Аукцион Грез

И древность многоуважаемого льда меня больше не смущала, хотя тоска по отпуску еще фонила.

Чисто теоретически, в оставшиеся три месяца разработок я действительно мог больше ничего не найти. Именно поэтому участок был таким огромным; поэтому старательские заявки оформляли на строго определенный срок, который можно было продлить только за приличный куш; именно поэтому сюда никого не пускали без обратного билета с открытой или с фиксированной датой. Морозить тут насмерть джентльменов старательской удачи никто не собирался.

Я вспомнил несколько приунывшую, всклокоченную толпу в зале ожидания, которая готовилась улететь с Грезы на нашем транспорте, после того, как его приведут в порядок и заправят. И усмехнулся. Статистика — вещь суровая. Всем по чуть-чуть — никому много. И тем не менее один старательский сезон приносил по одному огромному состоянию какому-нибудь счастливчику, а троих-пятерых делал на всю жизнь вполне обеспеченными людьми. Эти сведения и манили сюда все новых и новых авантюристов, желавших испытать Рок, из самых разных миров.

Я вышел, замкнул охранный контур палатки. Когда я проезжал мимо соседа сверху, он еще долбил лед. Обернулся на звук мотора.

— Повезло сегодня?

— Да, еду продавать. Надо покрыть снаряжение, пока не растратился, — ответил я.

— Я видел... ты такой изумленный стоял... новичок, понятное дело.... в это не сразу веришь, да. — Сосед выпрямился и изучал мой снегоход. — Я Джек.

Ну конечно. Джек, Иван, Билл. Блейк, Уайт или Мартин.

— Крис.

— Куда повезешь?

— "Все есть". Там дали кредит.

— Да, эти редко дурят... из приличных. Повезло. А потом?

— Выпью. И домой спать.

— Хороший план...

— Поедешь? — Я оценил мощный компрессорный отбойный молоток. Другая концепция ледодобычи. Оседлость и современный инструмент; низкая мобильность, высокая производительность.

— Не сегодня. Завтра, если подхватишь. Примета такая — если новичку повезло, долби, тоже найдешь.

— Договорились... удачи тебе.

— Имей в виду, от своей отрываешь кусок, от удачи-то...

— Да ладно, пользуйся...

Я включил двигатель и неспешно покатил по краю Ленты.

До фактории по наезженной дороге было около пяти километров, которые я уже преодолевал по пути сюда. После того, как темнело (и соответственно холодало), снеговозы и ассенизаторы переквалифицировались в пассажирский транспорт.

Давешней веснушчатой пигалицы во "Все есть" не оказалось, зато за прилавком куковал мужчина, крупный, рыхлый, без энтузиазма ублажающий пару клиентов. Клиенты выбирали что-то по каталогу, ругались, дергались из-за цен. Я присел в уголке, показывая, что готов подождать, и взял мятную конфетку из подвешенного к стене пластикового ведрышка. Конфетка оказалась невкусной, намертво прилипла к зубам и не желала таять.

Баранок не было. Даже черствых.

Сердитые покупатели сторговались насчет отбойного молотка повышенной мощности, и ушли.

Я встал, проехав спиной по стене.

— Кристофер Блейк. Вот, нашел сегодня.

Мужик едва чиркнул по мне взглядом, и принял в огромные руки медальон. Вооружился лупой. Долго изучал. Я не сомневался, что в подсобке у него имеется все самое современное оборудование, чтобы абсолютно точно оценить вес камней, и до сотой доли примесей — состав металла.

Потом назвал цену, которая, как я знал, составляла примерно десятую долю истинной. Я уже готов был вполне легально сказать "продаю, зачислите на мой счет", но вспомнил герб. Задумчиво произнес:

— Знаете что, положите-ка его для меня в сейф. Или отправьте вовне, с оказией.

Медведь внимательнее сфокусировал на мне взгляд маленьких серых глазок. Потом протянул:

— Ах, Кристофер Блейк... точно. Положу. Отправлю. Не вопрос. Ты надолго?

— На два месяца точно, а там видно будет.

— А, хочешь застать Большие Торги?

Я кивнул головой, и чуть пожал плечами одновременно — "какая разница"?

— Вот моя кредитка.

Медведь щелкнул кассой, безропотно зачислив указанную им стоимость на мой официальный старательский баланс. Медальон также остался за мной. Ничего, все ему возместится, сторицей. А я ведь не могу тут болтаться без официальных источников дохода. Свидетели находки были. Процент за разработку отслюнен.

— А Лилия где?

— Отдыхает. Не вздумай, — с угрозой пророкотал мужик. — Даже не начинай.

— Да упаси Рок. Просто спросил. — Я кивнул и направился к двери.

— Знаю я вас таких... интересантов... — неслось мне вслед.

Питейные заведения поддерживали общий стиль фактории: "Все вина Галактики", "Все коктейли на твой вкус", "Все для расслабления".

Я выбрал более богатый на вид паб "Все спиртное тут", занимающий центральное положение в фактории, — чего уж мелочиться?.. Я не так уж напрягся, чтобы расслабляться; коктейль любил только один; а в существование на Планете Грезе приличного вина не верил.

"Все спиртное" было представлено водкой различного разведения и в разных комбинациях с двумя десятками других жидкостей. Посередине паба стоял огромный аквариум в толстой металлической оплетке, наполненный все той же водкой. Внутри плавал жабродышащий гад, живой и веселый. Ему явно было очень комфортно.

Я подумал, что живность, наверное, регулярно съедают на закусь. После того, как высасывают всю водку из аквариума. Если я что-то понимаю в психологии подобных местечек, по-другому быть не могло. Интересно, как владелец заведения утерянную особь восстанавливает?.. Неужели каждый раз выписывает заново?

Но нынешний вечер оказался каким-то тихим, и угрозы жизни амблистомы не наблюдалось. Ни буйных удачливых парней, ни разозленных лузеров.

Скинув доху на вешалку, сняв шапку и маску, я подошел к стойке бара. Сел, облокотившись; взял сухой крекер из миски. Надо прекращать кусочничать, привыкнешь вмиг, а потом не отучишься. Но само понимание, что здесь еда не растет и не бегает (если не считать брата старателя), всякий раз подвигало к дармовому угощению.

Дождался высокого, плотного бармена, приветливо мне кивнувшего. Второй бармен суетился на другом конце стойки.

— Водка, вермут, лед, оливка. Не взбалтывайте, — сказал я. Бармен кивнул, соглашаясь выполнить заказ, — клиент-то всегда прав! — потом, не удержавшись, расхохотался, и крикнул:

— Дик, слышишь? Еще один!

О да. Геян тут и вправду было много, им, говорят, тут даже нравилось. В Летучих Градах наверняка поменьше — там дороже и не так прикольно.

— Обслужите?

— Прошу! — бармен, все еще веселясь, сделал широкий жест, подгоняя ко мне треугольный бокал, стоящий на ажурно вырезанной бумажке. — Имей в виду, одна оливка стоит столько же, сколько все остальное. Так что, как начнешь экономить — заказывай без оливки. Или я фальшивую кину, желатиновую.

— Погоди, — мирно сказал я, — еще бы пожрать.

— Натуралка? Консервы? Планктон? Пеммикан?

— Меню есть?

— Щас тебе. Давай сделаю два хот-дога. Хлеб пекут тут, он хороший, сосиски из заменителей, но приличные. Соусы привозные, из настоящих растений. Без соусов...

— Понял, вдвое дешевле... давай.

— Нашел что-нибудь? — спросил бармен, разогревая еду.

— Медальон. Уже продал.

— Первый день? — понимающе хмыкнул бармен.

— Он.

— Греза, она такая сука, — доверительно сказал бармен, наклоняясь через стойку бара. — Представляешь, практически все хоть что-то, да находят в первый день. Хоть монетку, хоть вилку серебряную. И все — ты на крючке у Грезы. Поймала она тебя. Пока всего не высосет, не отпустит. А сколько народу погибало, попадало в рабство, продавало почки-легкие — не счесть... и все ради того, чтобы второй срок выторговать, третий... нет бы ноги уносить... по большому счету, не держит никто. Кроме нее, Грезы.

— Я читал. Внимательно. Сейчас ты скажешь, чтобы я завязывал, продавал все, что есть, и мотал отсюда.

— Не умотаешь?

— Нет.

— Ну и хрен с тобой, — ласково сказал бармен. — Копайся. Мартини с оливкой... дураки вы несчастные. Вон тот — Дик. Я Рик. Что надо — приходи. У нас и снаряга есть, знаешь, сколько пропивают? Не все в лавку несут — многие нам. У нас сервис. Жратва опять-таки. Если у тебя деньги есть, то и девочка найдется. И еще — теплые комнаты. Маленькие, но если с палаткой беда, пересидеть можно.

— Почем?

Он сказал.

Я присвистнул.

— Ну извини, тут гостиниц пока что маловато настроили, — рассмеялся Рик. — На всей Грезе — всего одну, в Приме. Если читал по дороге всякие путеводители, брошюрки там, — имеешь представление, что на поверхности строиться вообще нельзя. Тут все постройки, в любой фактории, каркасного типа, из сотового пластика. Толкнуло или замело — развалились и никого при этом не зашибли. Ну, а если палатку потерял — то к нам, или набиваться к кому-нибудь, или наверх подниматься, в хреновы леталки, но это еще накладнее...

— А девочка?

Рик ответил. Я присвистнул второй раз, еще более уважительно.

— Ну нет... потерплю. Я-то только что из Большого Мира... Рик...

— Да?

— Что прибыльнее — снег из шахты вывозить, водку наливать или в снегу колупаться?

Рик подумал и сказал. Тут расхохотался я.

— Нет, этот вид бизнеса мне не по зубам...

— А зря. На смазливых ребят чистого происхождения тут спрос. Я бы...

— За смазливого спасибо, посчитаю за комплимент, а так — я лучше льдом займусь...

— Молодец, что не обиделся, — одобрительно сказал Рик, и безуспешно попытался застегнуть черную проклепанную кожаную жилетку, — вопрос есть вопрос, ответ есть ответ... — и собрался уходить, но я окликнул:

— Погоди! Когда живность из аквариума погибает, откуда берете новую?..

Рик почесал кончик носа.

— На кухне, около плиты, у меня аквариум с аксолотлями. Еще шесть штук осталось, пока не пересадишь в нужную среду — они сантиметра по три. А зачем тебе? Их содержать — один убыток. Ты посмотри, в чем они сидят. А уж что они жрут...

Я рассмеялся и ушел за выбранный столик.

С чистотой происхождения были некоторые проблемы. Зато любимый коктейльчик без труда помогал поддерживать имидж чистокровного геянина. На всякий случай; бывало, пригождалось.

Народа было мало, и в результате большую часть вечера я провел тепло и приятно, разглядывая местную публику и слушая местные разговоры.

Негуманоидов была примерно один на пять хомо, что при нынешнем балансе рас показалось мне крайне много даже для окраины Чертовой Туманности. Видел еще шиху, с усами другого цвета, не такими, как у соседа. Шихи, скорее всего, сложились и арендовали один корабль, чтобы сюда прибыть. Даже держатся небось колонией, с детишками и женщинами. У этого разумного вида женщины крупнее и сильнее мужчин. Верхняя и нижняя пары конечностей у ших были трехпалые, следы их босых ног походили на следы птиц; а средняя, благодаря которой они делали свои уникальные ремесленные изделия, популярные абсолютно во всех мирах, шестипалой. Среднюю пару рук шихи считали специальным подарком Богов, показывали редко, и очень берегли от травм и от сглаза. Помнится, я читал, что на верхних и нижних конечностях ших шесть пальцев срослись по два, а на средней паре сохранились в первозданном виде.

В пабе разговаривали о находках, о бабах; о преимуществах старательства и прочих видов заработка. Много говорили о новой легенде Планеты Грезы: о том, как отошедший по малой нужде старатель горячей струйкой вытопил из снега и льда умопомрачительные сокровища.

Пугали друг друга ледяными монстрами и неупокоенными душами умороженных местным климатом людей.

Один старатель вдохновенно врал, что видел на Грезе богомола. Богомол относился к той насекомоподобной расе, которая была дружественна людям; другую насекомоподобную расу называли пауками.

Говорили о местных Аукционах. В частности — о надвигающихся Больших Торгах.

Лилия (или ее патрон) вправду сделали все на должном уровне — Ничто во мне не привлекало стороннего внимания. Еще один псих на планете, куда такие сыплются по три тысячи одновременно, с периодичностью раз в две недели, а по две — убираются обратно в свои миры, набарахтавшись в снегу вдоволь.

И не так уж важно, что в этот же день в один из летающих Градов тоже прибыл я. И зарегистрировался как состоятельный гость благородного происхождения, господин Инкогнито — господин Нэль. Некоторая условность системы учета и контроля — одно из преимуществ местной глобальной игры.

Когда я собрался уходить, ко мне подсел эйну.

Эйну, думаю, чувствовал себя тут неплохо, но и он боялся остудить чувствительные подошвы ног,— обулся. На шубе, естественно, сэкономил. В космос эйну выбирались редко, с людьми общались мало, и с деньгами у них, как правило, полный облом. Я как-то видел эйну, которого нерадивый циркач выдавал за "дрессированного медведя, умеющего читать". Несомненно, тот любопытный мишка к дрессировщику нанялся сам, — людей посмотреть, себя показать.

— Угостишь? — гнусаво спросил эйну, приглядываясь к моей рюмочке.

— Чистой?

— Нет. Не спиртного. Мне бы чаю с медом, — застенчиво сказал эйну, и потер лапой нос.

Я сделал вид, что размышляю. Потом хлопнул ладонью по столу.

— Хорошо. Мне повезло сегодня, а я тут пока никого не знаю. За мое здоровье выпьешь?

— Выпью, — застенчиво сказал эйну. — Фрых.

— Крис.

— Давно?

— Первый вечер.

— Нашел что-нибудь?

— Медальон. Хороший, дорогой. Вот отмечаю...

— Ну, тебе тогда не убудет, — эйну потянулся к крошечной креманке с медом, в котором для подтверждения подлинности продукта даже плавал фрагмент сот. Рик покосился на меня, ловко поставил перед мишкой огромную кружку горячего, ароматного отвара, и ушел за стойку. — А я, понимаешь, оформил Право на Целину.

— Ух ты, — вежливо сказал я.

— Понимаешь, ты мне понравился. Давай вместе начнем новую разработку? — Эйну на меня не смотрел, он гибким красным языком выбирал весь мед до последней капли. Потом поставил посудинку, пододвинул лапами кружку и присосался к ней. — Смотрители выделили мне большую Целину, почти гектар. Но от края до самой захолустной фактории — пятьдесят два километра.

— До какой фактории?

— Маленькой... Дальше к северу. Тут все Права на Целину давно раскуплены. А там они бесплатны, только докажи, что сможешь, — эйну с чмоканьем потянул чай. — А я в силу, эээ, происхождения, уже как бы доказал.

Я спохватился.

— Так тебе понравился я, или какая-то отдельная моя особенность?

— Особенность. Даже две. Ты не жадный, и у тебя снегоход есть.

— Ну, это честно, по крайней мере... — проворчал я.

— ...и ты с эйну где-то уже общался.

— А вот это нет. Ты первый. Это важно?

— Да нет... просто так показалось...

— Не бери в голову. Я вообще не расист, если ты об этом. Но знаешь, покорение Целины в мои планы не входит. Если надо немного деньжат — ссужу. Снегоход не дам. Но знаю, где купить старенький, наверняка недорого. Так сойдет?

— Тогда еще порцию меда...

Я подумал.

— Ладно. Угощайся.

Эйну погрузил язык в новую креманку, и замолчал. Потом чмокнул, и заговорил снова.