Цзинь Гуаньяо и Мо Сюаньюй

В семейном счастье всё было ещё более удручающе. Цзинь Цзысюань в конечном итоге женился по любви и был счастлив. Особых проволочек с самой женитьбой не было — даже прежние разногласия благополучно предали забвению. Цзинь Гуаньяо же пришлось в лепёшку расшибиться, чтобы жениться на девушке, которая не только была к нему добра и даже любила вполне искренне, но и была дочерью ближайшего соратника и вассала Цзинь Гуаншаня, что давало весомый бонус в будущем. Цзинь Гуаньяо даже рискнул наплевать на все традиции и заделал Цинь Су ребёнка, чтобы уж точно свадьба не сорвалась. Требований для заключения этого брака было полно с обеих сторон, и на их выполнение было потрачено до хрена сил. Когда помолвку уже объявили, внезапно Цзинь Гуаньяо узнал, что Цинь Су очередной внебрачный ребёнок его кобеля-отца и его сводная сестра. Могу себе представить, каким ударом для него это стало, однако пути назад уже не было, и он женился, но к жене, к которой очень хорошо относился, с тех пор так ни разу и не прикоснулся, что было слишком сильным контрастом с тем, как был счастлив Цзинь Цзысюань. Даже в личной жизни его по сути постиг крах, хотя на публике всё выглядело более чем благополучно. Потому нет ничего странного в том, что Цзинь Гуаньяо без колебаний отправил старшего брата на смерть, как только подвернулся подходящий случай.

При всех этих обстоятельствах нет ничего удивительного в том, что Цзинь Гуаньяо стал тем, кем стал, однако я не думаю, что лживость, двуличие и жестокость сидели в нём с самых малых лет. По дораме об этом судить сложно, однако в книге достаточно свидетельств того, что всё это взращивалось окружением, которое предъявляло требования и унижало его, лишая желаемого.

История с Сюэ Яном стала во многом роковой. С тем, почему Мэн Яо отпустил его в дораме, у меня пока непонятки. Да, он был умным и проницательным человеком, но то, что он с ходу понял, что Сюэ Ян может стать надёжным пропуском в Цишань, мне кажется слегка сомнительным. Хотя догадки о связи Сюэ Яна с Вэнь Жоханем уже были. По сути это была бы сущая лотерея, поскольку Вэнь Жохань не был настолько легковерным, чтобы приближать к себе кого попало. Особенно, когда уже по сути идёт война. Да, Мэн Яо умел разбираться в людях и нашёл путь к доверию хозяина Знойного дворца, однако малейшая ошибка могла закончится фатально. Тем не менее, в дораме он добился своего, поставлял Лань Сичэню разведданные, а потом, вызвав на себя гнев Не Минцзюэ, всё же убил нового босса, поставив тем самым в Аннигиляции Солнца жирную точку и став героем. В книге история Сюэ Яна несколько иная, но что там что там, сажая его в тюрьму, а потом угрозами заставив Чан Пина отозвать обвинение, Цзинь Гуаньяо исполнял прямой приказ отца, которому сей юный некромант был нужен позарез, чтобы воссоздать Тигриную печать преисподней. Когда пылающий жаждой справедливости Не Минцзюэ потребовал объяснений, то Цзинь Гуаньяо был честен, говоря о прямом приказе, однако в том же разговоре он чётко обозначает и собственные приоритеты. Он всё ещё не получил твёрдой уверенности в своём статусе, чувствовал неодобрение и видел косые взгляды. И всё только потому, что он сын проститутки и, возможно, даже не является сыном своего отца, а какой смысл любезничать с чужаком, да ещё невнятного происхождения?! Клан Цзинь всегда отличался особым высокомерием, и подобные вещи там вполне могли восприниматься в штыки, что и чувствовал на себе новоиспечённый Цзинь Гуаньяо. Особенно после первой попытки попасть к отцу, когда его просто спустили с лестницы. Дело Сюэ Яна могло помочь доказать преданность отцу и всё же обеспечить себе место главы ордена со временем, однако Цзинь Гуаньяо понимал, что и без этого отец скорее признает другого бастарда, чем сделает его своим наследником. Что и случилось, когда в орден был призван Мо Сюаньюй. Наверняка Цзинь Гуаньяо планомерно расчищал себе путь к трону не только из жажды власти, но и определённо считал это своей заслуженной наградой за все труды, страдания и унижения. Он не просто так разыскивал и уничтожал других бастардов отца — любой из них мог оказаться более предпочтительным, нежели он сам, что тоже может говорить о его шатком положении в ордене. Да, он стал главой и Верховным заклинателем, отец Цинь Су как тесть его поддерживал, человек такой деловой жилки и отменной работоспособности очень хорошо вёл дела и был полезен, однако подлинной стабильности это дать не могло. Ордена и кланы восстанавливались после войны и в любой момент могли объединиться и выступить уже против Ланьлин Цзинь. Все эти люди, кто унижал до возвышения, а потом лицемерно улыбался после. Не удивительно, что он искренне ставил себя выше всех, и особенно людей из какого-то местичкового мелкого клана, убитых каким-то психом. О чём он и сказал Чифэн-цзуню прямым текстом. Я считаю, что это не было манипуляцией или попыткой обелить свои действия в деле Сюэ Яна — Цзинь Гуаньяо выговорился, надеясь на понимание со стороны названого брата, однако так его и не нашёл. Потому-то он и обрёк Не Минцзюэ на смерть, использовав заготовки на базе запретных книг ордена Гусу Лань. Цзинь Гуаньяо был прекрасно осведомлен о делах внутри ордена, поскольку несколько лет прослужил там. Он знал, что Не Минцзюэ умрёт раньше срока и активно готовит младшего брата на своё место, чему тот сопротивлялся. Смена главы сильного и уважаемого на слабого и некомпетентного должна была ослабить орден, чтобы он не стал одной из ведущих сил в новой войне, и расчёт сработал. Орден Цинхэ Не это настоящая боевая машина, что буквально воплощал собой Чифэн-цзунь, и такой противник представлял реальную угрозу. Одного Цзинь Гуаньяо не учёл — Не Хуайсан оказался самой настоящей тёмной лошадкой, которая в конечном итоге и сбросила его с трона. Недооценил.

Здесь, кстати, очень интересный момент — когда именно он начал готовиться? Настоящая кошка между Цзинь Гуаньяо и Не Минцзюэ пробежала именно в день нападения на Знойный дворец, когда Мэн Яо убил тех, кто сопровождал Не Минцзюэ в этой атаке, у подножия трона Вэнь Жоханя. Убил мгновенно и без колебаний. За это он едва не был потом убит сам, но вступился Лань Сичэнь, рассказав всю правду о шпионе. Не сразу, но Не Минцзюэ не стал его убивать, однако и без того пошатнувшееся доверие окончательно дало трещину, и заметное недоверие могло подтолкнуть Цзинь Гуаньяо заранее подготовить план, если они окончательно разругаются, и это может помешать планам подняться на самый верх. Всё же Чифэн-цзунь не менее влиятельный глава могущественного клана, который не уступает Цзинь Гуаншаню, и портить отношения с ним явно не стоило, однако противоречия нарастали, дело Сюэ Яна явно затягивали, чтобы выиграть время, и ничего хорошего из этого выйти не могло по определению. Очень жаль, что нет более детальных указаний, однако музыкальные способности Цзинь Гуаньяо были весьма хороши — начинал он учиться ещё у покойной матери, а Лань Сичэнь, чтобы дать своим братьям шанс восстановить добрые отношения, сам его обучал игре на гуцине и нужным мелодиям. Базовых основ исполнения с применением духовной силы вполне могло оказаться достаточно, чтобы Цзинь Гуаньяо смог вплести в целительную мелодию ядовитый отрывок, а с украденными страницами он мог работать и сам. Тем более, что Лань Сичэнь, признанный мастер музыкальных техник, его искренне похвалил, а уж подопытных Цзинь Гуаньяо мог себе найти где угодно — с такими-то подручными как те же Сюэ Ян или Су Шэ.

Этот жестокий расчётливый метод убийства названного брата, который нанёс не менее сокрушительный удар, чем позже сам Цзинь Гуаншань, в очередной раз доказывает, насколько выдающимся человеком был Мэн Яо, и если бы не тот хвост, что за ним тянулся с самого рождения, то скольких бы проблем удалось избежать! Однако то было другое время и иные нравы, так что вероятность пойти другой дорожкой была слишком мала.

Причины, почему Мэн Яо так скатился, не исчерпываются только амбициями, унижениями и обидами. Не стоит и забывать про непродолжительное, но всё же пребывание при дворе Вэнь Жоханя. Многие комментаторы уделяют этому обстоятельству внимание, и это правильно. Находясь при новом боссе и рискуя, как чужак, в любой момент попасть по раздачу при малейшем подозрении, Мэн Яо ничего не оставалось, кроме как придумывать новые способы пыток, проводить их для удовольствия Вэнь Жоханя и даже изобретать несколько новых инструментов, часть которых потом оказалась в его тайной сокровищнице. Уж чего-чего, а угождать он умел, и мне даже немного страшно представлять, как менялся его взгляд на людей в процессе такой, с позволения сказать, деятельности. Да, Мэн Яо презирал большую часть людей, однако убивать кого-то после того, как тот пройдётся по нему и в очередной раз унизит — это одно, а с тем же наслаждением рвать на куски совершенно незнакомого человека, который неспособен оказать сопротивление — это уже другое. Можно, конечно, допустить, что зачатки садиста имелись и раньше, но без пребывания в Знойном дворце они вряд ли бы настолько развились без такого же по силе толчка. Как и без работы на пару с Сюэ Яном.

Другой причиной могло стать и укрепление ордена Ланьлин Цзинь и его претензии на высшую власть на подобие Цишань Вэнь. Я так мыслю, что в войне Ланьлин Цзинь пострадал меньше всех, остальные оказались сильно ослаблены, Облачные Глубины и Пристань Лотоса отстраивались и восстанавливались, про менее значимые ордена и кланы и говорить нечего. Да, Цзинь Гуаншань стал Верховным, однако вряд ли эту власть так запросто приняли остальные, помнившие тиранию Цишань Вэнь и прежние раздоры. На полное восстановление, как я уже сказала, требовалось время, и об этом периоде упоминалось на собрании в Пристани Лотоса после второго похода на Луаньцзан. Когда Цзинь Гуаньяо встал во главе ордена, то при показном уважении и признании он не мог не понимать, что с его происхождением власть надо крепче держать в руках. Одним из проектов, который должен был укрепить его авторитет, и стали дозорные башни, призванные вовремя реагировать на нечисть, в том числе и в самых глухих районах. Он призывал все ордена и кланы действовать совместно, однако такие башни, во-первых, вызывали ассоциации с надзирательными пунктами Цишань Вэнь, а во-вторых, в это надо было вкладываться, а отдачи, особенно скорой, явно не ожидалось. Один из противников такого строительства и организации позднее был обвинён в убийстве сына Цзинь Гуаньяо и Цинь Су, а сам он и его люди пущены на опыты.

Угроза власти Цзинь Гуаньяо на момент возвращения Вэй Усяня была более чем реальной — за минувшие годы пострадавшие во время войны с Цишань Вэнь ордена и кланы полностью восстановились, память о победе ещё была свежа, и никто не мог точно сказать, когда и как начнётся новая — на этот раз против Ланьлин Цзинь. Мощного сдерживателя уже не было, власть Башни Золотого карпа начала раздражать, переговоры могут и не помочь, а идти на уступки — верный способ показать свою слабость. Цзинь Гуаньяо слишком хорошо знал и понимал всех этих людей и в принципе не мог спокойно сидеть и ждать, когда за ним придут. И об этом было известно определённо не только ему — Не Хуайсан собственной игрой подтолкнул к этому. В шкафу Цзинь Гуаньяо скопилось слишком много скелетов, и это не считая припрятанной головы Не Минцзюэ. Любого было бы достаточно, чтобы свалить его с трона, и тут выбор невелик — добровольно отдать плоды многолетних трудов или сражаться до последнего. Цзинь Гуаньяо выбрал драться и проиграл — из-за Вэй Усяня, который пострадал не без его участия, был совершенно неподконтролен, а уж на пару с Ванцзи и вовсе смог распутать всё это и покарать преступника.

Серьёзный удар нанёс и сам Цзинь Гуаншань — те слова, которые случайно подслушал Цзинь Гуаньяо, стали той самой соломинкой, что переломила хребет верблюда. В дораме ему ещё и не позволяли особо приближаться к новорожденному племяннику, хотя для Цзинь Гуаньяо это был бы хороший шанс обрести по-настоящему близкого человека в клане. Возможно, я и преувеличиваю его тягу к близким и по-настоящему крепким отношениям, однако те братские чувства, что он испытывал к Лань Сичэню, это вполне подтверждают. В конце концов, отношения с матерью были близки к идеальным, и для того ребёнка, которым был Мэн Яо, это могло стать одним из самых ярких впечатлений и пробудить желание обрести подобные снова. Это вполне объясняет его надежды до последнего, пока не стало совершенно ясно, что отцу он на самом деле не нужен. И месть была страшна. За годы распутной жизни Цзинь Гуаншань изрядно поизносил здоровье, и Цзинь Гуаньяо воспользовался этим, чтобы убить отца самым позорным образом. В дораме проституток встречал Сюэ Ян, в книге имя и хоть какие-то приметы не называются, и кто-то даже может предположить, что это был Мо Сюаньюй. Возможно, поскольку домой бедняга вернулся дико напуганным, что послужило одной из причин его последующего безумия, однако точно это не узнать.

Что касается Мо Сюаньюя, то тут есть над чем поломать голову, поскольку вместо того, чтобы убить его, Цзинь Гуаньяо предпочёл устроить позорное изгнание. С таким клеймом и пошатнувшейся психикой ни о каком наследовании и речи быть не могло, но зачем поднимать такой шум, если можно убрать по-тихому? К примеру, сымитировав несчастный случай? Это очень странно, однако если выдвинуть одно предположение, то тогда всё мало-мало складывается.

Поскольку Мо Сюаньюй был самым младшим, то своевременно вырастить из него достойного наследника у Цзинь Гуаншаня вряд ли бы получилось. Особенно при удручающих неудачах в заклинательских науках. Вспоминаем, насколько важными эти качества были в заклинательском сообществе, и любому станет понятно, что такой бездарь банально не сможет завоевать должный авторитет. Возраст мог дать некоторую отсрочку — тот же Не Хуайсан серьёзно отставал, но причина, похоже, была не столько в бездарности, сколько в его нежелании быть заклинателем. Даже если бы Цзинь Гуаншань каким-то образом и назначил Сюаньюя наследником или просто регентом, то парень быстро бы стал марионеткой в руках прочей родни Цзинь, а там кто-нибудь бы по-тихому устранил его, и кто знает, что бы тогда вышло. Хотя бы сам Цзинь Гуаньяо — судя по тому, что рассказывается в книге, Мо Сюаньюй хвостом таскался за сводным братом, доверял ему, и причины мне более-менее ясны, но об этом чуть позже.

То, что Цзинь Гуаньяо воспринимал младшенького как конкурента, это к гадалке не ходи. Однако точно так же быстро становится понятно, что против него Сюаньюй никто и звать его никак. Всё преимущество — более-менее приличное происхождение матери. Почему бы, заручившись его доверием, просто не стать ближайшим советником, держа в своих руках фактическую власть? Всё потому же — если пост главы ордена Цзинь Гуаньяо считал своим по праву. Ни о каких вторых ролях при таком раскладе и речи быть не может. Тогда почему он всё же не избавился от младшенького с концами и гарантией, а попросту вытолкал его взашей?

У некой Жени Давидович, с которой мы знатно подискутировали в паблике ВК, есть теория, согласно которой Мо Сюаньюй был штатным некромантом ордена. Там он, якобы, и навострился на Тёмном пути. Мне эта теория кажется сильно преувеличенной, и об этом тоже позже. Скорее, после неудач на пути меча Цзинь Гуаньяо мог предложить парню попробовать свои силы на ином поприще, и там Сюаньюй был скорее подмастерьем, чем полноценным работником. Если на его счёт я права, то обрести более уверенные навыки и опыт Сюаньюй попросту бы не смог, а сама грязная работа под командованием обожаемого старшего брата не могла не повлиять на него. К тому же не забываем, насколько губительным может быть Тёмный путь, и для Мо Сюаньюя это сработало как по учебнику. И если с ним начались проблемы, то избавляться от ненадёжного подручного надо капитально, пока не началось всерьёз. Почему же, спрашиваю снова, его просто выгнали под предлогом непристойного поведения? Скорее всего, это произошло уже после смерти Цзинь Гуаншаня... К самому Цзинь Гуаньяо он вряд ли клинья мог подбивать, однако их родство лучше всего сработало на скандал, а уж не самые уверенные и умелые возражения мало кто стал бы слушать.