Катана

— Может уйдем отсюда, а?

— Может и уйдем, — машинально пробормотал Костя, прислушиваясь. Действительно, крики. Этакое боевое гиканье — "За Родину, за Сталина!" "Любите Родину, Мать Вашу!"

— Пойдем.

Это был не вопрос, не просьба, а утверждение. Еще бы, кому хочется где-то в лесной глуши (пусть и близко к центру города, но все равно в глухомани) наткнуться на дико орущих дикарей, свору маньяков, или кого еще. Костя молча кивнул головой, уже прикидывая, какой придется навернуть крюк, чтобы все-таки выбраться к зоопарку, но обойти этих вопящих ненормальных, кем бы они не были (а кто еще, как не закоренелые психи могут дико орать посреди леса?), и зашагал вслед за Леной, уже продиравшейся через лесную чащу. Слава богу, хоть трава была не такой высокой, как могла бы быть к концу лета — кроны громадных сосен тщательно скрывали солнечный свет, не позволяя "конкурентам" пробиться из земли. Зато грибы в этой влажной темной тиши росли как на дрожжах, и догоняя Лену он уже пару раз с сожалением перешагнул через разноцветные сыроежки, не решаясь сбавить ход, чтобы срезать их — крики за спиной становились все ближе.

— Как думаешь, кто это? — выдохнула Лена, когда они поравнялись.

— Понятия не имею, — ответил он, — Да и узнавать не хочу. Ходу!

Зычный боевой крик (у Кости он ассоциировался с гиканьем идущих на врага Скифов) раздался где-то неподалеку справа, и ребята не сговариваясь повернули в противоположную сторону.

— Там, впереди кто-то есть! — закричал, вдруг, кто-то за их спинами, теперь уже совсем рядом, от чего на Костиной голове зашевелились волосы, — Пленных брать не будем! ВПЕРЕД!

— Бегом! — шепнул Костя, и они помчались, не разбирая дороги. Теперь крики, пока еще не различимые, раздавались и впереди — создавалось ощущение, что лес просто наводнен охотниками за головами, так и мечтающими сорвать с них скальп.

— В какой стороне дорога?! — крикнула Лена на бегу.

— Дай подумать, — Костя попытался мысленно наложить маршрут их движения на примерную карту местности, и с ужасом понял, что впервые за несколько лет он заблудился, да еще и в такой, мягко говоря, неудачный момент, — Понятия не имею!

Они продолжали бежать, мысленно перебирая варианты спасения, постепенно выбиваясь из сил и не имея уже ни малейшего понятия о том, где они находятся. Однако, шум и крики затихали вдали, похоже, погоня свернула не туда.

— Давай передохнем, — прошептала Лена, сбавляя ход за секунду до того, как Костя решился предложить это сам, отметив про себя, что этой стройной и подтянутой девушке частые занятия шейпингом и бегом (выполняемые исключительно для того, чтобы поддерживать фигуру в оптимальной форме) пошли только на пользу, и тягаться с ней по скорости может далеко не каждый.

— Давай, — согласился он, останавливаясь, — Кажется, оторвались. — он опустился на траву, знаком призывая последовать его примеру, лишь на секунду потеряв из зоны видимости окружавший их лес, чтобы взглянуть себе под ноги и не усесться, ненароком, на муравейник, когда тишину леса разорвал испуганный возглас Лены, а на его лицо легла черная тень. Прямо перед ним, словно чертик из коробочки, возникла рослая человеческая фигура с занесенным над головой чуть изогнутым мечом...

* * *

*

Аксон открыл глаза, пытаясь осознать кто он, и где находится. В голове царил непроглядный туман, обволакивающий сознание и не дававший сосредоточиться хоть на чем-то.

"Что произошло?.. Я умер?"

Он попробовал поднять левую руку, затем правую, и удостоверился, что по-прежнему является их хозяином. Мышцы ног, торса, шеи — все по-прежнему подчинялось ему. Аксон поднялся на ноги и встряхнул головой, отгоняя от себя лоскуты тумана, никак не желавшие уходить. Не помогло. Туман прочно прописался у него в голове. Прямо у его ног, широко раскрыв глаза (а если быть точнее, то вытаращив их), на бардовой от крови земле, покоилась отрубленная голова одного из охранников, имевших неосторожность приехать на этот злосчастный вызов.

Туман не рассеялся, но события последнего часа (нескольких часов, дня, суток? — сколько он пролежал без сознания?) постепенно прояснялись в голове Аксона. Дом, с сигнализацией, настолько мощной, что даже он оказался не в состоянии отключить ее, меч... Аксон наклонился, поднимая с земли катану, лезвие которой было покрыто запекшейся кровью — даже сейчас это безмолвное орудие, теперь уродливое и неприглядное, внушало трепет и молчаливый восторг. Он пару раз взмахнул мечом, со свистом рассекая воздух, проверяя работоспособность своих мышц и наслаждаясь ощущением силы, вливавшейся в ладонь из рукояти катаны, а затем огляделся в поисках ножен. Вон они, в кустах, где он и бросил их, срываясь с места в атаку...

Дом, меч... Что было дальше? Охрана, безумный бег к спасительному лесу, стрельба, рана...

"Они попали в меня, я был ранен!.."

Аксон опустил глаза — на его куртке, с правой стороны груди, красовалось громадное красное пятно, растекшееся до самого таза. Рубаха прилипла к телу, напитавшись крови, — странно, что заметил он это только сейчас, — но боли не было! Сорвав с себя куртку и отодрав рубашку от тела он запустил под нее руку, ожидая наткнуться на кровоточащую рану, но ее не было, словно бы никогда пуля "Макарова" и не разрывала ему грудь. Но как тогда объяснить громадное кровавое пятно, немеющие конечности и туман в голове? Впрочем, руки и ноги сейчас слушались его просто великолепно, а туман был не похож на тот, что проплывал сквозь его разум когда он стоял, прижавшись к дереву и прикидывая, на сколько минут его еще хватит, и скольких он сумеет положить, прежде чем сам рухнет без сознания. Из горла больше не вырывалась кровавая пена, сердце больше не билось, как сумасшедшее, силясь восстановить недостаток кислорода в мозге. Казалось, оно вообще не билось...

Он замер, прислушиваясь к собственным ощущениям, к своему телу, не шевелясь и не дыша, а затем переместил руку с правой части груди в левую. Ничего. Ни малейшего стука.

"Пульс!.."

Рука переместилась на запястье, а затем на сонную артерию. Ничего!

Зеленоватый туман безумия сгущался в сознании.

"Мое сердце не бьется! Я мертв!"

Тут Аксон заметил еще кое-что — вот уже больше минуты, как он стоял, недвижимо, ловя удары своего сердца, боясь даже вздохнуть. Вот уже больше минуты, как он не дышал, и не чувствовал ни малейшей потребности вдохнуть. Он крепко зажал ладонью рот и нос, и простоял в таком положении еще несколько минут. Ничего!

"Я не дышу!"

Его тело функционировало, тренированные мышцы по прежнему были налиты силой и готовы подчиниться любому приказу мозга, но они не получали притока крови, поскольку сердце его не билось. Сознание, пусть и затянутое пеленой тумана, тоже было способно выполнять отводимые ему функции, что было еще более невероятно, ведь мозг не получал больше кислорода. Аксон глубоко вдохнул свежий лесной воздух, и отчетливо ощутил, как он вливается в его грудную клетку. Он ощущал запах хвои и земли, он мог дышать, но больше не нуждался в этом. Теперь воздух был необходим ему лишь для того, чтобы заставить вибрировать голосовые связки.

Мир перед глазами Аксона сдвинулся с места и поплыл в неизвестном ему направлении. Разум отказывался принимать тот факт, что отныне подчиненное ему тело фактически мертво.

"Но я же жив! Я мыслю, я могу двигаться, я живу!"

Что произошло?.. Аксон медленно прокручивал в памяти события, предшествующие его пробуждению от странного сна, стараясь не упустить ни малейшей детали. Рана, погоня, лес. Он теряет силы и решает встретить противника лицом к лицу, уже не надеясь на победу, не надеясь на то, что ему удастся уйти отсюда живым. Он залегает в стороне от тропинки, по которой только что мчался и выжидает, впрочем, не очень долго — вневедомственная охрана не заставила себя ждать (организация под названием "Crown", отметил про себя Аксон, взглянув на залитую кровью форму обезглавленного тела рядом с собой). Странная тень, которую он успевает заметить краем глаза справа от себя... Стоп! Почему "Странная"? Он не успел ее рассмотреть — взгляд застилала отвратительная пелена, вызванная потерей крови, да особо и не пытался — какая-то его часть, интуиция, или подсознание, подсказала ему, что опасность не в ней — опасность в приближающихся ребятах с оружием в руках. Но все же, что в ней было странного?..

"Тень была, но рядом не было ничего, что могло бы ее отбрасывать!"

Серая тень, серое нечто. Оно просто висело в воздухе, будучи одновременно и плоским и объемным...

Потом появились охранники. Они даже не пытались искать его — без размышлений и промедления они открыли огонь по той самой тени, что секунду назад отмел как бесполезное наблюдение Аксон. Все четверо палили по ней из "Макаровых", выпуская патрон за патроном, а на их лицах был написан неподдельный ужас.

"Словно они увидели саму смерть!"

Им было не до Аксона, когда он, истекающий кровью, вооруженный одним лишь мечом (лишь единицы людей во всем мире признают, что меч может составить конкуренцию пистолету), но все же смертельно опасный, бросился в атаку, видя перед собой лишь четыре цели, которые нужно уничтожить любой ценой (отчасти — потому, что остальную часть поля зрения заволокла туманная дымка, предшествующая потере сознания).

Один против четверых хорошо вооруженных людей! И он победил!..

Но был ли он один?

"Если бы не ЧТО-ТО там, у сосны, они бы превратили меня в решето!"

Аксон подошел к дереву, по которому вели огонь его преследователи. Кое-где пули сорвали его кору, но никаких следов крови, или вообще чего-то инородного, кроме, разумеется, самих пуль. Он обернулся и вновь обвел взглядом недавнее поле боя. Что-то еще было не так...

"Головы!"

Поднявшись с земли он обратил внимание на лежащую рядом отрубленную голову, и еще тогда машинально отметил, что не помнил, чтобы сносил ее с плеч. Теперь же, восстановив в памяти все события недавнего поединка он был точно уверен, что вспорол троим животы и пырнул мечом в самое сердце четвертого, но НЕ ОТРУБАЛ НИКОМУ ГОЛОВЫ! А, тем не менее, сейчас на него смотрели ЧЕТЫРЕ пары выпученных глаз. Смотрели с отрубленных голов!

Мир вновь пошатнулся.

Аксон недоуменно смотрел на меч, машинально стирая с него остатки запекшейся крови. Как он мог сделать это, абсолютно не помня ничего? Выходило, что он уложил их всех, рухнул на землю сам, возможно, умер, спустя пару минут — поднялся, отрубил уже мертвым охранникам головы, и снова завалился... спать? Это слово явно не подходило для определения того, что с ним произошло, но другое на ум не приходило. Зато в голове прочно засел другой вопрос, гораздо более важный — что делать дальше?

Пожалуй, для начала, стоило унести отсюда ноги — не торчать же на месте преступления, ожидая, когда тебя загребут. Не смотря на то, что его сердце больше не билось, Аксон ощущал себя вполне живым и здоровым, как никогда — ужас от осознания того, что он больше не нуждается в дыхании, постепенно прошел, и теперь Аксон был склонен считать происшедшее с ним каким-то загадочным физиологическим феноменом, а это уже успокаивало, так как не попадало в сферу деятельности охотников за вампирами или хозяев зомби, а укладывалось в рамки современной медицины. По крайней мере, пыталось уложиться...

Где-то за спиной едва слышно хрустнула ветка, и аксон тут же молниеносно развернулся, занеся меч для удара (мысль о том, чтобы подобрать с земли один из пистолетов в голову почему-то просто не пришла). Никого. Видимо какой-то грызун прошмыгнул мимо...

Внимательно оглядевшись по сторонам и выбрав необходимое направление, Аксон зашагал на юго-восток, рассчитывая до вечера пересечь Заельцовский бор и выбраться в город где-нибудь в районе мясокомбината. Об окровавленной одежде он позаботится позднее (одним из главных жизненных принципов Аксона было "Решай проблемы по мере их поступления") — сейчас в этой лесной глуши его все равно никто не увидит.

Нужно добраться до своих, передать меч Шраму (при мысли о расставании с катаной руки сами прижали ее к груди, в которой гулко ухнуло не желавшее более биться сердце), получить обещанное вознаграждение, а дальше — кривая выведет.

* * *

*

— Эх, мама-перемама, да вы же не наши! — воскликнул стоявший перед ними парень, опуская свой меч — Какого же черта вы, тогда, так бежали?

— В каком смысле, не ваши? — пытаясь скрыть дрожь в голосе спросил Костя, озираясь по сторонам. Из-за деревьев показались еще пятеро — трое парней и две девушки, все с мечами или топорами в руках, разодетые в длинные, черные плащи, вышитые загадочными узорами.

— Ну а сам бы ты не побежал? — спросила миловидная девушка с солидных размеров топором, помахивая им словно детской игрушкой, отчего создавалось впечатление, что под ее черным плащом скрыта не стройная фигура нимфетки, а бицепсы и трицепсы профессионального борца-рестлера. — Поставь себя на их место, — и уже обращаясь к Косте и Лене добавила, — Извините, если мы вас напугали, мы приняли вас за викингов, где-то рядом слуги некромантов перебили целый их отряд.

Лена, прячась за Костиной спиной, похоже, еще не отошла от пережитого страха, зато сам он постепенно начинал понимать, что к чему.

— Вы... Вы толкинисты?

— Ролевики. — поправила его девушка, скидывая с головы балахон и являя миру прекрасные золотые волосы, растрепанным каскадом спадавшие до плеч. — Это более широкое понятие, ведь одним только миром Средиземья наши игры не ограничиваются. Некоторые даже обижаются, когда их зовут толкинистами — воспринимают, как оскорбление — мол, фантазии у нас, что ли, маловато. — она мелодично рассмеялась, а затем протянула ребятам руку, — Я Ольга, а вы?

— Костя, — он пожал протянутую руку, на секунду смутившись и вспоминая джентльменские (или Донжуанские) навыки — не стоит ли опуститься на одно колено и поцеловать ей пальцы и машинально прикидывал, как отреагирует на это Лена, на секунду усомнившись, а есть ли ему до этого дело... как не пытался Костя быть серьезным и увлеченным — ловелас в его душе всегда брал свое.

— Лена, — она, по крайней мере, смогла выдавить из себя свое имя, все происходящее казалось странным и диким сном. Мечи, орда ролевиков... Сумасшедший дом.

Остальные "Лесные бродяги", как успел окрестить их Костя, подошли поближе и по очереди тоже представились, впрочем, их имен Костя, разумеется, не запомнил.

— Так это ваш народ заполонил тут весь лес?

— Да, — согласился напугавший их рослый, широкоплечий парень, по имени Саша, уложив свой сарацинский меч на плечо, и критически оглядев их пакеты с собранными грибами, улыбнувшись добавил, — Удачное вы выбрали время для сбора грибов. Конкурентов нет, мы тут всех грибников распугали. Вы, наверное, последние.

— Большая игра, — прокомментировала Ольга, — Две с лишним сотни человек, план игры на три дня, полтора десятка народов...