'Кажется, вы правы. Я просмотрел планы Корабля, и под ним находятся только Подземные Поля. Что касается бомб, я не могу найти никаких следов, что они были'.

'Моя тётя говорила, что наши предки использовали их для прокладки Дороги'.

'Для этого у них были бульдозеры и химические взрывчатые вещества. Сотни огромных механизмов, которые давали вполне удовлетворительный результат. Атомные бомбы были бы контрпродуктивны: ты бы заболел и умер, если бы шел по радиоактивной дороге. Кроме того, весь добытый здесь уран и торий был использован много веков назад.

— Мне очень жаль, но эта информация закрыта. Пока что не для ваших глаз. — Хомоягер заполнил собой дверной проём киоска. Алый огонёк у основания всех трёх голов показывал, что он находится в боевом режиме.

Госсил внезапно почувствовал ужасный страх.

— Это была секретная информация. И теперь ты меня убьешь? Ради всеобщего блага?

Хомоягер укоризненно покачал средней из своих трех голов.

— Не надо так драматизировать. 'Пока не для твоих глаз', — сказал я. Хотя мне придется действительно убить тебя, если ты расскажешь об этом своим друзьям. И моим маленьким друзьям тоже, — правая из голов повернулась и посмотрела на экран. — Вы это тоже понимаете?

— Никто не спрашивал меня ни о каких атомных бомбах, господин!

Экран стал темным.

— Хорошо. Мир велик, юный Госсил, и хотя запасы актинидов в Долине исчерпаны, это очень хорошо. Многие Нелюди так же умны, как и мы, и даже Великие Врата Корабля не выдержат взрыва в килотонну.

— Там нет Дорожных Мастеров, там только дикари, — возразил Госсил. — Они не используют высокие технологии.

— Атомные бомбы не являются высокотехнологичными. Они всего на одну ступень выше каменного топора или пороховой фузеи. Я мог бы собрать одну за день, будь у меня нужный материал.

В свете его голографического проектора две полусферы из блестящего серого металла соединились и превратились в миниатюрное солнце.

— Видишь? Так же просто, как испечь пирог из грязи. Кстати, меня зовут Бич Еретиков. Возможно, мы еще встретимся. Я в некотором роде консультант для твоей тети.

________________________________________

— Где ты был? — спросил Чун, когда Госсил забрался в свой спальный мешок. — Ты пропустил большую часть веселья. Хурин выпил целую бутылку 'Грома' и пытался поцеловать Йалину. Она бросила его в пруд, а потом ей пришлось прыгнуть за ним, когда он пошёл ко дну, как камень.

— А теперь?

— Утром Хурину будет очень стыдно, и он будет чувствовать себя больным тараканом. Но я думаю, что Йалина в конце концов его поцелует. Я имею в виду, она могла бы позволить ему утонуть.

Госсил почувствовал странную боль при мысли о том, что Йалина может кого-то целовать. Он отогнал эту мысль: он знал, кого полюбит. Когда через десять лет 'Бледная роза' приземлится, он будет в самом подходящем возрасте. Капитану будет самое большее тридцать, а ему двадцать два. В сагах героиням часто нравились молодые любовники. Вспомните леди Ран или Луреллу из 'Дорожников'!

Госсил улыбнулся и закрыл глаза.

________________________________________

'Эй, ты!' — голос прозвучал прямо у него в голове, и Госсил поднял взгляд. Рядом с пробковым деревом, с которого он сдирал кору, стояла девушка, уперев руки в бока. Она была босой и не слишком чистой.

— Да, — сказала она, — я Путешественница, дикарка. Я разговариваю с деревьями и мёртвыми людьми.

Тут, внизу, жили люди, которые никогда не селились в одной деревне, как знал Госсил. Они бродили по Полям, перегоняя стада гигантских цикад, варили бренди из ядовитых грибов и жёлтых лишайников. Ходили слухи, что они помнили тысячи прошлых жизней, начиная с времён жёлтого солнца.

— Верно, — сказала девушка. — Тысячи жизней.

'Очень невежливо копаться в мыслях незнакомца'.

Она улыбнулась, и это была очень дерзкая, высокомерная улыбка.

'Но ты не чужак. Ты великий архитектор Госсил. Тот, кто начал строить Корабль, — она поджала губы. — По крайней мере, так ты говоришь позади сознания'.

'Убирайся из моей головы!'

'Ты не хочешь узнать, действительно ли являешься его потомком'?

Ему не нужно было озвучивать свой ответ. Всё его тело напряглось, стало жёстким, как доска.

Сначала это была просто игра. Меня действительно зовут Госсил, так что разве не было бы здорово, если бы я действительно был его потомком? Теперь это стало важным, уже не игрой, а частью истории, которую каждый человек рассказывает о себе. Я — Госсил. Я буду управлять Кораблём, который он начал строить так давно!

— У меня есть фляга с Тёмным Асфоделем. Ты сможешь вспомнить всё, что с тобой было в прошлых жизнях, — она разжала руку: фляга была такой крошечной, что в ней едва ли поместился бы глоток. — Я вижу, твоя мать дала тебе деньги. Я хочу их все.

— Откуда мне знать, что твоё волшебное зелье подействует? Что оно не просто усыпит меня, пока ты удираешь?

— Ты не знаешь. Но у тебя больше никогда не будет такого шанса. Нам запрещено делиться Асфоделем с чужаками, но мне нужны эти шесть монет. Мне нравится один парень, но он слишком беден, чтобы заплатить за невесту.

— Ты ненормальная. Такая невеста, как ты, не может стоить так много.

— Все твои прошлые жизни в обмен на несколько кружков из вибрания. Зачем они тебе? Ты будешь капитаном корабля высотой в шесть миль, вместившего всё человечество.

Монета была такой тонкой, что казалась полупрозрачной. Весь вибраний был добыт на нейтронных звёздах, которые перестали вращаться. Даже такую маленькую монету было бы невозможно поднять из-за её веса, но вибраний частично пребывал в одном из скрытых измерений, теряя там большую часть своей инерции и массы. Госсил передал ей все шесть монет.

— Заводи столько детей, сколько захочешь. Я полечу к звёздам.

— Каждому своё.

________________________________________

Тёмный Асфодель на вкус был таким отвратительным, что, должно быть, это был настоящий яд. Госсил подавился и вздрогнул, но проглотил.

— Закрой глаза, — приказала она. — Пролетишь сквозь годы.

Нахлынувшее видение перенесло его в невероятно далёкое прошлое, к белопенному океану под мрачным серым небом. Заброшенный корабль покачивался в забитом водорослями море. По деревянному корпусу ползло мерзкое безглазое существо, плоть которого казалась ковром из гниющего мяса.

Нет, нет. Покажите мне корабль! Мой собственный корабль!

Госсил внезапно превратился в старика, умирающего на ложе из вонючих лохмотьев. Несколько членов его голодающей семьи алчно смотрели на него, и он знал, что они съедят его, едва он умрёт, содрав сырую плоть с его костей. Солнце стояло высоко в небе и было скорее оранжевым, чем красным. С его поверхности вырывались языки пламени.

Время, когда города постоянно двигались на запад, — подумал он. Я снова далеко зашёл в прошлое: строительство Корабля ещё не началось!

Он закрыл глаза, и теперь он был младенцем. Госсил попытался сфокусироваться, и над ним было небо. Красное небо и солнце, застывшее, как окровавленная бабочка.

Я ближе, но я должен увидеть потолок своего города, милые деревья, парящие лампы...

Наконец-то появился Корабль. Самое начало строительства: не более дюжины наполовину разобранных корпусов космических кораблей. Он стоял перед огромной толпой. Открылись широкие двери шлюза, и на улицу вышли мужчина и женщина.

'Госсил!' — услышал он свой крик. 'Леди Шиа!' — он поднял руки и помахал. Госсил почувствовал такую глубокую радость, такое глубокое доверие, что чуть не расплакался. Архитектор равнодушно прошёл мимо него. Капитан Капитанов, и он ни капли не был похож на свои изображения или, что ещё хуже, на самого Госсила. Во всех воплощениях сохранялась основные черты характера, форма тела. Этот Госсил не был спортсменом: он казался милым дядей, улыбчивым и пузатым. Не лидером, но человеком, которому действительно хотелось бы доверять.

Госсил открыл глаза, на этот раз свои настоящие, здесь и сейчас.

— Как жаль, — сказала дикая девушка. — Значит, ты всё-таки не он.

— Это не имеет значения, — сказал Госсил. — Он — подделка. Фальшивый Госсил. Я стану Великим Капитаном, которым он никогда не был!

Когда он оглянулся на неё, она исчезла. Госсил фыркнул: ещё одна магия Путешественников. Ему было неинтересно: теперь он знал, кто он на самом деле. Играя Госсила, он мог бы прожить великолепную жизнь, лучшую из всех игр.

________________________________________

Госсил, 16 лет

— Я избавилась от своей любовницы, — сказала Йалина. Она подняла голову. — Поцелуй меня.

С зелёными волосами она выглядела как уроженка космоса, как капитан звездолёта. Краем глаза Госсил увидел, что на полу лежит прекрасный плод любовной лозы. Должно быть, Йалина его уронила. Плод лозы — это подношение, которое каждая девственница вручает своей настоящей любви, своему суженому. Он посмотрел ей в глаза, и они были того же цвета, что и её волосы. Должно быть, она надела контактные линзы: раньше её глаза никогда не были зелёными.

— Поцелуй меня.

Она не назвала меня 'Лахиш', 'любовь всей моей жизни', — подумал Госсил. -Она не дала мне фрукт, хотя всё же сорвала его.

Он ни на секунду не поверил, что она уронила его случайно.

— Люди смотрят на нас, — прошептал он.

— Ну и что? Пусть они смотрят!

И тогда он понял.

Йалина хочет, чтобы все видели, как мы целуемся. Нет, точнее, чтобы все видели, как она целует меня, парня.

Йалина была одной из последних пяти девственниц в её девичьем коллективе. Остальные нашли себе богатых покровителей или, по крайней мере, любовников.

Йалине нравятся девушки.

Это не имело значения. Не с таким экзотическим телом, как у неё, и не с такими глубокими, как космос, глазами. И не то чтобы она делала что-то плохое, что-то отвратительное. В трёх городах женщины женились на женщинах, вырезали любовные песни на коре любимых деревьев. Только в его городе люди помешаны на целомудрии, на том, что нужно быть женой и мужем. Это был бы скандал: Йалина ускользнула от своей любовницы и целовалась с мальчиком! Но это подходящий скандал.

Он поцеловал её и обнял. Она взяла его за руку и отвела за дерево.

— Ты можешь потрогать мою грудь. Если хочешь.

Это вовсе не было укромным местом. Их всё равно было видно с половины балконов. Он встал позади неё, приподнял её грудь, и от её веса его затрясло. Как будто он держал в руках самые драгоценные сокровища на Земле.

Всё это ложь, но это так приятно...

________________________________________

Они не пошли 'до конца', если использовать это выражение, которому девять миллионов лет, и Йалина, вероятно, никогда бы ему этого не позволила. Но это не имело значения. Другие девочки видели, как он лапает прекрасную Йалину и, конечно, её любовница тоже. Те, у кого уже есть, получат ещё больше: девочкам больше всего нравились мальчики, у которых уже была девушка. Так выигрывали все.

________________________________________

— Эта Йалина, — сказала его мать две недели спустя. — Я слышала о ней скверные вещи. Она извращенка.

— Я знаю, — сказал Госсил.

— Я не имею в виду анальный секс с мальчиком или что-то такое.

— Поверь мне, я знаю.

Они встретились взглядами, и между ними произошёл обмен информацией, который совсем не походил на телепатию.

— Понятно, — сказала его мать. — Если это девочки, то это почти нормально. Это не что-то противоестественное, как у мальчиков.

И Госсил знал, что она действительно поняла и больше не будет об этом говорить. Поэтому ему не нужно было посылать ей воспоминание о том, как ему было пять лет, и он увидел, как его мать и тётя Файма целуются. Не просто здороваются, а целуются долго-долго.

Госсил, 17 лет

— Загляни ко мне в Сторожевую Башню, когда наконец доберёшься до вершины, — сказала тётя Файма в его день рождения. На следующий день Госсил начнет Восхождение, задерживаясь на каждом уровне Корабля на целый день. Это был древний обряд посвящения, начало взрослой жизни. Каждый новый день ты встречал незнакомцев, проходил через новый город со странными и удивительными обычаями.

-Это займёт три года, — сказал Госсил. — Нужно пройти более тысячи уровней.

— Ты идёшь один? Или с Йалиной?

— Она больше не моя девушка, — он пожал плечами. — Мы по-прежнему нравимся друг другу. Просто у нас ничего не вышло. Не в том смысле, что это была вечная и настоящая любовь.

— Будут и другие девушки. Держу пари, все девушки считают тебя настоящим ловеласом, лощёным волком!

— Да, — ответил он. — Спасибо Йалине. Прогулка с ней под руку придаёт мне сил, повышает мой престиж. Когда самая красивая девушка в классе выбирает тебя, а не парня постарше, все остальные девушки хотят быть с тобой.

Теперь он понимал, почему его отец никогда не возражал против того, что тётя Файма так часто их навещала. Она почти жила в их доме, и она вовсе не была там нежеланна. Файма была Никетрией Корабля, военачальницей, а это было почти то же самое, что быть главой Высшего Совета. Неважно, что она проводила так много времени с его женой: та никогда его не игнорировала. Госсил видел, как совершенно незнакомые люди подходили к его отцу на рынке и спрашивали: 'Правда ли, что сама Никетрия навещает тебя?'

Некоторые из них, нет, большинство из них, были женщинами. Если бы это был кто-то другой, а не Никетрия, они бы пожалели его, сочли рогоносцем, двойным рогоносцем, ведь его жена изменяла ему с женщиной! Но теперь он был мужчиной, женатым на прекрасной любовнице Никетрии: ему завидовали. И кто знает: может, они занимались сексом втроём, в одной постели?..

________________________________________

Госсил начал Восхождение на первом этаже, в городе под названием Йотунхейм, названным в честь мифического мира, где обитают ледяные великаны. Большинство нижних уровней были названы в честь древних поэм. Однако там не было холодно: город был построен в тропическом стиле, с обезьянами, прыгающими с пальмы на пальму. Полосатые карпы патрулировали каналы, а из вентиляторов веяло ароматом корицы и мускатного ореха.

В ту ночь он спал один. Следующие ночи — нет. Он понял, что всё дело в том, как ты смотришь по сторонам, зная, что ты здесь экзотика, интригующий незнакомец.

Первые вопросы были древними, которые путешественникам задавали на протяжении эонов: 'Откуда ты, где ты только что был?'

'Мой город — ничего особенного, — отвечал он. — Он называется 'Бежит-как-Антилопа'.

'А? — спрашивала девушка, приподняв бровь. — Звучит как-то нелепо'.

'Это самое старое стихотворение в мире', — объяснял Госсил. — 'Самое старое любовное стихотворение в мире. Они нашли его нацарапанным на стене пещеры из песчаника. Широкобедрая, большегрудая женщина, бегущая с тремя антилопами. 'Она бегает как антилопа', — перевели эти рисунки наши сенситивы', — он откидывался назад и вздыхал. — 'Должно быть, он очень сильно любил её'.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓