмыльнулся. — Он туп, как пробка.
Где-то снаружи несколько белых фигур коков протащили кого-то к заднему входу. Имел я подозрение, что фигура там была мне знакомая.
Тем времени Санджи сервировал стол, за которым расположилась вошедшая парочка. Разговоры в зале постепенно сводились к обсуждению вошедшего лейтенанта дозора. Многие были наслышаны о недавнем крупном разгроме пиратов подле Байро Валл, и, хотя и не зная подробности, заочно чтили дозор в этом достижении. Но право слово, его участие в сражении серьезно преувеличено. А уж этого конкретного лейтенанта, что с минимумом команды плыл с материка, из доков... Санджи разлил вино и исчез. Деликатно не начав клеиться к милой спутнице лейтенанта. Нет, поклеиться к ней он явно попробует, но, как уже сказано, главный долг повара — доставить еду и напитки! А этикет, вбитый за последний год в эту светлую головушку железной трубой, гаечным ключом (и не спрашивайте, особенно Хенкса! Хотя история достойна отдельного упоминания), совестью и двумя милыми обольстительницами, также настаивал на том, чтобы дать гостям (очень милая дама и совершенно отвратительный мужик!) сперва насладиться друг другом, а уже потом влезать в чужую идиллию.
Тем временем малыш Фуллбоди, ныне целый лейтенант, с видом знатока принюхивался к вину и даже покатал пару его капель на языке. Но употреблять этот напиток, как и следовало офицеру в присутствии дамы сердца, подняв тост в ее честь, не спешил. Дама таких манипуляций не понимала и просто держала бокал навесу, идеально скрывая свое неудобство, старалась поддерживать беседу. Судя по всему нечто, льстившее Фуллбоди: "Ах, на тебя все смотрят!", "Ах, офицер морского дозора это так почетно!", "Ах, все разговоры, наверняка, лишь о тебе!". О чем говорить с Фуллбоди красивой даме, понимающей в жизни на порядок больше него, и явно на текущий момент лишь пользуясь благами сорящего деньгами лейтенанта, я и представить не мог. Сам же лейтенант сейчас горделиво кивал и просто лучился самодовольством. Нет, он, конечно, отвечал стереотипными фразами, сводящимися к тому что "все внимание, конечно, на тебе о моя дорогая", однако это самодовольство и льстивость в голосе... Но вот с кухни, держа в одной руке тарелку с супом, а вторую водрузив на темечко, поднялся Санджи. От манеры подавать свои шедевры с папиросой в зубах его отучить получилось, а вот от выпендрежа подобно этому, пока нет. Левая рука его была в кармане, а на лице было полное умиротворенное отрешение.
— Официант! — вскрикнул Фуллбоди, когда заветному супу оставалось не более пары метров до своих едоков. Лейтенант картинно, взмахнув бокалом для порядка, принюхался. — Это ведь прекрасное вино Стерн! Я прав?!
— Нет, вы абсолютно не правы! — радостно и лаконично, громко, на весь ресторан, отрезал зам шеф-повара. Его абсолютное спокойствие и добрая полуулыбка на лице, его собственная гордость, между прочим!, были лейтенанты подобно ящику свинца в пробитую лодку. — И я не официант, они в этом месяце отсутствуют! Я заместитель шеф-повара этого ресторана.
Но Фуллбоди его уже не услышал. Его перекосило, и он, как рак, покраснел. Его спутница, от названного названия вина едва не впавшая в панику, глаза ее расширились, а взгляд метнулся к бокалу в руке, что в это мгновение, наверное, казался ей ядовитой змеёй, быстро справилась с собой. Ни цвет, ни вязкость не были присущи этому портвейну, чьими дешевыми копиями упиваются проститутки в дешевых трактирах. Она уже участливо осведомлялась у своего огорошенного спутника:
— Ты так хорошо разбираешься в вине? — ее актерское мастерство вызывало у меня восхищение.
— П-просто мой нос, что-то сегодня меня подводит. Я просто неважно себя чувствую. Да! Неважно чувствую!
А сложно "чуйствовать" себя важно, когда в голове чего-то не хватает. (Да, сделавших карьеру на смерти моих людей я не любил)
Санджи быстрым и плавным движением установил тарелки перед двумя гостями, точно по центру широких тарелок-подставок, и, с легким полупоклоном, покинул их. По пути поздоровавшись, обменявшись улыбками и парой шуток с двумя молоденькими щебечущими у двери девушками, он вернулся ко мне за столик.
— Вы это ожидали, да? — сел он напротив меня.
— И наслаждался каждым действом этой сцены, — я не стал скрывать свою сторону.
— Он вам чем-то насолил, мистер Хоенхайм? — вздохнул Санджи. Впрочем, сделал он это достаточно тихо, чтобы услышать мог только я.
— Он младший лейтенант неудачник, мнящий себя пупом земли, — пожал я плечами. — Он стал лейтенантом, и ему доверили целый легкий крейсер по одной простой причине: в битве при Байро Валл, в которой ни он, ни большинство таких, как он, не участвовали, погибло слишком большое количество офицеров. У них нехватка кадров, и переизбыток кораблей. А там, между прочим, полегло не малое количество наших ребят. Собственно этот затянувшийся отпуск ваших официантов, наших стюардов-практикантов, связан именно с этим. У нас тоже жуткая нехватка кадров, и восполнить их на порядок сложнее. Я уже битую неделю только тем и занимаюсь, что досье претендентов штудирую.
— Нелегко вести свое дело... — Санджи закурил, как и всегда во время чего-то более серьезного, чем ухлестывание за девушками.
— Тебе тоже предстоит с этим столкнуться, когда ресторан своего старика принимать будешь. Учись. Кадры они всегда меняются, вариантов нет. Тем более, что ты здесь самый молодой. Народ вокруг просто постареет, и если ты не наберешь себе потом новый персонал и не найдешь наследника, дело исчезнет.
— Спасибо за заботу, мистер Хоенхайм, — он затянулся, и на некоторое время замолчал. — Но до наследия мне еще очень далеко. Пока что есть другие заботы, — он потушил недокуренную сигарету и спрятал ее обратно в пачку.
— Ты совершенно не понимаешь своего шефа и его подарок тебе, — только и осталось усмехнуться мне. — Он подарил тебе целую жизнь, а ты стараешься ее загробить, так и не воспользовавшись...
— Официант! — заорал вновь Фуллбоди, упорно глядя на светловолосого кока.
— Ты просто подумай об этом, заместитель шеф-повара Санджи, — тот лишь что-то буркнул в ответ, поднимаясь со стула. — И я жажду увидеть весь спектакль до конца, не подводи своих клиентов, ресторанный мэтр!
— Тебя или его? — только и различил я ответ уходящего кока.
— Ну конечно меня! — также едва слышно засмеялся я, не желая нарушать представление.
— Официант! — во всю глотку заорал Фуллбоди, заставив свою даму аж отшатнуться. Наверное, она уже жалела о своем решении подоить этого молоденького задаваку.
— Я же говорил вам, я заместитель шеф-повара, а не официант. Они все в отпуске! — с абсолютным спокойствием на лице, второй кок ресторана подошел к проблемному клиенту. — Мадам! Я заметил еще с порога, но решиться смог лишь сейчас! Вы столь прекрасны, что никакое украшение не достойно даже помышлять присутствовать подле вас! Но я смиренно прошу! Соблаговолите со мной выпить прекрасного светлого вина с не менее светлого острова Пагу, что приютился в далеком Вест Блю! — малыша долго воспитывали две шаловливые бестии, и вот, теперь, он вырос. Даже в моих глазах!
— О!.. — задумчиво протянула девушка. Готов был биться об заклад, что этот вечер ей будет приятнее провести в компании светловолосого кока, а не самолюбивого лейтенантика. И она серьезно об этом думала!
— Эй! — Фуллбоди, на одних инстинктах, кажется, громыхнул рукой по столу. — Что делает жук в моем супе?! — закричал он. — Что это за жук!?
— Жук? — с интересом не большим, чем к всплывшей галоше после кораблекрушения, Санджи посмотрел на означенный объект. После чего с извиняющимся полупоклоном и присущей положению улыбкой продолжил. — Простите, сер, не знаю. Я не эксперт по жукам.
Зал затих. А затем почти синхронно захихикал. Даже дама. Теперь Фуллбоди не кривило. Теперь он был в бешенстве. С громким треском под его кулаком стол разлетелся на несколько частей, обрушив все на пол.
— Ты знаешь, кто я? — прорычал он.
Кто он, Санджи уже знал. Как и знал его два смертельных греха, из-за которых более этот человек не мог являться клиентом Баратье и серьезно рисковал жизнью.
— Идиот... — вздохнул я, со своего места.
Сейчас этот остолоп во-первых уничтожил прекрасную еду, разрушив посуду и стол, на котором она стояла. А во-вторых обжег горячим супом даму, испортив ее платье, обед и, возможно, нежную женскую кожу.
— Всего лишь достаточно было вынуть жука, и суп был бы весьма съедобен, — тихо произнес Санджи, смотря на разбрызганные остатки.
— Я клиент! Я плачу за свою еду! — орал Фуллбоди. — Ты просто повар! Как ты смел унизить меня! — Фуллбоди замахнулся замахнулся своим "известным" железным кулаком.
— Фуллбоди! Хватит! Оставь его! — вскрикнула его дама, считавшая, что избиение молодого кока точно состоится.
— Ты можешь жрать деньги? — именно в такие моменты мальчишка становился мужчиной. Серьезным, действующим и готовым нести ответственность за свои действия. Мужчиной, что был сильнейшим в этом ресторане бойцом и вторым по значимости коком. Это была не какая-то напускная серьезность, которой не разменявшие третий десяток лет парни любят прикрывать свое бахвальство. Нет. Его убеждение и смысл шел от самой души. Его естества. Это то, ради чего он был готов не умереть, но положить жизнь. Да и, сказать по правде, жизнь на алтарь кухни он и клал. Накормить любого голодного, вот стало кредо и стержнем этого парня, мечтающего найти неведомый Алл Блю.
— Остановите Санджи! — закричали коки, высыпавшиеся на шум с кухни. — Не делайте этого заместитель!
А затем из Фуллбоди сделали прекрасную отбивную. Удар, в который лейтенант не вложил и частички своей силы — простых мышц ему хватало — закономерно никого не задел. Фуллбоди на мгновение удивился, и повторил свое действо, вот только уже на максимальной скорости, которую могла развить его рука. И вновь результат оказался нулевым. Кока под железки кастета просто не попадал, подобно лебедю, не двигаясь, оказываясь чуть дальше, чем необходимо. Третьего удара не последовало. Носок тяжелого башмака врезался в челюсть лейтенанта. Мгновение, и вот уже пятка врезается в откинутую голову сверху, не давая подкинутому телу взлететь и приземлиться на другие столы. И новый удар снизу. И сверху. И так еще пару раз. В довершение, один раз попал по неизвестному повсеместно кастету, сломав его и кисть под ним.
Избиение завершилось в полной тишине. Лишь дама, приплывшая с лейтенантом, в страхе распахнув глаза, прошептала его имя. Санджи поднял свалившееся тело, не церемонясь, прямо за голову. Как пушинку, не иначе.
— Спорить с коком в море — равносильно самоубийству. Хотя и вряд ли, но запомни. Никогда не раскидывайся едой.
Мурашки по коже пронеслись у многих клиентов. Такого злого Санджи им видеть редко доводилось, поголовье пиратов то значительно уменьшилось, а у простого люда и манеры были получше. Ну и почти убитого лейтенанта морского дозора тоже мало кто видел. Обычно простой люд в этих случаях уже мертв — пираты все-таки в большинстве своем жаждущие денег подонки, режущие всех, начиная со слабых. А так просто на дозор наезжать как-то себе дороже, те и пиратами заклеймить могут. А всяк пирату одна дорога — на виселицу.
— Что!? Клиент!! — раздался дикий ор со стороны уборной. — Санджи ты опять! Что ты делаешь с клиентом?! Это случаем не военный лейтенант?!
— А, это ты, отстойный кок. Не кричи на меня, — Санджи не выпускал из рук свою жертву.
— Как смеет отстойный кок, называть меня отстойным коком! — вспыхнул Патти, после чего самым банальнейшим образом выбил Фуллбоди из рук Санджи своим пудовым кулачищем. — Ресторан существует благодаря клиентам! И хорошо, что после прихода мистера Хоенхайма, светлая ему память, ты бьешь уже не всех клиентов! Но ты их все еще бьешь! — Патти был все-таки интересным человеком. При всей своей комичности, он был довольно умен.
— Он испортил еду и оскорбил повара. Клиент он или нет, но я просто приподал ему урок.
— Ч... Что... это за ресторан такой?! — согнувшись в три погибели, так как тело просто отказывалось ровно держать себя над землей после жестокого избиения и не менее жестокого броска, Фуллбоди что-то пытался еще вякнуть. А ведь на курсах, которые он успешно прогуливал и никак не мог сдать, говорилось кое-что по поводу встречи с сильным противником: остался жив, но действовать не можешь — тихой сапой свали или притворись мертвым. Сможешь либо подмогу вызвать, либо выжить и рассказать начальству все, что видел. И это было одно из самых действенных правил в мире, где человек-армия было совершенно не фигуральное выражение. Тот же братец Луффи, Эйс, мог в одиночку уничтожить целую армию, если бы задался целью. — Вы совсем не умеете обращаться с клиентами! Я вас заставлю заплатить! Я расскажу властям о вас, и ваше заведение прикроют!!
— Ты хочешь закрыть наш ресторан? — на фоне скривывшегося от услышанной глупости Патти, жажда смерти Санджи была несколько сглаженной. — Тогда ты не оставил мне выбора. Я должен тебя убить.
— Что!? — взвизгнул на небывалых высотах, заслуживающих почтения у каких-нибудь Витаса или Преснякова, Фуллбоди. Этакий "ойк", вызвавший у меня лишь презрительную улыбку.
— Нет, заместитель! Остановите его! Или он реально убьет этого парня! — по привычке накинулись другие коки на Санджи. Но даже мне было видно, что сейчас он его максимум выкинет за борт, не больше. Но представление шло.
— Я реально взбешен! — ревел Санджи, буквально "вырываясь" из рук своих коллег, так прекрасно удерживавших парня, что одним ударом вывел из строя не боевого лейтенанта. — Ты просто идиот недоделанный! Да кем ты себя возомнил!?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |