| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— О? Ну, если ты так считаешь...
Ее лицо наконец-то успокоилось и стало довольным, уши встали торчком, словно от восторга. Через окно постепенно стали заползать звуки рынка. Солнце подогрело улицы, отчего людям могло даже почудиться, что уже пришла весна.
Лоуренс улыбнулся в попытке рассеять неловкость момента. Хоро последовала его примеру. Все наконец успокоилось — такие с трудом заработанные мгновения следовало ценить.
— Ладно, мне лучше пока тут прибраться.
— Давай, — ответила Хоро, хотя вообще-то Лоуренс адресовал эти слова самому себе. Затем она перевела взгляд на свой хвост и начала его расчесывать. Такая сцена часто разыгрывалась во время их путешествия, но на этот раз было одно существенное отличие. Об этом отличии они вспомнили, когда услышали стук в дверь.
Дверь открылась; там стоял Коул с деревянной миской в руках. Не успел Лоуренс подивиться про себя, что бы это могло быть, как почувствовал запах... неописуемый. Лучшие слова, которые он мог бы подобрать, — смесь серы и жженых специй. Лоуренсу захотелось сбежать от этой вони куда подальше, но Коул ее, казалось, совсем не чувствовал.
— Я принес целебную мазь!
Мальчик с радостным видом вошел в комнату; он явно запыхался после быстрого бега. Хоро любила его и заботилась о нем, так что они были весьма близки. Сегодня ранним утром мальчик побежал на рынок, точно кролик, едва увидев, в каком она состоянии.
Северяне знали о травах многое. Они умели готовить средства от любых хворей — от ран до жара. Лекарство, принесенное Коулом, помогало, видимо, от болей в мышцах.
Но оно воняло. Лоуренс ахнул — что на это скажет Хоро? Он развернулся и увидел, что Мудрая волчица из Йойтсу, известная своим острым нюхом, держится за хвост с совершенно жалким видом. Лоуренс ей сочувствовал, но что они могли поделать? Отвергнуть доброту Коула было бы слишком жестоко, поэтому Лоуренс сделал вид, что не замечает умоляющего взгляда Хоро, когда мальчик подходил к ней.
— А, и господину Лоуренсу от его раны это тоже поможет.
Услышав эти слова, Хоро довольно уткнулась лицом в подушку и дернула ушами.
Зеленая мазь оказалась липкой и противной. Лоуренс нанес ее на маленькую тряпицу и приложил к ране на лице.
Мгновенно запах начал колоть его нос, точно иголками, и лицу стало жарко. Глаза заслезились от боли; нос словно готов был вот-вот вывернуться наизнанку. Но Коул, похоже, потратил на это зелье свои скромные сбережения, так что Лоуренс заставил себя терпеть.
Вонь была поистине кошмарна. Когда Лоуренс приготовился нанести мазь на плечи и поясницу Хоро, во взгляде волчицы читался невыносимый ужас. С ее-то носом — она явно страдала. Но если Лоуренс собирался вытерпеть это якобы целительное издевательство, Хоро придется терпеть тоже.
Она негромко повизгивала, когда Лоуренс ее мазал... это было ужасно. Лоуренс подумал, не купить ли ей новой одежды, чтобы возместить этот кошмар... нет, может, вино будет лучше? Он страшился ледяных взглядов, которыми она позже непременно будет его одарять.
— О, кстати, когда я возвращался, я увидел ту женщину-торговца, которую мы встретили вчера. Она хочет поговорить с вами, господин Лоуренс.
Наложив еще один слой мази на те части тела Хоро, которые болели сильнее всего, Лоуренс вытер руки. Лекарство было, несомненно, мощным, так что оно должно оказаться действенным. Но, судя по взвизгиваниям Хоро, оно было и весьма едким. Лоуренс оглядел ее и переспросил Коула:
— Ты имеешь в виду Ив, да?
— Да.
— "Хороший солдат — быстрый солдат", да?.. Она правильно сделала, что так рано встала, ей нельзя здесь засиживаться.
Ив была из падших аристократов, однако же стала торговцем высокого полета. В Ренозе, городе мехов и древесины, она поймала Лоуренса в ловушку, чтобы поучаствовать в торговой войне вокруг мехов. Она дошла даже до того, что утопила лодку, чтобы помешать своим соперникам спуститься вниз по реке.
С ее умом, хитростью и храбростью — у нее все будет в порядке. Но задерживаться в этом городе было бы очень рискованно; это вполне может стоить ей победы в ее войне. А значит, ей надо покинуть Кербе как можно скорее и забрать меха в другой город. Так что, хотя горожане только пробуждались, для Ив день уже давно настал.
— Она сказала тебе, где мне ее искать?
— Мм... сказала, что будет ждать внизу.
— Ясно...
У Ив, вообще-то, должно было быть много дел, так что, похоже, у нее есть еще какая-то причина находиться здесь. Первое, что приходило в голову, — она надеялась, что Лоуренс никому не расскажет правду о затонувшей лодке.
— Ладно. Ты уже завтракал?
— Э? А, да.
Лоуренс был, конечно, не так проницателен, как Хоро, но, будучи торговцем, мог с легкостью раскусить такую ложь. Он щелкнул Коула по лбу и протянул ему узелок, в который был завернут хлеб.
Причина, по которой этот мальчуган стал школяром и начал изучать законы Церкви, была довольно интересна. Он собирался использовать законы Церкви, чтобы от нее же защищать не подвластные ей деревни. Его манеры, однако, больше подобали приверженцу Церкви, нежели ее противнику.
Он взял в руки узелок с озадаченным видом, но Лоуренс сделал вид, что не заметил, и повернулся к Хоро. Он сказал ей, что собирается выйти, и ее уши дернулись в ответ. Лоуренс ожидал, что от запаха мази она лишится чувств, но, похоже, без этого обошлось.
Лоуренс начал к вони понемногу привыкать. Тепло, которое он ощущал кожей лица, говорило, что лекарство действует... возможно, Хоро чувствовала это еще острее, как-никак она Мудрая волчица.
Когда он встал с кровати, Хоро пробормотала:
— Если ты проиграешь, я помогать не буду.
Ожидания Лоуренса оправдались. Он повернулся к Коулу, который как раз со смущенным видом извлек два куска ржаного хлеба. В узелке был также хлеб с орехами, но мальчик достал только обычный. Лоуренс от всей души надеялся, что Хоро возьмет пример с его скромности.
— Хочешь пойти со мной?
Он имел в виду, хочет ли Коул вместе с ним встретиться с Ив. Поколебавшись немного, мальчик кивнул.
Лоуренс разыскивал кости передней лапы бога-волка, такого же, как Хоро. Судя по всему, эта лапа принадлежала некогда божеству деревни, расположенной неподалеку от родной деревни Коула. Поскольку Коулу самому хотелось знать, настоящая ли она, он попросил Хоро и Лоуренса взять его с собой.
Так что, возможно, Коулу было интересно, что расскажет Ив. Но Лоуренс чувствовал, что мальчик засмущается и не пойдет с ним, если Лоуренс не пригласит его прямо. Он был лишь ребенком, но, похоже, у него уже были свои тревоги. Быть может, его связь с Хоро потому и образовалась, что рядом с ней всякий забывал о своих волнениях.
— Тогда ешь быстрее.
Лоуренс уже собирался выходить, и Коул быстро запихал хлеб в рот.
— Аха... аха...
Увидев это, Лоуренс продолжил:
— И я хочу увидеть потом на этом лице довольное выражение.
Конечно, манеры у мальчика были как у благовоспитанного школяра, но ел он подобно дикому зверьку. Быть может, такой отпечаток на него наложило тяжелое странствие. Сейчас его щеки раздулись, как у хомяка. Похоже, он понял смысл слов Лоуренса; проглотив хлеб, он улыбнулся и ответил:
— Церковь учит есть с закрытым ртом.
— О да, это хороший способ скрыть, как хорошо они едят.
Они вдвоем вышли из комнаты, и Лоуренс закрыл дверь. Коул следовал за ним по пятам, как преданный ученик.
— Хлеб был очень вкусный.
Эти слова он произнес с солнечной улыбкой... что за смышленый малец.
На первом этаже постоялого двора располагалась харчевня. Завтрак был роскошью, которую могли позволить себе лишь путешественники. Так что все, кто собрались сейчас за столом, были одеты в дорожное платье и готовы к походу. На Ив было то же одеяние, что вчера ночью, так что из толпы она не выделялась. Однако Лоуренс смутился, когда она, хоть ее лицо и было обмотано шарфом, ущипнула себя за нос.
— Ну и вонища! — заметил владелец постоялого двора, неодобрительно глядя на Лоуренса. Другие посетители, похоже, были слишком поражены, чтобы сердиться... они просто неотрывно смотрели на новоприбывшего. Лоуренс к запаху уже привык, а Коул его с самого начала не замечал. Такая реакция со стороны путешественников, которым доводилось много где бывать и много чего нюхать, показывала, какое же на самом деле зловоние испускала эта мазь.
Лоуренс сел на стул напротив Ив. Первые же ее слова его удивили.
— Ну и ну... давненько мне не приходилось нюхать это. К вечеру ты поправишься.
Намазанная лекарством сторона лица Лоуренса недавно получила удар рукоятью секача не от кого иного, как от самой Ив. И вот теперь она над ним потешается.
— Эту мазь мне принес вот этот малец-молодец, — с преувеличенно серьезным видом ответил Лоуренс, показывая на Коула.
— Мм? Он с Роефа?
Ив взглянула на Коула и прикрыла глаза. Лоуренс слабо представлял, о чем она сейчас думает.
— Я знаю земли отсюда до Роефа. Вот, значит, почему ты сумел меня догнать. Понятия не имею, как тебе это удалось, но ты быстрый.
Она глядела искоса. Одна из важных черт мировоззрения торговцев — "что было, то прошло"... если, конечно, намечается прибыль. Даже если совсем недавно они сражались не на жизнь, а на смерть. Когда речь идет о сделке, чувства отметаются в сторону. Лоуренс и Ив боролись друг с другом в Ренозе, но сейчас говорили, как старые друзья.
— Вчера ночью я видела кое-что удивительное, такое я вижу нечасто. Я даже подумала, что ошиблась в своем суждении, когда заключила с тобой сделку.
Лоуренса часто сбивал с толку ход мыслей Хоро... она постоянно меняла тему. Но мысли Ив он понимал. В их сердцах было общее чувство, нечто сродни любви. Торговцев всегда приводила в возбуждение возможность узнать друг друга получше.
— На самом деле то, что мне нужно от тебя, — знание... ибо между нами сейчас нет никакого договора.
Он давал понять, что его цель — не меха Ив. Она кивнула и поднялась со стула.
— Давай перейдем отсюда куда-нибудь... если останемся здесь, постояльцы и владелец нас возненавидят.
Похоже, Ив доставляло удовольствие прохаживаться на его счет. Но само предложение было отнюдь не шуточным, и Лоуренс с Коулом последовали за ней.
— Итак... как твоя спутница?
Снаружи от постоялого двора была узкая улочка... пожалуй, скорее ее можно было бы назвать "широким переулком". Река разделяла Кербе на северную и южную части. Постоялый двор Лоуренса был в северной части, как и еще несколько довольно красивых на вид зданий.
Рынок возле реки был заполнен людьми; по сравнению с ним улочки и хибары вокруг него выглядели нищими. Судя по всему, власть здесь была либо слаба, либо просто смотрела на все сквозь пальцы — уж очень разнилась высота домов, которые здесь стояли.
Судя по общему состоянию города — больше похоже, что она слаба. Об том Лоуренс раздумывал, пока они шли следом за Ив прочь от рынка.
— Моя спутница устала с дороги, я намазал ей все тело. И сейчас она отдыхает в кровати.
— Ну...
Ив повернулась к Коулу. Лоуренсу показалось, что под шарфом мелькнула улыбка.
— Она поправится совсем скоро.
Лоуренс понял смысл недосказанных слов: "к несчастью для всех нас". Но Коул этого не ухватил и гордо улыбнулся.
— Что ж, мне повезло, что она не участвует в разговоре... впрочем, возможно, это тебе повезло.
— Не могу не согласиться, — ответил Лоуренс и пожал плечами. Минувшей ночью ему так и не представилось возможности поговорить с Ив — Хоро была слишком уж сердита.
— В любом случае, тот, кто сердится, потому что переживает за тебя, драгоценен. Тебе следует ее беречь.
— Она сердится лишь потому, что ее собственность пострадала... не то чтобы она за меня переживала.
Теперь пришла очередь Ив пожать плечами.
Мимо них прошла женщина с корзиной зимних овощей за спиной. Их листья были темнее, чем у летних овощей, и от одного взгляда на них становилось холоднее. Такие овощи едва ли годны, чтобы их засаливать или есть сырыми, но вот в супе они должны быть очень вкусны.
— Если бы ты и впрямь был ее собственностью, она была бы в полном праве требовать возмещения... но на уме у нее тогда была одна лишь месть.
В синих глазах Ив мелькнула тень одиночества.
Ее когда-то купил торговец ради ее имени, ее титула. Стал бы этот человек, купивший себе власть над ней, требовать возмещения, если бы она была ранена?
При этой мысли Лоуренс почувствовал, что своими словами причинил Ив боль. Он пожалел, что высказался столь безрассудно.
— Ха-ха... я заставила тебя чувствовать себя виноватым, это должно повернуть разговор в мою пользу.
Ив вернула его к реальности. Слезы и обольщение — бесценные средства при торговле. Как бы осторожен ни был человек, время от времени он все равно будет попадать в подобные ловушки. Лоуренс, улыбнувшись, поскреб в затылке. Разумеется, не без задней мысли.
— Но тогда зачем тебе так открыто признаваться в этом?
Этот вопрос он задал шутливым тоном, глядя в то же время на Коула; мальчик, похоже, думал изо всех сил.
— Я нарочно показываю тебе мои ловушки, чтобы ты не относился ко мне с подозрением.
— Да... и чтобы я попался в другую, более опасную ловушку...
Если бы Ив размотала свой шарф, под ним бы, несомненно, обнаружилась сейчас злая ухмылка. Лоуренс понимал, почему Хоро зовет ее лисой... эта женщина-торговец имела в своем характере слишком много волчьего, чтобы Мудрая волчица соглашалась признавать хоть какую-то общность между ними.
— Мы пришли.
— Пришли куда?
Лоуренс остановился, и Коул врезался ему в спину. Возможно, он слишком задумался об уроках, которые ему только что преподали. Лоуренс вспомнил, что с ним тоже такое случалось в бытность учеником... он почувствовал в мальчике родственную душу.
— Здесь мое логово в Кербе. Мой торговый дом без вывески. Ты ведь понимаешь, о чем я?
По сравнению с другими зданиями у этого была вся стена в черных отметинах и крыша, готовая, казалось, вот-вот рухнуть. По правде сказать, лишь каменный фундамент выглядел достаточно надежным. Коул сглотнул, явно нервничая по поводу шутки Ив. По отметинам на стенах Лоуренс определил, что здание предназначено к сносу... просто какое-то торговое здание, которое закрыли.
— Не шути над ним.
Лоуренс вслух выразил свое неодобрение, когда Ив открыла дверь, и Коул удивленно ахнул. Похоже, мальчик наконец осознал, что не все понял. Ив развернулась, но отнюдь не для того, чтобы посмотреть на выражение лица Коула.
— Потому что он твой любимый ученик?
— Увы, нет. Он не мой ученик и вообще не торговец. Я просто не хочу, чтобы он вырос циником.
Ив рассмеялась своим обычным дружелюбным смехом.
— Ха-ха-ха! Да, ты прав! Мы, торговцы, все такие циники.
Два торговца-циника, не обращая внимания на надувшего губы мальчика, вошли в дом. Лоуренс затем обернулся, и лишь тогда Коул с сердитым видом зашел следом. Лоуренс улыбнулся и вздохнул. Если Коул станет торговцем, это может стоить ему его необычайно честного характера.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
