Что в письме были не пожелания здоровья и долгой жизни (хотя, может, и они тоже), Вертин убедился следующим утром почти сразу после завтрака. Князь прибыл в сопровождении не только слуги-оборотня, но ещё и Наставника с учениками. Такое можно было пересчитать по пальцам одной руки, и остались бы лишние...

Старик принимать участие в беседе не стал. Подождав, когда князь с полковником поприветствуют друг друга, он извинился и, отозвав в сторону отрядного жреца, принялся о чём-то его расспрашивать. Дарсиг, посмотрев им вслед, жестом предложил князю подойти к привезённому грузу, который подчинённые как раз сейчас аккуратно раскладывали чуть в стороне, однако тот не сдвинулся с места.

— Господину нужна ваша помощь, полковник, — пояснил оборотень в ответ на вопросительный взгляд. — Нужно доставить трёх поднятых и трёх гончих в соседнюю долину. На западе.

Вертин непроизвольно нахмурился: не то чтобы просьба была очень уж обременительной, но вот бесконтрольное распространение высшей нежити...

Правильно понявший его затруднения слуга (а может, и сам князь) пояснил:

— Ваш храм хочет, чтобы мой господин помог им с защитой.

"Вот как, — мысленно хмыкнул полковник, — "храм хочет"! Не "храм просит". Похоже, служители Милостивого что-то затеяли и не слишком-то при этом скрываются. С одной стороны. С другой — они ведь никого ни о чём не просили, просто, ну, подумали вслух, что ли? И что кто-то их мысли услышал..."

Вертин оглянулся на беседующих жрецов — нынешнего и бывшего — и подумал, что не будь Наставника, князь вряд ли обратил внимание на эти "мысли вслух". Как минимум дождался бы прямой просьбы. А так...

А так получается, что можно оказать услугу, во-первых, князю, который очень не любит оставаться чьим-либо должником. Во-вторых, Храму Милостивого, который тоже не грешит неблагодарностью. В-третьих, населению той долины на западе, потому что боги знают, как там идут дела, раз им потребовалась помощь. Другими словами, причины достаточно серьёзные, особенно с точки зрения политика, а что когда-то советовал Его Высочество Рисхан одному гвардейскому полковнику?.. Вот именно!..

А в качестве платы можно попросить князя, чтобы Вилера ещё какому-нибудь заклинанию научил, а то до сих пор не лич, а...

* * *

Когда из-за забора раздался вопль Садоводовой младшей: "Дядя Щепка! Вас папа в таверну зовёт!" — упомянутый чуть было не слетел с высокой стремянки, стоя на которой аккуратно снимал с верхних ветвей яблони созревшие плоды. Проглотив первые несколько высказываний, которые работающим рядом детям слышать однозначно не стоило, Щепка крикнул горластой вестнице, что сейчас придёт, спустился на землю, умылся из стоящей неподалёку бочки с водой и неторопливо зашагал к центру деревни. О том, что такое могло случиться, заставившее Гримгирда собирать людей во внеурочное время да не дома, а в таверне, хуманс гадать не стал — бесполезно. К тому же идти-то тут...

Таверна была почти пуста, только в дальнем от входа углу за столом сидели трое да у стойки хозяин заведения неторопливо переставлял с места на место большие каменные кружки.

Пожелав всем доброго дня, Щепка прошёл к компании, опустился на свободное место и спросил:

— Чего грустим?

— Не грустим, — флегматично поправил Гримгирд. — Думаем.

— Вот как? — хуманс, обернувшись и поймав взгляд трактирщика, жестом попросил принести... чего-нибудь, потом опять развернулся к столу. — Дайте угадаю, — он посмотрел на Грибника, — надо на что-то потратиться.

Тот, как раз в этот момент прикладывающийся к кружке, согласно булькнул, а сидевший рядом Элиранд уточнил:

— Нам.

— Нам — это...

— Тем, кто на поверхности.

— Много?

Ответил Щепке подошедший трактирщик, в связи с отсутствием клиентов решивший принести травяной отвар лично и заодно принять участие в разговоре:

— А Бездна его знает!

От этого заявления (а также от того, что в кружке оказалось не пиво) хуманс некоторое время хмурился, потом потребовал:

— Давайте сначала.

Садовод с Ушастым переглянулись и дружно уставились на Брухтарка. Тот вздохнул и принялся рассказывать. Как на свою голову поинтересовался у Наставника делами у соседей. Как спустя несколько дней тот пересказал вести от них и что из этого вышло. Закончив, Грибник схватил принесённую трактирщиком во время рассказа полную кружку и жадно припал к ней. Подождав, пока он промочит горло, Щепка спросил:

— А что, без этого амулета никак?

— Выход Источника больше, — объяснил Элиранд. — Раза в два, а личу и самому сила нужна, и свиту кормить.

— Ага, — покивал хуманс. — Значит, наш Мертвец отправляет туда нежить, подземники делают амулет, а мы, значит... А... Угу... Это...

Глубоко задумавшийся Щепка выглядел настолько необычно, что окружающие затаили дыхание, наслаждаясь редким зрелищем.

Наконец хуманс очнулся и спросил, обращаясь почему-то к Гримгирду:

— А он большой?

— Брух говорит, что ему по грудь, — ответил Садовод.

— А...

— Во! — потомок великанов развёл руки примерно на полметра.

— А...

— Я — подниму, а вот ты — точно нет.

— Да ну тебя! — притворился обиженным Щепка. — Слова сказать не даёшь! — потом резко посерьёзнел: — То есть караванщикам надо дать столько, чтобы и сами согласились, и хватило потом других уговорить? — поскрёб затылок и вздохнул: — Народ собирать надо, по-любому.

— Ну так я ж о том и говорю! — поддержал трактирщик.

Взгляды присутствующих скрестились на Элиранде. Несмотря на свой молодой вид, четвертьэльф был одним из старейших жителей долины. И одним из авторитетнейших. Правда, это не избавляло его от необходимости спорить, доказывая свою правоту, однако не так часто, как другим. Да и заткнуть Ушастого — мол, что ты, вьюнош, понимаешь — не получалось. Наконец, под настроение Элиранд, в отличие от Грима, был не прочь почесать языком, а в отличие от Щепки — ещё и неплохо умел это делать. Вот и получилось, что рассказывать людям об очередной беде у соседей лучше бы ему. Сам Ушастый тоже это понимал, и потому, помолчав немного для приличия, согласился:

— Хорошо. Только давайте сначала наших соберём, а всех тогда уже в конце месяца, когда с урожаем разберёмся.

* * *

Подхватить силовым жгутом камень из заранее собранной кучки, запустить в грубо нарисованный на скале человеческий силуэт и отправить следом иглу тьмы...

Мысленно ругнуться, потому что камень долетел до цели (если вообще в неё попал) раньше заклинания. Подхватить силовым жгутом следующий...

После очередного раза пришлось остановиться, чтобы перевести дух — сказал бы кто раньше, что можно так выматываться, когда магичишь!.. Кардил вопросительно посмотрела на Наставника, и тот разрешающе кивнул на стоящий неподалёку каменный бочонок с привешенной сбоку кружкой.

Сделав несколько глотков в меру кислого, чуть горьковатого настоя, девочка прикрыла глаза и замерла, ощущая, как из желудка по телу расходится вымывающая усталость тёплая волна. Ниссрита была прекрасной травницей, и когда Наставник, заметивший, что подопечные устают раньше, чем успевают истратить большую часть резерва, попросил её приготовить что-нибудь этакое, расстаралась. Сваренное оборотнихой зелье очень хорошо снимало усталость и утоляло жажду.

Правда, оказалось, что пить его можно не чаще раза в день и понемногу, чтобы не привыкнуть. В городских трущобах о таком говорили. Точнее, не совсем о таком: дурь под названием "Кровавый песок" давала большую силу на несколько часов, а "Слёзы рассвета" делали выпившего их самым счастливым существом в мире. Вот только и то, и другое в конце концов сводило рискнувшего попробовать в могилу. Рано или поздно.

Припомнив эти слухи, Кардил подошла к травнице за разъяснениями. Ниссрита девочку внимательно выслушала, после чего успокоила — чтобы привыкнуть к этому средству, его надо пить кувшинами не меньше месяца — и явно потом поговорила с магами. Во всяком случае теперь бочонок с настоем после занятий куда-то исчезал...

Вернувшись на своё место, Кардил создала силовой жгут и подхватила очередной камень... Между прочим, даже с настоем у неё к концу тренировки оставалось не меньше трети резерва! Больше, чем у всех остальных!

Впрочем, Торгаса это обстоятельство не сильно трогало — целительство, которому решил посвятить себя младший из мальчишек (и вообще младший), требовало не столько мощи, сколько точности и аккуратности. А вот Рехар, хотевший стать боевым магом, тот — да, завидовал. Молча, ограничиваясь редкими тяжёлыми вздохами. Но в то же время всегда готов был подсказать, если что не получалось, помочь...

Другими словами, с товарищами по учёбе ей повезло. И с учителями повезло. И вообще... Если бы ещё Его Сиятельство больше внимания обращал... В конце концов, из всех учеников она — единственная некромантка, а Наставник, несмотря на все свои знания, всего лишь проклинатель...

Метнуть камень в мишень, выпустить следом иглу тьмы...

Нет, если совсем честно, то даже хорошо, что князь на неё пока не обращает внимания. Сейчас, когда она даже кошмарика сделать не может (пару раз попробовала в свободное время — сорвалась ещё во время заполнения магической фигуры Силой), испортить впечатление о себе проще простого, а вот исправить потом... И так с этим жгутом, забери его Свет, провозилась, пока освоила. Но ведь освоила! И иглу тьмы тоже. Причём настолько, что может работать ими и одновременно думать о...

О чём-нибудь. Например, что такого случилось где-то там, из-за чего весь материал превратили в нежить и куда-то отправили. Правда, был он, материал этот, не первой свежести и его всё равно пришлось бы менять, но только когда привезут новый. Так Наставник говорил. А потом...

Нет, понятно, что просто так ни Наставник, ни тем более Его Сиятельство отступать от своих слов не станут. Но из-за чего? Или для чего? Не для того же, чтобы трое недоучек смогли показать своё владение заклинанием остановки сердца на живых мишенях?..

Между прочим, мальчишки тоже с этим согласны. Во всяком случае Тор, высказавшийся в том смысле, что это заклинание можно было и на баранах опробовать. Значит...

Очередной камень выпал из жгута раньше времени, и Кардил поняла, что слишком уж ушла в себя — ошибка, которая может стоить жизни, как говорил Наставник. В другой ситуации. Сейчас же — выволочки. Да, сделанной вежливо, без крика, но от этого не менее обидной. Потому что немёртвый ухитрялся видеть всё происходящее на тренировочной площадке и запоминать. И упоминал обо всех допущенных ошибках при разборе в конце занятия, если, конечно, не поправлял и не подсказывал сразу. Сейчас не сказал, значит...

Тяжело вздохнув, девочка усилием воли выбросила из головы все посторонние мысли и сосредоточилась на тренировке...

* * *

— Давай!..

— Ну! Ну!..

— Быстрее!..

— Да что ж ты!..

Всё было, как и в прошлый раз. И задание, и награды, и крики зевак, собравшихся поглазеть на развлечение. И даже Гельд стоял на том же самом месте — в начале тропы, ведущей от башни к деревне. Отличие состояло только в качестве тварюшек — нынешние были значительно лучше — и наличии у их погонщиков опыта.

Вообще-то сначала Мертвец хотел изменить условия, выбрав другой маршрут и завязав мальчишкам глаза, но Наставник отговорил — если опять не будет победителя, это плохо скажется на дальнейшем обучении. И не только непосредственных участников, но и ученицы, для которой умение работать с костью — одно из основных. Бывший (бывший ли?) жрец предполагал, что тщеславие девочки обязательно будет подталкивать её к участию в состязаниях, причём наравне с другими. Чтобы доказать "этим глупым мальчишкам" своё превосходство, или Тервиз ничего не понимает в жизни (как он сказал). Но для этого нужно, чтобы и мальчишки не утратили интереса. То есть в состязаниях должен быть победитель, а не как в прошлый раз.

Пока что ожидания оправдывались: тварюшки относительно благополучно преодолели спуск, хоть и сорвавшись по нескольку раз, но не получив при этом видимых повреждений, и уже начали подъём. Силы у обоих участников осталось примерно поровну — по полному резерву. Кошмарики пока что тратили запасённое в накопителях.

Вопли зрителей слегка поутихли — и подустали зеваки, и в глотках пересохло, и первый запал прошёл. Сейчас самые предусмотрительные прикладывались к разного вида и объёма баклажкам, утоляя жажду кто пивом, кто ягодным либо травяным отваром, а кто и просто водой. Кто-то, уже определившись, бился об заклад, кто-то всё ещё думал...

Ближе к середине подъёма вперёд медленно, но уверенно начал выдвигаться Рех. Само собой, те, кто успел поставить на него, стали подбадривать своего избранника активнее. Их противники тоже заорали громче, надеясь подбодрить Тора, те же, кто сделать ставку не успел, драли глотки просто так, по принципу "А чем я хуже?".

Гельд на усиление гвалта внимания не обратил, а вот стоящие в двух шагах оборотни невольно подались назад — для их чувствительных ушей это оказалось слишком. Несколько секунд спустя к ним присоединилась и Кардил, мысленно сделавшая себе отметку выпросить у Наставника какое-нибудь защитное заклинание для таких вот случаев. Почему этим не озаботились мальчишки, будущая великая магесса не понимала — очевидно же?! Или им этот гам не мешает?..

Такой порядок — впереди кошмарик Рехара, позади, отставая на полтора шага, тварюшка Торгаса — сохранялся почти до самого конца. До последнего участка длиной в десяток шагов, чуть более пологого, чем остальной подъём. Выбравшись на него, сначала один уродец, а затем другой прибавили ход. Разрыв начал сокращаться, но медленно, слишком медленно, и кое-кто из поставивших на Тора, отчаявшись увидеть победу своего избранника, разочарованно замолкал и махал руками. Другие наоборот старались крикнуть погромче в надежде на чудо. И чудо случилось...

Почти.

Когда до края склона осталось чуть больше четырёх шагов, кошмарик Торгаса вдруг на мгновение приник к скале, а затем, резко распрямив все восемь лапок, метнул своё тельце вперёд и вверх...

Увы, прыжок оказался рассчитан не очень хорошо. Вместо того чтобы приземлиться между двумя большими камнями в самом начале тропы, тварюшка ударилась о правый, попыталась вцепиться в него и, не сумев, покатилась вниз...

* * *

После вручения наград мальчишки, получив от князя распоряжение отдыхать, не сговариваясь отправились к стоящей у южной стены башни каменной скамье. Там было тихо, и после восторженных воплей болельщиков это казалось самым главным. А тёплые лучи осеннего солнца и прекрасный вид на долину являлись приятным дополнением. Девочка после секундного колебания отправилась следом: уроков сегодня не будет, а самостоятельные занятия... Надо же и от них отдыхать? Хотя бы изредка?

Вскоре появилась Ниссрита в сопровождении Восси, тащившего три тонких, но тёплых шерстяных одеяла. Травница быстро осмотрела мальчишек, довольно хмыкнула и ушла. Восси, раздав одеяла, тоже убежал, однако вскоре опять появился и вручил каждому по кружке с отваром, после чего присел на скамью слева от Кардил. Судя по виду, малолетнего оборотня распирало от любопытства и от желания поговорить, однако он, как и подобает воину и вообще мужчине, сдерживался.