Фактор Йоко

— Он мне не бойфренд.

— Нет? Странно. Мне показалось...

— Тебе показалось.

Эстелла услышала в собственном голосе злость и удивилась ей. Читать журнал дальше вдруг оказалось совсем не интересно, хотя в другое время она могла предаваться этому занятию часами.

— Интересно, почему такой невинный вопрос тебя расстроил.

Она отбросила журнал и взглянула на не-мертвого. Он лежал на краю койки, положив подбородок на сложенные руки, глаза его посверкивали тускло, как лампочка, накрытая шифоновым шарфом.

— Ничего подобного, — ответила она наконец и отвела взгляд.

Z усмехнулся, Эстелла этого не видела, иначе всю ночь не смогла бы спать спокойно. Славная девчонка. Просто конфетка.

— Да ладно, мне-то ты можешь рассказать. Я все равно смертник. Горди знает, что Лайнус в тебя влюблен по уши?

Эстелла вздрогнула. Да, она всегда об этом знала, и вряд ли только она одна, но никто никогда не выражал эту мысль вслух, да еще так неприкрыто прямо.

— Мы с Горди знали, что будем вместе, с пяти лет. Наши родители — друзья детства и деловые партнеры. При чем тут Лайнус?

— О, как это скучно. — Z перевернулся на спину, как кот. — Ты только послушай себя. Будем вместе, родители, слияние капиталов... Что ты видишь, смотря в зеркало, Эстелла?

— Что?

— Эстелла — это означает звезда, м-м? У меня была подружка с необычным именем. Три ряда зубов и лексикон портового грузчика. Она плохо закончила. Хотя... была и с именем вполне нормальным, идеальными локонами и отличными оценками. Но закончила так же плохо...

— Все твои подруги плохо заканчивают?

— Не только подруги, — Z снова улыбнулся, но уже скромнее.

— И ты гордишься этим.

— Нисколько. Мы отвлеклись, Эстеллита, о чем мы говорили?

— Обо мне...

Эстелла произнесла это почему-то шепотом, будто сказала непристойность. Эстеллита. Она вдруг поймала себя на мысли, что приятно разговаривать с кем-то посторонним, кто не знает всего и... чье мнение отчего-то имеет значение.

— О да. Ты с наслаждением смотришь в зеркало, мужчины оглядываются тебе вслед... Но скоро красота исчезнет, а ты так этого боишься. Ради этого все?

— А что, этого мало? — ответила она с вызовом. — Хорошо тебе говорить, тебе всегда двадцать, да и в зеркале сам знаешь, что видишь. Хочешь сказать, тебе это безразлично?

— Не хочу, но у меня были причины, по сравнению с которыми твоя проблема — детский лепет. Рассказал бы — да не хочу пугать.

— Лжец. Ты с удовольствием напугал бы меня, представься тебе такая возможность.

— Может и так. Что касается красоты, я успел к ней привыкнуть. Она — всего лишь орудие.

Эстелла фыркнула. Как же! Так она и поверила. Она на собственном опыте, как никто, знала, что к красоте привыкнуть невозможно. Она или есть или нет, но если есть — то это больше чем оружие. Это путевка в рай.

— И ты хочешь всегда принадлежать Горди?

— Возможно.

— Невозможно, поверь. Это до-о-лго, Эстелла, почти вечность. Горди ваш лидер, и не думай, что он даст тебе сделать шаг вправо или влево. Даже когда разлюбит тебя, ты останешься при нем, он лучше убьет тебя, чем отпустит. Это же унизит его так называемое достоинство. Он и сейчас смотрит на тебя скорее как на престижный приз, а то, что Лайнус от тебя без ума, его только радует.

Глянцевые страницы журнала издавали при перелистывании противный скользяще-скрипящий звук. Как она раньше могла этого не замечать?

— Думаешь, Лайнус другой?

— Нет. Просто... кто все это придумал? Кто всегда все планирует? Продумывает детали? Учитывает подробности? Ради тебя, только ради того, чтобы твоя красота осталась при тебе, и он мог любоваться хотя бы на расстоянии. Больше ему пока ничего не надо. Подумай, Эстелла. Горди на такое вряд ли способен, он любит только себя, да так сильно, что на других просто не хватает. Хотя... есть еще и Брик.

— Брик?

— Но он, кажется, не в тебя влюблен.

Эстелла не выдержала и снова фыркнула, но шутка не заставила ее расслабиться — если только это была шутка.

— К сожалению, это ничего не меняет, Эстелла, потому что тебя никто не достоин и никто из них не в состоянии дать тебе то, что ты хочешь.

— Даже Лайнус?

— Он мог бы, но... — Z приблизился к прутьям. — Ты мне нравишься, и я раскрою тебе один секрет. Вернее, часть секрета, потому что я сам еще всего не знаю. Но ты должна знать, что из вашей затеи, к сожалению, ничего не получится.

— Почему я должна верить?

— Потому что это правда. Можешь спросить Лайнуса, он вряд ли сможет тебе соврать. Я думаю, он ни при чем, просто его неверно информировали, а он так хотел произвести на тебя впечатление, что схватил на лету первую же подачку. Это могло бы быть правдой... но не есть. Мне очень жаль, что тебе придется постареть и умереть, как всем людям, ведь ты такая особенная.

— И ты думаешь, что после этих слов я вот так возьму и выпущу тебя? — произнесла она, с досадой отметив, что голос все же дрогнул.

— Да не надо меня выпускать. Мне достаточно просто смотреть на тебя, чтобы приятно проводить время, и если мне это слишком понравится, я, возможно, помогу тебе. Но только тебе.

— Если я помогу тебе?

Z пожал плечами.

— По большому счету, нам с тобой нужно одно и то же. А поскольку ты не только красивая, но и умная, то вполне сможешь принять верное решение.

Он произнес это тоном прирожденного феминиста и натурально мог претендовать на "Оскар" за главную роль. И еще он был почти уверен, что Эстелла не скажет ни Горди, ни тем более Лайнусу ни слова об их разговоре. Никому не скажет.

* * *

ЛАЙНУС

Нормальные герои

всегда идут в обход.

— Лайнус, я как-то плохо себя чувствую. Не хочешь угостить меня пивом?

— Ты, должно быть, спятил.

— А что такого? Разве не с вас последнее желание?

Z и вправду выглядел неважно, лежал на своей койке на животе, медленно постукивая по полу кончиками пальцев. И голос у него был довольно слабый. Лайнус с удовлетворением отметил, что ждать, вероятно, осталось не так долго.

— Не бойся, от пива я дольше не проживу. Просто хочется выпить.

— Забудь об этом. И заткнись.

Z действительно замолчал, но ненадолго. Странно, что Брик и Эстелла в один голос твердили, что не перекинулись с ним ни словом. Как им это удалось, интересно?

— Лайнус, расскажи мне, что вы задумали. Я все равно смертник и не смогу вам помешать. Если не даешь мне пить, удовлетвори хоть мое любопытство.

— А какая тебе разница?

— Будь ты на моем месте, не было бы разницы?

— Угрожаешь?

— В моем-то положении? Если ты о том, что я сказал тогда, то я был не в себе. Я не способен вас убить, и ты должен это понимать. А теперь расскажи мне, будь лапочкой.

Лайнус открыл рот и поймал себя на мысли, что впервые забыл все обдумать. Хорошо, что вовремя вспомнил.

— Ладно, не хочешь, не говори. Давай я скажу, а ты поправишь меня, если я ошибусь. — Тот не ответил, но Z воспринял его молчание как знак согласия. — Не-смерти вы не хотите, это ясно. Иначе могли бы просто попросить.

Лайнус хмыкнул. Желай они "не-смерти", как Z это называл, они бы все равно воспользовались этим планом. Попросить — надо же, как все просто.

— Значит, вы хотите того же, но другим путем. Вы хотите и получить время, и остаться людьми, а я знаю только один такой вариант. Вот только убей не пойму, как вы собираетесь это провернуть. На мой пока еще трезвый взгляд, в данной ситуации это попросту не-воз-мож-но...

— Ерунда, — не выдержал Лайнус. Что-что, а критику своих планов он не выносил, и сейчас ему больше жизни хотелось заткнуть этому существу пасть аргументами, от которых он обалдеет. — Я точно знаю, что, имея запас твоей крови, можно жить веками и не превращаться. Надо только знать дозу, которую принимать. И я эту дозу знаю.

— И какой же умник тебе такое рассказал?

— Неважно. Хочешь сказать, что это ложь? Не трудись понапрасну, я своему источнику верю.

— Да не буду я ничего опровергать. Правда это... — тут Z сделал паузу, — правда... но не вся. Если ты заплатил за информацию, то зря потерял деньги, и сказать почему?

— Ну?

— Дай выпить, а? Не пожалеешь.

Лайнус скрипнул зубами и отвернулся. Z слез с кровати и умостился рядом с прутьями.

— Поверь, это стоит канистры "Вдовы Клико".

Не могу поверить, что я это делаю. Лайнус достал из рюкзака банку пива, и она покатилась за решетку.

— Я знал, что ты умница.

В течение нескольких секунд он наблюдал, как Z опустошил банку и двумя пальцами превратил ее в суперплоский блин.

— Слушай меня, мой сладкий. Твой информатор был так забывчив, что не сказал главного — для всего этого я должен оставаться живым.

— Что?..

— Я должен делиться искренне, хотеть этого. Понимаешь, быть сателлитом — это намного больше энергетическая связь, чем кровная. Как брак, только дольше. Вы не можете просто выкачать мою кровь и хранить ее ни в каких условиях. Как только я умру, она мгновенно потеряет свою силу и станет пригодна разве что для не-смерти, и то пока не свернется. Так что план придется серьезно корректировать.

К собственному ужасу, Лайнус вдруг поверил ему, без причины, без всяких мыслей, просто поверил. За секунду-другую он переоценил ситуацию и понял, что пробовать поддерживать в нем жизнь если и можно, то так же бессмысленно — без его желания все потеряет смысл. А если он умрет, то тем более.

— Мне жаль, что так вышло, — сказал Z. — Обещаю поразмыслить над новым планом и найти компромисс. Он есть, поверь мне, умница Лайнус.

— А тебе что с этого?

— То, что он может устроить нас обоих. И ты узнаешь о нем первым, когда увидимся. Если только не проболтаешься. Боюсь, Эстелла не оценит такой поворот событий, а ведь для тебя так важно, что скажет Эстелла, правда, золотко?

Рассказать о своем провале? Да у Лайнуса и в мыслях этого не было.

* * *

ГОРДИ

А мне любое море по колено,

А мне любые горы по плечо.

— Наконец ты пришел, я едва дождался.

— А с чего это ты так ждал?

— Хотел посмотреть на тебя и убедиться, что я не ошибся.

Горди промолчал, хотя ничего не понял. Он давным-давно сообразил, что определенный тип молчания часто создает иллюзию компетентности и покрывает мелкие промахи. А перед этим существом ему почему-то хотелось держать марку.

— Горди, Горди, Горди. Одного не пойму, как такой парень связался с толпой неудачников и дал втравить себя в такую откровенную лажу? Ладно Брик, у него дефицит мозгов. Лайнус — того от Эстеллы клещами не оторвешь. Но ты?

— Что ты там сказал про Эстеллу?

— Да ну, можно подумать, ты не видишь.

— У Лайнуса нет ни шанса.

— Вот в этом ты прав. Но если бы эта его затея удалась, не думай, что вы с Бриком вошли бы в долю. Запомни, никогда не доверяй умным безотказным мальчикам с красивыми глазками за линзами очков и якобы небрежно отросшими стрижками. Это на вид они полные лохи, а на самом деле внутри каждого Билл Гейтс, Наполеон и Ришелье в одном флаконе. И чем безобиднее они выглядят, тем чаще получают то, что хотят.

— Стой-ка. Ты сказал "если бы удалась", будто мы уже все провалили. Насколько я вижу, ты все еще в клетке и выглядишь не очень. А я все еще здесь и у меня уйма времени.

— Ты и не представляешь, сколько его у тебя на самом деле.

От намеков Горди начал уставать, но Z неожиданно изменил тему.

— Надеюсь, ты захватил воду? Если дашь мне попить, я расскажу тебе кое-что. Ночь слишком длинная, чтобы проводить ее в гробовом молчании.

— Ну да.

— Я думал, ты будешь добрее ко мне, чем твои так называемые друзья. Но они не такие как ты. Ты особенный и должен об этом знать.

— О чем?

Z сделал выразительный жест, и Горди бросил ему бутылку с водой.

— Спасибо, я тебя не разочарую. Так вот, Горди, в давние-давние времена, когда не было еще людей, Бог создал несколько пробных рас. По образу и подобию своему, естественно.

— Ты что, сектант? На хрена мне эти библейские рассказки?

— Наберись терпения и не перебивай. Бог создал ангелов, демонов, ифритов, все большое семейство фейри... и нас. Вернее, не совсем нас, а тех, кто называет себя чистой кровью. Аристократия. Они были совершенны во всех отношениях и что самое интересное — не нуждались в пище насущной.

— И как же они существовали?

В голосе Горди слышался нарочито небрежный интерес, но на данном этапе это удовлетворяло Z полностью.

— Как солнечные батарейки. Очень удобно, днем бодрствуют, ночью спят, в общем, то, что надо. Но рано или поздно с ними произошло то же, что и со всеми творениями Божьими — они Его разочаровали. Слишком независимы были, да и вообще мнили себя божествами, а ты знаешь, что происходит в таком случае. Только вот с ними справиться оказалось не так-то легко, у них не было естественных врагов, они не болели и не умирали. Тогда наш Создатель пораскинул мозгами и... лишил их содержания.

— То есть?...

— Он обратил против них самого беспощадного естественного врага, какого можно представить — солнце. То, что раньше давало им жизнь, стало их убивать. Но Он снова недооценил свою чудесную самообучающуюся программу...

— И они нашли себе новый источник питания.

;— Ага, и заодно отомстили, ведь по стечению обстоятельств, то, что дает им жизнь сейчас — Его любимые творения... Когда наши предки обнаружили, что размножение естественным путем почти невозможно, нашелся путь неестественный — так появились мы, не-мертвые, дурная кровь. Нежить. И опять-таки сырьем послужили Его любимцы, люди, — такой вот жестокий парадокс.

— Ты всегда называешь людей сырьем?

— Что ты, у меня в запасе еще масса эвфемизмов. Придется привыкать.

Горди снова ничего не понял, но смолчал.

— В общем, мы — такие как я, нежить, — получились случайно. Высшая лига презирает нас, для них мы куда хуже людей — просто отбросы, мутанты. Выродки, словом. Но их слишком мало, а нас достаточно много, поэтому они к нам не лезут, а мы уважаем их на расстоянии. Но я перехожу к главному. По капризу высших сил аристократы не размножаются — их дети почему-то рождаются в человеческих семьях. И вот какая особенность, Горди...

— Ну?

— Такой ребенок, родившийся у вполне нормальных родителей-людей, может прожить всю жизнь и не подозревать, кем является. Мог вырасти, постареть, умереть... И не знать, что от вечности его отделял один-единственный шаг. Один крошечный шажок — и ты в высшей лиге. Как глупо, правда?

— Постой-ка. Ты что, намекаешь, что я...?

Сообразительный, надо же.

— Я устал, Горди, у меня нет никаких сил. Подумай над моими словами, и если до твоего следующего дежурства я не сдохну, то мы закончим разговор. Обещаю.

* * *

БРИК

Я просто служу. Я просто солдат.

Я делаю то, что мне говорят.

— Брайан?

— Да, это я.

— Рад тебя видеть, честное слово. Твои друзья просто невыносимы.

Брик вздохнул, он знал, как невыносимы могут быть его друзья. Потом немного подумал, достал сигарету и зажигалку, положил на забытый Эстеллой журнал и подсунул под прутья.