Нет, детка, это фантастика!

Екатерина Васина, Анна Джейн

Нет, детка, это — фантастика!

То был ли признак возрожденья?

Он слов коварных искушенья

Найти в уме своем не мог...

Забыть? — забвенья не дал бог:

Да он и не взял бы забвенья!

Не жить, как ты, мне стало больно,

И страшно — розно жить с тобой.

М.Ю. Лермонтов, "Демон"

* * *

— ...и он такой, такой! — тут словарный запас у рассказчицы явно дал сбой, и она просто покрутила в воздухе руками, как бы стараясь описать того, о ком рассказывала уже битый час.

— Ну, если судить по твоим телодвижениям, он круглый и извилистый, — хмыкнула ее собеседница, поигрывая соломинкой в высоком стакане с остатками ледяного коктейля.

Лето в этом году выдалось не просто жарким, а изнурительно душным. С мая месяца город напоминал гигантскую раскаленную духовку, лишь немного охлаждавшуюся к ночи. День у многих начинался не с привычного кофе, а со стакана холодной воды или мороженого. Продавцы ледяных напитков задирали цены, но их товар все равно расхватывали — освежиться хотелось всем.

Две девушки, на вид лет двадцати пяти, устроились в кафе, где вовсю работал кондиционер, принося благословенную прохладу. У обеих шел обеденный перерыв, но думать о еде совершенно не хотелось. Вместо привычного бизнес-ланча подруги дружно заказали холодный десерт и соки со льдом, а заодно обсуждали животрепещущую тему — нового ухажера одной из них.

— Ты бы видела его манеры! Просто лорд, путешествующий инкогнито. — Лиза перестала размахивать руками и начала методично разрывать бледно-желтую салфетку. Бирюзовый длинный сарафан из тонкой воздушной ткани отлично смотрелся на загорелой коже, подчеркивал изящную женственную фигуру и гармонировал с широко распахнутыми синими глазами девушки. Пышные каштановые волосы — гордость Лизки — по случаю жары были стянуты в тугую "французскую" косу.

— И часто ты лордов встречаешь? — вторая девушка выглядела ее прямой противоположностью. Худощавая и аристократически бледная, со светло-зелеными глазами на узком симпатичном лице и копной ярко-рыжих кудрей, которые не выдерживала ни одна заколка. Светлые летние брюки и элегантная блузка из тонкой изумрудной ткани дополняли обманчиво-воздушный образ.

— Алекса, он реально классный. И у него такая тачка! — тут Лизка чуть наклонилась вперед и прошептала благоговейно:

— ChevroletCamaro 2010 RS!

— Мне сейчас упасть и забиться в судорогах восторга?

— Ты не знаешь эту тачку?!

— Лично — нет, но если встречусь, то обязательно пожму ей колесо. Ладно, а чем еще может похвастаться твой лорд, кроме крутой квартиры, не менее крутой машины и, по твоим словам, охрененной внешности?

— Этого недостаточно? — поджала пухлые губки Лиза.

— Ну меня бы заинтересовало наличие мозгов в красивой головушке. — ухмыльнулась Алекса, знаком подзывая официанта и прося принести счет. Лизка задумалась на мгновение, а потом просияла белоснежной улыбкой счастливейшего и малость глуповатого от этого человека

— Он очень умный! Честное слово, прямо Википедия ходячая! Да ты сама его скоро увидишь, он мне прислал сообщение, что подъезжает.

— Что ж, полюбуюсь таким сокровищем, — в ироническом голосе девушки проскользнула нежность к подруге. Лизку она любила как младшую сестренку, хотя обе были ровесницами. Однако то, как сошлись девушки со столь диаметрально противоположными характерами оставалось загадкой.

Лизка была ветреной и обаятельной, но при этом практичной до мозга костей. И ужасно приземленной. Едва ли не с рождения ее основной целью было выгодное замужество. Темноволосая красотка обладала поистине уникальным даром с ходу определять материальное благосостояние очередного кавалера. Алекса просто делала мысленный "фейспалм", когда очередной поклонник подруги получал от ворот поворот только за то, что приехал на недостаточно престижной машине или подарил семь простых хризантем вместо семидесяти семи дорогущих роз.

Сама Алекса замуж пока что не стремилась. Как она говорила, целью ее жизни была карьера — девушка работала в крупной косметической компании, занимавшей несколько этажей в недавно отстроенном деловом комплексе "Империал". В отличие от Лизы, которая отучилась абы как, она была лучшим студентом на биохимическом факультете, а недавно защитила докторскую. А вообще Александра хоть и слыла язвой, но в глубине души была неисправимым романтиком. Как-то она проговорилась подруге, что верит в любовь с первого взгляда. Однако Алекса считала, что над отношениями надо много работать и хорошего мужчину женщина должна сделать сама. Лиза же предпочитала, чтобы мужчина сам себя сделал хорошим, то есть, таким, каким нужен ей.

Ходячая Википедия с замашками лорда прибыл довольно скоро, прямо минута в минуту. Кроваво-красная двухдверная красавица с блестящими боками и широкой решеткой радиатора лихо затормозила напротив кафе. Из нее вылез высокий мужчина и стремительной уверенной походкой направился к подругам. Выглядел он весьма и весьма респектабельно. И дело было не только в отлично подобранном костюме. Прямая спина, гордо расправленные широкие плечи, чуть приподнятый подбородок, темные, стильно зачесанные назад волосы по ставшей популярной моде 30-х годов, как будто бы мужчина только что вышел из салона красоты, — все это говорило, что возлюбленный Лизы — человек, который может себя подать, да еще как! Недаром девушка была от него без ума. Бледная кожа и правильные черты вытянутого лица, преисполненного изящного равнодушия, также привлекали внимание. Только глаз было не разглядеть из-за темных очков.

— Генри! — вскочила при виде него Лизка и уставилась на мужчину влюбленным взглядом. — Ты приехал!

Тот слегка улыбнулся, осторожно, словно соблюдая приличия, обнял девушку за плечи и усадил ее на место, галантно отодвинув стул, а после сел рядом.

— Алекса, это Генри, мой парень, Генри, это Алекса, моя подруга, — прощебетала Лиза радостно. На лице ее было написано такое обожание, что Александра с сожалением поняла, что подруга без ума от своего очередного кавалера. Она мрачно глянула на мужчину с невразумительным именем и сощурилась. По тонким рукам ее поползли мурашки — прямо по голубому узору переплетенных под кожей вен, вверх, к сгибу локтя, к плечам.

Девушка дернула плечами, пытаясь отогнать не столько мурашки, сколько плохие мысли.

— Приятно познакомиться, Елизавета много о вас рассказывала, — между тем сказал Генри глубоким и приятным низким голосом. Такой часто бывает у тех, кто занимает руководящие посты, привык много разговаривать, убеждать и понимает, что голос — отличный бизнес-инструмент. Очки мужчина так и не снял, впрочем, они оказались не солнцезащитными, а фотохромными — в простонародье называемыми "хамелеонами". Линзы слегка посветлели, однако выражение и цвет глаз до сих пор было не разглядеть.

— Надеюсь, только хорошее. — Алекса откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

— Конечно, — подтвердил Генри таким тоном, что заподозрить его в нечестности было кощунством. — Рассказывала, как много вы помогаете ей.

— Помогаю, — подтвердила рыжеволосая и вдруг ухмыльнулась. — На прошлой неделе помогла дотащить ее пьяную до такси. И от поклонников назойливых помогаю отбиться.

— Алекс! — возмущенно воскликнула Лизка.

— Молчу — молчу. Не выдам больше наши маленькие женские секретики. А мне Елизавета о вас совсем почти и не рассказывала, — Александра пристально посмотрела на Генри. — За исключением восторженных эпитетов, разумеется. И даже почти перешла на метафоры и аллегории.

— Обо мне нечего рассказывать, — вновь улыбнулся тот широко. Пристальный взгляд девушки его не смущал. — Совершенно среднестатический человек.

— Да какой ты среднестатический! — возмутилась льнущая к нему Лиза. Она обожала все эксклюзивное, и этот мужчина не был исключением.

— Мой Генри невероятный, — заявила она подруге.

Мужчина, беззвучно смеясь, поцеловал девушку в висок и повернулся к рыжеволосой:

— Надеюсь, и вы, Александра, сможете меня оценить. Мне важно, что друзья моей Лизы думают обо мне.

— Тут солнца нет, — как бы между прочим сказала рыжая, игнорируя его слова.

— Я в курсе, — серьезно кивнул ей Генри.

— Ну, так очки снимите, — сообщила она, — привыкла, знаете ли, в глаза смотреть, такое вот я странное существо. Или вы скрываете очаровательный фонарик?

— Они у меня с диоптриями, не обессудьте.

— Старость — не радость, — ухмыльнулась Александра, но от дальнейших колкостей воздержалась.

К столику подскочил официант и с обаятельной улыбкой положил на столик счет в симпатичной коробочке-шкатулке. Взять его, однако, Алекса не успела. Ее опередил Генри — утащил прямо из-под носа, заставив рыжую девушку гневно сверкнуть глазами. Она хотела, было, сказать пару ласковых, однако и тут парень Лизы оказался впереди.

— Буду счастлив угостить вас, — заявил он, небрежно вкладывая в шкатулку пластиковую карточку. Елизавета еще больше расцвела от такой щедрости своего возлюбленного и едва не стала мурлыкать, а вот Александра нахмурилась.

— Может быть, стоило еще что-нибудь заказать, раз у нас такой щедрый спонсор? — словно мысля вслух, сказала она. Лизка улучила момент и показала подруге кулак, пока Генри не видел. Алекса только плечами пожала.

— Буду еще более счастлив, — не растерялся Генри и жестом подозвал официанта, околачивающегося неподалеку и надеющегося на чаевые. С появлением мужчины в дорогом костюме и на шикарной тачке они явно увеличивались. — Принесите меню. И стакан воды. Со льдом.

— Будет сделано, минуту, — просиял официант и умчался.

— Эй, — возмущенно шептала в это время Лиза, перегнувшись через весь стол. — Ты с ума сошла?!

— Нет, — мотнула огненной головой ее подруга. — Я, может быть, есть захотела. А тут на халяву предлагают. Бери — не хочу!

— Я тебя прикончу! — кровожадно пообещала Лиза, царапнув длинными ногтями стол. Правда, как только она заметила, что на нее смотрит Генри, в момент преобразилась и вновь стала милой девушкой с ангельскими задатками. При нем она старалась вести себя мило и вежливо.

— Мне кажется, Алекс пошутила, мы уже съели десерт. Да и жара такая, о еде даже думать тошно, — замурлыкала она, изо всех сил улыбаясь Генри. — Может быть, мы пойдем на улицу? Прогуляемся?

— Я жрать хочу, — не отступала Алекса, которой Генри, видимо, совершенно не нравился.

— Что за жаргон! — возмутилась Лиза, хотя сама обычно выражалась куда хлеще.

— Я хочу угостить вас, милая, — улыбнулся мужчина. Он словно не замечал взглядов Александры, ее тона и вообще недоброжелательности и ехидства. И вел себя крайне корректно.

— Расскажите мне о себе, — потребовала Алекса, в ожидании меню откинувшись на спинку стула. — Я должна знать, кому отдаю подругу.

— Я расскажу! — вмешалась Лизка, которая уже по-настоящему обозлилась, но вида не подавала. Только в красках показывала изредка подруге, как будет душить ее. — Генри...

— Ты уже рассказывала, — скучным голосом оборвала ее Александра. — Красивый, богатый, получивший образование в Википедии...

— Что, простите? — приподнял темные широкие брови мужчина. — Я получал образование в Оксфорде, — добавил он.

Лиз уставилась на него в немом восхищении.

— Ой, только не говорите, что вы не читаете статьи в Википедии, чтобы потом блеснуть своими энциклопедическими знаниями в обществе прелестных девушек.

— Я предпочитаю другие энциклопедии, — серьезным тоном ответил Генри. Алекса закатила глаза.

— Ладно, кем вы работаете? — задала она вопрос и сама же на него ответила. — Богатым наследником?

— Отнюдь. Инвестирую, — кратко ответил мужчина. Очки он так и не снял, что жутко нервировало Алексу.

— То есть, вы понимаете, куда стоит вложить деньги, чтобы получить еще большие деньги? — нагло поинтересовалась она.

— Что-то вроде этого, — благодушно отвечал Генри. Рядом с ним рыжая чувствовала себя моськой, лаявшей на слона, но отступать не хотела.

— А что вы вкладываете в мою подругу? Знаете ли, мы с ней простые сотрудники. Даже если вкладывать в нас миллионы, мы не принесем дохода.

— Алекс, хватит! — звенящим от напряжения голосом воскликнула Лиза.

— Я вкладываю в Лизавету чувства, — позволил себе снисходительную улыбку Генри. Бойкая, в общем-то, синеглазая девушка от смущения отвела взгляд в сторону. Алекса же усмехнулась.

— А душу вложить можете?

— А глупости перестать можешь говорить, милая подруга? — раздраженно спросила Лизка.

— Извини, — покорно опустила глазки в пол Алекса, но стоило ее подруге отвернуться и защебетать что-то своему поклоннику, как взгляд рыжеволосой вновь стал колючим и изучающим.

Новый ухажер подруги при всех его неоспоримых плюсах ей совершенно не нравился.

Когда меню вновь оказалось на столе, Александра решительно раскрыла его, полистала, заказала самое дорогое блюдо, заставив подругу охнуть, а после невинным тоном попросила официанта принести самое лучшее вино. Лиза краснела и пыталась остановить Алексу, но той было хоть бы хны. А Генри продолжал вести себя по-джентельменски.

— Не рекомендую вам заказывать тут вино, — сказал он, словно ежедневно таскал по кафе и ресторанам подруг своих избранниц и успел изучить все заведения города. — Принесут подделку, которая будет стоить неоправданно дорого.

— Ага! — обрадовалась Алекса. — Считаете каждую копейку!

— Хватит! — заорала Лиза и, поймав удивленный взгляд Генри, который говорил ей, что любит спокойных девушек, понизила голос. — Александра, ну что ты говоришь! Генри не считает ни копейки, ни рубли, ни доллары. Знаешь, что он подарил мне вчера?

— О! Жаркое! — узрела официанта с подносом Алекса.

— Генри подарил мне серьги! — звенящим от негодования голосом произнесла Лиза, видя, как подруга набрасывается на блюдо. А серьги, и правда, были замечательные: белое золото с рубином и россыпью крохотных искрящихся на солнце камешков. Лиза только дома поняла, что это не фианиты, а самые настоящие бриллианты. Она так и застыла перед зеркалом, а потом прыгала едва ли не до потолка.

— Вино не открывайте, заверните мне с собой! — заявила Алекса наглым тоном официанту. Лизка пнула подругу под столом, выражая свое негодование. И даже у официанта глаза на лоб полезли. Только Генри остался совершенно невозмутимым.

— Вы так любите вино, — сказал он несколько ехидным тоном, отпивая ледяную воду. — Я пришлю вам из своих запасов бутылку Шато Марго 1986 года урожая. Часто пьете? Или как это лучше сказать по русски?.. Выпиваете?

Алекса, которой есть совершенно не хотелось, и она лишь делала вид, что наслаждается поданным блюдом, криво улыбнулась.

— Реже, чем человек, у которого есть свои собственные запасы. Кстати, мне кажется, я видела вашу машину неподалеку от КАА.

— Какого еще КАА? — не поняли Лизка и Генри.

— Клуба анонимных алкоголиков, — с удовольствием сообщила Александра, аккуратно промокая губы бледно-желтой салфеткой. Мужчина едва не рассмеялся и на детский выпад девушки никак не прореагировал.

— Знаешь, подруга, сиди и доедай, а мы с Генри поедем, — приняла твердое решение Елизавета, не в силах больше терпеть наглость Алексы и ее ухмылки, которыми та награждала парочку время от времени.

— А можно я сока томатного закажу? — брякнула Александра. — И суши на вынос?

— Нет! — прошипела Лиз. Поведение подруги ее ужасно бесило. А вдруг Генри обидится и бросит ее?! Она точно этого не переживет!

— Генри тебе не меценат из благотворительного фонда "Поддержи обжору".

— Все в порядке, дорогая, — заявил тот, вновь доставая карточку и подзывая официанта. — Я рад оказаться полезным твоим друзьям.

— А почему вас зовут так странно — Генри? — спросила Алекса, как будто и не понимая состояния подруги. — У наших соседей так собаку звали, колли. Глупая она была, правда, — подняла светло-зеленые глаза на мужчину девушка. — Ей все время кричали: "Генри, фу! Генри, нельзя!". А она не понимала. В итоге выбежала на дорогу и... — Девушка скорбно развела руками.

— Помяните ее вином, — очаровательно улыбнулся ей мужчина и поправил очки на переносице.

— А вот еще одну и историю знаю, — как будто и не слышала его Алекса. — У одной девочки была очаровательная собачка. Маленькая, но зубастая и девочку очень любила. Но однажды к девочке прибился шелудивый пес. А маленькая собачка возьми да загрызи его. Бойцовская порода! Хватка-то у нее — ого-го! — и рыжая звучно пощелкала зубами.

— Господи, что ты несешь! — схватилась за голову Лиза, с тревогой поглядывая на Генри. Опасаясь за свою выдержку, она схватила своего мужчину под руку и едва не силой потащила к выходу.

— Милый, мы не опоздаем на выставку?

— На какую выставку? — Алекса чуть вздернула бровь. — Эй, где мои суши?

— Сама закажешь, — едва ли не прошипела подруга, не понимая, что нашло на рыжую. — На научную. Про тайны жизни и все такое.

Александра заинтересовалась: вот чего-чего, а науку Лиза обходила стороной, интересуясь исключительно ее продуктами. Алекса точно знала, что синеглазая подруженька с жадностью накинется на модный дорогой телефон, но ей будет плевать на то, какие новейшие технологии были задействованы при его создании. А тут, смотрите-ка, прямо рвется на выставку, к которой раньше бы и за километр не подошла. Да этому мужчине следует памятник при жизни поставить. Встречаются всего лишь две недели, а уже так умудрился изменить Лизавету!

— А на работе ты больше не хочешь показаться?

— Я отпросилась! — волком глянула на нее подруга.

— Что ж, удачи на выставке, — Алекса решила больше не дразнить пыхтевшую Лизу. — Было почти приятно познакомиться и все такое. Лиз, спишемся еще и созвонимся.

— О, да, — тон подруги не оставлял сомнений в содержимом ее будущих сообщений Александре. Чувствовалось, Лиза уже мысленно строчит гневные послания на тему "Зачем ты троллишь моего мужчину?!". Наградив подругу еще одним сердитым взглядом, шатенка поспешила выйти из кафе. Генри, послав Алексе вежливую улыбку, предупредительно распахнул перед спутницей дверь и вышел следом.

Рыжеволосая наблюдала через огромное окно, как темноволосый высокий мужчина галантно усадил Лизу в машину, сам сел за руль, и спустя минуту кроваво-красный автомобиль резво рванул в сторону центра.

Провожая предмет благоговения подруги тревожным взглядом, Алекса залпом допила коктейль и подозвала официанта.

— Где мое вино? У меня подруга с ума сошла, надо это дело обмыть.

Несмотря на шутливый тон, лицо ее были совершенно серьезными. Как у человека, который только что узнал плохую весть и теперь не мог решить, что делать

Немного подумав, девушка достала телефон и стала печатать подруге сообщение:

"Твой Генри имплантировал тебе новые мозги? С каких пор ты заинтересовалась наукой?"

Ответа не последовало, впрочем, Александра его и не ждала. Лиза сейчас играет роль милой девочки, а такая вряд ли станет матами посылать подругу в пешее эротическое путешествие. А, может быть, рядом с Генри ей не до эсэмэсок.

Прихватив вино, которое ей совершенно было и не нужно, девушка вышла на раскаленную улицу, почти бегом пересекла дорогу и нырнула в прохладное фойе бизнес-центра. Такую жару она всегда переносила с трудом. Чересчур светлая и нежная кожа Алексы моментально обгорала и краснела, едва не сползая клочьями. Весь летний сезон несчастной девушке приходилось обмазываться самыми сильными солнцезащитными кремами — они хоть как-то спасали положение. Поэтому в такие дни Алекса предпочитала появляться на улице либо рано утром, либо поздним вечером. И порой завидовала Лизе, которая могла спокойно загорать в самую жару и ни капли не обгорать при этом.

Беззвучный лифт с зеркалами быстро домчал Алексу, нервно постукивающую короткими ногтями по сумочке, до двадцатого этажа. И она, громко стуча каблуками, миновала холл с администратором и охраной и направилась в лабораторию.

Девушка трудилась в компании, специализирующейся на создании и продаже оборудования для косметологии и медицины, а также различных эксклюзивных косметических средств. Если точнее — то в отделе прикладных исследований, где разрабатывались новые концепции товаров. Надо заметить, сотрудником она была преотличным и весьма ценилась начальством.

— Ты чего такая взвинченная? — окликнул Алексу худощавый светлоглазый парень, на чьих запястьях болталось множество кожаных браслетов сложного плетения. Алекса, накинув на плечи белый халат, уже нависла над многочисленными пробирками и микроскопами. На вопрос приятеля она дернула плечом и проворчала:

— Подруга дурью мается. Нашла мажора с дивным именем Генри.

— Вау, он иностранец? Симпатичный? — ее собеседник не скрывал своей заинтересованности к мужскому полу.

— Типаж РеттаБаттлера в современной обработке, — фыркнула девушка. — Насчет иностранца не знаю, не сказали.

— Ты ревнуешь, что ли? — усмехнулся коллега.

— Нет, я просто беспокоюсь за подруженьку с ее талантами находить на заднюю точку неприятности, — рыжеволосая склонилась над микроскопом, давая понять, что тема закрыта.

Но все ее мысли были лишь о Лизе и Генри.

Подруге не стоило встречаться с этим мужчиной.

* * *

*

Елизавета прочитала сообщение от Алексы и не без раздражения запихнула телефон подальше в сумочку. Поведение рыжей разозлило ее не на шутку.

— Кажется, я не понравился твоей подруге, — словно поняв, кто ей написал, сказал Генри. Руль он непринужденно держал одной рукой. Роскошным автомобилем брюнет управлял легко, не лихачил и скрупулезно соблюдал все правила дорожного движения. Лиз чувствовала себя комфортно. И не только потому, что сидела в дорогущем автомобиле, она была полностью уверена в водителе.

— Прости ее. Она просто дурочка, — сообщила девушка, подумала и добавила. — И почему-то беспокоится за меня. Иногда чересчур сильно.

— Хорошо, когда есть тот, кто беспокоится, — сказал вдруг совершенно серьезно Генри. — Значит, она — настоящая подруга. Вы такие разные, — добавил он, включая тихую спокойную музыку.

— Да уж, как не поубивали друг друга — не понимаю.

— Дружба — занятная вещь. Иногда сходятся, на первый взгляд, совершенно несовместимые люди. Хотя, признаться, по твоим рассказам я совсем иначе представлял Александру, — признался Генри и спросил. — Как вы познакомились?

— На первом курсе в универе, подробностей уже и не помню. Вместе таскались, ой, то есть, гуляли в одной компании, — поправилась Лиза, зная, что Генри предпочитает девушек культурных, а жаргон по-старомодному не уважает. Она коснулась его предплечья и, взмахнув длиннющими ресницами, сказала тоном пай-девочки.

— Не обращай внимания на Алексу. Она всегда такая, правда. Но в глубине души она очень хороший человек.

"Стерва! Я ее завтра придушу, заразу этакую!", — подумала Лиза про себя мимолетом. Алекса и раньше не отличалась нормальностью, но сегодня у нее был просто фурор неадеквата!

— Как ты и сказала, она волнуется за тебя, — мужчина ни словом, ни взглядом не дал понять, что прильнувшая девушка мешает вождению. Напротив, он явно был доволен тем, как она к нему прижималась. — И, может быть, немного ревнует. По-дружески. Вот и устроила мне показательную проверку, это ведь сразу видно.

Автомобиль замер на светофоре, дожидаясь, пока пешеходы проскочут на зеленый свет. Но Генри не смотрел на них, он повернулся к Лизе и проговорил тоном, от которого у любой представительницы слабого пола мысли в голове принимали фривольный характер, а ноги отказывались повиноваться

— Но ты же не такая, как она, да?

Он приподнял очки-хамелеоны. При этом яркие, как кленовые листья, зеленые глаза чуть прищурились, и в их глубине вспыхнуло нечто странное, манящее, обволакивающее девушку невидимым теплом. А еще в этих глазах пряталось влечение — тягучее, как мед, и обещающее такую же сладость. Генри не позволял ему выбраться наружу, однако в какой-то миг стало понятно, что сдерживает он себя с трудом.

— Не такая, — как сомнамбула, проговорила Лиза и счастливо вздохнула. — Какая не такая? — спохватилась она. Подругу, несмотря на ее выходки, девушка любила и за глаза говорить о ней плохо не хотела.

— Не такая подозрительная, — ответил Генри спокойно. — Знаешь ли, я уважаю доверие. Ценю, когда мне доверяют. Ты мне доверяешь?

Лиза усиленно закивала головой.

— Иначе и быть не может! — вполне искренне сказала она, не отрывая жадного взгляда от лица своего спутника. Хоть самооценка у нее и была довольно высокой, но Лиза до сих пор не верила, что такой невероятный мужчина достался ей.

Генри провел пальцами по ее скуле, нежно улыбнувшись, и у девушки застучало в висках. Губы от волнения пересохли. По спине поползли мурашки. Хотелось обнять мужчину, прижаться к нему всем телом и застыть так навсегда. Однако загорелся красный свет, Генри вновь стал смотреть лишь на дорогу, и романтический порыв Лизы отступил прочь, затаившись где-то в глубине души.

"Да что со мной такое", — она едва не выругалась вслух, но вовремя спохватилась. Безупречные манеры ее кавалера заставляли девушку невольно подстраиваться и стараться вести себя, если не так, то хотя бы близко к подобному.

Неужели это и есть любовь?..

Лизка сжала сумочку и скосила взгляд на Генри. Ей постоянно хотелось смотреть на него. Его облик, голос, манеры, сама аура притягивали неведомой силой. Лиза не могла играть с этим человеком, как с другими, когда она была ведущей, а они — ведомыми, готовыми ради нее на все. Теперь ей хотелось идти следом за ним...

— Скажи, Генри, — девушке хотелось узнать о нем как можно больше. — Твое имя... Ты родился здесь или не в России? Оно ведь довольно необычное для нас, да?

— Мой отец родом из Англии, — последовал задумчивый ответ. — Так что он уговорил мать назвать меня именно так.

— Сейчас выяснится, что на самом деле ты лорд и у тебя есть знатная невеста, которую я захочу убить.

— Как мило. Ты готова убить за меня, Елизавета? Ты знаешь, что такое убийство?

— Я смотрю сводки новостей, — буркнула девушка, ощутив себя несмышленой дурочкой, — и это была шутка.

— Извини, милая, — Генри провел рукой по загорелому плечу девушки, отчего та вздрогнула и едва не забыла, как дышать, — правда, прости, иногда я становлюсь занудным. Тебе не хочется ехать со мной на выставку?

Девушке хотелось ехать с ним в другие места: в дорогой пафосный ресторан, номер-люкс в фешенебельном отеле или на крутую виллу на Мальдивах. Но ради того, чтобы приручить такого роскошного кавалера Лиза готова была терпеть и научные выставки и все, что угодно.

— Глупости, конечно, я не против такого времяпровождения. Это... познавательно. Мне в равной степени интересны как наука, так и искусство. Если бы не хотела — сказала бы.

И ведь она почти не соврала. С бывшими кавалерами девушка не слишком церемонилась и являла собой эталон гламурной стервочки, требующей дорогих подарков в обмен на дозу внимания. Заикнись какой из них о желании съездить с ней на подобную выставку, и девушка устроила бы ему "темную". Ее — красивую и желанную — возить по каким-то скучным тоскливым сборищам, когда можно со вкусом отрываться где-то в стильном крутом месте?! Нет уж, увольте.

Но с Генри все получалось по-другому. Девушка сходила с ума от восхищения, находясь рядом с ним, и одновременно немного нервничала, отлично осознавая, что ее обычная манера поведения здесь не пройдет. Генри не такой, как все прочие ее кавалеры. С другой стороны, в ней пробуждался и азарт. О, да, Лиза теперь отлично понимала слова матери: "Девочка моя, замуж надо выходить за мужчину, который никогда не нагрузит женщину такими глупостями, как денежные проблемы. Его задача — обеспечить тебе достойнейшую жизнь, а твоя — наслаждаться этой самой жизнью".

Мама всю жизнь искала такого мужчину, но так и не смогла найти. А у Лизы он просто на ладони! Может, вот он — ее шанс? За две недели знакомства Лизавета поняла, что ее новый кавалер, кажется, просто неприлично богат. Но при этом ведет себя весьма достойно, не злоупотребляет алкоголем, много времени проводит на работе и к тому же по-старомодному приличен — до сих пор не распускал руки и был весьма и весьма вежлив.

И он не скрывал, что ему нужна спутница для долгой совместной жизни. Явно ведь намекал на готовность к женитьбе?

Лизка поерзала на белом кожаном сиденье. Перед Генри она была не слишком честна, что и говорить. Мужчина как-то обмолвился, что его спутница, скорее всего, должна быть из полной приличной семьи и уметь хранить верность. Дескать, подобные особы знают, что такое "настоящий домашний очаг" и так далее. Просто целую речь произнес, а Лиза слушала, слушала и все больше впадала в уныние. Она "пролетала" по всем статьям. Ее родители давно были в разводе, сама она не являлась образцом верности, да и к тому же два года назад "сходила замуж" на полгода.

Ничего этого Лиза рассказывать Генри не стала. А с ангельским выражением на лице поведала про крепкую семью и собственные моральные устои. Уже потом девушку начали грызть опасения, что ложь раскроется. Но природный пофигизм победил зачатки здравого смысла, и Лиза решила: она так влюбит в себя мужчину, что он простит ее, даже если обман раскроется. Уж в силу собственной неотразимости Лизка была уверена на семьсот процентов с хвостиком.

"Ты еще умолять будешь выйти за тебя замуж. Потребую кольцо от Тиффани из белого золота с бриллиантами и изумрудами, — говорила она сама себе. — А ты будешь счастлив его купить".

Они остановились на очередном светофоре. Генри, слушавший льющийся из колонок джаз, вдруг повернул голову и, сдвинув очки на лоб, внимательно посмотрел Лизке в глаза.

Его взглядобволакивал, мягко обжигал и уносил в мечты, от которых внутри все сжималось от непонятного трепета, неясной тревоги и предвкушения чего-то невероятного.

Генри улыбнулся, и девушка заворожено потянулась к мужчине, забыв обо всем на свете, в том числе, и о своих матримониальных планах.

Она потерлась носом о его гладко выбритую щеку, вдохнула едва уловимый терпкий аромат одеколона, осторожно поцеловала в скулу и застыла, прислушиваясь к своим ощущениям — а внутри словно фейерверки взрывались. Придерживая руль, Генри свободной рукой обхватил затылок девушки, притянул ее к себе, и очень мягко, но с неуловимо-будоражащей ноткой властности, прикоснулся своими губами к губам Лизы. А та словно только этого и ждала, неистово отвечая на поцелуй, с трудом сдерживая себя.

Ее душа рухнула в темное озеро удовольствия. И не спешила выплывать.

Лиза потеряла счет времени, утратила чувство реальности и вообще на какое-то мгновение сошла с ума, отдавая всю себя этому невозможно-опьяняющему поцелую. Он был изучающим и манящим. Обещал и предупреждал. Очаровывал. Нежные и одновременно настойчивые мужские губы дарили намек на безудержную страсть и буквально порабощали разум.

Лизка убила бы любого, кто посмел бы помешать им.

И ведь посмели. Загорелся зеленый свет, и Генри, скользнув прохладными губами по щеке онемевшей девушки, вновь переключил свое внимание на дорогу, как будто и не целовал ее только что. А Лиза еще пару минут сидела и тупо созерцала свои руки с безупречным маникюром.

Ей не хотелось ни на какую выставку. Ей хотелось узнать этого мужчину в более интимной обстановке. Чтобы только он и она, и эти дурманящие голову поцелуи, и объятия, и учащенное дыхание...

А ведь раньше она заставляла за собой побегать, прежде чем соглашалась на близкие отношения. Да и то далеко не всегда, чаще всего оставляя кавалера "в пролете".

— Я все гадала, каким будет наш первый поцелуй, — только и смогла произнести девушка.

— Каким его не представляй, он всегда будет неожиданным, — откликнулся мужчина, сворачивая к стоянке перед огромным выставочным комплексом — сплошь металл и темное стекло, в котором отражались медленно плывущие по синему небесному морю кучерявые облака.

Припарковав машину в тени раскидистого дерева, Генри вышел первым и, открыв дверь, подал руку Лизавете. Ту, еще не отошедшую после поцелуя, от прикосновения к пальцам мужчины почти в буквальном смысле пронзило миллионами крохотных молний.

— Ты вкусная, — сообщил вдруг Генри и улыбнулся так, что девушке вдруг стало на мгновение не по себе. Это ощущение сразу же прошло, уступив место недоумению.

— Что?

— Поцелуй. Он очень притягательный на вкус, сразу хочется повторить.

"Я — за!", — мысленно проорала девушка, готовая целоваться с Генри хоть до самого Апокалипсиса. Увы, мужчина, видимо, решил оставить "десерт" на потом. Учтиво предложив девушке руку, он направился ко входу в здание, куда со всех сторон спешили люди.

Научно-популярная выставка с мудреным названием "Грани жизни. Ключи науки к тайнам бытия" проходила на презентационной площадке современного искусства в одном из павильонов выставочного комплекса "Буревестник" в самом сердце города. Лизка была здесь в прошлом году, вместе с Алексой, компания которой участвовала в выставке инноваций в косметической индустрии. Помнится, тогда девушка стала обладательницей флакончика с невероятным тональным кремом... Жаль, он уже закончился. А еще хитрая Лизавета запомнила расположение павильонов и сейчас делала вид, что часто здесь бывает.

Над "Гранями жизни" работали ученые из ведущих институтов разных стран и талантливые художники, а потому выставка обещалась быть интересной и познавательной. В программе значилось, что работать будут 9 площадок с самыми разными экспозициями, так или иначе затрагивающими жизнь и ее зарождение, а зрители смогут познакомиться с научными технологиями и с помощью компьютерной симуляции, и участвуя в опытах, и напрямую взаимодействуя с интерактивными экспонатами. Организаторы обещали, что скучно не будет ни детям, ни ученым.

Приобщиться к научному искусству желали многие, а потому даже в обеденное время четверга на парковке почти не было свободных мест. Впрочем, Лиз было все равно. Выставки и театры не слишком волновало ее сердце, наукой она интересовалась мало. Но с Генри готова была пойти куда угодно! Хоть на выставку, хоть в оперу, хоть на симпозиум ученых-физиков.

А вот Генри, похоже, был не чужд исследовательский дух. Выставка модного направления scienceart очень его заинтересовала. И когда мужчина рассматривал программку, которую вручили им вместе с билетами в форме браслетов-сувениров, то Лиз даже заревновала своего поклонника.

— Милый, — надула она губки. Впрочем, она точно знала, насколько сильно может капризничать в присутствии почти идеального мужчины, на которого возлагала большие надежды.

— Милый, — повторила девушка, сильнее прижимаясь к Генри, — а куда мы сначала пойдем?

— Думаю, логично было бы следовать схеме выставки и вначале посетить площадку N 1, но меня слишком сильно привлекает представленный на седьмой площадке новейший непогружнойнейроинтерфейс. Разработка петербургских ученых. Возможно — революционная.

— М? — подняла на него большие синие глаза девушка. Что такое нейроинтерфейс она понятия не имела, однако, чтобы не казаться дурочкой, незаметно набрала это слово в поисковике мобильника.

Интернет, разумеется, все знал. "Нейро-компьютерный интерфейс — физическая система, созданная для обмена информацией между мозгом и электроннымустройством, например, компьютером", — поведал он Лизе. А Генри в это время самозабвенно продолжал, неспешно шагая вперед:

— Наука не стоит на месте, и в этом ее прелесть. Раньше ученые расшифровывали образы, возникающие в голове при просмотре, скажем, картинок, с помощью магнитно-резонансной томографии. Затем в Токийской лаборатории нейрофизиологии создали технологию, которая впервые позволила проецировать субъективные визуальные образы на экран. А теперь, возможно, с помощью открытия, представленного на 7-й площадке, будет открыта дорога к телепатии. Вы сможете читать мысли, более того — записывать. Привлекательно звучит, да, Елизавета? Впрочем, до этого еще далеко, но начало положено. И на это начало я хочу взглянуть.

— Мы? А ты не хочешь читать мысли? — удивилась Лиза. Ни в какую телепатию она не верила. Если и будут созданы подобные технологии, то лет, скажем, через двести.

— А я умею, — совершенно серьезно заявил Генри и, видя, как приподнялись брови девушки, рассмеялся. — Шучу, дорогая.

Он положил руку на плечо девушки — холодные бледные пальцы касались обнаженного загорелого плечика. Лиз пробрала дрожь. Ей вновь захотелось немедленно поцеловать этого мужчину — на виду у всех этих людей, неспешно прогуливающихся по холлу центра современного искусства. Пусть видят, что он — ее!

— Мы находимся в замечательном времени, — мечтательно улыбнулся вдруг Генри, не замечая, каким голодным взглядом смотрит на него девушка. — В то время, когда научная фантастика становится частью реальности. Думаю, новый научно-технический прогресс не за горами. Я верю в экспоненциальный рост этого прогресса. Конечно, все будет тормозиться капиталистами, — это слово резануло Лизке по ушам — его часто повторял престарелый дядя, ярый сторонник коммунизма и бывший преподаватель марксизма в уважаемом ВУЗе. — Но результаты будут впечатляющими. Что ж, пошли, моя прекрасная спутница, — подставил он свой локоть девушке. — Честно сказать, меня интересует еще и зал N 9 — генная инженерия завораживает.

И они неспешно пошли на выставку.

Лиз генная инженерия была "по боку", зато взгляды, которыми одаривали их и мужчины, и женщины, кружили голову. Парой они с Генри были видной: представительный обеспеченный молодой мужчина с благородным лицом и стройная стильная девушка с влюбленными синими глазами и длинными каштановыми волосами.

Выставка показалась Лизавете нудной. Генри же, видимо, не на шутку увлекался наукой, а потому на каждой площадке задерживался надолго, разговаривая со смотрителями и живо интересуясь экспонатами. В эти минуты он был похож на мальчишку, которому показали совершенно новые, уникальные игрушки. Наибольший восторг у него вызвал тот самый нейроинтерфейс, похожий на наушники с огромным количеством проводков и электродов. Суть его заключалась в том, что он мог уловить образы, пришедшие в голову человека и вывести их на экран. Пусть образы были нечеткие, размытые, но понятно было, что испытуемый думает о человеке или, скажем, о машине, а не о чем-то другом.

Прибор мог протестировать каждый желающий — даже очередь возникла, но Генри не участвовал, а наблюдал, живо общаясь с двумя молодыми мужчинами в белых халатах — изобретателями.

— Это всего лишь пробник, этакая пилотная версия, — говорил один из них, размахивая руками — высокий и смешной, похожий на большого ребенка с залысинами. Генри он, видимо, принял, за коллегу. — Но какие у него перспективы! Вся наша лаборатория трудится над этим проектом день и ночь! Однажды мы сможем не только читать мысли, записывать их, но и сумеем посылать сигнал в голову! — Он начал сыпать профессиональными терминами. Лизе казалось, что он закидывает ими, как гранатами, но Генри всю эту научную чушь понимал, и в конце, улыбаясь, протянул вдруг ученому визитку со словами:

— Думаю, рад был бы пообщаться с вами еще раз.

Взглянув на нее, мужчина просиял и радостно пожал руку Генри, заверив раза три, что обязательно позвонит.

Уже позднее, на вопросительный взгляд Лизы темноволосый мужчина прямо ответил:

— Вкладывать средства в перспективные проекты — мое хобби и работа одновременно.

Девушка улыбнулась в ответ, отметив про себя, что балдеет от мужчин, которые умеют зарабатывать деньги.

Сама она, кстати говоря, в тестировании нейроинтерфейса поучаствовала, и когда на ее голову надели обильно смоченную конструкцию и попросили подумать о чем-либо конкретном, на экране появился нечеткий образ мужчины, в котором донельзя удивленная Лиза разглядела Генри. Тот картинку на экране тоже видел, однако. комментировать никак не стал. Только лишь довольно улыбнулся и, положив девушке руку на талию, повел дальше...

Генная инженерия, искусственный интеллект, код ДНК — все это искренне интересовало ее спутника. Саму же девушку интересовало, каким Генри будет, если снять с него, допустим рубашку... От собственных мыслей у нее сладко замирало сердце.

"А вдруг я по-настоящему влюбилась?", — вдруг подумала она, когда они выходили с очередной площадки с достижениями науки.

Генри в этот момент обернулся на нее и внимательно посмотрел.

— Что? — не поняла Лиза. Ее мучил только один вопрос — ну когда же он повторит свой эксперимент с поцелуем?!

— Мне показалось, что ты что-то сказала, — произнес мужчина. — Я ошибся? Извини. — И он аккуратно заправил выбившуюся каштановую прядь ей за ухо.

— У тебя чудесные волосы, — добавил он с нежностью, и девушка поняла, что от такого простого комплемента у нее заалели щеки. Раньше с ней такого не бывало.

На самой большой площадке, посвященной гипотезам образования жизни не земле, они вновь застряли надолго. Там показывали 3D фильм на огромном изогнутом дисплее, и зрители, надев специальные очки, с удовольствием внимали происходящему, даже Лизе понравилось. Генри же критиковал каждую из гипотез, и хоть голос его был негромок, но так притягателен, что волей-неволей к нему прислушивались остальные посетители, в том числе и группа школьников во главе с грузной благообразной учительницей, хотя мужчина в очках вроде бы просто делился своими мыслями с Лизой.

— Биохимическая революция, — потирая подбородок, говорил он. — Я во многом вижу логику, но как же объяснить появление способности живых систем к самовоспроизведению?

Далее последовала короткая, но умная речь, насыщенная незнакомыми для Лизки словами: "коацервация", "аминокислоты", "биомолекулы", "нуклеотиды", "протобиониты", "первичный бульон". Один из смотрителей пустился, было, в дискуссию с Генри, но тот с изящной легкостью парировал на все выпады, а закончил так:

— С помощью биохимической эволюции не объяснишь такой резкий скачок от неживого к живому и то, что без реконструкции эволюции механизма наследственности объяснить процесс этого самого скачка невозможна. Помнится, Фред Хойл говорил, что эта теория "столь же нелепа и неправдоподобна, как утверждение, что ураган, пронесшийся над мусорной свалкой, может привести к сборке Боинга-747".

Смотритель площадки кисло посмотрел на посетителя, но ничего решил не говорить. Фильм продолжал идти дальше.

— Теория панспермии? — позволил себе негромко рассмеяться Генри, когда речь зашла об альтернативных гипотезах. — Глупости. Давно доказано, что органические молекулы в метеоритном веществе не обладают свойством хиральной чистоты, а, значит, не имеют биологическую природу.

— Ну какие слова вы произносите! — возмутилась учительница, неправильно. расслышав слово на букву "х". — Тут же дети!

— Слово "хиральность" произошло от древнегреческого слова рука, — спокойно пояснил Генри, который, казалось, был глыбой невозмутимости. — Это свойство молекулы не совмещаться в пространстве со своим зеркальным отражением. Фундаментальнейшая их характеристик всего живого.

Своей критикой он все больше и больше выводил из себя того самого смотрителя — длинного тощего мужчину с всклокоченными волосами и огромными линзами очков. Лиза таких пренебрежительно называла ботаниками. А ботаников она не любила.

— И какую же вы гипотезу поддерживаете, позвольте спросить? — сощурился ботаник. Кажется, теория панспермии была его любимицей.

— Позволю, — весьма охотно отвечал Генри. — На этот счет у меня есть вполне стойкая позиция.

— Ну? — подался вперед ботаник с огромным интересом. — Делитесь же!

— Я думаю, что жизнь создал Бог, — просто отвечал мужчина. Лицо у ботаника пошло красными пятнами. Ему, наверное, казалось, что наглый посетитель шутит над ним. Впрочем, Лизе тоже так показалось. Она очнулась от своих дум и с удивлением уставилась на Генри. Честно говоря, ей казалось, что он, будучи человеком эрудированным, завернет сейчас целую лекцию о создании жизни с тысячами доказательств.

— Мы на научной выставке! — взвизгнул ботаник, которому такая крамольная мысль и в голову не приходила.

— Научно-популярной, — мягко поправил его Генри.

— Да не имеет значения! Вы пришли в обитель науки и несете чушь! — возмутился ботаник, которому была нанесена рана в самое сердце. — Мы живем в прогрессивном веке, в веке технологий и новаторства! Скоро человечество побывает на Марсе и создаст искусственный разум, а вы... Вы... Вы выступаете за креационизм!

— Таково мое мнение, — твердо сказал Генри. — Возможно, однажды вы согласитесь со мной.

— Вы напоминаете мне Берлиоза и Воланда из первой главы "Мастера и Маргариты", — хмыкнул второй смотритель, не участвующий в дискуссии.

Генри тихо рассмеялся.

— Но-но! Я головы лишаться не собираюсь, — криво улыбнулся ботаник, знакомый с бессмертным произведением. — А, может быть, вы мне тоже предсказание сделаете? Как Воланд Берлиозу про масло, которое уже разлито?

Генри с недоумением посмотрел на ботаника, вдруг широко улыбнулся и выдал:

— Птицы уже летят.

— Чего? — не понял ботаник. — Это вы на фильм Хичкока намекаете?

— Ни в коем случае, — покачал головой Генри.

— А доказательства? — спохватился ботаник. — Доказательства у вас есть, что жизнь сотворил этот ваш Бог?

— Не мой, — строго взглянул на него Генри. — Мы — его дети. Доказательство? Весь мир — доказательство.

— Да вы что! Вы случайно не духовную семинарию заканчивали?

— Нет. По образованию я юрист, но когда-то был примерным прихожанином. — Кажется, разговор доставлял Генри удовольствие. Лизе показалось, что мужчина смотрел на ученого по-дружески свысока. Как будто бы тот — совсем зеленый юнец, многого еще не понимающий. Ботаник же, истинный раб науки, был просто возмущен! Он уже приготовился к новой длинной полемике, дабы мастерски отразить все аргументы противника со смазливой физиономией, как тот выдал какую-то чушь.

— Здорово ты его уделал, — улыбнулась Лиза, когда они покинули площадку. — Я думала, после твоих слов он просто взорвется. — Она хихикнула, уткнувшись носом в плечо мужчины.

— Я не уделывал, — сказал Генри, глядя в потолок, словно мог видеть в нем небо. — Я действительно верю в то, что мир создан Богом.

В голосе его прозвучало что-то странное, похожее на обреченность, впрочем, Лиза не придала этому значения. Ей было плевать на эти пустые философские разговоры. Вот только когда она уже садилась в машину Генри, то, оглянувшись на какие-то возмущенные вопли, увидела, как неподалеку на стоянке скачет вокруг своей машины тот самый ботаник и что-то гневно кричит.

Его авто самым бессовестным образом обгадили голуби.

— Так тебе и надо, — пробормотала Лизка мстительным тоном, откидываясь на спинку сиденья. Посмотрев на чуть улыбавшегося Генри, девушка поинтересовалась:

— А ты завтра свободен?

— Вторая половина дня свободна, и я могу быть в твоем распоряжении.

— Отлично! Я тут подумала про Александру... Знаешь, мне кажется, вам просто нужно получше познакомиться, — улыбнулась Лиза, подумав, что ей совсем не хочется, чтобы на свадьбе жених и свидетельница ненавидели друг друга. А о свадьбе с этим мужчиной она уже грезила!

— И что ты предлагаешь? — усмехнулся Генри.

— Я предлагаю вместе поужинать.

— Мне кажется, сегодня у нас не получилось это сделать, — благоразумно заметил мужчина.

— Не получилось сегодня, получиться завтра, — лучезарно улыбнулась девушка. — Надо сходить в ресторан. А, нет, лучше поехать на пикник! Знаю одно местечко у реки, там берег песчаный есть. Солнце, вода — что может быть лучше?

Генри промолчал. Кажется, перспектива жариться на солнцепеке его не радовала.

— Ты возьмешь своего друга, — продолжала мечтательно Лиза, уже видя себя на пляже в новеньком купальнике, который сразит Генри наповал. — Он отвлечет внимание Алексы. Мне как раз кажется, что ей нужно мужское внимание. И влюбиться. — Она хихикнула. Настроение у девушки было великолепное.

— Мне кажется, если я не понравился Александре, то и мои, хм, друзья, не придутся ей по вкусу.

— Стерпится — слюбится, — пообещала Лиза кровожадно, вспоминая выходку подруги. — Хотя, ты прав, Алекса же не в себе, то есть, эксцентричная особа. Может, нам втроем где-нибудь посидеть? Или погулять. По парку, например, как думаешь?

— Планетарий, — предложил Генри, и пока шатенка не успела заявить, что пляж лучше какого-то там планетария, вдруг спросил тихо, с непонятной грустью в голосе:

— Елизавета, можно я тебя обниму?

— Можно, — прошептала девушка, и мужчина осторожно прижал ее к себе. А она, положив голову ему на грудь, блаженно вздохнула.

Голова у нее приятно кружилась.

* * *

*

В тот же вечер Лиза позвонила подруге. Вначале она долго выпытывала у нее, почему она так придиралась к Генри, на что получила маловразумительный ответ: "Мне не нравятся такие, как он, этот Вики-лорд тебе не подходит", а после пригласила Александру в планетарий. Правда, слукавила и не сказала о том, что будет там вместе с Генри, решив, что пусть для Алексы это останется сюрпризом.

— А ты уверена, что нам нужно туда тащиться? — со вздохом спросила рыжеволосая девушка. У нее было так много работы, что свободное время она предпочитала проводить дома.

— Уверена! — отрезала Лизка. — Встречаемся завтра в семь вечера.

— За тобой заехать? — в голосе Александры слышалось обречение.

— Нет, сразу к месту встречи приезжай.

Алекса и приехала. Да не одна, а вместе с молчаливым, кукольным на вид мальчиком лет двадцати трех: высокий, худощавый, с пепельно-русыми волосами, впалыми щеками и высокими скулами, он напоминал модель с андрогинной внешностью.

Все четверо встретились перед входом в здание планетария, увенчанное огромным куполом.

— О, — просияла Лизка, с любопытством глядя на кукольного мальчика, стоящего за спиной подруги. — Ты со спутником? Чего ты не говорила, что у тебя кто-то появился? — бесцеремонно пихнула она Алексу в бок.

— Совсем того? — отвечала та, морщась и с неприязнью взирая на Генри. — Никто у меня не появился. Его зовут Юрий, и я привела его к тебе. Юра, это моя подруга Лиза, я рассказывала тебе про нее.

Это прозвучало с каким-то вызовом.

Парень дежурно улыбнулся девушке и с немым вопросом в глазах взглянул на Генри, не понимая, кто это.

— Очень приятно... В смысле — ко мне? — не поняла Лизка и, извинившись перед мужчинами, оттащила Алексу в сторону.

— А ну-ка поясни мне, детка, что происходит? — горячо зашептала она. — Кто это такой?!

— Славный юноша. Молодой, перспективный, обеспеченный, вроде бы хорош собой, не дурак, — стала перечислять все достоинства паренька Алекса. — Я решила, что он подходит тебе по всем параметрам. Его папаша — бизнесмен, между прочим.

— А мне что с того? — взирала на нее волком шатенка. — Совсем, что ли, милая моя? Зачем ты привела мне парня, когда я тут и так со своим парнем?

— Дядей, — машинально поправила ее Алекса. — На парня твой англосаксон не тянет.

— Замолчи! — прикрикнула на нее Лиза, возмущенная до предела. — Как ты себя ведешь? Что обо мне подумает Генри?

— Сама виновата, — завелась Алекса. — Если бы ты не наврала мне, я бы Юрия не притащила!

— Я не врала! Я недоговорила! Да потряси ты своим котелком с гусиным бульоном, — явно сделала отсылку к головному мозгу подруги Лизавета. — На кой ты вообще решила, что мне кто-то нужен? Ты ведь знала о Генри!

— Он мне не нравится. Ты ведь знала об этом, — парировала Алекса.

— Я от тебя с ума сойду. Я тебя пригласила, чтобы вы с Генри пообщались. Он бы тебе понравился! Где ты этого Юрия вообще раньше прятала? — поинтересовалась Лизка. — Я же тысячу раз спрашивала — нет ли у тебя крутых знакомых мужиков? И ты всегда отнекивалась!

— Этого Юрия я через знакомых достала. Впрочем, неважно, пошли обратно, а то мне перед Юрой стыдно.

Однако никакого Юры уже и не было — Генри стоял в полном одиночестве, изредка посматривая на наручные часы, плотно обхватывающие широкое запястье.

— А парень куда ушел? — удивленно спросила Лизка. Мужчина слегка пожал плечами.

— Кажется, вспомнил, что дома его ждет неотложное дело.

Алекса скрипнула зубами от злости, понимая, что ее план с треском провалился.

— Да? — сделала вид, что огорчилась между тем Лизка. — Ну что ж, тогда пойдем втроем. Надеюсь, сегодняшний вечер для нас пройдет плодотворно! — сладко улыбнулась она. — И вы подружитесь. Правда? — с неприязнью взглянула она на подругу.

— Конечно! — излишне весело отозвалась та, обмахивая себя рукой. — В хороших дружеских беседах начинают всегда с разговоров о погоде. Сегодня просто ужас, как душно, а солнце как пекло днем. Говорят, сердечникам и пожилым в такую погоду нелегко. Генри, вы валидол с собой носите? А в каком кармане? А то у вас удар случиться, а мы и знать не будем, куда руки совать... Что? — поймала на себе осуждающий взгляд Лизки рыжеволосая. Девушка незаметно сжала ее запястье — до боли, показывая тем самым, что не стоит говорить таких глупых вещей.

— Боюсь, я вас разочарую, Александра, — отвечал Генри, открывая перед девушками дверь в планетарий. — Я не пью валидол.

— Что-то посильнее? — чересчур удивленно спросила девушка. — Проблемы с сердцем? Ой, это, наверное, личное, — извиняющимся тоном сказала она, в котором, впрочем, проскальзывала язвительность. Она не сдержалась и добавила. — Моя бабушка тоже никогда не рассказывала, что у нее проблемы с сердцем, а потом в один день... Впрочем, не будем о грустном.

— Давайте, поговорим об искусстве, — предложила Лизавета, цапнув Генри под локоть. О своем плане она уже жалела. — Или о планетарии. Я читала, что он был основан еще в пятидесятые годы. А до этого тут был астрономический павильон, который еще перед войной, по-моему, построили.

— Да ты что? — деланно удивилась Александра. — Генри, это действительно так?

— А почему ты спрашиваешь у него? — заподозрила неладное Лизка.

— Ну, наверное, Генри был еще на открытии... Или в те годы вы жили не здесь? — мило улыбнулась рыжая.

— В те годы, дорогая моя дурочка, Генри еще не родился!

— Да? — сделала вид, что озадачилась Алекса. — Ах, извините, Генри!

Казалось, темноволосого мужчину эти слова и вовсе не задевали. Зато, оказалось, он уже купил билеты, и это вновь позлило Алексу, которая не любила, когда кто-то платит за нее — особенно те, кто ей не нравятся.

Впрочем, то, что Генри заранее озаботился билетами, было ему только в плюс, да и не только ему, но и обеим подругам. Потому что, оказалось, все билеты распроданы заранее. Желающих насладиться невероятным звездным зрелищем было предостаточно.

В планетарии даже скептически настроенной ко всему Лизавете понравилось невероятно. Сначала троица побывала в астрономическом музее, после посетила звездный зал, в котором демонстрировали интересный полнокупольный фильм, пошли на площадку с телескопами.

И все было бы очень здорово, но... Однако все это время Александра не унималась. Она то и дело вставляла разные фразы вроде: "Генри, вы наверняка помните, что когда люди верили, будто земля стоит на трех китах...", или "Генри, а вы встречались с Лениным?", или "Генри, кто вам больше импонировал — Николай Второй или Александр Третий?".

Нагулявшись по планетарию, они зашли в кафе, стилизованное под этакий космический корабль в серебряном убранстве. Там Александра не согласилась переходить на "ты" с Генри, ибо, по ее словам, "старших нужно уважать и не тыкать им". Эти слова окончательно разозлили Лизку, которая поняла, что от ее плана сблизить этих двоих толку никакого нет и не будет. Странно еще, что Генри не вышел из себя. Будь она на его месте, уже поставила бы нахалку на место!

А потому, улучив момент, Лизка утащила Алексу в дамский туалет, якобы припудрить носик.

— Саша, мне с тобой нужно серьезно поговорить, — начала она, сверля подругу тяжелым взглядом.

— Поговори. Ох, ты называешь меня Сашей... Если кто-то называет меня Сашей, мне становится страшно, — улыбнулась рыжеволосая.

— Ты моя лучшая подруга, но Генри... Генри — тот, на кого я возлагаю большие надежды. Я бы хотела связать с ним свою жизнь. Быть с ним. Он — мой идеальный мужчина. А ты что делаешь?

— А что я делаю?

— Ты всячески ему хамишь и пытаешься выставить меня дурой!

— Просто я желаю тебе счастья! — вспылила Алекса. — Посмотри на него внимательно! Кто он такой? Богатенький мэн, которому нужны одноразовые куклы! Пойми ты это и просто брось его!

— У тебя мозг, как хлебушек. Мягонький, — скрипнула зубами от злости Лиз.

— Ну, так съешь, ты же постоянно мне мозг кушаешь. — С досадой отвечала подруга.

— Ха! А ты его профессионально выносишь, компенсируя, видимо, свое одиночество! — выпалила Лизка и, увидев, как сузились глаза Алексы, прикусила язычок, пожалев о своих словах.

— Что ж, я поняла твою позицию, — на удивление спокойно отвечала рыжеволосая. — Договорить до конца она не успела — зазвенел ее телефон. На конце провода оказался дядя, который в срочном порядке приказывал ей прибыть в его загородный дом.

— Ладно, мне, и правда, нужно уезжать. Хорошо проведи время с лордообразной Википедией.

— Ты злишься, да? — вздохнула Лиза.

— Нет, глупая. Все в порядке.

Девушка спешно шагала к своей машине — оливкового цвета "ChevroletSpark", обдумывая план действий. Уже на стоянке она оглянулась и на миг ей показалось, что в далекой пестрой толпе людей, спешащих в планетарий, мелькнула ее синеглазая подруга, но в другой одежде, однако удивленной Александре закрыл обзор какой-то высокий мужчина, а когда он отошел, никакой Лизки в толпе и не было.

* * *

*

Так по-дурацки прошедшее свидание втроем все же утомило Лизу. На обратном пути девушка не выдержала и задремала под негромкую музыку. И едва не подскочила, когда почувствовала прикосновение к щеке чего-то прохладного.

— Прости! — она увидела, что это Генри наклонился к ней и мягко провел пальцем по щеке.

— Все нормально, вечер, и правда, выдался бурным. — Брюнет отодвинулся, и Лиза выпрямилась, от души надеясь, что во время сна не захрапела и не пустила слюну. Рядом с таким мужчиной нельзя расслабляться. А то глазом не успеешь моргнуть — уведут.

Девушка расправила платье и огляделась. Оказывается, они уже приехали к ее дому. Генри припарковал автомобиль в глубине заросшего деревьями двора, даровавшими днем спасительную тенистую прохладу.

— Это ж сколько я спала? — ужаснулась девушка, видя, что день уже клониться к закату. Налитое жаром солнце медленно опускалось за крыши соседних домов, заливая двор оранжевым светом. Видно было, как подъезжают и подходят вернувшиеся с работы люди, а из подъездов выходят те, кто в самую жару отсиживался дома.

— Не так много, мы довольно быстро доехали. Пробок сегодня немного. — Генри задумчиво смотрел на солнечный диск сквозь солнечные очки. — Все, кто мог, уехали за город, там хоть немного, но прохладнее.

— М-м-м, — промычала девушка, прикидывая, сказать мужчине свое мнение относительно выездов на природу или лучше не стоит.

— А ты городское дитя, верно?

Что-то в этой фразе резануло Лизин слух. Но она так и не поняла, что именно.

— Я не любитель этих поездок с палатками, кострами и так далее. Нет, знаешь, мне природа нравится, но так, издалека. Меня как-то Алекс позвала в поход на три дня, это было ужасно! — в глазах Лизы отразился искренний ужас при одном только воспоминании о пережитом. — Ох, Генри, мне жаль, что прогулка вышла такой дурацкой. Я не знаю, что нашло на Алексу. Обычно она куда более вменяемая.

Генри искренне расхохотался.

— Да уж, это было забавно, — он снял очки и потер покрасневшие глаза, — Твоя подруга... Интересная и необычная девушка, явно лишенная инстинкта самосохранения.

Лиза собралась было ответить, но тут ее телефон заиграл что-то быстрое и яркое. На дисплее высветилось "мама".

— Извини, — девушка торопливо прижала мобильник к уху, — привет, мам. Да, я не дома. То есть, почти дома. Ну... Так, была на свидании. Подожди секунду.

Она чуть виновато посмотрела на Генри и прошептала

— Это надолго. Мама очень болтливая. Я уже большая девочка, но она все равно пытается меня контролировать.

— Родители — это святое. До скорой встречи, Елизавета, — мужчина, как всегда, был воплощением галантности — он молча помог девушке выйти из машины и, коротко, но чувственно поцеловав на прощание так, что у Лизы закружилась голова, уехал прочь.

— Мама, — девушке пришлось откашляться, прежде чем к ней вернулся нормальный голос, — слушай, этот Генри — он просто срыв башки, честное слово! Что? Нет, сегодня мы были в планетарии, а вчера мы были на какой-то дурацкой научной выставке, он там с кем-то договорился насчет инвестиций. Короче, вкладывает свои деньги в перспективные предприятия. Это его работа. Да ладно, зачем в подробностях-то? Да? Ну не знаю, с виду он просто мегаупакован. Но да, ты права, надо расспросить его получше, а то он только меня расспрашивает, а сам от ответов уходит. Но он такой кла-а-ассный, мам...

Обсуждая с матерью "своего" Генри, Лиза поднялась домой и буквально упала на диван. Все же прогулка по выставке ее изрядно измотала физически и морально. Пообещав матери заехать на днях в гости, девушка отбросила мобильник в сторону и тупо уставилась в белоснежный потолок, по периметру которого красовались точечные светильники. Потом кое-как встала и пошла в ванную, на ходу стягивая сарафан. Ей хотелось забраться под прохладный душ, чтобы смыть с себя пыль и жар города.

А заодно немного успокоиться после поцелуев Генри.

Впрочем, ей этого сделать не удалось, и, стоя под прохладными струями воды, которые бережно ласкала кожу, девушка только и думала, что о своем мужчине. О том, какие у него губы, руки, как манящ его голос, бережны прикосновения...

Она бы с удовольствием пригласила Генри на кофе, но ведь он наверняка воспримет это неправильно — он ведь такой приличный.

"Приличный и горячий", — мрачно подумала Елизавета, в который раз вспоминая их первый неожиданный и волшебный поцелуй в машине. Она бы многое отдала за его продолжение прямо сейчас, тут, в тесной душевой кабине.

Лизка закусила губу, прижавшись спиной к стеклу. Правда, ее сладким грезам быстро пришел конец — по каким-то неведомым, но постоянным причинам, вода из душа вдруг пошла совершенно холодная и льдом обожгла разгоряченную бронзовую кожу. Девушка моментально выключила ее и проорала ругательства, в равной степени адресованные коммунальщикам и соседям.

Освежившись, Лизка, наплевав на приличия и одежду, прямо из ванной комнаты направилась к холодильнику. Увы, оказалось, что она забыла заглянуть в магазин и купить мороженого и холодных напитков. Пришлось набирать воды из фильтра и кидать в нее кубики льда. Их в морозилке всегда было навалом.

"А Генри, видимо, еще хуже переносит жару" — подумалось ей мельком, когда она блаженно лежала поперек широкой кровати и не спеша пролистывала новости в планшете. Ее новый мужчина за весь день ни разу не прикоснулся к еде, зато постоянно пил буквально ледяную воду. Лично у Лизаветы моментально бы началась ангина, вздумай она напиться такой жидкости в таких количествах.

"Хоть что-то у них с Алексой общего", — подумала девушка, вспомнив, что подруга тоже потребляет холодную воду в невероятных количествах. И уверяет, что таким образом меньше ест и не поправляется. Хотя, по мнению Лизки, рыжей не нужны были никакие диеты.

В новостях девушка наткнулась на свадебное фото одноклассницы, недавно вышедшей замуж. Разглядывая счастливую невесту в белоснежном наряде, Лиза только вздохнула и написала ничего не значащее поздравление под снимком. Ей тоже замуж хотелось — не так, как тогда, на полгода, а навсегда, и чтобы рядом был настоящий мужчина, а не мажор с завышенным самомнением. Такой мужчина, как Генри, например.

"Мама права, мне надо узнать о нем больше, — подумала она со вздохом. — Мы уже две недели знакомы, а я только в курсе его имени, примерной работы и того, что он невероятно умный. М-да, маловато будет. Надо будет развести его на откровенный разговор. Вдруг окажется, что вся его крутизна — это так, пшик один", — Лизка подняла взгляд от планшета и уставилась в окно, за которым вечернее солнце старательно окрашивало небо в золотисто-розовые оттенки. Не надо "пшик", Генри ей слишком сильно понравился...

Девушка чуть улыбнулась, вспомнив их знакомство. В тот вечер она с двумя приятельницами сидели в недавно открывшимся модном ресторане с видом на речную гладь. Генри подошел к их столику и пригласил Лизавету на танец, ввергнув всех троих в немой восторг своими манерами и внешностью. Шатенка же, приняв приглашение, с трудом удержалась, чтобы не показать язык своим "заклятым" подругам.

После танца, галантно поцеловав Лизавете руку, Генри отвел ее обратно к столику, по пути узнав номер мобильного девушки. Очарованная пристальным восхищенным взглядом зеленых глаз мужчины, шатенка покорно продиктовала цифры. И лишь вернувшись домой досадливо подумала, что надо было "поиграть" с новым поклонником, а не сдавать так быстро позиций.

С тех пор он завладел ее сердцем полностью и безраздельно.

Остаток вечера прошел мирно. Лиза попыталась дозвониться до Алексы, к которой у нее было множество претензий, но у той абонент оказался временно недоступен. Девушка поговорила по телефону с другой приятельницей, поболтала, обсудила последние стильные вечеринки города, посидела в Интернете и через два часа поняла, что ей ужасно скучно. Ехать в ночной клуб было лень, звать кого-то в гости не хотелось, а сидеть одной становилось тоскливо. Зараза Алекса шлялась где-то и продолжала быть вне зоны доступа.

Лизавете хотелось увидеть Генри, услышать его приятный голос и снова потерять голову. Но звонить первой она считала не комильфо.

"Хотя, мы же как-то спешно сегодня расстались из-за маминого звонка, — девушка лежала на кровати, задрав ноги к потолку и болтая ими. — значит, есть повод просто написать сообщение. Это же не звонок, в конце концов. Или все-таки я не должна писать первой?"

Давно, с нежного юного возраста, Лизавета так не мучилась — писать или не писать сообщение мужчине, а когда решилась, то долго думала, что именно написать. "Привет, как дела?" — попахивало пошлой банальностью. "Я скучаю по тебе" — ванилью. "Спасибо за то, что делаешь меня счастливой" — глупостью.

Засмотревшись в окно, Лиза вдруг поняла, как выкрутиться и спешно стала набирать сообщение.

"Ты видел, какие сегодня яркие звезды?"

За те пять минут, пока она ждала ответа, Лиза успела погрызть уголок подушки, постучать себя по лбу и мысленно надавать себе же затрещин. Стоило телефону пискнуть, как девушка налетела на него коршуном.

Казалось, даже сообщение передает невероятное обаяние Генри.

"Да, Елизавета, они очень яркие. Наверное, я сейчас должен написать, что ты их затмеваешь, но это слишком банально. Зато с уверенностью могу сказать, что хоть ими и можно любоваться, зато ты гораздо притягательнее лично для меня. Почему ты не спишь?"

Лиза в восторге рухнула на кровать и принялась болтать ногами в воздухе, увлеченно набирая ответ:

"Я ночная кошка, которая гуляет сама по себе", — стала кокетничать она.

А потом вдруг ее пальцы взяли и написали сами собой второе сообщение, без доли жеманства:

"Просто я думаю о тебе и не хочу спать"

И это было правдой. Генри занимал слишком много ее мыслей.

Тот, кто переписывался с ней, сидя в темноте, чуть улыбнулся и проговорил негромко и задумчиво:

— Как мило и даже чуть наивно. Хорошая девочка.

В низком голосе слышалось одобрение.

"Получается, я результат твоей бессонницы, Елизавета. Что будем делать? Это надо лечить"

"Я знаю, чем меня можно вылечить", — с какой-то счастливой улыбкой ответила Лиз.

Она сделала небольшую паузу между сообщениями и продолжила:

"Я хочу увидеть тебя".

А потом сама же и стукнула сжатым кулачком по подушке — такую глупость написала Генри!

"На самом деле я уже давно здесь", — прочитала Лиза, да так и села в постели.

— Чего-о-о? В смысле здесь? — спросила она сама у себя.

Подчиняясь странному порыву, девушка подняла взгляд к потолку, словно ожидала увидеть Генри, повисшего на люстре. Потом откинула одеяло и подбежала к открытому настежь окну. Ночь не принесла долгожданной прохлады: воздух сгустился до такой степени, что казался липким сиропом, оседающим на коже противной пленкой. Пожалев об отсутствии кондиционера, девушка перегнулась через подоконник и в темноте, неподалеку от подъезда увидела знакомый автомобиль и небрежно прислонившегося к нему Генри в рубашке с закатанными рукавами и брюках. Мужчина поднял взгляд, как раз в тот миг, когда Лиза выглянула из окна.

"Приехал, приехал, оу-у-у, сам приехал!" — возликовала девушка, готовая ласточкой прыгнуть вниз, прямо к нему в объятия. Она почему-то была уверена, что ее с легкостью поймают.

К счастью, здравый смысл возобладал как глупыми романтическими порывами влюбленного сердца. Лиза помахала рукой и схватилась за мобильник. Кричать с десятого этажа она не стала, решив, что это не слишком красиво будет смотреться со стороны, а потому в спешке набрала номер мужчины.

— Не спится?

— Я люблю ночь, — послышался в телефоне спокойный голос Генри, — не так много суеты, как днем, на все можно посмотреть другим, более свежим взглядом. Ты тоже не спишь, Елизавета, может, присоединишься ко мне?

— К тебе? — задумчиво проговорила Лиза, понимая только одно — как она сейчас счастлива.

— Или пригласишь к себе. Я подчинюсь любому твоему выбору, — отозвался брюнет.

— Тебе лучше подняться ко мне домой, — девушка представила, как будет смотреться Генри на белоснежных простынях, и едва не взвыла от пронзившего ее насквозь желания. Надо же, этот мужчина ухитрялся заводить ее, даже не прикасаясь.

Ей, правда, хотелось принять у себя такого гостя. Она жила одна, в однокомнатной квартире-студии, отобранной у бывшего мужа. Последний ее кавалер нанял в свое время крутую бригаду, которая превратила жилье в конфетку. Гламурную конфетку в розовых и сиреневых цветах.

— Правда, Генри, ты можешь зайти. Я всегда рада тебя видеть.

— Всегда? — в его голосе послышалась улыбка — Хорошо. Я принимаю твое приглашение, Елизавета. Но воспользуюсь им в другой раз. А пока у меня для тебя сюрприз. Надеюсь, ты его примешь.

В синих глазах девушки запрыгали дорогие колье, соперничающие с другими атрибутами стильной жизни. Кротким голосом она проговорила, весьма красочно изображая смущение.

— Ну... Даже не знаю. Мы куда-то поедем? Еще на одну выставку? Сегодняшняя была весьма неплоха.

Теперь мужчина рассмеялся в голос.

— Лизавета, — чувствовалось, что он веселиться от души, — не надо изображать то, чего на самом деле не испытываешь. Я это сразу почувствую. Просто одевайся и выходи, я жду.

Лиза заметалась по квартире, беспорядочно хватаясь за одежду и косметику. Обычно она не спешила и могла опаздывать на свидания на час и больше. Конечно, так себя она начинала вести, когда кавалер уже был "на крючке". Сейчас же девушка решила, что пока не время проявлять характер, еще успеет.

Она распахнула шкаф и внимательно вгляделась в одежду. Никаких мини и супер открытых топов. Женская интуиция явно давала понять, что все это придется Генри не по вкусу. Поэтому Лиза выбрала бледно-желтое длинное платье без рукавов из тонкого шифона, приятно холодившего кожу. Дрожащими руками застегнула его, завязала поясок, подчеркивающий талию, провела расческой по волосам и от волнения едва не угодила себе в глаз кисточкой от туши. От души выругавшись, Лиза сумела взять себя в руки и, в рекордные сроки закончив макияж, выскочила из дома, едва ли не на лету хватая крошечный черный клатч, куда помещались только кошелек, телефон да ключи.

Мужчина поприветствовал девушку, склонившись и прикоснувшись губами к ее запястью, так, что жаркая волна прошла вдоль спины Лизки. Надо же, а раньше она хохотала над любовными романами, когда главная героиня в них перманентно впадала в состояние эйфории при одном лишь виде главного героя. Оказывается, в жизни такое тоже случается. Просто редко.

— Ты прекрасна, — просто сказал Генри, с трогательной нежностью касаясь ее распущенных густых волос.

— Спасибо. А куда мы едем? — спросила она, когда перед ней распахнули дверь автомобиля.

— Увидишь, — мужчина помог Лизе устроиться, сам сел за руль и произнес загадочным тоном, — надень вот это, пожалуйста.

Девушка с удивлением уставилась на темную повязку, появившуюся в руках у мужчины. Потом перевела вопросительный взор на Генри и мельком подумала, что Алекса ее убьет. Потому что крайне глупо ехать ночью с мужчиной, которого знаешь недели две, да и то довольно поверхностно, нацепив при этом на глаза повязку.

"Увезет он тебя сейчас в темный лесочек и прикопает после извращенской ночи любви под елочкой, — забубнил внутренний голос тоном осторожной Александры, — а, может, под березкой. Тебе где больше хочется?".

— Ну же, Лиза? — Генри чуть покусывал губы, словно старался сдержать невольный смех. Кажется, он отлично понимал состояние своей ночной спутницы.

— А зачем повязка? — девушка разрывалась между желанием послушаться и здоровым беспокойством.

— Помнишь, что я говорил тебе про доверие? Ты мне доверяешь? — и он провел указательным пальцем по плотной ткани повязки в руках у девушки. В полумраке автомобильного салона его глаза, чуть затененные стеклами очков, странно блестели. Лизке мужчина вдруг напомнил дикого кота, замершего в ожидании добычи.

"Да ладно, глупости какие!", — она посмотрела на повязку, на Генри, снова на повязку и опять на мужчину. Потом, решившись в один миг, взяла клочок ткани и решительно надела на глаза. Сразу стало темно и немного страшно.

— Не бойся, — Генри тонко чувствовал ее настроение, — меньше всего я хочу причинить тебе вред.

— Мне некомфортно, — призналась Лиза, сердце которой гулко билось. — Но я тебе доверяю.

— Умница, — погладил ее мужчина — теперь уже по щеке; провел кончиками пальцев по шее, коснулся ключиц и поцеловал оголенное плечо.

— Не бойся, — повторил он.

Его голос обладал странной силой убеждения. Лиза почти успокоилась, хотя всю дорогу просидела чуть напряженно и вслушивалась в окружающие звуки. Забавно, сидя с завязанными глазами, она вдруг острее стала ощущать мир вокруг. Когда Генри положил ей на колено руку, то девушка вздрогнула, словно ее обожгло сквозь тонкую ткань платья, хотя на самом деле его пальцы были довольно прохладными. А тихая романтическая музыка, наполнявшая салон, казалось проникала прямо в душу.

Она почувствовала, как машина остановилась, затем прохлада кондиционированного воздуха сменилась липкой душной жарой. Девушке помогли выйти и куда-то повели, приобняв за талию. Лиза пару раз не слишком грациозно оступилась, едва не сломала каблук и чуть не разозлилась. Но сдержалась и продолжала послушно идти, покорная чужой волей.

— Тебе понравится, — прошептал Генри ей на ухо, касаясь губами мочки уха. Всего лишь два слова, а Лизу словно молнией прошило, и она обняла мужчину, слепо пытаясь его поцеловать. Скажи он ей о том, что она станет его рабой, девушка моментально бы согласилась — и ценой стал всего лишь один поцелуй.

— Не здесь, — отстранился от нее Генри, и его рука, словно невзначай, скользнула по ее спине.

Загудел лифт, поднимая их куда-то высоко-высоко, затем Лизу вновь повели вверх. Ей казалось, что они идут целую вечность, хотя на деле прошло буквально пара минут.

Когда повязку сдернули, Лиза машинально зажмурилась. Потом аккуратно приоткрыла глаза... И тут же откровенно вытаращилась на то зрелище, которое ей открылось.

— Нравится? — шепот над самым ухом заставил едва заметно вздрогнуть. Генри стоял позади Лизы и, обхватив девушку за талию, чуть прижимал к себе. Давал оценить увиденное. А сам наслаждался ее эмоциями.

Они стояли на пороге огромной спальни, которая могла пригрезиться в самых романтических мечтах. Окно во всю стену, обрамленное тяжелыми золотистыми шторами, открывало вид на сверкающий ночной город и звездное небо. Гладкий темный паркет тоже казался небом со множеством звезд — их роль исполняли огоньки свечей, расставленных по полу: больших и маленьких, ярких и тусклых, белых и разноцветных. Третьим небом был зеркальный потолок, который отражал узоры огней на полу.

Центральной фигурой в шикарной спальне являлась огромная кровать под балдахином из полупрозрачной богато-золотистой ткани, с соблазнительным ворохом постельного белья того же оттенка. К ней пролегла извилистая дорожка из бордовых лепестков роз, они же виднелись и на прикроватном столике, где расположились фрукты, вино в ведерке со льдом и изящные бокалы.

В воздухе витал едва уловимый терпкий одурманивающий аромат восточных пряностей — всего пара вдохов и у Лизаветы приятно закружилась голова, а мыслями полностью завладел Генри, Генри и только Генри.

Девушка безумно хотела поцеловать его, и даже в треске свечей слышала слабое: "Он твой... Он — твой...".

Генри положил руки на талию Лизы и спиной прижал к своей груди. На девушку тотчас напало безрассудное томление, которое, растворяясь в ее желании и головокружении, заставляло чувствовать то, чего не было на самом деле. Генри стоял сзади, одной рукой прижимая к себе, а второй поглаживая волосы, но Лизе казалось, что он уже целует ее. Она явственно ощутила на своих губах его губы, и задрожала — не от страха, а от восторга, когда они проложили дорожку от шеи к груди.

Наваждение прошло так же внезапно, как и нахлынуло.

— Тебе нравится? — спросил сзади Генри приглушенным голосом. Лиза, дыхание которой чуть сбилось, хрипло ответила, что в восторге.

— Это тебе.

Лизавета кое-как перевела ошарашенный взгляд на то, что протягивал ей из-за спины Генри. Белоснежная плоская коробка, перевитая темно-золотой лентой.

— Что это? — удивленно повернулась она к мужчине.

— Продолжение сюрприза, — не стал скрывать тот, не сводя с девушки жадного взгляда — в спальне он был без очков.

Девушка, которую стало потряхивать от переполнявших эмоций и чьи губы все еще хранили на себе след прикосновения от губ ее личного призрачного Генри, смогла открыть подарок не с первой попытки. А когда сумела это сделать, то от неожиданности прижала ко рту ладонь с длинными безупречными ногтями.

Внутри оказался длинный пеньюар из тончайшей ткани нежного золотого оттенка — такого же, как балдахины на шикарной кровати и отсветы чудесных свечей на паркете...

— Если ты примешь его, — голос у Генри стал совсем низким, — то я расценю это как твое согласие, Елизавета.

"Ты что, думаешь, я могу отказать?", — Лиза дышала быстро и неровно. Ей как-то не верилось, что все происходит на самом деле. Неужели кто-то наверху услышал ее молитвы о щедром и богатом мужчине и послал ей его, наделив еще и заботливостью пополам с романтичностью? Генри был немного по-старомодному романтичный, но это цепляло, честное слово.

— Я буду ждать тебя здесь, — сказал мужчина тихо. — А ты решай, возвращаться тебе в моем подарке или в своей одежде уйти за дверь.

— Я не уйду, — твердо ответила Лиза, смело глядя на Генри. Без очков он казался более молодым и не интеллигентным, а решительно-благородным.

Лиза перекинула через локоть полупрозрачный волнующий подарок, всеми силами стараясь показать, что не отдаст его.

— Это твой выбор, девочка моя? — напоследок, словно в последний раз спросил Генри.

— Да.

Он ласково улыбнулся, и девушка улыбнулась в ответ, протянув руку и расстегнув первые две пуговицы на его рубашке. Мужчина накрыл ее пальцы своей ладонью:

— Сначала выполни мое условие. Я буду ждать. — Он вдруг убрал за ухо густые локоны и сказал, странно улыбаясь:

— Я рад, что ты носишь мой подарок.

Лиза, действительно, была влюблена в серьги с рубинами и россыпью бриллиантов. Сейчас огни свечей отражались в благородных камнях, делая их кроваво-красными.

— Раз ты сделала свой выбор, идти туда, — кивнул на вторую дверь Генри. Он, не мигая, глядел на Лизу.

Девушка, предвкушая совершенно невероятную ночь, зашла в просторную ванную комнату, в которой тоже горели свечи — много, несколько десятков, и все, как на подбор, темные и высокие, увенчанные нервным трепетным пламенем. Отсветы на блестящих стенах придавали помещению мистичность, а еще пахло приятными восточными пряностями, которые не просто затуманивали рассудок, но и действовали, как сильнейший афрозодиак — стоило Лизе представить Генри, как у нее подгибались коленки.

Девушку ждала наполненная, кажущаяся из-за своего темного цвета невероятно глубокой ванна, в которой плавали белоснежные лепестки роз. Лиза несмело скинула одежду и неспешно зашла в воду, решив полежать в ней немного, чтобы расслабиться и подразнить ждущего ее мужчину. Что может быть мучительнее ожидания?

Правда, спустя несколько минут, девушка вдруг точно поняла, что сама больше мучается в ожидании, ласкаемая водой, а потому спешно вылезла из ванны и накинула на влажную кожу подарок Генри.

Полупрозрачная золотистая ткань пеньюара подчеркивала смуглость кожи и дарила странное ощущение — Лиза сама себе казалась королевой. Она откинула волосы назад, и, выгнув спину, посмотрела на свое отражение.

"Иди, — шепнуло ей оно. — Он ждет тебя".

И девушка пошла, не замечая, что к волосам и бархатной коже кое-где прилипли беспомощные белоснежные лепестки роз.

Генри ждал ее, стоя у окна, заложив руку за руку и глядя в ночное небо. Хотя Лиза вышла бесшумно, он сразу понял, что она только что переступила порог, и сказал:

— Сегодня с нами будет три неба, а ты станешь для меня четвертым.

И после, ни слова больше не говоря, повел ее к кровати. Он начинал неспешно, дразня медленными движениями и слабыми прикосновениями, больше наслаждаясь, чем даря, и заставляя Лизу саму начать проявлять инициативу. Почувствовав, что девушка готова многое делать сама, вдруг почти обездвижил ее, смеясь и буквально мучая беспомощностью; затем же взял всю инициативу на себя, став настоящим ураганом страстей, магистром чувственных переживаний и делал такое, что девушка не могла сдержать криков.

Лиза растворялась в ощущениях, в тех эмоциях и ласках, которые мужчина дарил ей с необыкновенной щедростью. Это была умелая игра двух влюбленных, древняя, как мир, но все такая же чувственная и таинственная. Когда теряется счет времени, а пространство вокруг начинает пульсировать в такт бешеному ритму сердца.

В какой-то момент, глядя на их отражения в потолке, девушка поняла, что эта ночь навсегда останется в памяти — так, как на дереве вырезают фигурки и надписи, так и в ее душе Генри сейчас умело вырезал собственное имя. Может, будут другие ночи: лучше или хуже, но подобная — вряд ли. Настолько умелые любовники ей еще никогда не попадались. Лиза сама себе напоминала какой-то оголенный эротический нерв, который под конец взрывался уже от самого легкого поцелуя.

Последнее, что запомнила Лиза, перед тем, как буквально вырубиться, это разгорающийся за окном рассвет и полностью обнаженного Генри, который задергивал плотные шторы.

— Я люблю тебя, — прошептала она и мягко соскользнула в яркий сон.

Ей грезилось, что она бежит куда-то по темному лесу, над которым застыла полная луна. Под ногами хрустел снег, сверкающий и холодный даже на ощупь. Но Лиза не мерзла, хотя была одета в обычный летний сарафан. А навстречу ей так же быстро бежала девушка, похожая на нее как две капли воды, но одетая в старинное красивое платье. Она размахивала руками, словно пытаясь прогнать ее со своего пути.

* * *

*

Вторая половина пятницы у Александры совершенно не задалась. Сначала выяснилось, что из-за глупости коллеги придется начинать с нуля один почти законченный проект. Затем произошла некрасивая ссора с одной из девиц из соседнего отдела, которой Алекса была совершенно не по нраву. Девица свято верила, что свое недавнее повышение рыжеволосая получила благодаря связям с одним из директоров компании.

"Я видела вас вместе, Сокольникова! — кривя ярко накрашенные губы, говорила она с вызовом. — Понятно, почему ты получила эту должность. Теплое местечко в обмен на нагретую постель, да?".

У Алексы даже в глазах потемнело от таких слов, но она была натурой, хоть изредка, но умеющей держать себя в руках. Пожалуй, ее только одно существо умело вывести из себя даже ничего не значащими предложениями, но его на работе не было. Сказав ледяным голосом пару не слишком приятных фраз, рыжая ушла в свой кабинет рядом с лабораторией, в котором тотчас отчего-то пропало электричество, и пришлось вызывать мастеров.

Затем было срочное совещание, в процессе которого едва ли не летели головы в разные углы конференц-зала. Как назло, от руководства не досталось только Александре, и сотрудники, слышавшие сегодня речь той самой коллеги, как-то косо посматривали на рыжую девушку.

Апофеозом печального дня стал планетарий в компании Лизы и ее Генри

После планетария она и вовсе вместо того, чтобы отправиться домой, в уютную квартиру, поспешила за город — позвонил дядя и велел немедленно приехать...

Вернулась Алекса под утро, бросив машину около дома. Уже в квартире, вспомнив про Лизку и ее нового ухажера, она несколько раз посылала подруге сообщения, но та так и не соизволила ответить. Тогда порядком раздраженная Алекса решила ей позвонить.

— Ну и чего ты меня так нагло игноришь? — раздраженно спросила она, как только услышала заспанное "да".

— А который час? — слышно было как Лиза протяжно зевнула — Ой, ничего себе! А, хотя-я-я... Эй, начинай мне завидовать! Алекс, я просто в раю!

— В каком еще раю? — насторожилась рыжая. Голос у подруги был хоть и заспанный, но счастливый. — Погоди-ка, ты что. Провела ночь с этим полудурком? — прошипела она, как кошка.

— Сама ты полудурок. Нет, вот чего ты разозлилась, а? Это самая лучшая ночь в моей жизни! Все так мило и романтично: цветы, вино, обалденный подарок, — голос у подруги вдруг охрип, и она счастливо рассмеялась, — но это все ничто по сравнению с тем, что было!

— А что было? Хватит хихикать, как девица в пубертатный период, рассказывай!

— Он — бог секса! — объявила Лиза гордо, как будто бы сама обучала Генри столь интимному мастерству. — Я хочу... Нет, я выйду за него замуж!

Алекса едва слышно простонала, как будто от зубной боли.

— Лизка, он полудурок, а ты — целая дура. Да пойми ты своей маленькой головой! Ты ему не нужна! Такие, как этот твой Генри — богатенькие мажоры — только пользуются такими красивыми куколками, как ты. И когда играют — ломают. А сломанные куклы им не нужны, Лиза, поверь мне. Не нужны! Оставь его, пока не поздно! Пока он тебя не сломал, — вдруг с какой-то непонятной горечью добавила она. — Вспомни своего муженька.

— Не сломает, — слышно было, как Лизка чем-то шуршит, — интересно, куда он ушел? Алекс, ты вечно беспокоишься, хватит уже! Да Генри как раз тот, кого я так долго искала. Богатый, красивый, не жадный — сплошные плюсы. Немного загадочный, но это даже клево. Эх, блин, а я ему наврала. Он хочет себе идеальную женушку из полной семьи и верную, как Хатико.

— Да ничего ты не понимаешь! — почти крикнула Алекса, но вдруг замолчала, решив, что разговор по телефону ничего не даст. Такие темы стоит обсуждать при личной встрече, видя глаза друг друга.

Она сделала вид, что закашлялась, а потом спросила удивленно:

— Погоди, из какой еще полной семьи? Ну, если считать череду всех твоих отчимов, то у тебя семья — просто полная чаша.

— Ну-у-у... — Лизка зачем-то понизила голос до шепота, — я, скажем так, немного приукрасила действительность. Сказала, что родители, как поженились так до сих пор обожают друг друга, ну и того... Про свое замужество не сказала. Да ладно, признаюсь, когда он привыкнет ко мне и предложение сделает. Ты чего там пыхтишь?

— Гайморит замучил, — огрызнулась Алекса. — Нет, Лиз, ты в порядке?! Думаешь, он ничего не узнает? А если бы у тебя ребенок был, ты бы и его утаила ради богатенького буратины?

— Зачем придумывать то, чего нет, — рассердилась Лиза. — Алекс, не свинячь, а лучше порадуйся за меня. Знаешь, какой он? Он такой...такой...просто слов нет. И сил тоже нет. Ты бы знала, что он делал. Ай... Вот же зараза!

— Кто?

— Никто, это я в зеркало посмотрела. На шее засос, не сильный, но маскировать придется.

— Синяк, значит, на шее, — повторила задумчиво девушка, вскочила с дивана, подошла к окну и стремительно распахнула его. Порыв ветра запутался в огненных кудрях. — Какой романтик, вы посмотрите, — усмехнулась Александра. — А лепестками роз

он тебе сердечко не выстелил на кровати?

И не дожидаясь ответа подруги, она вдруг сказала резко:

— Порви с ним, пока не поздно.

— Да что с тобой? — вздохнула Лиза. — Ревнуешь? Давай-ка встретимся сегодня, а? Как всегда, часов в пять вечера. Сходим в бассейн, поболтаем. Ты же моя лучшая подруженька, а он — мой будущий муж, вы не должны шипеть друг на друга. А ты прям искришь от злости.

— Потому что переживаю за тебя.

— А вот и не стоит. Ладно, я тебе позвоню. Сегодня я такая счастливая, что прощаю тебя за вчерашнее. Эй, Алекс, тебе срочно надо влюбиться заново, у тебя стал портиться характер.

— А у тебя действие срока мозга закончилось! — резко отвечала вторая девушка. — Уходи оттуда! И не смей больше... Эй, алло! Лизка! Алло! Вот же черт поганый, — выругалась она. — Трубку бросила!

Рыжая в сердцах едва не отправила мобильник в стену. Ее удержала лишь мысль о том, что она не настолько богата, дабы швыряться телефонами.

— Да, блин, делайте вы, что хотите! — Алекс чувствовала себя вымотанной до предела. Проблемы на работе, недомолвки в семье, она всю ночь не спала плюс волновалась за эту дуреху. И как теперь отвадить Генри от Лизки? Беда просто.

Кое-как приняв душ, девушка залпом выпила сок из холодильника, после чего упала на кровать и мгновенно уснула. Проснулась она лишь к обеду.

В телефоне ее ожидали несколько пропущенных сообщений и звонков от подружки. Видимо, у той бессонная ночь сил не отобрала, только прибавила.

Алекс перезвонила Лиз, договорилась о времени и месте встречи и стала собираться.

Предложение Лизы посетить фитнес-клуб совпадало с ее планами. И касались они насчет сбора информации на некого подозрительного типа, который охмурял ее практичную подружку, в момент превратившуюся из дерзкой розы с шипами в беззащитную ромашечку.

Что-то беспокоило Алексу, заставляло нервничать и чувствовать себя неуютно. Наверное, все же не стоило с ходу набрасываться на нового мужчину Лизки, а сначала провести разведку и собрать данные. Ох уж этот ее темперамент, вечно создает проблемы.

В бассейн, а точнее в элитный фитнес-клуб, они с Лизкой ходили чуть меньше полугода. Подруга достала туда карточки по какой-то невероятной скидке, и теперь регулярно тренировалась в спортзале, тогда как Александра предпочитала плавание — и тому была определенная причина.

С Лизаветой они встретились возле входа в клуб. Он находился в трехэтажном желто-оранжевом здании, затесавшимся среди панельных девятиэтажек и скучных пыльных дворов. Шатенка светилась. Алекса даже почувствовала себя старой грымзой, когда подруга, сверкая синими глазами, подбежала к ней и тут же полезла обниматься.

Лиза ведь счастлива, сразу видно. Почему бы и ей не успокоиться и не оставить все, как есть?

Наверное, потому, что она дура. Потому что она не может бросить Лизу в беде.

— Смотри, не растай от счастья, — рыжая высвободилась из объятий подруги.

— Не дождешься, — Лиза, в синем, под цвет глаз, коротком платье, прижала руки к груди и выдохнула, — неужели это все происходит со мной? Неужели, Генри существует?

— Нет, детка, — откликнулась Алекса — это — фантастика. Или твои глюки. Сейчас очнешься в дурке, а рядом радостный санитар с таблеточками. А если серьезно, то я, конечно, рада за тебя. Но этот Генри все равно мне не нравится. Что-то в нем не то...

— Что именно?

— Ну, какой-то он не такой, — весьма туманно изрекла Алекса.

— Какой не такой?

— Нехороший.

— Невероятная характеристика. У нас пол планеты нехороших людей. Вторая половина, впрочем, еще хуже, — хихикнула Лиза.

И она первой направилась ко входу, размахивая белым модным рюкзачком. Девушка пребывала в полной уверенности, что лучшая подруга ревнует.

Алекса, собиравшаяся прочесть ей лекцию на тему: "Генри тебе не пара, ну его нафиг", решила пока не торопить события. Собираясь в фитнес-клуб, девушка поняла, что для начала ей надо собрать кое-какие сведения, а уже потом действовать.

Девушки скрылись за стеклянными массивными дверями.

* * *

*

Хоть Лиза и была с виду счастлива, она все же находилась в смятении. С одной стороны, ее тревожила вбитая с детства мысль об удачном выгодном замужестве, с другой, она чувствовала, что влюбленность к Генри проникает в ее кровь сладким сильным наркотиком. С каждым днем ее чувства к этому невероятному мужчине усиливались, а каждый час, проведенный без него, заставлял тревожно вздыхать.

Сегодня утром, поболтав с подругой по телефону, радостно улыбающаяся Лиза побродила по шикарной квартире Генри, с интересом разглядывая интерьер. Четырехкомнатные апартаменты были выдержаны в строгом и одновременно изящном современном стиле — правильные геометрические фигуры, ровные линии, лаконичность, много пространства, высококачественная отделка, игра контрастов в оформлении, максимум функциональности, минимум декора, за исключением, разве что, картин в тонких черных рамах с изображениями столиц мира, которые, впрочем, в общую атмосферу вписывались отлично. Правда, насколько помнила Лизка, подобного рода стиль дизайна предполагает много света, однако во всех комнатах квартиры Генри на окнах висели плотные шторы и царил полумрак. Вся техника тут была самая модная и новая. Лиза даже присвистнула, увидев в гостиной один из самых лучших и дорогих телевизоров, занимающих едва ли не половину стены.

Так как есть хотелось все сильнее, а мужчины все еще не было, то девушка заглянула и на кухню — стерильно чистую, выполненную неизвестным дизайнером в резких черно-белых тонах. Тут казалось не очень уютно, холодно, но было необычайно стильно — хоть фотосессии устраивай! В общем, Лизе кухня не очень понравилась, несмотря на новейшую технику, о которой сама она могла только мечтать — складывалось впечатление, что здесь крайне редко готовят. Не было ощущения домашней теплоты, той самой, которая возникает тогда, когда вместе собирается семья за ужином или завтраком.

"Впрочем, — рассудила Лиза, оглядывая взглядом помещение, больше похожее на операционную, — Генри ведь живет один и постоянно находится в разъездах. Наверняка ему некогда готовить. Но я все исправлю, оживлю это хмурое местечко. Генри приедет, а я ему вкусный обед приготовлю".

С этой мыслью Лиза потянула на себя дверку огромного белоснежного холодильника и удивленно приподняла тонкие брови: из еды внутри ничего не было. Все пространство заполняли бутылки с водой. Девушка даже открыла одну, понюхала и осторожно попробовала. Да, самая обыкновенная холодная вода. Негазированная.

— Ты уже встала, — раздался вдруг низкий голос Генри. От неожиданности Лиза едва не выронила бутылку.

Мужчина незаметно вернулся домой и теперь с интересом созерцал чудную картину: лохматая девушка в золотистом полупрозрачном пеньюаре с бутылкой воды наперевес.

Генри снял очки и, чуть прикусив одну из дужек, внимательно посмотрел на нее. Под его пристальным взглядом девушка краснела все сильнее, но не отворачивалась.

— Что-то есть захотелось, — выдавила она из себя, стараясь принять независимый вид, — но у тебя явно проблемы с продуктами. Ты ешь вообще?

— Вообще да, — Генри притянул Лизу к себе за рукав пеньюара. — Но обычно делаю это вне дома.

— А зачем тебе столько воды? — обмирающим голосом поинтересовалась девушка, начиная таять от прикосновений. Опять начинается эта магия — Генри рядом и больше ничего на свете не нужно...

— У меня специальная диета, где необходимо выпивать много холодной жидкости.

"Диета? Он больной, что ли?", — слегка встревожилась Лиза. Генри на болящего не походил никак. Даже сейчас, после практически бессонной ночи, он выглядел просто ошеломляюще, разве что чуть бледновато. Но не всем же щеголять загаром.

В общем, уехала она от него только после обеда. И теперь, не выспавшаяся, но счастливая, переодевалась в открытый бирюзовый купальник. Рядом возилась непривычно тихая Алекса. Она заталкивала непослушные рыжие кудри под купальную шапочку. Получалось плохо.

— Пошли уже, — Лизка оглядела полупустую раздевалку со стройными рядами желтых узких шкафчиков, — побрейся налысо, и проблем не будет, — от души посоветовала она.

— Твоя шутка устарела. — Алекса кое-как справилась с укрощением строптивых волос, потыкала пальцем в раздутую шапочку. — Ну и на кого я похожа?

— На девушку, пришедшую в бассейн. Ну или на безумную, которая прячет под шапочкой жабу, — хихикнула Лизка. — Да все нормально, пошли уже. А-а-а, ты надеешься, что тут будет этот твой Гоблин? — Лиза картинно ударила себя по лбу. Таким "милым" прозвищем она наградила одного не менее "милого" молодого человека. И мысленно желала ему самых неприятных вещей.

— Смею напомнить, что это ты меня сюда несколько месяцев назад, — елейным голосом отозвалась Александра, воюя с последней непослушной вьющейся прядкой.

— То есть я виновата? — покачала головой Лиза. Алекса торжественно кивнула, и девушки пошли прочь из раздевалки.

Через жаркую душную душевую подруги попали в гулкий и влажный зал бассейна, выполненный в зеленовато-голубой гамме, с большими окнами под потолком и тремя отделениями, отгороженными друг от друга красивыми арками. В одном находился основной бассейн, длиной двадцать пять метров, во втором — джакузи, в третьем — бассейн поменьше, для гимнастических занятий; Лизка называла его "лягушатником". Рядом с раздевалками располагался короткий коридор, в который выходили двери трех видов саун. Лизка любила нежиться в хамаме, тогда как Алекса вообще держалась подальше от любой бани или сауны, говоря, что у нее слабые сосуды.

В основном зале народа было немного, человек десять. Кто-то плавал вдоль дорожек, а кто-то отдыхал в шезлонгах, выстроенных вдоль дальней стены, рядом с небольшим фитнес-баром.

— Ты иди, — Алекса осмотрелась и тотчас обнаружила нужный объект, — а я пойду и обменяюсь моральными оплеухами.

— О, Господи! — Лиза закатила глаза, но решила не продолжать. Она в свое время уже высказала все, что думала по этому поводу. Поэтому шатенка просто покрутила пальцем у виска и грациозно направилась в зал поменьше, где стояло несколько джакузи. После бурной ночи плавать не хотелось, а вот понежиться в теплой водичке — самое то.

Алекса же постояла немного и, глубоко вздохнув так, что заболела грудь, пошла в сторону шкафчиков с разными снарядами для плавания.

Ее целью оказался парень выше среднего роста и с выгоревшими на солнце светлыми волосами, видимо, один из местных тренеров. Он стоял рядом со шкафчиками, вполоборота к залу, и перебирал ворох бумаг. Стянутые в низкий хвост волосы позволяли разглядеть строгий профиль с резкими чертами лица, изломанными бровями и темно-серыми глазами. Фигура у него оказалась худощавой, но с рельефно прорисованными мышцами, и двумя искусно выполненными татуировками на груди, в виде странных переплетенных символов-узоров. В ухе поблескивал тройной пирсинг.

Лизу подобные типы неформального вида совершенно не привлекали, как, впрочем, и ботаники. Ей куда больше нравились импозантные, представительные мужчины с туго набитым кошельком. А вот Александра, как говорится, попала.

Рыжеволосая несколько нервно сглотнула, на миг сжала кулаки так, что ногти врезались в ладони, но звонкий голос ее прозвучал вполне весело и не без ехидства:

— О, привет, всех клиентов утопил? — осведомилась она, подходя к парню.

Тот одарил ее весьма брезгливым взглядом и крайне невежливо сообщил:

— Опять ты и опять с остроумными шутками. Награждаю тебя званием мисс Большая Лобная доля. Можешь катиться.

— Что ты, — Алекса приблизилась вплотную, чувствуя какой-то болезненный азарт, — куда мне до тебя. Ты же у нас держатель кубка плинтусного юмора, да, Кир? Соскучился?

— Скучал, как проклятый, — рявкнул парень, тотчас заведясь. Даже серые глаза потемнели от злости, — топай, куда шла.

Тут он увидел, как укоризненно смотрит на него какая-то женщина и уже тихо, сквозь зубы добавил:

— Просто представь, что мы незнакомы.

— Увы, не могу, ты же сдохнешь со скуки без меня, — девушка подумала, не потрогать ли собеседника — он тогда от ярости задымится. Знали — проходили. Но решила, что сначала дело, а уж развлечения — на "десерт". Она поправила лямку нежно-зеленого купальника и уже более серьезным тоном сказала:

— Угомони свой внутренний детский сад. У меня к тебе дело есть вообще-то.

Сероглазый Кирилл продолжал смотреть на нее, как на голодный рой саранчи. Со смесью отвращения и жалости. К себе.

— Нет, правда, — сдвинула брови к переносице девушка.

— Ты в фантастическом угаре? Какое у тебя ко мне дело? — хмыкнул тренер, не особо веря Алексе.

— Серьезное дело, между прочим. По твоему профилю, — продолжала рыжая, выделяя интонационно два последних слова. Если бы не беспокойство за подругу, она ни за что бы не опустилась до того, чтобы обращаться к этому слизняку и выслушивать его тупые шуточки. Куда больше ей самой нравилось прикалываться над ним.

— Как бы я хотел, чтобы ты по моему профилю прошла, — мечтательно протянул "слизняк" и едва ли не облизнулся.

— Не дождешься, — хмыкнула Алекса. — Есть один товарищ интересный. Проявляет большое внимание к одному близкому мне человеку.

— К твоей подружке, что ли? — без особой любви взглянул в сторону джакузи, в котором плескалась Лиз, парень.

— А хоть бы и так, — с вызовом посмотрела на него девушка. — В общем, зовут его Генри.

Она, как могла, описала Лизкиного ухажера. Говорила девушка тихо, так, чтобы слышал один лишь светловолосый тренер, лицо которого все больше кривилось.

— Делай официальный запрос, — противным голосом сказал Кирилл, выслушав ее.

— Что-о-о? Тебе что трудно просто так сказать?! — не выдержав, заорала Алекса.

— Я его не знаю, — поскучнел парень с серьгой. — У нашей конторы нет информации ни на какого Генри. Видимо, он недавно приехал в город. Либо она нехило засекречена.

— Как не знаешь? — изумилась рыжая. — Ведь твоя большая резиновая голова способна вместить так много информации, а о Генри ты ничего не знаешь?

— Я устал тебя тут лицезреть, нам срочно надо распрощаться, — процедил сквозь зубы Кирилл. — Делай запрос. Что, больше спросить не у кого?

— Так я и делаю, деревянный, — нахмурилась Александра. — Прямо сейчас. Через тебя. Или у таких невероятных представителей закона есть часы приема?

Кирилл скрипнул зубами. Мерзкая рыжая раздражала, но ее желание пришлось выполнить. Правда, официальный запрос — это те еще бюрократические заморочки.

— За мной, — скомандовал он и повел довольную Алексу следом за собой в небольшую комнатку, в которой отдыхали тренера. Девушка огляделась, но не нашла ничего интересного: просто небольшое помещение с простой светлой мебелью, микроволновкой и окном, закрытом серыми жалюзи.

Кирилл прошел к столу, на котором из-под кипы бумаг едва виднелся ноутбук.

— Сядь и не отсвечивай, — велел он Алексе. Та опустилась на стул, смахнув с него какие-то яркие журналы, и поинтересовалась:

— Это долго?

— Чем скорее ты замолчишь, тем быстрее я все сделаю, — парень осмотрел стол, потом покосился на девушку, почему-то вздохнул и вышел через вторую, неприметную дверь.

Вернулся он минуты через три, еще более мрачный. Вскочившая Алекса вопросительно смотрела на него.

— Вот скажи мне, пожалуйста, — Кир встал напротив нее, скрестив руки на груди, — почему у всех появляется великолепный шанс тебя убить, но только мне ты его не предоставляешь?

— Так я ж тебя жалею, — фыркнула та. — Помрешь еще от счастья. Так что ты узнал?

— Что тебе лучше не мешать подружке и этому Генри. Нет, если ты решила таким образом совершить суицид, то, пожалуйста. Но...

— В смысле? Хватит тут загадками вякать, скажи толком. Он такой крутой?

— Вареное яйцо с ним не сравниться по крутизне. Все файлы на него находятся под графой "Не раскрывать до второго пришествия", — пошутил Кир. — В общем, Сашенька, пообщайся с этим дядечкой. Поплотнее и в своей излюбленной вежливой манере. Наступи на больную мозоль. Оскорби. Свистни кошелек. Или любимую собачку. Шины проколи, в конце концов. Или помои вылей.

— Шутить изволил? — приподняла бровь девушка.

— А что? Может быть, я с помощью этого старпера от тебя избавлюсь, — пожал тот широкими плечами.

— Да что ж такое делается-то? — Алекса оперлась рукой о стол и невольно вскрикнула: ладонью напоролась на канцелярскую кнопку. Мигом закапала кровь, попадая на лежащие бумаги. Девушка машинально поднесла ладонь к губам и слизала красную жидкость.

— О, Боже, не делай этого при мне, — поморщился светловолосый.

— Что хочу, то и делаю.

— Почему ты все еще функционируешь, имея лишь малую толику здравого рассудка? Это относится к ряду паранормальных явлений.

— Скажи прямо — я тебе не нравлюсь? — спросила девушка, чувственно облизывая губы. Глаза ее смеялись.

— Не нравишься, — не стал скрывать парень.

— А, как думаешь, я нравлюсь кому-нибудь? — взмахнув ресницами, поинтересовалась Алекса.

— Наверное, родителям, — усмехнулся Кир.

— Вот видишь, какой ты высокомерный. Тобой овладела гордыня, — объявила рыжая.

— А тобой — тупость. Стой, почему это мной гордыня овладела? — всегда считал себя Кирилл совершенно другим. Преданным делу и идеалам.

— Ты высокого мнения о себе, раз думаешь, что раз я не нравлюсь тебе, то не нравлюсь никому, — как-то серьезно произнесла девушка.

— Философ из тебя никакой, — картинно приложило ладонь ко лбу парень.

— Когда будут результаты? — прожгла его огненным взглядом Алекса.

— Скоро, — буркнул парень. — Поглупеть не успеешь, как все будет.

— Буду должна, — откликнулась девушка, — если дашь полную инфу, то с меня исполнение желания в разумных пределах.

— Попрошу, можешь не сомневаться, — сощурил вдруг глаза тот. — Кстати, у тебя скоро шапочка лопнет, — кинул он вслед последнюю шпильку.

— Главное, чтобы не голова от умных мыслей, — с намеком объявила Алекса и, помахав, первой вышла из комнаты. С приклеенной улыбкой она дошла до джакузи, где нежилась Лиза, и только здесь перестала притворяться.

— Пообщалась, мазохисточка моя? — Лизка с тревогой уставилась на подругу. Та махнула рукой, подумала и сообщила, глядя в пузырящуюся воду:

— Сейчас мне хочется утопиться

— Поверь, Гоблин сейчас тоже хочет утопиться. Морда кислая какая, — фыркнула Лиза, которая белобрысого хоть и не знала, но недолюбливала.

Нет, чего он так относится к ее подруге?! Она ведь не просто так дразнит его. Всему виной — ее неразделенные чувства, этакая смесь между любовью и ненавистью, приправленная толикой постоянного желания над кем-нибудь пошутить. Правда, изредка Лизе казалось, что кроме этой гремучей смеси в сердце Александры есть что-то еще, но что именно, она так и не разобрала. Эти двое вообще вводили ее в ступор своим идиотским поведением. Лиза сразу догадалась, что они знакомы уже довольно давно, когда впервые увидела их вместе, в этом же бассейне. Однако Алекса на эту тему не слишком распространялась, сообщив, что судьба пару раз их сталкивала лбами и оба от этого не получили ни малейшего удовольствия. Лиза подозревала, что когда-то давно у них было что-то по дурости, и у Александры дурость переросла в чувства, но старалась не вмешиваться. Знала, что подруге это совершенно не понравится.

— Ты кого угодно доведешь до трясучки, — продолжала Лиза, осуждающе глядя на Кирилла. И чего подруга в нем нашла? Обычный тип, с идиотской серьгой в ухе, как у воинствующих малолеток. Хмурый, наглый. Не красавец, не богач. В общем, ничего особенного за исключением мерзкого характера. Недаром Лизка прозвала его за глаза Гоблином. Алексу это изрядно веселило.

— Это хорошо, — вымученно улыбнулась рыжая, которую покинули все силы.

— А чего это вы в какой-то комнатке уединялись? — сощурилась ее подруга.

— Я его соблазняла, — вяло пошутила Алекса. Впрочем, Лиза не поверила.

— Хотела очки напрокат взять, — наобум ляпнула рыжая. — А нужных не оказалось.

Продолжать тему Лиза не стала, а, решив развеселить подругу, стала плескаться и предложила устроить плавание наперегонки.

Однако печальный вид подруги запал ей в душу. Уж что-что, а такой обычно жизнерадостная Алекса была крайне редко. И в основном из-за этой белобрысой наглой хари. Проплывая в очередной раз мимо Кирилла, который стоял рядом с бассейном, и о чем-то общался с миленькой темноволосой девушкой, шатенка поджала губы. Она, конечно, не была такой сумасшедшей, как Алекса, но прецеденты случались. Добравшись до конца дорожки, девушка изящно вылезла из бассейна, по привычке состроив глазки какому-то парню в шезлонге, и неспешным шагом направилась в сторону блондина. Тот стоял к ней спиной и явно не чувствовал опасности.

С самым невинным выражением на лице Лиза прошла мимо. В последний момент она сделала вид, что поскальзывается, взмахнула руками и...

Получивший мощный удар в плечо, Кир от неожиданности шагнул назад и с грохотом свалился в воду. Прямо на одного из посетителей бассейна, мирно рассекающего его воды.

— Ой, простите, я нечаянно, — защебетала Лиза, не без труда скрывая довольную улыбку. Однако, как только она увидела, на кого умудрился упасть Гоблин — точнехонько на ничего не подозревающую Алексу — то раздумала радоваться.

Что было потом, больше походило на дурдом. Два вопля слились в один, редкий по своей силе, заставив посетителей бассейна нервно вздрогнуть и начать оглядываться.

— Скотина! — выплывая из-под воды и отплевываясь, орала Алекса, кажется, разом растеряв всю свою любовь. — Смотри, куда прыгаешь, идиот!

— Дура! — завопил Кирилл, ошарашенный неожиданным падением в воду и столкновением с телом столь нелюбимой им особы. — Сама смотри!

— А еще и тренер, — громко заметила стоявшая неподалеку женщина, та самая, которая слышала, как эти двое разговаривали. — Людей топит.

— Хамло какое, — заметила другая женщина.

— Как таких на работу берут? — присоединился лысый пузатый мужик. Остальные дружно загудели, некоторые предлагали идти писать жалобу на столь нерадивого тренера.

Алекса поняла, что, если Кира уволят, он ей этого точно не простит. Может, попробовать все вывернуть в его сторону?

— Эй, я сейчас тонуть буду, — предупредила она светловолосого.

— Чего? — вытаращил тот глаза, направляясь к бортику, а Александра решительно ушла под воду, картинно раскинув руки в стороны.

Со стороны все это, видимо, смотрелось эпично. Глупый и переполненный возмущением Гоблин, будь он неладен, не сразу понял, что произошло, хотя девушка честно предупредила его. На Александру, которую ему сейчас хотелось превратить в медузу, он обернулся только тогда, когда собравшиеся вокруг люди заохали и заахали:

— Неужто ударилась?

— Топнет-топнет!

— Да чего это делается?

— Блин, мы мобильники в раздевалке оставили! Невезуха!

Парень резко обернулся и, поняв, что Алекса тонет, чертыхнулся и кинулся исполнять свой профессиональный долг.

Лиза же, видя, как подруга погружается на дно, а рыжие волосы красиво извиваются вокруг ее головы, ужасно испугалась.

"Мамочки, я ее повредила!", — шатенка в ужасе прижала руки к губам, думая не начать ли орать и звать на помощь. Потом до нее дошло, что помощь то уже как раз действует: так удачно скинутый Гоблин нырнул следом за Александрой, схватил ее и вытащил из воды. Потом, злой как целое племя голодных каннибалов, поплыл к бортику.

— Отойдите, — рыкнул он на желающих помочь, которые больше мешали. Затем исподлобья так зло посмотрел на подбежавшую Лизавету, что девушка невольно попятилась.

— Что одна, что вторая, у обеих ни мозгов, ни грации, — прошипел он.

— Что с ней? — побелевшими от страха губами прошептала Лиза, опускаясь на колени рядом с бесчувственной подружкой.

— Ничего серьезного. надеюсь. Воды наглотаться она не успела. — Парень склонился над Алексой с весьма скептическим выражением.

— Сделай же что-нибудь! — завопила перепуганная Лиза. — Ты же спасатель!

— Я тренер, — меланхолично возразил парень.

— Спаси ее!

— Все с ней в порядке. Эй, вставай. — Тут Кир поймал несколько десятков осуждающих взглядов и нехотя двумя пальцами проверил пульс на горле.

— Ну как?! — едва ли не рыдала Лиза.

— Есть пульс, — буркнул Кирилл.

— А дышит? — встрял кто-то из желающих помочь.

Блондин демонстративно склонился над грудью девушки, проверяя и дыхание.

Поскольку Алекса задержала его, то дыхания Кир, который так и не понял, что рыжая таким образом решила помочь ему, не услышал. Это не на шутку его взбесило. Впрочем, следовало что-то делать, потому что вокруг стояли зрители, а совсем рядом сидела синеглазая дуреха и явно собиралась упасть в обморок следом за идиоткой подружкой.

Только этого ему не хватало. Наклонившись к Алексе, Кир позволил себе короткую пакостную ухмылку и почти беззвучно прошипел на ухо девушке, берясь одной рукой за ее подбородок, а второй зажимая нос:

— Ты этого добивалась, да? Без ума от меня, что ли? Готовься. — И после плотно прижался губами к ее рту, словно делая искусственное дыхание

Кто бы что не говорил, но на поцелуй это не походило. И романтики в этом не было ни капли.

Глаза Александры тотчас распахнулись, и она в шоке уставилась на своего спасителя. Лизка охнула. Толпа одобрительно загудела, зааплодировала, довольная чудесным спасением рыжей девицы. Об их вынужденном столкновении в воде больше не вспоминали.

— Мой спаситель! — как старая бабка, запричитала Алекса, поднялась на колени и внезапно обняла Кирилла. У того от неожиданности едва ли не начал дергаться глаз.

— Спасибо! Спасибо! Ты спас мне жизнь!

— Не за что, — пытался отцепить ее парень, но у него ничего не выходило. — Убери щупальца, — прошипел он.

— Коз-з-зел, — зло отвечала Алекса на ухо парню. Мочку обожгло мятным дыханием. — Мне после тебя рот хлоркой мыть придется.

Со стороны они смотрелись прелестной парочкой, и все вокруг заумилялись, видя, как спасенная благодарит своего благодетеля. И только обрадовавшаяся Лизка думала: "Какая ж Алекс молодец у меня! Быстро поняла, как действовать!".

— Отстань от меня — Кирилл понимал, что не может утопить нахалку — слишком много свидетелей. Алекса же все так же продолжала его обнимать, выкрикивая что-то про благородную мужскую душу и прочее. Пока, наконец, Лизавета не утащила ее в раздевалку. Кирилл лишь ошарашено смотрел им вслед. Вид у него был такой, будто именно он собирался мыть рот хлоркой, и не только рот.

Уже в раздевалке, стоя в душе, Лиз спросила подругу со смехом:

— Ты рот-то полоскать будешь? У меня ополаскиватель есть с собой. Кедровый.

Она думала, что услышит в ответ шутку или ворчание, но Алекса подозрительно молчала за тонкой перегородкой. И в какую-то минуту Лизе даже показалось, что она всхлипнула, но, зная характер подруги, не стала ее успокаивать. Только вздохнула.

* * *

*

За выходные невыносимая жара только усилилась. Казалось, город вымер — все постарались удрать подальше из мира раскаленных асфальта и бетона, к озерам и рекам. Не выдержала и Алекса: вечером, после эпического посещения бассейна, она взяла Лизу в охапку и увезла к себе на дачу до утра понедельника. Там дышалось легче, тем более сразу за двухэтажном домом, сложенным из массивных круглых бревен, находилось небольшое чистое озеро в окружении густых деревьев. А сам дом оказался буквально напичкан кондиционерами, так что выходные прошли почти в идеальной обстановке. Разве что Лиза едва ли не таяла в разлуке со своим Генри, который, кстати говоря, тоже куда-то умотал — вроде как по делам. Алекса не раз просыпалась посреди ночи от того, что подруга металась на соседней кровати и умоляющим шепотом звала мужчину по имени. А один раз застонала так, что рыжая не выдержала, разбудила Лизу и сообщила, что та прошла кастинг на лучшую озвучку эротического фильма. Но голос ее звучал не так уж и радостно. Александра все сильнее хмурилась, наблюдая за легкой одержимостью подруги, и тихо скрипела зубами.

Лиза же нетерпеливо ждала снов с участием Генри. Они были для нее второй реальностью, едва ли не осязаемой и приносящей хоть и болезненное, но удовольствие. Он обнимал ее также крепко, как наяву, целовал с тем же напором и шептал все те же слова.

Но порой эти сны сменялись другими, не столь приятными, но такими же яркими. В них девушка оказывалась то в заснеженном лесу, то в горах, покрытых льдом, то и вовсе на застывшей зимней реке. И каждый раз вблизи оказывалась ее двойник в старинном наряде, которая размахивала руками, словно отгоняя девушку прочь. Глаз двойника было не видно — две черные дыры, и от этого Лизе было жутко и хотелось кричать — уже не от восторга, как в сновидениях с Генри. От двойника веяло невыносимым холодом — кровь стыла в жилах, и, когда она протягивала тонкие руки к Лизе, той хотелось бежать. И она просыпалась...

— Что опять случилось? — спросила в последнюю ночь Алекса перед самым рассветом, когда подруга вдруг вскочила, тяжело дыша.

— Кровь заледенела, — с трудом выговорила она и опасливо косясь по сторонам, пошла пить горячий чай, чтобы согреться.

Ранним утром понедельника подруги возвращались в город, вроде бы и отдохнувшие физически, но измотанные морально. Алекса — переживаниями за подругу, Лизка — тоской по Генри. Однако когда тот позвонил ей, то шатенка буквально расцвела на глазах у мрачной подруги. И защебетала в телефон о том, как здорово провела выходные, как скучала и прочие милые глупости. Алекса морщилась, но молчала. Прорвало ее только, когда Лиза окончила беседу и со счастливым вздохом откинулась на спинку сидения.

— Ты, что ли, по-настоящему влюбилась?

— Он такой, какого я себе искала, — серьезно сказала разрумянившаяся после разговора девушка.

— Красивый, обходительный и умный мужик с огромным жизненным опытом? — со здоровым скепсисом в голосе спросила рыжая.

— Богатый щедрый мужчина, понимающий, что необходимо женщине для счастья, — поправила ее подруга.

— А сама женщина на что готова ради такого индивидуума?

— Как на что? — искренне удивилась Елизавета. — Я буду рядом с ним.

— Боже, какие жертвы! — только и смогла произнести рыжая, невольно завидуя подруге. Как все-таки удобно та расставила приоритеты, может, ей тоже так попробовать сделать? А то вечно усложняет сама себе жизнь. Любовь какую-то выдумала, долг, обязанность...

Всю оставшуюся дорогу она слушала о жизненных планах Лизки с Генри и только губы кусала. Потому что точно знала: такой, как этот красавчик-инвестор, — не пара ее подруге. Или она ему не пара.

Высадив развеселившуюся Лизку у входа в трехэтажное старинное здание, где располагалась крупная туристическая фирма, в которой подруга трудилась менеджером, Алекса уехала к себе на работу. Предстояла жаркая, во всех смыслах, неделя — девушка даже прикидывала, не придется ли ночевать в кабинете. А что, такое уже пару раз случалось.

Солнечный знойный день катился своим чередом. В обед Алекса встретилась со старой приятельницей, работавшей сейчас в другом городе и приехавшей сюда по делам. Заболтавшись, рыжая чуть не опоздала на рабочее место. Когда она вихрем влетела в лабораторию, ее неожиданно вызвали на внеплановое совещание, которое затянулось надолго. В кабинет Алекса вернулась чуть недовольная легкой взбучкой и кинулась к оставленному на столе трезвонившему мобильнику.

— Ты там спишь, что ли? — раздался смутно знакомый голос. Через секунду Алекса поняла, что его звонит ни кто иной, как Кирилл собственной персоной. От неожиданности хлопнувшись на стул, девушка только и смогла произнести:

— Откуда у тебя мой номер?

— Издеваешься? — мигом завелся парень

— Да... В смысле нет, извини, — Алекса старалась сдержать глупую мечтательную улыбку, — что случилось?

— Твоя информация у меня. Жду тебя на углу "Империала" три минуты и ни секундой больше. — Кир, не прощаясь, сбросил вызов. Девушка еще несколько секунд сидела неподвижно, а затем ураганом понеслась к выходу. Пару раз чудом не подвернув ногу, проклиная чертовы шпильки, она запрыгнула в лифт. Тот, казалось, ехал целую вечность. Алекса даже тихо зарычала, наткнулась на непонимающий взгляд какого-то мужчины и постаралась взять себя в руки.

Кир действительно ждал ее на углу бизнес-центра, устроившись на лавочке между двух фигурно подстриженных кустов, на самом солнцепеке. Выбеленые рваные джинсы и светлая футболка смотрелись на нем очень даже неплохо. Облик завершала белая с черным орнаментом бандана, из-под которой торчали светлые пряди, и широкие кожаные браслеты на обеих запястьях.

Внешний вид портило только выражение лица молодого человека: злобное, как у запертого в пентаграмму демона.

— Я в курьеры не нанимался, — встретил он Алексу не слишком вежливой фразой. Та возмущенно уставилась на него из-под широкополой шляпы, спасающей от солнца.

— Тогда чаевых не жди, — она жадным взглядом уставилась на тонкую оранжевую папку в руках парня, — раз уж ножки болят ходить, мог бы по почте кинуть.

— Совсем, что ли? Такую информацию только из рук в руки.

— Все так плохо?

— А ты посмотри, — ухмыльнулся Кир. Он, видимо, раздумал уходить, а решил насладиться реакцией девушки. И она себя оправдала на все сто.

Алекса читала и глаза ее медленно расширялись от удивления, растерянности и почему-то бессильной ярости. В конце концов, она выругалась — грязно, некрасиво, как портовый работник, резко занесла руку, словно для удара и... И застыла, как будто окаменела, словно превратившись в другую Александру. В глазах запылал холодный снежный огонь. Даже черты ее лица стали резче, хищнее. Кирилл, глядя на девушку, передумал шутить. И даже ничего не стал говорить. Но рыжая сама произнесла, медленно, четко выговаривая каждый звук:

— Еще хуже. Все оказалось еще хуже. Молодых девочек ему подавай. Кукол. Новеньких, в блестящих платьицах. Синеглазых и с каштановыми волосами.

— Се ля ви, — пожал плечами Кирилл. Досье он, конечно же, тоже прочитал. — Думаю, они сами соглашаются. Странные предпочтения, да?

— Он ее сломает. — Алекса облизнула пересохшие губы. — А я ему хамила! Че-е-ерт! Мне точно хана, если продолжу выступать дальше. Тогда Лиза останется вообще беззащитной.

— Не она первая, не она последняя, — пожал плечами светловолосый.

Услышав это, Лизка смяла листы и прорычала:

— Вот же урод! Я его урою, любителя синеглазых куколок, мать его!

— Давай, — согласился парень, — грудью на амбразуру. Совсем мозги растеряла?

— И что, он весь такой хороший?! Ничего не нарушает, да? Его нельзя ни в чем обвинить?

— Конечно, можно! — разозлился парень. — Вот прямо сейчас ему припишем пару-тройку десятков нападений и угон велика упыря дяди Васи заодно. Девочка моя рыжекосая. — Проговорил он уже более спокойно, видя, что творится с Александрой. — Скорее он тебя, меня и половину города обвинит, чем кто-либо обвинит его. Ты ведь поняла, какое место он занимает в нашем любезном обществе? Что может сделать со своими врагами?

— А если забрать Лизу и убежать с ней? Рассказать я ей не могу.

— Куда ты убежишь, — поморщился светловолосый. — Мой тебе совет — сиди ровно, не двигайся и не попадайся ему на глаза. Может быть, он остынет к твоей подружке и все обойдется. И вообще, — непонятно почему вспылил он. — Она тоже хороша! Увидала, что мужик при бабках и давай глазки строить. Остальное-то ее ничего и не интересует, твою подруженьку. Всем богатым дядям в бассейне успела поулыбаться, ножками посветить. Да и...

Договорить он не успел — Алекса от души отвесила Кириллу пощечину, так, что тот едва не упал от неожиданности, а после ушла. Точнее, едва ли не унеслась прочь, не слушая, что он там орет ей вслед, потрясая кулаком.

Почти бегом она добралась до своего кабинета и, упав в кресло, бездумно уставилась на принесенные листы.

Впервые с момента знакомства с Лизаветой Александре было банально страшно. Настолько, что перехватывало дыхание и слабели ноги. Она как-то незаметно привыкла, что ее семья — ее крепость. А при таком таране любая крепость не выдержит. Может, даже предпочтет отдать ее, Александру, в качестве отступных, лишь бы не нажить себе таких неприятностей, как Генри Блэк.

Негромкий звонок телефона заставил девушку вздрогнуть и диким взглядом посмотреть на аппарат. Потом Алекса медленно сняла трубку и проговорила:

— Слушаю.

— Что с твоим голосом? — поинтересовался ее непосредственный начальник, который, по совместительству, являлся одним из дальних родственников.

— С ним все отлично.

— Все в порядке?

— В полном, — девушка собрала листы в кучу и сунула себе в сумку, — что-то случилось?

— Это насчет твоего проекта. Один из инвесторов хочет подробнее узнать о нем. Съезди, поговори с ним.

— Да, конечно, какой адрес? — выслушав ответ родственника, девушка вбила название улицы и номер дома в телефонный навигатор, — уже выезжаю. Нет, правда, все нормально, просто жара когда-нибудь меня доконает.

— Она нас всех доконает, — ворчливо отозвался мужчина. — Хотя нам еще повезло, — хмыкнул он. — Кому-то гораздо хуже. Ладно, езжай. Как вернешься — доложи.

Уже сидя в машине, девушка еще раз мысленно обдумала в голове прочитанное и треснула руками по рулю. Тот недовольно и коротко бибикнул.

— Кажется, белые и черные полосы закончились, — сказала сама себе Алекса, — и очутилась я в полной зебриной заднице.

Мысли подобного характера продолжали преследовать ее всю дорогу, довольно долгую, так как нужное здание находилось на другом конце города. Высокая башня из стекла и стали, с разбитым перед входом красивым парком и небольшим фонтаном, встречала девушку равнодушно.

"Нехилый такой инвестор", — решила про себя Алекса, когда попала в прохладный вестибюль, выполненный в черно-белой гамме, с зелеными мазками фигурных деревьев в металлических чашах. Светящиеся белые колонны соседствовали с угольно-черными кожаными диванами и такой же стойкой. Потолок парил где-то на немыслимой высоте, а по периметру шли балконы с прозрачными ограждениями. Вокруг царила деловая и несколько холодная атмосфера. Чувствовалось, что расслабляться здесь не дают никому.

Милая девушка в деловом костюме внимательно выслушала Александру, с кем-то поговорила по телефону и выдала рыжей небольшую пластиковую карту.

— Одноразовый пропуск, — пояснила она. — Поднимайтесь на пятнадцатый этаж, вас там встретят.

Там ее действительно уже ждали. Черноволосая женщина лет тридцати пяти, эффектная и сдержанно-приветливая, провела Александру в роскошную приемную в выдержанных светло-ореховых тонах — никакого пафоса в виде позолоты или хрустальных люстр, но чувствовалось, что дизайнер тут поработал на славу, удерживая хрупкий баланс между роскошью элегантности и шиком безвкусицы.

— Александра Сокольникова? Садитесь, господин директор сейчас будет, — странно, что секретарь она не назвала его имя и отчество. Впрочем, каких только начальников с их "тараканами" девушка не видела. Кивнув, рыжая устроилась в одном из черных кожаных кресел, стоявших возле стройного зеленого растения, достигавшего потолка. Воспользовавшись передышкой, она усиленно думала, что же теперь делать дальше. Пока рыжеволосая ехала в машине, она успела пройти все стадии тихой истерики, напугать саму себя и поблагодарить небеса за то, что в принципе пока что живая и невредимая. И Лизка — тоже.

И что, в ножки ему, что ли, кланяться за такое благородство?

Заниматься самобичеванием ей пришлось недолго.

— Конечно, Елизавета, — послышался вдруг голос, от которого рыжая примерзла к креслу. А спустя несколько секунд в приемную вошел Генри собственной персоной. Как всегда, безукоризненно элегантный, в светло-ореховом деловом костюме и очках-"хамелеонах". Заметив девушку, он остановился и произнес в телефон, не отрывая взгляда от посетительницы.

— Дорогая, у меня встреча, я тебе перезвоню попозже. Кстати, пришла твоя подруга — Александра. Видимо, она и есть тот самый сотрудник, которого я жду. Что? Конечно, передам. Да, будь уверена, до скорого.

После чего, опустив руку с мобильником, сделал потрясенной Алексе приглашающий жест рукой

— Прошу вас, какая неожиданная встреча. Так это вы автор заинтересовавшего меня проекта? Неожиданно. Не знал.

"Врешь, засранец, все ты знал", — Алекса молча кивнула и прошла в кабинет, словно в гигантскую мышеловку. Одновременно она радовалась, что ее зеленое хлопковое платье достаточно длинное, и под ним не заметно как подрагивают колени.

Кабинет господина директора, то есть Генри, оказался размером со скромную двухкомнатную квартиру. Впрочем, в отличие от многих больших боссов, у которых довелось побывать Алексе, кабинет мужчины, как и приемная, отличался видимым изяществом. Высший дизайнерский шик — ничего тут не кричало о неприличном богатстве Генри и его компании, однако даже крайне неискушенному человеку сразу становилось понятно, что за лаконичностью и скромным изяществом прячутся большие деньги.

— Прошу, Александра, — указал Генри на массивное кресло с высокой спинкой и удобными подлокотниками, предлагая девушке сесть напротив огромного стола из черного дерева, за которым расположился сам хозяин кабинета. Девушка осторожно села на самый краешек, мгновенно поняв уловку — в таком кресле посетители, должно быть, чувствовали себя хоть и удобно в физическом плане, но некомфортно в психологическом — они как будто тонули в нем, не видели, что происходит за спиной и частично — по бокам.

— Итак, коротко расскажу, чем заинтересовал меня именно ваш проект, — начал мужчина совершенно бесстрастным голосом, словно и не было между ними никаких пикировок и размолвок.

Наедине с Генри Александра проторчала почти час. Мужчина, как истинный профессионал, в подробностях расспрашивал обо всех тонкостях проекта, и Александре было удивительно, что он разбирается в таких вещах — недаром Лизка говорила, что он умный, как Википедия. Затем Генри выразил одобрение, сообщив, что разработки Алексы могут быть неплохим прорывом в лечебной косметологии для людей с очень чувствительной кожей. Девушка машинально кивала, рассказывала и соглашалась. А что ей оставалось делать?

— Думаю, на этом все, — наконец, захлопнул папку с проектом мужчина. — Кстати, Александра. — Генри разглядывал девушку, чуть приспустив очки. — Помните, вы рассказывали про девочку и отважную собачку? Ее потом шелудивый пес не загрыз?

Все-таки произошло то, чего Алекса больше всего боялась.

— Мгм... — промычала девушка, лихорадочно размышляя, как выйти из ситуации не лишившись гордости. Наконец, она дипломатично произнесла:

— Собака собаку не ест, то есть не грызет просто так. Не ожидала вас тут увидеть.

— Вам, наверное, неудобно? — спросил Генри излишне заботливо.

Девушка едва ли не ножкой зашоркала. Ей было более, чем неудобно. Еще и страшно.

— Неудобно, — с каменной улыбочкой повторила она за мужчиной.

— Я тогда могу снять очки, — солнечно улыбнулся тот. — Вы ведь, кажется, в прошлую нашу встречу из-за этого страдали.

Он медленно снял очки и пристально взглянул в глаза девушки. У той по коже побежали мурашки.

— Я... — Все слова куда-то технично исчезли из головы вместе с умными мыслями, — да ладно, не утруждайтесь.

— Да что вы, мне не трудно.

— Хватит! — положила она руки на колени. — Да, я приношу свои извинения. Этого достаточно? Или мне упасть на колени?

Она осеклась, понимая, что опять начинает хамить. Черт! Все стало в сто раз сложнее, тем более образ Лизаветы маячил на заднем плане укором совести. Это мешало Алексе вести себя так, как подобает.

— Извинения за что? — невинно осведомился Генри. Яркие зеленые глаза его были словно затянуты льдом.

— За то, что я недостойно вела себя с вами, — поняв, что терять уже нечего, произнесла Алекса тихо.

— Недостойно? А расскажите поподробнее? — словно удивился мужчина, сплетая под подбородком пальцы. Сейчас он был похож на преподавателя вуза, а Александра — на нерадивую студентку.

— Я хамила вам и вела неподобающе, — опустила голову девушка. Даже рыжие кудри поникли.

— Ну что вы. Все в порядке. Ваша подруга мне все объяснила. Вы очень за нее волнуетесь. — Радушный тон Генри никак не вязался с его ледяным взглядом. — Впрочем, можете не волноваться. Рядом с ней — я.

Вот это и страшило Алексу больше всего!

— А если вам захочется волноваться вновь, — продолжал мужчина. — Я начну волноваться за вас и вашу уважаемую семью.

Девушка судорожно сглотнула и подумала, что Кир кое в чем был прав: ее пятая точка просто обожает притягивать к себе неприятности из-за ее, Алексы, дурного характера.

— Я думаю, не стоит впутывать мою семью в это недоразумение, — пробормотала она.

— Но ведь именно они, получается, не смогли привить вам должного воспитания. Ни в коем случае не хочу задеть столь уважаемую семью, но вижу, как болезненно сейчас вы все это воспринимаете. — Генри вроде и говорил вежливо, а слова его были сладки, но вот этот холодный проницательный взгляд... Он пугал. Недаром Алекса не хотела, чтобы Лизка путалась с ним. Но лучше не думать об этом. Не давать повод, не показывать вида. Нужно взять себя в руки.

— Это все общество вокруг, — сказала Александра, к которой медленно возвращалось самообладание. Пусть пополам со страхом, который пронзал до кончиков ногтей. — Вы же сами видите, что сейчас везде свобода слова. К-хм...

— Да ну? — Генри даже заинтересовался настолько, что чуть подался вперед, уперевшись локтями в стол. Алекса же вжалась в кресло.

— И что вы мне можете сказать, руководствуясь свободой слова?

Девушка мысленно перекрестилась, написала завещание, зажмурилась и, забыв о том, что только что думала, выпалила на одном дыхании:

— Оставьте Лизу в покое, я слишком сильно ее люблю, чтобы сидеть сложа руки.

И добавила:

— Пожалуйста...

Генри встал со своего высокого кожаного кресла и, под немигающе-пристальным взглядом Алексы прошествовал на середину комнаты, заложив руки за спину. Спина у него была прямая — действительно, как у какого-нибудь лорда.

Какое-то время он молчал, и это молчание пугало Александру, которая успела обругать себя последними словами, больше всего. Она поднялась со своего места и сделала несколько робких шагов навстречу мужчине.

— Милая моя девочка, — заговорил, наконец, он. — Когда кого-то просят оставить в покое, это звучит как обвинение. Обвинение, — он медленно произнес это слово, словно обкатывая на языке. — Скажите, Александра, я нарушаю законы? Преступаю черту вседозволенности? Совершаю аморальные поступки?

Девушка отвернулась, не в силах вынести его взгляд, и тут же услышала у себя над ухом бархатный шепот мужчины:

— Что я делаю неправильно?

"Что?.. Что? Что?!", — эхом отозвалось в голове рыжеволосой, которую сковал ужас.

— Мои чувства — это неправильно? — произнес мужчина на другое ухо, обжигая холодным дыханием кожу. — А, может быть, я и сам — ошибка?

Алекса вздрогнула, почувствовав, как ей на плечи опускаются ладони Генри.

— Вы напряжены, — сказал он миролюбиво. — Расслабьтесь. Хотите, я сделаю вам массаж, Александра? Лизе нравится, когда я делаю ей массаж. Я очень хорошо чувствую, — он с шумом втянул воздух, — человеческое тело.

— Это аморально, — Алекса с трудом вдохнула, — это аморально по отношению к человеческим чувствам. Я...

— Вы? — повторил он с любопытством.

Ей пришлось приложить поистине гигантское усилие, чтобы отстраниться от Генри. Его аура давила на нее незримой темной глыбой, заставляя повиноваться. Сопротивление давалось с трудом.

Она отошла к окну, закрытому темно-зелеными жалюзи, и бездумно уставилась на них. В уме вертелось множество доводов против слов мужчины, но едва ли не впервые в жизни они казались Алексе несущественными.

— Вы сломаете ее, — сказала наконец, спиной чувствуя взгляд Генри, — я слышала о таких историях. Она уже бредит вами, а что будет дальше? Через десять лет? Двадцать? Могу точно сказать, человечество не придумало лекарство от старости. Вы найдете себе новую молоденькую дурочку, а Лизу отбросите как пустой фантик. И потом, вы зря думаете, что она милая девочка. Поверьте, она далеко не дура. И может причинить достаточно неприятностей... не только вам.

— Я знаю о Елизавете все, что считаю нужным знать, — скучным голосом сообщил ей Генри.

— И она знает о вас ровно столько, сколько вы считаете нужным!

— А должно быть иначе? Или мы с вами в неравных условиях?

На это Алекса не смогла ничего ответить: один — один.

— Знаете, Александра, я не люблю две вещи: тратить понапрасну время и повторять дважды. Потому что, когда я повторяю в третий раз, мне приходится принимать меры, дабы убедиться, что собеседник меня услышал, — спокойно заговорил мужчина, и Алекса прекрасно слышала в его низком голосе, который представительницы женского пола находили притягательным, угрозу. — Вы ведь понимаете меня?

— Более чем.

— О, прошу простить, — сказал Генри. — Ко мне пришли.

И в эту же секунду раздался медовый голос секретарши из селектора:

— Господин директор, к вам посетитель.

— Пусть заходит, — велел мужчина. — Был рад нашей встречи, Александра. Обещание о вине, разумеется, в силе.

— Но, подождите! А как же Лизка? — воскликнула девушка. — Пожалуйста, выслушайте меня! Зачем вам с ней играть?

— Это не игра.

— Я знаю, что вы любите красивых девушек одного типажа и...

Генри, который, видимо, уже устал от общества Александры, сдвинул темные широкие брови у переносицы.

— Не забывайтесь. Или вы хотите маленькой войны?

На этот раз Алекса, хоть и с трудом, но выдержала тяжелый давящий взгляд.

— В войнах, даже самых маленьких, первыми погибают лучшие. А вы лучше меня.

После чего, решив не испытывать судьбу, быстро выскользнула из кабинета. В каком-то полубреду рыжеволосая вышла на улицу и, только оказавшись в спасительной тени аллеи, упала на ближайшую скамейку и спрятала лицо в ладонях. Ей казалось, что она чудом избежала чего-то очень плохого.

Генри же вновь сел в свое кресло в ожидании нового посетителя.

— Настоящая женская дружба, — мужчина проговорил это чуть слышно, задумчиво поднеся костяшки руки к бескровным губам. — Похвально, конечно, но не перегибай палку, девочка.

Он взял ручку-перо и размашисто написал на первой странице проекта Алексы "Рекомендовано. Г.Б.".

Она будет ценным кадром для его проекта.

* * *

*

Дни с Генри были подобны полету над волшебной страной. Да, пусть изначально он заинтересовал Лизавету своими деньгами и высоким положением в обществе, а также внешностью и представительностью, но теперь девушка понимала, что ее тянет к этому невероятному таинственному мужчине еще по какой-то причине. Лизе все время хотелось быть рядом с Генри, слушать его голос, держать за руку, класть голову на плечо, прижиматься к груди. Рядом с ним она чувствовала себя хрупкой и слабой, и это было очень приятно. К тому же Генри всячески давал понять, что он способен защитить девушку от всего на свете.

Когда его не было рядом, Лиза начинала тосковать и чахнуть. Никогда раньше с ней такого не происходило. Ни один мужчина не заставлял ее так сильно скучать, однако и столько счастья тоже не дарил.

Лиза с любовью посмотрела на мужчину, сидевшего за рулем и внимательно глядящего вдаль. Может быть, он о чем-то думал, но девушка пока так и не научилась полностью понимать своего любимого — он по-прежнему оставался для нее загадкой.

Сегодня Генри водил ее в консерваторию — на известную оперу Рубинтштейна "Демон". Раньше бы Лизка обязательно заснула на таком скучнейшем мероприятии, но сегодня была настолько поглощена мужчиной, что даже ни разу не прикрыла глаз — просто сидела и наслаждалась тем, что касалась руки Генри. Впрочем, опера ее тоже несколько заинтересовала. И хотя девушка совершенно не разбиралась в происходящем, но когда во время динамичного и трагичного по звучанию финала главная героиня — грузинская княжна Тамара, поцеловав демона, умерла, Лизке стало очень грустно. И до сих пор на сердце был неприятный осадок.

— Тебе не понравилось? — спросил вдруг неожиданно Генри, и девушка вздрогнула.

— М? Нет, что ты, понравилось. Просто...

— Просто?

— Жалко девушку. Она ведь его любила, а он убил ее. Поцелуем, — со вздохом ответила Лиза, глядя на закат, рассыпающийся над городом на миллион оранжево-лиловых осколков.

— Он тоже страдал, — сказал Генри.

— Ну да, поэтому, в конце концов, проклял весь мир.

— Потому что мир не принял его раскаяния.

— Какое раскаяние? — устало спросила Лиза. — Он же демон.

— Он любил, — возразил Генри.

— И убил своей любовью. Если любовь способна убить — любовь ли это? — вдруг задала странный вопрос Лиза и сама удивилась, но продолжала. — Может быть, если бы это была настоящая любовь, небеса бы не оттолкнули демона и его чувства... Извини. Мы опять пришли к началу, извини, — улыбнулась виновато Лиза, вдруг поняв, что, кажется, сказала что-то не то. Генри ничем не выдал себя, не кричал и не жестикулировал, но девушка отчетливо поняла, что он напряжен и недоволен.

— Прости. Я совсем ничего не понимаю в искусстве.

— Тебе незачем извиняться, — мягко ответил Генри. — Ведь все в порядке.

Он вдруг остановил автомобиль и припарковался в "кармане".

— Подожди меня немного, — коснулся он рукой подбородка девушки и провел большим пальцем по пухлым губам. — Я сейчас.

И ушел, оставив удивленную Лизу одну.

"Надеюсь, он не обиделся, — подумала она мрачно, разглядывая свое лицо в зеркальце. — Что я такого сказала-то?".

Она хотела немного припудрить, как говорится, носик, но ей помешали. Кто-то весьма настойчиво постучал в затонированное окошко, и девушка открыла его. Около машины стояла немолодая черноволосая смуглая цыганка, как водится, в цветастых юбках. Черные глаза окинули девушку пристальным взглядом, явно оценивая. На серьгах — том самом подарке Генри, жадный взгляд изрядно задержался.

— Позолоти ручку, красавица, — проскрипела цыганка. Лизка принципиально никому не золотила ни ручки, ни ножки, а потому помотала головой из стороны в сторону.

— На суженого-ряженого тебе погадаю, красавица, — предложила женщина. — Все скажу, все покажу, все тайны открою.

— Спасибо, не хочу, — отозвалась Лиза

— Вижу я бубнового короля и...

— Дорогу дальнюю? — насмешливо оборвала женщину девушка. — И казенный дом, да?

Обижаешь, красавица, — обиделась цыганка, не отрывая взгляда от ее серег. — Я судьбу вижу твою...

— Тогда, наверное, видите, что я вам ничего золотить не буду. Идите, пожалуйста, дальше.

— Эй, Роза, ты где там? — раздался вдруг женский голос. К машине подошла вторая цыганка — совсем не похожая на первую. Светлокожая, с длинными темно-русыми волосами до пояса. Голос у нее был приятный, с хрипотцой.

— Ирэна, красавица ручку золотить не хочет, может, поможешь? — усмехнулась вдруг смуглая цыганка. Но, видимо, не той реакции она ждала от Ирэны, потому как та вдруг сузила глаза, уперла руки в боки и чуть ли ни зашипела, как рассерженная кошка:

— Замолчи. Идем отсюда. Идем.

Роза мысленно распрощалась с серьгами фыркнувшей Лизы, и покорно пошла следом за второй цыганкой. Но та вдруг все же остановилась и, ударив себя по лбу, вновь подошла к автомобилю Генри. Глаза ее были серьезными и в какое-то мгновение показались Лизе двумя темными провалами на бледном лице. Ей даже не по себе стало.

— Не сердись, что скажу красавица, да пройти мимо не могу, — сказала Ирэна удивленной Лизе тихо. — Но за тобой опасность ходит. Красивая, статная, плечи широкие, улыбка лисья, в глазах — грязный снег.

— Какой еще грязный снег? — оторопело осведомилась Лиза. Совсем уже обнаглели! Это новый способ урвать деньги, что ли?

— Ты берегись их племени, красавица, — сказала Ирэна. — Сладко поют, да песня страшная.

— Что? — вновь не поняла ее Лиза. — Вы о ком?!

— Мужчина твой. Убегай от него, — тихо произнесла цыганка, глядя испуганными глазами в глаза Лизы.

— Я от вас в данную минуту хочу убежать! — вскипела, как чайник, девушка. В край обнаглели! Небось, сейчас порчу снять предложат и попросят взамен новенькие серьги, которые подарил ей Генри. Не зря первая так на них засматривалась!

— А ты ведь тоже непростая, — склонив голову, сказала цыганка. — Позаботился о тебе кто-то, ох, позаботился. И в крови твоей от моей что-то есть. Цыганская кровь с одной стороны, капля, а с другой — колдовать...

Молодая цыганка что-то еще хотела сказать ей, но Лиза просто-напросто закрыла окно, заперла на всякий случай двери и, включив музыку, закрыла глаза.

Генри пришел спустя пару минут, когда никаких цыганок уже и близко не было. В руках у него был огромный букет роз — точь-в-точь такого же цвета, как и его кроваво-красный автомобиль. Лизке цветы дарили часто, но таких красивых и роскошных, кажется, еще не преподносили.

— Ой, это мне? — растерялась девушка, и ее скулы тронул легкий румянец.

— Это тебе, дорогая, — согласился мужчина и вдруг резко оглянулся в ту сторону, в которую ушли Роза и Ирэна. — К тебе кто-то подходил? — спросил он.

Лиза, удивленная его проницательностью, кивнула.

— Цыганки, — отмахнулась она. — Позолотить ручку просили. А одна меня запугивала, — пожаловалась зачем-то девушка, убирая назад роскошные волосы, — говорит, что рядом со мной чуть ли не мировое зло бегает, чудовище со мной рядом. Увидела, что я сижу в шикарное машине, решила настроение подпортить и на моего мужчину наговорить.

Генри нахмурился, зачем-то огляделся и посоветовал не брать такую чушь в голову.

— Тем более, у меня есть к тебе одно небольшое предложение, — сказал он лукаво. — Чтобы чуть-чуть развеселить после оперы. Кажется, она тебя немного огорчила.

— Что за предложение? — мигом заинтересовалась Лиза.

— Увидишь. Я покажу тебе свое любимое место, — вдруг сказал Генри девушке, поворачивая ключи.

Вскоре их машина уже вклинилась в плотный поток автомобилей. Счастливая Лиза птичкой щебетала что-то Генри, а тот молчал и изредка улыбался.

Девушка не знала, что в соседнем потоке медленно двигающихся автомобилей в одном из них находится ее подруга, облаченная в голубой брючный костюм. Она сидела рядом со средних лет худощавым мужчиной с короткими медного цвета волосами и светло-зелеными цепкими глазами. На мраморно-бледном лице с резкими, но довольно приятными чертами, они смотрелись пугающе.

А вот Генри, словно почуял этих двоих и, приоткрыв окно на уровне глаз, приветливо кивнул.

Спутнику Алексы также пришлось опустить окно.

Мужчины обменялись взглядами, словно мысленно разговаривая, и одновременно оба окна закрылись.

* * *

*

— Дядя Андрей! — Алекса едва ли не носом прижалась к сильно затонированному стеклу, провожая взглядом знакомый автомобиль, а в нем — Генри и Лизавету. — Это и есть Лиза!

— Я вижу, — последовал равнодушный ответ.

— И что делать?!

— Ничего. Мне это не интересно.

— Но она моя подруга! — вскипела девушка.

— А ты моя племянница, — откликнулся мужчина. — И только потому, что я вынужден беспокоиться за родную кровь, я встретился с тобой. Тобою интересуются, — вдруг сказал он, холодно глядя вдаль, сквозь поток машину.

— Кто? — не поняла Александра.

— Тот, с кем я только что столь любезно раскланялся.

— В смысле? — сообщение девушке совсем не понравилось. Заинтересовывать Генри она не собиралась и теперь почувствовала себя нехорошо.

— В прямом.

— Зачем он мной интересуется? — заорала рыжая, натолкнулась на удивленный взгляд и продолжила уже тише. — В каком плане? Надеюсь, не в интимном?

Родственник не без жалости посмотрел на Алексу и покачал головой.

— Племянница, выйди замуж, хотя бы на время. А то вечно все сводишь... В общем, неважно.

— Я встречалась с ним недавно, — призналась девушка. — Ему понравился мой проект.

— Я знаю. И знаю то, что наш общий друг считает, что тебе пора заниматься более серьезными вещами, нежели выдумывать очередной лечебный крем.

— Я не умею собирать бомбы, — буркнула девушка себе под нос.

— О, не говори глупости, — поморщился мужчина. — Как же все-таки плохо я тебя воспитал. Где манеры, где изысканность, где чувство собственного достоинства? Настоящей леди ты так и не стала, — с непонятной горечью заключил он.

— Сейчас не позапрошлый век и даже не прошлый, дядя Андрей, — отвечала ему девушка. — Нужно быть прогрессивной, а не изысканной. Сильной, а не безукоризненно вежливой.

— Зачем? — поинтересовался со вздохом ее родственник.

— Чтобы быть не хуже вас, мужчин, — вздернула носик с едва заметными веснушками Алекса. — И вообще. Чего там хотел этот тип?

— Не тип, — посуровел мужчина с медными волосами. — А Генри Блэк, один из наших инвесторов. Который очень интересуется твоими способностями. Работать в его частной лаборатории — это, — тут он на секунду задумался, подбирая нужное слово, — честь.

— Честь? — сузила глаза девушка. — А то, что он хочет сделать с моей подругой, это как связано с честью?

— Твоя подруга — обычная девчонка. Если бы я не знал о твоем нездоровом увлечении хамовидным полицаем, я бы подумал о твоем еще более нездоровом интересе к одной из этих Хвощинских. Ты чересчур заботишься о ней.

— Дядя! А кто еще о ней позаботится? — Алекса проговорила с нажимом, недовольно глядя на собеседника. Тот скользнул по лицу племянницы укоризненным взглядом.

— Не начинай. Мы сейчас о твоей подруге говорим или все же о твоем будущем?

— Сейчас мы говорим о том, как ловко меня продать под крылышко Ге-е-енри, — имя мужчины Алекса произнесла с непередаваемым выражением лица.

— Прекрати язвить.

— Хорошо. Извини. Ты прав, это крайне заманчивое предложение, хотя я не понимаю, почему он сделал его именно мне. Я, кажется, предстала перед ним не в самом выгодном свете.

— К счастью, дорогая, твое хамское поведение отлично компенсируется профессионализмом. Радуйся, что твоя глупость не повлекла за собой неприятности.

— Схожу с ума от счастья, — проворчала Алекса. Работать с Генри? Да она на сосне повесится. И его повесит... Если сможет.

— Мне не очень хочется отпускать тебя к нему, но, думаю, это пойдет всем на пользу. Не только ему, мне и тебе. Всем нам.

Алекса вздохнула.

— В августе вместе с Генри уедешь в Австрию, — все уже решил за девушку дядя Андрей. Он действовал из лучших побуждений, но только одного не учел — характера племянницы.

— Лучше выгони меня из семьи, дядя, — сказала Александра необычайно спокойно, тем самым тоном, за которым кроется твердая решимость.

— Зачем мне тебя выгонять? — осведомился тот сердито, сразу все поняв.

— Я не подчинюсь твоему слову, — вздохнула девушка. — Тебе придется. Наверное, мы никогда больше не увидимся, но ты знай, что твоя своевольная племянница всего лишь хотела быть свободной.

— Можно подумать, он сделает из тебя рабыню.

— Он сделает из меня рабыню. Как из моей подруги, на которую тебе плевать, хотя...

— Знаешь, что... — Повысил голос мужчина, но решил оставить отповедь на потом — то ли понял, что это не поможет, то ли увидел, что они почти приехали. — Впрочем, делай, что хочешь, дорогая моя племянница. Отказываешься от перспектив — отказывайся. Но помни, проект Блэка — это надежда. Надежда на прорыв.

Он первым вышел из автомобиля, открыл перед девушкой дверь и по привычке помог вылезти. Вскоре они, словно забыв о размолвке, вошли в один из самых шикарных ресторанов города, на встречу с родственниками. Александра с превеликим неудовольствием заметила на улице, неподалеку от входа своих коллег, которые с удивлением смотрели на нее и ее дядю, которого, впрочем, знали как одного из директоров компании. О родственных связях этих двоих они не догадывались, а потому вновь сделали неправильные выводы.

* * *

*

Лиза и Генри стояли на старом каменном мосту, под призрачной луной, которая только-только появилась на неспешно темнеющем небе. Речную воду еще золотили дорожки последних лучей заходящего солнца, но уже ощутимо похолодало. Как всегда бывает рядом с водой. Слегка озябшая в своем тонком платье Лиза прижалась к Генри, пытаясь согреться, правда, это у нее мало получалось — темноволосый мужчина если и был горяч, то только в выражении своих чувств в уединенной обстановке. Той самой, когда у девушки дыхание перехватывало от самых простых и, казалось бы, случайных прикосновений.

— Это твое любимое место? — спросила Лиза. Тут, за городом, неподалеку от поселка, действительно, было красиво и тихо. Старый мост, дугой перекинутый через тихую речку, пышная зелень, похожая на облака из листьев, умопомрачительный аромат разнотравья, гомон птиц и далекие звуки деревни. Лиза ощущала себя провинциальной барышней-дворянкой из девятнадцатого века, которая гуляет по имению вместе со своим женихом. Только красивого старинного наряда не хватало и слуг где-нибудь в кустах.

Вспомнились некстати те сны с ее двойником. И Лиза мысленно вздрогнула от мгновенного непонятного страха, который, впрочем, исчез под наплывом реальности.

— Это часть моего любимого места, — загадочно отвечал Генри, обнимая девушку за плечи. — Вторую часть ты увидишь чуть позднее, милая моя Лиза.

— Романтично, — улыбнулась она и попыталась согреть дыханием озябшие тонкие пальцы. Раньше, правда, слово "романтика" вызывала в ней насмешливое отвращение, а теперь все то, что делал Генри, казалось ей таким.

"Может быть, потому что его романтика — со вкусом денег? — подумалось отчего-то ей, но шатенка отбросила эту мысль прочь. — А, какая разница, он бы и без них был самым лучшим..."

Эта мысль показалась пугающей, но Лиза тут же забыла о ней — Генри, пристально глядя ей в глаза, положил прохладную ладонь ей на живот, заставив судорожно вздохнуть, неспешно провел ею по телу девушки, бережно коснулся груди, заставляя Лизу податься к нему, а после резко схватил за горло и поцеловал

И делал это так настойчиво, так чувственно и умело, что она перестала думать вообще о чем-либо.

Обычно Генри предпочитал более деликатные ласки, был нежен и осторожен, но сейчас на него словно что-то нашло — он крепко сжимал Лизу в своих объятиях, грубовато целуя и покусывая кожу, оставляя на ней следы, наматывая длинные густые волосы на кулак, но не переходя, впрочем, ту тонкую грань, разделяющую удовольствие от натиска и боль. Он как будто бы не контролировал себя и не понимал, что в любую минуту тут могут появиться люди, а разорванное до пояса платье подруги грозит стать большой неприятностью. Он как будто не задумывался, хочет ли того Лиза или нет, нравится ли ей или она предпочла бы остановиться, пока не поздно.

Впрочем, хоть Лиза и находилась в диком смятении от происходящего, она не думала сопротивляться. Девушка была так поглощена наплывом этой безудержной страсти, от которой все внутри горело, что разрешала Генри делать с ней все, что он захочет.

Он и делал. Острая, но умеренная боль над ключицей — как от легкого укола, добавила в этот вихрь чувственности пикантной остроты. Тяжело дышащая Лиза, с силой прижимая к себе голову Генри, чувствовала, как пылает грудь от его губ и зубов. Несколько едва сдерживаемых полустонов Генри, больше похожие на рычание, совершенно свели ее с ума и она сама, впиваясь ногтями в плечи любимого, приглушено закричала от нахлынувшего горячей волной удовольствия. Сейчас ей было все равно на весь мир — только бы быть рядом с этим мужчиной, а больше ей ничего и не надо...

Генри словно пришел в себя тогда, когда платье девушки оказалось задрано непозволительно высоко, оголяя загорелые стройные ноги и бедра. Само платье было разорвано, и девушка казалась едва ли не обнаженной. Впрочем, ее это не волновало. Теперь ей хотелось одного — допить до конца чашу удовольствий, которую она только что пригубила.

— Прости, я позабочусь о новом, — сказал Генри, осторожно поправляя платье. Брови его были нахмурены — кажется, мужчина сам себя корил за то, что сделал — и с платьем, и с девушкой, на шее и груди которой остались его "отметины".

— Да к черту все! — раздраженно воскликнула девушка и потянулась к мужчине, пытаясь обнять его. — Давай дальше!

— Лиза, — мягко отстранил он ее и собрал рассыпавшиеся по плечам и спине волосы. — Давай не здесь. Не знаю, что на меня нашло. Тебе не больно?

Вместо ответа Лизавета хрипло рассмеялась, уткнувшись лицом ему в грудь.

Платье удалось починить легко и просто — у запасливой Лизы с собой были маленькие булавки, а сам Генри еще долго извинялся, что позволил себе так необдуманно поступить. Когда совсем стемнело, и он вновь превратился в галантного и обходительного мужчину, которому чужды были подобные вспышки чувственности, Лиза узнала и о втором любимом месте Генри. Решив, что уже достаточно темно, он повел девушку по незаметной узкой дорожке в лесу, пролегающей меж деревьев, и спустя несколько минут они вышли к обрыву, с которого открывался впечатляющий вид на город.

Город был расположен в котловане, словно на донышке блюдца, и сейчас Лиза и Генри находились на одной из его стенок, имея восхитительную возможность любоваться на него сверху. Генри пожертвовал своим пиджаком, и они сидели на хранящей дневное тепло земле. И ничего не могло им помешать — даже вездесущие комары. Их просто не было поблизости.

— Впечатляет, — сказала Лиза, положив голову мужчине на плечо. Ночной пейзаж, центром которого был город, играющий огнями, завораживал ее. — Даже и не знала, что у нас есть такое место... Он напоминает мне большую светящуюся медузу, — призналась она вдруг и звонко чмокнула Генри в щеку. Вся страсть пока что спряталась, а вот игривость осталась, и спутнику Лизы это нравилось.

— Люблю быть наверху, — признался он тихим спокойным голосом.

— Любишь горы? — не совсем поняла девушка, и Генри по-доброму усмехнулся.

— И горы тоже. В таких местах, возвышаясь над чем-то, чувствуешь себя властелином мира.

— Как боги на Олимпе, — хихикнула Лиза, вспомнив, как в детстве они с подружками играли в олимпийских богов — кто выше забрался на дереве, тот и бог, раз возвышается над другими.

— Знаешь, почему я привел тебя сюда? Хотел показать тебе не столько любимое место, сколько его контраст. Вот только был спокойный провинциальный вечерний пейзаж, и речка с мостом, и заросли кустарников, а за ними прячется такой великолепный вид. И теперь мы наслаждаемся им. А знаешь, почему я ждал до темноты? — задал он второй странный вопрос.

— Сейчас ты превратишься в опасного зверя и вкусишь моей невинной крови или чего-нибудь еще? — игривость все так же не оставляла девушку. Генри рассмеялся.

— Увы, этого я делать не буду.

— Тогда почему?

— Потому что в ночи все красивее. Увидь бы ты город отсюда днем, и он бы не поразил тебя. А ночь дала возможность насладиться огнями. Ночь все делает ярче, черный выгодно оттеняет любой цвет, играя на контрасте. И даже пороки кажутся слаще добродетели, — добавил он ей на самое ухо, заставив вздрогнуть. — Наслаждайся, любовь моя. Ночь дает эту возможность, — загадочно добавил он.

— А ты мне не дал возможность насладиться, — никак не могла забыть случившееся на мосту Лиза и невзначай убрала одну булавку, чтобы вырез казался более глубоким.

— Все будет, — серьезно пообещал Генри и добавил. — Потом. А пока блаженствуй и чувствуй себя царицей этого мира.

— Была бы я царицей мира, не о чем бы не волновалась, — пробурчала девушка, вдруг вспомнив, как солгала Генри о семье и своей личной жизни. Стало совестно. Но и признаваться было боязно — а вдруг Генри возьмет и сразу бросит ее?!

— Избавься от всего, — вкрадчиво произнес он. Лизе показалось, что она услышала его голос слева, хотя мужчина сидел справа.

— Как я могу избавиться? — вырвалось у девушки. Генри вдруг молча встал и поднял с травы букет роз, с которым Лизка таскалась, не в силах расстаться, вытащил несколько цветов, а после кинул с обрыва. Шатенка мгновенно поняла, что тот ей предлагает. Дрожащею от внезапного порыва свежего ветра рукою она вытащила розу и бросила вниз, не видя, куда она падает.

— Избавляйся с той же легкостью, с которой отдаешь цветы пустоте, — прошептал мужчина. — Розы и пустота — это ведь так заманчиво, правда?

В каком-то странном порыве Лиза кидала вниз розы — одну за другой, а Генри смеялся, обнимая ее за плечи.

Ночь продолжала властвовать над городом, окутывая его бархатной теплотой, похожей на тягучую карамель с привкусом романтики и горечи.

* * *

*

— Спасибо, Лен, за приглашение, я подумаю, — уставшая после бассейна Алекса вышла из фитнес-центра и окунулась в пахнущую асфальтом и городскими цветами темноту, чуть разгоняемую парой фонарей. Фитнес работал круглосуточно, поэтому на стоянке перед ним всегда стояли машины тех, кому внезапно захотелось размяться.

Рыжая встала рядом с яркой клумбой, над которой горел фонарь и порхали ночные мотыльки. Глядя в бархатно-синее небо, Алекса слушала щебетание их общей с Лизкой подруги. Они познакомились давно, еще на первом курсе, когда один из парней привел Александру в большую дружную компанию, в которой были и Лиза, и Лена, и множество других замечательных ребят. Все пять лет в учебы в университете они тесно общались, но после выпуска компания распалась: кто-то уехал, кто-то обзавелся семьей, у кого-то появились новые друзья. Собирались вместе редко.

— Ты Лизавете с утра лучше звони, — посоветовала она, наконец, — а то эта леди сегодня со своим мужчиной зажигает.

Тут рыжая приметила в стороне подозрительно знакомый силуэт и нарочно повернулась к нему спиной.

— Ладно, Лен, я никакая после бассейна, созвонимся еще, хорошо? Максу привет.

Алекса убрала мобильник в сумку и громко сказала, глядя в темноту перед собой.

— Пошла я домой, а то привяжутся всякие придурки-маньяки, которым по ночам их извращенские мечты спать не дают.

— Да от тебя любой порядочный маньяк убежит, теряя трусы, — раздалось в ответ, и из темноты под свет фонаря вышел не менее уставший Кирилл.

— О! — обрадовалась рыжая, осеняя мужчину перед ней крестным знамением — Сгинь, нечистая сила!

— Кто тут нечистая вообще? — мигом вызверился парень — Чего тебе надо?

— Мне? Я вообще к машине шла, а ты в темноте застыл, — рыжая наклонила голову к плечу и деланно округлила глаза — непотребствами всякими занимаешься, да? За клиентками подглядываешь? Или фонарем прикидываешься?

— Я ждал друга.

— Какая отмазка!

Кирилл открыл рот, собираясь высказать Александре все, что накипело, но внезапно замер. Из его кармана донеслась бравая мелодия из фильма "От заката до рассвета". Показав фыркнувшей рыжей кулак, Кир достал мобильник и отрывисто произнес.

— Слушаю.

Алекса с любопытством следила, как парень все сильнее хмурится, выслушивая собеседника.

— Еще одна жертва? Понял, сейчас буду, — произнес он, наконец, и убрал телефон обратно в карман. Смерив рыжую еще одним откровенно сердитым взглядом, Кир, не прощаясь, поспешил к своему автомобилю, припаркованному возле самого выезда.

— Чего там? — рискнула бросить ему в спину Алекса, на что получила ответ:

— Лучше тебе не знать, вали домой.

— А как же друг?

Впрочем, парень проигнорировал ее. А когда его друг вышел на улицу, Кира давно уже на ней не было.

* * *

*

Иногда Лизе казалось, что любовь высасывает из нее все силы — не физические, а внутренние, душевные. Постоянно думать о нем, о том, где он, что делает, нет ли рядом с ним других женщин, стало для девушки привычным состоянием, правда, болезненным. Она просыпалась с мыслями о Генри, видела его во сне и засыпала, видя перед глазами его образ.

Любить было тяжело.

Девушка очнулась от дум и посмотрела на часы в углу монитора: до конца рабочего дня оставалось пятнадцать минут. Отложив в стороны оставшиеся документы, она потянулась за косметичкой. Вокруг рабочая атмосфера постепенно сменялась сдержанным гулом голосов и смехом.

— Лизка! — окликнула ее одна из сотрудниц. — Пойдешь с нами в бар, тут неподалеку новый открылся. Хотим посидеть в честь окончания трудовой недели.

Шатенка неопределенно повела плечом и тронула губы бледно-розовым блеском.

— Может быть. — На самом деле идти ей никуда не хотелось. На девушку начала наваливаться тянущая тоска, которая всегда появлялась, если поблизости не оказывалось Генри.

Это уже начинало слегка пугать.

Лиза куснула себя за аккуратный ноготок. С мужчиной они не виделись уже три дня — рекордное время. Генри звонил, писал сообщения, но приехать не мог: у него появились какие-то сложности на работе, и он уезжал в короткую командировку. Девушка ужасно расстроилась, и даже очередной подарок — шикарной работы браслет с драгоценными камнями ее не порадовал.

Вспомнив, что Алекса вроде бы имеет к его занятости какое-то косвенное отношение, Лиза попыталась расспросить подругу. В ответ же получила мрачный взгляд зеленых глаз и покручивание пальцем у виска. Это рыжая таким образом давала понять, что не в курсе дел Генри.

— Вот ты знаешь, чем занимается ваш генеральный директор? — спросила она с ходу. — Нет? Вот и я не знаю, чем там мужчина твоей мечты занят.

И Лизе оставалось только терпеливо ждать.

Сегодня Генри вернулся, но грезы Лизки обнять его поскорее вновь развеялись прахом — по телефону ее любимый мужчина сообщил, что слишком занят, а потому и сегодня они не смогут увидеться.

— Может быть, я приеду к тебе на пару часиков ночью? — ненароком вспомнив их первую ночь, спросила медовым голосом Лиза.

— Прости, милая, я буду очень занят, — вздохнул Генри и в знак извинения прислал ей в обед прелестный букет желтых роз — штук тридцать, не меньше. Одна из коллег, увидевшая эту красоту на столе, завистливо повздыхала и изрекла:

— Кто это тебе, Лизонька, такие букетища шлет? Очередной поклонник? А ведь желтый цвет — это знак разлуки, — как бы невзначай заметила она.

— Да ну, ерунда, — авторитетно заявила проходившая мимо главный бухгалтер, статная женщина в возрасте, славившаяся на весь коллектив своим суровым, но справедливым нравом. Она остановилась, понюхала розы и улыбнулась. — Эх, молодость, молодость... Кто знает язык цветов, тот понимает, что желтые розы означают извинение, — подмигнула она Лизке. — Так что не переживай.

— А еще подарочки дарят, когда изменяют, — ляпнула первая сотрудница. — За это, что ли, извиняется?

Лиза прожгла идиотку гневным взглядом, как бы невзначай прошлась по кое-чьей отсутствующей жизни и села на место. Из-за того, что она давно не видела Генри, девушка стала раздражительная и злая. Чем он там занимается, что не может выкроить пары часиков?

"Нельзя так от мужика зависеть", — Лиза убрала косметичку в ярко-желтую сумку и покосилась на часы. Все, можно идти домой! Ни в какой бар она не хочет. Лиза подумывала встретиться с Александрой, но та виноватым тоном сообщила, что у нее куча работы, которую она взяла на дом. Мама укатила на курорт с очередным мужем. А многочисленные приятельницы могли предложить либо ночной клуб, либо посиделки в кафе или, на худой конец, караоке. Лиза же с недавних пор предпочитала проводить свободное время более интересно.

Генри незаметно ее менял, подстраивал под себя.

На улице знойный день сменился на не менее знойный и душный вечер. Тонкая ткань белого короткого платья моментально прилипла к спине. Лиза порадовалась, что с утра заколола волосы повыше.

Девушка не спеша двигалась по оживленной улице, в сторону остановки. Путь пролегал мимо небольшого уютного сквера с круглым фонтаном и украшающими его пляшущими статуями нимф. Лиза вдруг свернула к нему и присела на бортик, вытянув длинные ноги и чуть морщась от редких водяных брызг, долетавших до нее. В самом фонтане с визгом носились дети, да и некоторые из взрослых сидели, свесив ноги в воду.

"Что же у него за работа такая?", — девушка накручивала ремешок сумки на палец и опять думала о Генри. Эти три дня она безумно по нему скучала, но одновременно начала мыслить более трезво, нежели в его присутствии. Словно вокруг нее рассеялась сладкая дурманящая дымка.

Все отчетливее Лиза понимала, что Генри практически не рассказывает о себе. Все попытки вывести его на откровенный разговор закончились неудачей. Девушка только поняла, что мужчина приехал в город два или три месяца назад, что здесь расположен один из филиалов его предприятия и... И больше она ничего о нем не знает.

Да, негусто.

Конечно, она бывала в его квартире, ездила в машине, помнила, где расположен офис — спасибо подруге! Но девушка не знала о нем действительно важных вещей. Что у него за семья? Как прошло детство и юность? Кто его друзья и каково хобби?

Какой он вообще человек?

Да, он любит науку, разбирается в искусстве, весьма привередлив во всем том, что касается еды и напитков и может свести с ума, наверное, любую женщину. Но спроси кто, какой у Генри любимый цвет или какого числа он родился, это бы надолго ввело девушку в ступор.

Задумавшаяся Лиза довольно долго просидела возле фонтана, глядя, как свет и тени играют на поверхности воды. На дне фонтана поблескивали монетки от желающих вернуться вновь в их город или просто от любителей загадывать разные желания. Перед тем, как покинуть это уютное местечко, девушка порылась в кошельке и достала монетку. Зажмурившись на мгновение, она бросила ее в фонтан и загадала увидеться с Генри. Пусть случайно, пусть на минуту, лишь бы увидеть и ей сразу станет легче.

А еще она точно поняла, что надо узнать о нем побольше. Нет, игры в таинственность — это вещь хорошая, но Лиза, как человек практичный, считала, что всему свое время. Что там Генри говорил про доверие? Что он его ценит? Так и она тоже. Пусть он ей доверится и все расскажет. А то уже немного не по себе становится: почти все время проводишь с мужчиной, все чаще и чаще просыпаешься у него дома, он проник во все уголки души — а сам остается загадкой.

"Паспорт, что ли, украсть и посмотреть, что там", — Лизавета невольно улыбнулась, представив себя за этим занятием. Она, правда, уже не знала, что делать. Оставалось задать вопрос в лоб: "Почему ты о себе ничего не рассказываешь?".

— Вот так и сделаю, — проговорила шатенка вслух, поймала удивленный и заинтересованный взгляд проходящего мимо парня и встала. Ей стало немного легче: то ли от свежего воздуха, то ли от принятого решения набраться храбрости и поговорить всерьез. Намекнуть, что ей не нравится, когда ее оставляют в неведении. И вообще, пусть относится к ней как к равной, а не как к милой глупышке!

Домой, по-прежнему, возвращаться особого желания не было, и Лиза вдруг поймала себя на мысли, что хочет "упасть в объятия шоппинга". Поблизости как раз находился один из нескольких крупных торговых центров, и она еще не успела как следует изучить его.

"И зарплата на днях была", — девушка мысленно прикинула имеющуюся на карточке сумму.

Торговый центр "Стрелец" высотой в три этажа уродовал одну из главных улиц города. Здесь в основном стояли довольно старинные здания, степенные и отреставрированные. Однако одно из них когда-то снесли, и долгое время на его месте был пустырь, огороженный металлическим забором. Но спустя пару лет на пустыре в рекордные сроки построили торговый центр — вычурное оранжево-желтое здание с частично стеклянными стенами и безвкусной иллюминацией. "Стрелец" смотрелся среди старых благородных зданий как конюх среди лордов, вырядившийся во все яркое, дорогое, но безвкусное. Особенно ужасно выглядел небольшой гламурный розовый самолет, установленный на постамент рядом с главным входом. Лизка с Алексой так и не смогла понять, зачем его вообще сюда приволокли.

Вот и сейчас, взгляд Лизы невольно задержался на этом розовом ужасе, а затем соскользнул в сторону и натолкнулся на нечто крайне любопытное и, пожалуй, радостное. По крайней мере, так вначале показалось Лизе.

Хорошо знакомая кроваво-красная машина только что затормозила рядом с одним из старинных зданий, элегантным двухэтажным особнячком без вывески, чьи окна напоминали пустые черные глазницы — так сильно были затонированы.

Лизка замерла, стоя рядом с толстой высокой тумбой, обклеенной афишами, не замечая текущей мимо разношерстной толпы.

Дверь со стороны водителя распахнулась, и появился Генри, как всегда — воплощение стиля и вкуса. Светлые летние брюки, небрежно расстегнутая на две верхние пуговицы рубашка в мельчайшую зеленую полоску и с подвернутыми рукавами, глаза же, как обычно, спрятаны под очками-хамелеонами. Темная прядь упала на высокий лоб, и Лизкина рука невольно дернулась, словно стремясь поправить ее. Она не верила своему счастью — все же встретила Генри!

А спустя несколько секунд девушка вздрогнула, как от удара током. Обойдя машину, Генри распахнул пассажирскую дверь и помог выйти высокой стройной женщине с короткими светлыми волосами: с одной стороны выбрит висок, с другой часть лица закрывает удлиненная стильная челка. Выглядела спутница Генри на все сто.

Лизка глазам своим не верила. Сердце ее замерло, а затем застучало так, что девушка прижала руку к груди. Она словно приросла к месту, огромными глазами глядя на то, как ее мужчина разговаривает с какой-то блондинкой, которая выглядит как икона деловой моды. И не просто разговаривает! Вот она вальяжно погладила Генри по щеке и чему-то рассмеялась, а он улыбнулся в ответ и коснулся губами ее пальцев, после чего обнял за талию и увлек ко входу в здание с черными стеклами-глазницами.

"Что ты там говорил про доверие?", — ревность красной упругой волной хлынула в голову, затуманив рассудок. Лизавета чуть слышно охнула от внезапной боли в сердце — кольнуло как ножом.

Перед тем как войти в здание, Генри вдруг обернулся и внимательно оглядел вечернюю улицу. Лиза юркнула за тумбу и замерла. Почему-то ей очень не хотелось быть сейчас обнаруженной. Чуть склонив голову на бок, мужчина исчез внутри странного здания, а девушка еще несколько минут продолжала прижиматься к старым порванным афишам.

Ей казалось, что внутри у нее тоже что-то порвалось.

А потом хлынула новая волна — уже не чисто алая, а с проблесками черноты: ярость пополам с ревностью. Робкий голос здравомыслия оказался просто снесен в сторону. Лизку трясло от мысли, что пока она тут ходит и скучает, Генри мило проводит время с другой.

"Ручки ей целует, видите ли! Улыбается! — девушка тяжело дышала от злобы. — По лицу себя разрешает гладить. А больше нигде трогать не позволяет, а? Поня-я-ятно, про какое племя цыганка говорила. Племя бабников, чтоб им пусто было!".

Она рванула по улице, плохо понимая, куда и зачем бежит. Только запнувшись о выбоину в тротуаре и едва не упав, Лиза более-менее пришла в себя. Первым порывом ее было позвонить Генри и наорать, высказать ему все, что она о нем думает и бросить. Девушка не привыкла отказывать себе в своих желаниях, пусть даже и столь порывистых, так что быстро достала мобильник и набрала нужный номер трясущимися от гнева пальцами.

Генри не спешил ответить на звонок. Слушая долгие гудки, Лиза представляла, чем он там может заниматься наедине с этой блондинкой и тихо бесилась. Некстати вспомнилось: то ли в том здании, куда они вошли, то ли в соседнем вроде бы есть крошечная частная гостиница.

"А вдруг она вообще его жена?!", — вдруг подумалось ей. Сердце нехорошо заныло.

Три раза Лиза набирала номер и все три раза ее игнорировали. В конце концов, доведенная до крайности девушка швырнула телефон об асфальт. После чего злобно уставилась на то, что от него осталось. Теперь она не могла даже Алексе позвонить и пожаловаться. Впрочем, шатенка подозревала, что подруга завздыхает и скажет, что она предупреждала, говорила, предостерегала и все в таком духе.

Собрав останки телефона, Лиза попыталась его включить. Увы, несчастный аппарат явно не пережил всплеска ревности.

— Ненавижу! — гаркнула шатенка, вложив в крик все накипевшее. Проходившие мимо люди чуть вздрогнули и сделали вид, что все в порядке. Лишь одна женщина начала ворчать про молодежь, которая совсем обнаглела и прочее, прочее. Лиза ее не слушала: она спешила домой, раздираемая изнутри бурей эмоций и попытками хоть как-то оправдать Генри.

Пока что оправдывать получалось очень плохо.

Продолжение можно прочитать здесь