| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Грейн, Грейн, Грейн — я покатал в мыслях фамилию и вдруг озарило!
— Полное имя Грейна как звучит?
— Эндрю Джи Грейн.
— ...!
Все удивленно уставились на меня. Никто не ожидал услышать от меня многоэтажную матерную тираду. Впрочем, я был сам удивлен, не свой длиной фразой, а неожиданным открытием.
— Товарищ майор, — строго произнес Скрябин, — потрудитесь объясниться!
— Представляю вам британца, — я показал на фотографию, — точнее не совсем британца. Андрей Михайлович Громин. То есть Эндрю Грейн на английский манер!
Федерал перевел взгляд с дисплея на меня, и спросил:
— Ты уверен?
— Абсолютно! Проверь по базе.
Скрябин вновь подсел к ноутбуку и начал делать запросы. Через пару минут выпрямился, матюкнулся, но гораздо скромнее, чем я.
На экране две фотографии. На первый взгляд — разные лица, но... при тщательном анализе сходство есть, и большое. Для федерала это уже факт.
— Андрей Михайлович Громин, тысяча девятсот шестьдесят первого года рождения... — начал он громко читать личное дело Громина. — Осужден в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году... статья... так, та-а-ак, побегушник, мать его! Совершил побег при этапировании и находится во всесоюзном розыске... почти двадцать пять лет!
— Погоди, Палыч, он что, пластику лица сделал? — спросил Белкин.
— Похоже на то, — пробормотал Скрябин, изучая материалы личного дела.
— А глаза не поменял, — хмыкнул Истомин, — раз Иваныч его узнал. Серега, откуда ты его знаешь?
— Он в школе некоторое время работал. То, что фигурант наш бывший, что-то меняет?
— Это ничего не меняет, — резковато ответил федерал, — но получим и пряник, и пистон в одном лице, мля!
Я, Валера и командир переглянулись. В любом случае пистоны будут, к этому уже привыкли. Не всегда начальство довольно результатами, какой трудной не была бы поставленная задача. Взять хотя бы то освобождение самолета. Если исключить молниеносное вхождение и взятие салона под контроль, то в остальном, по сути, сплошная импровизация и невероятное везение. Оба тихушника с зарядами были обезврежены только вмешательством высших сил, не иначе. Ведь известны были только двое из пятерых террористов, а у остальных была огромная фора. Могли в любую минуту подорвать самолет. Однако пронесло — они смерти испугались больше, чем наказания за содеянное. Дух камикадзе покинул их с самого начала захвата. Надеялись на то, что все требования будут выполнены, никак не ожидая силовой акции. Тянули с подрывом до последнего, а когда поняли, что все... вот тут и пошла счастливая для всех импровизация.
Даже то, что все горючее было слито, не спасло бы никого, сработай любая самоделка. Ведь даже остатков жидкости на стенках бутылки хватило для хорошего взрыва. А если бы подорвались все бутылки?
И вновь предстоит штурм здания, в котором засели преступники с бомбой в обнимку.
— Ладно, Палыч, — сказал Белкин, — пистоны с пряниками, когда еще будут, работать надо.
— Работаем! — поднялся Скрябин.
"Выстрел" объехал развалины КПП и встал, ожидая сигнала. В бронемашине оба наших сапера, Валера Истомин, с приготовленным блоком "Пелена", и группа прикрытия. Бойцы со штурмовыми щитами выдвинулись к западной стороне здания.
Этот складской корпус выглядел целее других. Сложен из ЖБИ-блоков, четыре метра высотой, узкие, словно бойницы оконные проемы под крышей, мало того имеющие решетки. Крыша тоже бетонная, прогудроненая. Натуральный бункер.
Кто-то содержал здание и прилегающую территорию в порядке. Мусор и растения отсутствовали. Площадка позволяла развернуться фуре. Вид портил горящий остов легковушки.
— Гнездо-два, западный угол, под сводом вижу камеру, — прошипела рация. — Минус.
— Левее полтора метра еще одна. Минус.
Винторез работает тихо. С нашей стороны снайпер обнаружил только одну видеокамеру.
— Восточная сторона чисто.
— Гнездам — контроль верхних окон. Броня вперед!
Бронемашина направилась к зданию. Следом, прикрываясь корпусом "Выстрела", выдвинулись бойцы. Как только БПМ-97 въехала в мертвую зону, часть бойцов заняла оборону, прикрывая работу специалистов и контролируя оконные проемы, двое поднялись на крышу здания, остальные выдвинулись к единственному входу.
— "Пелена" в работе, — доложил Истомин, дублируя знаками.
Автоматная очередь вздыбила пыль в десяти метрах. Внутри явно забеспокоились, лишившись обзора через камеры, но наши снайперы не дремали, и стрелок в здании получил пулю. В ответ раздались еще выстрелы, однако в проемы не лезли, а палили больше в воздух.
Бойцы знаками доложили о готовности к штурму.
— Эу, ком-мандэр! — прокричали из здания. — Тьи не забыль, чьто тут экспесис, э-э-э... много-много бомба?
Скрябин с Белкиным переглянулись:
— Никак Грейн дурака включил? Чего это он язык ломает тут?
— Он не знает, что нам известно его настоящее имя. Вот и строит из себя джентльмена, мать его!
— Я предлагаю всем сдаться! — крикнул в ответ Скрябин и повторил по-английски:
— I offer to surrender! And not to aggravate his guilt!*
— Не сарендэ, а сурендэ, — поправил я федерала.
— Владеешь?
— В совершенстве.
— Учту, — кивнул Скрябин, и прокричал в сторону здания:
— Эй, так как?! Я знаю, что среди вас смертников нет, у многих есть семьи, детишки, подумайте о них. Grain, we have received a request for your arrest. The British national office of Interpol is waiting for you. You still have nowhere to go! 't give up!* — федерал довольно осклабился. — Вот теперь подождем.
— А что, насчет Интерпола правда? — спросил я Скрябина.
— Правда. Через отдел мы получили информацию о том, что Грейн приедет в Россию. У них там для его задержания оснований, видите ли, не было. Херово они там, в европах своих работают. По нему и отследили всю цепочку сюда.
— Йа могу подюмать? — крикнул Громин-Грейн.
— Подумай! Даю пятнадцать минут!
— Есть идея! — прошептал я, схватив Скрябина за рукав.
Последовали жесты для групп захвата, затем федерал посмотрел на меня:
— Излагай.
— Сообщаем Громину, что тут находится представитель Интерпола из Британии. Громин уже знаком с нашей тюрьмой и вряд ли сдастся нам, а в евро-тюрьму, то есть сдаться европейцу может.
— Так, — пробарабанил пальцами федерал, — а представителем, я так понял, будешь ты?
— Да. Не вы же, ваш английский не плох, но голос ваш Грейн слышал, а меня... — тут я задумался, ведь Громин четверть века меня не видел, помнит ли? В конце концов, лицом я довольно сильно изменился с детских пор.
— Ну-ну, чего замолчал?
— Палыч, Вязов дело говорит, — вмешался Белкин. — Подтверждаю, что Сергея британцы могут за своего принять. Были прецеденты.
— Да? Хм, допустим. А во что ты переодеться собираешься? Или в таком виде пойдешь?
Я обернулся и кивнул на ФСБ-шного оперативника.
— Вон, у него брюки и рубашку возьму, вроде комплекцией одинаковы. Броник сверху одену, и чем я не интерполовец?
Скрябин немного подумал.
— Сначала посмотрим, что Громин ответит, если не сдастся, то сообщим эту новость. — Федерал выудил пачку сигарет, немного посверлил её взглядом и решительно сунул обратно в карман.
— Бросаю, — пояснил он, — в третий раз уж...
— Бросишь, бог троицу любит! — хмыкнул Белкин. — Хотя на нашей нервной работе бросить трудновато.
— Эт-точно, — согласился Скрябин.
— Эу, ком-мандэр! — прокричал Громин-Грейн. — Мне нюжны гарантий!
— О, быстро он, я думал время потянет, — удивился Скрябин. — Какие тебе гарантии нужны?!
— Что мьеня не посадьят в вашу ужастный тюрму!
Белкин показал мне большой палец и подмигнул.
— Гарантии, говоришь? — усмехнулся федерал и тоже подмигнул. — А представитель лондонского бюро интерпола тебя устроит как гарантия?
— Он тьют?
— Да, неподалеку ждет, когда тебя ему в рученьки передадут!
— Я хочью его вьидеть и говорить с ним!
— Хорошо, сейчас позовем! — ответил Скрябин и начал торопить замешкавшегося оперативника:
— Переодевайтесь, и темпе — в темпе...
Я уже успел передать оружие Белкину и скинуть снаряжение и куртку. Опер тоже начал быстро разоблачаться.
Чужие брюки с туфлями пришлись мне впору. Вот с рубашкой глазомер подкачал — немного узка в плечах. Можно, закатать рукава, тогда свободней будет. Еще от рубашки ощутимо попахивало потом. Не беда, спишем на жару, ладно, хоть ворот не грязный... на удивление. Экипировка под интерполовца закончилась надеванием бронежилета, и обтиранием влажными салфетками. Скрябин поглядел критично и скривился.
— Что-то не то?
Федерал кивнул.
— А так? — я чуть-чуть выпятил грудь и сделал на лице надменную мину.
— Сойдет, — удовлетворительно хмыкнул Скрябин. — Эх, спец-аппаратуры нет. Микрофончик бы тебе навесить. И пистолет с собой, но нельзя... вдруг найдут?
— And velvet paws are sharp claws*, — ответил я английской поговоркой и покачал кулаками. У федерала удивленно вытянулось лицо, а Белкин хмыкнул:
— Я же говорил...
— Ладно, — прищурился Скрябин, — давай обговорим, что и как...
* * *
Бойцы, скопившиеся за створами ворот, смотрели — как я медленно подхожу к зданию. Жихарев, Легких и Любшин синхронно подняли сжатые кулаки, но я, не подавая вида, вошел в тамбур. Внутренние ворота были раскрыты наполовину. За ними видна только стена с узкой амбразурой, через которую за мной внимательно следили.
— Стой!
Я остановился.
— Повернись!
Чуть разведя руки начинаю медленно поворачиваться. За мной сейчас наблюдают не только из-за стены, но и в оптику сразу двое, и ждут оговоренных жестов. Когда повернулся к амбразуре левым боком, правую руку сжал в кулак. Это означало — пока никого не вижу.
— Оружья нье иметь! — я начал играть британца с плохим произношением.
— Заткнись! Подойди ближе.
Я сделал пару шагов и встал меж створок. Быстрый взгляд влево-вправо. Проезд имелся в обе стороны, но только для легковой, или кары, слишком малые габариты и углы поворота. И зачем стену перед воротами построили? Неудобно же! Если для безопасности и обороны, то никакого толку от этого нет.
Не опуская рук, повернул ладони наружу. Это означало — имеется два прохода. Затем начал поворачиваться против часовой стрелки — значит, видеокамер у входа нет.
— Не крутись! — одернули из-за стены.
— Йа каптэн Алекс Форстер, бритиш бьюроу оф интепол! — представился я громко. Переводить на английский свое имя и фамилию как это сделал Громин, счел глупостью, поэтому, недолго думая, взял имя реального человека из SAS. С ним я познакомился в управлении, когда к нам приезжала британская делегация полицейских. — Mister Grain, you wanted to talk to me!*
За стеной тихо заговорили, затем Громин-Грейн через амбразуру сказал:
— Come, mister Forster.*
Я повернул налево и обошел стену. Медленно осмотрелся. В центре Громин в окружении шести человек. Все без исключения вооружены калашами, только Громин с ПМ, и еще в руке маленький пульт держит. Возможно радиодетонатор. А где сама взрывчатка? В дальнем углу сложены ящики. В довольно приличном количестве. У одного ящика откинута крышка и что-то светодиодное мигает. Ага, вот и сам детонатор.
Прикинул количество взрывчатки и немного вспотел. Если бабахнет, то на месте склада будет огромная воронка, а все вокруг сдует ударной волной, даже нашим фордам достанется. Только бы "Пелена" не подвела.
У стены лежит убитый. Видно тот, что недавно пытался стрелять через окно. У ящиков с бледным видом сидит раненый, плечо неумело перебинтовано. Под амбразурой боец с автоматом. Рядом стол с компьютером и монитором, в данный момент без изображения. Еще на столе лежат две трубы РПГ-18 и несколько РГД-5. Двое преступников оконные проемы контролируют, но не высовываются, пытаясь с помощью зеркала осматривать подступы.
Громин и еще двое шагают навстречу. Видать, "охранять" собрались, чтобы чего не учудил. Хм, еще как начудю, дайте только мозги вам заморочить.
— Excuse me, Mr. Forster, small check.* — И Грейн показал, что меня хотят осмотреть на предмет оружия и микрофонов. Развел руки в стороны и меня обыскал один из "охранников". Вяло так, только оружие искал, пожалуй, если бы я на себя навесил кучу микрофонов, то ни одного он не нашел бы.
— Чисто, — буркнул "охранник" и отошел в сторону.
— Here, mister Forster.* — Грейн повел рукой, приглашая в центр, где стояли два кресла и диван, а между ними столик с парой бутылок минеральной воды.
— Воды, мистер Форстер? — предложил по-английски Громин-Грейн. — Прошу прощения, но скотча не имеется.
— Нет, воды не надо, — отказался я, и тут же поправил Грейна, — и не мистер Форстер, а капитан Форстер. В данный момент я считаюсь на службе.
— Хорошо, капитан Форстер, — и Грейн показал на пыльную мебель. — Присаживайтесь.
Для чего он перешел на инглиш? Чтобы другие его не поняли?
Брезгливо осмотрел диван, затем кресла, выбрал самое чистое, и присел, положив нога на ногу. Грейн уселся напротив, тоже заняв джентльменскую позу. Я, изображая интерес, осмотрел всех присутствующих, и спросил:
— Ваши русские спутники, я полагаю, английским не владеют?
Парень, что контролировал оконные проемы справа, заметно усмехнулся, посмотрел на меня, указательным пальцем постукал по магазину, и сделал большие глаза. Это видеть мог только я. Вот и внедренец, то есть внедренный сотрудник, его мне Скрябин точно описал. А позиция у него очень удобна — все на виду, и взрывчатка не на линии ведения огня. Как бы с ним синхронно сработать? Лицо его, кстати, кажется знакомым. Может, где-то по службе пересекались, хотя... и тут я понял — кого он мне напоминает! Одно лицо! Нет, правильно говорят — мир тесен!
Тем временем Громин-Грейн взял бутылку с минералкой, отпил немного и поставил её обратно.
— Я считаю, что лучше говорить на цивилизованном языке, — мило улыбнулся Грейн. — Зачем этим варварам знать — о чем говорят настоящие джентльмены?
Я невольно скривился — как говорить начал... падла, кем он себя считает, а? Перед глазами промелькнул сквер, выстрелы, умирающий дядя Миша...
Отогнал видения и подался немного вперед, боковым зрением отметив, что внедренец напрягся.
— Давайте расставим точки над "и", мистер Грейн. Я. Знаю. Кто. Вы. На. Самом. Деле, — медленно и с расстановкой произнес я. — Вы как были русским, так им и остались, не так ли, мистер Gromin? И не надо о джентльменах, ладно?
У Громина промелькнуло злобное выражение, и вновь он сама любезность.
— Хорошо, — сплел руки на колене Громин, — давайте поговорим о наших делах.
— И так, мистер Gromin, вы хотели сдастся именно представителю интерпола? Какие еще будут условия?
И я опять выразительно осмотрел присутствующих. Вдруг показалось, что не только внедренец владеет английским языком. Еще имеется пара, которые если не говорят, то хотя бы понимают некоторые слова, а это пахнет внутренним конфликтом. Можно на этом сыграть. Поймал выразительный взгляд внедренца. Ага, тот тоже просек ситуацию.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
