Песец библиотечный, подвид кровожадный

— Идём, мальчик. Пришел бы чуть пораньше, успел бы на ужин, а так только хлеба немного с мясом дам, уж прости.

Прости? Да я за хлеб с мясом... Да я...

Не веря своим ушам, а затем и глазам, когда мне в руки сунули краюху хлеба, большой кусок буженины и два яблока, я...

Я едва не расплакалась.

Кажется, это заметил мастер, потому что суетливо сунул мне в руки ключ, ткнул пальцем в соседнюю с ним комнату, даже подтолкнул к ней, торопливо озвучил, что ждет меня завтра в библиотеке в семь утра, а там всё и расскажет.

— Спасибо.

Я нашла в себе силы на благодарность, прижала к груди продукты и только с третьего раза смогла попасть ключом в замочную скважину, потому что руки тряслись, а перед глазами всё было мутно от всё-таки выступивших слёз.

Еда. Еда! Мясо!!!

Как зашла — не помню. Закрыла ли дверь — не знаю.

В себя пришла на кровати, обнимая одеяло одной рукой и трясущимися пальцами запихивая в уже полный рот последний кусок хлеба, который никак туда не входил. Последний, потому что в руках больше ничего не было.

А где мясо?

Взгляд лихорадочно зашарил по комнате, отмечая её скудную обстановку (раковина, тумбочка, окошко, шкаф) и, в конце концов, остановился на Кларе, которая сидела на узком шкафу с покосившейся дверцей. Наверное, мой взгляд был слишком говорящим, потому что подруга тихо каркнула и пояснила:

— Ты всё съела. Всё.

Дожевала, сглотнула и недоверчиво прошептала:

— Совсем всё?

— Абсолютно, — Кларисса хмыкнула. — Ты, как заправский вурдалак, в два счета разделалась сначала с мясом, затем, не жуя, проглотила яблоки и лишь когда приступила к хлебу, то добралась до кровати и спряталась под одеяло. Страшна ты в голоде, дор-р-рогая... Страшна.

Моя ответная улыбка была вымученной и немного недоверчивой. Проблема была в том, что я не помнила. Ни мяса, ни яблок. Да и хлеб, если уж на то пошло, помнила смутно. Лишь то, что в руках ещё оставалась пара хлебных крошек, пахнущих мясом, намекало на правдивость слов Клары.

Ужас...

Если бы ещё три месяца назад мне сказали, что я дойду до такого состояния, я бы посмеялась вместе с шутником, но сейчас... Сейчас смеяться не хотелось. Было жутко. Я потеряла контроль над телом. Над разумом. Над реальностью.

А для меня это недопустимая роскошь.

Непрошенный зевок прервал меня в самом начале самобичевания, и я поняла, что пора спать, если хочу встать завтра хотя бы за пять минут до семи. Будет очень некрасиво и непорядочно с моей стороны опоздать на работу в первый же день. Тем более учитывая заботу мастера Примквела, который тут (по его собственным словам) за старшего библиотекаря.

Вздохнула, зевнула, поняла, что сил раздеться уже нет, но всё-таки заставила себя скинуть обувь, и тут силы кончились. Я лишь услышала, как Клара каркнула, что разбудит, и отключилась окончательно.

Спала без сновидений, буквально провалившись в мягкую тьму, да так крепко и глубоко, что проснулась лишь тогда, когда Клара весьма болезненно клюнула меня в пятку.

— Уй!

Дёрнулась, пнула наугад, никуда не попала, попыталась спрятаться под одеялом понадежнее, но уснуть снова мне не дали.

— Мика! Вставай, у тебя три минуты!

Куда и на что — я поняла сразу. Подскочила, засуетилась, запуталась в одеяле, едва не полетела на пол... Резко замерла и медленно села на кровать. Стоп. Так нельзя.

Вдохнула, шумно выдохнула, проморгалась, встряхнула головой.

— Сколько времени?

— Без пяти семь, — услужливо оповестила меня Клара, успевшая ретироваться на подоконник. За окошком ещё даже не начало светать, но я знала, что подруга не лукавит. В отличие от меня, она намного лучше ориентировалась на местности и во времени.

Хорошо быть вороном... На обед хватает парочки мышей, да и поспать у меня на плече в любой момент можно.

И почему мне такая роскошь непозволительна?

Хотя, что вопрошать попусту, я ещё пятнадцать лет назад узнала, что меня ждет, и научилась не роптать на судьбу.

Но иногда так хотелось...

Выдохнула снова, умылась, одернула одежду, поправила куртку, пятерней расчесала растрепанные волосы, который раз пожалев, что не могу их остричь и избавиться от необходимости носить на голове самое настоящее воронье гнездо, затем подставила плечо, куда тут же перебралась Клара, и только после этого довольно бодрым шагом отправилась наружу.

Очень плотный ужин и крепкий сон благотворно повлияли на моё самочувствие, и я ощущала себя если не хорошо, то намного лучше среднего. Наверняка всё дело в амулете. Невероятно древний, очень могущественный и при этом капризный до невозможности. Именно с его помощью я вчера стала мальчиком, причем потратив на уговоры почти час и пообещав взамен прочитать в библиотеке все-все умные книги, до каких только доберусь.

Глупо конечно, но вчера я была готова пообещать что угодно, лишь бы устроиться на эту работу. К счастью, амулету хватило капли моей крови, чтобы мы скрепили устный договор нерушимой клятвой, и следующий час меня корёжило, как припадочную. Боль. Дикая, жуткая. Вынимающая душу, ломающая кости и лишающая разума. В какой-то момент я потеряла сознание, чему очень обрадовалась, когда очнулась.

Уже мальчиком.

Плевать.

Хоть вампиром, лишь бы мои шансы дожить до двадцати одного года вновь возросли. Четыре месяца. Всего каких-то четыре месяца...

До библиотеки мы добрались без происшествий, ведомые по большому счету чутьем. Я научилась читать в четыре года и после этого буквально не вылезала из дедушкиной библиотеки, прочитав её всю к десяти годам. Меня даже называли библиотечной крысой (естественно, за глаза и шепотом, потому что сказать такое в лицо княжне никто в своём уме не смел), на что я не обращала никакого внимания. Смысл? Всё равно там, в книжных мирах, было намного интереснее, чем снаружи, среди интриг и подковёрной возни ближней и не очень родни.

А потом стало поздно...

Я как сейчас помнила этот день.

Хмурое утро, вызов к отцу и шокирующее известие — моей руки попросил Шеркей лу'Рьед, и отец дал согласие.

— Ты понимаешь, что ему нужна не я? — я смотрела прямо в стыдливо бегающие глаза мужчины, который был моим биологическим отцом, и уже заранее знала ответ. — И сколько я стою?

— Он пригрозил войной, — князь Северных Лис был жалок в попытке оправдаться. Нервно теребил край камзола, стискивал пальцы, некрасиво дергал усами.

Мамочка, как ты могла выйти замуж за это ничтожество? Как ты только могла думать, что заступничество князя поможет нам сохранить амулет от посягательств пёсьего рода? Как глупо...

— Он приедет за тобой завтра. Будь готова.

Молча опустила глаза в пол, низко присела и поторопилась уйти из кабинета.

И не только.

На сборы не было времени, и в итоге я уходила в ночь абсолютно неподготовленная, но с Клариссой на плече и уверенностью в своём решении. Я стала хранителем амулета в четырнадцать и тогда же узнала, что он ни в коем случае не должен достаться Псам. Любой ценой. Даже ценой жизни хранителя.

— Доброе утро, — в библиотеке, которая приятно поразила своими размерами и запахом знаний, никого не было, но я всё равно поздоровалась, когда дошла до столика администратора.

И, о чудо, откуда-то справа вынырнул мастер Примквел и, расставив руки в стороны, распушил усы и бороду, что выглядело в его исполнении довольно уморительно.

— Доброе утро, мальчик мой. Очень рад, что ты настолько пунктуален. Проходи, не стесняйся. Обычно студенты начинают подходить не раньше половины восьмого, так что у нас есть с тобой полчаса, чтобы я ознакомил тебя с главным.

Куртку и Клариссу мне предложили оставить в закутке, где располагался не только шкаф под одежду, но и диванчик со столиком и парой стульев, но если куртку я сняла, то от второй части предложения отказалась, обосновав это тем, что Клара боится оставаться одна.

Подружка на это многозначительно хрюкнула, но промолчала, а мастер настаивать на стал, отметив лишь, что очень сильно огорчится, если Клара решит напакостить на подведомственной ему территории.

— Она очень умная и порядочная птица, — я поторопилась заверить рачительного хозяина, что подобное ворону не свойственно, и на этом гном успокоился.

— Итак, начну по порядку. С основной работой я успешно справляюсь и сам, но где-то с полгодика назад один из благодарных (тут гном не удержался от сарказма) бывших учеников отправил нам в дар свою библиотеку, и у нас до сих пор не разобраны коробки, не проведена инвентаризация и не составлены описи. Твоя задача — разобрать имеющееся по авторам, тематикам и сделать красиво. Если что будет непонятно, спрашивай меня, помогу. Но желательно сам.

Пока мастер говорил, мы шли вглубь библиотеки, мимо многочисленных стеллажей, на которых стояли всевозможные тома различной степени пухлости и изношенности.

А запах...

Какой тут стоял запах!

В какой-то момент я даже глаза закрыла, чтобы с полузабытым наслаждением вдохнуть запах знаний и едва не запнулась о гнома, который остановился слишком резко.

А?

О...

— Э...

— Да, это предстоящий фронт работ. Понимаю, дело непростое, но необходимое. Не тороплю, так как знаю, что дело требует вдумчивости и скрупулезности. Думаю, месяцев за... шесть справишься. Вся надежда на тебя, — гном говорил с искренним сочувствием, даже по плечу меня похлопал, пока я округлившимися глазами рассматривала гору из коробок, занявших всё свободное пространство у дальней стены от пола до потолка. Их было не меньше трех сотен, а то и всех пяти! — Так, основное показал, теперь давай определимся с рабочим местом и прочим...

Через пятнадцать минут я стала счастливой обладательницей рабочего стола и удобного стула с мягкой сидушкой, которые гном бодренько принес из читального зала и установил рядом с коробками. Затем меня облагодетельствовали писчими принадлежностями, ящиком под картотеку, штампиками и прочей мелочью, которая так необходима при работе с книгами и составлении описей.

— Стеллажи тебе пока выделю вот эти три, а как заполнишь, проверю и будем смотреть, как дальше, — деловито потерев ладони, мастер Примквел замер, внимательно к чему-то прислушался и торопливо засеменил на своё рабочее место. — Давай, малыш, осваивайся. К девяти подходи ко мне, позавтракаем.

И, наконец, я осталась одна.

Выдохнула, сбрасывая напряжение, всё ещё не до конца веря своему счастью села за стол, погладила кончиками пальцев берёзовую столешницу, покрытую прозрачным лаком, и мечтательно простонала в голос.

Да.

Да!

Да, Бездна всех задери! Я это сделала!

Глава 2

Первым делом я ссадила Клару на стол, что фамилиар восприняла с большой неохотой, а затем ещё минут десять просто сидела и осматривалась. Закуток был небольшим, а из-за многочисленных коробок места было минимум — лишь для стола и узкого прохода, но при этом мой пытливый взгляд отметил всё. Внушительный слой пыли по углам, потрескавшуюся и кое-где облупившуюся краску под потолком и даже одинокую паутинку с маленьким паучком между двумя коробками, стоящими неплотно.

В другой раз возмутилась бы, но сейчас лишь порадовалась. Подобное запустение говорило лишь о том, что теперь именно я безраздельная хозяйка этого закутка и кроме меня больше никому нет дела до этих коробок.

И-де-аль-но!

Интересно, знал ли артефакт об этом щедром подарке выпускника? Готова поспорить на облезлый хвост бешеного Пса, что знал. И наверняка мне придётся перечитать всё. Что ж... недурно. Давно в моих руках не было интересных и познавательных книг. Магичкой я была так себе, на уровне стихийницы-первокурсницы, но не потому, что мало знала, а потому, что мой дар спал, вынужденно загнанный в очень жесткие и узкие рамки условий хранителя артефакта. И только тогда, когда мне исполнится двадцать один год, я получу право пробуждения и самостоятельного выбора супруга. Только тогда...

Воспоминание было не самым приятным, и я тяжело вздохнула. Почему именно двадцать один? Этот вопрос я задавала себе каждый день уже три месяца подряд и сама же на него отвечала. Потому что до двадцати одного тело не в силах выдержать всю ту Древнюю Силу, которая хранится в артефакте. И если сейчас я была лишь носителем физической оболочки артефакта и могла слёзно просить его об уступке и сотрудничестве, то в двадцать один... О, да. В двадцать один я стану не кем-либо, а аватарой Древнего. Самой первой Северной Лисы, хранительницы рода. Рода, который уже практически вымер...

Вздохнула и подперла щеку кулаком. Можно было до хрипоты спорить о том, как глупо следовать настолько древним заветам, которые уже давно себя изжили, но я такого права не имела. Я потеряла его тогда, когда после глупой гибели мамы старейшина клана надел мне на шею серебряный амулет с искусно выгравированной мордочкой песца. Чистокровных Северных Лис с каждым веком становилось всё меньше, наши кланы смешивались, учащались межрасовые браки, кровь постепенно вырождалась и только нас, хранительниц, можно было безоговорочно причислить к истинным Северным Лисам. И не только потому, что мы выбирали себе "правильных" мужей, а потому, что наши дочери всегда рождались чистокровными. Только так.

Дар, благо и проклятье артефакта.

И теперь, когда на кону не только моя свобода, но и жизнь, я обязана любыми способами продержаться до двадцати одного и встретить своё второе совершеннолетие свободной от обязательств. Только тогда я стану всемогущей аватарой и хозяйкой своей судьбы, а не бесправной исполнительницей воли мужа.

Зло фыркнула, смахнула со лба пепельную прядку, настойчиво наползающую на глаза, но это не помогло, поэтому пришлось искать по карманам ленточку. Дело затягивалось, ленточка никак не находилась, так что в итоге я решила, что не так уж она мне и нужна. Всё равно сейчас никто не видит, сам мастер по поводу моей неряшливой внешности ничего не сказал, а потом что-нибудь придумаю.

Следующий час я посвятила осмотру ближайшей коробки, которую подвинула ближе и начала неторопливо разбирать. Книги были собраны как попало, и с поэтическим сборником соседствовал томик по травоведению, так что мне в полной мере стала понятна озабоченность библиотекаря. Тут только систематизацией замучаешься заниматься!

А с другой стороны наоборот, очень увлекательно, интересно и отвлекает от грустных мыслей получше любого чтения. Хотя одно другому не мешает.

Поэзия, проза, брошюрка по нежити первого уровня, пособие для создания амулета от сглаза, инструкция для приготовления любовного зелья, описанная на ста тетрадных страницах с картинками, и в завершение — мемуары уважаемого Элреднаниэля о годах, проведенных в странствиях по землям демонов. Редкостная чушь.

— Микаэль.

Я подняла голову сразу, как только меня окликнули. Сморгнула, сфокусировала взгляд на мастере Примквеле и немного озадачилась его терпеливому вздоху.

— Да?

— Завтракать идём, заморыш, — оскорбление было сказано с доброй усмешкой, и я предпочла на него не обижаться, потому что в какой-то мере гном был прав.

Выглядела я совсем не так, как те же три месяца назад. Я и раньше не отличалась крепким телосложением и широкой костью, а сейчас так и вовсе штаны держались лишь благодаря ремню, застегнутому на дополнительно сделанные дырочки.