Главы 5 и 6

— Вы правильно угадали, святой отец. Тот, кто пустится управлять ими без надлежащих знаний, в лучшем случае необратимо испортит механизмы. В худшем случае он может убиться сам.

— Они настолько опасны?

— К сожалению, да. Хочу сказать, могут быть опасными. Чтоб не быть голословным, вот эта книга — сборник правил безопасности, ничего другого в ней нет...

Завлаб не лгал. В его руках были "Правила устройства электроустановок" бог весть какого лохматого года издания.

— ...и без надлежащей проверки знаний, изложенных в этой книге, человек не может быть допущен к работе с этими машинами. Извините, она написана на нашем родном языке.

Цель была достигнута. Священник был впечатлен. Позже Тамара Ивановна сказала, что, дескать, "попа вроде как пыльным мешком по голове ударили. При том, что он, похоже, образованный."

Итог показа подвел сам отец Эрнесто:

— Поистине, наука есть несчерпаемый источник чудес. Все сказанное вами стоит очень хорошо обдумать. Как насчет встречи примерно через неделю? Нет, лучше через пятнадцать дней.

— Думаю, это возможно. Однако вынужден вас попросить, отец Эрнесто: как можно меньше говорить о нашем существовании.

— О, это здравая мысль.

Напоследок условились о связи через почтенного сеньора Суньигу.

— Ну, ребята, нам есть чего обсудить.

Никто из подчиненных не возразил.

— Тамара Ивановна, вам первой слово.

— Почему мне?

Дама, без сомнений, ни в какой степени не была связана с морем. Отсюда и пошло объяснение:

— Старая морская традиция. Если созывается общее совещание, то первым слово получает младший в ранге. При этом над ним не довлеет мнение старших, а толковые мысли могут зародиться даже у юнги. Хотя вы уж точно не юнга. Итак?

Старший инженер понимающе кивнула и медленно заговорила:

— Мне показался странным столь пристальный интерес к научно-техническим вопросам. И еще мне показалось, что он с неким уровнем образования по этой части. Вот другой интересный момент: он почти не касался вопросов веры, а ведь священник. Я даже подумала, что он не сам по себе появился, а его кто-то послал.

— Очень здравое наблюдение. Володя, что ты скажешь?

— К тому, что Тамариванна заметила, добавлю: этот деятель вполне может быть из ордена иезуитов. Для них, сколько помню, отличительным признаком был интерес к науке. И в этом смысле кооперация с ними может быть полезна. Орден почти наверное имеет выходы на высшее руководство, того же Лопеса. Что на это скажешь, Серега?

— Иезуиты, говоришь? Если не ошибаюсь, в восемнадцатом веке у них именно в Парагвае было значимое влияние, но потом оно сошло на нет...

— Не согласен! Да, орден мог и не сохранить кусок власти напрямую, а вот отдельные личности... даже горизонтальные связи, уж не говорю о вертикальных... Но вот ты правильно внушал этому деятелю, что без нас вся ценная машинерия утрачивает ценность. Извините за тавтологию.

— Хорошо, ребятушки, а как насчет позитивных мыслей? Два вопроса: может ли сей Эрнесто быть нам полезен, а если да, то чем?

После недолгого молчания высказалась Тамара:

— Я вот читала и подумала не в тему: индейцы гуарани составляют значительную часть населения. При прежнем диктаторе... этом... Родригесе?...

— Родригес де Франсия его звали.

— Ну да; так при нем гуарани получили некие права, пусть малые. Но раньше их было ноль.

— То есть опираться на индейцев?

— Если среди них есть образованные, то да.

— Тамара Ивановна, запишите: проверить данные по индейцам. Еще мысли?

— Вот вам вывод: набирать людей из них.

— Не вполне согласен. Уж скорее среди метисов искать союзников и соратников. Да недалеко ходить: наш юный друг Раймондо, судя по мордочке, с примесью индейской крови. Но ты прав, Серега, мы можем таким образом обрести даже не работников, а соратников. Только надо выбирать помоложе. В юном возрасте знания усваиваются легче, а ведь местный народ еще учить понадобится.

— Поддерживаю. А еще я бы предложил рубины как средство воздействия. Любые власти, в любые времена трепетно относятся к тратам. А мы при наличии известного денежного запаса сказать примерно так: Ребята, вам нужен корабль? Готовы вам помочь в постройке и частично за свои деньги. От вас же потребуются недорогие материалы, недорогое же оборудование — вагранки, к примеру — и помощь людьми.

— Тогда, соратники, потребна железобетонная легенда: откуда у нас драгоценные камни. Ась?

— А если они у нас были с собой?

— Не нравится идея. Тогда у местных будет стимул совершить налет на лабораторию.

— Мда-а-а. Верно. Как насчет: мы тут случайно нашли небольшое месторождение...

— В этом варианте нужно знать законы. Вся ли земля собственность государства? Думаю, что да. Прежний диктатор Парагвая, тот самый Родригес, был мужик жесткий; не верю, что он допускал левую добычу полезных ископаемых.

— Мальчики, а что если авантюрный ход? Наша группа, дескать, может превращать металл алюминий в рубины и сапфиры. Но этот алюминий запредельно дорог, в Европе он в десять раз дороже золота. Наш собственный запас алюминия крайне ограничен. Да, и еще: сам процесс получения рубина тоже недешев, требует много чего. Нефть запросить под это дело. Это первое, что в голову приходит. Или еще какие ценности. Олово. Бронзу. Латунь. Свинец.

— Малая поправка: еще не факт, что алюминий вообще открыли.

— А если проверить?.. Да, уже открыт . Что-то в этом есть. Но раскрывать происхождение камней будем лишь тогда, когда нас о-о-очень об этом попросят.

Но очень скоро планы в очередной раз получили пинка от действительности.

Глава 6. Лекарство от жадности

Свидетели пришельцам были не надобны. Другим заинтересованным лицам они были нужны еще того меньше. И все же посторонние глаза имелись.

С самого утра хорошо знакомая двуколка нарисовалась на дороге. Пассажиры также были легко узнаваемы: отец Эрнесто и юный Раймондо. Уже потом мужчины-попаданцы отметили важное обстоятельство: ночью прошел небольшой дождь. Но сначала этому не придали значения. Впрочем, оно пошло на пользу: дорога не пылила. Именно поэтому гостей не заметили издалека.

Мальчишка хорошо знал свое дело: он без спешки отвел экипаж за западную стену, чуть подумал и не стал распрягать кобылку. Однако свое вознаграждение (морковку) лошадка получила. Засим этот достойный участник совещания зашел вслед за святым отцом в дом.

Разговор продлился едва ли пятнадцать минут (бывший разведчик по привычке бросил взгляд на наручные часы), когда его прервал мерзкий сигнал сигнализации.

— К нам кто-то едет, — спокойно ответил завлаб на чуть встревоженные взгляды парагвайцев. А Корольков подошел к тому окну, из которого вид на дорогу был наилучшим. Чуть нахмурившись, он показал восемь пальцев. Потом кисти его рук передернули воображаемый затвор. Подобный жест был понят лишь русскими: до такой конструкции местное огнестрельное оружие еще не дошло.

— Отряд из восьми человек, — последовала фраза от Федорова. — Вооружены.

Местные отреагировали по-разному. Раймондо бросился к выходу. Намерения мальца стали мгновенно понятны всем взрослым: в двуколке лежало его ружье. Священник, у которого оружия не было (духовный сан это запрещал), явно узнал кого-то из незваных гостей, хотя расстояние до группы было немалое.

— Это отряд Умника Хорхе. Он — во втором ряду, в ярко-синем жилете. Узнаю его коня: очень приметный.

Мысленно завлаб восхитился как остротой зрения святого отца, так и его познаниями в персоналиях местного уголовного мира. А тот продолжал:

— Когда-то он у меня исповедовался. Да, точно. А справа от него — Пако-силач. Очень опасен с мачете.

После некоторого колебания священник добавил:

— Попробую с ними договориться.

— У нас есть свои средства убеждения, отец Эрнесто, — холодно ответил Федоров. — Раймондо, вижу, ты заряжаешь ружье? Молодец, но пока прячься в укрытии и стреляй лишь тогда, когда я прикажу. Отче, не высовывайтесь. Мы не хотим, чтобы вы схватили случайную пулю.

Далее последовало уже по-русски:

— В ружье! Стрелять только по команде... или при явной опасности.

— Длинноствол есть лишь у троих. Возможны пистолеты в седельных кобурах. Револьверов не вижу. Холодняк у всех. Тамариванна, в голову не цельтесь, бейте по корпусу. В первую очередь выбивайте тех, кто сзади. Нам не нужно, чтобы хоть кто-то сбежал. По возможности делайте снимки на сотовый. На позиции, быстро!

Тренировки дали результат. Федоров не поленился скатать из ватманского листа рупор — на случай, если переговоры все же состоятся. Подхватив его и оружие, он трусцой побежал на то место, которое было назначено заранее. Конечно, это не был полноценный окоп — так, складка местности, но защищенная аж четырьмя мешками с землей. Винтовка с магазином и еще три рядом. Пистолет с запасным магазином. У зама оружия было столько же. У Тамары Ивановны, правда, имелась лишь одна винтовка, но с тремя магазинами.

Товарищей он не видел, но знал, что Тамара устроилась у открытого окна. У нее был приказ: стрелять лишь после того, как все ружья противника дадут по выстрелу. Резоны понимали все: дульнозарядное оружие перезарядить быстро не получится: на это секунд тридцать может уйти. Для тренированного стрелка, скажем, двадцать.

А еще Федоров знал, что бывший сержант затаился в кустах близ дома. Только у него винтовка была автоматической

Атака началась не так, как предполагали неопытные в кавалерийских делах русские. Примерно за сто метров от дома всадники дружно спешились и двинулись в неторопливое наступление, прячась за конями. Кто бы ни выбирал тактику, он явно предполагал возможность ружейного огня. И все же ошибки были: командир не учел возможности нарезного оружия; кроме того, он слишком рано отдал команду "Мачете наголо!" или ее аналог. Именно готовые к бою клинки отряда Умника Хорхе дали основания его противникам открывать огонь без колебаний.

Стоит сказать: отец Эрнесто ожидал, что сначала будут переговоры. Бывший сержант, напротив того, полагал, что с таким численным преимуществом глава бандитов не станет утруждать свой язык. Сам же завлаб не стал мучиться с прогнозами. Вместо этого он тщательно выцелил пространство с движущимися ногами (человеческими и лошадиными), рассудив, что в такой ситуации промахнуться просто немыслимо.

Но прав оказался именно священник.

— Отдайте золото и серебро — дадим уйти!

Федоров хотел было предложить в ответ свинцовые пилюли от жадности, но вспомнил, что в это время и даже в двадцатом веке таблетки были не в ходу в Южной Америке — там предпочитали порошки. Поэтому ответ прозвучал чуть иначе:

— Золота и серебра у нас нет. Зато много свинца.

Слова возымели действие. Бандиты начали перестроение в довольно редкую шеренгу, явно опасаясь, что ружья у их противников заряжены картечью.

Видимо, Корольков только того и ждал. Один из бандитов чуть выдлез из-за укрытия. Прозвучал резкий, как щелчок хлыста, выстрел. Голова раззявы взорвалась кровавым фонтаном, вылетевшим из затылка. Почти сразу же ударил второй выстрел. Как и рассчитывал стрелок, одному из бандитов попало в ногу. Неудачник полетел на землю, пытаясь зажать руками рану. Получалось явно плохо. Уже после боя оказалось, что пуля разорвала бедренную артерию. Оказать помощь было некому, а потому ранение оказалось смертельным.

Главарь выкрикнул приказ, разобрать который Федоров не мог. Весь отряд попытался взбросить в себя в седла. Сразу же хлопнуло два выстрела из дульнозарядных ружей. И тут автоматическая винтовка сказала веское слово. Впрочем, ее самозарядные товарки не остались в стороне.

Никто из русских потом так и не смог бы сказать, сколько времени прошло от момента открытия огня из всех стволов до его прекращения. Священник сохранил некоторую долю хладнокровия, поэтому про себя он подвел итоги примерно как "прошло не более двенадцати ударов сердца". Впрочем, вслух он ничего не этот счет не сказал.

Наименее пострадавшим оказался Умник Хорхе. В него не стреляли лишь потому, что он предусмотрительно не лез в первый ряд. Вряд ли сказался боевой опыт — скорее сработала развитая интуиция. Как бы то ни было, вывод был сделан верный: хотя защитников у дома не более, чем три (так доложила разведка), но стреляли они с такой частотой, как будто у каждого в распоряжении с полдесятка ружей. Что, в свою очередь, выглядело невероятным: ведь если стрелок пользовался заранее заряженными ружьями, то его позицию должны были окутать клубы порохового дыма — а их-то и не было. Вполне возможно, именно опыт полевого командира подсказал: все, что непонятно, может быть опасным. Как бы то ни было, уже через пару секунд после начала боя отличный конь уносил главаря по дороге. Отдать справедливость: будучи превосходным наездником, он начал вольтижировать, и в других условиях это могло бы спасти ему жизнь, но в коня попало сразу две пули. Но и тогда Умник сохранил шансы, ухитрившись вылететь из седла и не разбиться. Он даже смог с почти незаметным усилием вскочить на ноги. Но на своих двоих убежать от пули не удалось. Левый плечевой сустав оказался раздробленным. Хорхе сел на землю и попытался одной правой оказать самому себе первую помощь. Вышло неубедительно.

Корольков встал во весь рост, явно намереваясь подойти к поверженным бандитам.

Уже позже, прогоняя мысленно собственные действия, завлаб так и не смог понять, что заставило его выкрикнуть:

— У него пистолет!

То ли замзав услышал, то ли сам додумался — как бы то ни было, бывший разведчик сместился так, что Хорхе стало еще более неудобно стрелять. Но он попытался это сделать, повернувшись на бок. Впрочем, реакция сержанта оказалась получше. Пуля из самодельной якобы "арисаки" поставила точку в карьере Умника. А пистолет оказался очень похожим на одноствольный "дерринджер" .

Оглянувшись, Федоров увидел пороховой дым, выходящий из окна, догадался, что Раймондо все же выстрелил, но про себя решил, что вряд ли мальчишка попал в цель с расстояния в сотню метров без малого.

К удивлению всех попаданцев, вперед решительно двинулся отец Эрнесто.

— Мне нужно исповедать этих людей, — твердо заявил он.

— Разумеется, святой отец, — согласился завлаб. — Еще хорошо бы поставить в известность власти. Мы окажем первую помощь раненым, конечно, но квалифицированный врач был бы полезен.

Священник был быстр в решениях:

— Врач — это далеко, ему ехать три часа, самое меньшее, но могу попросить алькальда взять с собой старую Сову. Я сам за ними поеду.

Имя удивило Федорова, но на поверку оно оказалось прозвищем. Имелась в виду сеньора (не такая уж старая), обладавшая некоторыми умениями в части лечения ран и болезней.

Пока местные отсутствовали (мальчишку спровадили вместе со святым отцом), в Тамару Ивановну влили сто грамм разведенного спирта. Средство подейстовало: отходняк прошел. Завлаб также воспользовался служебным положением. Корольков почему-то отказался.

Начальство с сопровождением в виду двух нижних чинов прибыло по парагвайским меркам довольно скоро — буквально через полтора часа. У господина алькальда усы оказались еще более внушительными, чем у давешнего полицейского с базара, и уж точно впечатляли куда больше, чем таковые у младших по рангу полицейских. Зав мельком отметил, что все эти господа были весьма учтивы со святым отцом. Та самая сеньора Сова оказалась внешне несколько сходна с этой птицей — формой носа и, кажется, мудростью. Сеньор Вова подумал, что, судя по реакции одного из полицейских, у того были некие личные счеты к этой банде. Полиция предусмотрительно запаслась транспортом: приехала на четырех телегах.