Глава 1. Мастер в каменных штанах

— Шиноби?

— Строитель.

— Понятно. — охранник кивнул, оценивающе оглядывая Кицунэ. — Я-то гляжу, штанишки у тебя край какие моднявые. Хорошо с камнем управляешься?

— Недурственно. Работа есть?

— Работы — хоть конструктом отгребай. Похоронщики вот отработали, теперь мы руины ковыряем, как можем, металл собираем. Приказ был — за два дня очистить, а из мастеров Земли у нас вон, только девахи две, и те выдыхаются каждый час. Час работаем, два лопатами щебень царапаем. Беда, хоть на мусорном полигоне мутантов лови! Да там путных уж тоже не осталось. Все, кромя бесцветных, к руинщикам утекли. Как зелёные туда сунулись да сгребли кого-то, так все и побежали!

— Зелёные?

— Рекрутёры, от Арараги. Пытаются хоть кем-то заполнить опустевшие казармы. Эти, со своими зелёными флагами, привыкли в тылах стоять и из пушек по набегающим врагам жахать. Малыми потерями всегда обходились, но в резне под Сидзугавой, шиамские бомбовозы нехило по ним отработали и половину клана в один чих сдуло. А у них без того в командах на некоторые пушки было по два человека, а то и вообще один целый, три десятых...

— Это как так?

— Один — артиллерист, с Ци Огня, и трое асигару, с Водой или Землёй, которые только ствол за лапы туда-сюда ворочать могут. Никакого танца четырёх, работает один. Остальные рядом вертятся. Ты вот, про огонь помалкивай. Чистая Земля у тебя, понятно?! Только сверкни огоньком — сгребут и прикуют намертво цепями к пушечному стволу, будешь даже в сортир с ним в обнимку таскаться. А как в город войдёшь, сразу чеши, с прокрутом, к гильдии строителей. Бумагу чиркнешь, с договором на работу, покажешь что можешь не только модные штаны делать, и тогда наши тебя из лап любой зелени с мясом вырвут. Нам половину города обратно строить, а эти сволочи уж и за девчонками нашими приходить пытались. Но вот, видишь?! — страж не без гордости мотнул головой в сторону серых от усталости, мрачных тёток. — Отстояли красавиц!

— А можно вам помочь? Не за деньги! За еду какую-нибудь. Все у вас что-то совсем уставшие.

Охранник недоверчиво приподнял одну бровь, подумал пару секунд, а потом ухмыльнулся.

— Для создания дружеских отношений в будущем коллективе? Нет, хоть ты и не похож на провокатора, но лучше сначала зарегистрируйся, подпиши договор, а уж потом приходи металл из земли ковырять. Нам проблем с нарушением трудового доказательства не надо. Топай, топай своей дорогой, приятель. Тебе, — ронин махнул рукой. — В ту сторону.

— Ладно, спасибо. — вздохнул Кицунэ, слегка поклонился и вернулся на дорогу, продолжив путь.

— Хэй, мастер! — крикнул ему в след охранник. — Будешь в средний город пробираться, не вздумай с главного тракта сворачивать! Звать на помощь будут, или предлагать чего, не верь, и не ходи! Люди в нижнем городе как в чёрной яме пропадают! На органы пойдёшь, или ещё чего хуже сделают! Понял?!

— Понял, спасибо!

Охранник тяжело вздохнул и повернулся к своим коллегам, смотрящим на него с лёгким удивлением.

— Сопляк он тепличный. — странно смущаясь, сказал бывалый ронин, в прошлом бандит и собиратель дани с торговых лавок. — С благородов, ровный чёс. Глаза как у новой девки из борделя, которую возле клиентов посадили, а она глазами хлопает, и не верит, что вот эти взрослые дяди сейчас с ней что-то неприличное сделают. Мысль мелькнула, чего с благородным сопляком чучела трущобные вывернут, ежель поймают... кхе! А ну, не лыбиться! Шись работать, пока мутьё у нас сенсоршу, или последних землероек не утащило!

Похохатывая, и подкалывая багровеющего начальника, стражи поплелись обратно на свои посты.

Солнце подбиралось к зениту, а спасительница стран и сокрушительница горных империй, сказочная лисья принцесса, ставшая босяком в каменных штанах и с дубинкой на плече, продолжала топать по дороге. Вокруг всё больше появлялось следов разрушенной цивилизации, но ещё минут двадцать из людей Кицунэ не встречал никого, кроме кучки тощих и жутких на вид нищих подростков, что доламывали какое-то деревянное строение, не столько мародёрствуя, сколько попросту разбирая его на дрова. Выбритые головы, серые рубахи с короткими рукавами и штаны длинною максимум до колен. Ни каких-либо шапок, ни обуви, ни перчаток. Злые глаза, полные ненависти ко всему миру и тощие, костлявые лапы, в которых не было силы этому миру отомстить.

Буракумины. Отверженые и неприкасаемые, люди в статусе худшем, чем любые животные.

Страхолюды отвлеклись от своей работы, чтобы потаращиться на топающего по тракту чудного незнакомца. Вперились в него насмешливыми и свирепыми взглядами, мысленно насылая тысячи проклятий, а одна, молодая, но перекособоченная и опухшая от пьянства деваха, выскочив из руин, побежала следом за бродягой и, чуть позади него, уперев руки в бока, принялась гордо вышагивать, с издёвкой изображая, будто она, такая дама, идёт куда-то с таким кавалером!

Буракумины захохотали, Кицунэ обернулся, суровым взглядом отогнал от себя насмешницу и та, отбежав на несколько метров, задержалась у обочины. Принялась кривляться, с обезьяньими ужимками изображая какой чужак тут ходит, нелепый, смешной и глупый. Лис глянул на неё ещё раз, заставив буракуминку отбежать ещё дальше, отвернулся пошёл своей дорогой, но не прошло и минуты, как вдруг услышал позади вой и вопли. Мимо разбираемого дома, двигаясь по дороге, проехала большая гружёная телега с двумя запряжёнными в неё лошадьми и тремя крепкого сложения мужчинами, сидящими поверх груза. Буракумины, побросав деревянные ломы и молотки, бросились к этой повозке, в просящих жестах протягивая к ней руки. Старательно выставили напоказ то, что они ещё дети, и визгливыми голосами, полными заискивания, принялись просить им дать чего-нибудь.

Но лица перевозчиков лишь скривились в омерзении и злобе. Сидевший на вершине холма коробок, взмахнул развернувшейся длинной плетью и принялся охаживать ею буракуминов, за пару ударов заставив всех с воплями и визгом разбежаться. Когда повозка поравнялась с Кицунэ, перевозчик замахнулся плетью и на него тоже, но лис хмуро глянул на мужика, одним взглядом и демонстрацией дубинки заставив его передумать. Телега поехала дальше, а лис поморщился, учуяв распространяющийся из ящиков смрад кислятины, плесени и гнилья. От самой повозки пахло вовсе как от старого мусорного бака. С полигона едут? Собрали то, что в городских магазинах выкинули, и обратно везут? Неужели и на такой товар покупатели найдутся? Ужас. Кто же будет такое есть?!

Лис обернулся и глянул на буракуминов, что столпились далеко позади на дороге и стояли, злобно глядя в след телеге с гнильём. До чего же нужно докатиться... до чего же можно довести людей?! Вот она, великая и просвещённая, блистательная империя, которая всех учит как соблюдать права человека, как нужно быть цивилизованными и правильно жить. У вас, мол, свободы и демократии не хватает! А то, что у нас дети до скотства доведены, и помойное гнильё у мародёрящих мусорки бандюг выпрашивают, это вот можно взять, и в упор не видеть!

— А ему не врезал. — уловили чуткие лисьи уши шёпот, подобный шипению обозлённых крыс. — Свой, хорошенький, правильный! Во твари чистые!

— Хых! Ничо! Не долго им царствовать!

— Хы-хы! Верёвок на всех хватит!

— Скрючим сучар тепличных, и в их домах нычи сплетём!

— Сами чище чистых станем!

— А давайте с сегодня начнём тренироваться чистыми быть? Как научимся, Золотой Бог и нас к себе заберёт, в Золотые Сады! Вернёмся красивыми, не хуже этого...

Шепчась и пересмеиваясь, буракумины-подростки убежали дальше ломать брошенный дом. Кицунэ же, мрачно задумавшись, поплёлся дальше. Его подмывало броситься за мелкими злыднями, изловить их и допросить, чего это за болтовня про верёвки и нычи в чужих домах, но умом он понимал, что ничего толкового не добьётся. Ну заставит он их признаться, что с бандитами союзничают и захватить город мечтают, а потом что? Убивать, всех шестерых? А оставишь в живых, — они всех в общине взбаламутят. Нет, лучше по-другому. В городе устроиться, осмотреться, а потом в нижний город пробраться, стащить буракуминскую одежду и превратиться в одного из них. Даже спрашивать ничего не придётся, они сами всё расскажут! И про то, что натворить хотят, и что за новый бог у них какой-то. Золотой? А точно не чёрно-алый? Боги-то все давно спят. Одни демоны шастают и, для создания культов, богами притворяются.

Но первым делом, надо в городе осмотреться, и выяснить, кому добытая информация будет интересна. И что с Единством надо узнать. Эти ублюдки, Томи и Кейджи, они ведь — приезжие, за горячими новостями сюда на дирижабле прилетели. Местное Единство всё такое же, как двое столичных гадов, или есть ещё нормальные? Надо в Единство тоже проникнуть, чтобы посмотреть. Хотя бы уборщицей! И на главную базу сил закона, каким-нибудь инспектором! И в муниципалитет, чьей-нибудь секретаршей. Всё везде выяснить, и подумать, как чего тут можно сделать.

Но первым делом, нужно сходить к местным бандитам. Они, как всегда, внимательнее всех за тем что творится следят, и обо всём всегда везде знают. Но как же с ними поговорить, чтобы отвечали честно? Может принцессой притвориться, и песенку спеть? Или прийти в образе жреца смерти из Ядовитых Джунглей, пригрозить проклятьем и потребовать во всём признаться? Ха-ха! Нет, лисы так не работают.

От воспоминаний о том, как она, хитрюга такая, для диверсии во вражеской армии, раздела крутую, страшно высокостатусную разбойницу, по нервам побежали приятные щекочущие огоньки. Какая у тебя курточка и штанишки, Котонэ-чан! Какие значки и цепочки понтовые! Дай себе заберу! Тебя очень уважают в банде, да? А теперь меня поуважают! Ах, как же стыдно с тобой так поступать, но я, знаешь ли, тоже хочу ходить со злодейской ухмылкой, как плохая девочка, и выпендриваться!

Страшно жалко, что нельзя было побыть Котонэ-чан хотя бы пару-тройку дней! Погулять перед мальчиками, хвастаясь, какие у неё спортивные ножки в обтягивающих штанишках, какие у неё на куртке блестящие значки, клёпки и цепочки, заявляющие о крутости и статусе! Потренироваться флиртовать в грубоватой манере, напроситься на какие-нибудь подарочки в знак признания того, что она — классная девчонка! До слёз и жалко, и обидно, что почти ничего не было.

А ещё — не всё потеряно! Для проникновения на вражескую... то есть обязательную для разведки территорию, ей ведь нужно будет и превратиться, и переодеться, чтобы нигде панику не поднимать. А то полезут все эти болваны бить почти ни в чём не виноватую лисичку, и придётся их калечить при самообороне. Нет, они просто сами её вынуждают безобразничать! Ну, так и быть, уговорили. Какая-нибудь из их крутых девочек, тоже вся в значках и заклёпках, отойдёт в сторонку покурить, а Кицунэ её цап! И утащит. Все подождут-подождут, начнут волноваться, спрашивать: "где ж то тут наша вот эта вот"?! А Кицунэ такая выходит, вся в бандитском, волосы от виска так отбрасывает, и, играя плечиками: "не меня ли ищите, мальчики"?

У стражей закона на базе точно найдётся гадская следовательница, вроде той, что в Нихонмацу несчастного лисёнка бандитам сдала. В муниципалитете — злобная чиновница, ненавидящая и презирающая всех вокруг. Их напоить каким-нибудь снотворным, чтобы отдохнули хорошенько, тоже стыдно не будет. Им — отдых на пять-шесть часов, а Кицунэ — их униформы, статус и права на это же время. Все в выгоде! Стражи закона правда могут оформить невинные шалости как разбой, самозванство и незаконное проникновение, но во-первых, на лису уже штуки четыре заявления за разбой от благородных уважаемых леди ещё с Нихонмацу лежат, а во-вторых, пусть только попробуют захотеть её поймать и в суд утащить! Она сама тётенькой-судьёй переоденется и всех их кучами осудит за то, что не исполняют свои прямые обязанности, развели бардак, и занимаются чепухой, изображая что работают! Куча силовых и управленческих ведомств в стране, а в какую область ни приди, везде один бандитизм, издевательство над людьми, разруха и полнейшее отчаяние! Взяток понаберут, разрешат гадам зло творить, замучают тысячи людей до смерти, а потом бесятся и кричат о беспределе, когда лиса с тётеньки платишко стырит. Да не потому, что платье стырено и тётеньку жалко, а потому что страшно, гадам, что кто-то их дела расследовать решил! А вот пусть попробуют лисицу изловить, сволочи! Не дастся она никому "правосудию" в руки, и даже письма с извинениями писать не будет. Ну, станет чуть-чуть разбойницей, или что же теперь, вообще ручки сложить, и ничего не делать? Ох, ну ладно, ладно, если вдруг окажется, что тётеньки совсем ни в чём не виноваты, то она им после всего по почте пришлёт это самое письмо с извинениями. С объяснением ситуации и самой искренней просьбой прощения. Но шансов мало. Из всех тех, кто в Нихонмацу подвергся лисьему нападению и остался валяться где попало без трусов, жалко только госпожу управительницу из особняка Такеда. Хоши-сан была хорошим человеком, и так испугалась, так испугалась! Слава всем богам, что удалось позаботиться, чтобы максимально смягчить для неё моральную травму. Очнётся в больнице, живая и здоровая, поплачет чуть-чуть, и всё. Даже извинительное письмо ей лучше не писать, а то остальные язвы гадские на неё нападут, как на одну только хорошую, среди них всех.

Кицунэ тяжело вздохнула. Платья пожилой управительницы и её хозяйки, леди Мегуми, она ведь так аккуратно сложила, так берегла! Хотела незаметно утащить их с собой, когда всё закончится. А не получилось! Платье леди осталось на базе асигару, а платье управительницы — в гостинице. Обидно-то как! До слёз и разрыва сердца! Ах, вот сейчас было бы хорошо — нарядиться как изящная, пожилая интеллигентная дама, и пойти в город, где все бы к ней относились с таким почтением! Даже бандиты, желая заманить её в ловушку, кланялись бы с умильными улыбками, и такие:

"Пройдите с нами, уважаемая госпожа! У нас для вас есть замечательнейшее предложение"!

А она им:

"Ах, нет, ну что вы, что вы! Простите, господа, нет-нет, я же спешу!"

Зардевшаяся девчонка, представляя себя такой красивой и представительной, вся подобралась и принялась гордо жеманничать от восторга, но вдруг опомнилась. Она же сейчас — мальчишка! Вообще неправильно себя ведёт, хорошо что никто не видит! Ещё Хебимару, обучая своего будущего диверсанта, говорил ей, что когда пытаешься кем-то притвориться, надо даже думать как он! А она, притворяясь мальчиком, думает мысли как девочка! Нельзя, стыдно и непрофессионально! Интересно, а про что думают мальчики, когда ходят по лесным дорогам?

Наверно — о войне! Представляют, что нужно сделать, чтобы всех победить! А кого она первым будет побеждать? Ну... начать конечно с бандитов надо, всё вызнать, и добычу собрать! Вот уж кому-кому, а бандитке она точно ничего похищенного не вернёт, и у остальных ещё чего-нибудь незаметно стащит. Никакого воровства, просто борьба с бандитизмом, и присвоение по праву боевых трофеев! Ну и что, что вместо золота, трофеем будет миниюбка в обтяг, и чулочки в сеточку?! Самая нормальная одежда в злодейском обществе. Образ и наряд, одно к одному! Плюс бандитский сленг для плохой девочки: "Хей, фигура! Цени-ка цвет! Яркий развёрт, э-э"?! Ха-ха! Вот она, Кицунэ, будет отпад какая статусная, дерзкая и опасная!