Нет, детка, это фантастика!

— Знаешь, подруга, сиди и доедай, а мы с Генри поедем, — приняла твердое решение Елизавета, не в силах больше терпеть наглость Алексы и ее ухмылки, которыми та награждала парочку время от времени.

— А можно я сока томатного закажу? — брякнула Александра. — И суши на вынос?

— Нет! — прошипела Лиз. Поведение подруги ее ужасно бесило. А вдруг Генри обидится и бросит ее?! Она точно этого не переживет!

— Генри тебе не меценат из благотворительного фонда "Поддержи обжору".

— Все в порядке, дорогая, — заявил тот, вновь доставая карточку и подзывая официанта. — Я рад оказаться полезным твоим друзьям.

— А почему вас зовут так странно — Генри? — спросила Алекса, как будто и не понимая состояния подруги. — У наших соседей так собаку звали, колли. Глупая она была, правда, — подняла светло-зеленые глаза на мужчину девушка. — Ей все время кричали: "Генри, фу! Генри, нельзя!". А она не понимала. В итоге выбежала на дорогу и... — Девушка скорбно развела руками.

— Помяните ее вином, — очаровательно улыбнулся ей мужчина и поправил очки на переносице.

— А вот еще одну и историю знаю, — как будто и не слышала его Алекса. — У одной девочки была очаровательная собачка. Маленькая, но зубастая и девочку очень любила. Но однажды к девочке прибился шелудивый пес. А маленькая собачка возьми да загрызи его. Бойцовская порода! Хватка-то у нее — ого-го! — и рыжая звучно пощелкала зубами.

— Господи, что ты несешь! — схватилась за голову Лиза, с тревогой поглядывая на Генри. Опасаясь за свою выдержку, она схватила своего мужчину под руку и едва не силой потащила к выходу.

— Милый, мы не опоздаем на выставку?

— На какую выставку? — Алекса чуть вздернула бровь. — Эй, где мои суши?

— Сама закажешь, — едва ли не прошипела подруга, не понимая, что нашло на рыжую. — На научную. Про тайны жизни и все такое.

Александра заинтересовалась: вот чего-чего, а науку Лиза обходила стороной, интересуясь исключительно ее продуктами. Алекса точно знала, что синеглазая подруженька с жадностью накинется на модный дорогой телефон, но ей будет плевать на то, какие новейшие технологии были задействованы при его создании. А тут, смотрите-ка, прямо рвется на выставку, к которой раньше бы и за километр не подошла. Да этому мужчине следует памятник при жизни поставить. Встречаются всего лишь две недели, а уже так умудрился изменить Лизавету!

— А на работе ты больше не хочешь показаться?

— Я отпросилась! — волком глянула на нее подруга.

— Что ж, удачи на выставке, — Алекса решила больше не дразнить пыхтевшую Лизу. — Было почти приятно познакомиться и все такое. Лиз, спишемся еще и созвонимся.

— О, да, — тон подруги не оставлял сомнений в содержимом ее будущих сообщений Александре. Чувствовалось, Лиза уже мысленно строчит гневные послания на тему "Зачем ты троллишь моего мужчину?!". Наградив подругу еще одним сердитым взглядом, шатенка поспешила выйти из кафе. Генри, послав Алексе вежливую улыбку, предупредительно распахнул перед спутницей дверь и вышел следом.

Рыжеволосая наблюдала через огромное окно, как темноволосый высокий мужчина галантно усадил Лизу в машину, сам сел за руль, и спустя минуту кроваво-красный автомобиль резво рванул в сторону центра.

Провожая предмет благоговения подруги тревожным взглядом, Алекса залпом допила коктейль и подозвала официанта.

— Где мое вино? У меня подруга с ума сошла, надо это дело обмыть.

Несмотря на шутливый тон, лицо ее были совершенно серьезными. Как у человека, который только что узнал плохую весть и теперь не мог решить, что делать

Немного подумав, девушка достала телефон и стала печатать подруге сообщение:

"Твой Генри имплантировал тебе новые мозги? С каких пор ты заинтересовалась наукой?"

Ответа не последовало, впрочем, Александра его и не ждала. Лиза сейчас играет роль милой девочки, а такая вряд ли станет матами посылать подругу в пешее эротическое путешествие. А, может быть, рядом с Генри ей не до эсэмэсок.

Прихватив вино, которое ей совершенно было и не нужно, девушка вышла на раскаленную улицу, почти бегом пересекла дорогу и нырнула в прохладное фойе бизнес-центра. Такую жару она всегда переносила с трудом. Чересчур светлая и нежная кожа Алексы моментально обгорала и краснела, едва не сползая клочьями. Весь летний сезон несчастной девушке приходилось обмазываться самыми сильными солнцезащитными кремами — они хоть как-то спасали положение. Поэтому в такие дни Алекса предпочитала появляться на улице либо рано утром, либо поздним вечером. И порой завидовала Лизе, которая могла спокойно загорать в самую жару и ни капли не обгорать при этом.

Беззвучный лифт с зеркалами быстро домчал Алексу, нервно постукивающую короткими ногтями по сумочке, до двадцатого этажа. И она, громко стуча каблуками, миновала холл с администратором и охраной и направилась в лабораторию.

Девушка трудилась в компании, специализирующейся на создании и продаже оборудования для косметологии и медицины, а также различных эксклюзивных косметических средств. Если точнее — то в отделе прикладных исследований, где разрабатывались новые концепции товаров. Надо заметить, сотрудником она была преотличным и весьма ценилась начальством.

— Ты чего такая взвинченная? — окликнул Алексу худощавый светлоглазый парень, на чьих запястьях болталось множество кожаных браслетов сложного плетения. Алекса, накинув на плечи белый халат, уже нависла над многочисленными пробирками и микроскопами. На вопрос приятеля она дернула плечом и проворчала:

— Подруга дурью мается. Нашла мажора с дивным именем Генри.

— Вау, он иностранец? Симпатичный? — ее собеседник не скрывал своей заинтересованности к мужскому полу.

— Типаж РеттаБаттлера в современной обработке, — фыркнула девушка. — Насчет иностранца не знаю, не сказали.

— Ты ревнуешь, что ли? — усмехнулся коллега.

— Нет, я просто беспокоюсь за подруженьку с ее талантами находить на заднюю точку неприятности, — рыжеволосая склонилась над микроскопом, давая понять, что тема закрыта.

Но все ее мысли были лишь о Лизе и Генри.

Подруге не стоило встречаться с этим мужчиной.

* * *

*

Елизавета прочитала сообщение от Алексы и не без раздражения запихнула телефон подальше в сумочку. Поведение рыжей разозлило ее не на шутку.

— Кажется, я не понравился твоей подруге, — словно поняв, кто ей написал, сказал Генри. Руль он непринужденно держал одной рукой. Роскошным автомобилем брюнет управлял легко, не лихачил и скрупулезно соблюдал все правила дорожного движения. Лиз чувствовала себя комфортно. И не только потому, что сидела в дорогущем автомобиле, она была полностью уверена в водителе.

— Прости ее. Она просто дурочка, — сообщила девушка, подумала и добавила. — И почему-то беспокоится за меня. Иногда чересчур сильно.

— Хорошо, когда есть тот, кто беспокоится, — сказал вдруг совершенно серьезно Генри. — Значит, она — настоящая подруга. Вы такие разные, — добавил он, включая тихую спокойную музыку.

— Да уж, как не поубивали друг друга — не понимаю.

— Дружба — занятная вещь. Иногда сходятся, на первый взгляд, совершенно несовместимые люди. Хотя, признаться, по твоим рассказам я совсем иначе представлял Александру, — признался Генри и спросил. — Как вы познакомились?

— На первом курсе в универе, подробностей уже и не помню. Вместе таскались, ой, то есть, гуляли в одной компании, — поправилась Лиза, зная, что Генри предпочитает девушек культурных, а жаргон по-старомодному не уважает. Она коснулась его предплечья и, взмахнув длиннющими ресницами, сказала тоном пай-девочки.

— Не обращай внимания на Алексу. Она всегда такая, правда. Но в глубине души она очень хороший человек.

"Стерва! Я ее завтра придушу, заразу этакую!", — подумала Лиза про себя мимолетом. Алекса и раньше не отличалась нормальностью, но сегодня у нее был просто фурор неадеквата!

— Как ты и сказала, она волнуется за тебя, — мужчина ни словом, ни взглядом не дал понять, что прильнувшая девушка мешает вождению. Напротив, он явно был доволен тем, как она к нему прижималась. — И, может быть, немного ревнует. По-дружески. Вот и устроила мне показательную проверку, это ведь сразу видно.

Автомобиль замер на светофоре, дожидаясь, пока пешеходы проскочут на зеленый свет. Но Генри не смотрел на них, он повернулся к Лизе и проговорил тоном, от которого у любой представительницы слабого пола мысли в голове принимали фривольный характер, а ноги отказывались повиноваться

— Но ты же не такая, как она, да?

Он приподнял очки-хамелеоны. При этом яркие, как кленовые листья, зеленые глаза чуть прищурились, и в их глубине вспыхнуло нечто странное, манящее, обволакивающее девушку невидимым теплом. А еще в этих глазах пряталось влечение — тягучее, как мед, и обещающее такую же сладость. Генри не позволял ему выбраться наружу, однако в какой-то миг стало понятно, что сдерживает он себя с трудом.

— Не такая, — как сомнамбула, проговорила Лиза и счастливо вздохнула. — Какая не такая? — спохватилась она. Подругу, несмотря на ее выходки, девушка любила и за глаза говорить о ней плохо не хотела.

— Не такая подозрительная, — ответил Генри спокойно. — Знаешь ли, я уважаю доверие. Ценю, когда мне доверяют. Ты мне доверяешь?

Лиза усиленно закивала головой.

— Иначе и быть не может! — вполне искренне сказала она, не отрывая жадного взгляда от лица своего спутника. Хоть самооценка у нее и была довольно высокой, но Лиза до сих пор не верила, что такой невероятный мужчина достался ей.

Генри провел пальцами по ее скуле, нежно улыбнувшись, и у девушки застучало в висках. Губы от волнения пересохли. По спине поползли мурашки. Хотелось обнять мужчину, прижаться к нему всем телом и застыть так навсегда. Однако загорелся красный свет, Генри вновь стал смотреть лишь на дорогу, и романтический порыв Лизы отступил прочь, затаившись где-то в глубине души.

"Да что со мной такое", — она едва не выругалась вслух, но вовремя спохватилась. Безупречные манеры ее кавалера заставляли девушку невольно подстраиваться и стараться вести себя, если не так, то хотя бы близко к подобному.

Неужели это и есть любовь?..

Лизка сжала сумочку и скосила взгляд на Генри. Ей постоянно хотелось смотреть на него. Его облик, голос, манеры, сама аура притягивали неведомой силой. Лиза не могла играть с этим человеком, как с другими, когда она была ведущей, а они — ведомыми, готовыми ради нее на все. Теперь ей хотелось идти следом за ним...

— Скажи, Генри, — девушке хотелось узнать о нем как можно больше. — Твое имя... Ты родился здесь или не в России? Оно ведь довольно необычное для нас, да?

— Мой отец родом из Англии, — последовал задумчивый ответ. — Так что он уговорил мать назвать меня именно так.

— Сейчас выяснится, что на самом деле ты лорд и у тебя есть знатная невеста, которую я захочу убить.

— Как мило. Ты готова убить за меня, Елизавета? Ты знаешь, что такое убийство?

— Я смотрю сводки новостей, — буркнула девушка, ощутив себя несмышленой дурочкой, — и это была шутка.

— Извини, милая, — Генри провел рукой по загорелому плечу девушки, отчего та вздрогнула и едва не забыла, как дышать, — правда, прости, иногда я становлюсь занудным. Тебе не хочется ехать со мной на выставку?

Девушке хотелось ехать с ним в другие места: в дорогой пафосный ресторан, номер-люкс в фешенебельном отеле или на крутую виллу на Мальдивах. Но ради того, чтобы приручить такого роскошного кавалера Лиза готова была терпеть и научные выставки и все, что угодно.

— Глупости, конечно, я не против такого времяпровождения. Это... познавательно. Мне в равной степени интересны как наука, так и искусство. Если бы не хотела — сказала бы.

И ведь она почти не соврала. С бывшими кавалерами девушка не слишком церемонилась и являла собой эталон гламурной стервочки, требующей дорогих подарков в обмен на дозу внимания. Заикнись какой из них о желании съездить с ней на подобную выставку, и девушка устроила бы ему "темную". Ее — красивую и желанную — возить по каким-то скучным тоскливым сборищам, когда можно со вкусом отрываться где-то в стильном крутом месте?! Нет уж, увольте.

Но с Генри все получалось по-другому. Девушка сходила с ума от восхищения, находясь рядом с ним, и одновременно немного нервничала, отлично осознавая, что ее обычная манера поведения здесь не пройдет. Генри не такой, как все прочие ее кавалеры. С другой стороны, в ней пробуждался и азарт. О, да, Лиза теперь отлично понимала слова матери: "Девочка моя, замуж надо выходить за мужчину, который никогда не нагрузит женщину такими глупостями, как денежные проблемы. Его задача — обеспечить тебе достойнейшую жизнь, а твоя — наслаждаться этой самой жизнью".

Мама всю жизнь искала такого мужчину, но так и не смогла найти. А у Лизы он просто на ладони! Может, вот он — ее шанс? За две недели знакомства Лизавета поняла, что ее новый кавалер, кажется, просто неприлично богат. Но при этом ведет себя весьма достойно, не злоупотребляет алкоголем, много времени проводит на работе и к тому же по-старомодному приличен — до сих пор не распускал руки и был весьма и весьма вежлив.

И он не скрывал, что ему нужна спутница для долгой совместной жизни. Явно ведь намекал на готовность к женитьбе?

Лизка поерзала на белом кожаном сиденье. Перед Генри она была не слишком честна, что и говорить. Мужчина как-то обмолвился, что его спутница, скорее всего, должна быть из полной приличной семьи и уметь хранить верность. Дескать, подобные особы знают, что такое "настоящий домашний очаг" и так далее. Просто целую речь произнес, а Лиза слушала, слушала и все больше впадала в уныние. Она "пролетала" по всем статьям. Ее родители давно были в разводе, сама она не являлась образцом верности, да и к тому же два года назад "сходила замуж" на полгода.

Ничего этого Лиза рассказывать Генри не стала. А с ангельским выражением на лице поведала про крепкую семью и собственные моральные устои. Уже потом девушку начали грызть опасения, что ложь раскроется. Но природный пофигизм победил зачатки здравого смысла, и Лиза решила: она так влюбит в себя мужчину, что он простит ее, даже если обман раскроется. Уж в силу собственной неотразимости Лизка была уверена на семьсот процентов с хвостиком.

"Ты еще умолять будешь выйти за тебя замуж. Потребую кольцо от Тиффани из белого золота с бриллиантами и изумрудами, — говорила она сама себе. — А ты будешь счастлив его купить".

Они остановились на очередном светофоре. Генри, слушавший льющийся из колонок джаз, вдруг повернул голову и, сдвинув очки на лоб, внимательно посмотрел Лизке в глаза.

Его взглядобволакивал, мягко обжигал и уносил в мечты, от которых внутри все сжималось от непонятного трепета, неясной тревоги и предвкушения чего-то невероятного.

Генри улыбнулся, и девушка заворожено потянулась к мужчине, забыв обо всем на свете, в том числе, и о своих матримониальных планах.

Она потерлась носом о его гладко выбритую щеку, вдохнула едва уловимый терпкий аромат одеколона, осторожно поцеловала в скулу и застыла, прислушиваясь к своим ощущениям — а внутри словно фейерверки взрывались. Придерживая руль, Генри свободной рукой обхватил затылок девушки, притянул ее к себе, и очень мягко, но с неуловимо-будоражащей ноткой властности, прикоснулся своими губами к губам Лизы. А та словно только этого и ждала, неистово отвечая на поцелуй, с трудом сдерживая себя.