История Алиры

После того как я из ящичков достала всякие амулеты, волшебные кулоны, браслеты, колечки, пришел черед одежды. Со вздохом облегчения я скинула с себя пышное, украшенное золотом, платье (золото мне идет, но я больше люблю серебро и изумруды) и вместо него одела костюм наемной колдуньи, и понавешала на себя все приготовленные магические медальоны и артефакты, часть убрав в сумки. Быстро заплетая волосы, я освежила в памяти различные нужные заклинания, и в полночь была готова. Альерна тихо сопела на моей кровати, значит, до обеда мою пропажу не обнаружат.

-Ну, с богом, — я подошла на цыпочках к двери, и, приоткрыв ее, выглянула в коридор. Свечи были потушены (экономят, блин) и из единственного окна лился свет полной, красной луны.

-Кровавое полнолуние — самое подходящее время для банального побега, — с ухмылкой сообщила я себе.

Тихо, в кожаных высоких сапогах, я начала бесшумно двигаться по коридору в направлении лестницы. Впереди послышался топот солдатских ног. До очередной моей цели оставалось два шага. Я всем телом повисла на одном из канделябров, и громадный портрет бесшумно отъехал в сторону. Нырнув в темный коридор, я кое-как, руками, вернула портрет на место, ругая дверной механизм. Маленький световой пульсар взьерошился лучиками и выскользнул из моих ладоней, освещая потайную лестницу, видущую вниз во мрак. Плавали, знаем: я здесь набила себе сорок два синяка и один ушиб, пока привыкала к этому ходу. Однако путь надо продолжать, не отвлекаясь на хоть и яркие, но не нужные воспоминания. Несколько раз я умудрялась заблудиться, в итоге, сдержанно матерясь, вылезала в более-менее охраняемом месте. Насколько помню, в это время тут должен патрулировать один стражник... надеюсь, что помню... Не успела я сделать и десяти шагов по коридору, как услышала шаги стражника. Почему стражника, да потому, что его парадное облачение при каждом шаге так скрипит, что зубы сводит и так и хочется либо сходить к цирюльнику, либо к наемнику, что б он упокоил столь шумное создание. Потому они при гостях чаще всего стоят по стойке смирно, не тревожа их изнеженный слух. Из-за этого бдительного обалдуя мне пришлось с размаху запрыгнуть в очень большую древнюю вазу (которые расставлены на каждом шагу, хоть спотыкайся) и затаиться как мышка. Противный скрежет с аккомпанементом зычного зевка раздался очень близко. Ну почему эти глиняные (фарфоровые, железные, каменные — и вообще любые, какие душе угодно) вазы делают такими неудобными, но есть хотя бы одно утешение — их не разбить никак, пыталась как-то... Дождавшись, когда посторонние звуки исчезнут, я попыталась вылезти из своего укрытия, но это оказалось сложно. Оказывается, от волнений я запрыгнула в этот кувшин практически без сложностей, но выбраться оказалось гораздо труднее. Я присела на дно, прижала руки груди и, прошептав магическую формулу, стрелой вылетела из широкого горлышка и... чуть не взвыла. Я умудрилась слегка сдвинуть вектора и сыпануть слишком много магической энергии, из-за чего чувствительно приложилась макушкой о потолок.

Тихонько пробираясь по лестнице, я опять услышала осточертевший шум. Разнервничавшись, я мгновенно нашла решение — быстро скатиться по лестнице. Не теряя ни секунды, я проделала это действие, скрываясь за очередным поворотом, и вовремя. Осталось самое главное, пройти мимо стражников около двери, и пробраться к городской стене. Я еще вчера подсунула им десяток бутылок вина (ну мало ли что, вдруг трех не хватит) со снотворным. Кое-как пройдя сквозь дверь (ощущения не из приятных, голова так гудит ... да и мышцы теперь ломит, через дерево проходить проще) я обнаружила в хлам пьяных стражей. Похоже, снотворное можно было и не добавлять, все-таки самое крепкое вино из всех, что делают орки. Правда вина орки вообще делают редко, и они очень смахивает на гномий самогон.

Охранники как назло разлеглись так, что через них пришлось перешагивать. Тихонько занеся ногу, я поставила ее около головы одного из парней, а он что-то пробормотав во сне, вцепился в мою конечность, и стал использовать ее как подушку. Я отчаянно заскулила, потому что у спящего была железная хватка, а вроде такой молодой. Тихонько дергая ногой, я попыталась высвободиться.

-Мрм, подожди... — невнятно пробубнил он, устраиваясь поудобней и еще более страстно обвивая мою ногу и чуть ли не целуя.

-Баю бай, засыпай... спи, малыш, крепким сном... — мелодично пропела я по одному отгибая пальцы 'малыша'. Стражник дернулся и открыл глаза. Мое сердце екнуло и перестало биться, но рука сработала быстрее и качественней. Я просто весомо долбанула парня по макушке рукояткой кинжала. Его хватка ослабла, и я смогла-таки снять ручные кандалы.

Я в прямом смысле начала убегать от проблем, скрываясь от всех поздних прохожих. Таким образом, я, таясь в тени домов, пробежала пол города, и, наконец, достигла желанной цели — городской стены. Произнеся заклинание левитации, я с разбегу прыгнула на стену и... полетела к звездам! Откорректировав ошибки, я мягко приземлилась на зеленую полянку с цветочками (со стороны на фоне луны должно выглядеть красиво, но лучше что б никто не видел), не замечая, как черная тень, приближается ко мне сзади...

-Федя! — развернувшись, я резко схватилась за наглую лошадиную морду, — и не надоело ли тебе меня пугать? — он посмотрел на меня совершенно невинными, горящими зеленым огнем, глазами. 'Он неисправим' — с улыбкой подумала я. Проверив сумки и вскочив на коня, я отправилась прочь от родительского дома, по дороге, ведущей к приключениям и свободной жизни. Правда, дорога пролегала через волчий лес, а волков я боялась безумно.

Было тихо и поэтому жутковато. Я очень сильно устала, но было страшно ложиться спать в лесу одной. Хотя я могла провести вокруг себя защитную полосу или упаковаться в непроницаемый купол, все равно страх не давал расслабиться ни на минуту. Так и ожидаешь, что проснешься от неприятного чавканья в области печенки. Бр-р-р!

-Ну! Ну! Тихо! — Федьке явно не понравилось, что хозяйка мрачнеет с каждой секундой и он возмущенно фыркнул, слегка поддав задом. Я звонко клацнула челюстями. — Тише, тише! Спасибо, что отвлек меня от мрачных мыслей, но, пожалуйста, перестань так громко фыркать, а то привлечешь какую-нибудь стаю волков. Или еще кого посимпатичней и позубастей. И буду я ужином, а ты обедом.

Я хоть и умела колдовать, но у меня не было опыта в опасных ситуациях. К тому же я просто панически боюсь серых стражей Волчьего леса. Стыдно... да кто из девушек их не боится?! Магички, знаю. Но это те, кто учится в магических школах и тренируются на живых противниках, а не на книжках. Хотя когда учебник по нежитеведению внезапно скалиться тремя сотнями страниц и пытается наглядно продемонстрировать, что такое укус оборотня...

Ой, а может, я зря сбежала? Сейчас вернусь, разбужу родителей и скажу, что пошутила. Мое больное воображение тут же нарисовало картинку, как я расталкиваю папу и сообщаю, что побег отменяется, а он сонно буркает, что было б лучше, что б я сбежала. А то больно спать хочется!

Я весело прыснула. Быть завидной невестой — не самое приятное в жизни. Чувствуешь себя породистой кобылицей, вокруг которой масса народа оценивающе цокает языками и считает деньги. А с учетом того, каким экземпляром являюсь я, то цоканье плавно переходит в нервное хихиканье, а потом в истеричное ржание. Конечно, строго ограниченный круг лиц знал о том, что младшая принцесса колдует, но им вполне хватает и того, что фехтует. Мастером я, конечно, не стала, но отбить несколько ударов и садануть по ребрам чем-то мощным магического происхождения всегда смогу. Еще и характер не сахар, а хрен с редькой под острым соусом, приправленным битыми стеклами. В общем и целом жизнь моего будущего супруга, коли такой сумасшедший найдется, обещает быть запоминающейся.

Мне не стоит ночевать в лесу еще из-за того, что король Таре (мой отец), утром пойдет лично будить меня. Представьте, как он отреагирует на сонную Альерну вместо готовой ко всему принцессы? Вот тогда не дайте боги попасться в его цепкие ручки! А зная папу, могу с точностью гарантировать уже печально знакомый отряд для ловли сбегающей дочурки нелегкого поведения. Скрутят они меня быстро и четко, по давно отлаженной системе. А в одиночной камере с кодовым названием 'девичья горница' будут проходить воспитательные работы при помощи пялец и ниток. Бр-р-р! Никогда вышивать не умела и не любила.

В лесу тоскливо завыл волк. Непонятный стук привлек мое внимание и лишь через несколько секунд я сообразила, что это мои собственные зубы отбивают барабанную дробь. С другого конца леса ночному певцу ответили дуэтом. Вот еще пара минут и волчий вой разносится по всей округе, а самое неприятное, что я находижусь в эпицентре этого дивного концерта. Я до боли сжала кулаки, продолжая храбро трястись от страха и машинально подбирая дерево, куда в случае чего взлечу как белка.

-А-а-а! — ну вот, эта магическая кляча, отличающаяся редкой флегматичностью, начала тихонько щипать травку, а потом решила напиться воды из реки.

Мой любимый Федька (чтоб ему провалиться!) так выгнулся, что я со всеми своими паническими страхами и беспокойствами ухнула в воду, съехав по гладкой лошадиной шее. Речушка около берега была глубиной до колен, но это не помешало мне вымокнуть до нитки. Мокрая, злая как сто чертей, я встала из воды, и с ходу начала на повышенных тонах объяснять своему скакуну, какое он тупое животное и что я с ним сейчас сделаю. Садист со стажем умер бы от зависти. Я была так разозлена, что даже забыла о такой мелочи, как пара сотен голодных (а каких же еще!) волков вокруг.

Остыв и дойдя до того состояния, когда зубы стучат уже не из-за страха, а из-за холода я обреченно махнула рукой на Федю. Он и так уже опасливо прижал уши к голове и противно, на одной ноте, шипел.

После короткого осмотра, мною было принято решение бодро двигаться вверх по течению. Так как мое сырое состояние требовало хотя бы непрерывного движения, то я пошла пешком. Знаете, когда на улице холодно, ваша одежда мокрая, а в крови на равных бурлят адреналин и ярость, то вам уже не до страхов. Можете горы свернуть, да и шеи тех, кто решится вам в этом помешать.

Ой, за всеми этими неприятностями я как-то забыла об элементарной вежливости. Для меня, особы королевской крови, это непростительно. Хотя в данный момент я больше напоминаю потрепанную жизнью русалку, выплывшую из омута и топающую в деревню за топором. Зачем? Не знаю, но водоросли с ушей я уже снимала. Извиняюсь, опять отвлеклась. Я являюсь младшей, второй по счету принцессой Пантера (так называется столица нашей страны). А саму страну называют Франтия. Пантером мой город называется в честь наших соседей в горах. Нет, нет, не подумайте, не гномов. Наши ближайшие соседи — это редкий вид пантеровых мантикор. Точнее город называется в честь одной из представительниц этого вида, как говорит красивая, но несколько нереальная легенда.

Эта кисы с телом пантеры, черными кожаными крыльями, чутким нюхом, длинными когтями, не уступающими по своей прочности алмазам, и скорпионовым жалом, спрятанным в хвосте. Так вот, одна наглая самка, из этих самых мантикор, очень любила куропаток, запеченных по-королевски — любимым блюдо тогдашнего короля. И эта хулиганка, с помощью своих когтей и крыльев, где карабкалась по отвесным стенам, где пролетала над ними, лишь бы только заполучить свое любимое лакомство. А потом наутро находили жуткие когтистые отпечатки. Не помню, каким образом король ее приручил, но она часто наведывалась к нему с дружескими визитами, и долго мурлыкала возле ног, параллельно радостно хрустя куропатками. Как-то она перегрызла глотку наемному убийце (ага, а обычная кошка, когда ей наступят на хвост, просто заорет дурным голосом и бросится прочь), тем самым, спася жизнь королю. Он в благодарность переименовал город и поменял герб в честь одной хитрой мантикоры.

Но если по правде, то где-то в пыльных архивах я нашла другой вариант, более реалистичный. Недалеко все от тех же гор была большая деревня. Однажды туда приперлись люди без роду и племени устанавливать свою власть. Под копытами лошадей, напугав их до массовой 'свечки', прошмыгнула пантеровая мантикора. Обуздав своего жеребца, вожак банды (а что это еще?) сказал примерно следующее: 'Вот, (непечатное слово), Пантерятник, (два непечатных слова) на мою голову!!! (И еще много непечатных и просто неприличных слов)'. И это мой благородный предок, после чьего крепкого выражения за деревней, а в будущем городом закрепилось название Пантер.

С тех пор в Пантере правила одна семья, а я унаследовала их природу. У меня длинные, до пояса, золотисто-русые мягкие волнистые волосы, изумрудные глаза (когда я злюсь, они приобретают просто ошеломляющий цвет) под длинными прекрасными ресницами, правильные черты лица и средней пухлости губки. Также у меня, присущие всему нашему роду, тонкие, красиво изогнутые брови, узкая талия и свежая, слегка смуглая кожа. Готова биться об заклад, услышав такое описание, многие посчитали бы меня хвастуньей, но это не так. Это описание присуще всем дочерям моего рода, я не единственная. В нашей стране все девушки имеют особую, своеобразную красоту, я тоже ее имею (только какую, я и сама не знаю, но мне всегда об этом твердила мама). Но вот в нашей стране такой феномен, никто из горожан не знает, что я принцесса. Правда-правда. Это все из-за моды. Согласитесь, сложно в симпатичной простой девчонке узнать ту величественную красавицу, которую просто сложно разглядеть под пышными кринолинами, мудреными прическами и сверкающими украшениями. Всегда величественная, грациозная и вежливая. А то, что вон ту хулиганку тоже зовут Алира, так это же просто распространенное имя. Вот так-то. Да и трудно быть особо бесшабашной в платье весом с рыцарскую броню, только и думаешь, как не упасть, потому что фиг потом поднимешься. Поэтому я очень любила одеваться, как простая горожанка и спокойно гулять по лесу и улицам, играя с местной ребятней.

Я скинула с себя воспоминания и огляделась. Безымянная речушка незаметно расширялась, грозя вскоре стать очень даже именитой Обманкой, кишмя кишащей омутами и кракенами. Ни первые, ни вторые меня не привлекали. Критически осмотрев свою мокрую одежду, я, обреченно вздохнув и зачаровав свои сумки от протекания, вошла в воду. Ощущения, надо сказать, экстремальные. Федя возмущенно фыркнул и уперся копытами в землю, демонстрируя категоричный отказ лезть в ледяную воду.

-На ливер пущу, — хмуро глядя исподлобья, заявила я.

Конь с сомнением дернул ушами.

-Ах, ты так! Тогда я вот так!

Обойдя коня сзади и прицелившись в лоснящийся круп, я развела руки в сторону, будто выпуская сотни бабочек. С десяток безобидных, но люто злых искр ужалили в зад упрямца и он, взбрыкнув одновременно всеми четырьмя копытами и дико взвизгнув (я заранее отскочила куда подальше) рванул в воду. Я поплыла следом, стуча зубами от холода. А, выбравшись из речки и выжав куртку, я потопала подальше от воды.

Я не высохла, замерзла и проголодалась. Характер семимильными шагами приближался к 'скальной гарпии, жутко голодной'. А еще хотелось спать.