Талые воды

Но Гано был упорен! Он изобрел схему, принципиально отличавшуюся от всех известных аналогов (но не становящуюся от этого более удобной в использовании), что позволяло получить патент на принципиально новое изделие, пусть и используемое для старых нужд. И не беда, что красть эту дурацкую техническую новинку никто не собирался — для Гано главным было запатентовать, доказав, тем самым, что "Лазер" не только штампует голограммы, но и ведет какие-то научные разработки.

Таким образом, Дима был уже третьим, кто безуспешно пытался довести это изобретение до ума. Первого, помнится, чуть не покалечило в тире, когда после выстрела из "ТТ", к которому был присобачен экспериментальный образце прицела, пуля полетела в одну сторону, а вылетевшая из прицела голограмма — в другую, т.е. в глаз.

После всего перечисленного легко было понять, что и без наличия разного рода кошмаров Дима отнюдь не горел желанием переступать порог "Лазера", хоть и осознавал печальную необходимость сего подвига.

Порог все же пришлось переступить... Плавно прикрыв дверь (Володя всегда крыл отборным матом всякого, кто рискнул бы хлопнуть ею — от малейших вибраций его голограммы переставали писаться) Дима вошел в "Лазер", с порога прислушиваясь и пытаясь понять, на месте ли шеф. Нет, Гано в офисе не было — обычно его сразу выдавал тягучий скрип старого кресла, удерживающего шефскую задницу от падения на пол. Уже хорошо, значит, по крайней мере пока что все тихо и спокойно.

— Опоздал! — бодро крикнула ему со своего места Настя. В ее словах не было упрека — все равно все хором наверняка маялись бездельем — так, констатация факта.

— Так точно! — отрапортовал в ответ Дима, — Рядовой Ковалев прибыл в ваше распоряжение.

— Здорово, Димыч! — крикнул из голографички Володя, — Подь сюды, ужас тебе покажу.

Входя в голографичку он вполне ожидал увидеть темную лужу, вытекающую из под двери Смерти Майкрософту, но таковой не наблюдалось... Зато в углу стояло ведро, которого раньше тут тоже не было.

— Что у тебя тут за ужас? — с напускной веселостью спросил Дима, хотя взгляд его так и косился на проклятую дверь, увиденную сегодня во сне.

— Да, собственно, как такового ужаса уже нет — Настя поспособствовала и все вовремя ликвидировала. Но кое что осталось... — ухмыляясь ответил Володя, — Загляни в Смерть Майкрософту!

Ведро с мутной водой, весна, улыбающийся, но порядком злой Володя... Все было ясно и так — опять весна, опять грачи, а значит "лазер" опять заливает талыми водами, которые, как и следует из законов физики, текут не вверх, а как раз вниз. К ним в подвал. Заглядывать за дверь не имело смысла — Дима прекрасно знал, что там увидит — небольшое озерцо скопившееся за порогом и так и намеревающееся пробраться в голографичку. Но вместе с тем в сознании свербил непонятный страх... Страх того, что сон сбудется на все сто, и там, за дверью, скрывается нечто, ждущее его чтобы утащить его в пучину темных вод.

Он сделал первые шаги к двери, чувствуя, как в груди гулко бьется сердце. Как в дешевом фильме ужасов, когда герой увидев ночной кошмар, точно знает что как только он произнесет определенные слова, таинственное нечто поглотит его или разорвет на куски. Но почему-то этот герой все равно всегда произносит эти слова, даже если перед ним ТАК погибли с десяток его друзей.

Должно быть, фильмы ужасов все же имеют под собой логическую подоплеку, так сейчас Диме нестерпимо хотелось, совсем как во сне, приложить ухо к двери и вслушиваться в то, что творится за хлипкой деревянной преградой. Услышать хлюпанье щупалец по воде и броситься наутек...

Бред! Не может быть в подвале НГУВТа дверей, ведущих в параллельные миры, в жуткие болота и копи Мории. Бред!

Включив свет он медленно потянул дверь на себя. В нос тут же ударил концентрированный запах радона, гнили и чего-то еще, вызывающего содрогание желудка и позывы к тошноте. Запах комнаты, в которой несколько лет простояла вода...

— Мерзость, а? — спросил Володя, глядя как Дима кривит носом, — ты вовремя пришел — мы как раз тут все убрали...

Он распахнул дверь полностью, готовый отпрыгнуть назад в случае малейшей опасности и, в то же время, стараясь не выдать Володе своего беспричинного страха. Разумеется, никакого болота. Кто бы сомневался? Маленькое озерцо глубиной по щиколотку и площадью во всю комнатушку, равную по размерам туалету допотопной "хрущебы", и куча бесполезного старого хлама.

Вода не доходила до порога самую малость — несколько сантиметров, а со стен стекали тоненькие ручейки, грозившие рано или поздно пробраться в голографичку.

— Ночевать тут будем... — прокомментировал Дима, закрывая дверь. — Иначе затопит все на фиг.

— Ага, — согласился Володя, — Петрович мне как-то рассказывал, что лет так семь назад, когда не то, что тебя — и меня-то в проекте "Лазера" не было, в одну такую, вот, весну наш подвал обесточил весь институт.

Дима кивнул, тоже вспоминая эту историю.

Если верить словам Гано, (который, вообще-то, любил и приврать во всем, что касалось его любимого детища, т.е. "Лазера"), то в те давно забытые годы весна была еще дружнее чем сейчас, а поскольку ГУВТ тогда переживал далеко не самые лучшие времена — в бюджете не было заложено даже денег на зарплату дворнику, который мог бы откидать снег от стен института. Итог был плачевный — "Лазер" не просто залило, затопило! Промаявшись весь день с выносом воды и спасением всего, что стояло на полу, измученный коллектив фирмы разбрелся по домам, проклиная теплый Сибирский климат и самого Гано за компанию, словно он и был виновником погодного катаклизма. Ночью вода, естественно, перемерзла, но до того ее успело натечь в подвал не малое количество, так что весь цех (так Лазеровцы именовали подсобное помещение, где велась гудронка голограмм и прочие хоз. работы) оказался залит примерно сантиметровым слоем воды. В то время, помимо печек и столов там стоял и еще одни СИН с рабочим в то время лазером, на котором тогда и шла запись. И вот ночью, шлепая по воде маленькими лапками, на охоту вышли мыши, крысы, тараканы и прочая подвальная живность. Скорее всего виновником случившегося были именно крысы, так как мало кому еще было бы под силу перегрызть толстенный силовой кабель лазера, по которому проходило ни много ни мало — 20 киловольт...

Благо, что на ночь свет в "Лазере" полностью отключался на центральном рубильнике, но это мало что изменило, так как в восемь утра на работу первым заявился Гано... Известно, что начальник — это человек, который опаздывает, если ты приходишь вовремя, и приходит вовремя, если ты опаздываешь, так что вероятнее всего в его подлой душонке тогда родилась пакостная мысль придти на работу раньше всех... Логика простая — он приходит в восемь утра, в то время как рабочий день начинается с девяти, а замученные сотрудники приходят и вообще к десяти, и как только слышит как отворяется дверь хватает в руки половую тряпку и начинает старательно изображать трудовую деятельность. Мол, вот как вы все довели своего шефа — спите в то время, как ваше рабочее место тонет в весенних ручьях, а он, трудяга и работяга, пришел раньше вас всех!

Естественно, об этом Гано умолчал, рассказывая ту историю о крысах вредителях. Он, как раз заявил, что пришел с утра пораньше чтобы убрать воду, так как знал, что все остальные проспят до обеда.... Но зная характер своего шефа, Дима без труда домыслил остальное.

Но все это — из области домыслов... Факты же были следующими: войдя в "Лазер" Гано врубил центральный рубильник, подав ток во все помещения и на всю аппаратуру. И 20 киловольт благополучно перекинулись с поврежденных проводов на один из лучших проводников в природе — на воду. Свет мгновенно погас во всем институте, в "Лазере" начисто выгорел деревянный стол и, обрушившись в воду благополучно потух, а тогдашние сотрудники фирмы еще двое суток устраняли последствия пожара и потопа, между делом собирая по полу обугленные тушки крыс и мышей. Насобирали с десяток...

Все хором жалели только об одном — о том, что вода залила лишь цех, не пробравшись в офис и коридор, под ноги Гано.

Парни переглянулись, уловив мысли друг друга. Думали они сейчас об одном, пусть и наверняка разными выражениями. "Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!" Пылесос под названием ООО "Лазер" действительно заслуживал подобного обращения.

— Ладно, — буркнул Дима, — Пойду к своему 222-му, займусь делом.

— Ты только не шуми там, — по инерции напутствовал его Володя. Дима, конечно, работал здесь меньше него, но, тем не менее, прекрасно понимал большинство тонкостей голографии, основная из которых была проста как сибирский валенок: "Не вибрируй!" Малейшая вибрация в момент записи, и интерференционная картина лазерных пучков превращается в что-то неудобоваримое и не желающее фиксироваться на фотопластинке.

Дима вышел в офис, мимолетом взглянув на Настю. Обычно розовощекая и словно только что пришедшая с мороза она сейчас выглядела немного бледной и подавленной.

— Настен, — позвал он, — С тобой что? Ты какая-то бледная...

— Да что-то взбледнулось. — без энтузиазма отозвалась она, — Простыла, наверное. Повод сегодня сбежать с работы пораньше, если, конечно, Петрович на меня не насядет.

— А он насядет... — улыбнувшись "обнадежил" ее Дима, — А где Ромка-то?

— Где-то в цехе. Гудронит, кажись.

Поколебавшись секунду, выбирая между тем, чтобы подняться к Ромке, или взяться за работу, Дима естественно выбрал первое. Работа — не мужик, по бабам не пойдет...

Ромка колдовал возле печки, установленной в вентиляционный шкаф из которого валил густой черный дым...

— Опять поджег? — спросил он, подходя.

Объемный (а говоря проще — просто пухлый) Ромка даже подпрыгнул от испуга, и на долю секунды Диме показалось, что тот сейчас уронит себе под ноги кастрюлю расплавленного гудрона.

— Тьфу ты, дьявол! — выругался Ромка, — возвращаясь к прерванному занятию — сбиванию варежкой языков пламени, вырывавшихся из-под крышки кастрюли. — Я уж думал, Гано пришел!

У постороннего человека, попавшего в "Лазер", могло, наверное, сложиться впечатление, что здесь работают хронические лентяи, занимающиеся всяческой ерундой и панически боящиеся прихода шефа, который может застукать их за этим занятием. В действительности все было отнюдь не так — как раз в отсутствие Гано и шла самая оживленная работа, а как только он появлялся — сводилась на нет. Из-за его привычки всюду совать свой нос, постоянно критиковать и поправлять (зачастую — не вникнув в суть дела) работать с ним было совершенно невозможно.

Вот и сейчас — стандартная ситуация, Ромка, видимо, забыл про гудрон, через чур сильно нагрел его, и тот вспыхнул. Никакой катастрофы — погорит, остынет и потухнет. Но увидев это Гано, наверное, тут же отдал бы приказ залить всю печку из огнетушителя, для ликвидации открытого пламени, а потом велел бы Володе провести со всеми дополнительный инструктаж о мерах пожарной безопасности, ад еще и лично принял бы экзамен.

Лазеровцы знали свое дело и умели его делать... Если никто не лез под руку.

— Что делаешь?

— Гудрон жгу! — огрызнулся Ромка, явно недовольный, что его оторвали от такого важного дела. — Видишь, развлекуха у меня такая.

Видимо, день не задался сегодня у всех, или почти у всех. Да и сам Дима, надо сказать, был не особенно расположен к задушевным беседам после того, что лицезрел сегодня во сне. Поэтому оставив Ромку в гордом одиночестве тушить свой гудрон, он направился к своему лазеру... Работать, так работать...

Окончательно прогнав из головы обрывки того ночного кошмара, естественно не имевшего ничего общего с реальностью, Дима включил свой лазер и занялся настройкой схемы записи того, что в будущем, лет этак через пять, могло стать прицельной маркой голографического прицела Гано.

Его лазер, в отличие от Володиного, был куда менее мощным. Если от Володиного зеленого лазера, работавшего на аргоне, вполне можно было прикуривать, то его красный гелий-неон не мог даже зажечь спичку. Но для целей Димы большей мощности и не было нужно — на его фотоматериале все писалось и так...

Пожалуй, что его сон все же имел некоторое отношение к реальности... "Лазер" был болотом! Настоящим болотом, способным затянуть в далекие глубины, из которых уже нет выхода. Но что поделать, если в более серьезные КБ ГУВТа тебя не берут, а работать где-то надо, не говоря уже о том, чтобы писать диплом. Поэтому приходилось работать тут...

Были в "Лазере", конечно, и свои плюсы... Как ни крути, а работа все же была интересной, пусть и абсолютно никому не нужной. Дима не раз наблюдал, как первые люди Новосибирска и области — мэр или губернатор, приходя к Гано чтобы заказать свои голографические визитки, долго не могли оторвать глаз от портретных голограмм, висевших на входе. При обычном освещении — рамки со вставленными в них темными стеклами, но стоит включить специальные лампы под потолком, и голограммы оживали, поражая воображение людей, далеких по свой специальности от оптики и физики вообще.

Вот в глубине стены лежат ордена Суворова. Конечно, не те самые, что лежат в Эрмитаже, но их точная голографическая копия. Они идентичны настоящим во всем, за исключением того, что голограмм нельзя потрогать... но с другой стороны, кто бы позволил трогать экспонаты в музее?

Вот из стены выглядывает один из основоположников портретной голографии, какой-то видный ученый, фамилию которого Дима никак не мог запомнить. Смотрит из своей рамки, словно из окна — как настоящий! И кажется, что вот она — картина, вдохновившая Беляева на "Голову профессора Доуэля!" Кажется, что за стеклом распахивается окошко в новый мир, а то и еще проще — что за стеной полость, в которой вольготно расположился этот самый Доуэль! Но нет, проводя экскурсию Гано всегда двигал голограммы вверх-вниз, наглядно показывая, что весь объем — ТАМ, внутри стекла, толщиной не больше пяти миллиметров.

И все без исключения приходили в восторг от голограммы, из которой маленький мальчик выдувал мыльный пузырь. Мальчик — внутри, пузырь — снаружи! Фантастика!

Первое время, работая здесь, Дима и сам не мог оторваться от этих картин, казавшихся ему фантастическими. Правда, уже через неделю, во время небольшого ремонта, ему потребовалось помешать чем-то цемент, и для этих целей он выбрал первую попавшуюся голограмму... Чудо перестало быть таковым, и тут же растеряло все уважение.

Лазеровцы не раз с гордостью заявляли, что то, что умеют делать они, умеет делать не больше десятка человек в городе. Вопрос о том, кому это надо, они предпочитали игнорировать, гордясь своими навыками и знаниями. Да, это было все равно, что уметь работать в давно канувшем в лету DOS'овском Lexikon'e", которым никто и никогда пользоваться уже не будет... Но гордость оставалась.

Вторым плюсом "Лазера" был коллектив... Чисто молодежный, за исключением, понятное дело, Гано и его жены — замдиректора, веселый, непосредственный... Общую картину, конечно же, портил вездесущий шеф, но на то он и шеф....