Элли

В дверь постучали. Кто может так рано прийти? Только бы не отец. Точно начнёт кричать. Там не прибрано, тут не убрано, где-то ещё не так пыль лежит.

— Сын! Я вернулась! Я знаю, что ты тут!

— Ну, вот. Отлично, — пробормотал он себе под нос. — Иду, мам!

— Почему ты не в школе? — мать повесила куртку на вешалку.

Поставила на тумбочку потрёпанную сумочку, откуда выглядывал уголок нового журнала. Кажется, "Женские советы" или какое-то похожее название, всех не упомнить.

— Мне лень оставаться на столько уроков. Мы там всё равно пока что ничего не будем делать. И вообще-то, у нас завтра каникулы!

— Ох! Я и забыла совсем. Ты уже получил оценки?

— Да, четыре четвёрки, ничего хорошего, — Северин отвернулся. — Остальные пятёрки. По географии четвёрку поставили, по русскому и ещё чему-то.

— Четвёрка, тоже неплохая оценка. Знаешь, Учителями сказано, что всё побуждает нас развиваться. Так и четвёрка — хорошая, но не идеальная оценка, заставит тебя учиться ещё лучше. Так ведь?

— Да, воистину, так, твои Учителя правы, — он улыбнулся. — Я думал, будет пять или шесть. А тут четыре. Ладно, тебе точно не надо помочь? Я тогда пойду, почитаю.

— Почитай, почитай...

Дверь закрылась с аккуратным шелестом, сказывалось правильное смазывание петель. Скрип всегда так раздражает! Небольшая комната. Большей и не нужно, для одного-то человека. Кресло-кровать, компьютерный стол, книжный шкаф. В век интернета можно найти любую книгу в электронном варианте, но бумажные книги всё равно лучше. Если они действительно достойны того, чтобы приобрести их на бумаге.

Заниматься всё равно ничем не хотелось. Северин немного почитал, включил и выключил комп. И просто сел на кресло.

Да, магия и все эти Учителя, без всякого сомнения, существовали. Но она не могла в одно мгновение излечить рак. Или дать магу, ах, да, не магу, а самосовершенствующемуся человеку богатство и уважение. И не существует никаких красочный сражений, не существует огненных фаерболов. Есть только каждодневная работа над собой. Когда по капле выдавливаешь энергию, и вершиной мастерства становится лёгкое движение маленькой бумажки. А потом незадачливый маг становится практиком. Отрешенным от реального мира, потому что его жизнь теперь принадлежит не-реальности, другому, более высокому миру. Так говорила мама. Лет с трёх ему постоянно внушали, что он необычный, раз родился в такой семье. Разумеется, тоже отмеченной печатью неких Учителей. Ха-ха! Печатью. Разве что каких-то особых Учителей алкоголизма? Как ещё объяснить, что от отца постоянно разит каким-то спиртом? На спиртовом заводе он работает, что ли? Уж что-что, а признаки алкогольного опьянения Северин знал — интернет помог. Проклятье!

* * *

Наконец-то они приехали! Элли ненавидела машины: легковые, грузовые, да все, без исключений! Тряска, такое маленькое пространство. Иногда кажется, что сейчас потолок опустится на неё и придавит. Если бы не брат, она бы точно убежала от водителя! Интересно, он постоянно таращился на неё в зеркало из-за того, что она дала ему столько денег, чтобы доехать? Ивэн уже сказал, что за такую сумму можно было съездить туда и обратно раза два-три.

В следующий раз надо будет лучше рассчитывать. Денег осталось не так уж и много теперь. А ведь она была уверена, что даёт немного, думала, придётся увеличивать сумму.

Проходящий мимо мужчина с собакой обернулся, недоумённо-презрительно подняв бровь. Из-за внешнего вида Ивэна? Он говорил, что в этом городе такое немного необычно. Ещё бы. Отрастил волосы, как у неё и доволен. Говорит, что это классно и круто. Или как-то по-другому.

Тут даже воздух другой! Как же всё-таки хорошо, что они сюда приехали. И лес рядом, можно будет ходить в него по вечерам. Запрыгнув в машину, Элли вынула горшок с цветком. Даже не поломался, ни единого листика не отломилось. Это хорошо. Передав его спутнику, она схватила диван за один из концов. Тяжёлый, а водитель даже не думает помогать. Если попросить, наверняка доплаты потребует. Попотев, вытащили мебель. Мужчина только этого и ждал. Закрыв кузов "Газели", взял оставшиеся деньги и уехал. Элли только и успела, что помахать рукой. Интересно, он из-под её капюшона увидел улыбку?

Выхватив у брата чемодан с одеждой, она посмотрела на окна новой квартиры. До этого они у них была трёхкомнатная квартира в многоэтажке. Она к ней даже привыкла. Жалко, что пришлось продать. Зато теперь накопили денег на двухкомнатную квартиру в этом городе. Только бы к ней никто не приставал! В крайнем случае, напугать их как-нибудь. А лучше — вообще не попадаться им на глаза.

Теперь тут пахло уже совершенно по-другому, более тяжело. Выхлопные газы машин, дым далёкого завода. Дышать совершенно невозможно! Элли закашлялась. Во всех городах сейчас ужасно. Но в деревнях не лучше, там нет ни интернета, ни других удобств. Мыться в какой-нибудь деревенской речке, на виду у всех? Нет уж, такой радости ей не надо. Проще потерпеть газы.

Сейчас осталось только перетащить мебель. Зря они её взяли, лучше было бы купить новую с, этой, как её, доставкой на дом. Приехали бы несколько мужиков и занесли бы такой же диван, поставили, показали, как пользоваться. А так — сейчас самим его тащить. Элли нахмурилась. Может, кто-нибудь поможет? Но нет, в зоне видимости находилась только щуплая старушка. Она уж точно не поможет.

— Мы тут до ночи будем стоять, м? Тебе так лучше? — Ивэн приподнял кресло и опустил обратно.

— Да, естественно лучше.

— Давай, помогай и пошли. Для твоего же блага, — монотонным голосом проговорил он.

— Давай, лучше подождём, а? Мне очень лень сейчас тащить всё это.

— Цветочек твой любимый замёрзнет.

— Да-да. Пошли тогда скорее, — девочка недовольно поджала губы.

* * *

Дверь с грохотом распахнулась, ударив по обувной стойке. В квартиру вошёл отец.

Странно, он ещё никогда не приходил так рано. Обычно в восемь часов он уже уезжал, а возвращался часов в одиннадцать вечера. Или вообще ночью. Северин осторожно выглянул в небольшую дырочку в двери. Видно только чёрную кожу куртки — отец стоит спиной к двери. Звук сброшенных ботинок. Теперь они будут валяться около стойки, пока их кто-нибудь не подберёт. Отец повесил куртку на вешалку и пошёл в свою комнату. Какой-то он странный. Обычно с порога объявляет, что пришёл. Или просто громко говорит: "Ух, как я задолбался!", и продолжает навязчиво греметь, пока его не выйдут встречать. Потом ест и идёт к себе в комнату, смотреть телевизор. Обычный человек, все так делают. Если не напьётся, конечно. Тогда он и вовсе не сможет открыть дверь, запутавшись в ключах. Будет стучаться в неё, оглашая весь подъезд стенаниями, какой он несчастный. В конце концов, мать откроет ему, уведёт в комнату. Через несколько часов он поклянётся, что ничего не помнил с тех пор, как увидел бутылку, а пить и вовсе не хотел! Это некие злые силы.

Голоса в коридоре. Мать, судя по интонациям, что-то спрашивала. Отец отвечал на повышенных тонах.

— Ты не видел, куда я деньги положила? — Северин приоткрыл дверь, чтобы лучше слышать.

— Нет. Ты же их сама в свой стол положила.

— В том-то и дело что их там нет. Это последние, которые у нас остались до следующей зарплаты! Нам даже еды теперь купить не на что.

— Пусть твои подруги тебе помогут. Или, как ты там их называешь? Сёстры. У вас же всё так хорошо, вы веруете все в Бога, так что же не помогаете друг другу? Пойди, пусть они тебе хоть в долг дадут.

— У нас денег не осталось почти, — мать исподлобья посмотрела на отца, недовольно скривившись. — Мы, в отличие от церковников, не обладаем счётами в иностранных банках.

— Плевать, куда тогда деньги пропали?

— Ты меня спрашиваешь?!

— А кого ещё?!

— Северин! — отец застучал в дверь. — Выходи!

— Что надо?

Он сдвинул защёлку. Не в первый раз уже.

— Ты не видел деньги?

— Последний раз я видел деньги, когда платил за проезд. Больше почему-то не доводилось, — он пожал плечами. — Посмотрите за столом, вдруг упали.

— А ты откуда знаешь, что они за столом? — отец подошёл ближе.

— Вы только что говорили.

— Не ври мне. Не стоит мне врать, я видел, как ты там ошивался!

— И что? Это мой дом, где хочу — там и хожу!

— Не юродствуй! — отец сжал кулаки и прищурился. — Ты их взял. Да, это ты их взял!

— Да не брал я никаких твоих денег! — Северин отступил на шаг.

— Нет, брал. Ты думаешь, я совсем слепой, думаешь, я не видел, как ты ящик открывал?

— Они лежали на полке.

— Вот! — он обернулся к матери. — Я же говорил, что он их взял! Откуда бы тогда тебе знать, где они лежали? А? Я тебя спрашиваю!

— Ты врёшь! Скорее, это ты их взял! Я всегда у тебя во всём виноват! Ты специально так сказал, чтобы обвинить меня!

— Мелкий урод!

Отец оглянулся и неожиданно подошёл к Северину, наотмашь ударив его ладонью по лицу. Тот попятился, закрываясь руками.

— Тебя даже как мужика нельзя бить! Вон отсюда, и не возвращайся, пока не принесёшь всё то, что украл. Живо я сказал! Ты меня не понял?! — с каждым словом он подходил ближе, тесня его к двери. — Не принесёшь, я продам твой компьютер, тебя самого продам! Ты ещё здесь?!

Он вновь занёс руку для удара.

— Отстань от меня!

Увернувшись, Северин метнулся к двери. Ударив отца пяткой по голени, когда тот схватил его за шиворот, он забежал в комнату.

— Проклятье. Проклятье! — он со всей силы пнул по ножке кровати, поморщившись от боли. — К чёрту его.

Из сумки уже давно были вынуты все учебники. Правая щека горела, наверняка остался красный след. Подвигав челюстью, он зашипел — больно.

— Гад.

Из шкафа достал джинсы. В столе оставалось ещё немного денег, на День Рождения ему подарили целых две тысячи! С четвёртого июня прошло не так уж много времени, так что, до сих пор осталось чуть больше тысячи. Под кроватью на изоленте висел нож. Обыкновенный нож-бабочка, купленный на ближайшем рынке у старика, торговавшего значками. В двести рублей обошлась покупка, но Северин о ней не жалел. Конечно, это не фирменные, но и этот неплох, по крайней мере, листы бумаги он резал в долю секунды.

Сняв с лезвия пластырь, сунул его в карман. В другой положил нож. В сумке уже лежала кое-какая одежда.

Он уйдёт из этого дома. Раз никому здесь не нужен. Отец лжёт в глаза матери, при каждом удобном случае бьёт его, считая, что это правильно и хорошо. Мать ничего никогда не делает, просто стоит и смотрит. Два раза всего лишь заступилась: когда они схватили друг друга за шиворот и отец чуть не сломал ему нос, и когда он сам бросился на него, когда тот сказал ему, что абсолютно всем он обязан только ему.

А так, всё равно его либо ненавидят, либо не замечают. Он уже давно присмотрел себе старый заброшенный гараж в лесу. Никто им не пользуется уже давно, а замок он купил сам. Новый замок. Никто не сможет открыть дверь без ключа, если не спилит дужку. Северин надеялся, что никто не будет так трудиться из-за жалкого, покрытого пятнами ржавчины, подобия домика. В конце концов, там достаточно тепло, а у него есть пуховик.

Мать увела отца на кухню, опять будут ругаться. Пусть кричат друг на друга, глядишь, и не заметят, когда он уйдёт.

Посмотрев в дырочку в двери, он вышел в коридор. С кухни действительно доносились крики. Точнее, крик — мужской голос в красках расписывал все его пороки. Пока что спокойный женский возражал ему. Это потом мать выйдет из себя и начнёт кричать на отца. Тот покричит в ответ и уйдёт в свою комнату, громко хлопнув дверью.

Сняв со стойки ключи, Северин зашнуровал кроссовки и вышел, как можно тише притворив за собой дверь.

Около подъезда остановилась грузовая машина. "Газель", из которой вышел высокий парень с длинными волосами и девочка в широком капюшоне. Недовольно махнув рукой, она открыла заднюю дверь и залезла в кузов.

В четыре руки они вытащили небольшой диван и кресло. Девочка выпрыгнула обратно со странным растением в горшке. Подойдя к окну со стороны водителя, что-то передала ему и недовольно махнула рукой. К кому, интересно, они приехали? Зачем брать с собой мебель? Может, соседи снизу наконец-то продали свою квартиру? Для этого, видимо, стучали всю ночь, что-то сверлили.

— Можно пройти? — на его плечо опустилась рука соседа, живущего напротив продающейся квартиры.

— Здравствуйте. Конечно.

Он вышел из подъезда, позволив двери захлопнуться самой. Мужчина проскользнул следом.

— Как жизнь? Смотрю, волосы отпустил?

Северин неопределённо кивнул. Как же его зовут? Совсем забыл уже, может, спросить?

— Ага. Нормально всё.

— Ладно.

— Она красивая, наверное, да?

— Наверное.

Приезжие всё ещё стояли около своих вещей, что-то бурно обсуждая. Видимо, парень пытался понять, как ему в одиночку тащить всю мебель. Встречать их никто не вышел. Не будет же девочка помогать?! Хотя... Всё равно дома ему сейчас лучше не появляться.

— Вам помочь? — он подошёл ближе, одёргивая пуховик.

— Нет, не надо, — девочка махнула рукой. — Мы сами справимся.

— Да нет же! Подожди. Ты точно сможешь поднять? — Северин сбросил рюкзак около девчонки.

— Смогу, если поможешь.

Та отодвинулась, глубже надвинув капюшон. Тонкая курточка только сильнее подчёркивала её худобу. Наверняка она на самом деле красивая.

— Поохраняешь?

— Конечно, — она резко дёрнула рукой, махнув куда-то в сторону дома. — Спасибо.

Снял перчатки. Взяв вместе с парнем диван, Северин приподнял его. Тяжёлый — мышцы заболели, в спине стрельнуло. Но не бросать же теперь всё? Сжав зубы, он кивнул и сделал несколько шагов к подъезду, смотря через плечо. Край начал съезжать и ему пришлось ещё сильнее вцепиться в него.

Как будто он не сможет донести этот жалкий диван до подъезда и поднять его! Только не на глазах девочки, даже незнакомой! Она как раз смотрела на них, приложив раскрытую ладошку, затянутую в тонкие перчатки, ко лбу как козырёк. Возможно, ему показалось, но он даже разглядел улыбку на её губах.

— Эй, не стой!

— Ага.

Поставив диван, Северин открыл дверь, поставив между ней и косяком деревяшку, чтобы не закрылась.

— Раз, два, взяли!

Так просто диван не входил, пришлось повернуть его, да и то — края с неприятным звуком проехались по двери. Как будто шкуркой по металлу скребут, Северин поморщился, осторожно ступая, чтобы повернуться на узкой лестничной площадке.

— Что у вас тут лестница такая маленькая? — парень улыбнулся. — Ничего, ещё два пролёта и всё.

— Давайте быстрее, а?

Девочка стояла чуть ниже них, держа в руках горшок с растением и смотря под ноги. Всё ещё в капюшоне, хотя в подъезде было не так уж и холодно, Северин чувствовал, что начинает потеть. Надо было снять и пуховик, вон, парень в обычной куртке — наверняка ему сейчас комфортнее.

— Ладно, ладно, — тот улыбнулся и сделал шаг, выходя на площадку. — Ах, проклятье!

Нога его угодила в кучку окурков. И подвернулась. Край дивана выскользнул из пальцев Северина, он метнулся за ним. Если не поймать, он упадёт и на парня, и на девочку!