Spice and wolf волчица и пряности 8 том

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Пролог

Луна пряталась за облаками, и ночь была непроглядно черна. Время от времени порывы ветра встрепывали волосы. Пламя в проволочных фонарях плясало, вселяя чувство беспокойства в сердца людей посреди холодной, мертвой ночи.

Лошади тянули тяжело груженные повозки, хрустя разбиваемым ледком. Никто не произносил ни слова; все ехали молча. Тусклые фонари раскачивались над отделениями для груза, подсвечивая спины лошадей и возниц. Создавалось впечатление, что обитатели повозок изо всех сил притворялись похоронной процессией.

Лишь один человек держался в стороне. У него не было фонаря, одна лишь палка — чтобы подгонять то ли лошадей, то ли возниц, непонятно. Он шел чуть в стороне от дороги. И он был единственным из всех, у кого на лице было хоть какое-то выражение... выражение потрясения.

— Здравствуй.

Двое обменялись лишь кратким приветствием, поскольку для нормальной беседы было чересчур холодно. Настолько холодно, что любой булыжник можно было бы принять за кусок льда. В эту безжизненную зимнюю ночь слова стоили времени.

Вторая сторона, участвовавшая в разговоре, была умудренным опытом торговцем. Он рассматривал происходящее спокойно, словно подобные встречи у дороги были чем-то обыденным. Однако предводителю людей в повозках явно нужно было время, чтобы принять эту ситуацию.

— У вас быстрые лошади?

Разговор начался достаточно невинно, и ответом на этот вопрос торговца было простое "нет". Однако ответных слов не последовало; люди лишь угрюмо покачали головами.

Налетел очередной порыв ветра; повозки продолжали катиться вперед, к стенам города. Факелы, висящие возле ворот, горели ярко... так ярко, что возникало чувство опасности, страх быть схваченными и повешенными тут же, рядом.

Возможность, что все так и закончится, существовала, но сделка намечалась выгодная, и все следовало обдумать. Однако ни у одного нормального человека не хватит сил принимать важные решения, оставаясь на морозе. Какое бы волшебство ни применялось.

— Давай сперва найдем теплый постоялый двор, — произнес человек от имени всех своих людей — те были настолько вымотаны, что говорить не могли. — Господин Ив, да?

Так звали опытного торговца, с которым он говорил. Тот кивнул, смиряясь с реалиями положения.

К оглавлению

Глава 1

— Ам-ням...

Она запихивала в себя еду, глотала, едва успев прожевать, и снова открывала рот, требуя еще. Когда ложка тюри приближалась к ней, она не раздумывая открывала рот, чтобы получить очередную порцию. Разок-другой она даже нечаянно укусила ложку.

Она была уже немолода, но ее зубы оставались остры, как собачьи клыки. Сожрав столько хлебной тюри, что хватило бы на два дня, она наконец удовлетворилась. Облизала губы, сделала глубокий вдох и откинулась на кровать, на две прекрасные набитые шерстью подушки. Чем-то она сейчас напоминала больную принцессу.

Однако эта принцесса была так худа, что ее вполне можно было бы принять за бедную деревенскую девушку. Любой, кто удостоился бы чести ее обнять, сразу понял бы, что это не так, но внешне она была похожа. Нет... возможно, похожей на бедную селянку ее делали растрепанные со сна волосы, что совершенно не подобало принцессе; а может, все дело было в выражении боли и беспокойства на ее лице.

Звали эту бедную "принцессу" Хоро. Разумеется, никакая она была не принцесса. Скорее ей подошел бы титул "королева". "Королева белых лесов севера". На голове ее красовалась пара волчьих ушей, от пояса рос великолепный хвост. Может, на взгляд она и походила на юную деву, но истинным обличьем ее была гигантская волчица, способная проглотить человека целиком.

Самой себе она присвоила титул "Мудрая волчица". Некогда она обитала в пшенице и приглядывала за урожаями, и длилось это несколько веков. Однако, хоть она и заслуживала преклонения, подобающего королевской особе, те, кто молились ей, не были благодарны и почтительны. Ну конечно... какое уж тут почтение к особе, которая с утра самым недостойным образом заставляет кормить себя с ложечки, даже не расчесав встрепанных волос.

— Поскольку я беззащитна против тебя, я вполне могу показать тебе себя с плохой стороны.

Конечно, от подобного заявления у Лоуренса затеплело внутри, но он лишь принял обиженный вид и ответил:

— Некоторые лишь говорят сладкие речи.

Он просто не мог удержаться от этих слов. Уже второй раз ему доводилось так вот ее кормить, как ребенка, но она до сих пор не удосужилась сказать "спасибо". Ну, по крайней мере остаток своей трапезы она уничтожила в более цивилизованной манере. Затем рыгнула и пошевелила ушами. Глаза ее смотрели в пространство, словно она вспоминала что-то. Заметив это, Лоуренс нахмурился.

— Интересно, многие ли мне поверят, если я буду рассказывать, что Мудрая волчица поддалась мышечным болям?

Так он жаловался, вытирая посуду. Взгляд Хоро снова стал осмысленным.

— Как же можно так обращаться с хрупкой, больной девушкой? Буухуухуу...

Она опустила голову, признавая свою неудачу. Накануне она полдня бежала, неся на спине Лоуренса и бродячего школяра Коула. Возможно, она чересчур возбудилась, получив возможность всласть побегать под солнышком.

Когда они добрались до постоялого двора, Хоро была настолько вымотана, что не могла даже по лестнице подняться. Однако это не она первой захотела отдохнуть... Лоуренс и Коул сдались раньше. Восторженно мчась, она больше походила на веселую собачку, нежели на величественную волчицу.

Лоуренс иронично восславил ее скорость и выносливость, но Хоро, как и ожидалось, просто сидела с гордым выражением морды. Гигантская волчица сидела на земле, подняв голову и выпятив покрытую иглами серебряной шерсти грудь. Эта поза вполне вязалась с ее божественным статусом.

Ее умение подыгрывать подобным шуткам заставляло Лоуренса улыбаться. Веками она почиталась как богиня урожая, и показать детскую сторону своей натуры у нее просто не было возможности. Если бы Лоуренс не понимал ее так хорошо, он даже мог бы позабыть, что перед ним Мудрая волчица.

Конечно, за время их путешествия он обнаружил, что вообще-то Хоро весьма практична. Поэтому он похвалил ее уже всерьез. Впрочем, если он перестарается с похвалами, ее хвост может так сильно вилять, что оторвется от тела.

Она пробежала дальше, чем они ожидали. Нынешним утром ее лицо было таким бледным, что Лоуренс и Коул просто не могли на него смотреть. Лоуренс даже думать ни о чем не мог. Ему казалось, что Хоро серьезно захворала. К счастью, совсем скоро он осознал, что она просто устала и что тревожиться не о чем.

Однако он почти отругал ее. Сейчас она была не в состоянии даже просто двигать шеей и плечами. Она даже стоять не могла — при каждом движении поясницы она ощущала пронизывающую боль. Да, она и впрямь была подобна больной деве, хоть и ела больше, чем любая дева на свете.

— Я очень долго бежала с вами двумя на спине.

— О да, это было очень... бодряще.

Лишь уши и хвост Хоро сейчас двигались. Каждый мускул ее тела болел, однако на лице не было ни следа сожаления. Она наслаждалась, когда была в облике девушки, но, в конечном итоге, все-таки она волчица... бег среди дикого леса — ее стихия. Лишь сейчас Лоуренс понял, как несчастна она была, когда не могла так вот свободно пробежаться во время их путешествия.

— И все-таки... — Хоро зевнула, глядя на размышляющего Лоуренса. — Это и впрямь просто позор, что боль в мышцах не дает мне подняться... но твое состояние разве не хуже? Когда ты был у меня на спине, ты совсем не мог двигаться, все время только лежал.

Если телом она не могла двигать, это вовсе не значило, что ее ядовитый язычок тоже оставался без движения. Но все же этим словам не хватало силы — очень уж в скромной позе сейчас лежала та, кто их произнесла. Коула бы это зрелище заставило нервничать... но, к счастью, его в комнате не было.

— Знаешь, если бы ты как следует все продумала и показала свою наблюдательность и умение планировать, я бы легко позволил тебе бегать сколько хочешь. Я бы просто последовал за тобой, куда бы ты ни побежала. Но вчера ночью все было не совсем так, не правда ли? — отбрил Лоуренс.

Хоро ничего не ответила — что бывало довольно редко. Более того — она закусила губу и отвернулась. Похоже, она действительно осознала, как постыдно она себя вела.

— Я не мог просто позволить тебе бежать, я должен был держать поводья, чтобы ты не забылась полностью. Итак, снова скажи: кто из нас кого ведет?

Лоуренс решил, что это хорошая возможность заставить Хоро подумать над своим поведением; вот почему он продолжил наступление. Впрочем, он не был с ней очень уж суров... благодаря ее несообразным действиям троица добралась до Кербе всего за каких-то полдня. На лодке у них ушло бы двое суток, и лошадь тоже не могла бы соперничать.

Разумеется, такое было возможно лишь потому, что у них была цель и они готовы были рисковать жизнью, спеша к этой цели. Когда они плыли на лодке к устью реки Ром, им стало известно, что в одной из деревушек в горах Роеф поклоняются костям бога-волка. Доказательств у них никаких не было, но, вполне возможно, эти кости принадлежали кому-то из родичей Хоро.

Церковь, похоже, разыскивала эти кости, чтобы продемонстрировать всем свою мощь. Для Хоро это было нестерпимо. Пройти мимо было просто нельзя. Однако ни Лоуренс, ни Хоро не могли открыто поменять свои планы и погнаться за подобным слухом.

Они просто не могли быть полностью откровенными друг с другом. Лоуренс усердно делал вид, что желает лишь одного — чтобы их путешествие завершилось на счастливой ноте; у Хоро были свои оправдания. Они намеренно избегали быть честными друг перед другом.

Если верить тому, что они узнали, люди, живущие вдоль реки Ром, под руководством Церкви разыскивали эти кости. Вот почему Лоуренс и Хоро направлялись в Кербе — там они собирались разыскать Ив, женщину-торговца, которая знала о реке Ром все.

Ив была благородного происхождения. Однако после того как ее род разорился, она стала торговцем. В Ренозе она спелась с Церковью и занималась там незаконной деятельностью. Скорее всего, о Церкви ей было известно многое. Лоуренс полагал, что сможет использовать эти знания к своей выгоде; также он был уверен, что это Ив утопила лодку на реке Ром, чтобы первой добраться с мехами до Кербе.

Чтобы догнать ее, путники отказались от преследования на лодке и воспользовались взамен спиной Хоро. Они бросились за Ив, но промахнулись... в лодке, где они рассчитывали ее найти, ее не было. Там был Арольд, прежний владелец постоялого двора, где они останавливались в Ренозе... так что с лодкой они не ошиблись, и Ив точно должна была находиться там же. И тем не менее — ни ее, ни мехов, с которыми она направлялась в Кербе.

Очевидно, она продолжила свой путь по суше. Река была идеальным вариантом, чтобы перевозить грузы быстро и на большое расстояние, но вблизи от Кербе и другие способы перевозки становились подходящими. Может, ей улыбнулась удача, а может, она с самого начала все так и спланировала... но если она нашла лошадей, нет ничего странного в том, что она оставила лодку и остаток пути преодолела вместе с мехами на лошадях.

Кстати, это был хитрый способ уйти от ответственности. Затонувшая лодка задержала все прочие суда, везущие меха в Кербе. Если бы Ив прибыла в Кербе первой, да еще на лодке, она с таким же успехом могла открыто заявить, что это она виновна в затоплении той лодки. Так что переход на сушу был весьма умным шагом.

Итак, Лоуренс решил, что Ив, вероятно, направляется в Кербе на повозках, груженных мехами. Хоро хотела выжать из Арольда сведения о местонахождении Ив, но Лоуренс убедил ее этого не делать. Они просто продолжили мчаться вдоль реки. К вечеру Хоро увидела вдали караван. Лоуренс угадал... это была Ив.

Они обогнали караван и, прибыв в Кербе, стали ждать. Когда появилась Ив, вид у нее был как только что из могилы. Она и ее люди добрались до Кербе под пронизывающим ветром. После короткого обсуждения они остановились на постоялом дворе, предложенном Ив. Чего она не ожидала, так это того, что там ее встретит Хоро.

Но, хоть у Лоуренса и было это преимущество, воспользоваться им он не сумел. Хоро после превращения обратно в человеческую девушку была все еще полна сил. Она сидела неподвижно, но глаза ее горели мрачным светом. Лоуренс предчувствовал, что они могут встретиться вот так, но он не ожидал, что дело дойдет до столь бурной реакции.

— Ты слишком слабый. Или ты уже забыл, как ты получил свою рану?

Этими словами Хоро пыталась оправдать свое поведение при встрече с Ив.

— Надеюсь, ты не думаешь, что тебе достаточно покритиковать других, чтобы доказать, что ты сама все делаешь правильно?

— Грр...

Хоро надулась и уставилась в потолок. Она знала, что виновата. Лоуренс понимал, почему она не желает это признавать вслух, но...

— Ив, несомненно, поступила умно. Когда ты на нее накинулась, она не стала защищаться... она просто ушла. Уверен, ты понимаешь, почему?

Хоро отвернулась. Лоуренсу накануне пришлось тянуть ее за руку, чтобы не дать наброситься на Ив с кулаками. Ив все это время наблюдала за ними со спокойствием змеи.

— Она знает, что драка ни к чему хорошему не приведет.

— Ты что, считаешь меня ребенком, который ничего не понимает в прибылях и убытках?

После столь примитивного возражения Хоро замолчала. Конечно, в ней кипело множество жалоб, желая вырваться наружу. Ее лицо постепенно искажалось. Лоуренс глядел на нее, не зная, что делать. По ее ушам он видел, насколько она зла. Поэтому ради нее же он должен был отыскать хорошее оправдание ее тогдашнему выплеску.

— Все, что видела Ив, — что твои чувства взяли над тобой верх, что ты вышла из себя, как ребенок. Как будто ты действовала, не задумываясь о прибылях и убытках.

Ив сознавала, что переступила черту, которую переступать было нельзя. Однако если ее противников ведет гнев, она может противопоставить им холодный разум. В конце концов, человек, поддавшийся чувствам, не может вести себя разумно. В каком-то смысле Лоуренс с Хоро проиграли.

Вот почему, как бы сильно Хоро ни злилась, достичь этим она ничего не могла. Но в ее сердце было слишком много гнева. Разумом она понимала, что должна простить Ив, но с эмоциональной стороны это было невозможно. Ее связывало проклятье, которое лишь Лоуренс был в силах снять... воистину зачарованная принцесса.

— Ну и?

Хоро метнула в него сердитый взгляд. Лоуренс пожал плечами и тихо вздохнул. Если эти слова должны быть произнесены...

— Естественно, ты злилась из беспокойства за меня... и за это я тебе очень благодарен.

Договоры составлялись дипломатическим языком. Но, похоже, такая дипломатия полезна не только в торговле. Лоуренс стеснялся говорить такое вслух, но Хоро требовала. У него не было выбора... в торговле нужно, чтобы удовлетворенными остались обе стороны.

— О? Ну, если ты так считаешь...

Ее лицо наконец-то успокоилось и стало довольным, уши встали торчком, словно от восторга. Через окно постепенно стали заползать звуки рынка. Солнце подогрело улицы, отчего людям могло даже почудиться, что уже пришла весна.

Лоуренс улыбнулся в попытке рассеять неловкость момента. Хоро последовала его примеру. Все наконец успокоилось — такие с трудом заработанные мгновения следовало ценить.

— Ладно, мне лучше пока тут прибраться.

— Давай, — ответила Хоро, хотя вообще-то Лоуренс адресовал эти слова самому себе. Затем она перевела взгляд на свой хвост и начала его расчесывать. Такая сцена часто разыгрывалась во время их путешествия, но на этот раз было одно существенное отличие. Об этом отличии они вспомнили, когда услышали стук в дверь.

Дверь открылась; там стоял Коул с деревянной миской в руках. Не успел Лоуренс подивиться про себя, что бы это могло быть, как почувствовал запах... неописуемый. Лучшие слова, которые он мог бы подобрать, — смесь серы и жженых специй. Лоуренсу захотелось сбежать от этой вони куда подальше, но Коул ее, казалось, совсем не чувствовал.

— Я принес целебную мазь!

Мальчик с радостным видом вошел в комнату; он явно запыхался после быстрого бега. Хоро любила его и заботилась о нем, так что они были весьма близки. Сегодня ранним утром мальчик побежал на рынок, точно кролик, едва увидев, в каком она состоянии.

Северяне знали о травах многое. Они умели готовить средства от любых хворей — от ран до жара. Лекарство, принесенное Коулом, помогало, видимо, от болей в мышцах.

Но оно воняло. Лоуренс ахнул — что на это скажет Хоро? Он развернулся и увидел, что Мудрая волчица из Йойтсу, известная своим острым нюхом, держится за хвост с совершенно жалким видом. Лоуренс ей сочувствовал, но что они могли поделать? Отвергнуть доброту Коула было бы слишком жестоко, поэтому Лоуренс сделал вид, что не замечает умоляющего взгляда Хоро, когда мальчик подходил к ней.

— А, и господину Лоуренсу от его раны это тоже поможет.

Услышав эти слова, Хоро довольно уткнулась лицом в подушку и дернула ушами.

Зеленая мазь оказалась липкой и противной. Лоуренс нанес ее на маленькую тряпицу и приложил к ране на лице.

Мгновенно запах начал колоть его нос, точно иголками, и лицу стало жарко. Глаза заслезились от боли; нос словно готов был вот-вот вывернуться наизнанку. Но Коул, похоже, потратил на это зелье свои скромные сбережения, так что Лоуренс заставил себя терпеть.

Вонь была поистине кошмарна. Когда Лоуренс приготовился нанести мазь на плечи и поясницу Хоро, во взгляде волчицы читался невыносимый ужас. С ее-то носом — она явно страдала. Но если Лоуренс собирался вытерпеть это якобы целительное издевательство, Хоро придется терпеть тоже.

Она негромко повизгивала, когда Лоуренс ее мазал... это было ужасно. Лоуренс подумал, не купить ли ей новой одежды, чтобы возместить этот кошмар... нет, может, вино будет лучше? Он страшился ледяных взглядов, которыми она позже непременно будет его одарять.

— О, кстати, когда я возвращался, я увидел ту женщину-торговца, которую мы встретили вчера. Она хочет поговорить с вами, господин Лоуренс.

Наложив еще один слой мази на те части тела Хоро, которые болели сильнее всего, Лоуренс вытер руки. Лекарство было, несомненно, мощным, так что оно должно оказаться действенным. Но, судя по взвизгиваниям Хоро, оно было и весьма едким. Лоуренс оглядел ее и переспросил Коула:

— Ты имеешь в виду Ив, да?

— Да.

— "Хороший солдат — быстрый солдат", да?.. Она правильно сделала, что так рано встала, ей нельзя здесь засиживаться.

Ив была из падших аристократов, однако же стала торговцем высокого полета. В Ренозе, городе мехов и древесины, она поймала Лоуренса в ловушку, чтобы поучаствовать в торговой войне вокруг мехов. Она дошла даже до того, что утопила лодку, чтобы помешать своим соперникам спуститься вниз по реке.

С ее умом, хитростью и храбростью — у нее все будет в порядке. Но задерживаться в этом городе было бы очень рискованно; это вполне может стоить ей победы в ее войне. А значит, ей надо покинуть Кербе как можно скорее и забрать меха в другой город. Так что, хотя горожане только пробуждались, для Ив день уже давно настал.

— Она сказала тебе, где мне ее искать?

— Мм... сказала, что будет ждать внизу.

— Ясно...

У Ив, вообще-то, должно было быть много дел, так что, похоже, у нее есть еще какая-то причина находиться здесь. Первое, что приходило в голову, — она надеялась, что Лоуренс никому не расскажет правду о затонувшей лодке.

— Ладно. Ты уже завтракал?

— Э? А, да.

Лоуренс был, конечно, не так проницателен, как Хоро, но, будучи торговцем, мог с легкостью раскусить такую ложь. Он щелкнул Коула по лбу и протянул ему узелок, в который был завернут хлеб.

Причина, по которой этот мальчуган стал школяром и начал изучать законы Церкви, была довольно интересна. Он собирался использовать законы Церкви, чтобы от нее же защищать не подвластные ей деревни. Его манеры, однако, больше подобали приверженцу Церкви, нежели ее противнику.

Он взял в руки узелок с озадаченным видом, но Лоуренс сделал вид, что не заметил, и повернулся к Хоро. Он сказал ей, что собирается выйти, и ее уши дернулись в ответ. Лоуренс ожидал, что от запаха мази она лишится чувств, но, похоже, без этого обошлось.

Лоуренс начал к вони понемногу привыкать. Тепло, которое он ощущал кожей лица, говорило, что лекарство действует... возможно, Хоро чувствовала это еще острее, как-никак она Мудрая волчица.

Когда он встал с кровати, Хоро пробормотала:

— Если ты проиграешь, я помогать не буду.

Ожидания Лоуренса оправдались. Он повернулся к Коулу, который как раз со смущенным видом извлек два куска ржаного хлеба. В узелке был также хлеб с орехами, но мальчик достал только обычный. Лоуренс от всей души надеялся, что Хоро возьмет пример с его скромности.

— Хочешь пойти со мной?

Он имел в виду, хочет ли Коул вместе с ним встретиться с Ив. Поколебавшись немного, мальчик кивнул.

Лоуренс разыскивал кости передней лапы бога-волка, такого же, как Хоро. Судя по всему, эта лапа принадлежала некогда божеству деревни, расположенной неподалеку от родной деревни Коула. Поскольку Коулу самому хотелось знать, настоящая ли она, он попросил Хоро и Лоуренса взять его с собой.

Так что, возможно, Коулу было интересно, что расскажет Ив. Но Лоуренс чувствовал, что мальчик засмущается и не пойдет с ним, если Лоуренс не пригласит его прямо. Он был лишь ребенком, но, похоже, у него уже были свои тревоги. Быть может, его связь с Хоро потому и образовалась, что рядом с ней всякий забывал о своих волнениях.

— Тогда ешь быстрее.

Лоуренс уже собирался выходить, и Коул быстро запихал хлеб в рот.

— Аха... аха...

Увидев это, Лоуренс продолжил:

— И я хочу увидеть потом на этом лице довольное выражение.

Конечно, манеры у мальчика были как у благовоспитанного школяра, но ел он подобно дикому зверьку. Быть может, такой отпечаток на него наложило тяжелое странствие. Сейчас его щеки раздулись, как у хомяка. Похоже, он понял смысл слов Лоуренса; проглотив хлеб, он улыбнулся и ответил:

— Церковь учит есть с закрытым ртом.

— О да, это хороший способ скрыть, как хорошо они едят.

Они вдвоем вышли из комнаты, и Лоуренс закрыл дверь. Коул следовал за ним по пятам, как преданный ученик.

— Хлеб был очень вкусный.

Эти слова он произнес с солнечной улыбкой... что за смышленый малец.

На первом этаже постоялого двора располагалась харчевня. Завтрак был роскошью, которую могли позволить себе лишь путешественники. Так что все, кто собрались сейчас за столом, были одеты в дорожное платье и готовы к походу. На Ив было то же одеяние, что вчера ночью, так что из толпы она не выделялась. Однако Лоуренс смутился, когда она, хоть ее лицо и было обмотано шарфом, ущипнула себя за нос.

— Ну и вонища! — заметил владелец постоялого двора, неодобрительно глядя на Лоуренса. Другие посетители, похоже, были слишком поражены, чтобы сердиться... они просто неотрывно смотрели на новоприбывшего. Лоуренс к запаху уже привык, а Коул его с самого начала не замечал. Такая реакция со стороны путешественников, которым доводилось много где бывать и много чего нюхать, показывала, какое же на самом деле зловоние испускала эта мазь.

Лоуренс сел на стул напротив Ив. Первые же ее слова его удивили.

— Ну и ну... давненько мне не приходилось нюхать это. К вечеру ты поправишься.

Намазанная лекарством сторона лица Лоуренса недавно получила удар рукоятью секача не от кого иного, как от самой Ив. И вот теперь она над ним потешается.

— Эту мазь мне принес вот этот малец-молодец, — с преувеличенно серьезным видом ответил Лоуренс, показывая на Коула.

— Мм? Он с Роефа?

Ив взглянула на Коула и прикрыла глаза. Лоуренс слабо представлял, о чем она сейчас думает.

— Я знаю земли отсюда до Роефа. Вот, значит, почему ты сумел меня догнать. Понятия не имею, как тебе это удалось, но ты быстрый.

Она глядела искоса. Одна из важных черт мировоззрения торговцев — "что было, то прошло"... если, конечно, намечается прибыль. Даже если совсем недавно они сражались не на жизнь, а на смерть. Когда речь идет о сделке, чувства отметаются в сторону. Лоуренс и Ив боролись друг с другом в Ренозе, но сейчас говорили, как старые друзья.

— Вчера ночью я видела кое-что удивительное, такое я вижу нечасто. Я даже подумала, что ошиблась в своем суждении, когда заключила с тобой сделку.

Лоуренса часто сбивал с толку ход мыслей Хоро... она постоянно меняла тему. Но мысли Ив он понимал. В их сердцах было общее чувство, нечто сродни любви. Торговцев всегда приводила в возбуждение возможность узнать друг друга получше.

— На самом деле то, что мне нужно от тебя, — знание... ибо между нами сейчас нет никакого договора.

Он давал понять, что его цель — не меха Ив. Она кивнула и поднялась со стула.

— Давай перейдем отсюда куда-нибудь... если останемся здесь, постояльцы и владелец нас возненавидят.

Похоже, Ив доставляло удовольствие прохаживаться на его счет. Но само предложение было отнюдь не шуточным, и Лоуренс с Коулом последовали за ней.

— Итак... как твоя спутница?

Снаружи от постоялого двора была узкая улочка... пожалуй, скорее ее можно было бы назвать "широким переулком". Река разделяла Кербе на северную и южную части. Постоялый двор Лоуренса был в северной части, как и еще несколько довольно красивых на вид зданий.

Рынок возле реки был заполнен людьми; по сравнению с ним улочки и хибары вокруг него выглядели нищими. Судя по всему, власть здесь была либо слаба, либо просто смотрела на все сквозь пальцы — уж очень разнилась высота домов, которые здесь стояли.

Судя по общему состоянию города — больше похоже, что она слаба. Об том Лоуренс раздумывал, пока они шли следом за Ив прочь от рынка.

— Моя спутница устала с дороги, я намазал ей все тело. И сейчас она отдыхает в кровати.

— Ну...

Ив повернулась к Коулу. Лоуренсу показалось, что под шарфом мелькнула улыбка.

— Она поправится совсем скоро.

Лоуренс понял смысл недосказанных слов: "к несчастью для всех нас". Но Коул этого не ухватил и гордо улыбнулся.

— Что ж, мне повезло, что она не участвует в разговоре... впрочем, возможно, это тебе повезло.

— Не могу не согласиться, — ответил Лоуренс и пожал плечами. Минувшей ночью ему так и не представилось возможности поговорить с Ив — Хоро была слишком уж сердита.

— В любом случае, тот, кто сердится, потому что переживает за тебя, драгоценен. Тебе следует ее беречь.

— Она сердится лишь потому, что ее собственность пострадала... не то чтобы она за меня переживала.

Теперь пришла очередь Ив пожать плечами.

Мимо них прошла женщина с корзиной зимних овощей за спиной. Их листья были темнее, чем у летних овощей, и от одного взгляда на них становилось холоднее. Такие овощи едва ли годны, чтобы их засаливать или есть сырыми, но вот в супе они должны быть очень вкусны.

— Если бы ты и впрямь был ее собственностью, она была бы в полном праве требовать возмещения... но на уме у нее тогда была одна лишь месть.

В синих глазах Ив мелькнула тень одиночества.

Ее когда-то купил торговец ради ее имени, ее титула. Стал бы этот человек, купивший себе власть над ней, требовать возмещения, если бы она была ранена?

При этой мысли Лоуренс почувствовал, что своими словами причинил Ив боль. Он пожалел, что высказался столь безрассудно.

— Ха-ха... я заставила тебя чувствовать себя виноватым, это должно повернуть разговор в мою пользу.

Ив вернула его к реальности. Слезы и обольщение — бесценные средства при торговле. Как бы осторожен ни был человек, время от времени он все равно будет попадать в подобные ловушки. Лоуренс, улыбнувшись, поскреб в затылке. Разумеется, не без задней мысли.

— Но тогда зачем тебе так открыто признаваться в этом?

Этот вопрос он задал шутливым тоном, глядя в то же время на Коула; мальчик, похоже, думал изо всех сил.

— Я нарочно показываю тебе мои ловушки, чтобы ты не относился ко мне с подозрением.

— Да... и чтобы я попался в другую, более опасную ловушку...

Если бы Ив размотала свой шарф, под ним бы, несомненно, обнаружилась сейчас злая ухмылка. Лоуренс понимал, почему Хоро зовет ее лисой... эта женщина-торговец имела в своем характере слишком много волчьего, чтобы Мудрая волчица соглашалась признавать хоть какую-то общность между ними.

— Мы пришли.

— Пришли куда?

Лоуренс остановился, и Коул врезался ему в спину. Возможно, он слишком задумался об уроках, которые ему только что преподали. Лоуренс вспомнил, что с ним тоже такое случалось в бытность учеником... он почувствовал в мальчике родственную душу.

— Здесь мое логово в Кербе. Мой торговый дом без вывески. Ты ведь понимаешь, о чем я?

По сравнению с другими зданиями у этого была вся стена в черных отметинах и крыша, готовая, казалось, вот-вот рухнуть. По правде сказать, лишь каменный фундамент выглядел достаточно надежным. Коул сглотнул, явно нервничая по поводу шутки Ив. По отметинам на стенах Лоуренс определил, что здание предназначено к сносу... просто какое-то торговое здание, которое закрыли.

— Не шути над ним.

Лоуренс вслух выразил свое неодобрение, когда Ив открыла дверь, и Коул удивленно ахнул. Похоже, мальчик наконец осознал, что не все понял. Ив развернулась, но отнюдь не для того, чтобы посмотреть на выражение лица Коула.

— Потому что он твой любимый ученик?

— Увы, нет. Он не мой ученик и вообще не торговец. Я просто не хочу, чтобы он вырос циником.

Ив рассмеялась своим обычным дружелюбным смехом.

— Ха-ха-ха! Да, ты прав! Мы, торговцы, все такие циники.

Два торговца-циника, не обращая внимания на надувшего губы мальчика, вошли в дом. Лоуренс затем обернулся, и лишь тогда Коул с сердитым видом зашел следом. Лоуренс улыбнулся и вздохнул. Если Коул станет торговцем, это может стоить ему его необычайно честного характера.

Ив подала напиток из козьего молока, смешанного с медовухой (правда, в чашку Коула вместо медовухи был добавлен мед). И еще было масло, да такое хорошее, что Лоуренсу захотелось его любимого горького ржаного хлеба.

— Арольд все еще в пути, да?

Едва войдя в жилую комнату, Лоуренс погрузился в тишину. Единственными звуками, доносящимися до него, был лишь треск огня в очаге да бурление кипящего козьего молока. Если в доме находился кто-то еще, он сидел тихо, как мышка.

— Он должен быть здесь к вечеру... хочешь?

Ив предложила Лоуренсу ломоть пшеничного хлеба с пенкой, снятой с кипящего молока. Сюда бы еще добавить соленой сельди — вкус был бы просто потрясающий.

— После такого лакомства наша дорожная пища покажется бедной.

— Это верно... но если есть хорошую пищу, это выйдет боком для кошеля. А для нас, торговцев, это главное, верно?

Ив сказала это нарочно, чтобы привлечь внимание Коула. Тот поднял глаза удивленно, потом с озадаченным видом повернулся к Лоуренсу.

— Есть люди, которые просто созданы, чтобы их любили, — улыбнулась Ив, наблюдая за мальчиком. Потом размотала шарф и показала лицо.

— Возможно, где-то глубоко внутри меня сидит мать.

Она улыбнулась, потом рассмеялась, словно над самой собой. Несмотря на несколько унылый вид, все равно она была красива. Лоуренсу всегда казалось, что женщины лучше, чем мужчины, приспособлены к работе торговца. Стоит ей выставить напоказ свою женственную сторону, и все мужчины вокруг растеряются, не в силах понять, как с ней соперничать.

— Итак, что тебе от меня нужно?

Коул отщипывал хлеб по кусочку, не запихивал в рот целиком, как он сделал с завтраком. Глядя на него, Ив сразу перешла к делу.

— Нечто, о чем нельзя спрашивать.

— Ты имеешь в виду — о той компании на реке Ром, которая разыскивает останки языческого бога? Или они их святыми мощами называют... короче, ты об этом хотел спросить, да?

Лоуренс кивнул. Ив явно была озадачена. Она отхлебнула еще козьего молока.

— Слух такой действительно есть. После того как кто-то разнес его по всему Рому, им заинтересовалось множество народу, кто занимается незаконной торговлей.

— А какова правда?

Где-то вдалеке заплакал ребенок... детский плач здесь можно было услышать чаще, чем птичий щебет.

— Ничего интересного. Они ничего не нашли. Слух умер так же быстро, как разошелся. Как закуска к спиртному.

Непохоже было, чтобы Ив лгала, да и причин лгать у нее не было. Однако же дыма без огня не бывает...

— Слух начала распускать некая компания в деревне Леско на реке Роеф в тех горах. Правильно?

Та самая компания, которая продавала медные монеты Дому Джин в Кербе... странная торговля, при которой количество полученных ящиков не совпадало с количеством отправленных. Лоуренс до сих пор не понимал, почему... Коул, похоже, понял его мысли, но весело продолжал есть. Впрочем, Лоуренс не торопился узнать разгадку, так что не сказал ничего. Он будет недоволен собой, если не решит эту задачку сам.

— Да. Компания Дива. Запомни это название! Они владеют правами на все рудники вокруг Леско. Для них сейчас невероятно удачное время.

— А здесь их главный партнер — Джин?

— Хмм... интересно, как ты узнал? Похоже, ты потратил уйму времени на разнюхивания.

Ив макнула хлеб в молоко и откусила большой кусок. Следя за ней, Лоуренс подумал, что вполне можно было бы взять сюда и Хоро. Столь вкусная еда непременно бы ее умиротворила.

— Компания Дива в Леско, Ренозская церковь, на пути которой мы оказались в этой истории с мехами, и Торговый дом Джин здесь, в Кербе... эта троица заправляет здесь всеми товарами из меди. Впрочем, Церковь — только посредник между теми двоими, которые в не очень дружеских отношениях между собой, и она берет с них налоги... и это выгодно для них обоих.

— Почему?

На его рассеянный вопрос Ив лишь озорно улыбнулась.

— Прошу прощения... я не имел ввиду ничего такого.

Ив прикрыла глаза и приложила палец к губам, точно извиняясь за свою улыбку. Потом открыла один глаз и посмотрела им на Лоуренса.

— Однако, насколько я помню, ты очень осторожный торговец... почему ты уделяешь столько внимания этому слуху-недоразумению?

Торговцы, как правило, знают ответ еще до того, как задают вопрос. Ив спокойно и радостно улыбнулась.

— Как ты уже могла видеть, моя спутница родом с севера.

Когда он ответил, на лице Ив появилось выражение, без слов говорящее: "а, понятно". Затем она опустила взгляд в свою чашку.

— Значит, ты так неразумно себя ведешь ради этой своей очаровательной спутницы.

— Не вполне понимаю, что ты имеешь в виду.

Он не хотел соглашаться с Ив, но и прекращать разговор тоже не хотел. В глазах Ив мелькнула искренняя улыбка. Она не стала развивать тему.

— Да, и лапа бога, которой люди поклонялись, оказалась вовлечена в торговую сделку, которую невозможно допустить. В связи с этим у меня к тебе еще один вопрос.

Ее поза осталась прежней, но теперь ее глаза смотрели не в чашку, а прямо на Лоуренса. Столь радостный взгляд со стороны торговца означал, что он отыскал слабость в своем противнике, что-то, что может использовать к своей выгоде.

— Ты торговец, ты обмениваешь деньги на товары... станешь ли ты из-за этого другом или врагом твоей спутницы? Проще говоря, ты олицетворяешь добро... или зло?

Коул от удивления отдернулся назад. Верно, главным движителем Лоуренса была прибыль. Будучи торговцем, он привык решать все проблемы с помощью денег. И этим он никак не отличался от людей, которые хотели купить реликвию, кости бога, и использовать в своих целях.

Все торговцы одинаковы. Деньги — их стержень. Если слухи окажутся правдивыми, Лоуренс, как только узнает, где находятся кости, воспользуется тактикой торговца, чтобы их заполучить.

Как это будет выглядеть для Коула и Хоро? Вне всяких сомнений, Лоуренс использует свой талант торговца... станет он от этого их другом или врагом? Купить кости — правильный поступок или неправильный?

Лоуренс слизнул молоко с губ и лишь затем ответил:

— Покупка товара сама по себе не есть злодеяние. Но использование денег для покупки чего-то, кроме товара, вполне может им быть.

— И что это значит?

— Если бы я купил кости ради власти или славы, или чтобы купить счастье моей спутницы, она вполне могла бы смотреть на меня с презрением. Деньги — лишь инструмент, чтобы приобретать вещи. Использовать их для иных целей — зло. Все равно что дровосек стал бы рубить топором не деревья, но людей. Я уверен, моя спутница это поймет.

Ив прищурилась, ее улыбка стала шире. Торговцы используют деньги для решения своих проблем; и их постоянно призывают задуматься над этической стороной их поведения. Но важнее всего для торговца — быть убедительным. Их ответы на подобные призывы и определяют их качество, их моральные устои.

Убедительность была той самой гирей, которая клалась на весы, чтобы взвесить торговца. Лоуренс не был вполне уверен, что Ив именно это и имела в виду, но он знал, что она пытается оценить его по убедительности его ответа... так что, скорее всего, так и было.

Ив выслушала его слова с мрачноватой улыбкой. Потом ее лицо вернулось к своему обычному выражению, и она поднесла к губам чашку.

— Прости... я действительно хочу с тобой торговать... я не должна была задавать столь странных вопросов.

Левый уголок губы Лоуренса дернулся вверх, и он поднял свою чашку на уровень чашки Ив. Он не стал чокаться, чтобы не повредить хорошее серебро; это просто был способ показать сопернику, что ты признаешь его равным себе.

— Я уже говорила тебе, что завидую тебе и твоей спутнице... никогда я не чувствовала этого так сильно, как сейчас.

Ив улыбнулась и пожала плечами. Потом перевела взгляд на Коула в своей обычной манере торговца.

— Что ж, похоже, ты не ученик Крафта Лоуренса. Лично мне, честно скажу, очень жаль.

При этих словах глаза Коула округлились, но он тут же опустил голову. Похоже, он не знал, куда себя деть. Лоуренс улыбнулся; в душе он тоже считал, что это "очень жаль".

Коул, конечно же, разрывался, поскольку знал, что не может принять невысказанного предложения Ив. Та, похоже, тоже это понимала... она улыбнулась и закрыла глаза. Когда она их вновь открыла, то смотрела уже на Лоуренса.

— Полагаю, ты уже знаешь, что поиск тех костей, которым занимается Дива, — это не что-то там, что обойдется тебе в сотню Румионов. Если ты полезешь туда очертя голову, очень быстро поймешь, как на самом деле дешевы наши жизни. А я своему суждению как торговца доверяю... и хочу доверять и твоему.

Медленно повернув свою чашку, Лоуренс сделал еще глоток. Если он сейчас не скажет кое-что преувеличенное, Хоро будет на него очень зла.

— Я выбрал жизнь, а не деньги... но моя спутница мне дороже жизни. И еще... я сам с нетерпением жду, что будет.

Их слова были словно эхом того, прошлого разговора, когда они спорили о ценности жизни. Ив улыбнулась... вот так же улыбалась Хоро в своем волчьем обличье.

— Время от времени позволить себе хорошую охоту за сокровищами — это даже забавно. Ну хорошо... хочешь разузнать о связях домов Джин и Дива? Я напишу тебе рекомендательное письмо в Дом Джин. Ну а дальше...

Она закрыла один глаз и склонила голову набок... ее поза дышала уверенностью.

— ...все в твоих руках.

Несомненно, она была само очарование. Хоро, конечно, была бы очень расстроена, если бы такое услышала, но поза Ив и ее выражение лица просто ослепляли. Она была настоящим торговцем... талантливым, знающим, когда какие слова говорить и с какими жестами. Лоуренс опустил голову, признавая все это. Торговцы, вставшие на золотую дорогу, поистине впечатляли...

Отрезав ножом кусок дорогого пергамента, Ив что-то написала и посыпала песком, чтобы чернила быстрее высохли. Пока они сохли, она подготовила нить из конского волоса и кусочек красного воска. Подождав достаточное время, она свернула пергамент в трубочку, запечатала воском и обвязала нитью. Письмо было готово.

Выглядело оно вполне обыденно, но такие письма были для торговцев на вес золота. Лоуренсу подумалось, что Ив, возможно, сказала правду и что она действительно хочет с ним торговать.

— Чтобы избежать разных несчастных случаев, я покину город завтра. Отправлюсь морем на юг, навсегда оставлю здешние холодные места.

— Давай тогда устроим прощальную вечеринку, чтобы я мог выразить свою благодарность. Это будет мой последний шанс тебя увидеть, прежде чем ты станешь по-настоящему большим торговцем.

Лоуренс взял ее письмо; Ив улыбнулась и кивнула.

— Сегодня мне надо как следует отдохнуть перед дорогой. Но если ты вернешься вечером, я могу попросить слугу приготовить нам ужин.

— А как насчет завтра на рассвете?

Улыбка Ив, возможно, выражала такую же степень удивления, какую большинство людей выражают всем своим лицом. С таким видом она сидела секунду, потом скрестила руки на груди и вздохнула.

— Но на рассвете я буду одна... что ж, полагаю, это даст мне возможность показать, что я умею.

В Ренозе Ив тоже шутила с Лоуренсом на тему, как она уверена в собственной привлекательности... а может, это вовсе и не шутка была. Она говорила так мягко — вполне подобающе своему благородному происхождению. И хриплый голос лишь усиливал это впечатление. Коул смотрел на нее с отвалившейся челюстью. Будь на ней подходящее одеяние, ее вполне можно было бы принять за какую-нибудь баронессу.

— Похоже, на столе у нас будет не только свинина и говядина... мне лучше быть настороже.

— Хо-хо... если твоя спутница будет в хорошем настроении, приводи и ее тоже.

— Непременно. И благодарю за письмо.

Ив помахала рукой и осторожно закрыла за ними дверь. Торговцы на прощание не машут друг другу, но Ив явно махала Коулу. Лоуренс аккуратно убрал письмо под плащ, затем кинул взгляд назад. Как он и думал, Коул таращился на дверь.

— Весьма интересная особа, не правда ли?

Лоуренс шагнул прочь от двери. Коул пришел в себя и последовал за ним.

— А... мм... да.

— Это она подарила мне эту рану.

Лоуренс показал на свою обработанную мазью щеку, но Коул, похоже, в первое мгновение не понял. Секундой позже он развернулся и снова уставился на дверь, на сей раз неверящим взглядом.

— Мы повздорили, и наш спор разрешила рукоять секача.

— Ясно...

— Хотя она на удивление привлекательна, неосмотрительным быть не следует. Как красивое лицо прячется под шарфом, так под красивым лицом скрыты более страшные слои.

Коул нахмурился, не вполне понимая, что имел в виду Лоуренс.

— Теперь ты знаешь, почему Хоро была вчера в такой ярости... Ив нас чуть не убила.

— Ах! — вырвалось у Коула; мальчик был явно не в силах представить себе, как такой приятный человек мог обладать смелостью и жестокостью разбойника. Лоуренс хотел рассказать ему, что у человека множество лиц и множество скрытых оружий, чтобы Коул был лучше готов к реальному миру; но тут он увидел, что на лице мальчика появилось серьезное выражение. Коул был настолько честен, что мог просто не принять такой манеры поведения, как подозрительность ко всем.

Коул поднял голову и взглянул озадаченно.

— Что?

Вот с Коулом всегда так. Как бы умен ни был человек, он никогда не сможет стать торговцем, если не научится владеть своим лицом. Но Коул станет замечательным церковником, так что с этим все в порядке.

— Если мы хотим выжить, нам придется вести себя так же, да?

В его голосе слышалась нотка раскаяния... он был точно юный рыцарь, только ступивший на поле боя, но уже ругающий себя за то, что трудится недостаточно усердно. Лоуренс не вполне понял, что он сейчас имел в виду.

Какое отношение то, что его едва не убила Ив, имеет к выживанию в мире? Он имел в виду, что хочет узнать, как выжить, находясь в ситуации, когда ему грозит смерть? Лоуренс был не вполне уверен, однако Коул еще не закончил, так что он решил просто подождать.

— Конечно, я никогда не приму принципов Церкви... и такое даже в моей деревне случается... я знаю, что надо учиться думать по-разному... но, хотя не мне это говорить, реальность так жестока...

Коул шел, приклеившись взглядом к земле перед собой. Он просто говорил и говорил. Лоуренс же шагал, глядя на небо. Он по-прежнему понятия не имел, к чему клонил Коул.

— Это... — перебил он мальчика, и Коул тут же поднял голову.

— Нет, нет! Я не хотел сказать, что вы поступили неправильно, господин Лоуренс!

Страх в его взгляде заставил Лоуренса удивленно выпучить глаза.

— Я... не пойму, о чем ты. Не понимаю...

После этих слов Лоуренса мальчик снова уставился в землю; выражение страха сменилось смущением. Лоуренс поскреб в затылке. Он был совершенно сбит с толку. Он действительно ничего не понимал. Но, судя по всему, Коул хотел сменить тему, и Лоуренс ему в этом помог.

— В любом случае, давай вернемся на постоялый двор, а потом уже пойдем в Дом Джин.

Коул молча кивнул.

— В общих чертах, это все.

Хоро сказала им, когда они вошли, что мазь настолько вонючая, что это невозможно вытерпеть, если чем-нибудь не прикрыться. Сейчас из-под одеяла торчала лишь ее голова.

— Правда?

— Ты ведь узнала бы, если бы я лгал, верно?

Хоро проснулась, едва Лоуренс вошел в комнату. Тут же она села и уставилась на них с Коулом. Сперва Лоуренсу это показалось странным, но тут же он осознал: она снова могла двигаться. Еще утром Хоро даже сидеть не могла, а сейчас, похоже, боль утихла до такой степени, что ее вполне можно было терпеть.

— Лекарство и вправду хорошее...

Лоуренс решил, что должен взять Хоро с собой, когда они отправятся в Торговый дом Джин. Но запах придется оставить позади... так что, как ни жаль, мазь надо будет смыть. Лоуренс попросил Коула принести горячей воды.

— Не могу тебя винить за то, что ты не понял Коула... это все равно что говорить о рыбе с мясником... совершенно не твоя стихия.

Хоро откинулась на подушку и зевнула. Так говорить она может лишь затем, чтобы подразнить его... опять она над ним потешается? Лоуренс вздохнул, понимая, что спорить с ней — себе дороже.

— Я отлично знаю, что бываю туповат... но я не могу просто приказать себе думать быстрее. В итоге, все равно не понимаю.

Он выбросил белый флаг... но в уголках глаз Хоро появились слезы, и вообще она выглядела довольно-таки расстроенной.

— Что не так?

Хоро ухмыльнулась.

— Хм... похоже, я слишком мягко с тобой обращалась.

Ее ухо дернулось.

— Что ты имеешь в виду?

— Я просто не могу заставить себя быть с тобой строже, когда ты изображаешь такое смирение.

— ...

Чего Хоро ожидала? Лоуренс приложил руку ко лбу; такая реакция Хоро, похоже, удовлетворила. Наконец-то она улыбнулась своей нормальной озорной улыбкой.

— Конечно, ты знаешь правду, так что тебе трудно взглянуть на все под другим углом. Ты действительно не понимаешь, как со стороны выглядят отношения между тобой и этой лисой?

Эти слова она произнесла с улыбкой... что означало, что все необходимые намеки уже сделаны. Лоуренсу придется попробовать думать с точки зрения стороннего наблюдателя, чтобы разобраться. Подобного рода вызов торговец отклонить не может... ну конечно, она снова его испытывает. Он попытался поставить себя на место Коула и подумать о том, что произошло между ним и Ив.

Он был ранен рукоятью секача... едва не убит. Хоро вышла из себя. Когда Коул это услышал, его лицо исказилось и стало красным от смущения...

— Ах.

Он понял. Понимание оставило во рту горькое послевкусие, как от пива, но в то же время ему захотелось рассмеяться.

— Ох-хо. Повезло же тебе.

Хоро радостно ухмыльнулась. Она знала, что Коул совершенно неправильно понял ситуацию. Лоуренс поднял руку ко лбу и вздохнул. Сделать неверный вывод было так просто... однако ему, Лоуренсу, было трудновато смириться с тем, что его действия оказались восприняты так. Он мог лишь улыбаться.

— Значит, он решил, что я изменил ей, и тогда она применила силу? Ни за что бы не догадался... так вот, значит, почему он сказал мне, что не считает, будто я поступил неправильно...

Вообще-то в голове у Лоуренса мелькнула мысль пошутить и сказать "он решил, что я изменил тебе", но шутить с Хоро таким образом вполне могло стоить ему жизни.

— И лиса, и я — мы обе самки. Ты самец. Если я нападаю на лису, причина может быть лишь одна. Я только одного не понимаю: почему твое племя дерется из-за блестящих кусочков золота. За сколько монет меня могли купить, за шестьдесят? Ох, просто не понимаю вас, людей.

Этот раздраженный голос заставил Лоуренса вспомнить обо всем, что он сделал для Хоро, тратя деньги. Его огорчало, что она не понимает, что его борьба за деньги была отчасти ради нее... но Хоро была Мудрой волчицей из Йойтсу — она явно заметила его реакцию.

— Но самым странным было твое поведение, когда ты ко мне пришел обратно... просто не могу понять, как работает твоя голова.

Она опустила голову на подушку, но по-прежнему не сводила с Лоуренса глаз. Сердиться на нее или отвернуться от нее он никак не мог — не сейчас, когда она такая благорасположенная. Так что он лишь пожал плечами и сдался, проведя рукой по ее лицу.

— Вот так? — прошептала она, прищурив глаза и радостно дернув ушами. Лоуренс с трудом верил глазам и ушам и приготовился к худшему. Он огляделся, чтобы убедиться, что никто не смотрит, и сделал глубокий вдох. Затем приблизил свое лицо к ее, как уже сделал в Ренозе. Но, в отличие от того раза, когда их губы почти уже встретились, его вернул к реальности громкий стук в дверь.

— Я принес горячую воду!

С этой радостной вестью Коул толкнул дверь спиной. Затем он пятясь вошел в комнату, держа в руках большое ведро. Ведро явно было тяжелым, и ради Лоуренса он в одиночку поднял его по лестнице. Ни винить, ни наказывать его было нельзя. Лоуренс встал рядом с кроватью и заставил себя ответить:

— Спасибо.

Холодный пот проступил у него на спине. В то мгновение, когда раздался стук в дверь, на лице Хоро появилась злорадная усмешка... она все это время вслушивалась в шаги Коула.

— Что случилось?

Лоуренс мог притворяться, что ничего не произошло, но на атмосферу в комнате он никак не мог повлиять. Коул был озадачен. Но Лоуренс, зная, что Хоро хихикает у него за спиной, держался твердо. Она ведь нарочно подстроила эту ловушку, чтобы посмотреть, как он краснеет и смущается. Но больше всего Лоуренса огорчало не это. Он прикоснулся к лицу, делая вид, что чешет подбородок.

— Вода, может, слишком горячая... я тогда принесу еще холодной.

Коул поставил ведро и погрузил в воду два полотенца. Если бы столь умный малец был его учеником, Лоуренсу было бы куда легче в его странствиях.

— Да, спасибо.

— Не за что благодарить... я тебя попросил принести воды, так что это меньшее, что я могу сделать.

Бесхитростная улыбка Коула была из тех, что побуждают людей давать ему бесплатную добавку во время обеда. Если бы Хоро обладала столь сокрушительной улыбкой, Лоуренс был бы разорен за месяц — в этом он не сомневался.

— Ладно, тогда я помоюсь сама. Лекарство было полезным для моего тела, но очень вредным для носа.

С этими словами Хоро спрыгнула с кровати. Коул покраснел... он и не догадывался, что у его мази может быть такой недостаток.

— Хмм... вода правильная. Нам надо вымыться, пока она не остыла.

Хоро поболтала рукой в воде; поднялось облако пара. Видимо, не из-за чересчур горячей воды — просто воздух в комнате был холодный.

— Отлично. Только смотри не простудись, — сказал Лоуренс. Хоро выжала мокрое полотенце и кинула ему. Полотенце было горячим; Лоуренс держал его, размышляя, следует ли ему стереть им мазь, как предложила Хоро. Он хотел поднести полотенце к лицу, но чувствовал себя немного неуютно... из-за стоящего рядом с печальным видом Коула. Лоуренс не мог попросить его выйти; однако мальчик сам догадался и произнес:

— А... я вас оставлю пока что.

Он тонко улыбнулся... о чем-то он таком думал. Подойдя к двери, он безмолвно кинул взгляд назад; лицо его было серьезным, как у гонца, поклявшегося, что он никому не выдаст важной тайны. Лоуренс все понял и, когда дверь закрылась, повернулся к Хоро. Та усердно выжимала второе полотенце.

— Судя по его лицу, твой разговор с лисой проходил весьма мило.

Вот почему Коул был так серьезен. С его точки зрения, Лоуренс повздорил с Ив, потому что она ревновала. То есть — они были близки. Но Лоуренс знал, что все это не следует воспринимать слишком уж серьезно, иначе его опять начнут дразнить.

— У него на лице было написано "Я сохраню вашу тайну, господин Лоуренс".

Хоро подняла голову и рассмеялась.

— Хо-хо-хо... и он глядел на меня с таким извиняющимся видом...

Она села на пол и, притянув к себе колени, оперлась на них подбородком.

— Если бы ты был больше похож на него, ты был бы куда более очарователен.

Лоуренс ответил не сразу. Сперва он снял нашлепку со щеки и ощупал раненое место. Оно было уже не такое распухшее, как прежде, и не болело. Да, мазь оказалась и вправду целебной... возможно, достаточно целебной, чтобы из нее удалось извлечь прибыль.

— Ну, те, кто живут возле медного рудника, становятся красными, а я не столь очарователен, потому что всегда рядом с тобой.

Выпустив эту стрелу, Лоуренс принялся вытирать лицо. Теплое полотенце было таким приятным. Хоро занялась тем же самым, только вместо лица стала тереть шею. Ее уши то вставали торчком, то ложились; вскоре полотенце так сильно окрасилось мазью, что Хоро будто даже удивилась.

— Что ж, сравнение с медью вполне подходящее... твое лицо все время красное, когда ты рядом со мной.

Лоуренс перевернул полотенце и принялся тереть лицо чистой стороной. Ощущение было потрясающее. Потом он повернулся к Хоро и ответил:

— В последнее время оно перестало быть красным, не так ли?

— Из чьих уст я это слышу?

Судя по ее реакции, она явно играла с ним опять, однако чувства взяли над ним верх. Заметив улыбку на губах Хоро, Лоуренс понял, что снова попался.

— О, ты не согласен? Что ж, похоже, мальчик и впрямь на редкость умен.

Хоро кинула Лоуренсу свое полотенце, разделась и отбросила одежду в сторону. Лоуренс лишь молча сидел, не в силах что-либо сделать. Хоро, выпрямившись, уперла руку в бедро.

— Не потрешь мне спинку?

Хоро ничего не имела против того, чтобы Лоуренс видел ее обнаженное тело, но Лоуренс-то имел. Явно она снова над ним потешается... просто дразнит человека, который пытается держаться пристойно. Лоуренс извинился и кинул полотенце обратно, как ребенок кидает подушку.

Лекарство Коула творило чудеса. Совсем недавно Хоро даже пошевелиться не могла, а сейчас лишь испытывала легкую боль. Оно было настолько действенным, что лицо Лоуренса практически полностью зажило... зато лицо Хоро исказилось.

— Что, тебе уже лучше, да?

Услышав эти слова, Лоуренс покраснел... Хоро страшно рассердилась, и он был не в силах на нее смотреть. Он понимал, что только что расстроил ее, и потому не мог ничем ответить. Похоже, Хоро обиделась, когда он бросил ей полотенце. Она вовсе не играла с ним... она действительно хотела, чтобы он потер ей спину, а он все не так понял. Он проиграл.

— Так что, этот торговый дом что-то замышляет?

Троица шагала в сторону рынка. На рынке должно быть множество лотков, торгующих едой, и Лоуренс мысленно приготовился к неотвратимому вымоганию у него денег. Но он не ожидал, что Хоро будет всю дорогу шмыгать носом; его настроение испортилось. Однако, взглянув на Хоро, он обнаружил, что на самом деле она принюхивалась к моллюскам, которых жарили на раскаленном камне возле ближайшего лотка.

— Нам еще предстоит в этом убедиться, но, судя по тому, что сказала Ив, на то похоже.

Лоуренс был не вполне уверен, что Хоро его слушает; ее глаза горели, и ей даже не нужно было просить — глаза делали работу за нее. Лоуренс знал, что сопротивляться бесполезно, уж лучше сберечь силы. Он подал продавцу медную монетку; тот взял три заостренных палочки и насадил на них по нескольку кусочков мяса.

Лоуренс уже хотел было заметить вслух, какие недорогие здесь моллюски, но тут же продавец сообщил, что за соль надо доплатить отдельно. Лоуренс улыбнулся, пожаловался продавцу и, пока беседовал с ним, вытянул из него, как пройти к Торговому дому Джин. Хоть какие-то полезные сведения Лоуренс из него выжал, иначе это была бы пустая трата денег.

— А они нам все расскажут, когда мы туда придем? — спросил Коул, после того как (единственный из двоих) поблагодарил Лоуренса за угощение. Разумеется, прошлое недоразумение уже было благополучно разрешено.

— Как верно заметила Ив, все зависит от меня.

— Ну, если так, многого ожидать не следует.

При этих словах Хоро Коул улыбнулся. Похоже, Лоуренс вновь стал мишенью для ее шуток.

— Однако должна сказать... я не ожидала, что северная и южная части города такие разные...

Хоро подметила верно. Кербе располагался в устье реки Ром, и река делила его надвое. Их постоялый двор находился на северной окраине города; рынок и наиболее красивые здания были ближе к реке. Здесь и людей было больше, чем близ постоялого двора — по крайней мере так казалось.

Идя вдоль реки, троица вышла к галечному пляжу. Он простирался на весьма приличное расстояние — как в длину, так и в ширину. Справа было море... Лоуренс чувствовал в воздухе запах соли. Через реку была южная часть города, а между ними, в дельте, располагался самый большой в Кербе рынок.

Дельта была самой оживленной частью Кербе. Зато в южной части были самые красивые дома. Здесь, на севере города, ощущалась бедность. Лоуренс едва мог различить корабли и рынок на южном берегу, но он подозревал, что и кораблей, и товаров там куда больше, чем здесь, на северном.

Разделение города на бедный и богатый кварталы было вполне типично. А поскольку их разделяла река Ром, то, возможно, северная и южная части города вообще существовали независимо друг от друга.

— На той стороне есть одно место, называется "компания Рона".

— Там собираются люди из твоей гильдии, да?

— Да, хотя обычно я хожу в другие отделения гильдии в дельте.

Лоуренс указал на небольшой городок в дельте, между рекой и морем. Он не был вполне уверен, что "городок" — подходящее слово... но торговцы считали его независимым поселением.

С северного берега дельта выглядела невнятным скоплением серых домов. Но едва ветер подул с той стороны, он словно принес с собой тамошний шум и гам. Если Хоро там снимет свой балахон, это вызовет огромный переполох, к гадалке не ходи.

— Похоже, там очень оживленно... мы ведь туда заглянем, правда?

— Что, тебе мало было моллюсков?

Хоро вместо ответа по-детски надулась. Конечно, она понимала, что Лоуренс отведет их туда, когда они закончат с делами, так что это опять было лицедейство. Лоуренс пожал плечами, показывая, что все понимает, но тут же остановился... Коул молча таращился на дельту, он даже про мясо позабыл.

— Что случилось?

От внезапного вопроса Лоуренса Коул подпрыгнул на месте.

— Что?.. Н-нет, ничего...

— ...Ничего?

Словно нажимая на Коула, Хоро выхватила у него палочку с мясом и съела один из двух оставшихся кусков.

— По-прежнему ничего?

Лоуренсу доводилось слышать, что звери весьма сурово обращаются со своими детенышами. По крайней мере в отношении волков, похоже, так и было. Хоро и Коул были очень похожи: они просто не могли взять и прямо сказать, чего они хотят. Лоуренс припомнил тот случай, вскоре после своего знакомства с Хоро, когда она окольными путями старалась заставить его купить ей яблок. Сейчас с ней было уже проще, но, возможно, часть тогдашней себя она видела в Коуле.

— Я просто... я...

Он, конечно, был еще маленьким, но все же подростком.

— Я хочу посмотреть... дельту.

В отличие от Хоро, он, ответив, даже сумел храбро взглянуть на Лоуренса. Тот отобрал у Хоро его палочку и вернул мальчику.

— Он настолько смелее, чем ты.

Эта реплика стоила ему тычка от Хоро.

— Ты не мой ученик, и я до сих пор не отблагодарил тебя за мазь. Так что не стесняйся... просто скажи вслух, если хочешь чего-то.

Говорить такое кому-то было, возможно, странно — но только не Коулу. Он был слишком скромен... возможно, просто его так воспитали. Он вел себя в точности так, как, по мнению Лоуренса, подобало вести себя ученику.

— ...Ясно, — ответил Коул с улыбкой, но то была неестественная улыбка. Похоже, он понимал, что Лоуренс и Хоро заботятся о нем, и заставил себя так ответить.

Была такая известная история — о добром хозяине, который однажды захотел отпустить на волю честного и послушного раба. Он сказал рабу, чтобы тот жил свободно и никогда никому больше не служил. И раб повиновался его приказу и никогда никому не служил... но если он всю жизнь повиновался приказу, был ли он на самом деле свободен?

Коул, должно быть, примерил на себя шкуру того раба... судя по его улыбке.

— Но прямо сейчас мы туда не пойдем. Торговцы нетерпеливы, так что, если мы сперва не закончим нашу работу, я себе места не найду.

— Конечно... но... — Коул почесал в затылке, — я буду ждать.

Хорошо бы Хоро переняла хоть каплю его честности, подумал Лоуренс. Но взглянуть на нее прямо он не посмел. Уголком глаза он видел, как она прячет гнев за улыбкой.

— Я в этом городе третий раз, но в дельте ни разу не был.

— Что, так дорого стоит перебраться через реку?

Коул кивнул. Лоуренсу хотелось спросить, как он в первый раз пересек реку, если у него не было денег даже добраться до городка в дельте. Но Коул всегда находил чрезмерно суровые решения... возможно, он даже переплыл реку, привязав узелок с одеждой к голове.

— Ладно, а я никогда не был на южном берегу... а ты?

Лоуренс увидел, что Коул покончил со своим мясом, и продолжил беседу. Коул огляделся, прежде чем ответить.

— На южном берегу... там красиво...

Несмотря на то, что разделяла их лишь река, северная и южная части города отличались разительно. В северной части жили язычники, в южной обосновались торговцы и Церковь... возможно, это объясняло различия. Торговцы с юга обычно были богаче, чем северные, поэтому все самое дорогое скапливалось там.

— ...Но на северном берегу люди гораздо щедрее.

— А... я слышал, люди, которые живут на северном берегу, родом из северных земель... это так?

— Думаю, да. Сюда пришло много людей с Роефа. Но даже если это и не так, все равно на северном берегу люди добрее.

Лоуренс потер нос указательным пальцем, подыскивая хороший ответ. Отношения между северным и южным берегами, похоже, были как у людей и волков.

— Суровая жизнь пробуждает в людях добро.

Коул улыбнулся и усердно закивал. Его цель была — спасти свою северную родину, изучив законы Церкви на юге, так что, естественно, он радовался, когда его сородичей хвалили. Лоуренс его вполне понимал.

Лоуренс знал и причину, почему самый большой рынок был в дельте: это была ничейная зона между севером и югом.

— Но...

Лоуренс смотрел в сторону дельты, а Коул тем временем продолжил:

— ...люди на юге всегда кажутся счастливыми.

Коул добавил эти слова, точно опасался, что Лоуренс будет недоволен, если он этого не сделает... Лоуренс удивленно улыбнулся.

— Что ж, на юге погода лучше... проще делать вино.

— А, понятно...

Пройдет лишь несколько лет, и Коул вырастет в выдающегося человека. Эта мысль вспыхнула у Лоуренса в голове, но у него не было права возражать. И Хоро, по-видимому, считала так же. Она шла с Коулом рука об руку, возможно, делая свой вклад в будущее. Лоуренсу показалось, что это простой способ подогревать его ревность, и точно: острый взгляд из-под капюшона обратился на него, словно говоря: "А если ты чересчур смелый, у меня и другие приемы найдутся".

Лоуренс погладил подбородок и вздохнул, проглотив слова, которые хотел произнести: "Кормишь ли ты рыбу, которую поймала?" Но, как бы сильно он ни хотел отругать Хоро, он знал, что, если скажет это вслух, потеряет лицо перед Коулом. В конце концов, Коул был просто мальчиком, так что принимать все близко к сердцу не было нужды.

Лоуренс сделал глубокий вдох и улыбнулся.

К оглавлению

Глава 2

Река Роеф впадает в реку Ром у подножия гор. Ром, в свою очередь, впадает в море возле пролива Уинфилд. Деревня Леско близ рудников лежит на реке Роеф в горах, Реноз — у места слияния двух рек, а Кербе — на берегу пролива.

Благодаря своему расположению город Кербе стал важным центром торговли изделиями из меди, поставляемыми сюда из Леско. Так что торговые дома в Кербе, занимающиеся медью, должны быть весьма крупными... по крайней мере так Лоуренс и его спутники думали, пока не очутились у входа в Торговый дом Джин.

— И это все?

Хоро высказала свое разочарование первой. Она смотрела озабоченно, словно опасалась, что дверь развалится от одного ее прикосновения. И то сказать, она была достаточно сильно рассержена, чтобы перекинуться в волчий облик и разнести тут все по бревнышку.

Вывеска была из кованого железа, в погрузочном дворе лежали различные товары, но не видно было длинношерстных лошадей, которые должны были бы возить эти товары с севера и обратно... даже теплых фургонов не было. Стоял одинокий тощий мул, нагруженный тюками травы. Мул зевал в ожидании начала своего пути.

Коул тоже думал о торговых домах лишь с точки зрения богатства и силы. При виде столь очевидно бедного дома на его лице были написаны одновременно агрессия и настороженность.

— Не соблаговолишь ли ты сказать, кто ты такой?

В комнате счетовода сидел немного тучный мужчина и что-то писал; заметив Лоуренса, он поднял голову. Больше никого в комнате не было, если не считать нескольких кур, клюющих разбросанную по полу траву.

— Приветствую тебя, если ты пришел покупать. Но если ты хочешь что-то продать, ты выбрал неудачное место.

Он даже не встал; впрочем, его круглое лицо улыбнулось. Вид у него был довольно-таки усталый.

Хоро, которой явно не понравилось его поведение, взглянула на Лоуренса. Это и есть Торговый дом Джин, который по каким-то неизвестным причинам торговал костями ее сородича? Похоже, она была в смятении: перед ней был враг, которого она желала загрызть насмерть, но, судя по его виду, он того не стоил.

В то же время Коул явно чувствовал, что за этим усталым лицом прячется некая сила. И, в конце концов, размер торгового дома не всегда соотносится с тем, насколько искусны его работники. Есть даже поговорка, что "птица феникс может вылететь и из курятника".

— А больше здесь никого нет? — спросил Лоуренс, сделав шаг назад, в сторону погрузочного двора. Повсюду валялось столько травы, что здание легко можно было бы принять за дом крестьянина. Да, оно обладало признаками торгового заведения, но совершенно на таковое не походило.

— Хмм... торговец с юга, да? Должно быть, успешный.

В одном углу двора была куча оружия; возможно, это то, что не удалось продать. От этой мысли у Лоуренса стало легче на душе — он ведь и сам сильно пострадал от недавнего падения цен на военное снаряжение.

— Не очень-то успешный, но и не никчемный.

— Все мы не никчемные, — произнес мужчина с явным сарказмом и поднял руки, точно сдавался. Лоуренс огляделся; Хоро и Коул присоединились к нему. Внезапно Хоро подняла пучок травы; под ним обнаружились два куриных яйца.

— О... яйца. Куры их повсюду кладут. Все их отыскать непросто, хотя в этом году кур у нас меньше. В прошлом году они были тут повсюду... шум стоял ужасный.

— Я так понимаю, все это из-за отмены северной экспедиции?

— Да. Никто не приходит, потому и нет дохода. В конце концов, людям незачем двигаться, если из-за этого они лишь голоднее станут. Цены на плоды упали, а корзины, бутылки и оружие, которые год назад были в цене, сейчас только пыль собирают. Одно лишь вино хорошо идет.

— О?

Последняя фраза пробудила любопытство Хоро. Тучный мужчина пожал плечами.

— Когда больше делать нечего, остается пить вино, правда?

Хоро кивнула, соглашаясь.

— Итак, господин торговец с двумя цыплятами, с каким делом ты пришел ко мне?

— Цыплятами?

Хоро была так ошеломлена, что стянула вниз свой шарф. Ее облик монахини стремительно рушился. Лоуренс посмотрел на нее с нервно-умоляющим видом, чтобы она взяла себя в руки.

— Я хотел бы поговорить с владельцем Торгового дома Джин.

— Ты говоришь с ним.

Этого ответа Лоуренс ждал, так что он кивнул, не выказывая удивления. Шагнув вперед, он протянул письмо Ив.

— О, извиняюсь за мое отношение к тебе. Не думал, что ты друг Торгового дома Болана.

— Торгового дома?..

Лоуренс понятия не имел, что у Ив был свой торговый дом... это его несколько потрясло. Впрочем, его ощущение, что прозвище "волчица" ей идеально подходит, от этого лишь усилилось.

Мужчина, не выказывая удивления, продолжил говорить в той же свободной манере.

— Там, кроме него самого, никого нет... даже вывески нет. Но у него повсюду связи и есть сведения обо всем и обо всех, так что его одного можно считать целым торговым домом, и сильным, не так ли?

Он открыл письмо, словно надеясь, что Лоуренс не будет спорить. Лоуренс не знал, насколько Ив влиятельна, и понимал, что не должен показывать этому человеку свое неведение, так что он лишь улыбнулся и кивнул. Мужчина кивнул в ответ; впрочем, Лоуренс был не уверен насчет того, о чем он в этот момент думал.

— Хм... значит, ты Крафт Лоуренс? Просто не могу себе представить, чтобы кто-то пришел сюда с письмом от этого волка. Он что, тебя поймал?

Мужчина не казался особенно умным, но морщины на лбу выдавали большой опыт. В лице его не было ни угрозы, ни надменности... лишь интерес к происходящему. Лицо хорошего, опытного торговца.

— Трудно сказать.

— Ха-ха-ха! Понятно... ладно, чем могу помочь?

Внимание мужчины обратилось к письму, и Лоуренс заметил, что он чуть изменился в лице. Должно быть, в письме говорилось об останках бога-волка... любой нормальный торговец лишь посмеялся бы и достал бутылку вина. Однако владелец Торгового дома Джин лишь задумчиво улыбнулся и опустил письмо.

— Ясно... давненько никто не интересовался такими вещами. Ладно, вы ведь сюда не развлекаться пришли, да? Раз вы даже к Ив Болан ради этого обратились.

— Будь так любезен, — ответил Лоуренс с такой же улыбкой, как у его собеседника. На лице того смешались два чувства: недоверие по поводу того, что кто-то обратился к нему из-за костей, и облегчение, что кто-то хочет, чтобы он про это рассказал. О да, сюда действительно пришел кто-то, кому интересна эта история. Глядя на него, Лоуренс не вполне понимал, что делать; но тут человек перестал улыбаться.

— Всего лишь для того, чтобы над тобой так подшутили, ты сумел заставить эту волчицу написать тебе такое письмо. Должно быть, ты отличный торговец. Сдается мне, эти два цыпленка тоже не так просты, как кажутся.

— Мы не представляем какой-либо торговый дом, и похвалы мы тоже не ищем. Нам важно, чем ты можешь нам помочь.

— Крафт Лоуренс, достойный торговец, посетил мое заведение... вот что для меня важно. Да... я Тед Рейнольдс, владелец Торгового дома Джин.

Это имя Лоуренс прочел, когда плыл по реке Ром; так звали счетовода Дома Джин. Ему представлялось, что этот человек моложе его самого, но мужчина, сидящий сейчас перед ним, был, на глаз, старше Лоуренса раза в два.

— Джин — так звали жену моего отца... он так ее любил.

— Это достойно уважения.

— То, что он использовал ее имя, для наших торговых партнеров было настоящим потрясением. Они решили, что он у своей жены под каблуком.

Он поднял палец и закрыл один глаз — такой жест нередко делают аристократы, и это обычно раздражает. Рейнольдсу такая поза совершенно не шла, отчего он приобрел весьма дружелюбный вид. Лоуренс напомнил себе, что при этом человеке следует тщательно выбирать, что говоришь.

— Странно это, не правда ли?

— Да, но лишь потому, что люди вообще странные существа.

— Ты прав... ээ...

Рейнольдс встал и продолжил:

— Погоди-ка минутку.

Он ушел обратно в свою комнату. Куры во дворе кудахтали и клевали сандалии Коула. Коул все время отпихивал их ногами, но они возвращались. Хоро какое-то время наблюдала за этим сражением, а потом утробно заворчала. Куры обратились в бегство.

— Эй, стойте! — крикнул им Коул — но лишь перья во все стороны разлетелись. Секундой позже вернулся Рейнольдс, в руках он нес коробку. Даже самый тупой из торговцев сообразил бы, что произошло.

— Прошу прощения... понятия не имею, почему эти куры любят все, что с мехом.

— Сейчас так холодно, что нам все равно надо прятать ноги.

Рейнольдс расхохотался над словами Лоуренса.

— Ха-ха-ха... не представляю, на что это было бы похоже. Если бы они мои пальцы вздумали клевать, завтра же очутились бы у меня на столе вместе с яйцами.

Коул рассмеялся, потирая пальцы ног. Лоуренс же разглядывал коробку, которую Рейнольдс поставил на стол.

— Это то, что я думаю?

— Оно самое.

Как только коробка была открыта, Лоуренс поежился при виде ее содержимого. Внутри лежали звериные кости.

— Вот что удалось отыскать тем, кто откликнулись на призыв Церкви о помощи в поисках костей бога-волка.

Его горделивая и длинная фраза вполне подходила торговцу, которому не терпелось продать свой товар. Впрочем, это никак не помогало понять, серьезен он был или нет. Однако Лоуренс знал, что ему требовалось лишь спросить у Хоро...

— Они настоящие?

— Хотелось бы... Я покупал их вслепую, просто надеясь на доход. Да, из-за них мое заведение и находится в таком плачевном состоянии... скоро мне придется его прикрыть.

То, что эти кости стоили ему так много, что загнали его в безвыходное положение, было явной ложью... он мог с легкостью подстегнуть торговцев медью в верховьях реки и выручить немало денег. И, однако, похоже, он не лгал, говоря, что его торговый дом в плачевном состоянии. Судя по его глазам, он хотел задать детский вопрос.

— Но почему вам интересен этот глупый слух?

Если Рейнольдс действительно был уверен, что это всего лишь глупый слух, Лоуренс никак не мог его переубедить.

— Ив тоже спрашивала об этом... видишь ли, мои спутники оба с севера.

— Аа...

Глаза Рейнольдса округлились, словно он ожидал услышать от Лоуренса что-то менее почтенное.

— Понятно... хмм... значит, я ошибся. Пожалуйста, не думайте обо мне плохо. Не хочу, чтобы вашего бога оскорбили мои чувства касательно этого нелепого дела.

Рейнольдс постучал пальцем по крылу носа, потом развел руки, точно в молитве. Оба северянина, увидев этот жест, сразу все поняли: горы Роеф были совсем близко, и торговец хотел показать, что уважает людей с севера.

— Что ж, я вам помогу... хотя ситуация совершенно нелепая...

Рейнольдс явно знал, как управлять настроением. Лоуренс подивился, действительно ли он владелец торгового дома, а не, скажем, глава городского совета.

— Глубоко в горах ходит множество мифов, которые Церковь не может стерпеть. Во многие из них трудно поверить, в другие — не очень трудно... не знаю, откуда именно вы взялись, но, думаю, если вы знаете миф о костях, то вы из той самой деревни.

— Люпи, да? — серьезным голосом произнес Коул. Сейчас он был совершенно не похож на мальца, готового расплакаться из-за кур, клюющих ему ноги.

— Да, да. Вы узнали имя, принялись искать правду и пришли наконец сюда. На вашей стороне, похоже, удача, раз вы до сих пор живы... Возможно, ты, парень, уже знаешь, как жесток этот мир.

Коул рассказывал, что многие жители Люпи погибли, когда миссионеры Церкви пришли покорять деревню с мечами. При словах Рейнольдса его руки сжались в кулаки, и он кивнул.

— А эта юная дева, которая родом с севера, но притворяется монахиней... а, даже и спрашивать не буду. В конце концов, торговцы в следующую жизнь денег с собой не берут, лишь воспоминания.

Рейнольдс улыбнулся и чуть подмигнул. Хоро улыбнулась в ответ. Она понимала, что видеть одни лишь приятные картины до самой своей смерти — невозможно.

— Что ж, поговорим про бога Люпи. В конце позапрошлого лета множество миссионеров и наемников отправилось в северные горы и равнины. Что-то случилось в одной из тамошних деревень; я об этом узнал от одной компании, моего близкого партнера.

— Дива.

Если Рейнольдс будет думать, что они ничего не знают о предмете разговора, он может попытаться скрыть что-либо за ложью или шуткой. Поэтому Лоуренс решил показать, что и ему кое-что известно. Рейнольдс улыбнулся, словно показывая, что понимает резон Лоуренса.

— Я бы не стал лгать человеку, который пришел с письмом от волчицы Болан. Я уважаю ее, и потому я уважаю тебя, Крафта Лоуренса, которому она доверяет.

Рейнольдс улыбнулся, но лишь губами — он был сердит. Лоуренс знал: это не из-за того, что он сделал что-то не так; ведь подобная "установка правил общения" для торговцев была обычным делом.

— Прости, мне не следовало так грубо перебивать.

— Ничего, ничего. Если меня не перебивать, я буду постоянно сбиваться с темы и терять время. Так что, если общую картину ты уже знаешь, я сразу перейду к делу.

Рейнольдс кашлянул и, сев поудобнее, уставился на стену, словно собираясь с мыслями.

— Почему-то наша такая могучая Церковь, которой так невозможно противостоять, решила послать кого-то к Диве, чтобы обсудить это дело... Они сказали: "Мы пришли к вам в горы севера, чтобы проверить здешние мифы. И некоторые из этих мифов необычны: они очень подробны и имеют четкую структуру. И потому торговцы, которые лучше умеют управляться с такими делами, должны раскрыть правду за этими мифами".

Не очень-то это походило на переговоры — больше на приказ. Рейнольдс осмелился рассказать все это лишь потому, что явно не любил Церковь.

— У нас ходит поверье, что алхимики умеют все, ну а Церковь решила, что мы — нас ведь все время подозревают, что мы ведем свои дела аморально, — тоже умеем все. Такие приказы всегда идут с самого верха.

— Это правда, — согласился Лоуренс; Рейнольдс удовлетворенно кивнул.

Короли отдают приказы королевским торговцам, королевские торговцы — своим гильдиям, гильдии — своим отделениям, отделения — обычным торговцам. И даже если торговец получает приказ непосредственно от короля, все равно этот приказ — лишь доставить товар, который способен доставить торговец.

Приказы идут сверху вниз, а прибыль снизу вверх. Так устроен мир.

— Мы находимся на реке, названной в честь языческой нимфы Ром. Не то чтобы бы могли воспротивиться приказу Церкви. И все же...

Рейнольдс покачал головой. Отвислая кожа на лице, казалось, была создана специально, чтобы этот жест выглядел внушительнее.

— ...Это все равно что просто наблюдать, как наши деньги утекают вниз по реке.

Лоуренс кивнул, показывая, что понимает, и обратил свой взор на кости в коробке. Обычно, когда торговцы что-то усиленно ищут, то уж не то, что доступно в большом количестве. Так что в коробке, скорее всего, просто куча разнообразных звериных костей.

Все потому, что, едва люди услышали, что здесь можно незаконно заработать, они забросили свою работу в лесу и принялись продавать все кости, какие только могли достать. Законная торговля идет по законным ценам, но у подобного рода теневых сделок каких-то определенных, заданных цен нет.

Впрочем, если Джин и Дива смогут найти что-то, что будет выглядеть достаточно убедительно для Церкви, они все-таки смогут в итоге остаться с прибылью. А если учесть, что разнообразные кости в здешних местах повсюду, ставка выглядит достаточно надежной... точнее, выглядела, пока те, кто участвовал в игре, не влипли в неприятности.

— Они тогда готовились к большому празднеству. Я слышал, они собирались заплатить за настоящие кости тысячу золотых, а может, даже две. И -

Рейнольдс хихикнул себе под нос, и Коул не выдержал:

— И? Вы их нашли?

Глаза Рейнольдса превратились в бусинки. Вопрос Коула был грубым нарушением правил приличия, принятых у торговцев. Впрочем, Рейнольдс практически сразу вернул себе облик обычного торговца, наблюдающего, как куры роются в траве у него в комнате.

Торговец не станет сердиться из-за такой невежливости; всем известно, что это лишь деловая традиция, и подобное нарушение просто означает, что перед тобой плохой торговец.

— Если бы я их нашел, я бы сейчас сидел во главе золотого стола. Вообще-то ходили слухи, что я их нашел; мне даже угрожали. И подумай вот о чем: если бы я получил такую огромную сумму золотом, как бы я это скрыл?

Уже по его укоризненному тону было ясно, сколь нелепо такое предположение. Если бы ему заплатили 1000 золотых монет, об этом знали бы все торговцы в округе. Это было все равно что передвинуть большую гору... даже если сделать это под покровом ночи, все равно все заметят на следующее же утро. Такое сохранить в секрете просто невозможно.

Коул, похоже, понял; он кивнул, всем видом показывая, что сожалеет о своем вопросе. Но следом он поблагодарил Рейнольдса, отчего глаза торговца распахнулись. То, что надо поблагодарить человека, ответившего на твой невежливый вопрос, — далеко не все ученики возраста Коула это помнят.

Может, Рейнольдс и застрял сейчас в своей комнатушке и в безделье, но у него был зоркий глаз настоящего торговца. И сейчас он смотрел на Лоуренса.

— Похоже, у тебя прекрасный ученик, господин Лоуренс.

Да, его глаз был как у орла.

— Он не мой ученик.

— Что?

Рейнольдс был просто вне себя. Он перевел взгляд на Коула, потом обратно на Лоуренса.

— Он способный школяр... учит законы Церкви. Если я обучу его ремеслу торговца, то на небеса мне уже не попасть.

Лицо Рейнольдса приняло трудноописуемое выражение. Если бы Лоуренс умел так хорошо управлять своим лицом, он, быть может, и с Хоро бы сумел управиться. Рейнольдс был явно потрясен; он принялся барабанить пальцами по лбу.

— Понятно. С севера; способный школяр; учит законы Церкви; ищет мифы своей родины; так, так. Вот, значит, почему та волчица тебе доверяет... да, твои странствия были, похоже, нелегки... и, конечно же, достойны восхищения.

Торговцы понимают связь между властью и дружбой. Для них умный школяр, изучающий Церковь, на вес золота. Любой, у кого есть хоть капля мозгов в голове, захочет вложить деньги в такую перспективу. И именно это сейчас выдавал взгляд Рейнольдса.

Он повернулся к Хоро, но тут же его взгляд снова перешел на Лоуренса.

— А эта юная дева, я полагаю, из какого-нибудь знаменитого монастыря?

Хоро, конечно же, заметила, какой взгляд он кинул на Коула — взгляд, каким орел смотрит на добычу. Однако на Хоро он смотрел совершенно по-другому. То ли он старался вести себя непринужденно, то ли чувствовал, что лезть в прошлое Хоро, прежде хотя бы глазами с ней не встретившись, было бы невежливо.

Так или иначе, Хоро в ответ изобразила неловкость. Ее ум был не менее остер, чем у торговцев, и она явно ухватила намерение Рейнольдса. Как только он спросил, Хоро прижалась к Лоуренсу. Ну просто вылитая робкая девушка, полагающаяся на Лоуренса как на своего защитника.

Торговцы желают и того, чем владеют боги, и того, чем обладают люди... это у них в крови. И потому лицедейство Хоро оказалось невероятно действенным.

— Ха-ха-ха... — рассмеялся Рейнольдс, и Лоуренс заметил хитрую усмешку на лице Хоро. Безмолвная война умов завершилась, и Рейнольдс признал свое поражение.

— Ну и посетители у меня! Ладно, скоро уже время обеда... предлагаю в честь нашей встречи разделить со мной трапезу.

Это предложение Лоуренс надеялся услышать; все, что угодно, только чтобы этот вдохновляющий разговор не обрывался.

— Искренне благодарен.

— Не за что. Позволь тогда мне поставить в известность моих работников.

Рейнольдс кинул взгляд на погрузочный двор за спиной у Лоуренса.

— Я рассчитывал сготовить курицу, но, похоже, они у нас внезапно кончились.

— Ой! — воскликнул Коул, а взгляд Хоро принялся блуждать по комнате. Похоже, отпугивающий прием Хоро оказался чрезмерно действенным... ни одной курицы было не видать.

— Если вы не против, не пригласите ли моих соседей на обед? — шутливым тоном обратился Рейнольдс к Коулу и Хоро; он отлично понимал, кто виновники.

Курица и вино... Если хлеб и соль необходимы для выживания, то курица и вино — для наслаждения жизнью. Еще большим наслаждением для Лоуренса они были, когда кто-то предлагал их даром.

Едва Рейнольдс успел договорить "приступим к трапезе", как Хоро уже очистила первую тарелку. Коул держался как благовоспитанный школяр, изучающий законы Церкви, — он поблагодарил Рейнольдса за еду и вознес молитву. Он чувствовал, что Рейнольдс проявил большую щедрость, раз поделился не только историей о костях бога-волка, но и обедом.

Во время обеда Лоуренс узнал другие подробности этой истории — о бунтах, вспыхнувших из-за костей, и об их последствиях. Однако для торговцев подобные рассказы — тоже часть торговли; ожидается, что тот, кто делится историей, должен за это что-то получить, и Лоуренсу это было вполне знакомо. Но на какое именно возмещение Рейнольдс рассчитывал, он не знал до той минуты, когда пришла пора прощаться.

Пожав Лоуренсу руку, Рейнольдс произнес:

— Передай мои наилучшие пожелания Ив Болан.

Обе руки Рейнольдса обхватили правую ладонь Лоуренса. И смотрел он на Лоуренса деловым взглядом. Лоуренс понял: он хочет, чтобы Ив узнала, что он был щедр к Лоуренсу и его спутникам и поделился с ними не только сведениями, но и обедом. Его цель была ясна: улучшить деловые отношения с Ив.

Торговый дом Джин, прямо скажем, не ослеплял своим величием, но его партнер, Дива, владел медными рудниками. Для Рейнольдса было вовсе не обязательно укреплять деловые отношения с Ив... неужели она настолько влиятельна в здешнем мире торговли?

Все это озадачило Лоуренса, но уважить желание Рейнольдса он был обязан и потому, прежде чем уйти, пообещал, что все передаст. Когда они пришли, Рейнольдс даже поздороваться нормально не хотел, но сейчас он задержался у двери, следя, как они уходят.

— Итак... — начал Лоуренс, но тут же замолчал, обдумывая подробности их визита. Своей цели они достигли с легкостью, но Лоуренса смущало практически все, что они обсуждали. Что привело Торговый дом Джина в столь плачевное состояние? Почему манеры Рейнольдса так резко изменились, как только он увидел письмо Ив? И почему он так подозрительно вел себя, когда они уходили?

Ничто из этого не имело отношения к костям бога-волка, но на Рейнольдса эти кости явно как-то повлияли. Лоуренс размышлял, потирая подбородок.

— Итак... что мы будем делать дальше, ты это имел в виду?

Голос Хоро вернул его обратно к реальности. Кинув взгляд на ее лицо, Лоуренс невольно припомнил блюдо, которое им только что подали. Куриные ножки, сваренные со специями и уксусом... действительно очень вкусная еда.

Да, обед явно был вкусен, если судить по тому, как Хоро на него набросилась; у нее даже перчинка на лицо налипла. Когда Лоуренс снял эту перчинку, Хоро отвернулась с раздосадованным видом. Но он знал, что Хоро вовсе не дуется из-за того, что он обращается с ней как с ребенком.

Хоро тем временем повернулась к Коулу и подмигнула. Коул был, похоже, удивлен, но восхищенно кивнул. Лоуренсу оставалось лишь вздохнуть... похоже, они поспорили, снимет Лоуренс перчинку у нее с лица или нет.

— Да, я имел в виду — что мы будем делать дальше.

Он знал, что, как только он ответит Хоро — он проиграл; но все, что он сейчас мог, — сделать вид, что не заметил, как она подмигнула Коулу.

Мальчик сменил тему:

— Он был удивительно откровенен... я не ожидал.

— Э?

— То есть... я думал, он от нас будет многое скрывать.

При этих словах Коула Лоуренс кинул взгляд на Хоро. Их глаза на миг встретились, и тут же Хоро отвернулась. Похоже, у нее было свое мнение по поводу откровенности Рейнольдса.

— ...Да. Мы теперь можем быть уверены, что Церковь воспринимает мифы деревни Люпи всерьез. Похоже, за этим кроется что-то настоящее. Для нас это важный знак.

Коул с серьезным видом кивнул. Но если Хоро заметила что-то подозрительное в поведении Рейнольдса, то все сложнее, чем кажется. Коул был честным и не столь чувствительным, как Хоро, когда речь шла о его родине, но все равно бездумно обсуждать эту тему было плохой идеей. Надо как-то помягче к этому подойти — так чувствовал Лоуренс.

— Но все прошло слишком уж гладко.

— Э?

Коул склонил голову набок и вопросительно посмотрел на Лоуренса. Его чувства были написаны у него на лице так открыто, что он выглядел еще очаровательнее, чем Хоро.

— Слишком легко... у нас не было ни малейшей возможности поймать его на чем-то и задать другой важный вопрос.

— Это... вы имеете в виду медные монеты?

Лишь 57 ящиков медных монет приплывали в Кербе с верховий реки Роеф, но Торговый дом Джин отправлял за море 60. Это интриговало. Лоуренс предполагал, что здесь кроется какая-то уязвимость Дома Джин, которую они могли бы использовать к собственной выгоде, если бы те пытались скрыть правду о костях бога-волка и если бы Рейнольдс пытался их запутать. Конечно, Коул это понимал.

Несоответствие числа ящиков озадачивало Лоуренса, и разобраться в этом своими силами он не мог, но чувствовал, что спрашивать Коула необязательно. Возможно, мальчик раскроет секрет из благодарности, когда их странствие подойдет к концу. Но Коул знал ответ, и сейчас он улыбался.

— Впрочем, неважно. Мы спросим еще раз у Ив, когда будем ее благодарить. По правде сказать, это все, что мы сейчас можем. И делать слишком резкие движения будет рискованно... Если она начнет подозревать, что мы знаем что-то, чего не знает она, это плохо кончится.

— О... да, верно... если мы будем слишком серьезны, она подумает, что то, что мы ищем, вправду существует, да?

Мальчик схватывал на лету. Лоуренс кивнул.

— Рейнольдс и Ив позволили нам узнать все это, потому что много на этот счет думали и решили, что рассказать нам вполне безопасно. Если они заподозрят, что в истории с костями есть хоть капля правды, они захлопнутся, как моллюски в раковинах.

Лоуренс и Коул верили в истинность мифа о костях лишь потому, что они путешествовали с Хоро.

Коул понимающе кивнул — как песик, который виляет хвостом, красуясь перед хозяином. Когда он с таким достоинством держится, просто невозможно на него сердиться... он словно был рожден, чтобы радовать других.

— Про историю, в которую никто не верит, легче расспрашивать... и это смешно, ведь мы-то расспрашиваем как раз для того, чтобы ее подтвердить.

— И заодно чтобы убедиться, что мы единственные, кто знает.

Коул кивнул.

— Подумай вот о чем... когда Единого бога Церкви спросили, спасет ли он человечество, он не ответил. Но он не лентяй, значит, проблема должна крыться в самом вопросе.

Голос юного школяра прозвенел, как колокольчик:

— Есть лишь одно объяснение... это все в порядке вещей.

Говорить с Коулом — совсем не то, что с Хоро... эти разговоры успокаивали Лоуренса. Ему казалось, что он понимает, почему мальчик раз за разом повторяет их слова.

Они беседовали на ходу, причем Коул неосознанно держался рядом с Лоуренсом. Это было приятно. Если они и через десять лет смогут так же идти, они будут лучшими друзьями. Лоуренс вдруг обнаружил, что надеется на такое будущее.

Но тут между ними влез кто-то третий... оставшаяся вне их беседы Хоро.

— О чем это вы с таким радостным видом разговариваете?

Вид у нее был недовольный, Лоуренс не вполне понимал почему... но решил ради своего же блага не углубляться в эту тему.

— Если мы идем к лисе, я хотела бы сперва пойти кое-куда еще.

— Только не говори мне...

Не успел он закончить фразу, как Хоро указала в сторону устья реки.

— Вооон в то людное местечко.

Разумеется, она имела в виду рынок в дельте. Ее хвост под балахоном колыхался... должно быть, она предвкушала еще лучшую еду. Умный разговор с Коулом развалился.

Поколебавшись немного, мальчик кивнул... в конце концов, Хоро напомнила про дельту отчасти и ради него. Лоуренс не мог поставить разговоры с Коулом выше ее простых желаний, поскольку действия Хоро всегда что-то в себе скрывали. Поэтому Лоуренс тоже скрылся за своим ответом:

— Ты вечно думаешь о еде...

Хоро закатила глаза, потом поджала губы и тихо проговорила:

— На самом деле я вечно думаю о тебе...

Последние слова она произнесла чуть более высоким тоном, подчеркивая свою кокетливую манеру, и обхватила руку Лоуренса. Коул так смутился, что не знал, куда деть глаза. Лоуренс немного загордился, но он знал, что сейчас показывать этого не должен... он знал, какого ответа ждет от него Хоро.

— Вот, значит, каково чувствовать себя едой.

Хоро улыбнулась, довольная его словами, и ее уши под капюшоном дернулись.

— Быть может, тебе будет не так тяжело, если ты ослабишь завязки своего кошеля?

Лоуренс кинул взгляд на Коула, словно спрашивая его, как это понимать.

— Мм... по-моему, так госпожа Хоро вас заранее благодарит...

— Проклятье... а я надеялся сберечь деньги и купить вина.

Если Коул не собирался продолжать игру, Лоуренсу оставалось лишь закончить ее.

Посреди дельты Кербе находился большой пруд. В нем плавало множество разнообразных рыб, морских птиц и даже черепах. Но, конечно же, нимф с длинными, струящимися золотыми волосами не было, и разговоры велись не красивым поэтическим стилем.

Здесь царили числа, здесь сбивали и набавляли цены. Голоса звучали громко и грубо, и такими же грубыми были руки, которые вылавливали рыбу. Люди, работающие на рынке, называли этот пруд не иначе как "Золотым потоком".

Рынок простирался на двести шагов к югу и северу от пруда, на триста к востоку и на четыреста к западу. Пределы эти были определены давным-давно, и Лоуренс не слышал, чтобы они когда-то менялись, хотя места в дельте было больше.

Строительство в дельте, похоже, осуществлялось с расчетом задействовать как можно меньше земли. Здания жались друг к другу настолько плотно, что торговцы часто шутили, что могут читать записи в торговых книгах соседей.

Когда троица подошла к дельте, Хоро тщательно укрыла уши. По пути она и ее спутники дурачились, но время шуток прошло. На крупнейшем рынке в Кербе было всегда очень шумно и многолюдно.

Когда Лоуренс заплатил пошлину, троица прошла по мосту к дельте. Коул, ступивший на землю первым, был так изумлен открывшейся перед ним картиной, что спросил Хоро:

— У них что, какой-то праздник сегодня?

В дельте было три порта; сейчас троица стояла рядом с тем, куда причаливали лодки с севера. Отсюда были видны все достопримечательности рынка, включая громадные ворота из дерева с затонувшего на рифах корабля.

Рынок бурлил; толпы людей были настолько плотными, что, попав туда, человек уже не мог разглядеть что-либо, кроме тех, кто прямо перед ним, и лавок по бокам.

— Хмм? Здесь всегда столько народу. Я бывала в городах, где такие толпы повсюду, не только на рынке.

Хоро отвечала с гордым видом, словно чувствуя свое превосходство над Коулом. Она стояла, выпрямившись во весь рост, хотя, на взгляд Лоуренса, для чувства превосходства у нее совершенно не было оснований.

— П-правда? А я больше всего людей видел в Акенте...

— Ну, этого и следовало ожидать. Когда ты молод, ты не знаешь гораздо больше, чем знаешь. Тебе еще есть когда учиться.

— О да, я даже припоминаю, как ты точно так же себя вела, когда впервые очутилась в таком же многолюдном городе, — вмешался Лоуренс, положив руку на голову Хоро.

Хоро провела много столетий в деревне Пасро; мир за это время изменился очень сильно. Она стала старше, но о современном мире она едва ли знала больше, чем Коул... возможно, она знала даже меньше.

Кстати, сейчас она вела себя точь-в-точь как Лоуренс... они оба пытались похвастаться своими обширными познаниями. Хоро отбила его руку и сердито ответила:

— Ты воистину узколобый. Тебе вправду так сильно хочется одержать верх?

— Кто бы говорил. Насколько я помню, самым крупным городом, где ты побывала, был Рубинхейген.

Лицо Хоро залилось краской. Коул смотрел на них обоих, явно нервничая. Но по лицу Хоро было ясно видно, какое удовольствие ей доставляет эта игра в ссору.

— Ну, ты-то торгаш, который бродит повсюду, чтобы свести концы с концами. А я была узницей... едва ли я могла посетить все уголки этого мира. Или... ты хочешь сказать, что не желаешь более помогать мне?

Ее слова звучали обвиняюще, точно все их путешествие до сегодняшнего дня было специально для того, чтобы избежать этого исхода... точно она боялась, что ее отбросят, если она допустит ошибку.

Коул понятия не имел, насколько серьезно все это следует воспринимать; он не мог скрыть тревоги. И, разумеется, Лоуренс и Хоро продолжали лицедействовать для своего единственного зрителя.

Лоуренс ответил совершенно искренне:

— Для торговца невыносимо расставание с деньгами... но если речь не о деньгах, я готов сделать для тебя все.

— Например?

Хоро пришлось прикрыть улыбку рукавом.

— Например? Хмм...

Лоуренс сделал вид, что глубоко задумался. Хоро встревоженно ткнула его кулачком в грудь, потом, ухватив за ворот, притянула его к себе.

— Или ты ждешь ночи, чтобы сказать мне в постели?

Лоуренс с трудом удержался от того, чтобы ответить: "Так же, как сегодня утром?"

Коул явно думал, что они спорят, и столь резкая смена настроения оказалась для него полной неожиданностью. При виде их заигрываний его лицо залилось краской, и он сглотнул. Лоуренс подумал, что в работе лицедея есть привлекательные стороны.

— Да, на это денег не потребуется... но всякий раз, как я прихожу к тебе в постель, ты уже без чувств от выпитого спиртного.

Хоро отпрянула, хитро улыбнувшись. Лоуренс знал, что она ждала этой фразы, и приготовился.

— Как же я могу не промочить горло, когда твои слова такие сухие и нудные?

Лоуренс уже научился держаться нормально во время своих перепалочек с Хоро. Ему казалось, что его прогресс в этом отношении вполне достоин похвалы.

— Ладно, давайте погуляем?

Хоро отлично знала, когда прекратить игру, но все равно не удержалась от того, чтобы соблазнительно облизнуть губы. Она хотела погулять; но интересовал ее не рынок, а еда, которую здесь продают. Она только что слопала прекрасный обед с курятиной, но ей было явно мало.

— А что-нибудь особенно вкусное в этом городе продают?

Коул, может, и пришел в растерянность от стремительного обмена колкостями между Лоуренсом и Хоро, но ее жест он прекрасно понял... и потому задал этот невинный вопрос.

— Ты так говоришь, как будто я одна здесь хочу есть.

— А... не... я не это имел в виду...

Хоро игриво улыбалась, подшучивая над мальчиком. Ее балахон чуть встопорщился сзади... ее хвост, должно быть, радостно вилял. Коул не мог найти слов, чтобы ей ответить.

Хоро пошла вперед и, пройдя через ворота, обернулась и крикнула:

— Ну же, быстрее!

На рынке было шумно и людно, но это не помешало окружающим обратить внимание на громкий, красивый девичий голос.

Один из торговцев поблизости, высекавший что-то на каменной табличке, поднял глаза на Хоро, и его руки задвигались вразнобой. Был он аскетически тощ, но, судя по его реакции на Хоро, до истинного отшельника, свободного от мирских желаний, ему было еще очень далеко.

Проследив за взглядом Хоро, он обнаружил Лоуренса и посмотрел на него со злобой, после чего отвернулся и, сделав вид, что ничего не произошло, снова принялся обрабатывать каменную табличку. Но Лоуренс видел, что краешком глаза он все равно украдкой посматривает на Хоро... ему оставалось лишь улыбнуться.

— Да не стойте же! Идите!

Конечно же, она чувствовала, что на нее смотрят, даже когда кричала, распушив хвост. Но вдруг она застыла на месте... она, конечно, хорошая лицедейка, но кого-то, кто знал ее достаточно давно, вроде Лоуренса, она обмануть не могла.

Сейчас она не притворялась. Подобно молодому торговцу только что, Лоуренс проследил за ее взглядом и увидел нечто неожиданное. Коул тоже повернул голову и, увидев это, поспешно прикрыл рот руками.

Хоро заметила — очень хорошо знакомого им торговца, сходящего с лодки.

— Эм... а...

Одет этот торговец был в своей обычной манере. Глаза смотрели устало, но все равно излучали уверенность... они словно заявляли, что их обладательница может купить все, что видит. Но удивление на лице Ив явно было искренним.

Рядом с ней находились еще четверо мужчин: двое в хорошем одеянии и двое очень воинственного вида. И так получилось, что Лоуренс и его спутники случайно наткнулись на этих пятерых.

Торговец, ковырявший каменную табличку, едва завидев Ив, сбежал вглубь рынка. Рыботорговцы, поджидавшие покупателей, разом потупили взоры, точно увидели нимфу на суше.

Люди, сопровождавшие Ив, такую реакцию, похоже, считали нормальной... а вот Лоуренс им показался подозрительным. Они принялись шушукаться, обмеряя его взглядами. Вскоре они, похоже, решили, что он мелкая сошка, и с ворчанием обернулись к Ив, будто спрашивая: "А это еще кто, черт побери, такой?"

— А мне казалось, что вы собираетесь на юг... но, похоже, вам интереснее осматривать город.

Самый молодой из их компании расплачивался с лодочником, но Ив на это не обращала внимания; она весело поприветствовала Лоуренса. Похоже, смотрела-то она мимо него, на Хоро — во взгляде ее читалась озабоченность. Двое ее хорошо одетых спутников о чем-то говорили между собой, не сводя с Лоуренса глаз.

— Да, это так. Я отложил дела на время — пока моя рана не заживет полностью.

Он чувствовал, как взгляд Хоро прожигает дыру у него в спине, потому и ответил с иронией. Ив, конечно, поняла — она подмигнула и подняла правую руку. Двое в хороших одеждах улыбнулись, а двое воинственных удалились вглубь рынка, словно и не замечая Лоуренса.

Когда они подошли к входу на рынок, толпа разошлась в стороны перед ними, как море в одной из историй в Священном писании... похоже, эти двое были в Кербе весьма влиятельны. Хоро, избегая встречи с ними, подошла к Лоуренсу и Ив.

— Я сказала, что хочу остаться дома и отдохнуть, но те двое попросили прийти сюда. Это влиятельные люди из северного Кербе.

— Торговцы?

Ив покачала головой.

— Не торговцы... просто очень расчетливые люди.

Искра ненависти, мелькнувшая в глазах Ив, ясно говорила, что у этих людей были в городе особые привилегии: может, они были землевладельцами, или сборщиками налогов, или главами здешних рыбаков. Лоуренс легко представил себе, как они зарабатывают деньги, сидя в креслах и лишь указывая пальцами на других.

С Ив они держались чрезвычайно вежливо... то ли они понимали, что она им полезна, то ли просто у них была власть, но не было благородного титула, в отличие от Ив. В общем, причина была неочевидна, и любопытство Лоуренса разогрелось.

— Что? Заинтересовался? Приходи тогда к Золотому потоку. А пока — прошу прощения...

Кинув последний взгляд на Хоро, Ив растворилась в толпе. Похоже, она могла властвовать даже над тем, замечает ли ее толпа. Лоуренс смотрел ей вслед с восхищением, пока его не вернул к реальности пинок Хоро.

— Как ты смеешь пялиться на другую женщину, когда есть я?

Это была знакомая атака, но Лоуренс, вместо того чтобы ответить прямо, упер руки в боки.

— О? Ты хочешь сказать, что желаешь, чтобы отныне мои глаза глядели лишь на тебя одну?

Задав вопрос, он приблизил лицо вплотную к лицу Хоро. Однако Хоро безжалостно влепила ему пощечину и, вся пунцовая, умчалась вглубь рынка.

— Ай, госпожа Хоро!

Коул бросился было за ней, но тут же в нерешительности остановился и обернулся.

— Ээ... эмм...

— Хмм?

— Вы не побежите за ней, господин Лоуренс?

Конечно, предполагалось, что Лоуренс за ней побежит... это даже Коул знал.

— Нет, не побегу. Потому что она хочет, чтобы побежал ты.

— Но это...

— Не может быть, да?

Лоуренс закончил фразу за Коула и встрепал мальчику волосы. Но Коул не стал их тут же приглаживать... похоже, он задумался.

— У тебя хорошая голова, и если ты как следует подумаешь над нашим разговором только что, ты поймешь, почему я не могу позволить себе за ней погнаться.

Лоуренс улыбнулся и сам пригладил Коулу волосы.

— Она и вправду сердится... но наша ссора — одно лишь притворство.

Лоуренс извлек из кошеля на поясе серебряную монетку и приложил к носу Коула.

— Возьми. Этого вам с ней должно хватить на неплохой пир... только, пожалуйста, не позволяй ей пить слишком много.

Коул взял монетку, но явно был все еще озадачен, почему Лоуренс не побежал за Хоро.

— Видишь ли, она видит меня насквозь. Ив тронула мое сердце. Но Хоро ненавидит Ив и даже не желает ее видеть.

По-прежнему озадаченный, мальчик поднял глаза на Лоуренса, словно спрашивая: "И?". Но Лоуренс не стал продолжать, а лишь подтолкнул Коула, чтобы тот бежал за Хоро.

— Если хочешь узнать остальное, спроси у нее.

Еще несколько секунд Коул колебался, но он был достаточно умен, чтобы чувствовать настроение. В итоге он таки побежал за Хоро, а Лоуренс знал, что Хоро обнаружит его с легкостью... даже в толпе.

— Так.

Ив предложила встретиться у Золотого потока, и Лоуренс сразу же понял, почему. Как правило, именно у Золотого потока проходили все совещания, связанные с жизнью города. Если бы совещание прошло на северном берегу, можно было бы заподозрить, что северяне склоняют его ход в свою пользу, и наоборот. А здесь все в равных условиях.

В городе собрались влиятельные фигуры, включая некоего торговца из падшей аристократии... любой торговец, дорожащий своей репутацией, на месте Лоуренса пошел бы к Ив, что бы она ни сделала ему в прошлом.

Разумеется, Хоро тоже могла бы без малейших затруднений заставить Лоуренса идти к ней... но она знала, чтО это значило бы для их отношений. Она скорее предпочла бы дать Лоуренсу расспросить Ив, чем рисковать и действовать чересчур поспешно. По сути, они только что заключили сделку. Лоуренс усмехнулся, гордясь, что может до такой степени ее понимать, и почесал бровь. Интересно, удивится она или нет.

— Значит, моя плата ей — тот серебряк...

Хоро унеслась прочь, задрав нос... но на самом-то деле она не сердилась. Зная это, Лоуренс вошел в гущу людей. Медленно пробираясь сквозь колышущийся, шумный рынок, он обнаружил, что тоже умеет сливаться с толпой.

Рынок был словно миром внутри мира. По слухам, его построили на гигантских сваях, вбитых в песчаный грунт, но правда ли это, никто не знал. Большинство зданий были каменными, так что рынок в любом случае водой бы не унесло.

В деревянных домах гвозди быстро заржавели бы, так что такая конструкция имела смысл... Однако Лоуренс волновался, не утонут ли рано или поздно эти тяжелые здания в песке. Впрочем, о подобном он никогда раньше не слышал. Было зато другое: ветер заносил песок в щели между зданиями, отчего рынок походил на город в пустыне где-нибудь на юге.

Идя к Золотому потоку, Лоуренс слышал вокруг себя речь на множестве языков. Вокруг пруда располагалась круглая площадь, от которой шли четыре дороги.

На берегу можно было разглядеть высокий черный железный столб, с которого свисали, точно прикрепленные каким-то волшебством, три соленые рыбины. На столбе сидела чайка. У самой воды стояли три группы столиков, и возле каждой группы стояло по стражу. Стражи были в кожаных доспехах и держали копья вдвое длиннее своего роста.

Беглый взгляд по сторонам позволил убедиться, что окна вторых этажей всех зданий вокруг пруда были распахнуты настежь. Из этих окон вниз глазели хорошо одетые торговцы; некоторым из них даже кто-то прислуживал.

Лоуренс был не в настроении наблюдать за происходящим из окна, так что он купил пива в ближайшем лотке и направился поближе к столикам. Там он остановился и стал прислушиваться к разговорам вокруг. Ив он не видел, но заметил нескольких ее спутников — те сидели за столом и беседовали с другими. Что они обсуждали? Спрашивать было излишне.

Торговцы не из тех, кто хранит секреты. Разумеется, когда речь идет о прибыли, их губы запечатаны, но прочие слухи покидают их рот легко. Достаточно прислушаться к их громким, грубым разговорам, чтобы понять, насколько крепкое спиртное они недавно пили.

Многие из них, видимо, приплыли на лодках; сейчас они уже выпили столько, что их слова стало трудно разбирать. Но Лоуренсу все же удалось понять: главной темой разговора было, станут ли расширять рынок в дельте.

Такие слухи до Лоуренса уже доходили; должно быть, это обсуждалось уже сотни раз. На первый взгляд, все было проще простого: если рынок расширят, больше торговцев будут продавать здесь товары, а значит, и налогов в городскую казну будет приходить больше.

Если так, можно было бы ожидать, что такое решение будет принято без особых споров. Но действительность не так проста. Торговцы, конечно, были за расширение, но городские власти, опасающиеся, что их доходы от этого пострадают, были глухи к их призывам.

Лоуренс потягивал свое пиво, с отвращением глядя на торговцев вокруг себя. Он-то надеялся полюбоваться на отчаянную битву за прибыль.

Внезапно его внимание отвлеклось на чайку на столбе: как только ударил колокол, она тут же взлетела в небо. Толпа мгновенно замолчала. Лоуренс увидел, как все сидевшие встали, положили правые руки друг другу ладонь на ладонь и хором прокричали: "Во имя Ром, повелительницы реки!"

Совещание началось. Все уселись обратно; стражи, как бы отвечая торговцам, подняли копья к небу. Ритуал этот походил на какую-то древнюю имперскую церемонию. Подобные формальности в такого рода совещаниях были необходимы. Впрочем, судя по поведению участников, по большому счету исход совещания их не очень-то волновал.

Если совещания власть имущих ни на что серьезно не влияют, это приводит к хаосу — все равно что наемники, оставшиеся без командира. Ситуация была похожа на управление королевством, где король заявляет, что его власть от бога.

Лоуренс отхлебнул пива, улыбнулся и пробормотал себе под нос:

— Проблемы повсюду.

— Фраза вполне в твоем духе.

От этой неожиданной реплики Лоуренс едва не поперхнулся пивом. Он нервно повернулся к произнесшей ее Ив, которая в совещании участия не принимала.

— Почему такая тревога? Или ты скрываешь что-то?

Судя по ее глазам, под шарфом она прятала улыбку.

— Торговцы скрывают свои секреты в кошелях, как и деньги.

— ...И уносят их с собой в могилу, да?

— Именно.

Лоуренс нарочито пожал плечами; Ив весело улыбнулась, точно городская аристократка.

— И чего ты хочешь от нормального торговца вроде меня?

— Нормального, да? Никогда не забуду тот момент, когда ты "нормально" схватил меня за горло.

Лоуренс смутился, когда она ему об этом напомнила, но это была правда... даже величайший из генералов помнит тот раз, когда он был разбит и рыдал.

— Я думал, ты будешь там, на совещании.

— Ради вот этого? Что я там могу заработать? Лучше уж молиться Господу.

При этих словах Ив, прищурившись, обвела взглядом столики. Лоуренс смотрел ей в лицо, но не мог понять, о чем она думает. Он не был уверен, как она отреагирует, если он продолжит говорить... будь она волчицей вроде Хоро, возможно, приняла бы как личное оскорбление.

Громкое покашливание от главного столика возвестило начало совещания.

— Их призвали к порядку.

Как подслушал Лоуренс, совещание было на тему расширения рынка в дельте. Слово взял один из хорошо одетых мужчин, которые были с Ив раньше. Он, похоже, был привычен к произнесению речей.

— Не буду утверждать, что это совещание абсолютно бессмысленно... но нет ли у тебя такого чувства, что все эти дела — просто формальность, что ничего на них на самом деле не решается?

Лоуренс ответил не сразу... его разум медленно отравляло чувство зависти.

— Стало быть, госпожа Ив, ты утверждаешь, что "настоящие решения" принимаешь ты?

Возможно, Ив заметила его зависть; во всяком случае, она пожала плечами и вздохнула.

— Давай говори, что у тебя на уме.

— Одна из тех, кто направляет общее движение, тратит время на такого, как я... у меня смешанные чувства.

Произнеся эти слова, Лоуренс забеспокоился, не слишком ли много эмоций в них вложил. Но, однако, это был разумный ответ. То, что слабому торговцу, коим он являлся, доверяет столь сильная фигура, — большая честь.

Однако Ив его слова, похоже, ошеломили. Пока он недоумевал, что в них такого удивительного, Ив вновь повернулась в сторону совещающихся. Северная и южная стороны спорили, но им явно недоставало пыла... по правде сказать, выглядело все довольно глупо.

Когда Ив повернулась обратно к Лоуренсу, он ожидал увидеть на ее лице выражение вроде того, с каким она раньше смотрела на Коула; но то, что он увидел, было ближе к тому разу, когда они дрались в Ренозе.

— Будешь ли ты смеяться, если я скажу, что очень рада, что ты со мной откровенен?

Вот теперь стало более-менее понятно, почему она все время, пока они говорили, поглядывала на совещающихся... Похоже, волки совершенно не способны быть полностью откровенными.

— Да, буду.

Торговцы вообще никогда не бывают полностью откровенны друг с другом. Всякий раз, когда они ведут дела, они носят маски. Так что, если Лоуренс достаточно порадовал Ив, чтобы она пригласила его на какое-нибудь тайное развлечение, это не его вина. И никто не может его винить за то, что он сейчас чувствует; и он вполне может говорить об этом открыто.

Кто-то сказал когда-то, что торговец может подружиться только с другим торговцем... Если это так, все, кто окружает успешного торговца, вечно скрывают свои истинные чувства и лишь стараются его ублажить.

Даже герои легенд нуждаются в передышке от такого; поэтому Ив была действительно счастлива, что Лоуренс с ней откровенен. Какое-то время она смотрела в землю; когда она подняла голову, глаза ее были чисты, словно в них попал снег и растаял.

— Когда я увидела тебя недавно, я приняла правильное решение, что поздоровалась с тобой. Честно говоря, то, что эти типы мне мешают, очень раздражает.

Ив указала на людей, спорящих на совещании.

— Потому что это не приносит прибыли?

На его игривое замечание Ив скривила губы... это Лоуренс точно знал, хоть ее рот и прятался под шарфом. Потом она отобрала у него кружку с пивом.

— Но для меня это одна из причин, почему мне здесь так спокойно; мне ведь в Ренозе и на реке приходилось действовать очень агрессивно.

Либо у нее был какой-то покровитель из власть имущих, либо деньги и поддержка тех, кто мог действовать в обход законов. Лоуренс никогда не был на таком уровне... все это было для него внове.

Род Ив пал, но она сохранила аристократический титул и выбралась из грязи, в которой была. У нее должно было быть много покровителей, о которых другие не знали.

Те мужчины, которых Лоуренс видел возле причала, обращались с Ив почтительно, но, судя по ее нынешнему выражению лица, все было не так просто.

— Я была при них кем-то вроде телохранителя, вечно получала разные глупые приказы. Ты знаешь, как этот рынок появился?

Лоуренс честно покачал головой.

— Его предложил построить какой-то торговец с юга несколько десятков лет назад. Он сказал, что этот рынок станет хорошим местом для торговли с севером. Поэтому несколько торговцев попытались купить дельту у землевладельцев. Но те поняли, что, если они ее продадут, это будет для них огромной потерей, и решили построить рынок самостоятельно. И обошлось им это очень дорого.

— Землевладельцы были с севера, а те, кто ссудил их деньгами, — с юга?

Ив приопустила шарф, отпила пива, поправила шарф и вернула пиво Лоуренсу.

— Так и есть. Те торговцы, что сейчас там распинаются, — сыновья тех заимодавцев. Землевладельцы сохранили землю и собирают приличные налоги, но вынуждены отдавать их заимодавцам — это лихва за их долг. Конечно, они были недовольны, и они попытались найти выход.

— Но им не удалось.

Ив кивнула; ее глаза смотрели холодно, давая понять, что жизни людей для нее ничто по сравнению с прибылью.

— Что же ищет следующее поколение? Если не вдаваться в детали — козла отпущения.

— Кого-то, кого можно обвинить в их трудностях, да?

Лицо Ив успокоилось, точно озерная гладь. Когда-нибудь ее способности сделают ее чрезвычайно сильным торговцем, но пока что она была лишь торговцем с деньгами.

Ей поручили решить проблему, которую, как всем было прекрасно известно, решить невозможно. И те, кто поручил ей это, не рассчитывали, что она найдет решение... они просто хотели, чтобы она не преуспела и чтобы они могли возложить на нее вину за все; иными словами, им был нужен козел отпущения.

Поскольку Лоуренс проиграл Ив в их личной схватке, он надеялся, что Ив в этой игре отведена более важная роль.

— А... да... мне отлично удается втягивать других в свои неприятности. Ты мог в этом убедиться еще в Ренозе.

Голос Ив звучал спокойно... она была сильная, но совершенно не такая, как Лоуренс. Они жили в разных мирах.

— Да... как я и ожидал, это все довольно мрачно.

— Хо-хо... ты всегда такой откровенный, что ли? Но здесь всегда так... даже прибыли от продажи меди все уходят наверх.

Ничего нет хуже, чем обладать властью, но не обладать деньгами, которые бы эту власть поддерживали. Вот почему богатые идут на риск, лишь если ничего другого им не остается.

— Ладно, ну, я не хочу втягивать тебя в мои унылые дела... так что ищи меня только когда у тебя будет проблема, которую надо решить. Спасибо за пиво.

С этими словами Ив зашагала прочь; Лоуренс крикнул ей вдогон:

— Кстати, я разузнал про те кости!

На секунду Ив развернулась — лицо ее было бесстрастным, — потом продолжила свой путь. Лоуренс был уверен, что под шарфом она улыбалась... она нарочно так держалась, будто говоря: "Это я и хотела услышать".

Лоуренс не смотрел на других торговцев. Его взор был сосредоточен только на Ив. Выйдя из толпы, она поприветствовала нескольких торговцев, которые на вид отличались от остальных. Судя по их одеянию, они были с юга. Как и Ив, они, похоже, хранили казну южной части города.

Если бы Лоуренс знал их имена и их истории, он, возможно, переживал бы и за них, но сейчас его сердце было на стороне Ив. В Ренозе Лоуренс проникся уважением к ее хитрой и решительной натуре. На реке Ром он проникся уважением к ее целеустремленности.

Но здесь ее саму использовали. Конечно, пока ее использовали, она сама использовала своих противников. Она с легкостью вырвалась из управляемого Церковью Реноза и совершенно не собиралась задерживаться в Кербе. Она намеревалась отправиться с мехами на юг.

Наконец-то Лоуренс начал понимать... Ив вовсе не была героиней, готовой изменить мир своим мечом. Она была всего лишь обычным торговцем, которому приходится постоянно бороться изо всех сил, чтобы вытянуть себя из грязи. Один великий торговец сказал как-то, что торговцы никогда не бывают главными героями историй этого мира.

По размышлении Лоуренс решил, что то, что с ним сейчас не было Хоро, пожалуй, к лучшему. Глядя на свою кружку, он подумал: "Так я по крайней мере могу выпить пива вместо вина". Он знал, как жалко сейчас смотрится его лицо.

Ничего удивительного, что Хоро гневалась, узнав, что Церковь собирается надругаться над останками ее родича, чтоб обратить людей в свою веру. Лоуренс не Рейнольдс, он не владеет Торговым домом Джин — но он тоже хочет унести с собой в могилу счастливые воспоминания.

Мысленно прошептав так, он снова поднял взгляд на спорящих людей за столиками. Потом допил пиво и вздохнул.

На рынке дельты продавались и покупались товары самых разных стран. Это был точно весь мир в миниатюре; здесь можно поддаться чарам множества языков, разносящихся в воздухе. Но слушать было куда интереснее, чем смотреть.

Это не была громадная открытая ярмарка (какие проводят несколько раз в году), где товары на продажу высятся горами до самого неба. Здесь не было трупп музыкантов и лицедеев, зарабатывающих деньги на бродячих торговцах и простых покупателях.

Народу было, конечно, много, но большинство товаров не было выставлено на обозрение. В основном везде висели таблички, на которых были выписаны названия товаров и цены, и, чтобы увидеть настоящий образец, следовало подозвать работника.

Здесь было множество яств, которыми можно насладиться, но не было места, где наслаждаться яствами. В лучшем случае можно было устроиться в крохотном закутке без крыши, где продавали пиво и вино. Однако здесь поощрялось оживление, но не буйство, потому таких закутков было мало, и повсюду ходили стражи с мечами.

Лоуренс с легкостью проложил путь к месту своего назначения. Любой более-менее умный человек способен с легкостью постичь план этого рынка. Однако Лоуренсу казалось, что, скорее всего, его найдут раньше, чем сам он отыщет тех, кто ему нужен.

Хоро и Коул, видимо, развлекались в свое удовольствие, поэтому, насмотревшись на удручающе глупые споры между торговцами, Лоуренс отправился на поиски к ближайшим постоялым дворам. Едва он подошел к одному из них, откуда-то сверху до него донеслось:

— Ты.

Сразу отвечать Лоуренс не стал. Он зашел внутрь, поднялся на второй этаж, вошел в комнатку, из которой его позвали, и наконец произнес без тени иронии:

— Ну ты даешь...

— Правда? Это все обошлось в ту серебряную монетку.

Стол и стулья были пододвинуты к окну; Хоро сидела на подоконнике и пила. Ее было видно с улицы. Лоуренс не знал, была ли она пьяна или просто уверена в себе, но она не пыталась скрыть свои уши и хвост.

— Думаю, придется еще раз тебя поучить, сколько стоит серебряная монета...

Подняв с пола чашку, Лоуренс понюхал ее содержимое и вздохнул. Еду и вино Хоро могла поглощать в немыслимых количествах, но при этом очень придирчиво относилась к их качеству.

— Где Коул?

Судя по тому, что стол был уставлен пустыми тарелками, Хоро послала мальца за новой порцией еды.

— Ты правильно думаешь.

Видимо, от выпитого ей стало слишком жарко, и она решила насладиться дующим с улицы ветерком. Лицо ее было довольным донельзя.

— Ты, как всегда, командуешь людьми без зазрения совести.

Лоуренс налил в чашку вина и уселся на кровать. Мягкой эту кровать не назовешь, но для тех, кто только что сошел с корабля, где условия хуже, чем в собачьей будке, она приятна, как лучший матрас из дворца. Если людей набить в корабль как сельдей в бочку, им не нужно уже учения Церкви, чтобы, сойдя на берег, восхвалить подобную комнату.

Разумеется, Хоро никогда не испытывала на себе эту тяжелую действительность. Лоуренсу захотелось, чтобы когда-нибудь она почувствовала себя виноватой за такое свое поведение.

— Ты разузнал что-нибудь полезное?

Хоро смотрела наружу, прислонив голову к оконной решетке, и ветерок обдувал ее лицо. Похоже, она о чем-то размышляла и одновременно наслаждалась музыкой, доносящейся откуда-то со стороны. Ее уши слегка подергивались.

— А как ты думаешь?

Лоуренс отхлебнул вина; идеальное вино, чтобы пить во время отдыха.

— Ну, по крайней мере у тебя счастливый вид.

Глаза Хоро были закрыты, но почему-то из-за этого еще сильнее казалось, что она видит все. Лоуренс не удержался от того, чтобы дотронуться до ее лица и улыбнуться.

— Правда?

Он был уверен, что стер с лица остатки того выражения, которое у него было после беседы с Ив, но Хоро лишь смотрела на него, хитро улыбаясь.

— Тебе еще сто лет расти, чтобы меня одурачить.

Сперва Лоуренс подивился, уже не услышала ли она каким-то образом его разговор с Ив; но тут он понял, что Хоро нарочно задала вопрос в такой форме, чтобы заставить его выложить правду. Он приложил руку ко лбу и вздохнул; Хоро восторженно завиляла хвостом.

— Кажется, ты понял. Что ж, ты явно еще совсем молокосос, раз попался на такой простой трюк.

— ...Я его запомню.

— Подозреваю, что у тебя в голове слишком мало места, чтобы его запомнить.

При этих словах Хоро откинула голову назад, точно они щекотали ей горло, потом искренне рассмеялась.

— Ах ты... в общем, сейчас я недовольна. Если говорить просто — это как будто хочется сухого вина вместо чего-нибудь сладкого.

— Да?

Она встала, но держалась не вполне устойчиво... ее от вина, что ли, качает?

— Ах... как-то холодновато стало.

Хоро уселась рядом с Лоуренсом и прижалась спиной к его спине. Многих, кто путешествовал по воде, так вот качало после долгого пути на лодке. Сам Лоуренс испытал это на себе... и вот сейчас Хоро ведет себя точно так же. Они продолжали сидеть спина к спине, Хоро обнимала хвост. Ее поведение удивляло Лоуренса, но если она этого хотела...

— Ну так что ты разузнал?

С учетом их нынешнего положения и мыслей, что крутились в голове у Лоуренса, он не смог бы говорить таким спокойным тоном, как она сейчас. Он вновь подумал, как легко он позволил Хоро заставить его смутиться, и вздохнул еще раз.

— Про темную сторону этого города.

— Хмм?

— Если вкратце — я узнал об одном займе... только куда большего размера, чем обычно.

Хоро опрокинула вино себе в глотку, как воду после пробуждения. Вино было не таким уж крепким, но все равно ей стоило бы не так сильно налегать. С этой мыслью Лоуренс потянулся к ее кружке.

— Надеюсь, ты понимаешь, сколько слов я только что проглотила вместе с этим вином.

Рука Лоуренса все еще была вытянута вперед, когда Хоро приклонилась к его плечу... к его другой руке.

— Обычно ты с таким возбуждением говоришь о чужих денежных проблемах, а сейчас нет... почему?

Сделав еще глоток, она рыгнула, потом сунула чашку в ладонь Лоуренсу.

— О чем ты говорил с той лисой?

Скрыть что-либо от Хоро было невозможно. Лоуренс поднял чашку к губам и сделал глоток — и тут же понял, что Хоро вновь оставила его в дураках. Она уже смеялась: это было не вино, а козье молоко с медом, предназначенное для Коула.

Но если она сочла нужным поймать его именно таким способом, можно не тревожиться, что она рассердится, даже если он расскажет ей все. Поэтому он медленно начал рассказ.

— ...Эта умная женщина, которая с легкостью нас превзошла, здесь, в городе — всего лишь маленькая девочка.

— Ммхм.

— Здесь ее не просто используют те, у кого власть, — здесь с ней вообще делают что хотят. В Ренозе и на реке Ром я смотрел на нее снизу вверх. Но здесь она всего лишь мелкая сошка. Как бы выразиться...

Если он закончит то, что начал говорить, Хоро непременно рассердится. Но он уже зашел в своем объяснении достаточно далеко, и, если он не объяснится полностью, возможно, она рассердится еще больше.

— У меня... будто пелена с глаз спала.

Хоро ничего не ответила. По правде сказать, она на него даже не смотрела. Не в силах вынести это молчание, Лоуренс продолжил:

— Если даже Ив, такой прекрасный торговец, здесь в таком положении, то что говорить обо мне? Ничтожество? Я хотел бы, чтобы человек, который меня превзошел, играл здесь какую-нибудь более впечатляющую роль...

То, что повсюду встречаются люди лучше тебя, вполне естественно... Лоуренс был не настолько наивен, чтобы считать себя каким-то особенным. Его самооценка уже несколько лет оставляла желать лучшего. Но с возрастом она не ухудшалась. Он чувствовал беспокойство, уныние... но он знал, что подбодрить одинокого бродячего торговца все равно некому. А сейчас...

Лоуренс рассмеялся над собой. В последнее время рядом с ним всегда был кто-то, кто мог его утешить, кто давал ему возможность видеть то, чего он не видел раньше, — пусть даже она удивлялась ему и смеялась над ним... это придавало ему силы двигаться вперед.

— Ты.

— Хмм?

Секунду Хоро молчала, потом подняла голову и заявила:

— Я очень, очень сердита за эти твои слова. По двум причинам.

— ...Правда?

— Ты так на меня смотришь, что уже по трем.

— Что ж, ты ешь впятеро больше, чем нормальный человек, так что ничего удивительного, что и злишься вдвое сильнее.

После этого его укола Хоро пихнула его локтем и села прямо.

— Во-первых, твои слова намекают, что я, твой партнер, тоже ничтожество.

После этого заявления Лоуренс мог лишь молчать.

— Во-вторых, ты позволил себе впасть в уныние из-за такой ерунды. Могу лишь предположить, что это из-за того, что ты еще совсем молокосос.

— Вполне возможно.

— И наконец...

Она опустилась на колени, не слезая с кровати, уперлась руками в бедра и взглянула на Лоуренса сверху вниз. Эта поза выдавала ее недовольство, но больше всего Лоуренса тревожило ее лицо. Впрочем, он быстро понял, что это было верно и в обратную сторону.

— Ты трусишь из-за таких глупостей, так себя принижаешь... так почему вообще у тебя такое лицо?

— Такое... лицо?

Лоуренс не нашел ничего лучшего, как переспросить; Хоро на мгновение застыла, потом кивнула.

— Ты говорил с таким унылым видом... — она отвернулась, — но в то же время у тебя на лице было написано, что этот груз ты хочешь нести один.

Лишь теперь Лоуренс понял, почему она не смеялась. Но было поздно. Лицо Хоро раскраснелось (возможно, от вина), уши стояли торчком, зубы оскалены. Однако он ответил спокойно:

— Но если бы у меня на лице было написано другое, разве ты не ругала бы меня за это?

Непохоже, чтобы эти слова ее удовлетворили; какое-то время она сидела, бормоча что-то себе под нос. Потом кивнула, прогнулась в пояснице и, качнув хвостом, вздохнула.

— Конечно, ругала бы. Но когда ты ходишь за мной, несмотря на то, что я тебя ругаю и дурачусь над тобой, я так счастлива.

— Я... не хотел бы выглядеть так жалко.

— Дурень.

Лоуренс выбрал подходящий момент, чтобы подвинуть руку, и ее легонькое тело свалилось к нему в объятия. Он понимал, почему она злится, и просто смотрел, как она, лежа в его объятиях, продолжает скалить зубы.

— Следует ли мне извиниться?

— Это у тебя уже должно само получаться, если учесть, как часто ты оказываешься виноват.

— ...

Она была его партнером, он — ее. Никто из них не принадлежал другому, они были рядом, просто чтобы друг друга поддерживать. По крайней мере так должно было быть.

Даже если Лоуренс заставлял Хоро сердиться, гнев был не единственной ее реакцией. Ему это казалось странным, но он должен быть достаточно храбр, чтобы не бояться показывать ей свои слабые стороны. Он действительно хотел сказать ей, что без ее поддержки он никто, но...

— Ну не странно ли?

— Хмм?

— Как-то так получилось, что теперь я утешаю тебя.

Хоро дернула ушами и щекотно потерлась о щеку Лоуренса. Потом подняла голову и лукаво улыбнулась — и улыбка эта шла от сердца.

— Это моя особая привилегия.

— Ох уж... впрочем, так мне тоже нравится.

— Ох-хо... — хихикнула она и прильнула к Лоуренсу еще сильнее.

— Эй, ты не собираешься случайно снова подшутить надо мной с помощью Коула?..

Впрочем, он не договорил.

— Люди сильны... достаточно сильны, чтобы не оглядываться в прошлое... но я так не могу.

Хоро была в слезах, но говорила все же спокойным тоном. Она была мудра... она даже знала, когда можно показывать Лоуренсу свои слабые стороны. Сейчас, пожалуй, не самое подходящее время, подумал Лоуренс, но тем не менее, показывая свою признательность, он легонько погладил Хоро по волосам.

— Я трус... ты ведь это прекрасно знаешь, правда? Я всегда гляжу на прошлое со страхом... так что тебе нет нужды волноваться об этом.

Произнеся эти слова, Лоуренс приложил лицо Хоро к груди и слегка покатал, точно высушивая ее слезы.

— Я тоже не желаю быть настолько жалкой.

Она такая непостоянная... ну как Лоуренсу на эти слова ответить? Он просто застенчиво улыбнулся ей и произнес на ушко:

— Я поговорю с тобой, прежде чем принимать какие-то решения, хорошо?

— ...Ты всегда даешь мне подношения, но никогда не слушаешь моих советов... это невыносимо.

Может, она пыталась объяснить что-то? Да, сердце Лоуренса всегда оказывалось как на жертвенном алтаре, когда он видел Хоро в таком состоянии.

— Так значит, моя доброта — это лишь "подношение"?

— Это необходимая составляющая молитвы.

Хоро дернула ушами; Лоуренс улыбнулся.

— Молитвы за что?

Хоро села прямо и коротко ответила:

— За возвращение Коула.

— Какого...

Лоуренсу не хотелось этого признавать, но выиграть у Хоро он не мог. Она закрыла глаза и улыбнулась. Так вот открыть ему свое сердце было для нее очень важно, и теперь Лоуренс понимал, почему.

Да, Лоуренс терпеть не мог, когда на него не обращали внимания, когда его мнением не интересовались при принятии важных деловых решений. Проведя много лет в роли богини урожая в одной деревушке, Хоро тоже возненавидела такое.

Ее тоже исключили из всех событий ее родины, из истории Медведя Лунобивца... должно быть, от этого ей становилось страшно одиноко; конечно же, это было ей невыносимо.

Лоуренс рано или поздно и сам бы все понял, но это потребовало бы времени. Потому-то Хоро и решила открыть Лоуренсу свои чувства именно таким способом.

— Найти верный момент, чтобы захлопнуть ловушку, всегда трудно. Но от этого лишь интереснее.

Просияв своей хитрой улыбкой, она повернула уши в сторону коридора, точно обнаружив там новую добычу. Лоуренс мог лишь мысленно поаплодировать ее методам: Мудрая волчица никогда не применяла одну и ту же ловушку дважды — она была не столь беспечна.

— Я, знаешь ли, не в каждую ловушку попадаюсь.

Она молча ухмыльнулась, обнажив клык, потом встала и вновь прошла к подоконнику. Во рту Лоуренса еще оставалось сладкое послевкусие от меда, но, когда Хоро ушла, оно сменилось горечью.

— Извините, что заставил ждать!

Вернулся Коул.

— Что так долго! Я уже заждалась... где вино?

— Э... вот. О, и для господина Лоуренса я тоже взял!

— Зачем было так стараться? Только силы зря тратить.

Слушая их разговор, Лоуренс рассмеялся, но в основном над невероятной способностью Хоро менять свое настроение и выражение лица. Этим своим талантом она могла с легкостью поймать в ловушку кого угодно... воистину потрясающе.

Лоуренс решил вонзить зубы в кусок перченого мяса.

— Ну так что интересного ты разузнал?

Хоро не озаботилась тем, чтобы поблагодарить Коула, так что Лоуренс сделал это сам, вместо того чтобы отвечать на ее вопрос. Усилия мальчика заслуживали похвалы. Свою потертую курточку он перекинул за плечо, как мешок, чтобы принести в ней огромное количество еды... Хоро явно потребовала от него многого, однако ему удалось выполнить ее задание блестяще.

Если она его не поблагодарила — значит, либо просто не хотела, либо даже ожидала, что он не справится. Если этот малец станет учеником торговца, другие ученики с ним ни за что не сравнятся.

— Эй, ты меня не слышал?!

Лоуренс наблюдал, как Коул проворно расставляет еду на столе, но недовольный возглас Хоро наконец заставил его ответить.

— Я слышал.

— ...Ну?

— Это дело стоит изучить поподробнее. Землевладельцы заняли много денег, чтобы построить этот рынок, и теперь не могут их вернуть. Кроме того, Торговый дом Джин оказался вовсе не таким сильным и злодейским, как мы ожидали; его просто используют.

Хоро была занята пожиранием жареных улиток, поэтому разговор поддержал Коул.

— ...У них забирают их доходы?

— Именно. Когда-то Джин процветал благодаря торговле медью, но сейчас их доходы забирают власти севера. И -

В этом месте Хоро перебила его — запив улиток вином, она громко икнула.

— Кто-то сильно рассердился, когда узнал, что они собираются получить с Церкви много денег, да?

— Да. И еще...

Лоуренс сунул в рот кусок рыбы. Он понятия не имел, что это за рыба, но те, кто ее жарил, не удалили серебристые чешуйки. Она была свежая и нежная... похоже, жарили ее в лучшем масле. Некогда Хоро умудрилась истратить целую серебряную монету на одни лишь яблоки, и вот теперь она выказала свое неуважение к другой серебряной монете, потратив ее на подобную бессмысленную роскошь.

— Подозреваю, что винить следует Рейнольдса.

— Хмм, да, он нам лгал.

При этом заявлении Хоро Коул удивленно посмотрел на нее.

— Подробности угадать нетрудно. Мы спросили его о костях бога-волка; что бы он стал прятать, если бы не желал раскрывать всю правду?

— Спрятал бы уши — вылез бы хвост, верно? — ответила Хоро, шевельнув ушами и хвостом.

Однако Рейнольдс был торговцем.

— Мудрый не кичится своей мудростью... так говорит пословица, да? Вполне возможно, он прятал рога, не уши.

— А еще руку тебе пожал, прежде чем мы ушли.

Хоро была очень наблюдательна. Лоуренс кивнул и вынул застрявшую между зубов чешуйку.

— Он попросил меня передать привет Ив. Но я понятия не имею, что именно ему нужно — ее деньги, торговля или связи.

— Эта лиса потратила все свои деньги на меха. И даже если он не знал об этом, он должен знать, где она берет деньги, верно?

Хоро улыбнулась, словно вся эта ситуация была несерьезной. Это напомнило Лоуренсу о его собственном поведении, когда он едва не разорился.

— Значит, он интересуется ее торговыми делами и связями. В любом случае сцена и участники готовы.

Хоро молча улыбнулась и выглянула в окно; Лоуренс тем временем продолжил есть. Коул, держа чашку в руках, переводил взгляд с одного на другую и обратно. Он был достаточно умен, чтобы понять их намерения. По их разговору он должен был догадаться, что они хотят, чтобы он все выслушал и сравнил свое мнение с их.

— Аа... вопрос!

Мальчик поднял руку. Каким бы строгим ни был учитель, он не удержался бы от того, чтобы похвалить и побаловать столь серьезного и старательного школяра. Возможно, это сослужило бы Коулу плохую службу из-за зависти других школяров.

— Господин Рейнольдс по-прежнему разыскивает настоящие кости?

Хоро сидела молча. Однако сомнений не было: мальчик прошел школу очень сурового учителя; робким его никак нельзя было назвать.

— Если бы он хотел скрыть, что все еще ищет кости, то просто отослал бы нас под каким-нибудь предлогом... но он охотно предложил нам трапезу — благодаря письму госпожи Ив? Если именно поэтому, то он пожал господину Лоуренсу руку, потому что...

Коул оборвал фразу, явно задумавшись. Он ничего не знал о том, насколько влиятельна Ив, так что судить мог лишь исходя из своего мнения о ней... что же он видел?

— ...Ему нужна помощь в поисках?

Он перескакивал от вопроса к вопросу, однако все они были взаимосвязаны. Хоро потягивала вино, наблюдая за мальчиком. Потом она улыбнулась и повернулась к Лоуренсу.

— И что ты думаешь?

Лоуренс согласно махнул рукой. Прав был Коул или неправ — в любом случае его рассуждение было логичным.

— Это объясняет и то, почему госпожа Ив дала письмо так охотно... она, видимо, знала, что господину Рейнольдсу нужна помощь. Но он все равно был очень осторожен... он не рассказал ничего важного. Может, он нам не доверял? В любом случае — он искал ее помощи, а тут появились мы... госпожа Ив хитра, как волчица, правда? Она, должно быть, решила, что схема господина Рейнольдса совершенно нелепая, но когда появились мы, она начала думать, уж не правда ли все это... но взять и спросить у него прямо было бы не умно... и что тогда ей делать? А тут такие полезные люди прямо перед ней...

— Стой, стой.

Хоро остановила Коула и рассмеялась. Если следовать логике Коула, Рейнольдс должен был верить, что Ив эти кости несколько заинтересовали. Это объясняло, почему его отношение к Лоуренсу и компании изменилось, когда Коул спросил, нашел ли он кости на самом деле.

Возможно, он решил, что спрашивать ее самому недостойно торговца, и тогда он предложил Лоуренсу трапезу, чтобы вызнать, был ли он посланцем Ив. Оказалось, что он не ее посланец, а всего лишь она его использует. Раз так, можно было ничего важного не говорить. Достаточно было закончить разговор обедом — словно откормить козу и тут же ее зарезать.

— Итак, что ты собираешься делать?

Хоро не стала тянуть быка за рога и спросила Лоуренса прямо. Ее янтарные глаза казались краснее обычного. Торговый дом Джина был удручающе беден, но Хоро была в ярости от того, что они по-прежнему искали кости. Она явно думала что-то вроде "на этот раз я должна действовать... мои зубы, когти и разум решат любые проблемы, я этого так не оставлю". Будучи ее партнером, Лоуренс принял решение.

— Я решил.

Он уже собрался было продолжить, когда обнаружил, что на него глядит еще одна пара холодных глаз. Коул сидел молча, но явно испытывал те же чувства, что и Хоро.

— Мы продолжим выяснять, даже если в результате останемся ни с чем.

Это было не просто деловое путешествие одного человека... и даже не простой договор между двумя. Решение, принятое при полном единстве мнений, всегда самое удовлетворительное.

Они, конечно, не были армией, но чем-то напоминали рыцарей при аристократе. Однако от подобной ноши люди быстро устают. Хоро некогда несла на плечах вес целой деревни, так что эта боль была ей хорошо знакома. А Лоуренса она даже не поблагодарила ни разу.

Пока он думал об этом, он осознал вдруг, что единственное, что он может сделать для Хоро, — подбодрить ее, когда она плачет или грустит. Он стер с лица улыбку, сделал глубокий вдох и произнес с видом командующего армией:

— Сейчас я расскажу, кому что предстоит сделать.

Остальные двое принялись слушать со всей серьезностью — Коул с искренней, Хоро с притворной.

К оглавлению

Глава 3

Доплатив за купленное Хоро вино, Лоуренс вышел с постоялого двора и обнаружил, что Хоро и Коул играют, пытаясь наступить друг другу на ноги. Коул остановился, как только увидел Лоуренса, и Хоро не упустила своего шанса.

— Я выиграла.

Коул повернулся к ней с покорным лицом побежденного; Хоро гордо выпрямилась. Поди разбери, кто из них настоящий ребенок, подумал Лоуренс. С другой стороны, ему доводилось слышать, что, когда человек стареет, он впадает в детство, так что, может, это и в порядке вещей.

— Ну и ладно.

Хоро и Коул были почти одного роста и веселились, точно брат с сестрой. Когда Лоуренс заговорил, их головы повернулись к нему одновременно.

— Итак, вы запомнили ваши задания?

— Да.

— Мм.

Коул опередил Хоро. В голове у Лоуренса всплыл образ Коула, учащегося в Акенте, городе школяров. Хоро с бесстрашным видом зевнула, точно показывая, что ей не терпится приступить; Коул же продолжил:

— Однако мое сердце колотится быстрее.

— Это нормально... мой тебе совет: не воспринимай это как ложь. Ты ведь можешь сделать так, что это станет правдой, а значит, это уже не будет ложью, да?

Лоуренс произнес это, чтобы успокоить совесть Коула... но несмотря на его улыбку, мальчик по-прежнему нервничал.

— Ммхм... ладно. Я разузнаю все, что смогу, — ответил он наконец, собрав всю свою храбрость — ни дать ни взять рыцарь, готовящийся к своей первой битве. Лоуренс ободряюще похлопал его по спине и произнес:

— Буду ждать, что ты нам принесешь.

Лоуренс верил, что Коул вырастет быстрее, если ему поручать важные задания. Он был не просто мальчуганом, который бродил по Акенту с измазанной мелом каменной табличкой. Он уже испытал на себе, что такое быть обманутым, что такое быть изгнанным. Он знал, что такое нищета. Лоуренс не лгал, когда говорил, что ждет от Коула результатов.

— Ладно, тогда до вечера.

— Да.

Сейчас лицо Коула было совершенно не таким, как во время игры с Хоро. Он побежал вперед, полный сил. Несмотря на маленький рост, его целеустремленность была видна отчетливо. Однако попытаться вспомнить, так ли выглядел он сам в возрасте Коула, Лоуренсу не дали — в эту самую секунду кто-то ухватил его за рукав. По крайней мере это была не шлюха, однако в каком-то смысле нечто похуже: Хоро.

— Идем.

— Ах... аааах!

Хоро быстро зашагала прочь, но, увидев, что он не идет следом, развернулась и озадаченно хмыкнула.

Лоуренс мысленно вздохнул и тоже зашагал. Если она вправду любит Коула, почему согласилась дать ему это задание? Может, она просто такого высокого мнения о нем? Лоуренсу тоже нравился мальчик, но он был не вполне уверен, насколько ему можно доверять серьезные поручения.

— Ты уверена, что справишься одна?

Лоуренс и Хоро плыли на пароме, который должен был доставить их из одной части дельты в другую, ближе к южному кварталу Кербе. Передвигаться вместе всем троим смысла не имело, и потому они решили разделиться и собирать сведения порознь.

Задачей Коула было влиться в ряды нищих, просящих подаяние на севере, и расспросить их о Торговом доме Джин. Хоро предстояло отправиться в церковь на юге, представиться монахиней, путешествующей на север, и попросить рассказать о том, насколько Церковь влиятельна на реках Ром и Роеф. Лоуренс должен был пойти в здание компании Рона в дельте и разузнать о деятельности Торгового дома Джин, связанной с костями бога-волка.

И Хоро, и Коул были умнее Лоуренса, так что он знал, что беспокоиться не о чем. Но Хоро сама была богиней-волчицей, от кончика хвоста до кончиков ушей, и она лезла в логово своих врагов. Может, она и самая умная из них троих, но все равно Лоуренс не мог не волноваться при мысли, что она будет делать это все одна.

— Я серьезно думаю, что должен пойти с тобой -

Хоро, прокладывавшая путь через забитый людьми паром впереди Лоуренса, развернулась и посмотрела ему в глаза.

— Значит, ты считаешь, что Коул может действовать в одиночку, а я нет? Я что, какая-то жалкая девчонка, которая даже сведения собирать не умеет?!

Ее янтарные глаза угрожающе прищурились, их красный оттенок стал глубже. За ее спиной Лоуренс увидел причал; там было еще больше народу, чем на северном.

— В общем-то, нет...

— Тогда в чем дело?

Все его тревоги, по правде сказать, были не более чем надуманными оправданиями, так что Хоро имела полное право сердиться.

— Прости.

Едва он извинился, как в грудь ему воткнулся кулачок.

— Дурень.

— ?..

Хоро метнула в него еще более сердитый взгляд и отвернулась. Лоуренсу осталось лишь помассировать грудь. Несколько секунд прошло, прежде чем она наконец вновь повернулась к нему.

— Ты воистину дурень, когда дело доходит до политики.

— П-политики?

— О да, редкостный дурень.

Вновь ему от нее доставалось. Он мог лишь поскрести в затылке.

— Просто отказываюсь понимать, почему ты не хочешь, чтобы я действовала одна.

Лоуренс по-прежнему был озадачен.

— Ну, просто вдруг что-то случится...

— Даже с Коулом может что-то случиться. Ты воистину... ахх, аррр!

Выплеснув раздражение, она затем распрямилась. Судя по лицу, она собиралась сказать что-то, что вгонит Лоуренса в краску. Ее глаза, только что смотревшие на реку, вновь обратились на Лоуренса. Она словно ругала его взглядом... однако, покопавшись в памяти, Лоуренс понял, что так она пытается скрыть свое собственное смущение.

— Ты наш командир, и ты ждешь от нас сведений; мы с Коулом — твои солдаты. Если ты позволяешь нам с ним соперничать, это значит, что именно ты держишь поводья, так?

Паром приближался к месту назначения; Лоуренс разглядывал другие лодки на реке. Наконец-то он начал понимать, как ситуация выглядит с точки зрения Хоро.

— Потому что вы оба хотите выполнить свою работу и получить награду?

Он угадал; Хоро смущенно отвернулась. Правда была такова, что, если у нее получится лучше, чем у Коула, Лоуренс ее вознаградит, а если хуже — утешит. Но если Лоуренс будет ей помогать, она не получит ни того, ни другого — все достанется Коулу.

Это выглядело разумно, но что-то было не в порядке... почему Хоро не стала перед ним разыгрывать очередной спектакль? Почему она просто взяла и раскрыла ему все, несмотря на смущение?

Паром добрался наконец до причала, но надо было еще ждать — на причале скопилось чересчур много народу. Из-за тесноты Хоро приходилось напряженно следить за ушами и хвостом, поэтому она заговорила ровным тоном, чтобы успокоиться.

— Если ты собираешься в будущем открыть собственную лавку, тебе надо поучиться управлять людьми.

— Ох! — вырвалось у Лоуренса, и он поспешно прикрыл рот рукой. Хоро была права... ему еще предстояло научиться быть руководителем. Честностью ли, хитростью ли — но он должен проникнуть в сердца своих подчиненных. Ему придется завоевать их преданность. Добиваться такого один на один ему было не привыкать, но когда перед ним больше людей — такое ему было внове.

— Сейчас ты настолько неуклюж, что даже со мной управиться не можешь.

Хоро уперла руку в бедро и склонила голову набок, глядя на Лоуренса как на пустое место. Лоуренс огляделся и контратаковал:

— Но ведь это тебя и привлекает, не правда ли?

Он смотрел бесстрастно, но и ее лицо не смягчилось; она не желала уступать.

— Может, совсем чуть-чуть.

— Ладно, оставляю это дело на тебя.

— У тебя на лице написано, что на самом деле ты беспокоишься... но я прислушаюсь к словам.

Они стояли уже на следующем причале, последнем — отсюда Хоро должна была отправиться в южный квартал Кербе. Лоуренс договорился с паромщиком и заплатил за Хоро вперед.

— Сегодня на ужин хочу пшеничного хлеба.

— Если заработаешь.

Хоро улыбнулась в ответ и перепрыгнула на паром, который должен был пересечь последний рукав реки. Церковь никогда не переходила на северный берег, признавая его языческой территорией; но в южной части города она правила безраздельно.

Исторически так сложилось, потому что верующие торговцы приходили с юга и покупали землю в южной части города. Два квартала отличались разительно... некоторые даже называли Кербе "миром в миниатюре". Конечно же, это было преувеличение.

Высота домов и ширина дорог в северном квартале были самыми разными, а в южном — жестко заданными. И никаких лениво зевающих мулов в погрузочных дворах, как в Торговом доме Джин, на юге тоже было не найти.

С северного берега большой колокол церкви было не разглядеть, но сейчас Лоуренс видел его отчетливо. Церковь выставляла напоказ свое богатство, стремясь внушить всем, что лишь щедрые смогут пройти сквозь небесные врата. Колокол висел наверху самой высокой башни в городе — ближе всего к Единому богу.

Хоро предстояло изображать монахиню, желающую вернуться в свой родной город на севере, но опасающуюся, что этот город по-прежнему во власти язычников. Это и будет ее поводом, чтобы выпытывать нужные сведения. Лоуренс предостерег ее, чтобы она в своем любопытстве не заходила слишком далеко, но, даже если бы он этого и не сделал, она, с ее острым умом, несомненно, нашла бы способ без труда выполнить задачу.

Сейчас, когда они действовали единой командой, собирая и осмысливая сведения, Лоуренсу казалось странным, что ему приходится оставлять Хоро одну. Он понимал, что к этому ему придется привыкнуть, если он хочет завести собственную лавку... но это лишь приносило опасение, будет ли Хоро по-прежнему с ним, когда это время придет.

— ...

Он поскреб в затылке и вздохнул. Узнай Хоро, что он тревожится об этом, она бы непременно его отругала и заявила: "Я просто не могу тебя оставить, разве не так?". Он улыбнулся, следя за ней глазами, пока она не растворилась в толпе на пароме. Потом развернулся и направил стопы к отделению Торговой Гильдии Ровена в дельте.

Он не собирался присоединяться к Хоро на южном берегу; все равно в том квартале он никого не знал. Но рынок в дельте был важнейшим торговым узлом, соединяющим юг и север — все гильдии имели здесь свои отделения для сбора сведений.

В отличие от других городов, здесь, где места для строительства было крайне мало, гильдии не могли просто возводить новые постройки, если хотели расширить свое влияние. Однако они делали все, чтобы их здания выделялись, — так людям проще понимать, с кем именно они имеют дело. Лоуренс был достаточно опытен, чтобы четко определять, какой гильдии и торговому дому какое здание принадлежит.

Каждая гильдия здесь имела в своем распоряжении десятки, а иногда и сотни торговцев, состязающихся друг с другом. У Лоуренса в глазах темнело, когда он думал, что, сколько бы разных типов торговых отношений и сделок он ни повидал, не изведано оставалось куда больше.

Он легонько постучал в дверь, подобную тем, какие можно найти на больших кораблях.

— О? И что за незнакомец к нам пожаловал?

На первом этаже сидело несколько человек, все в дорожном одеянии.

— Сколько лет, сколько зим, господин Киман.

Как правило, за стойкой на первом этаже лицом к входной двери сидел владелец заведения. Здесь это место занимал человек с роскошными золотыми волосами; звали его Киман. Он был сыном торговца из крупного торгового города.

Лоуренс слышал, что его отец был поистине выдающимся торговцем и что именно благодаря репутации отца он мог, даже не покидая города, видеть любые товары, какие только возможно вообразить. Лоуренс понятия не имел, воспринимать это все как добродушное подшучивание, сарказм или проявление ненависти.

Киман был тощ, как бард. В отличие от остальных торговцев, обменивающихся новостями на первом этаже, на его лице не было следов обморожений. Человека из богатой семьи торговцы обычно презирают, но Киману все глубоко доверяли.

Он был года на два моложе Лоуренса, но, в отличие от Лоуренса, знал в деталях все виды торговой деятельности в Кербе. Городским торговцам, принадлежащим к гильдии, не требуются ни умение говорить на иностранных языках, чтобы вести переговоры с чужеземцами, ни знание, в какие часы дня и ночи куда можно ходить, а куда нельзя. Киман был из тех, кому бродячие торговцы доверяют заботиться об их доме, когда сами они в дороге.

— Давно не виделись, господин Крафт Лоуренс. Я так понимаю, на этот раз ты прибыл по суше?

За последние несколько дней ни один корабль с моря в Кербе не заходил.

— Вообще-то нет... я приплыл на лодке, но не по морю, а по реке.

Услышав это, Киман почесал подбородок пером, которое держал в руке, и его глаза посмотрели куда-то вбок. В его голове хранились тысячи карт, и сейчас он вполне мог угадать, чем и где торговал Лоуренс... хоть они и встречались всего дважды.

— Понимаешь, это не обычная торговая поездка. У меня были другие дела в Ренозе.

— А, понятно...

Улыбка Кимана таила в себе больше оттенков, чем даже улыбка Хоро. Городские торговцы жили на одном месте десятилетиями. Они знали друг друга отлично, но все равно состязались между собой в уме и коварстве. Они были куда хитрее, чем бродячие торговцы, а уж глава отделения гильдии, даже столь юный, просто не мог не иметь множества скрытых талантов.

Лоуренс пытался сохранять спокойствие; он достал серебряные монеты, которые собирался внести в казну Торговой Гильдии Ровена.

— Кстати говоря, я только что видел замечательное представление у Золотого потока.

— Хо-хо... замечательное представление, говоришь? Господин Лоуренс, ты хороший торговец. Немногие способны их раскусить.

На монеты Киман даже не взглянул. Он улыбался, как ребенок, обменивающийся тайнами с приятелем.

— Даже очевидные действия могут таить в себе яд. Управляющий нашего отделения, господин Гидеон, сейчас там — скорее всего, трудится во имя защиты наших кошелей.

Лоуренс лишь слышал про Гидеона — человека, приглядывающего за всеми отделениями Гильдии Ровена в Кербе. Он даже вполне мог быть из числа тех, кто использовал Ив.

Если так, то Ив, ни к какой гильдии не принадлежащая, с самого своего прибытия в Кербе была одна против них всех. И Лоуренсу тоже придется отбиваться в одиночку.

Любого мужчину восхитила бы история о сражении юного рыцаря с великаном. Но Лоуренс не стал бы показывать свое восхищение... Киман был слишком выдающейся личностью, чтобы перед ним можно было раскрываться, как перед Ив.

— Яд, говоришь? А мне казалось, что все землевладельцы с севера — рыбы без воды.

— Это правильно. Несколько десятилетий назад их выбросило на берег, и с тех пор они здесь сохнут. А сейчас еще и северную экспедицию отменили, так что у них еще хуже с деньгами, чем обычно. Они готовы на все, чтобы решить свои проблемы.

У землевладельцев есть лишь один способ заработать деньги: брать какой-нибудь налог, будь то плата за пользование землей или торговая пошлина на рынке. Чем меньше людей проходит через рынок, тем меньше там денег и, следовательно, тем меньше прибыль от налогов.

Однако уже с давних времен заимодавцы относились к числу тех, кто богатеет, а заемщики — к числу тех, кто разоряется. Заимодавец всегда получает лихву от того, что зарабатывает заемщик.

— Если они будут щедры сейчас, это им может воздаться сторицей позже... так может решить любой сторонний наблюдатель, не правда ли?

Киман бесстрастно принял подношение Лоуренса, достал гроссбух и записал сумму. Когда Лоуренс посещал отделение гильдии в Рубинхейгене, Якоб, тамошний глава, всегда принимал подношение с восторгом... Лоуренсу нравилась такая реакция.

— Нет... мы, конечно, можем увеличить свою выручку, как ты и сказал, но наши противники — сыновья тех, кто выплачивал лихву до самой своей смерти, и они сами платят с самого рождения. А десять лет назад в проливе Уинфилд была война, так что они несколько лет не могли платить. Мы, южане, решили, что они заплатили достаточно, и мы предложили им простить оставшийся долг, если они согласятся расширить рынок.

Золотоволосый молодой торговец мог даже управлять своим смехом. За его солнечной улыбкой словно прятались змеиные зубы.

— Но землевладельцы стояли на своем?

— Именно так. Они заявили, что чтут свои обязательства и выплатят заем полностью. Если бы они согласились расширить рынок, мы бы с легкостью заработали еще больше денег. И они это знают — потому-то они и упрямятся и заявляют, что не могут просто стоять и смотреть, как все больше денег течет к нам в кошели.

Киман пожал плечами, словно не зная, что еще сказать. Лоуренс был поражен услышанным... Если Киман сказал правду, то положение Ив и впрямь было незавидным. Хоть она и была из падших аристократов, хоть она и была очень влиятельной фигурой на реке Ром, — но она оставила все это ради того, чтобы отправиться на юг. Все было очень печально. Должно быть, она позанимала в долг сколько могла у влиятельных людей в городе и теперь не в состоянии была расплатиться даже постепенно.

— Если их удастся убедить проявить мудрость, все будет не так плохо. Из-за всего этого людям трудно передвигаться между южной и северной частями города... они даже жениться на ком-то с другого берега не могут.

Киман рассказывал все это Лоуренсу отнюдь не в знак дружбы. Должно быть, он решил, что Лоуренс, член гильдии, мимоходом отпустил реплику про совещание близ Золотого потока, просто чтобы завязать разговор... но если Лоуренс злоупотребит своим членством в гильдии, чтобы собирать сведения или распускать слухи, это доставит проблемы всем.

Именно поэтому Киман в завуалированной форме предупреждал Лоуренса, что, если он пойдет против интересов гильдии, его ждет кара. Тот, кто не понимает, зачем делаются такие предостережения, счел бы, что ему угрожают, что его держат на коротком поводке. Но рано или поздно он понял бы, что гильдия действует и в его интересах тоже. В конце концов, гильдия заботится о своих членах.

— Понятно. Значит, тот слух, что до меня дошел, был не просто слухом?

— Какой слух?

Для Кимана знание было всем... Лоуренс невольно улыбнулся, глядя на изменившуюся позу Кимана; тот выказывал сейчас явно больший интерес, чем когда Лоуренс давал ему пять монет. Такой жест был бы просто невероятен, будь Киман таким же бродячим торговцем.

— Ну, тот, что Торговый дом Джин используется северными правителями как наживка.

Лоуренс выстрелил наугад, но, увидев, что лицо Кимана совершенно не изменилось, понял, что попал.

— Что? Прости, кто тебе такое сказал?

Судя по всему, Киман понял, что Лоуренс раскусил его притворство. Сейчас надо было подбирать слова очень тщательно. Лоуренс решил забросить в пруд большой камень.

— Вообще-то это тот тип, с которым я торговал в Ренозе... странный торговец, который называет себя аристократом -

Киман оборвал Лоуренса, потянув его за рукав. Хотя на его лице, глядящем на Лоуренса, было написано, что он слушает смешную шутку, все его тело твердило совершенно о другом.

— Господин Лоуренс, ты, похоже, устал. Почему бы не передохнуть немного у меня в рабочем кабинете?

Это явно вопрос из тех, ответ на которые подразумевается. Похоже, на крючок Лоуренсу попалась крупная рыба.

— Это было бы замечательно.

Лоуренс улыбнулся совершенно искренне.

Они вдвоем прошли в кабинет Кимана в дальнем уголке здания; по пути они миновали множество других кабинетов. Как только они вошли, им тут же принесли по миске рыбного бульона. В Кербе, когда для спиртного не время, посетителям всегда предлагают миску рыбного бульона — такой здесь обычай.

Лоуренс потягивал бульон, и его вкус напомнил ему о сельди, которую он всегда ел, когда посещал Кербе раньше.

— Ну? Теперь рассказывай, какие у тебя отношения с этой женщиной, главой семьи Болан.

Это был уже не расспрос... а допрос. Киман к своему бульону и не притронулся. На мгновение в голове Лоуренса даже мелькнуло подозрение, что бульон отравлен.

— Я бродячий торговец. Разумеется, я ей не партнер по бальным танцам.

— Бунт в Ренозе был из-за ситуации с мехами, верно?

Новости о бунте должны были прийти лишь сегодня, если только кто-то не прискакал на быстром коне накануне. Лоуренс кивнул и, кашлянув, ответил:

— Мы с ней заключили довольно крупную сделку, но она в последнюю минуту сбежала. Вот почему я здесь... очень сердит на нее и хочу подать жалобу.

— Выкладывай другую причину.

Киман привык к попыткам других отшутиться от серьезного разговора, так что Лоуренса он раскусил легко.

— Ну, насчет сделки-то я не шутил. И я действительно гнался за госпожой Ив вниз по реке... но моя истинная цель — расспросить ее по одному вопросу.

— Он как-то связан с торговыми делами?

Лоуренс покачал головой.

— Мне стало известно кое-что непостижимое... из-за чего я приостановил свои дела. Я пришел сюда, чтобы с этим разобраться.

— Кое-что... непостижимое?

— Да.

Глаза Кимана бегали, словно он переваривал только что узнанное.

— О костях бога-волка?

— Да. Судя по тому, как быстро ты пришел к этому выводу, эта тема здесь пользуется успехом?

— Да, в каком-то смысле. Ты веришь в этот слух?

Киман был не то чтобы потрясен, но удивлен. Несомненно, он недоумевал, зачем Лоуренсу изучать этот слух.

— Хех... все так удивляются, когда я об этом заговариваю...

— Нет-нет, я вовсе не... — впрочем, Киман тут же понял, что притворяться бессмысленно. — Прости; полагаю, это очевидно, да? Да, я действительно сильно удивлен.

— Видишь ли, моя спутница родом с севера. Когда она узнала об этом слухе про свою родину, она просто помешалась на том, чтобы узнать правду во что бы то ни стало.

В крупных городах, стоящих посередине между севером и югом, подобные конфликты между язычниками и Церковью должны случаться часто... даже очень. А уж в Кербе — тем более.

— Понятно... однако меня удивляет вовсе не твое стремление заниматься этим слухом...

Его слова начались почти так же, как недавняя фраза Рейнольдса, но закончились по-другому:

— ...А то, что, несмотря на то, что ты знаешь, кто такая Ив, ты все равно следуешь за ней как привязанный, надеясь что-то схватить. Ты облако схватить пытаешься.

Лоуренс призадумался над этими словами. Да, удивление Кимана было вполне понятно.

— Иными словами, если я воспользуюсь Ив, найдутся другие, более важные следы, по которым я тоже смогу идти?

Киман кивнул.

— Я привел тебя к себе в кабинет, потому что ее имя в городе очень многое значит.

— Что ты имеешь в виду?

Если ее имя имело в Кербе столь серьезное влияние, на это должна была быть какая-то причина. Лоуренс оценивал шансы, что Киман скажет, как один к одному; но эту ставку он выиграл.

Киман откашлялся.

— Она пользуется своим положением падшей аристократки, чтобы втайне заключать сделки с власть имущими то тут, то там. Она одна понимает всю сеть связей между этими людьми, поэтому все знают, что ей лучше дорогу не переходить, иначе в городе могут начаться проблемы. Я тебе уже намекал, и мое предостережение по-прежнему в силе.

Он, разумеется, имел в виду их прежний разговор насчет северного и южного кварталов Кербе. Речь шла не о его личном опыте, а скорее о положении гильдии в общей схеме.

— Именно поэтому, когда я услышал, что ты, господин Лоуренс, не являешься ее деловым партнером, а всего лишь пытаешься вытянуть из нее сведения о дурацких слухах, меня это обрадовало и в то же время удивило.

Голос Кимана звучал дружелюбно, но Лоуренс не обманывался: его только что ясно предупредили, чтобы в этом городе он не вел с Ив никаких дел.

— Но вызнать, что она думает по поводу этого слуха, — вполне допустимо. На всей реке никто не знает больше, чем она.

Киман разрешил Лоуренсу и дальше собирать сведения о костях бога-волка; фактически он говорил тем самым, что не верит в слухи.

— Кстати... что на тебя нашло, что ты попытался заключить с ней сделку? Многие ведут дела с госпожой Ив, но с ее нравом одиночки трудно управляться... Если тебе удалось привлечь ее чем-то, это другое дело...

Неудивительно, что Кимана это интересовало... Ив — довольно влиятельная особа, так что любая гильдия была бы заинтересована в том, чтобы работать с ней.

— Ничего особенного я не делал, она просто наткнулась на меня в нужное время. Мне едва удалось ее раскусить до того, как стало слишком поздно.

— Вот как?

— Она убалтывала больших шишек, использовала их, чтобы получать большие доходы, им самим ничего не платила, а сейчас уже и не может... или не собирается. Она торгуется и соперничает с теми скрягами, которые только что собирались у Золотого потока.

И снова Киман был явно удивлен. Он поднес руку к лицу, потом кивнул.

— В нашей сделке она меня обманула, впутала мою спутницу, и я едва не погиб... Она держала свои ножи в рукавах до последнего момента. Она вела дела со мной лишь потому, что, кроме бродячих торговцев вроде меня, ей некого было уже обманывать. Не более того.

Кстати, это вполне логично объясняло и то, почему Торговый дом Делинка согласился дать заем, когда Лоуренсу и Ив срочно потребовались деньги на покупку мехов... Ив воспользовалась силой своего имени.

— Хмм. Понятно, звучит убедительно... и все же... она целила в тебя своими ножами, а ты все равно поддерживаешь с ней отношения... Снимаю перед тобой шляпу.

Лоуренс не мог не преклониться перед красноречием Кимана. Он горько улыбнулся.

— Дети, которые дрались из-за кошеля, честны друг с другом... хоть они и не друзья, все равно то воспоминание сохраняет какие-никакие отношения между ними.

Это была не вся правда — но почти вся. Киман закрыл глаза и кивнул, приложив указательный палец к виску, словно обдумывал услышанное. Те, кто владеет собственными гильдиями, могли сами вовсе никогда не сталкиваться с такими жестокими формами торговли.

— Понятно. Между прочим...

— Хмм?

Следующий вопрос Кимана застал Лоуренса врасплох.

— На чьей ты стороне, господин Лоуренс? На стороне гильдии или Ив Болан?

Единственным словом, какое годилось, чтобы описать сейчас состояние Лоуренса, было слово "переполох". На мгновение все мысли исчезли из головы, так что он даже не помнил, с кем говорит. Но в такое состояние его привел не сам вопрос, а лицо Кимана, когда он его задавал.

Холодный пот выступил на спине у Лоуренса. Похоже, непринужденная беседа об Ив была серьезной ошибкой. Киман вовсе не интересовался новостями — он направлял Лоуренса в нужную ему сторону.

— Эмм, на стороне гильдии, конечно же...

Когда он наконец ответил, Киман не кивнул. Он отвернулся с таким же холодным видом, с каким раньше принял подношение Лоуренса. Лоуренс был в ловушке... подвешен на собственной веревке.

— В таком случае я рассчитываю, что ты как член гильдии не будешь своим поведением подрывать нашу репутацию. Ее связи в обществе — ее собственность... ее деньги. И на них строится очень большая торговля.

Киман довольно улыбнулся. Слова его звучали ровно, но агрессивно. Лоуренс чувствовал себя полным болваном, что позволил себе утратить бдительность и неправильно оценил важность Ив для гильдии. В результате его заставили поклясться в верности... это было все равно что подписать договор, не зная, о чем он. Естественно, он никак не мог быть доволен. Впрочем, похоже, не он один.

— У госпожи Ив сейчас неприятности. Она очень встревожена.

Киман, продолжая улыбаться, непринужденно рассуждал про Ив. Он говорил это все не для того, чтобы торговаться с Лоуренсом... Это было слишком примитивно и слишком бесполезно. Лоуренс понимал, что должен хоть как-то выяснить, какие у гильдии планы насчет него, как бы отвратно он при этом ни выглядел в глазах других. Он должен узнать, как гильдия собирается его использовать. Но ровно в ту секунду, когда он уже собрался спросить...

— Господин Киман! Господин заместитель главы!

Следом за криками раздался тревожный топот ног, потом дверь Кимана распахнулась, и вновь его позвали снаружи громко и нервно. Однако Киман сохранил бесстрастное выражение лица и отхлебнул свой давно остывший бульон.

— Похоже, мое присутствие требуется в другом месте. Прошу меня извинить.

Он встал со стула и спокойным шагом направился к двери. Лоуренс понял, что упустил шанс спросить. Он мог лишь провожать Кимана взглядом; а тот вдруг остановился и обернулся к нему.

— Кстати говоря.

Он вел себя, как лицедей, абсолютно уверенный, что сможет сыграть любую роль, какую только от него потребуют.

— Если ты хоть слово из нашего разговора передашь другим...

Он прислушался к словам своего подчиненного, потом кивнул. У людей нет волчьих ушей и хвоста, но некоторые из них все равно вполне способны соперничать с богами и нимфами. Осознание этого ударило Лоуренса, как молотком.

— ...Ты сильно пожалеешь об этом.

Киман закончил фразу, и его лицо тут же вновь стало лицом веселого торговца.

Гильдия гудела, как пчелиный улей. Время от времени кто-то забегал снаружи, кидал на стойку письма и выскакивал обратно. Помещения гильдий и торговых домов были идеальным местом, где можно обменяться новостями о происходящем в городе, но Лоуренс не замечал ничего вокруг... он прокручивал в голове свой разговор с Киманом. Киман был хорош.

Лицо Лоуренса было сейчас не менее спокойным, чем у других членов гильдии, которые изо всех сил пытались понять, что происходит... но в душе его царило беспокойство. Киман собирается воспользоваться его связью с Ив. Лоуренс хотел использовать тему Ив, чтобы вытянуть какие-нибудь сведения у Кимана, а получилось в итоге наоборот.

Вдруг Лоуренс заметил, что атмосфера в здании гильдии изменилась; подняв голову, он увидел знакомое лицо. Это была Хоро... да, но они же договорились встретиться на постоялом дворе, когда закончат свои дела?

— Чем могу помочь? — вежливо спросил торговец у входа; он явно принял ее за монахиню, сбитую с толку общей сумятицей. Хоро явно раздумывала, как ответить, но тут увидела вставшего Лоуренса.

— Прошу прощения, она со мной.

Среди бродячих торговцев есть немало таких, кто обслуживает рыцарей и наемников, так что ничего странного нет в том, что кто-то из них невероятно богат, сам Киман приглашает его к себе в кабинет, и у него даже есть при себе собственная монахиня. Скорее всего, Лоуренса сейчас именно за такого торговца и приняли... возможно, кто-то даже восхищался им как человеком, сумевшим всего этого добиться. Но лицо Кимана было совершенно не таким, как у остальных.

Лоуренс, терпя буравящие его спину взгляды, проводил Хоро к выходу. На улице на первый взгляд ничего не изменилось, но, если присмотреться, можно увидеть, как торговцы и их ученики носятся между домами, доставляя сообщения.

— Что случилось? — спросил Лоуренс у Хоро, идя с ней сквозь толпу.

— Весь город словно с цепи сорвался... как же я могла оставить тебя одного?

Первым побуждением Лоуренса было резко спросить, что она имеет в виду. Но это было бы несправедливо, ведь, похоже, это он был обречен вечно влипать в подобные ситуации. Вот и сейчас, вне всяких сомнений, был очередной такой случай.

— Тебе удалось разузнать что-нибудь полезное?

Лоуренс прилагал все усилия, чтобы сохранить спокойствие. Он ожидал, что Хоро гордо выпрямится, но она, напротив, сникла и покачала головой.

— Почти ничего. Я настолько красивее, чем ты, что собиралась вызнать все-все подробности. Но из-за этой суматохи меня попросту вышвырнули. Что вообще происходит?

Лоуренс не ответил на ее вопрос — просто не знал, как отвечать... гораздо больше его волновало то, что Хоро только что сказала.

— Вышвырнули? Церковники?

— Да. Может, в этом городе Церкви какой-нибудь демон угрожает?..

Она говорила серьезным тоном и с таким непроницаемым лицом, что Лоуренс не выдержал и расхохотался.

— Это было бы поистине ужасно... может, что-то у них там произошло?

— Ну, когда меня выгнали, я попыталась выяснить... но тут набежала целая толпа, и дальше все было бесполезно. У некоторых даже были копья и сабли.

— Солдаты?

— Похоже. Подозреваю, они принесли с реки в церковь что-то очень ценное. Это большое событие... даже тот милый мальчуган, который состязался с тобой за мою руку и сердце, — он тоже здесь.

— Тот тип из Кумерсона?

Лицо Лоуренса потемнело, на нем, видимо, было явственно написано: "Не смей упоминать то, что я так сильно ненавижу". Хоро рассмеялась. Даже если подобное повторится еще раз, теперь ситуация уже не выйдет из-под контроля, как тогда. Но Хоро и Лоуренс, пройдя через тот ад, стали ближе друг к другу, так что Лоуренс вполне понимал, почему Хоро с таким удовольствием подняла эту тему.

— Но все-таки, что произошло? Такое здесь явно не каждый день бывает.

— Понятия не имею. Подслушать мне ничего не удалось, и я решила присоединиться к тебе.

— Ясно.

Лоуренс попытался как-то увязать сведения, полученные от Хоро, с тем, что ему удалось разузнать в здании гильдии.

— Судя по тому, что я услышал в гильдии, некая лодка с севера пришла на буксире, и привела ее другая лодка, какого-то южного торгового дома. По-моему, тут какая-то политическая проблема.

На лице Хоро появилась озадаченная гримаска — для нее это были слишком тонкие материи.

— Ну смотри, северная и южная части города конфликтуют друг с другом, но они не могут просто взять и провести по реке границу. Если рыба уйдет на север, только северяне смогут ее ловить, и наоборот. Это как когда много людей идут на рыбалку, они все спорят за лучшее местечко. Рыбак с юга не уступит хорошего места, восхитившись красотой лодки северянина.

Хоро медленно кивнула; похоже, этот пример она поняла.

— Они тащат лодку северян, на ней что-то, что должны охранять солдаты... и доставляют они это не в торговый дом, но в церковь... хм... русалку они, что ли, поймали, или еще что-то в этом духе?

— Русалку?

Хоро, как ни странно, была озадачена. Она явно никогда не слышала про русалок.

— Хмм... как же их описать-то? В общем, это мифические создания. Понимаешь, часть моря, которая здесь ближе всего, — это пролив Уинфилд, а у его северного выхода столько рифов, что там постоянно корабли разбиваются. И с древних времен ходят мифы, что там живут сладкоголосые девы, которые отвлекают моряков. Сперва моряк удивляется, когда видит в море красивую девушку, но вскоре он замечает, что нижняя часть ее тела — не человеческая, а рыбья.

На лице Хоро было явственно написано восхищение. Она знала о море, но этот миф — нет. И если даже она ничего про это не слышала, значит, скорее всего, это лишь глупое суеверие. Как только Лоуренс пришел к такому выводу, он увидел, как Хоро, напевая что-то себе под нос, кивнула.

— Человеческих самцов всегда легко соблазнить, правда?

Про всех мифических существ говорилось, что они обманывают людей, но у Лоуренса был уже достаточно большой опыт споров с волчицей по имени Хоро, и он знал, что находить общий язык с ними можно.

— Чем жить трудной жизнью, вечно избегая обмана, лучше уж жить беззаботно.

Лоуренс произнес это, зная, что в характере Хоро скорее нежиться на солнышке, нежели сидеть в игорном доме. В ответ Хоро дернула ушами и смущенно сказала:

— Это правильно. И вино я тоже люблю. Однако...

Улыбнувшись, она продолжила:

— Ты хорошо помолился богам? Возможно, избежав падения в одну ловушку, ты попадешься в другую.

— Э?

— Я спрашиваю, не скрываешь ли ты от меня чего-то.

— Аах.

Он простонал, осознав, что вновь ничего не смог скрыть от Хоро. Все как следует продумав, он рассказал ей, что произошло между ним и Киманом. Ее ответ был очевиден.

— Дурень.

Лоуренсу очень хотелось сказать в свое оправдание, что Киман — весьма неординарная личность, но он проглотил свою гордость, поняв, что на оправдание это едва ли тянет. Однако следующие слова Хоро его озадачили.

— Но все-таки нормально будет, если ты откажешься от чего-то совсем уж неразумного?

Хоро обладала потрясающей способностью создавать впечатление, что ее аргументы — истина и только истина... справляться с этим было трудно. Лоуренс заставил себя сосредоточиться и поскреб в затылке. Обычно торговцы заключали договоры на бумаге, однако устный договор тоже имел немалый вес.

— В Гильдии Ровена сотни торговцев. Некоторые — большие люди, они зарабатывают по тысяче золотых в год... а я — всего лишь перышко на ветру, я не могу противиться их приказам. Глупо, конечно, но это и делает гильдию единым целым.

Даже когда он был на грани краха в Рубинхейгене, даже когда угроза провести остаток дней в рабстве на корабле или в руднике казалась неминуемой — даже тогда он не предал гильдию. Гильдия была лучшим другом и в то же время злейшим врагом... отряд рыцарей, вооруженных деньгами и перьями.

— Ну... маленькие детки, конечно, не могут противиться приказам старших...

— Ты тоже так считаешь?

— Мм. Однако они сейчас рискуют потерять многое. Раз ты знаком с той лисой, они могут захотеть что-нибудь с тобой сделать... однако они всего лишь пригрозили тебе, чтобы ты не вздумал снюхаться с другими.

Когда думаешь над подобной проблемой, которая над тобой висит, разум может затуманиться, но сторонний наблюдатель способен судить с холодной головой.

— С другой стороны, это самая обычная тактика — когда главари запугивают подчиненных, чтобы поддержать порядок. Нет нужды слишком уж сильно беспокоиться по этому поводу.

С учетом того, что прежде Хоро была богиней урожая в деревне, ее слова звучали весьма убедительно. Даже несмотря на то, что она была также и девушкой, которая обожала есть и пить и плакала, вспоминая родину.

— Я всегда делаю то, что сердце считает самым важным.

Хоро взмахнула рукой и зашагала быстрее, оставив Лоуренса позади. Сердиться на ее капризность и безжалостность было бы неправильно, но просто улыбнуться в ответ — пожалуй, недостаточно. Лоуренс ответил ей в спину:

— Но если твое сердце считает, что самое важное — это я, ты ведь все равно никогда в этом не сознаешься?

Она остановилась и развернулась.

— Пфф. Тебе меня не очаровать.

Она снова улыбнулась своей злодейской клыкастой ухмылкой. Лоуренс поежился, опасаясь, что кто-нибудь мог заметить. Мороз, пробежавший по его спине, явно был связан вовсе не с тем, что на улице стало холоднее. Вздохнув, Лоуренс догнал Хоро и взял ее за руку.

— Наигралась? Тогда пойдем разыщем Коула.

Хоро крутанулась на месте; на лице ее, как Лоуренс и ожидал, был написан гнев.

— Это я собиралась сказать, дурень!

К счастью, плата за проезд на пароме на север была вдвое меньше, чем в обратную сторону. Если в городе что-то намечается, новость об этом распространится быстро, и если это что-то будет на юге, люди начнут направляться туда из любопытства.

Фактически именно это сейчас и происходило — лодки, плывущие на север, были почти пусты. В отличие от того раза, когда они плыли на юг, Лоуренсу удалось прилично сбить цену, и на сбереженные деньги он купил Хоро еще мяса моллюсков.

— Только не рассказывай Коулу.

Хоро разделалась с угощением еще до того, как Лоуренс закончил фразу.

На первый взгляд казалось, что, если собираться дальше расследовать, что происходит в городе, лучше всего оставаться в дельте или отправиться на юг; однако после рассказа Хоро Лоуренс решил, что есть и более привлекательные возможности.

Он не рассказал Киману, где остановился в городе, так что определенная свобода действий у него была. У Кимана, конечно, будут подозрения, но недостаточно серьезные, чтобы он перешел к решительным действиям. Однако если схватят Коула, у Лоуренса не останется иного выхода, кроме как следовать приказам Кимана.

— А... вы вернулись...

На лице Коула было странное выражение; Лоуренс подивился про себя, не случилось ли с ним чего. Но когда он заметил на столе копченую селедку и монетки, то понял, в чем дело. Коул собирал сведения, притворяясь попрошайкой, и завоевал сердца людей.

— ...Я так устал...

— Я знаю. Но, похоже, тебе удалось многое разузнать?

С этими словами Хоро пододвинулась к Коулу; тот вымучил улыбку. Хоро закрыла мальчику глаза и помассировала ему веки. Таким невинным, сонным лицом, как сейчас, Хоро уже обманула как-то Лоуренса... однако сейчас ее серьезность таяла на глазах.

— Мм... да... удалось. Торговый дом Джин торгует едой, а сейчас запасы еды в городе истощаются... становится все труднее ее находить.

— И они торгуют яйцами на рынке, надеясь возместить свое безрассудство, что ли?

Хоро, поглаживая лицо Коула, устремила взор куда-то вдаль.

— По всему похоже, они готовят знатный пир...

— Возможно. Если так, Рейнольдс ищет кости на полном серьезе.

Не исключено, что эти кости — его последний шанс на спасение. Судя по тому, что Киман рассказал Лоуренсу, Ив вела дела как раз с теми, кто в этой ситуации должен был выиграть больше всех. При таких условиях никто бы не осмелился к ней приблизиться, не имея на уме какой-то ясной цели... а посвящать других в подобные вопросы очень рискованно.

Вполне разумно было предположить, что если Рейнольдс помогал Ив, то он знал, где и у кого кости, но не мог связаться с ними без посредника. Это значило, что те люди — скорее всего, известные аристократы или церковники, которые не будут вести дело с первым попавшимся торговцем... лишь с теми, кто сам аристократ, хотя бы по имени.

Хоро, похоже, что-то пришло в голову.

— Это укладывается в тот слух, который я услышала.

— Что за слух?

— Недавно в некоей деревне служители Церкви усердно распространяли ее учение, что привело к некоторым волнениям. Это приободрило приверженцев Церкви по всей реке и пошатнуло силу других верований в северных горах. Приверженцы Церкви загорелись желанием подняться против остальных.

Коул поднялся на ноги и неотрывно смотрел на Хоро. Сказанное ею подразумевало, что и его родная деревня может в результате угодить в когти Церкви.

— Однако люди севера сильны, и верование Церкви не укореняется. Никогда не забывай об этом и не слушай слова своих родичей, которые не одобряют тот путь, который ты выбрал.

Услышав это, Коул сделал глубокий вдох, и его плечи поникли. Конечно, Хоро знала, что сейчас Церковь может с легкостью показать всем "доказательства". Она лишь прятала это знание за улыбкой — никто ведь не хочет слышать подобное о своем родном доме.

— Но церковники ни за что не позволят бунтовщикам взять над собой верх, так что они покажут что-то настолько близкое к правде, что ни у кого сомнений не возникнет. Это объясняет, почему Церковь хочет возвести в Ренозе кафедральный собор... когда они найдут кости, тем, у кого такая власть, уже невозможно будет не подчиняться.

— Верно. Чтобы убедить остальных, что их верования ложны, Церковь должна заполучить кости как можно скорее.

Хоро вздохнула и села, ее хвост чуть было не вылез из-под балахона. Лоуренс молча наблюдал за ней, потом тоже вздохнул.

— В таком случае Торговый дом Джин и вправду по-прежнему охотится за костями, и они знают, где они. Не исключено даже, что они уже рассказали Церкви.

— Если так, мы должны отправиться к ним, а там посмотрим.

Глаза Хоро всегда внушали страх, когда она смотрела на кого-то в упор, обнажив клыки; однако Лоуренс лишь покачал головой.

— Нам нельзя решать эту проблему насилием. Если ты проявишь себя, Церковь тебя не отпустит. Как только станет известно, что существует другой бог, все, кто следует "истинной" вере, сразу станут нашими врагами.

Разумеется, Хоро была не ребенком, чтобы ответить что-нибудь типа "пусть попробуют — я их всех в клочья разорву". Она прекрасно понимала, какая пропасть в силе между ней и Церковью. И она знала, что подобное насилие лишь даст застоявшейся Церкви власть, которая позволит ей возродиться.

— Если удастся, нам нужно украсть денег. С деньгами мы -

— Это не смешно... — перебила Хоро, но, увидев по глазам Лоуренса, что он серьезен, смолкла на полуфразе.

— С деньгами любого убить очень просто. Если денег будет достаточно много, мы можем даже раскрыть путь к твоему дому. И это не шутка.

Лоуренс был торговцем, и он отлично знал, как дешева жизнь перед лицом денег. Он знал, как холодны и тверды монеты, какой властью они обладают. Но он не мог понять, осознает ли это Хоро... она лишь прошептала что-то себе под нос и отвернулась.

Лоуренс продолжал давить.

— Кроме того, одного лишь знания всей ситуации в подробностях недостаточно, чтобы изменить ее к лучшему.

— Ну почему же? Если тот торговый дом попытается привлечь на свою сторону лису, у нас будет целых два варианта.

— Два?

Мысль Мудрой волчицы работала в полную силу. Она повернулась к Лоуренсу, одновременно похлопав Коула по голове, и сказала:

— С помощью знаний Коула мы можем угрожать им.

— Понятно.

И то верно, свое знание об истории с медными монетами вполне можно использовать при переговорах с Торговым домом Джина.

— А второй?

Хоро улыбнулась странной улыбкой и быстро подошла к нему. Лоуренс ощутил, как у него в животе словно яма образовалась; такое же сосущее ощущение у него и раньше бывало, когда он предчувствовал то-то плохое. Ему уже доводилось видеть Хоро с таким лицом.

— Если им нужна помощь той лисы, они могут сказать ей, где кости бога-волка.

Хоро была на голову ниже Лоуренса, и, когда она стояла прямо перед ним, ей приходилось задирать голову. Однако это лишь создавало видимость, что у Лоуренса более сильная позиция.

— С точки зрения Дома Джин — да, есть такая возможность. Но ты ничего не забыла?

— Что именно?

Может, у Хоро есть какой-то секрет, который позволит ей запугивать Ив? Лоуренсу ничего на ум не приходило.

— Просто подумай. Ив ничего не выиграет, если нам расскажет. Если мы ее спросим, где кости, она просто-напросто скажет нам, чтобы мы не совались. Зачем ей говорить нам правду?

В ответ Хоро улыбнулась еще более провокационно. Ее хвост недовольно заметался из стороны в сторону.

— Ну так охмури ее. Меня ты уже охмурил, так что с ней сложностей не возникнет.

Любовь была куда ценнее любого товара, и Хоро прекрасно знала уровень способностей Лоуренса.

Если оставить в стороне вопрос, сработает ли этот план, — да, возможность такая существовала. Но почему Хоро так недовольна? Страх Лоуренса перед ее улыбкой все рос; а Хоро тем временем повернулась к Коулу.

— Малыш, сейчас смотри в пол и заткни уши.

— Э?

Секунду Коул колебался, но противиться ее взгляду не посмел. Когда он подчинился, Хоро вздохнула и вновь повернулась к Лоуренсу. Тот не знал, что сказать... может, стоит извиниться за то, что он не так умен, как Коул?

— Ты думал, я не замечу?

Улыбка Хоро исчезла; волчица схватила Лоуренса за ухо и притянула к себе.

— Чт... что...

— Это тебе нужно смотреть на других, чтобы понять, что они ели; мне же достаточно просто понюхать. А если мне нужно знать подробнее — просто принюхаюсь получше.

Принюхаться получше... Хоро, должно быть, говорила о том разе, когда Ив его утешала. Но почему она рассердилась лишь сейчас? Лоуренсу это казалось странным; он помнил, что недавно пытался обхитрить Хоро, но при чем тут запах, который она почуяла?

— О!

Когда он вышел из состояния задумчивости, лицо Хоро оказалось прямо напротив его.

— Ты все же не совсем безмозглый самец. Это избавляет меня от необходимости преподать тебе урок, что подобная смелость граничит с глупостью.

Ив отпила его пива возле Золотого потока. Для путешественников подобное в порядке вещей, и любой торговец счел бы это пустяком. Но Хоро видела произошедшее в другом свете.

— Ты все не так поняла!

После его твердого заявления Хоро резким движением убрала руку от уха Лоуренса и ответила:

— Я все прекрасно поняла. Тебе от меня ничего не скрыть.

Ухо Лоуренса болело не так уж сильно, но все равно он помассировал его, морщась. Хорошо, конечно, что она так открыто высказала все, что у нее на душе, но зачем с такой силой хватать его за ухо?

Несмотря на решительность Хоро и на то, что такой путь действительно был возможен, Лоуренс предпочел оставить его как последний из вариантов действий. Он совершенно не был уверен, что сможет воплотить этот план в жизнь.

Глядя, как Хоро тянет Коула к столу, Лоуренс понял вдруг, что она просто встревожена. Миф о костях был полной правдой... это становилось все более и более очевидно.

— В любом случае, сейчас мы должны...

Ее сильный голос привел Лоуренса в чувство. Коул по указке Хоро убирал со стола. Но что им сейчас делать? Об этом Лоуренс размышлял, пока не увидел, что в руках у Хоро кошель — его кошель. Должно быть, она только что вытащила его у Лоуренса.

— Кончай упрямиться. Выбирай: хочешь поучиться у Коула? Или ты предпочитаешь охмурить Ив?

Лоуренсу нечем было ответить; он лишь пожал плечами и вздохнул.

Лишь богатейшие из торговых домов могли позволить себе застекленные окна. В преуспевающих домах вместо стекол использовался промасленный пергамент, но большинство людей ограничивались лишь ставнями. И потому им приходилось открывать окна, чтобы впускать в комнаты свет.

Разумеется, это относилось и к комнате, где они сейчас сидели. Шум и холодный воздух проникали внутрь свободно, но на это никто не обращал внимания — не потому что им было жарко, но из-за того, что все трое пребывали в глубокой задумчивости.

— ...Ой дурак...

Первым молчание разбил Лоуренс. Его глаза бегали; он лихорадочно пытался найти решение. Но общее настроение за столом оставалось прежним.

— Хмм... здравый смысл говорит, что у них явно проблемы... но...

Разных видов мошенничества с обменом денег было известно множество; как правило, чем сложнее была схема, тем прибыльнее. Мошенничества с обменом денег осуществлялись за счет изменения стоимости множества разных монет и товаров и работали в течение длительного времени. Разумеется, существовали и простые схемы, но для их осуществления жулик должен быть очень искусен. Простота этой схемы Лоуренса поразила.

— Ээ, не помню точного числа, но если они сделают вот так, думаю, они смогут увеличить число ящиков с пятидесяти семи до шестидесяти...

Коул посмотрел на Хоро и Лоуренса; те были поражены его уверенностью.

— Да, так и должно быть... понятно... это и впрямь должно пройти незамеченным...

— Возможно... но... — с сожалением пробормотала Хоро и ущипнула мальчика за нос. Лоуренс знал эту схему уже давно, но никогда не думал, что она применима на практике. Коул, похоже, считал так же. Превращение 57 ящиков монет в 60 выглядело очень странным.

Существовало два способа набить ящик монетными столбиками: можно было расставлять столбики квадратом, а можно — как соты. При укладке в виде сот в доверху заполненный ящик влезает больше монет.

В договорах пишется лишь, что ящики должны быть полны, а точное размещение монет не оговаривается. Так легче заметить кражу, не пересчитывая всех монет и не устраивая полной проверки.

Таким образом, волноваться о количестве монет должен был лишь их заказчик. Никого другого истинное число монет в каждом ящике не волновало. Изменив укладку монет, можно было перевозить меньше ящиков, а значит, платить меньше пошлин.

— Пока что никто больше не заметил.

— Хмм?

— Наш малец умен. Но умных людей хватает повсюду... быть может, когда-нибудь и ты станешь одним из них.

Лоуренс пропустил насмешку Хоро мимо ушей. Лодочник Рагуса перевозил монеты по реке Ром несколько раз в году. В течение последних двух лет кто-либо, кто знал об этой схеме, мог уже открыть ящики. И ведь было еще кое-что важное.

— Торговый дом Джин, конечно, уходит таким образом от уплаты пошлин, но скоро они поймут весь риск применения такого метода

— Э? Аа... описи грузов!

Несмотря на то, что его ущипнули, мальчик продолжал мыслить логически. Он все понял, хоть и не в состоянии был улыбнуться. Хоро ущипнула его второй раз, еще сильнее, чтобы подтвердить, что он прав.

— Вот именно. Опись грузов не лжет. А если их заподозрят в том, что они что-то затевают, полная проверка всех ящиков выведет их на чистую воду.

Однако даже если их тщательно проверят после доставки груза, это может и не привести ни к каким результатам. Лоуренс подобрал со стола монетку и вздохнул.

— Ну что же!.. — внезапно выкрикнула Хоро, которой явно понравилось щипать бедолагу Коула. — Теперь у нас есть оружие, которым мы можем угрожать Джину!

Ее глаза сверкали, и Лоуренс замер в нерешительности. Он не знал, будет ли лучшим решением сказать ей правду; однако ложь принесет ему куда больше страданий впоследствии... Хоро будет разочарована еще сильнее, а может, и что похуже случится.

— Мне очень жаль, но...

Лицо Хоро дернулось.

— ...это нам не поможет.

— Почему?

На недоброе выражение ее лица было больно смотреть.

— Торговый дом Джин всего-навсего уходит от уплаты пошлин, используя на три ящика меньше. Если это откроется, их могут оштрафовать, они немного потеряют в репутации, но...

— Но все это ничто по сравнению с прибылью, которую они получат благодаря костям, да... Помню, ты научил меня подобному, когда мы покупали эту одежду... — Хоро прикоснулась к своему одеянию городской девушки; явно недовольная, она все же вынуждена была смотреть в лицо реальности.

— К сожалению, так и есть. Это можно было бы использовать как оружие, если бы они были не так сильно заинтересованы раздобыть эти кости.

Хоро была, несомненно, разочарована, что упустила такую вещь из виду, но унывать не стала. Коул, сообщивший им эти сведения, был разочарован гораздо сильнее. Естественно, он надеялся, что его решение поможет, но вместо очередного поздравительного щипка Хоро хлопнула его по голове, точно рассерженная старшая сестра.

— Ах, ну и ладно. По крайней мере теперь мы видим, что все действительно очень серьезно. Это лучше, чем если бы они расслаблялись и покупали яблоки.

— Да, и если это не сработает, то мы найдем другой способ, только и всего.

Однако это было проще сказать, чем сделать. Мифы наподобие "костей бога-волка" попадаются нечасто, так что, если Рейнольдс знает или догадывается, где эти кости находятся, для него будет лучше всего отправиться туда. А если Рейнольдс знает, то, возможно, знает и Киман — в конце концов, они оба живут в Кербе.

Что собирается делать Киман, пока было непонятно, но, раз он сам предложил Лоуренсу связаться с Ив, вполне возможно, он тоже что-то со всего этого имеет. Обстановка в городе сейчас такова, что быстро найти Кимана может быть трудно, но, похоже, это лучший вариант действий.

Но если что-то случится...

— Нам еще нельзя упускать из виду, что Ив не собирается оставаться здесь надолго... похоже, она хочет убраться из этой суматохи, и надолго. Что если об этом узнает Рейнольдс?

— Мы должны связаться с ней как можно скорее.

Чтобы сделать Ив настоящим врагом, времени еще предостаточно... так прошептал себе под нос Лоуренс, а Хоро тем временем продолжила:

— Значит, придется втянуть в это дело лису?

Ну и кто здесь совсем недавно был так зол по поводу Ив? Невольно Лоуренс уставился на Хоро; но у него не было иного выбора, кроме как рассмотреть этот дурацкий план.

Любую подвернувшуюся возможность следует хватать с первого раза, потому что второго уже не будет. А уж если дело как-то связано с Церковью, упущенные возможности отправляются в вечный мрак.

Хоро игралась с волосами Коула; Лоуренс поглаживал бородку. Они рассматривали один вариант за другим, и Лоуренсу казалось, что втроем они способны одолеть даже гениального стратега.

Время утекало; в конце концов Хоро оставила Коула в покое, отправилась в кровать и легла, свесив хвост. Лоуренс и Коул переглянулись. Похоже, им одновременно пришло в голову, что Хоро требует сделать перерыв... они улыбнулись и кивнули друг другу.

— Хмм?

Хоро внезапно подняла голову и навострила уши в сторону коридора... точно так же, как раньше, когда она дразнила Лоуренса. Несомненно, она услышала шаги; острый слух никогда ее не подводил.

— Господин Лоуренс... господин Крафт Лоуренс.

Голос принадлежал владельцу постоялого двора, и сразу следом раздался стук в дверь. Но зачем ему приходить к ним в комнату? Все трое молчали; Коул встал и направился к двери. За комнату они заплатили, никакой посуды не били. Пока Лоуренс об этом размышлял, дверь открылась и владелец заглянул внутрь.

— О, все-таки ты здесь.

— Да. Что-то случилось?

— Да. Меня попросили кое-что тебе передать.

— Кое-что передать?

Прежде чем Лоуренс попытался угадать, что бы это могло быть, владелец подал ему письмо. Лоуренс развернул его и прочел написанный красивым почерком текст.

Приходи на постоялый двор Лидон на востоке. Хочу поговорить с тобой про статуи. Владелец заведения знает подробности.

Дочитав, Лоуренс поднял голову и увидел, что владелец постоялого двора неотрывно смотрит на письмо. Поймав взгляд Лоуренса, он кивнул.

— Ты ведь понимаешь, да? Только один.

Лоуренс не понял, о чем это он, пока снова не опустил взгляд на письмо и не прочел последнюю строку:

Приходи один.

— Все ясно? Тогда я приготовлю повозку. Пожалуйста, собирайся пока.

— Ээ... что?

Лоуренс был озадачен, однако владелец лишь опустил голову и, извинившись, удалился.

— Что это было?

— Хмм... понятия не имею... я должен встретиться с Ив на другом постоялом дворе.

Лоуренс положил письмо на стол. Хоро явно расценила это как нарушение неприкосновенности своей территории и спрыгнула с кровати.

— Что-то, должно быть, случилось... что-то очень запутанное.

— Ты будешь один; с тобой все будет в порядке?

Хоро обнюхала письмо, держа его двумя пальцами, словно пытаясь извлечь из него какие-то тайные сведения. Судя по тому, как дернулось ее лицо, письмо и впрямь было от Ив.

— Ты должен как следует ее охмурить... дурень!

Буквально пролаяв эти слова, она затем вновь повторила:

— Ты будешь один; с тобой все будет в порядке?

Смотрела она с каменной серьезностью.

— Чтобы подвергнуть меня опасности, есть куда лучшие способы, так что, думаю, на этот раз она и впрямь желает со мной встретиться.

— ...

Молчание Хоро яснее слов говорило о том, насколько она недовольна. Ее хвост сердито метался. Беспокоилась ли она, что Лоуренс может забрести в ловушку? Или же просто сомневалась, что он сможет достойно сыграть свою роль?

Как бы там ни было, его попросили прийти одному, и он собирался эту просьбу уважить. Подозревать следовало Ив, не его. Но он понимал, что, если он скажет это Хоро, та будет еще больше недовольна. Тут вдруг на выручку Лоуренсу, к своей чести, явился ангел в лице Коула.

— Все будет хорошо, госпожа Хоро. Я ведь останусь здесь, даже когда господин Лоуренс уйдет.

Да, он явно был в отличной форме, раз мог отпускать такие шутки. Глаза Хоро распахнулись; в ответ она лишь рассмеялась... не могла она капризно стоять на своем, ведь Коул был настолько младше Лоуренса.

Отсмеявшись, она положила руки на бедра и вздохнула.

— Ладно, ладно, я буду дожидаться твоего возвращения под защитой юного Коула.

Лоуренс кинул взгляд на Коула; тот улыбнулся. Мысленно он поблагодарил мальчика.

— Ладно, я пойду тогда. Когда меня не будет, не открывайте дверь незнакомцам... вдруг там будет волк.

Хоро его жалкие потуги пошутить совершенно не впечатлили.

— Если придут плохие новости, не уверена, что я смогу остаться в человеческом обличье.

Она не шутила — она спрашивала. Но ответить Лоуренс не успел. Владелец заведения, которому Ив, должно быть, хорошо заплатила, подготовил повозку очень быстро и уже звал Лоуренса, стоя внизу.

— Что ж, возница доставит тебя куда нужно.

Постепенно Лоуренс начал подозревать, что "постоялый двор Лидон" — вовсе не постоялый двор... вполне возможно, это чье-то жилище.

Он кивнул и следом за владельцем вышел на улицу.

Решение взять с собой Коула оказалось мудрым. Лоуренс мысленно рассмеялся, вспомнив лицо мальчика, когда он пытался пошутить.

Покинув постоялый двор, Лоуренс обнаружил вполне обычную на вид черную крытую повозку. Осторожно принял от владельца постоялого двора свой плащ. Он понимал, что предстоящая встреча должна быть тайной, но не понимал, как Ив удалось до такой степени подчинить себе этого человека. Лоуренс залез в повозку; его подозрения, что имел место обычный подкуп, все усиливались.

Когда повозка приблизилась к месту назначения, Лоуренс разглядел вокруг множество ремесленников и почерневших от времени зданий наподобие того, куда Ив отвела Лоуренса в прошлый раз. Три работника скоблили большую шкуру. Подобные материалы аристократия презирала, так что в этой части города явно обитали не самые высокородные люди.

Лоуренс чувствовал на себе множество взглядов бродящих поблизости ремесленников. Ничего удивительного — посетители в подобных местах редкость. Взгляды, однако, были отнюдь не дружелюбными; у Лоуренса возникло чувство, будто за ним наблюдают.

— Я доставил гостя.

Повозка остановилась у двери, и возница постучал, даже не слезая с козел. Выглядело это довольно грубо, но, заметив, что стучал он неровно, Лоуренс догадался, что это какая-то форма сигнала. Когда дверь наконец открылось, в проеме появилось знакомое лицо... один из тех, кто был с Ив в дельте.

— Заходи, — произнес он одно-единственное слово, убедившись, что перед ним действительно Лоуренс, и отошел вглубь. Лоуренса охватил страх, что он впутывается во что-то подозрительное и крупное... но поделать с этим сейчас он ничего не мог.

Страх ни к чему хорошему не приведет, так что Лоуренс, призвав на помощь всю свою смелость торговца, поблагодарил молчаливого возницу и сошел с повозки. Уверенно потянув на себя дверную ручку, он заметил, что дверь, хоть и вписывалась по облику в общую картину заброшенности, была из хорошего дерева и не скрипела.

Внутри Лоуренс увидел, что мужчина, который его встретил, стоит, прислонясь к стене. Торговец должен уметь улыбаться всегда, и Лоуренс не был исключением. Увидев его улыбку, мужчина молча указал острием меча на комнату в конце коридора и закрыл глаза.

Внутри здания все было из камня и дерева; вкупе с грязным полом складывалось четкое ощущение, что когда-то здесь была мастерская. Идя по коридору, Лоуренс вдыхал уютный, теплый запах горящих поленьев. Наконец он открыл дверь в самом конце коридора.

Комната за дверью, похоже, когда-то была спальней, но сейчас здесь был склад, не более. Множество корзин и деревянных ящиков повсюду, слева стол и рядом с ним очаг... хоть какое-то свидетельство, что здесь живут.

— Удивлен?

Ив, сидевшая за столом и читавшая, подняла глаза. На вид она была — точь-в-точь аристократка, читающая письмо подданного. Но, когда она подняла голову, Лоуренс и впрямь был удивлен: левая сторона ее лица распухла.

— Здесь так холодно... закрой дверь. Не бойся, ее за тобой не запрут.

По правде сказать, Лоуренс был настолько поражен, что даже не сразу понял, что Ив шутит. Не сказать чтобы ее лицо выглядело ужасно, но кто-то явно приложил ей от души.

— Прошу прощения, что побеспокоила тебя.

— ...Ничего, ничего, всегда приятно, когда тебя приглашают в убежище такой красавицы.

Шутка была совершенно очевидна, с учетом того, насколько далеки были эти слова от правды.

— Убежище, говоришь? Да ты присаживайся. Прости, угостить тебя нечем.

Лоуренс сел на стул, который она ему указала, и положил на стол письмо Ив.

— Здесь и вправду холодно.

Левая рука Ив лежала на столе; она явно полагалась на свет очага, чтобы читать. На замечание Лоуренса она не ответила, так что он продолжил:

— Ну, по крайней мере летом здесь должно быть хорошо, прохладно.

— Но сейчас-то зима!

Услышав ее сердитый ответ, Лоуренс улыбнулся.

— Думаю, это тоже имеет свои достоинства... тебе сразу станет теплее, как только ты выйдешь наружу.

Ив вновь подняла голову и улыбнулась одними глазами; улыбаться губами ей явно было больно.

— Хо-хо. Да, сейчас я была бы совсем не прочь.

— Тогда почему ты остаешься здесь?

Лоуренс бы спросил прямо, не держат ли ее здесь в заточении, но опасался, что страж по ту сторону двери подслушивает. Ив вздохнула и положила бумаги, которые читала.

— Ты из тех, кто придерживает козыри до последнего, да?

— ...Конечно.

Ив была из падшей аристократии, и такой большой человек, как Киман, высоко о ней отзывался; да, вполне возможно, она была самым острым оружием в арсенале землевладельцев. С той точки, где Лоуренс сидел, ему было видно, что Ив читала договор об обмене земли... возможно, план какой-то битвы.

— Я здесь не из-за этих бумаг. И я не для того тебя сюда пригласила, чтобы подвергать опасности.

В Ренозе Ив втянула Лоуренса в опасную сделку. Но сейчас, похоже, история не повторялась. Лоуренс вовсе не притворялся, когда улыбнулся шире.

— Ничего, ничего. Я не против посетить тюрьму — черствый и горький хлеб мне даже нравится.

Тут же он осознал: время праздных бесед прошло, теперь пора обсуждать дела. Значение слов Ив было предельно ясным: ее правая щека рискует получить от ее тюремщика такой же удар, как левая.

— Я тебя пригласила без каких-то низких побуждений. Однако ты, я надеюсь, заметил, какой хаос сейчас в городе?

— Хмм... ты про лодку, которая недавно причалила к южному берегу?

— Да. Какое совпадение... как раз тогда, когда мы собирались покинуть дельту. Кербе окружен водой со всех сторон, так что теперь положение непростое — когда в городе беспорядки, никому не дозволено пересечь реку и уйти. И мы застрянем здесь, на севере, а наши посыльные застрянут на юге.

Будучи бродячим торговцем, Лоуренс с такой проблемой сталкивался нечасто. Но теперь ему было ясно, почему Ив хотела с ним переговорить. Он только не знал, будут ли ей хоть сколько-нибудь полезны его знания. Но чутье торговца подсказывало ему, что сейчас с ней надо сотрудничать.

— Похоже, ты понял. Я хочу узнать то, что знаешь ты. Ты посетил свою гильдию... что ты там услышал?

Похоже, Ив была прекрасно осведомлена о действиях Лоуренса; впрочем, это неудивительно. Она знала, что он принадлежит к Торговой Гильдии Ровена, так что вполне естественно, что он заглянет в здешнее отделение. Но почему она спросила так прямо? Неужели она не опасалась, что их подслушивают? Похоже, Ив сама почувствовала неловкость ситуации.

Лоуренс переспросил:

— Сколько ты хочешь знать?

— Чем больше, тем лучше.

Лоуренс, глядя на лежащие на столе договоры, размышлял, стоит ли ему что-либо утаить. Однако после нескольких секунд раздумий он решил рассказать все и поднял голову.

— Лодку из северного квартала привела на буксире другая лодка, с юга. Понятия не имею, что там, но я слышал, что моряки сопротивлялись. Возможно, это что-то очень важное для Церкви.

Он ничего не утаил и не стал задавать Ив встречных вопросов... Ив была совершено озадачена.

— ...Это слух?

— Это то, что моя спутница разузнала в церкви.

Услышав это признание, Ив глубоко вздохнула. Подняла взор к потоку и прикрыла глаза. Секунду спустя она вновь взглянула на Лоуренса.

— Ясно.

Лоуренс не лгал ей, а она хотела заполучить все сведения, какие только могла, так что и она не стала ходить вокруг да около.

— Я рада, что ты не настолько узколоб, чтобы скрывать правду.

— Я не какая-то большая шишка, я не мог избежать той ситуации, в которую сейчас угодил.

— Это верно, зато есть много узеньких тропинок, на которые большая шишка никогда не сможет ступить.

Ставку на то, что Лоуренс знает, что происходит в городе, трудно назвать хорошей; к тому же Ив знала, что он ничего не выиграет, рассказав ей. Похоже, эта тайная встреча оставалась ее последним средством. Но ее слова поразили Лоуренса... она явно рассчитывала, что эта ставка сыграет.

— Ты хочешь попросить меня ступить на эту узенькую тропинку?

— У тебя в этом городе уникальное положение. С одной стороны, у тебя нет никаких связей, с другой — ты можешь говорить с человеком, который им всем нужен больше всего.

Ив улыбнулась. Лоуренс припомнил, что Киман, тоже знакомый с Ив, говорил ему эти же слова.

— А это не так уж и мало. По крайней мере так мне сказал человек, который держит меня здесь, — он как раз ходит по этим так называемым тропинкам.

Ив подала Лоуренсу бумагу с договором. Обычный договор с подписями и печатями... написанный почерком старика и имеющий отношение к дельте.

— У меня нет денег, зато есть сила моих связей. От меня будет польза в торговле.

— Но ты же здесь в тюрь-...

Лоуренс осекся; лицо Ив вновь стало непроницаемым.

— Это ненадолго.

Ив дотронулась до лица, потом взглянула на свою ладонь, словно ожидая найти на ней кровь.

— Ты до сих пор не спросил о моей ране.

— Что у тебя за рана?

Мгновенно заданный Лоуренсом вопрос заставил Ив прикрыть рот и улыбнуться; ее плечи затряслись, как у маленькой девочки, которая заблудилась в городе. Похоже, ей было радостно и больно одновременно.

— Я проиграла... похоже, что бы я ни сказала, ты всегда находишь лучший ответ.

— А ты всегда втягиваешь меня в опасные дела.

Это была не праздная беседа... если они станут чересчур беспечны, их положение и впрямь может стать опасным.

— Мне сейчас грозит куда большая опасность, чем тебе; ты-то играешь достаточно осторожно.

— Да. Я уже понял это, когда поговорил со своей спутницей, — произнес он, уступая Ив в их словесном поединке. Ив кивнула, и ее выражение лица изменилось.

— Похоже, слух может оказаться правдой... я слышала, что рыбак с севера поймал нарвала.

— Нарвала?!. — вырвалось у Лоуренса, после чего он тут же опасливо посмотрел на дверь.

— Мой тюремщик не будет подслушивать... ему слишком скупо заплатили. А тот, кто меня здесь держит, хоть и осмеливается бить меня по лицу, — все же ему хватит ума не причинить мне серьезного вреда.

Лоуренс был не вполне уверен, можно ли доверять словам Ив, но поделать с этим что-либо все равно было не в его силах. Кивнув, он продолжил прерванный разговор.

— Нарвал — это который дарует вечную жизнь?..

— О да. Морское чудище, мясо которого продлевает жизнь и чей могучий бивень исцеляет любую хворь.

Лоуренс в столь нелепый миф, конечно же, не верил. Ив, судя по всему, тоже.

— Если верить легендам, нарвал может жить лишь в ледяных водах дальнего севера... почему он заплыл так далеко на юг?

— По словам моряков, погода в северных морях стала переменчивой, и многие создания стали заплывать на юг. Но про настоящего нарвала я прежде не слышала. Может, это просто бизоний рог.

Мифов, где говорилось о различных панацеях и сыворотках долголетия, существует несметное множество. В основном это языческие верования, но в некоторые верит и Церковь. Ходят истории о жизни после смерти — жизни в мире, где нет ни боли, ни хвори; в реальности такое просто невозможно. Даже те, кто живет по заповедям Единого бога, все равно не вечны.

Бродячие торговцы, путешествующие со своими товарами по всему миру, и наемники, постоянно встречающиеся со смертью и болезнями, прекрасно знают, что все это лишь мифы и суеверия... но многие, очень многие этой простой истины не понимают. В первую очередь в эти мифы верят аристократы, всю жизнь прикованные к своим землям; они всегда готовы отвалить хороший куш за нарвала и тому подобное.

— Но это значит...

— Именно. Если нарвал существует, мы угодили из огня да в полымя.

Ситуация изменилась резко — как стул, у которого подломилась ножка. В городе, и без того полном проблем и тревог, появилось нечто невероятное, и это могло изменить все самым непредсказуемым образом... война была неминуема. По крайней мере так подсказывал Лоуренсу его опыт.

— Людям с юга страшно хочется взять под свою власть север... если мы выступим против них, это вызовет колоссальные проблемы. Но нарвал — просто сокровище; если мы его продадим, то останемся с прибылью даже с учетом займа. Южане будут грызться с землевладельцами севера, конечно, но я все равно предпочла бы, чтобы этого нарвала сюда не привозили... это все равно что объявление войны, и на кону просто страшные деньги.

Вот почему северяне так сопротивлялись при попытке Церкви захватить нарвала... но если они сейчас нападут на Церковь, это будет уже настоящая война.

— Ну, что ты думаешь? Если тебе удастся разрешить эту ситуацию, тебе обеспечено прекрасное будущее.

Прекрасное будущее, это верно. Ив собиралась использовать Лоуренса как члена Торговой Гильдии Ровена. Северный и южный кварталы города относились друг к другу весьма прохладно, а Лоуренс обладал редкостью — доступом к Ив... ни у кого не было бОльших возможностей, чтобы все разнюхивать, чем у него. Однако в этой логике была дыра, которая вполне могла привести к его гибели: Киман знал о его отношениях с Ив.

— Ну что, хочешь помочь мне? Хотя нет... — Ив покачала головой, словно отказываясь от сказанных только что слов. Потом она заглянула Лоуренсу прямо в глаза.

— Какую плату ты хочешь за то, чтобы сделать эту работу?

Она предлагала ему стать предателем. И прекрасно понимала это. Кроме того, она отлично знала, что такое гильдия для торговца с юга. И тем не менее она продолжала на него давить. Какую плату... Лоуренс сцепил руки и принял задумчивую позу. Все это — просто спор о прибыли.

— Дай мне время, чтобы все обдумать.

Ив молча покачала головой. Если Лоуренс откажется, они тут же станут врагами и расстанутся... такое было более чем вероятно. И все же она не предоставляла ему возможности для колебаний. Человек не сможет быть хорошим шпионом, если он не в состоянии мгновенно принять решение, на чьей он стороне.

Но Лоуренс просто не мог не колебаться — он не знал, что замышляет Киман. Что если он узнает об этом разговоре? Что если он заставит Лоуренса стать своим мальчиком на побегушках? Где здесь можно рассчитывать на прибыль? Шанс получить деньги вполне мог сдвинуть чашу весов: торговцы все рассматривают с точки зрения прибылей и убытков... точнее сказать, они практически неспособны смотреть под каким-либо другим углом.

— Это из-за костей бога-волка?

Ив продолжала давить, словно видя Лоуренса насквозь. Возможно, она вспомнила их разговор при первой встрече в Кербе.

— Должно быть, ты догадался, что Рейнольдс настроен серьезно и что он обратился ко мне.

Ив улыбнулась. Лоуренс был прав, и, похоже, она была и о подробностях осведомлена... возможно, она даже знала, с кем именно хотел связаться Рейнольдс.

— Ты это знала — но все равно написала мне рекомендательное письмо.

— Ты сердишься?

— Нет, я рад, что угадал правильно.

Ив ухмыльнулась, потом встала и подбросила два полена в очаг. Лоуренс продолжил:

— Северяне обычно пользуются углем, не дровами.

— Зато мы щедрее к бедным.

— Хо-хо... похоже, того мальца встретят приветливо, куда бы он ни пошел.

Лоуренс хотел понять, как вообще Ив на все смотрит. Ее выражение лица изменилось, голос снова стал ровным, как обычно.

— Ну так что? По-моему, неплохое предложение?

— Возможно.

Тот, кто заключает сделку с дьяволом, рискует. Если Лоуренс согласится, ему придется пойти против интересов своей гильдии. Если это вскроется, его изгонят... и накажут. Хоро сказала ему, чтобы он не волновался, но Лоуренс слишком хорошо представлял себе лицо Кимана. Не будет преувеличением сказать, что угодивший в такое положение торговец — почти что мертвец.

— Ты встречался с Киманом?

Лицо Лоуренса никак не изменилось, когда Ив задала вопрос, но лишь оттого, что его способности быстро реагировать уже истощились.

— Если ты ходил туда, чтобы собирать сведения, ты не мог не упомянуть моего имени. Представляю, как тот тип тебе ответил.

Она словно старого друга вспоминала. Какие же у них отношения? Нет... Лоуренс даже шансов не видел, что у них могли быть такие.

— Ээ... он поистине выдающийся торговец.

— Это верно. Талантливые люди есть в каждой гильдии. Он один из них.

Ив сейчас держалась довольно расслабленно, и Лоуренс решил воспользоваться случаем расспросить ее.

— Что Киман тебе сделал?

— Ничего интересного... но я всегда была его целью. Полагаю, вполне можно сказать, что он угроза для меня.

При этих словах в ее прищуренных глазах промелькнул серебристый блеск. Совершенно по-волчьи.

— ...Понятно.

— Он просто ужасен. Я от него настрадалась.

Она неотрывно смотрела на столешницу и улыбалась... хоть и явно не лучшим своим воспоминаниям. Однако копаться в воспоминаниях сейчас было не время.

— Послушай...

— Да?

— Почему бы тебе не выйти из гильдии?

Ее осторожный вопрос Лоуренса не удивил. Скорее даже, это был не вопрос, а намек, что такое он может себе позволить... нет, Лоуренсу это казалось чем-то совершенно немыслимым.

— Разве ты не знаешь, что теряет торговец вроде меня, когда покидает свою гильдию?

Сеть связей гильдии, ее привилегии, ее репутация... все это разом пропадет. А вместе с ними — и известность, и удача, и ощущение безопасности от того, что в каждом городе есть союзники. С таким же успехом можно просто объявить о своем разорении.

— Вступи в мою, — промолвила Ив, теребя уголок бумаги.

— В твою?

— Да. Присоединяйся ко мне.

Рейнольдс упомянул Торговый дом Болан... неужели он вправду существует? Пока Лоуренс размышлял, Ив уставилась куда-то в пространство, трогая губу.

— Меня держат здесь по приказу того, кто меня ударил.

Белые, тонкие, длинные пальцы... совсем не такие, как у Хоро. У Лоуренса было ощущение, будто он противостоит зову русалки; он с трудом сохранял самообладание.

— Он внук одного из владельцев дельты, у него есть договора практически со всеми, кто хоть как-то со всем этим связан. Он на два года моложе меня и к деньгам рвется настолько сильно, насколько ему хватает наглости. Он так обо мне заботится.

Снова сарказм. На лице Ив была видна печать одиночества... она нарочно так делает?

— Он мечтает покинуть Кербе. Он очень серьезно настроен найти и продать нарвала, потом на эти деньги открыть собственную гильдию на юге... и просил меня хранить это в секрете от его дяди, чтобы его не прогневить. Когда просил, он держал меня за плечо — той самой рукой, которой ударил меня.

Ив почти рассмеялась. Ей удалось это скрыть, сделав вид, что она вздыхает, но улыбка на ее лице была вполне явственной.

— Ты удивлен, что я собираюсь предать и его?

При этих ее словах Лоуренс ощутил, как холод заползает ему в сердце. Она пытается убедить его предать собственную гильдию и сообщить ей все, что он узнает о нарвале... она хочет вернуть преимущество северным землевладельцам. Но раз ее тюремщик желает воспользоваться нарвалом, чтобы сбежать на юг, она считает вполне уместным предать его. Взгляд Ив уперся в Лоуренса, слово "предательство" было буквально написано в ее глазах.

— Киман тоже пытается меня использовать.

Лоуренс уже полностью потерял нить беседы. Ив говорила фразу за фразой, а он не мог уследить за логикой... он был в тупике.

— Он знает, что этот человек на мне просто помешался. И он хочет использовать меня, чтобы управлять им.

Ее взгляд пронзал воздух, точно взгляд отправляющегося на бой воина. Она предоставляла Лоуренсу новые сведения — то, чего Лоуренс не мог знать и не мог проверить. Она объясняла все в подробностях, и он не понимал, зачем. Уследить за ней было просто невозможно.

— Киман пытается уничтожить то, на чем строится сила землевладельцев. Он хочет с помощью нарвала заполучить всю землю себе. Если этот человек продаст ему нарвала, то сбежит на юг. Нелепо, правда? Но когда я сказала ему это — ну, думаю, ты догадываешься, каков был его ответ?..

Ив задала вопрос, словно желая сделать паузу и дать Лоуренсу ухватить нить ее рассуждений.

— Сейчас он уже не так помешан на мне.

Ив неотрывно смотрела на Лоуренса; тот неподвижно сидел на своем стуле.

— Я знаю, почему Киман это делает. Старики не любят перемен. Даже если весь мир вокруг них меняется, они все равно идут прежним путем. Это истинно и на севере, и на юге — везде. Конечно, молодое поколение это всегда раздражает... Киман, должно быть, долго грел в себе чувство, что лишь полная перестройка поможет начать в Кербе новую эру. Он хочет поднять свою репутацию, но что он может один? Он должен искусно подобрать себе союзников, лишь тогда его цель будет достижима.

— Так ты и угодила в его ловушку? — наконец произнес Лоуренс. Ив подняла голову с убитым видом. Лоуренс и сам понимал, что его вопрос неразумен.

— Я никак не могу удостовериться, что твои слова — правда... стоит ли тебе доверять?

Женщина, молчаливо властвовавшая над всей рекой Ром, улыбнулась.

— Решай исходя из своего опыта.

— Под моим опытом ты имеешь в виду, сколько раз меня обманывали?

— Конечно. Вспомни эту известную пословицу торговцев.

Она улыбалась чисто деловой улыбкой, одними губами.

— "Настоящий торговец лишь тогда восхищается, когда его обводят вокруг пальца".

Она рассмеялась, точно была пьяна... что, кстати, могло быть правдой. Просто невероятно, сколько ловушек она расставила за время их разговора. Но Лоуренс уже принял решение. Он встал на ноги; оставаться здесь дальше могло быть опасно.

— Я так понимаю, твой ответ "нет"?

После столь долгой, как во сне, беседы этот вопрос казался ледяным, как речная вода. У Лоуренса даже по спине холодок пробежал.

— Значит, Киман получит от тебя помощь. Разумный ответ... но все равно жаль.

Ив весело улыбнулась.

— Даже Тед Рейнольдс из Дома Джин пришел ко мне за помощью, потому что у меня есть связи. Никто не смеет встать у меня на пути. Ты, значит, охотишься за костями бога-волка, да?

Ив Болан, некогда аристократка, а ныне женщина-торговец, явно угрожала ему. Лоуренс неосознанно положил руку на рукоять ножа у себя на поясе.

— Если ты думаешь, что я пришел безоружным, ты страшно ошибаешься.

Улыбка исчезла с лица Ив. Тюремщик за дверью, может, и не подслушивал, но все-таки у него был меч, и Лоуренс понимал, что наняли его не для потехи... а торговцы во владении оружием не искушены. Убрав руку от ножа, он попрощался с Ив и повернулся к двери, чтобы уйти. Когда его рука коснулась дверной ручки, Ив произнесла:

— Ты сильно пожалеешь об этом.

Она слово в слово повторила угрозу Кимана. Лоуренс, собрав все свое самообладание, открыл дверь. Страж по-прежнему стоял, прислонясь к стене и закрыв глаза. Когда Лоуренс проходил мимо него, глаза открылись; судя по его взгляду, он явно собирался достать меч.

— Не вздумай кому-нибудь проболтаться.

В итоге лишь эти слова он прошептал Лоуренсу, но тот не удостоил его даже кивком. В этой угрозе не было нужды — Лоуренс все равно не собирался никому рассказывать о встрече с Ив. Его опыта хватило бы и великому торговцу, но он понимал, как мало он значит в этом уголке мира.

Здесь были люди, которые швыряли направо и налево бОльшие суммы денег, чем он мог даже вообразить. Они и Лоуренс жили в совершенно разных мирах... и это он никак не мог забыть.

Открыв входную дверь, Лоуренс увидел, что повозка ждет его.

— Садись, пожалуйста.

Поодаль от повозки те же три работника, что и прежде, продолжали скоблить шкуру; ясно совершенно, что это дозорные. Возница подал Лоуренсу его плащ; тот оделся и влез в повозку.

Искать ли защиты у Кимана? Ив слишком многое ему раскрыла... она явно не захочет его просто так отпустить. Быть может, лучшее решение — бросить все и бежать из Кербе, как от опасной сделки?

Когда Лоуренс очнулся от своих мыслей, повозка уже вернулась к постоялому двору. Механически поблагодарив возницу, он вздохнул и вошел в дом. Услышав, как он вошел, владелец постоялого двора тут же высунул голову из-за стойки. Должно быть, выглядел Лоуренс ужасно — владелец спросил, не желает ли он чего-нибудь выпить. Лоуренс вежливо отказался и прошел к себе в комнату.

Лучшим вариантом действий было бы покинуть город, прежде чем Киман узнает, где они остановились. Им придется бросить все зацепки, ведущие к костям бога-волка... серьезная потеря. Но если Торговый дом Джин ими занимается, можно будет найти новые зацепки — в других городах, в которых у Дома Джин есть связи.

Лоуренс взялся за дверную ручку и потянул. Все, что сейчас требуется сделать, — успокоить качающуюся лодку, в которой он сейчас плывет, чтобы она могла выдержать шторм. Если бы сейчас кого-то попросили описать выражение его лица, вряд ли он бы справился с этой задачей с легкостью.

— Смотри, кто-то прислал тебе вот это.

Печать на письме в протянутой руке Хоро невозможно было спутать ни с чем... печать Гильдии Ровена. Не будет большим преувеличением сказать, что этот оттиск на воске — подпись самого дьявола.

Во рту у Лоуренса пересохло, но он все равно сглотнул. Их местонахождение разнюхали. Киман был настроен предельно серьезно. Ив тоже. События развивались стремительно и бесконтрольно. Колесо судьбы зловеще раскручивалось.

К оглавлению

Версия текста от 23.09.12. Последнюю версию можно найти на http://ushwood.narod.ru/