|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
Жара в городе — это бич божий. От свежести ночной грозы не осталось и следа, и жаркое марево постепенно сгущаясь, повисло над городом уже к обеду. Духота и загазованность города убивала все помыслы на вечерние посиделки с ребятами. А еще сегодня был очень трудный день.
Отгремели совместные учения со ФСИНовским и ФСБешным спецназом. Федералы вдруг резво свинтили прямо с полигона, а мы зачем-то зарулили к конторе ГУФСИН. Командир пошел к генералу, а я остался с ребятами.
Корпуса ФСИНовской конторы имели довольно таки просторный двор, вместивший наш транспорт. За последнее время наш автопарк кардинально изменился. Вместо вечно ломающегося ПАЗика нам дали четыре форда "Транзит" и заодно бронемашину, давным-давно обещанную. Так что теперь мы ездили с комфортом — вэны имели климат контроль, даже БПМ-97 "Выстрел" был оборудован кондиционером. Поэтому все наши водилы остались в кабинах и теперь кайфовали в прохладе салонов. Петрович, рулевой нашей брони, вдруг приоткрыл дверь "Выстрела" и мы услышали мелодию, точнее песню. Звучал мой вариант "Регги солнца", точнее не совсем мой.
На одной из посиделок в "Погребке", по случаю юбилея нашего полковника, присутствовала приглашенная музыкальная группа. В перерывах между выступлениями мне сунули гитару...
Ребята из группы заинтересовались несколькими моими песнями. Надо сказать, к делу они подошли творчески — переработали тексты, аранжировку и сумели протолкнуть их на несколько местных радиостанций. Песни стали очень популярны, особенно дважды обновленное "Солнечное регги", которое заняло первые строчки в хит-парадах.
Разговоры в беседке стихли. Наши ребята были естественно в курсе, что автор, точнее один из авторов регги сидит рядом, но помалкивали, иногда незаметно для ФСИНовских показывая мне большой палец. Валера Истомин дружески толкнул меня кулаком, Жихарев, Легких и Любшин подмигнули. Всю эту пантомиму естественно заметили, но вопросов не задали.
Песня кончилась, следом начался блок новостей, и Петрович сделал звук тише. И тут захрипела рация у лейтенанта, вышедшего во двор покурить с нами за компанию:
— Сто сороковой, ответь сто четвертому!
— О, — удивился тот, прибавляя на рации громкость, — Ананси на связи! Тихо мужики, сейчас наверняка прикол будет.
Ребята заинтересованно притихли.
— Что за Ананси такой? — спросил Истомин лейтенанта.
— Паучок который, — усмехнулся тот. — Паучками мы техников ТСО кличем. А Тоха, по созвучию фамилии — Ананьев, прозвище и получил. Ночной грозой аппаратуру повредило, целый день ребята возятся...
Техника мы видели десять минут назад. Он нагруженный мотками кабелей прошествовал мимо, и вид имел... ну очень непрезентабельный.
— Здесь, сто сороковой, — после повторного запроса "сто четвертого" ответила рация.
— У шлейфа на третьем, какой провод минусовой?
— Синий.
Рация пшикнула пару раз, а потом проскрипела:
— В пучке только два цветных провода — красный и зеленый.
— Красный — плюс, — раздраженно ответил "сто сороковой".
Последовала небольшая пауза, а затем скрипучий голос удивленно спросил:
— А зеленый тогда какой?
Грянул хохот, заглушая все то, что высказывал в эфир "сто сороковой". Наши ребята были технически подкованы, и каждый знал расклад полюсов по цветам — если пара проводов в кабеле имеют различную маркировку, и только один соответствует цвету полюса, как в этом случае плюсовой "красный", то другой провод, все равно какого цвета, по умолчанию будет противоположным, то есть — "минусом".
— Очень подкованный технарь, — отсмеялся Жихарев.
— Нет, что ты, Макс волокет и хорошо волокет. Просто вызвали его после обеда, а он с похмела бедняга. А подлечиться боится. Враз попадется.
— Понятно, — кивнул Олег. — Сочувствую.
Мужики понимающе закивали — весь день без опохмела, да по такой духоте...
— По времени пора уж закругляться, — проворчал Истомин, невольно посмотрев на часы. — Чего они там валандуются? Давно бы дома были...
— Надо жене позвонить и предупредить, что задержусь.
— Привет от меня передай, — сказал Валера и, заговорщицки подмигнув, прошептал, — всему честному семейству.
— Тихо ты! — прошипел я, озираясь, но никто на наше шептание особо внимания не обратил. Дело в том, что на УЗИ нам просветили двойню. Наталья, жена Валеры как раз на аппарате в тот день работала, поэтому Истомин в курсе. Чтобы не сглазить, Марина попросила пока никому не говорить.
Я достал мобилу, но не успел снять блокировку, как телефон завибрировал вызовом, и на дисплее засветилось любимое лицо. Отошел в сторону и нажал кнопку.
— Да, любимая.
— Сереженька, что-то тревожно мне. Ты когда домой вернешься?
— Мариш, я сам домой хочу. Соскучился... скоро приеду, любимая, скоро...
— Приезжай скорее.
— Хорошо, Мариш, постараюсь...
Из здания вышел полковник Белкин и, разговаривая по телефону, бодро прошагал до бронемашины.
— Неспроста, — пробормотал Истомин.
Я с Валерой был полностью согласен. Когда Николаич с таким видом разговаривает по телефону, то за этим обычно следует "выезд".
— Извини, Мариш, — сказал я жене, — похоже, сегодня буду поздно.
— А я плов приготовила, пару салатов... — Марина тяжело вздохнула и прошептала, — береги себя, Сереженка. Я люблю тебя. Мы тебя ждем.
— И я тебя люблю. Целую. И Валера тебе привет передаёт.
Я нажал отбой и услышал команду Белкина:
— По машинам!
Бойцы загрузились в вэны. Командир сел в "Выстрел" впереди, а я, Истомин, Жихарев, Любшин и Легких расположились в салоне.
— Давай на выезд из города, — сказал водителю Белкин, и бронемашина покатилась на выезд. — Валер, запускай свою шарманку.
Так командир называл еще одно новшество — ноутбук. По нему мы получали инфу из управы.
— Куда едем, командир? — спросил Жихарев.
Белкин назвал адрес, Истомин сразу запустил приложение. Адрес ничего мне не говорил. Ясно, что где-то за городом.
— Из управления ничего, — доложил Истомин, колдуя над ноутбуком.
— Ничего и не будет, — ответил Белкин. — Мы едем на помощь федералам.
— А они что, не справляются?
— Не знаю. Аврал дал приказ помочь.
От удивления у нас вытянулись лица.
— Они там что, с терминатором воюют?
Ребят из ФСБшного спецназа мы хорошо знали. Уровень подготовки видели. Правда, на учениях их было всего семеро, но это ничего не значит, каждый стоил минимум семерых.
— Я не в курсе, — буркнул Белкин.
— Композитору позвони, — посоветовал я, имея в виду командира спецназа федералов.
— Скрябину я звонил, — ответил командир, — не отвечает.
— Поди туда, не знаю куда... — констатировал я, — Валер, посмотри по гугл-карте.
На одном из перекрестков втюхались в пробку. Полковник тут же начал кому-то звонить. Не прошло и пяти минут, как появились две машины ДПС. Дорожники в момент разрулили затор, а затем возглавили наш эскорт.
— Вот, есть! — Истомин развернул ноут и мы сгрудились у дисплея.
— И что это?
— Ни хрена не понятно.
На картинке отображалась местность, куда мы направляемся, но мутно.
— Валер, а четче нельзя?
— Нет. Был бы город или военный объект, было бы четче.
Гугловская прога четко показывала не всю местность. Интересующая нас точка находилась довольно таки далеко от города и трассы, и отображалась на троечку, даже на двойку. В прямоугольных пятнах можно было угадать бывшую фабрику, или складской комплекс. От него вела четкая нитка дороги, но у самой трассы пропадала, однако виднелась еще одна, но уходила от трассы вглубь лесного массива.
— Заброшенный завод какой-то?
— И километров шесть-семь от трассы, — прикинув расстояние, сказал Истомин.
Белкин последнее время мучил телефон и, похоже, дозвонился:
— Палыч, ну наконец-то!
Пять минут он слушал, потом буркнул:
— Понял. Как проехать? — полковник выслушал ответ. — А короче пути нет? Так... хорошо.
Белкин отключил телефон, подумал немного, потом сказал водителю:
— Давай на трассу, попробуем съезд тот найти, а то в объезд полтора часа пилить.
Затем обернулся к нам:
— Так, мужики, похоже, федералы накрыли склад оружия, но нарвались на хорошую охрану, человек семь-восемь. Это все, остальное на месте.
Мы переглянулись.
— И что, — выразил всеобщее удивление Истомин, — те ребята круче что ли? Или чекистов пулеметами встретили?
— Палыч не сказал, но просил поторопиться.
— Склад оружия! — присвистнул Жихарев. — А танка там нет? Если есть, тогда пусть в Мулинскую бригаду звонят!
— Кстати! — вдруг спохватился Белкин.
Полковник быстро связался с сопровождающей нас машиной, назвал адрес и спросил — знают ли они это место и как проехать. Оказалось, знают — имеется на трассе небольшая площадка, где они обычно стоят (с радаром наголо), вот именно с нее в глубину лесного массива уходит асфальтированная дорога, но старая и заросшая, и ведет к заброшенным складам, точнее разрушенным. И еще известно — в войну там изготавливали гранаты, а позднее хранили что-то химическое, но что именно — не знают.
Несмотря на сверкающую маячками машину ДПС, вновь втюхались в пробку. Однако дорожники, подвывая сиреной и голося по матюкальнику, довольно быстро добились создания коридора для нас. А на следующем перекрестке к нам присоединилась еще одна машина ДПС и они вместе, закрывая все перекрестки на нашем пути, быстро вывели колонну из города.
На трассе прибавили скорости. По рациям связались с остальными группами, дали вводные и начали готовиться. В салоне места достаточно, чтобы никому не мешая спокойно экипироваться.
— Приехали, похоже, — сказал водитель.
Головная машина ДПС тормознула у обочины, из нее выскочил лейтенант и рукой показал на еле заметный съезд, уходящий в густые заросли ивняка. "Выстрелу" такие препятствия нипочем, но нашим фордам...
Водитель следующего за нами вэна вышел проверить путь. Он проследил — как бронемашина проехала сквозь заросли, и видно остался удовлетворенным, так как форды нагнали нас через минуту.
Дорога была та еще — асфальт лишь угадывался под слоем дерна. Иногда на пути попадались молодые березки, но особого препятствия они не представляли даже для вэнов, не говоря о бронемашине. Медленно, но верно мы приближались к нужной точке, о приближении к которой свидетельствовал редеющий лес. Постепенно деревья становились ниже и корявей. Травяной покров порой и вовсе пропадал.
— Не могильник ли тут какой? — предположил Жихарев. — Место уж на вид гиблое.
— Вряд ли, город рядом. Может, химию тут когда-то хранили. В "Дусте" таких мест навалом.
"Дустом" мы называли город Дзержинск, точнее его промышленную часть, изобилующий всякими химически-вредными производствами, и всякий бывавший там видел похожую картину.
А впереди уже виднелись строения, прикрытые кустарником. И что-то там густо чадило.
"Выстрел" преодолел неглубокую канаву и остановился. После быстрого осмотра препятствия стало ясно — форды придется оставлять тут.
— А её совсем недавно отрыли, — определил Белкин. — Даже травой не заросла. Ладно, тут метров двести, пёхом дойдем.
Пять минут на проверку экипировки и оружия. Запасной БК имеется в БПМ-97. Все готовы. Выстраиваемся — впереди "Выстрел", мы двумя колоннами за ним.
— Внимание! Рации на пятый канал. Приготовиться к движению!
Белкин жмет кнопку на рации:
— Сотник, ответь Беркуту.
— Здесь Сотник, — почти сразу отозвалась рация.
— Встречай. Подходим от четырех часов.
— Принял, ка-эс.
— Вперед!
Через сотню метров пересекаем еще одну канаву, более глубокую, чем первая, но БТР её миновал без проблем, а затем дорога упирается в разрушенное здание, по размерам напоминающее КПП. Бронемашина останавливается, мы занимаем оборону, а Белкин, вновь вызывает Скрябина.
— Сотник Беркуту.
— Здесь Сотник.
— Мы у развалин КПП.
— Вас вижу. Выхожу.
Из развалин появились два человека и быстро перебежали к бронетранспортеру.
— От трассы пришли? Быстро!
— От неё, родимой, — кивнул Белкин. — Давай, расставляй моих ребят и вводи в курс.
Скрябин хлопнул по плечу своему бойцу:
— Займись.
Вслед за федералом ушли снайпера и часть наших бойцов, а командиры вошли в "Выстрел". Истомин на ноуте окно со снимком местности не закрыл, Скрябин это увидел и ткнул в дисплей пальцем:
— Размыто все, давай на бумаге схему набросаю.
Получив чистый лист, он быстро нарисовал схему зданий, сектора, где пространство простреливается преступниками и отметил точки расположения его бойцов.
— Итак, — начал Скрябин, — вот это здание в центре, все они тут. Простреливают практически все. Наш опер сунулся по дури, и получил гранатометом в машину, слава богу, выскочить успел. У них, камер везде понатыкано, но не это главное — в здании имеется взрывчатка.
— Откуда информация?
— От них, но я склонен верить. По оперативной информации, с одного из производств, пропала тонна гексогена. Но это не все. Помнишь, на совещании докладывали о частых пожарах на армейских складах?
— Помню, — кивнул Белкин.
— Так вот не все в пожаре сгорело. И еще, на полигонах последнее время уничтожали отслужившие свой срок боеприпасы, например в вашем Мулино, тоже есть информация об утечке.
— Понятно, что предлагаешь?
Скрябин потер подбородок.
— А спец-аппаратура у тебя есть?
— "Октава" и "Пелена"*.
— Отлично, — щелкнул пальцами федерал, — "Октава" у нас самих есть, глушим их уже с полчаса, но ваша глушилка лишней не будет, а вот "Пелена" аккурат в тему. Тогда сделаем так — расставляем бойцов, затем выдвигается броню сюда, прямо под здание, для прикрытия спецов. Врубаем "Пелену", а потом штурм. Вопросы?
— Сколько входов в здание?
— Один, второй заложен кирпичом.
— Сколько человек в здании? Есть ли заложники?
— Заложников нет, но есть наш человек, под прикрытием, так что работать надо ювелирно. Самих преступников не более десятка. Наружка вела машину с четырьмя, учитывая нашего человека, затем к ним присоединились еще двое, плюс охрана склада не более четырех, если по единственной машине судить. И еще, среди них имеется британец — Грэйн. Этого типа в любом случае необходимо взять живым и невредимым.
— Ого! — удивился Истомин. — А что лимоннику тут надо?
— Торговля оружием.
— Ясно! — сказал Белкин. — Давай ориентировки на всех, особенно на Грейна.
Скрябин потер подбородок, затем подсел к ноутбуку и его пальцы запорхали по клавиатуре. В открывшемся окне чередой выстроились фотографии.
— Вот, ознакомьтесь.
— Какие отвратительные рожи, — прогнусавил Истомин. — Особенно этот.
И Валера показал на первое фото.
— Это и есть Грейн.
Всматриваясь в лицо англичанина, мелькнула мысль, что он мне кого-то напоминает. Память на лица у меня хорошая, однако...
Пробежался взглядом по словесному портрету, но по описаниям тоже никого не вспомнил. Лишь глаза на улыбчивом лице говорили — ты меня знаешь!
Грейн, Грейн, Грейн — я покатал в мыслях фамилию и вдруг озарило!
— Полное имя Грейна как звучит?
— Эндрю Джи Грейн.
— ...!
Все удивленно уставились на меня. Никто не ожидал услышать от меня многоэтажную матерную тираду. Впрочем, я был сам удивлен, не свой длиной фразой, а неожиданным открытием.
— Товарищ майор, — строго произнес Скрябин, — потрудитесь объясниться!
— Представляю вам британца, — я показал на фотографию, — точнее не совсем британца. Андрей Михайлович Громин. То есть Эндрю Грейн на английский манер!
Федерал перевел взгляд с дисплея на меня, и спросил:
— Ты уверен?
— Абсолютно! Проверь по базе.
Скрябин вновь подсел к ноутбуку и начал делать запросы. Через пару минут выпрямился, матюкнулся, но гораздо скромнее, чем я.
На экране две фотографии. На первый взгляд — разные лица, но... при тщательном анализе сходство есть, и большое. Для федерала это уже факт.
— Андрей Михайлович Громин, тысяча девятсот шестьдесят первого года рождения... — начал он громко читать личное дело Громина. — Осужден в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году... статья... так, та-а-ак, побегушник, мать его! Совершил побег при этапировании и находится во всесоюзном розыске... почти двадцать пять лет!
— Погоди, Палыч, он что, пластику лица сделал? — спросил Белкин.
— Похоже на то, — пробормотал Скрябин, изучая материалы личного дела.
— А глаза не поменял, — хмыкнул Истомин, — раз Иваныч его узнал. Серега, откуда ты его знаешь?
— Он в школе некоторое время работал. То, что фигурант наш бывший, что-то меняет?
— Это ничего не меняет, — резковато ответил федерал, — но получим и пряник, и пистон в одном лице, мля!
Я, Валера и командир переглянулись. В любом случае пистоны будут, к этому уже привыкли. Не всегда начальство довольно результатами, какой трудной не была бы поставленная задача. Взять хотя бы то освобождение самолета. Если исключить молниеносное вхождение и взятие салона под контроль, то в остальном, по сути, сплошная импровизация и невероятное везение. Оба тихушника с зарядами были обезврежены только вмешательством высших сил, не иначе. Ведь известны были только двое из пятерых террористов, а у остальных была огромная фора. Могли в любую минуту подорвать самолет. Однако пронесло — они смерти испугались больше, чем наказания за содеянное. Дух камикадзе покинул их с самого начала захвата. Надеялись на то, что все требования будут выполнены, никак не ожидая силовой акции. Тянули с подрывом до последнего, а когда поняли, что все... вот тут и пошла счастливая для всех импровизация.
Даже то, что все горючее было слито, не спасло бы никого, сработай любая самоделка. Ведь даже остатков жидкости на стенках бутылки хватило для хорошего взрыва. А если бы подорвались все бутылки?
И вновь предстоит штурм здания, в котором засели преступники с бомбой в обнимку.
— Ладно, Палыч, — сказал Белкин, — пистоны с пряниками, когда еще будут, работать надо.
— Работаем! — поднялся Скрябин.
"Выстрел" объехал развалины КПП и встал, ожидая сигнала. В бронемашине оба наших сапера, Валера Истомин, с приготовленным блоком "Пелена", и группа прикрытия. Бойцы со штурмовыми щитами выдвинулись к западной стороне здания.
Этот складской корпус выглядел целее других. Сложен из ЖБИ-блоков, четыре метра высотой, узкие, словно бойницы оконные проемы под крышей, мало того имеющие решетки. Крыша тоже бетонная, прогудроненая. Натуральный бункер.
Кто-то содержал здание и прилегающую территорию в порядке. Мусор и растения отсутствовали. Площадка позволяла развернуться фуре. Вид портил горящий остов легковушки.
— Гнездо-два, западный угол, под сводом вижу камеру, — прошипела рация. — Минус.
— Левее полтора метра еще одна. Минус.
Винторез работает тихо. С нашей стороны снайпер обнаружил только одну видеокамеру.
— Восточная сторона чисто.
— Гнездам — контроль верхних окон. Броня вперед!
Бронемашина направилась к зданию. Следом, прикрываясь корпусом "Выстрела", выдвинулись бойцы. Как только БПМ-97 въехала в мертвую зону, часть бойцов заняла оборону, прикрывая работу специалистов и контролируя оконные проемы, двое поднялись на крышу здания, остальные выдвинулись к единственному входу.
— "Пелена" в работе, — доложил Истомин, дублируя знаками.
Автоматная очередь вздыбила пыль в десяти метрах. Внутри явно забеспокоились, лишившись обзора через камеры, но наши снайперы не дремали, и стрелок в здании получил пулю. В ответ раздались еще выстрелы, однако в проемы не лезли, а палили больше в воздух.
Бойцы знаками доложили о готовности к штурму.
— Эу, ком-мандэр! — прокричали из здания. — Тьи не забыль, чьто тут экспесис, э-э-э... много-много бомба?
Скрябин с Белкиным переглянулись:
— Никак Грейн дурака включил? Чего это он язык ломает тут?
— Он не знает, что нам известно его настоящее имя. Вот и строит из себя джентльмена, мать его!
— Я предлагаю всем сдаться! — крикнул в ответ Скрябин и повторил по-английски:
— I offer to surrender! And not to aggravate his guilt!*
— Не сарендэ, а сурендэ, — поправил я федерала.
— Владеешь?
— В совершенстве.
— Учту, — кивнул Скрябин, и прокричал в сторону здания:
— Эй, так как?! Я знаю, что среди вас смертников нет, у многих есть семьи, детишки, подумайте о них. Grain, we have received a request for your arrest. The British national office of Interpol is waiting for you. You still have nowhere to go! 't give up!* — федерал довольно осклабился. — Вот теперь подождем.
— А что, насчет Интерпола правда? — спросил я Скрябина.
— Правда. Через отдел мы получили информацию о том, что Грейн приедет в Россию. У них там для его задержания оснований, видите ли, не было. Херово они там, в европах своих работают. По нему и отследили всю цепочку сюда.
— Йа могу подюмать? — крикнул Громин-Грейн.
— Подумай! Даю пятнадцать минут!
— Есть идея! — прошептал я, схватив Скрябина за рукав.
Последовали жесты для групп захвата, затем федерал посмотрел на меня:
— Излагай.
— Сообщаем Громину, что тут находится представитель Интерпола из Британии. Громин уже знаком с нашей тюрьмой и вряд ли сдастся нам, а в евро-тюрьму, то есть сдаться европейцу может.
— Так, — пробарабанил пальцами федерал, — а представителем, я так понял, будешь ты?
— Да. Не вы же, ваш английский не плох, но голос ваш Грейн слышал, а меня... — тут я задумался, ведь Громин четверть века меня не видел, помнит ли? В конце концов, лицом я довольно сильно изменился с детских пор.
— Ну-ну, чего замолчал?
— Палыч, Вязов дело говорит, — вмешался Белкин. — Подтверждаю, что Сергея британцы могут за своего принять. Были прецеденты.
— Да? Хм, допустим. А во что ты переодеться собираешься? Или в таком виде пойдешь?
Я обернулся и кивнул на ФСБ-шного оперативника.
— Вон, у него брюки и рубашку возьму, вроде комплекцией одинаковы. Броник сверху одену, и чем я не интерполовец?
Скрябин немного подумал.
— Сначала посмотрим, что Громин ответит, если не сдастся, то сообщим эту новость. — Федерал выудил пачку сигарет, немного посверлил её взглядом и решительно сунул обратно в карман.
— Бросаю, — пояснил он, — в третий раз уж...
— Бросишь, бог троицу любит! — хмыкнул Белкин. — Хотя на нашей нервной работе бросить трудновато.
— Эт-точно, — согласился Скрябин.
— Эу, ком-мандэр! — прокричал Громин-Грейн. — Мне нюжны гарантий!
— О, быстро он, я думал время потянет, — удивился Скрябин. — Какие тебе гарантии нужны?!
— Что мьеня не посадьят в вашу ужастный тюрму!
Белкин показал мне большой палец и подмигнул.
— Гарантии, говоришь? — усмехнулся федерал и тоже подмигнул. — А представитель лондонского бюро интерпола тебя устроит как гарантия?
— Он тьют?
— Да, неподалеку ждет, когда тебя ему в рученьки передадут!
— Я хочью его вьидеть и говорить с ним!
— Хорошо, сейчас позовем! — ответил Скрябин и начал торопить замешкавшегося оперативника:
— Переодевайтесь, и темпе — в темпе...
Я уже успел передать оружие Белкину и скинуть снаряжение и куртку. Опер тоже начал быстро разоблачаться.
Чужие брюки с туфлями пришлись мне впору. Вот с рубашкой глазомер подкачал — немного узка в плечах. Можно, закатать рукава, тогда свободней будет. Еще от рубашки ощутимо попахивало потом. Не беда, спишем на жару, ладно, хоть ворот не грязный... на удивление. Экипировка под интерполовца закончилась надеванием бронежилета, и обтиранием влажными салфетками. Скрябин поглядел критично и скривился.
— Что-то не то?
Федерал кивнул.
— А так? — я чуть-чуть выпятил грудь и сделал на лице надменную мину.
— Сойдет, — удовлетворительно хмыкнул Скрябин. — Эх, спец-аппаратуры нет. Микрофончик бы тебе навесить. И пистолет с собой, но нельзя... вдруг найдут?
— And velvet paws are sharp claws*, — ответил я английской поговоркой и покачал кулаками. У федерала удивленно вытянулось лицо, а Белкин хмыкнул:
— Я же говорил...
— Ладно, — прищурился Скрябин, — давай обговорим, что и как...
* * *
Бойцы, скопившиеся за створами ворот, смотрели — как я медленно подхожу к зданию. Жихарев, Легких и Любшин синхронно подняли сжатые кулаки, но я, не подавая вида, вошел в тамбур. Внутренние ворота были раскрыты наполовину. За ними видна только стена с узкой амбразурой, через которую за мной внимательно следили.
— Стой!
Я остановился.
— Повернись!
Чуть разведя руки начинаю медленно поворачиваться. За мной сейчас наблюдают не только из-за стены, но и в оптику сразу двое, и ждут оговоренных жестов. Когда повернулся к амбразуре левым боком, правую руку сжал в кулак. Это означало — пока никого не вижу.
— Оружья нье иметь! — я начал играть британца с плохим произношением.
— Заткнись! Подойди ближе.
Я сделал пару шагов и встал меж створок. Быстрый взгляд влево-вправо. Проезд имелся в обе стороны, но только для легковой, или кары, слишком малые габариты и углы поворота. И зачем стену перед воротами построили? Неудобно же! Если для безопасности и обороны, то никакого толку от этого нет.
Не опуская рук, повернул ладони наружу. Это означало — имеется два прохода. Затем начал поворачиваться против часовой стрелки — значит, видеокамер у входа нет.
— Не крутись! — одернули из-за стены.
— Йа каптэн Алекс Форстер, бритиш бьюроу оф интепол! — представился я громко. Переводить на английский свое имя и фамилию как это сделал Громин, счел глупостью, поэтому, недолго думая, взял имя реального человека из SAS. С ним я познакомился в управлении, когда к нам приезжала британская делегация полицейских. — Mister Grain, you wanted to talk to me!*
За стеной тихо заговорили, затем Громин-Грейн через амбразуру сказал:
— Come, mister Forster.*
Я повернул налево и обошел стену. Медленно осмотрелся. В центре Громин в окружении шести человек. Все без исключения вооружены калашами, только Громин с ПМ, и еще в руке маленький пульт держит. Возможно радиодетонатор. А где сама взрывчатка? В дальнем углу сложены ящики. В довольно приличном количестве. У одного ящика откинута крышка и что-то светодиодное мигает. Ага, вот и сам детонатор.
Прикинул количество взрывчатки и немного вспотел. Если бабахнет, то на месте склада будет огромная воронка, а все вокруг сдует ударной волной, даже нашим фордам достанется. Только бы "Пелена" не подвела.
У стены лежит убитый. Видно тот, что недавно пытался стрелять через окно. У ящиков с бледным видом сидит раненый, плечо неумело перебинтовано. Под амбразурой боец с автоматом. Рядом стол с компьютером и монитором, в данный момент без изображения. Еще на столе лежат две трубы РПГ-18 и несколько РГД-5. Двое преступников оконные проемы контролируют, но не высовываются, пытаясь с помощью зеркала осматривать подступы.
Громин и еще двое шагают навстречу. Видать, "охранять" собрались, чтобы чего не учудил. Хм, еще как начудю, дайте только мозги вам заморочить.
— Excuse me, Mr. Forster, small check.* — И Грейн показал, что меня хотят осмотреть на предмет оружия и микрофонов. Развел руки в стороны и меня обыскал один из "охранников". Вяло так, только оружие искал, пожалуй, если бы я на себя навесил кучу микрофонов, то ни одного он не нашел бы.
— Чисто, — буркнул "охранник" и отошел в сторону.
— Here, mister Forster.* — Грейн повел рукой, приглашая в центр, где стояли два кресла и диван, а между ними столик с парой бутылок минеральной воды.
— Воды, мистер Форстер? — предложил по-английски Громин-Грейн. — Прошу прощения, но скотча не имеется.
— Нет, воды не надо, — отказался я, и тут же поправил Грейна, — и не мистер Форстер, а капитан Форстер. В данный момент я считаюсь на службе.
— Хорошо, капитан Форстер, — и Грейн показал на пыльную мебель. — Присаживайтесь.
Для чего он перешел на инглиш? Чтобы другие его не поняли?
Брезгливо осмотрел диван, затем кресла, выбрал самое чистое, и присел, положив нога на ногу. Грейн уселся напротив, тоже заняв джентльменскую позу. Я, изображая интерес, осмотрел всех присутствующих, и спросил:
— Ваши русские спутники, я полагаю, английским не владеют?
Парень, что контролировал оконные проемы справа, заметно усмехнулся, посмотрел на меня, указательным пальцем постукал по магазину, и сделал большие глаза. Это видеть мог только я. Вот и внедренец, то есть внедренный сотрудник, его мне Скрябин точно описал. А позиция у него очень удобна — все на виду, и взрывчатка не на линии ведения огня. Как бы с ним синхронно сработать? Лицо его, кстати, кажется знакомым. Может, где-то по службе пересекались, хотя... и тут я понял — кого он мне напоминает! Одно лицо! Нет, правильно говорят — мир тесен!
Тем временем Громин-Грейн взял бутылку с минералкой, отпил немного и поставил её обратно.
— Я считаю, что лучше говорить на цивилизованном языке, — мило улыбнулся Грейн. — Зачем этим варварам знать — о чем говорят настоящие джентльмены?
Я невольно скривился — как говорить начал... падла, кем он себя считает, а? Перед глазами промелькнул сквер, выстрелы, умирающий дядя Миша...
Отогнал видения и подался немного вперед, боковым зрением отметив, что внедренец напрягся.
— Давайте расставим точки над "и", мистер Грейн. Я. Знаю. Кто. Вы. На. Самом. Деле, — медленно и с расстановкой произнес я. — Вы как были русским, так им и остались, не так ли, мистер Gromin? И не надо о джентльменах, ладно?
У Громина промелькнуло злобное выражение, и вновь он сама любезность.
— Хорошо, — сплел руки на колене Громин, — давайте поговорим о наших делах.
— И так, мистер Gromin, вы хотели сдастся именно представителю интерпола? Какие еще будут условия?
И я опять выразительно осмотрел присутствующих. Вдруг показалось, что не только внедренец владеет английским языком. Еще имеется пара, которые если не говорят, то хотя бы понимают некоторые слова, а это пахнет внутренним конфликтом. Можно на этом сыграть. Поймал выразительный взгляд внедренца. Ага, тот тоже просек ситуацию.
— Какие еще могут быть условия? — развел руками Громин. — Или вы об этих?
И последовал еле заметный пренебрежительный кивок в сторону присутствующих.
— Что он говорит, Грейн? — спросил один из "охранников" по-русски с некоторым раздражением, — он дает нам гарантии?
Интересно, что Громин наплел этим простакам? Деньги, или "уехать жить в Лондон" обещал?
— Гарантии для вас ето нье ко мьне, а к ним, — и я махнул в сторону выхода. — Мьеня, интересуйет тьолько мистер Грейн.
Охранники переглянулись, и один зло бросил Громину:
— Ты нам что обещал, а? Деньги хорошие, гарантировал, что все тип-топ будет...
— Вот мои гарантии! — разозлился Громин и продемонстрировал всем радиопульт, совсем не заметив, что говорит по-русски без "акцента", — делайте, что приказано, и получите свои деньги.
— У меня тоже есть гарантия, — злобно зашипел в ответ преступник у амбразуры, и у него в руке оказалась граната, — все тут разнесет, мля!
— Эй-эй, — заволновался один из "охранников", — успокойся и положи гранату. На атомы распылить нас захотел?
— А я предлагаю, — начал говорить второй "охранник", — взять этого лимонника в заложники, и потребовать машину...
— Ты дебил! — перебил его тот, что контролировал оконные проемы слева. — Кто тебе даст уйти? Сдаваться надо...
— Сдавайся, а я не собираюсь...
— Молчать!
И все уставились на Громина, наконец, поняв, что он говорит на чистом русском языке.
— Так ты русский? — изумленно пробормотал правый "охранник". Остальные зло зашипели, недобро поглядывая на Громина.
— Ты нас всех кинул, крыса!
Я поймал вопросительный взгляд внедренца. Он уже приготовился вести огонь.
— Ваше решенье, мистер Грейн, — поднялся я с кресла. — Вы сдайотесь мьне?
— Вот мое решение! — крикнул Громин и, встав за меня, выставил руки вперед, демонстрируя пульт и пистолет. — Стоять! А то всех тут на атомы распылю.
Охранники замерли в паре метров. Тот, что сидел у амбразуры тоже вскочил, забыв про контроль ворот. Громин повел пистолетом и я заметил, что он на предохранителе. Ну, лохи! Ситуацией надо пользоваться. Сделал "глаза" внедренцу — пора! Тот все понял и вскинул автомат.
Бах! Бах! Бах!
Справа звякнуло железо, это съехал по стене наблюдатель за воротами. Упал дальний от меня "охранник" и свалился тот, что контролировал левые оконные проемы.
С первым выстрелом я заблокировал пистолет, ударом выбил пульт из руки Громина, и носком туфли дотянулся до паха оставшегося в живых "охранника". Тот мигом свернулся в улитку, а я крутанулся на месте, выворачивая ПМ из руки. Противный хруст и Громин взвыл, хватаясь за сломанный палец. Добавляю ему по голени и, заломив травмированную руку, впечатываю Громина в пол.
— На пол! Руки за голову! — Здание мгновенно наполнилось бойцами.
"Внедренец" на всякий случай упал и накрыл голову руками. Рядом со мной встал Легких, контролируя Громина. У свернутого в улитку преступника замерли Жихарев и Любшин.
— Чисто!
В здании появились Орлович и Поспешаев и сразу направились к ящикам. Саперы заглянули в открытый, что-то сделали и Орлович показал "ok". Сделал знак Легких, чтоб отпустил подвывающего Громина и отошел. Андрей шагнул назад и принялся с интересом наблюдать. Остальные ребята тоже смотрели в мою сторону.
Громин перестал скулить, посмотрел по сторонам, приподнялся, увидел лежащий рядом пульт, стрельнул на меня взглядом, схватил его и нажал на кнопку...
Я усмехнулся, глядя на тщетные труды Громина-Грейна. Пора снимать маски.
— Что, Андрей Михайлович, не работает? — насмешливо спросил я у Громина. — Или СИЛЫ не хватает?
— С-с-су-ука! — прошипел Громин, разглядывая меня, и у него проступило узнавание. — Не... не... не может быть... Вязов...
— Ну почему не может? — усмехнулся я. — Может! Мир-то тесен. Факт!
* * *
Вышел из здания. Легкий ветерок принес облегчение. С удивлением заметил, что пропотел насквозь. Даже броник кажется сырой. Присел на ЖБИ-блок. Подошел внедренец тоже весь взмокший. Сел рядом.
— В первый раз?
— Ага, — кивнул парень. — Нервов сжег...
— Дед бы тобой гордился.
— Дед? — парень внимательно посмотрел на меня. И узнал.
— Он был настоящим мужиком. И... мне жаль, что так вышло...
Тихомиров вздохнул и уставился в землю.
— Мне мама рассказывала... — тихо сказал он, — всякое. И я искренне тебя ненавидел. Но потом я понял — не все так просто. А сейчас... я уверен, дед все равно бы поступил также. Даже зная, что его ждет смерть.
Подошел оперативник, с которым я менялся одеждой.
— Извини, — показал я на себя, — все потом пропиталось.
— Пустяки, — ответил тот. — Ты ведь за нас всю работу сделал.
— Не я один.
— Да, красиво сработали, — улыбнулся Тихомиров.
Посидели, слушая, как наши командиры докладывают начальству о успешно проведенной операции.
Вдруг остро захотелось домой.
— Слушай, — обратился я к оперу, — дай мобильник, я свой в бронемашине оставил.
— Держи. — Опер протянул мне телефон.
Я отошел в сторону, набрал номер и дождался ответа.
— Мариша, это я.
И на сердце потеплело от любимого голоса:
— Да, Сереж?
— Ты не представляешь, Мариш, как же жизнь удивительна и прекрасна!
— Ну почему, — ответила она, — очень даже представляю. И могу доказать. Только поскорей домой возвращайся.
— Уже лечу, целую, люблю...
Да, жизнь удивительна и прекрасна. И меня есть этому подтверждение.
*Grain, we have received a request for your arrest. The British national office of Interpol is waiting for you. You still have nowhere to go! 't give up! (англ.) — Грейн, мы получили запрос на твой арест. Британское национальное отделение Интерпола очень ждет тебя. Тебе все равно некуда деваться! Сдавайся!
*And velvet paws are sharp claws. (англ.) — И в бархатных лапках бывают острые коготки.
*SAS — подразделение специального назначения вооружённых сил Великобритании.
*Mister Grain, you wanted to talk to me! (англ.) — Мистер Грейн, вы хотели поговорить со мной!
*Excuse me, Mr. Forster, small check. (англ.) — Простите, мистер Форстер, маленькая проверка.
* Come, mister Forster. (англ.) — Проходите, мистер Форстер.
*Here, mister Forster. (англ.) — Присаживайтесь, мистер Форстер.
*"Октава" — "Октава-3С" устройство блокирования работы сотовых телефонов и закладных аудио и видео передатчиков.
*"Пелена" — аппаратура радиоэлектронного комплекса "Пелена-7М"; "Пелена-7М2" предназначена для защиты от радиоуправляемых взрывных устройств, а также для защиты технической информации.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
