Божий суд

... Мой противник уже прибыл. Закованный с головы всадника до копыт коня в отличную броню, он красовался на площади, подле входа в собор. Нда, пожалуй щит брать бессмысленно... Когда епископ бросил свой платок, а трубачи возвестили начало поединка, я пришпорил коня...

...когда до моего закованного в великолепную броню, противника оставалось не больше десяти ярдов, я что есть силы метнул в него свою рогатину, и спрыгнул с коня, стараясь уклонится от стремительно несущейся на меня стальной громадины...

... я с трудом оторвал голову от брусчатки, попытался сесть и понять что происходит. До моего сознания доходили только отдельные звуки — цокот подков, скрежет металла о камень и чьи-то предсмертные хрипы. Раз я их слышу, значит это не мои. Мой конь бродил по площади, а шлем валялся поодаль. Публика в окнах и на балконах домов, затаив дыхание, замерла в напряженном ожидании. Напрягая все силы, я встал, огляделся и понял, что мне несказанно повезло — меня спасла брошенная мною рогатина. Когда я встал на ноги, вся площадь огласилась радостным возгласом.

В последний миг мой противник поднял своего коня на дыбы — ума не приложу, как ему это удалось, учитывая вес доспехов. Моя рогатина угодила не в него, а в коня, пробила доспехи, и раненый конь рухнул, придавив собой всадника. Именно конь хрипел и в судорогах бил копытами о брусчатку, придавливая своего всадника все больше и больше. Пошатываясь, я подошел к ним, обнажил саблю и добил несчастное животное. Затем поднял забрало баронского шлема, и недвусмысленно продемонстрировав свой клинок, сказал ему:

— Вы признаете себя побежденным и отказываетесь от ваших обвинений?

После этих моих слов над площадью повисла гробовая тишина.

— Да, — он тихо прохрипел в ответ, хотя я склонен думать, что этот хрип услышал весь город, — Да, я напрасно обвинял эту невинную девушку.... Сударь, я ваш пленник.

— Да ладно вам. С этим мы позже разберемся, а сейчас вам требуется помощь лекаря...

Впрочем, мне моя помощь тоже будет не лишней.

С помощью подоспевших к нам стражников я вытащил моего бывшего противника из-под туши коня, а затем мы отнесли его в ратушу. Другие стражники в это время освободили от оков девушку, которую тут же окружила ее родня.

А вот барон оказался молодым человеком лет не старше 25 лет, явно не пьяница, и судя по его поведению отнюдь не неотесанный грубиян. Странно, что эта Изабелла дала ему от ворот поворот. Мой опыт подсказывает, что такие молодые люди обычно нравятся девушкам. Интересно, и почему бургомистр старался убедить меня в обратном? Ах, да, наверно потому, что барон беден... Или есть еще какие неизвестные мне причины? Ох, не прост этот добрячок бургомистр, не прост. Особенно учитывая стоящие в переулке возле ратуши возы с дровами. Ну ладно, с бургомистром можно и позже разобраться.

Осмотр барона показал, что кроме множественных синяков и шишек, которые пройдут за неделю, его здоровью ничто не угрожает. Можно считать, что эта авантюра закончилась вполне счастливо. Все же в этих тяжелых доспехах есть свое преимущество. Потеря коня наверняка проделала новую дырку в карманах барона, но это можно считать мелкой неприятностью, по сравнению с возможной смертью...

...Слуги бургомистра перенесли барона в одну из комнат на втором этаже таверны, любезно предоставленную нам по его же распоряжению. Они же помогли мне полностью избавить барона от доспехов и я смог осмотреть его более тщательно чем на площади. Как я и предполагал, внешне кроме синяков и шишек могучему здоровью барона ничего не угрожало, но я опасался commotionis, вполне естественных после падения с лошади на брусчатку площади. Напоив барона маковым отваром и уложив его спать , не без помощи все тех же слуг конечно , я спустился вниз в общий зал таверны. И хотя башка у меня тоже трещала и тело болело от ушибов, мой живот властно требовал ужина, и я понимал что не поев, я не усну.

— И как на барон? — вездесущий бургомистр был уже тут как тут. Он сидел за большим и пустым столом в центре зала. — Усаживайтесь и рассказывайте, а ужин нам сейчас подадут.

— Благодарю, — я с радостью принял приглашение бургомистра и сел за стол напротив него. — Здоровью нашего барона ничего не угрожает, ну кроме разве что дюжины синяков и шишек которые пройдут за неделю. Сейчас он спит, и будет спать как минимум до завтрашнего вечера, потому как для профилактики я напоил его снотворным. Впрочем я тоже не прочь хорошо выспаться.

— Прекрасно, — бургомистр был явно рад таком исходу этого столь щекотливого дела, — Я рад что все так счастливо разрешилось. И это все благодаря вам. Не буду вас задерживать, но уверен что несмотря на желание выспаться, от ужина вы все же не откажетесь.

— Не откажусь конечно. Благодарю вас за эту любезность. Но не надо преувеличивать мои скромные заслуги. Все произошло по воле господа, который и направил мои стопы в ваш прекрасный город. И поскольку нам уже подали вино, давайте и выпьем во славу божию! — мне не хотелось вести дискуссии, а выпить во славу господню не отказывается никто, будь он хоть католик, хоть протестант.

— Давайте! — бургомистр поддержал меня. И мы подняли бокалы как старые друзья.

... Завтра, после полудня, думаю вы к тому времени уже проспитесь, я пришлю карету, чтобы перевести барона и ваши, гм, пожитки к нему в замок. Что касается вас, мой друг, то вы можете остаться в городе, хороший лекарь никогда не был лишним. Если вы решите остаться, то вдова Перселя, бывшего в свое время старейшиной цеха мясников, с радостью сдаст вам первый этаж своего опустевшего дома. Она живет тут неподалеку, в переулке, третий дом налево от таверны. К тому же ей всего тридцать с небольшим и она все еще очень мила... — говоря это бургомистр заговорщицки подмигнул,

— Но не буду вас более задерживать и отвлекать от заслуженного отдыха. Спокойной ночи...

Когда я проснулся, барон был уже на ногах и почти полностью одетый нервно расхаживал по комнате.

— Добрый день, — весело улыбаясь, поздоровался он увидев что я проснулся, — Ну и горазд ты спать, монсиньор доктор!

— Рад видеть вас в добром здравии и хорошем расположении духа, господин барон! Вот уж не думал что вы так рано проснетесь...

— Послушай доктор, брось ты эти пустые титулы. Я не так стар, и вряд ли на много богаче тебя, так что зови мне просто Фрицем. А тебя кстати, как звать-то?

— Гм, Йоханом, если по-немецки...

— Ну вот и познакомились... Черт, а ведь мы вполне могли поубивать друг друга!

— К счастью все обошлось, и мы отделались только синяками, которые как известно до свадьбы заживут...

Барон хотел что-то ответить, даже открыл рот, но в этот момент в дверь настойчиво постучали.

— Войдите! — рявкнули мы оба в один голос.

Дверь распахнулась, вошла премиленькая девушка и присев в книксене сказала:

— Карета господина барона подана.

Фриц опешил и не нашелся что ответить, а я выудил из кармана монету, ту самую которая не понадобилась при входе в город, бросил ее девице и властным тоном приказал:

— Вот что, милочка! Передай кучеру, пусть ждет! Господин барон изволит выйти через четверть часа! Ступай! Хотя, нет, подожди! Пусть пришлют кого-то из слуг погрузить вещи господина барона!

— Как скажете, ваша милость, — девица поклонилась еще ниже, а затем пулей выскочила из комнаты.

— Ну ты даешь! Ты прям прирожденный вельможа! — удивленно сказал Фриц когда дверь за девицей закрылась.

— Нет, Фриц! Я не вельможа, просто у меня было много возможностей за ними наблюдать. И кое-что позаимствовать. — я рассмеялся.

— А у тебя отличный замок, — сказал я Фрицу, когда карета, любезно предоставленная бургомистром довезла нас до него, — Во всяком случае со слов бургомистра я ожидал много худшего.

— Да, это все мой дед, он постарался. Не очень модно по нынешним временам, и стены уже не выдержат долгую осаду, особенно если хорошо палить из пушек, но жить можно.

Выгрузив доспехи барона из кареты, я засобирался обратно в город. Увидев это Фриц остановил меня:

— Ты куда?

— Воспользуюсь приглашением бургомистра, поселюсь в городе, говорят вдова Перселя сдает половину дома, и займусь своим ремеслом.

— Ты, вот что... Ты это брось. "Приглашение бургомистра". Я здесь сюзерен, так что слушай мой приказ! — Фриц рассмеялся, видя мое недоумение, — В замке полно места, есть даже дедова алхимическая лаборатория, думаю что тебе как лекарю она пригодится! И пусть все на прием сюда ходят! Не черта тратить деньги на какую-то старуху вдову! Думаю для тебя найдется красавица невеста ! Так что оставайся здесь!

И властным мановением руки Фриц отпустил кучера...

Я отнес свою суму в отведенную мне комнату, которая несмотря на свою некоторую обветшалость, оказалась самой роскошной из всех комнат в которых мне доводилось жить с тех пор как я покинул родительский дом и поступил в Сорбонну. Обещанная лаборатория оказалась соседним помещением в подвале донжона и вход в которую был спрятан за висящим на стене гобеленом. Но еще больше чем лаборатория меня поразила роскошная библиотека, которую я вовсе не ожидал тут увидеть.

— Вот ты где! Едва нашел тебя!Брось, потом будешь разбираться с этим бесполезным хламом, — весело сказал Фриц, — А сейчас, идем поедим что бог послал.

И он повел меня на кухню.

Скромный обед подала древняя старуха к которой Фриц относился не просто любезно, а именно с любовью, как к родной бабушке.

— Генриетта и ее муж, он тоже Фридрих, это все мои слуги. Они живут тут уже лет полста, если не не больше, — пояснил мне Фриц.

— Послушай, я понимаю, что это не очень вежливо, но на что ты живешь? Сколько у тебя земли и сервов?

— Сервов нет ни одного, земли одна маленькая ферма в пять акров...

— Ты что, землю сам пашешь?

— Пахать не пашу, я сдал ее в аренду за половину урожая. А вот на огороде сам копаюсь, под руководством Генриетты, — и Фриц густо покраснел.

— А чтобы купить коня для этого чертового поединка я продал одну книжку из библиотеки.

— Понятно, а сватался ты к этой Изабеле чтобы из нужды выбраться?

— Неее! — Фриц бурно запротестовал, — Я действительно в нее влюбился!.. Ну а то что ее папаша богат, любви не помеха... Когда она мне отказала, я взревновал жутко, и как-то вечером, напившись, вспомнил про традицию... Черт, как глупо и пошло все получилось.

— Ладно, не горюй! Говорят, что если к другому уходит невеста, то это еще не известно чье счастье.

— Не слышал такую пословицу...

— А это не пословица. Так говорил один из моих профессоров... Ну да ладно, оставим чужих невест в покое. Ты упоминал огород. Там найдется место еще для пары грядок? Мне надо пополнить мои запасы. Думаю посадить мак, ромашку, календулу, мяту...

— Место сколько угодно. Сей что хочешь... Хоть мандрагору. Но надеюсь проблем с инквизицией не будет? — пошутил Фриц.

Остаток дня я провозился на огороде, а на следующее день спозаранку принялся изучать библиотеку. В ней оказались почти все книги напечатанные со времен Гутенберга. Во всяком случае все что было по физике, химии и медицине. Разобравшись с печатными книгами я вытащил наугад один из многочисленных томов in-folio на корешке которых не было никаких названий, только цифры. Открыв его, я присвистнул от удивления. Этот безымянный том содержал аккуратно переплетенные договора аренды баронской земли, подписанных, судя по дате, еще дедом Фрица. Договора бессрочные, могут передаваться по наследству, если конечно господину барону не угодно будет их аннулировать. А среди арендаторов баронской земли числились почти все важные семьи города — Персели, Сушарды, Шварцкопфы, Розенштайны, Берги. Каждый договор скрепленный подписями, печатями и заверенный имперским нотариусом, сопровождался табличкой, в которую записывались арендные платежи. Судя по росписям, плату исправно вносили почти тридцать лет и перестали вносить четверть века тому. Интересно что, случилось? Я поставил этот том на место, и взял следующий. В нем оказались такие же договоры, и точно так же платежи все арендаторы перестали платить за аренду в один и тот же год. И две последние расписки о внесении арендной платы под одним из договоров были написаны знакомым почерком...

Я порылся в остальных томах. Нашлось всего почти четыре десятка таких договоров. Я бегло подсчитал принадлежащие Фрицу угодья. Оказалось более тысячи акров пахотной земли, не считая лесов, пастбищ, мельницы, трактира возле моста на дороге Страсбург и таверны... Барон более чем богат... Теперь мне стало понятно, почему бургомистр так старался от него избавиться... Остается выбить эти долги, не обидев при этом себя, и барон до смерти будет мне благодарен. Хотя хоть убейте не могу понять, как он дошел до жизни такой...

Я взял один из этих фолиантов и отправился искать Фрица. Битый час побродив по незнакомым переходам замка, я нашел Фрица в оружейной, с наслаждением кромсающего мечом бревенчатое чудище.

— Салют! Ты знаешь что это такое? — спросил я, показав Фрицу один из договоров в распахнутом наугад фолианте.

Да, знаю. Это все что осталось от моих земель.

— А точнее?

— Это купчая. Мой дед продал наши земли...

— А эти расписки ? — я перевернул страницу.

— А дед был очень добр и продал земли с отсрочкой платежей...

— Да?? А кто это тебе сказал? Твой дед?

— Нет конечно. Это мне рассказала моя покойная матушка, а ей это объяснил наш бывший управляющий после гибели моего отца, ну когда я был еще младенцем...

— Вот оно что... — ситуация прояснялась, но все же не до конца. И я решил прояснить абсолютно все. Поэтому спросил без обиняков.

— А ты что, читать не умеешь?

— Нет конечно. Матушка тоже читать не умела, и старый Фридрих тоже. Так что научить было некому. Спасибо ему за то что фехтовать научил и манерам...

— А куда ваш управляющий делся? Он-то наверняка был грамотный.

— А он ушел от нас еще тогда же. Матушке было нечем ему платить.

— Понятно. Скорее всего он просто сбежав прихватив ваши деньги и обманув твою матушку... Так вот, хочу тебя обрадовать. Это не купчии. Это договора по которым твой дед сдал ваши земли в аренду. Так что тебе принадлежит около тысячи акров пахоты и другие угодья. А еще тебе должны уйму денег за аренду, за двадцать пять лет. Только родители твоей не состоявшейся невесты должны тебе около тысячи талеров...

-Тысяча талеров? Ты шутишь? — Фриц от неожиданности даже выронил меч.

— И не думаю. Земли в округе не проданы, они твои. Так что дело за малым — взыскать долги, и заставить арендаторов платить регулярно, так же как они платили твоему деду и отцу. Хоть я и не могу понять почему он так сделал.

Матушка говорила, что дед много лет служил королевским послом, и потому почти полжизни провел на чужбине. Ему не когда было заниматься хозяйством дома...

Остаток дня я провел в библиотеке составляя баланс не хуже заправского бухгалтера из большой торговой компании и обдумывая как заставить горожан заплатить долги и обезопасить себя от их вполне вероятного желания избавиться от назойливого кредитора. То есть от меня в первую очередь, а затем уж и от барона. Для начала я решил кое-что проверить и на следующее утро направился в город. Побродил по улицам, внимательно читая вывески на лавках и мастерских, потолкался на базаре послушав городские новости и сплетни, затем посидел в таверне, выпил пару кружек пива, и разговорил пару местных выпивох, сообщивших мне все местные сплетни. И хотя я не узнал ничего принципиально нового, но мои главные предположения полностью подтвердились. В этом городке всё было как везде. А вот рассказ одного купца, вернувшегося из Фрайбурга, о тамошних событиях меня очень заинтересовал, хоть он и не имел никакого отношения к интересующим меня проблемам. Первоначально его история показалась мне заурядной пьяной болтовней, обычной для всех таверн. Но рассказывавший о ведьме, сбежавшей от казни две недели тому с рыночной площади на глазах у тысяч собравшихся людей, был трезв и только возбужден от пережитого.