Безграничная власть надежды

— Так, тут у нас полный порядок! Что там ещё дальше требуется? — снова внимательно всмотрелась в мелко распечатанный текст.

Следующий небольшой абзац гласил: 'До начала гадания необходимо снять с себя весь метал, кольца, цепочки, кресты. Алкоголь пить нельзя. Совсем. Вообще. Даже для храбрости. А то духи не будут говорить правду и, вообще, может прийти злой дух. При электрическом свете гадать нельзя. Должно гореть 1-2-3 обычные свечи, не церковные.'

Я снова прервала чтение, подняла голову и пересчитала, расставленные по кругу, свечи — получилось восемь. Красиво так. Тихо хмыкнула и решила, что много — не мало. Сойдёт! Затем, критически осмотрев молчащую до сих пор подругу, вынесла вердикт.

— Р-р-раздеваемся, солнце! Сымай свои цацки красивые, а я и так ничего украшательного не ношу. Разве, что сейчас одежду проверю.

Внимательно оглядев простенькую домашнюю тунику и бриджи, следов металлической фурнитуры я не обнаружила, поэтому снова удобно устроилась в круге. Ожидая, пока подруга закончит подготовку, проводила глазами отложенную в сторону заколку для волос и улыбнулась пришедшей в голову мысли:

— А давай я тоже волосы распущу? Будет всё, прям, по науке: простоволосые, нервные, но любопы-ы-ы-ытные — аж жуть!

Сдавленный смешок подруги вызвал ответную заговорщицкую улыбку с моей стороны, а руки уже привычно стягивали резинку и расплетали куцую косичку русых, чуть секущихся на кончиках волос.

— Готова?

— Ага.

Получив утвердительный ответ, немного поёрзала на жёстком полу, устраиваясь поудобнее, и снова вернулась к изучению инструкции.

— 'Блюдце должно быть тёплое, лёгкое. Нужно нагреть его над пламенем свечи и положить донышком вверх в центр алфавитно-цифрового круга/кругов. Вызывающие духа, растирают ладони, чтобы они были тёплыми и садятся вокруг листа с магической фигурой. Каждый из участвующих кладёт по два пальца одной руки на, перевёрнутое кверху, донышко блюдца, распределяясь равномерно по кругу.'

— Угу. Значит так, Вик, бери и грей пока блюдце над свечкой. Что там у нас дальше по списку?

'После этого, один из участников начинает вызывать духа: 'Дух такой-то, приди к нам!' Обычно вызывают дух известного поэта или писателя: Пушкина, Есенина, Маяковского, Ахматову. Но можно вызвать дух и любого другого умершего человека.'

— Мда, давай выбирать, кого мучить дурацкими вопросами будем. — я с любопытством посмотрела на подругу. Почему-то начинало уже слегка потряхивать от волнения и общей таинственности атмосферы. — Есть какие-нибудь предложения или предпочтения?

— Неа-а.. — тихий, тягучий, чуть вкрадчивый голос подруги добавил атмосферности, но, вместе с тем, заставил меня несколько нервно поёжиться.

Вика любила говорить именно так. Это не было позёрством или изысканной издевкой, как могла бы показаться на первый взгляд. Просто она вся была такая: тоненькая, воздушная, мечтательная немного не от мира сего. Хотя порой казалось, что всё это лишь ширма, обманчивое впечатление. Всё потому что иногда в глазах её проглядывало истинное Знание. Она была весела и спокойна, изящна и красива внешне. Мужчинам она нравилась, но, ни один, надолго не мог остаться с нею рядом. Возможно, она была слишком неземная для них. А может причина в чём-то совсем ином. Не знаю. Хотя романов, на моей памяти, у Вики было не так уж и много. А знакомы мы с ней были уже больше шести лет.

— Я лично точно уверена, что не хочу взывать всех только что перечисленных. А ещё вдобавок к ним: Вангу, Ельцина, Горбачёва и Гитлера. Калигулу с Нероном тоже нафиг! — не удержалась от ехидного, пусть и несколько нервного смешка. — Страшно подумать, как их, наверное, задолбали за всё это время гаданий на Святки. Особенно Пушкина, да. Он у нас вообще почему-то всегда крайний получается. Тяжела судьба гения: бедолаге и в посмертии покоя нет! Я бы на месте этих духов уже заранее злая приходила бы. Мне их уже просто жалко. Надо кого-нибудь такого вспомнить, чтобы: и известный и гениальный и, вроде, не слишком 'заезженный'.

— Эмм... Хемингуэй? — задумчиво протянула Вика, не отрывая взгляда от мерцающего огонька свечи.

— Не-не-не... поэтов и писателей пропускаем. Им и так достаётся по самое 'не хочу'! Давай кого-нибудь другого.

И, как назло, в голове не единой толковой мысли. Видимо, они все мандражировать в другое место ушли. Куда-то.

— Тогда... Леонардо да Винчи? — новое предложение подруги, неожиданно встречает бурный отклик в моей душе.

— Гениально! Солнце, ты просто молодец! А ведь, и правда, вариант хороший: мировой был мужик, головастый и. вроде даже не злобный совсем. А уж гениальность его и сомнению не подлежит. Берём! Заверните, пожалуйста, нам два!

Предложенная кандидатура нравилась мне всё больше и больше, разжигая и без того неслабый энтузиазм до совсем уж неприличных размеров. Я радостно потёрла руки, предвкушая незабываемое гадание.

— Нукась, чего там дальше делать надо, чтобы с этим чудным дядечкой поговорить?

Быстро нашла глазами место, на котором остановилась и зачитала:

— 'Обязательно заранее обдумайте и сформулируйте свои вопросы к духу. Когда всё начнётся, вам будет не до этого'.

— Эммм... проблемка, — я озадаченно посмотрела на сидящую напротив подругу. — Ты свои вопросы подготовила? Список есть?

— Нет, — безмятежный взгляд и рассеянная улыбка были мне ответом.

— Кхм... ладно, придумаем, — философски пожала плечами я. — В крайнем случае, начнём вопросы по очереди задавать. Будет время быстренько подготовиться.

— Тоже верно, — согласно склонила голову чуть на бок Вика, и я продолжила чтение:

— 'Когда дух пришёл, надо спросить: 'Дух такой-то, ты здесь?'. Он покажет стрелочкой на блюдце 'Да'. Вы спросите: 'Ты хочешь с нами общаться?' Если ответит 'Нет', извинитесь и сразу попрощайтесь с ним, а если ответит 'Да', то уже можно начинать задавать вопросы. Не смеясь, не ругаясь, тихо. Духам нравится корректное, вежливое обращение. И главное — настрой! Тогда всё получится. Иногда духов приходится довольно долго вызывать и, порой, их непросто прогнать. Но такое бывает редко. Как правило, астральные сущности желают общения, иначе, зачем бы они покидали свой сумеречный мир.'

Дочитав абзац до конца, я подскочила и метнулась к секретеру за фломастером.

— Эк, мы лопухнулись-то со стрелочкой! Забыли нарисовать, — а вернувшись обратно, протянула маркер Вике. — Так, ты рисуй, а я пока дальше читаю.

И пока подруга старательно выводила красивую и жирную стрелку на перевёрнутом кверху донышке блюдца, озвучила следующий абзац:

— 'Если дух начнёт писать что-то плохое, его нужно сразу выгонять словами: 'Дух такого-то, уйди!' И так несколько раз. Потом переспрашиваете: 'Дух, ты ушёл?' Если он ушёл, то блюдце будет стоять на одном месте, совсем не двигаясь. А если не ушёл, то блюдце покажет или 'Нет' или 'Да'. Всегда спрашивайте у духа: 'Вы шутите?'. Духи очень часто шутят! В таком случае можно вызвать другого духа, чтобы продолжить гадание на блюдце.'

Остановившись, выдохнула и устало проморгалась, давая глазам отдохнуть.

— Уф, последний абзац остался. Осилим и в бой! Главное инструкцию правильно запомнить. Поехали... 'Когда пообщаетесь с духом, поблагодарите его и скажите: 'Дух такого-то, мы тебя отпускаем.', то есть, заставьте его покинуть наш мир. В конце задайте контрольный вопрос: 'Дух, ты ещё здесь?'. Если ответа не последует, считайте, что дух ушёл. Для того, чтобы окончательно отпустить духа нужно перевернуть блюдце. За один сеанс лучше не вызывать больше двух духов. После сеанса нужно принять душ, чтобы восполнить свою энергию. Или, хотя бы, помыть руки в проточной воде.'

— Всё-ё-ё... — выдохнула я с облегчением, опуская листок на колени и переводя дух. — Вик, ты всё запомнила, как с духами общаться и что делать, если надо будет выгонять?

— Не-е-е-т... — такого ответа я, прямо скажем, от неё не ожидала.

— Ладно, вот тебе листок, пробеги сама ещё раз текст глазами, а потом, если что, будем держать его под рукой. И быстро посмотрим в шпаргалку, если растеряемся.

— Хорошо.

Её спокойствию я могла только позавидовать. Вновь усмехнувшись, подвела итог:

— Мда... вопросы не придумали, слова нужные не запомнили. Начали, что ли? Кто вызов читает?

— Давай ты.

А я боюсь. Подстава.

— Ну, я — так я. Давай сюда свою шпаргалку.

Последующее осталось в моих воспоминаниях, словно подёрнутое туманной дымкой, за которой скрывается то, о чём совсем не хотелось бы вспоминать. Само гадание рваными обрывками, всплывающими в памяти кусками диалога на фоне переплетения сильнейших эмоций: предвкушение, волнение, веселье, недоумение, страх.

Убедившись, что все правила соблюдены и мы готовы начать, осторожно произношу формулу вызова:

— Дух Леонардо да Винчи, приди к нам!

Отклик приходит тут же: блюдечко начинает само двигаться по листку, вертя стрелочкой и отвечая на наши последующие вопросы.

— Дух, ты здесь?

— 'Да'.

— Будешь отвечать?

— 'Да. Жал...'

Недоумение, непонимание. Переглядываемся с Викой. Продолжаю спрашивать.

— Дух, ты шутишь?

— 'Да. Жал...'

Снова непонимание. Попытка прояснить ситуацию.

— Дух, это мы жалкие?

— 'Нет. Жал...'

Внезапно приходит догадка.

— Тебя так зовут?

— 'Да'

Ошарашено смотрим с подругой друг на друга. После чего осторожно уточняю:

— Дух, ты Леонардо да Винчи?

— 'Нет'

Тихое ругательство сплетается с нервным смешком, срываясь с губ и падая в напряжённую тишину.

— Приехали... — шепчу еле слышно. И новый вопрос:

— Кто ты?

— 'Инкуб'.

Ещё только когда блюдечко начинает своё путешествие по буквам, догадываюсь об ответе и, уже не контролируя свой голос, волнуясь, начинаю быстро-быстро говорить:

— Нет-нет-нет-нет! Я пошутила! Это шутка была дурацкая. Не надо! — Встретив удивлённый взгляд подруги, жестом дала понять, что расскажу ей всё потом.

А что там рассказывать: о чувстве юмора своём неуёмном? О том, что буквально вчера на сообщение друга в сообществе, приглашающее на праздник и обещающее знакомство с суккубами, посмеялась. И подколола на тему: 'А нет ли у вас там инкубов бесхозных, случаем? Я бы взяла одного.'

Теперь сижу, смотрю на блюдце, и хоть за голову хватайся. Да нечем — руки заняты. Почему-то стало страшно. И неуютно. Очень.

Видя моё несколько неадекватное состояние, подруга тоже начинает диалог:

— Скажешь нам своё полное имя? — и снова я сигнализирую ей мимикой, что нельзя такие вопросы задавать. И облегчённо вздыхаю, когда в ответ приходит короткий отказ:

— 'Нет'.

— Что не так? — тихо спрашивает Вика, опасливо косясь на замершее блюдце.

Отвечаю ей так же шёпотом:

— Бытует поверие, что нельзя спрашивать полное имя демона, ибо узнав его, можешь обрести над ним полную власть.

Шёпот выходит несколько драматическим, но мой нервенный смешок тут же портит всё впечатление.

— Короче, лучше не задавай таких вопросов, если не хочешь, чтобы всё было, как в том анекдоте про Деда Мороза.

— Это ты про тот, в котором: 'Ты меня увидел. Теперь я должен тебя убить!', да?

— Угу, тип того. Так что поосторожнее там. Вдруг, и правда не врут?

Мда, надо признаться, что по части демонов я вообще полнейший дилетант. Поэтому предпочла не развивать щекотливую тему дальше, и предложила вернуться к прерванному занятию.

Новый Викин вопрос:

— Сколько вас бродит в Святки в нашем мире?

— 'Сто девяносто шесть', — мы молча впечатлились.

Теперь моя очередь. Что-то смутно не даёт мне покоя. Пытаюсь это прояснить.

— К кому ты пришёл ко мне или к Вике? — затаив дыхание жду ответ.

— 'К тебе'.

— Зачем?

— 'Секрет'.

Медленно выдыхаю, стараясь чуть ослабить нервное напряжение. Ещё один важный для меня вопрос:

— Ты для меня опасен?

— 'Нет'.

Облегчённо вдыхаю: не хотелось бы иметь в активе враждебно настроенного духа или демона. Уф, с этим, кажется пронесло.

Что странно, на тот момент я даже не задумывалась, почему так верю всему происходящему. Так волнуюсь. Так боюсь.

Желая подумать о новых вопросах, даю отмашку подруге, чтобы перенимала эстафету. Та задаёт несколько вопросов о своих друзьях и остаётся вполне довольна полученными ответами.

А мне, почему-то, уже совсем не хочется задавать личных вопросов о мужьях-детях и всяческом прочем личном. Вике, похоже, тоже: затягивает со следующим вопросом. Но и прервать гадание отчего-то не можем.

Поэтому выбираю, на мой взгляд, вполне нейтральный вопрос. О планируемой летом поездке на полигонную ролевую игру, в которой мне московская подруга пообещала 'одолжить' названного брата 'в мужья'.

— Будет ли интересно на игре с 'мужем' играть?

— 'Нет'.

Разочарование. А я так надеялась. Не удержавшись, продолжаю:

— А что интересного будет на игре?

— 'Я'.

Ступор? Мягко сказано.

— Ты тоже будешь на игрушке? — осторожненько так.

— 'Да'.

Нервы вдруг не выдерживают и я срываюсь:

— Нет, я так не играю. Нафиг!

Что именно я тогда имела в виду под этой фразой и сама сейчас затрудняюсь объяснить. Но такого ответа я точно не ждала:

— 'Придётся'.

— Что придётся? — уточняю опасливо.

— 'Спать'.

— Да пошёл ты! — Вопль в сердцах, а пальцы уже дрожат: так хочется убрать их поскорее с блюдца и прекратить всё это. Но нельзя. Сначала духа надо отпустить. С такими делами не шутят.

— Чёрт! Прощаемся, быстро! — пододвигаю коленом поближе к подруге листок-шпаргалку. Сама сейчас вся на нервах, не смогла бы всё правильно прочитать. А она явно воспринимает всё гораздо спокойнее. — Вик, читай завершение срочно! Прощаемся.

Не успела произнести фразу до конца, как блюдце фактически метнулось вниз, увлекая за собой наши руки.

— 'Нет'!

— Вика, прощаемся! — говорю резко, с нажимом, добавляя в голос металлические нотки, чтобы скрыть внезапно охватившую панику.

Подруга тут же откликается, завершая наше странное гадание.

— Дух Жала, уйди!

Пара мгновений тишины и осторожное:

— Дух, ты ушёл?

Блюдце недвижимо стоит на листе бумаги. Донышком вверх. Убираем с кромки пальцы.

Я устало выдыхаю:

— Переворачивай.

Глава 2.

Анастас.

Утром ожидаемо накрыло похмельем. Проснувшись, я, наученный горьким опытом, не торопился открывать глаза и делать резкие движения. Медленно и очень осторожно повернул голову в одну сторону, затем в другую и не смог сдержать страдальческого стона. В голове — словно битое стекло пересыпалось, сводя на нет все мои надежды о более или менее терпимом самочувствии.

Не желая больше причинять себе боль, я замер и постарался понять, где именно сейчас нахожусь. Мысли были вязкими и тягучими, память затуманена, воспоминаний с момента приезда в дом Милтона — никаких. Глаза открывать по-прежнему не было никакого желания, поэтому я решил сосредоточиться на других своих ощущениях.

Лежать было мягко. Кончиками пальцев я чувствовал приятную шершавость льняных простыней, было сухо и тепло. Похоже, я всё ещё в доме Милтона и даже на кровати. Замечательно! Учитывая количество выпитого вчера, всё могло бы закончится гораздо хуже.